Чтение 6–й страницы книги ~Завещание рыцаря~

- Давай-ка оба здесь уляжемся, на полу. И не жарко - и поспокойнее…

Энтони покосился в темноту моей комнаты, на зашторенные окна. И кивнул:

- Согласен. Если кто во двор полезет - твой Геббельс им пообедает. А вот бутылку "молотовского коктейля" в окно кинуть у них не заржавеет. Просто из подлости.

В поджог я не верил. Им нужны бумаги, они убеждены, что бумаги в доме, так с какого ума им поджигать дом, где живёт их "объект"? Но кивнул, а потом поинтересовался:

- А ты откуда про коктейль знаешь?

Энтони, прикрыв рот рукой, вежливо зевнул и объяснил:

- Отец два года служил в Северной Ирландии, в Ольстере. Мы жили с ним - мать всё время, а я приезжал иногда. Там это распространённые штучки - делаются элементарно, а горят не хуже напалма… Слушай, давай-ка укладываться. Наговориться мы ещё сможем, а вот завтра быть как сонные рыбы - не годится, день ответственный.

МЫ постелили на полу, посреди зала, закрыв шторы и здесь - на всякий случай. Форточку оставили открытой, и Энтони начал выдрючиваться, требуя, чтобы я включил таблетку "фумитокса", а то комары съедят. Потом он заявил, что утром хочет кофе, и я ехидно спросил:

- В постель?

- Нет, лучше в чашку, - невозмутимо срезал он, кладя рядом с рукой пистолет. Я подумал и устроил обрез сбоку от себя.

Энтони погасил свет и улёгся рядом. Кажется, он вознамерился мгновенно уснуть, но я задал внезапно возникший вопрос:

- Слушай, Энтони, а почему ты приехал один?

- Надо было взять с собой отца? - ворчливо осведомился он.

- Нет, но кого-нибудь из друзей… - пожал я плечами.

- Сложная это вещь - друзья, - сказал англичанин.

Он ничего не объяснял больше, а я больше и не спрашивал, хотя ответ ясности не прибавил. Друзей у него, что ли, нет? Или никто не поверил в его затею? Или он именно и хотел всё сделать один - как долг чести?

Луна светила сквозь шторы,как размытое белёсое пятно.Я подумал, что уже скоро мы поедем покупать снаряжение для авантюры, в которую втянул меня втянул этот графский отпрыск - здорово! Чёрт, надо же - на полу в на-шем доме спит настоящий английский граф… А вообще-то он нормальный парень, и совсем простой, ничуть не похож на сынков новых русских, над которыми мы прикалываемся в школе. Хотя - какое сравнение, его семья скорее из "очень старых англичан"… Интересно, спят ли те двое козлов? Нет, теперь уже трое… а если больше? Не придётся ли вообще воевать в этом лесу… А, поживём - увидим…

Потом я заснул, кажется.

ГЛАВА 10.

Дискотека икнулась нам в пригородном поезде. За окном был сплошной туман, с утра - душно, мы, фактически не просыпаясь, добрались до вокзала, купили билеты, уселись ввагоне на ребристые лавки, обшитые светло-жёлтыми плашками… и проснулись, когда на нас насела контролёр, требовавшая, чтобы мы прекратили притворяться и покупали билеты. Кажется, она была очень огорчена,когда мы предъявили всё-таки "билетики", как она слащаво выражалась - и пошла дальше по проходу, что-то недовольно бурча под нос и терроризируя пассажиров.

- Могла бы и не будить, - заметил Энтони, потирая спину. - Господи, какой палач додумался сделать такие сиденья?!

- Вагон переделан из плацкартного спального, - пояснил я, потягиваясь. - У перегородок срезали верх, мягкие диваны сняли и настлали этот помост… Уф, у меня во рту как кошка окотилась.

- Вода тут есть? - спросил Энтони, выглядывая в окно. -Красиво? Это он - тот самый лес?

Я посмотрел тоже. Да, мы проезжали лес - большая часть пути осталась позади. Солнечные песчаные косогоры, поросшие сосняком, сменялись зарослями подлеска, через который в таинственную тёмную глубину дубрав уходили тонкие тропки. Потом вдруг поезд проскакивал над чёрной водой лесных проток, подёрнутых ряской, где смыкались ветви ив, а поверхность воды расчерчивали ещё не затянувшиеся следы уток. И снова лес - дубы, вязы, изредка - весёлые берёзки и серые стволы осин… Да, Энтони был прав - красиво. Я всегда знал, что наши места красивы, но сейчас смотрел на них с особенной гордостью - их похвалил немало видевший иностранец!

- Похоже на те места, где ты родился? - полюбопытствовал я. Энтони медленно покачал головой:

- Нет… У нас тоже дубы и вязы, но они растут рощами между холмов. Там же текут речки - узкие, тихие…А на самих холмах - зелёная такая трава и всегда ветер… Если с моря - пахнет солью, йодом. А если с запада - цветами, землёй, травой… У нас очень красиво, Эндрю! - он задумчиво улыбнулся, потом тряхнул головой и спросил: - Ну, тут есть вода?!

- В туалете, - предвкушая реакцию, ответил я.

…Жарища в Тамбове стояла такая же, как и у нас, но было гораздо оживлённей. Судя по лицам,большинство людей были не в восторге от собственной торопливости - они бы предпочли провести время на одном из пляжей. Это зрелище навело меня на философские размышления - когда мы садились на остановке около вокзала в автобус N18, я поделился ими с Энтони:

- Сколько же всё-таки у взрослых неприятных обязанностей!

- Это если работа нелюбимая, - не согласился со мной англичанин. - Каждый человек должен любить свою работу или службу… Слушай, что-то наших знакомых не видно.

- Может, за нами тот, третий, следит, - предположил я. Энтони осмотрелся - по возможности, салон был набит битком - и признался:

- Да, его нам не вычислить… Ну и в конце концов - чёрт с ним, пусть следит! Они же и так знают,что мы собираемся в поход - ничего нового он не увидит…

- Я о другом… Как бы они домой не забрались, вот что.

- А твой Фюрер?

- Геббельс… Обойдут дом со стороны соседского двора и влезут в кухонное окно. Соседи всегда датые.

- Что? - нахмурился Энтони.

- Пьяные они всегда, - пояснил я. - Конечно, всё равно ничего не найдут, но загадят ведь всё…

- Не полезут, после короткого раздумья сообщил мне Энтони решительным тоном.

- Посуди сам: зачем им лишнее внимание привлекать? Мы ведь можем про них сообщить властям - зачем давать лишний повод? Их задержат и, даже если они быстро выйдут, мы-то сможем из-под их контроля вырваться…

Автобус, бесконечно застревая на красный свет, тащился по переполненным машинами улицам. Интересно, кстати, почему так получается. Если ты едешь на транспорте - на каждом перекрёстке тебя ждёт красный свет, стой и жди. Пешком идёшь - на тех же самых перекрёстках тот же красный свет, но уже для пешеходов. Та же история - стой и жди! Один мой приятель говорит - закон подлости… Энтони примолк, внимательно рассматривая улицы, по которым мы проезжали, потом вдруг спросил:

- А сам этот ваш Тамбов - старый город?

- Относительно, - подумав, ответил я. - С 1636 года, его строили, как крепость против крымских татар… Да не делай стойку, у нас тут все города в прошлом крепости.

- Нет, если 1636 год - это не годится, - согласился Энтони. - А до этого точно ничего не было?

- Точно, - кивнул я. - Вернее,было поселение эпохи бронзы,но оно даже не славянское.

- А-а… Нам когда выходить?

Я посмотрел в окно:

- Через одну. А там рядом… Обратно, кстати, можно на автобусе, тут до вокзала недалеко.

Энтони промолчал - снова внимательно рассматривал людную улицу и проносящиеся мимо машины.

…Нужный нам магазин "Охота" открылся в Тамбове не так уж давно, но пользовался большой популярностью как среди людей, которые и в самом деле заходили что-то купить из богатого ассортимента, представляемого магазином на продажу - так и среди тех, кто купить ничего не мог, но не мог и отказать себе в удовольствии просто полюбоваться на "тулки", "винчестеры", "сайги", газобалонники и ножи различных форм и размеров. Продавцы никогда никого не гоняли и охотно давали пояснения даже сопливым пацанам, толкавшимся у оружейных витрин. Я тут бывал в каждый свой приезд - иногда просто смотрел, а иногда покупал кое-что для рыбалки.

Однако, сейчас в магазине было почти пусто - он только что открылся, да и обычный контингент посетителей уже часа два как торчал на речке. Кассирша читала книгу. Усатый продавец неспешно беседовал с высоченным тощим мужиком о видах на урожай при такой жаре. Мужик при этом без особого интереса рассматривал оптический прицел к карабину.

Энтони вошёл в зал вполне хозяйской походкой, с видом не наигранно-уверенным, а просто уверенным. Осмотрелся с порога и негромко похвалил:

- Ничего ассортимент… По-моему, тут есть всё, что нужно.

Его слова гулко отдались в большом, с высокой крышей, зале, и продавец без особого интереса, но вежливо спросил:

- Брать что-нибудь будете, ребята?

- Да, - кивнул Энтони, - и многое.

Продавец оставил своего собеседника - тот, кстати, совершенно не огорчился и продолжал прикидывать на руке прицел - и перебрался к нам.

- Что показать? - поинтересовался он. Энтони осмотрелся ещё раз и указал подбородком:

- Начнём вон с тех рюкзаков… Они с опорным каркасом?…

…По-моему, продавца мы умотали. Энтони оказался, как ни странно, въедливым и даже привередливым покупателем - браковал вещи, казавшиеся мне лично вполне подходящими. Так, забраковал топорики только потому, что у них рукояти не были обтянуты резиной - и продавец без звука принёс финские,обрезиненные. Он вообще попал под гипнотическое влияние англичанина - надо было слышать, каким извиняющимся стал его голос, когда он объяснял, что не может, к сожалению, продать охотничьи ножи несовершеннолетним. Кажется, он принял нас за сынков "новых русских", потому что тут же предложил специальные туристские ножи "трамонтана", наборы из четырёх штук. Мне ножи понравились, но Энтони покрутил их и покачал головой:

- Это даже не сталь, а плохое железо.

Продавец с извиняющимся видом кивнул.

Куча вещей росла, и Энтони рылся в ней, по английской же пословице - "как терьер в лисьей норе", ухитряясь и тут что-то выбраковывать и заменять. У меня-то в душе пело при одном взгляде на "гриндерсы" с тугой шнуровкой и мягкой подошвой, или немецкие камуфляжные куртки, так что я считал привередство англичанина излишним.

- Консервы купим у вас и аптечку сформируем тоже, - обратился он наконец ко мне, - нечего их отсюда тащить… А где у вас палатки? - вновь повернулся он к продавцу. Тот немедленно показал несколько разнокалиберных свёртков, и Энтони с ходу прилип к одному, словно увидел старого знакомого. - Двухместная? - уточнил он и, получив утвердительный ответ, кивнул: - Беру, - а мне пояснил: - Это наша, английская. Фирмы "Ойстон фэмили груп".

- Э… ты уверен, что сможешь с ней справиться? - поинтересовался я. - Я палаток в жизни не ставил. Мы в походах в гамаках спим…

- Не беспокойся, нас с ней сделали в одной стране, - заверил меня Энтони и снова обратился к продавцу. - У вас не очень хорошие бинокли.

- Да, не "цейсс", - пожал плечами тот. - Если вы не очень торопитесь, то через три дня привезут янковские - с указателем расстояния до цели и ночным видением.

- Возьмём эти, - решил Энтони. - Так, а у вас есть готовые комплекты выживания?…

…Оказалось, что нет. Энтони тут же взялся, как он выразился, "формировать" их - затребовал себе две жестянки охотничьего табака, сам табак немедленно выбросил и принялся заполнять коробки водоотталкивающими спичками, свечами, кремнями и кресалами из ножовочного полотна, лупами, иголками с мотками ниток, светокристаллами (я их первый раз увидел так близко), струнными пилами и ещё какой-то мелочью. Продавец уже посматривал на нас с лёгкой опаской - то ли принял нас за функционеров националистической организации, закупающих снаряжение для партизанской войны, то ли просто внезапно заопасался, что мы схватим всё это в охапку и убежим, не расплатившись.

Я тем временем отошёл к витрине - надоело, если честно, наблюдать за Энтони, ножи рассматривать интереснее. Я так увлёкся разглядываньем "джангл кинга" офигенных размеров с пилой на обухе, что не заметил, как ко мне подошёл и встал рядом ещё один посетитель магазина - он видел, что продавец плотно занят и решил скоротать время за разглядываньем холодного оружия. Я же обратил на соседа внимание только когда он спросил:

- Хорошие штучки, правда?

Я посмотрел на этого человека - среднего роста мужчину лет сорока, крепкого, просто одетого, с добродушным лицом сельского работяги. Не иначе как зашёл что-то для рыбалки купить… или порох для самодельных патрон.

- Да, красивые. - согласился я. - Только не для нас.

- Не продают? - сочувственно спросил он, кивнув на продавца, который уже начал считать цену покупки. Энтони на корточках сидел около свёртка с палаткой и что-то разглядывал. Я кивнул:

- Собрались в поход, а с ножами облом.

- В поход? - с уважением переспросил он. - Люблю парней, которые свободное время не за компьютером проводят, а с рюкзаком за плечами… Да, без ножей - плохо…- он задумался,потом вдруг неожиданно мне подмигнул: - Сейчас, погоди.

Он отошёл к столику продавца и заговорил с ним, оторвав от подсчётов. Продавец выслушал сказанное, кивнул, что-то сказал в ответ. Мужчина достал какую-то книжечку; продавец посмотрел в неё и, снова кивнув, шагнул за прилавок, скрылся под ним. Я смотрел во все глаза, но не мог понять, что же происходит, пока мой новый знакомый не вернулся ко мне, неся в руке… два ножа в коричневых кожаных ножнах с петлями для крепления на поясе и охвата рукояти! Ножи были не очень длинные, с медными перекладинками и деревянными рукоятями в мелкой насечке. Не такие красивые, как те, что на витрине - и мужчина, увидев лёгкое разочарование на моём лице, хмыкнул:

- Что, некрасивые? Ну и дурак. Все эти, - он кивнул на витрину, - для богатеньких потупее… Держи, - он протянул ножи мне, - тебе и твоему приятелю. Хороший нож - необходимая вещь для парня. Я вырос в местах, где ножи носят по традиции все мужчины… даже не ножи, а настоящие кинжалы!

- Постойте, погодите, я сейчас расплачусь с вами, - заторопился я, беря оружие. - Сейчас, постойте, хорошо?

- Подожду, подожду, - кивнул он, - триста за два. Есть деньги-то?

- Есть, есть! - ответил я на ходу,чуть ли не бегом направляясь к Энтони, который так и не посмотрел в нашу сторону. Опустившись рядом с ним на коле-но, я сунул ему ножи изашипел: - Давай три сотни, тут один мужик нам ножи купил, надо расплатиться…

- Какой мужик? - спросил он, доставая деньги и оглядывая зал. - Эй, Эндрю, какой? - повторил он уже удивлённо. - Кто тебе их купил-то?!

Я обернулся.

Продавец заканчивал подсчёт.

По-прежнему вертел в руках прицел тощий посетитель.

Двое пацанов лет по 11-12 рассматривали в витрине газобаллонники.

Моего благодетеля в зале не было.

ГЛАВА 11.

До Фирсанова мы добрались мокрые, как мыши, усталые и злые - не от тяжести, а от непонятности произошедшего. Ещё в автобусе мы договори-лись до самого вроде бы вероятного варианта - что моему знакомцу и в самом деле просто захотелось сделать приятное двум мальчишкам за свой счёт: он или какой-нибудь "новый русский" - или - что вероятнее - фермер из богатеньких. Я его подробно описал - Энтони такого не знал и не помнил.

В дом никто не забирался. Вернее - так мне показалось сначала. Да я бы так и продолжал думать, если бы не то, что Геббельс дрых и не поднял головы, когда я лязгнул калиткой.

- Разоспался, - буркнул я, сваливая рюкзак на крыльцо. Геббельс с усилием приоткрыл один глаз, что-то пробурчал и уснул снова. - Соня… - нагнувшись, я потерзал его уши. - Жарко, вот и спит, - извиняясь за своего пса, сказал я Энтони - прислонив рюкзак к лестнице, он что-то внимательно рассматривал на дорожке из серых бетонных плит. Потом, не обращая внимания на мои слова, быстро наклонился и поднял коричнево-бурый сухой мазок глины с отпечатком протектора с носка ботинка.

- Так, - он шагнул мимо меня, сразу через ступеньку, нагнулся к Геббельсу, запустил пальцы в шерсть на лапе. Подержал секунду, выпрямился. - У нас были гости. Никогда быне подумал, что эти ничтожества способны так действовать…

- Что случилось? - быстро спросил я его.Тревога в голосе Энтони передалась мне.

- Твоего пса усыпили, - медленно произнёс он, осматривая двор.

- Он не берёт у чужих, - возразил я, мельком посмотрев на Геббельса.

- Не в еде, - поморщился Энтони, - стрелкой со снотворным, как в зоопарке хищников для осмотра… - он посмотрел на замок на двери. - Вроде не открывали… хотя тут я не специалист…

…В доме следов обыска не было. Их так явно не было, что я был уверен - обыск состоялся. Энтони снова зачем-то выбежал во двор и вернулся бледный, с кривой улыбочкой.

- Кто-то провода на бензобак замкнул, - пояснил он. Мне стало не по себе окончательно. Неплохо! Врубаешь мотоцикл - и тут же взрыв… Но Энтони, тряхнув головой, сказал:

- Убивать меня они не собираются, я им живым нужен. Это так… напоминание о своих возможностях. Получается у нас с тобой настоящий крестовый поход, Эндрю!

- Крестовый поход, - проворчал я, справившись с собой. - Пойдём за консервами и аптечкой, крестоносец? У тебя деньги-то ещё есть?

- Сейчас напечатаю и пойдём, - ответил Энтони с таким серьёзным видом, что я подозрительно на него уставился: шутит? - Не волнуйся, ещё достаточно!

…Конкуренты наши как сквозь землю провалились. Мы их не видели ни по дороге в магазин, ни там, ни когда шли обратно. Вообще почти никого не видели. Геббельс проснулся - сидел на крыльце,зевал во всю пасть и виновато смотрел в сторону, даже не запротестовал, когда я повёл его к соседке, хотя обычно в таких случаях поднимал настоящий скандал и упирался всеми четырьмя лапами не слабее упрямого осла.

Вернувшись обратно, я запер калитку изнутри на засов и довольно долго стоял у забора. Мне было немного грустно и слегка не по себе, а кроме того ещё и почему-то стыдно перед мамой. Неожиданно пришла в голову идиотская мысль: а что если я не вернусь, как она будет?! Что я вообще творю, какое мне дело до этого чокнутого англичанина - унеё никого нет, кроме меня! Надо пойти и отказаться, вернуть деньги и отказаться…

Я стоял, думал так и понимал, что не откажусь - и не из-за десяти тысяч, нет. Из-за… а, да что там! Стоило мне подумать так - и приступ тоски прошёл, как по волшебству. Теперь я думал уже только о том, какие интересные деньки нас ждут. И… чем чёрт не шутит - вдруг мы и впрямь найдём Святой Грааль?! Где-то я читал, что на вершине горы Арарат учёные обнаружили остатки какого-то судна - многие считают,что это ковчег из Библии…Почему бы не найтись в средней полосе России Граалю, занесённому сюда рыцарем ХIII века?

…Энтони сидел перед включенным телевизором и смотрел "Угадай мелодию". Вернее - смотрел на экран и думал о чём-то своём; как тут же выяснилось - о нашем, потому что, едва я вошёл, он поднял на меня глаза и медлено сказал:

- Я вот что подумал… С твоего двора никаким другим путём нельзя выбраться? Ну… через огороды, что ли?

- И к Котовскому? - серьёзно спросил я. Энтони нахмурился:

- К кому?

- Ни к кому. Это вроде пословицы, - пояснил я, плюхаясь в кресло, - огородами и к Котовскому… Можно, если пораньше и по-тихому, а то соседи гвалт поднимут. Выйдем к речке, пройдём лугом к почте, а дальше - на вокзал. А там - Ягуар выйдет на тропу войны, и тем, кто творит зло, придётся заплатить адскую цену, - процитировал я телерекламу видеофильма.

- Лучше сделать так, - решил Энтони. - Дольше и сложнее, но, может, сразу и стряхнём их с себя. Или хоть задержим…

- Решили, - легко согласился я. - Давай рюкзаки собирать?

- Давай, - охотно откликнулся Энтони. - Выбирай, какой хочешь…

…Когда я проснулся, Энтони без света заваривал на кухне чай. Мы молча попили его, даже не присаживаясь, вымыли чашки, и англичанин пошёл на задний двор, а я задержался, запирая двери и всё ли в порядке остаётся дома.

Энтони стоял уже около туалета - по колено в траве и по пояс в белёсом тумане.Я, ступая как можно тише, подошёл к нему, и мы несколько секунд сто-яли,прислушиваясь. У соседки за стеной возились в сарае куры. Гавкнул Геббельс, где-то на лугу замычала корова. И мне вдруг пришло в голову, что сцена напоминает кусочек из книги Толкиена "Властелин Колец" - там вот так же отправляется в путь главный герой:под утро, не зная,что у него впереди, тишком…

- Как у Толкиена, - одними губами сказал Энтони, и я удивлённо посмотрел в его сторону:

- Я тоже подумал… Ну что?…

- Бороться и искать, - серьёзно кивнул Энтони.

- Найти и перепрятать, - так же серьёзно поддержал я.

Мы пересекли огород и, открыв заднюю калитку, вышли на соседские - тоже плавающие в тумане, из-за которого невозможно было определить, что впереди - безобиднейшее пугало, охраняющее тыквы, или сосед, которому с утра пораньше приспичило полить огурцы, пока те ещё не совсем загнулись от жарищи. Однако, никого на огородах не было, и мы шли,собирая на себя всю росу. Тут я открыл к своему большому удовольствию, что камуфляж не промокает - вода скатывалась по нему, даже не оставляя следов.

Этот путь я хорошо помнил, так как десятки раз пользовался им - с тех пор, как себя помню - и ни разу не был замечен шастающим по чужим огородам и дворам. И всё-таки - потому же закону подлости! - нам "повезло" именно сейчас.

Мы шли мимо крыльца дома - ещё десяток шагов, и окажемся около речки, а там - лугом и вперёд… но дверь на крыльце вполне гостеприимно распахнулась, и ветхая бабуля остолбенело уставилась на две фигуры в камуфлированной форме, с рюкзаками за плечами, деловито движущиеся через её суверенную территорию. К счастью, бабуля и не подумала о защите своего суверенитета - пискнув, она несколько раз перекрестилась и замерла на крыльце.

Не прибавляя и не замедляя шага, ни слова не говоря, я медленно поднял палец к губам и так же медленно опустил его. Мы с Энтони прошли мимо крыльца, я открыл калитку, пропустил англичанина на улицу, запер за собой щеколду - и только отойдя к мосту через речку, за которым начинался луг, мы захохотали, держась за перила и глядя друг на друга.

- Нехорошо старушек пугать, - выговорил я наконец - и мы зашли снова. В свою очередь, Энтони спросил:

- За кого она нас приняла, интересно? - и мы опять заикали, потому что смеяться по-нормальному сил уже не было. Всё ещё фыркая и побулькивая, выбрались мы на луг и окончательно перестали веселиться только когда подошли к большому мосту около почты, по которому изредка проносились машины. Здесь остановились - поправить тяжёленькие, надо сказать, рюкзаки, прислушаться и осмотреться.

- Тихо у вас, - сказал Энтони, приглушив голос. - Как ТОГДА.

Я понял, о чём он говорит, и в душе согласился, но вслух поправил:

- Нет, тогда было ещё тише. А тут, где мы с тобой стоим, текла река…

- А сейчас - помойка, - проницательно заметил Энтони, глядя на свалку пустых пластиковых бутылок и пакетов с какой-то гадостью, раскинувшуюся около тропинки под ветвями ивы. - У вас же стоят контейнеры, так почему туда не складывают?

- Лень дойти, - настроение у меня испортилось окончательно. - Самое обидное знаешь что? Вот тут гадят те, кто у себя во дворах каждую бумажку подбирает. А сюда что - вали, раз не моё! Хуже завоевателей любых…

Я просунул большие пальцы рук под широкие, удобные лямки рюкзака и первым зашагал по крутой тропинке вверх, на дорогу.

…В поезд мы пролезли нелегально - не с перрона, а с обратной стороны, найдя незапертую дверь - и долго осматривались, прежде чем войти в вагон и сесть. К радости Энтони, вагон оказался с откидными мягкими сиденьями - у нас иногда цепляют один такой - и англичанин, впихнув рюкзак на цивилизованную багажную полку, со вздохом откинул сиденье на максимум и вытянул ноги под кресло напротив:

- Ух! Начинаем…

- И, похоже, без наших товарищей, - заметил я, плюхнувшись с ним рядом и тоже подальше откинув сиденье. - Господ крестоносцев просят предъявить билеты на проезд до Тамбова…

В душе я был согласен с Энтони. Сейчас ощущалось полное и приятное спокойствие - путешествие началось, теперь надо только придерживаться маршрута и не унывать. Интересно, сколько времени пройдёт, прежде чем Сергеич, Витёк и их неизвестный подельник сообразят, что дом, за которым они следят - пуст, как найденная на помойке консервная банка? Даже если каким-то чудом уже сообразили - они в пролёте. Откуда им знать, куда мы направи-мся из Тамбова? Похоже, я зря так уж беспокоился…

Поезд мягко дёрнулся и покатил по рельсам, плавно набирая скорость. Проехал мимо вокзал легкомысленного розового цвета, пробежали столбики перрона… Всё. Едем.

- Сами мы люди не местные…

Я даже не оглянулся на эту запевку, надоевшую, как реклама. Жертвы всех мыслимых и немыслимых войн, несчастий и стихийных бедствий обращались с ней к пассажирам всех видов транспорта, на котором мне только доводилось ездить - ну, может быть, в самолётах их не было. Я - человек злой и недоверчивый не в меру (это мне так одна… один мой знакомый сказал), поэтому несчастных страдальцев я никогда не слушал и ничего им не подавал. Но на этот раз привычное начало сменилось мальчишеским голосом, звонко провозгласившим:

- Подайте нам на билет до Петропавловска-Камчатского!…

- …и обратно, - поддержал мужской голос.

- Не дайте нам с папашей умереть, не увидев Петропавловска-Камчатского!

- вновь провозгласил мальчишеский голос.

Пассажиры начали смеяться. Я выглянул из-за сидений - мужика не увидел, он стоял в тамбуре, за открытой дверью, а мальчишка лет десяти, одетый в шорты, драные кроссовки на босу ногу и распахнутый армейский камуфляж, грязный и великоватый ему на десяток размеров, уже двигался по проходу, держа в руке… пробковый шлем, в котором блестела мелочь.

Когда он поравнялся со мной, я достал из кармана на рукаве первое, что подвернулось - десятирублёвую купюру - и бросил в шлем со словами:

- Повидай Петропавловск-Камчатский. Нужное дело.

ГЛАВА 12.