Чтение 9–й страницы книги ~Печать Иуды~

Тотчас же все вокруг стало кристально чистым.

Монк установил редуктор на место и сделал вдох. Скорее вздох облегчения.

Удалась ли его уловка с погружением?

Минуту назад, когда вертолет устремился к нему, словно коршун к мыши, Монк краем глаза следил за боевиком, который появился в открытой двери. Как только тот направил на него гранатомет, Монк в самое последнее мгновение опрокинул гидроцикл, поднырнул под него и пошел на глубину. И все же взрыв оглушил его, словно молот, обрушившийся на наковальню.

Монк быстро погружался. В бухте Летучих Рыб сваи причалов уходили в глубину на тридцать метров. Однако для него это было даже слишком.

Подрегулировав компенсаторы плавучести, Монк наполнил жилет воздухом из баллонов. Погружение прекратилось, и он завис в воде. Он развернулся, и ему стали видны днища рыскающих скутеров, вспененная винтами вода. Скутеры кружили и кружили, выискивая следы водителя гидроцикла, готовые открыть огонь, если он вынырнет на поверхность.

Но Монк не собирался выныривать. Если его уловка удалась, никто не знал о том, что у него есть акваланг. Подняв руку, он сверился с фосфоресцирующим циферблатом компаса и поплыл по предварительно определенному азимуту.

В сторону «Владычицы морей».

Ему давно хотелось отправиться в морской круиз.

Глава 5

ПОТЕРЯННЫЙ И ОБРЕТЕННЫЙ

5июля, 1 час 55 минут

Вашингтон

– Ехать дальше опасно,- сказал Грей.

В течение последних семи минут он осторожно вел «тандерберд» через парк Гловера-Арчибольда, по старой грунтовой дорожке, заросшей травой. Ветви кустарников хлестали кабриолет по бокам. Пробитая передняя покрышка сдулась, замедляя движение и затрудняя управление.

Хотя у большинства людей при упоминании названия Вашингтон возникают образы широких улиц с историческими зданиями, просторных площадей и музеев, столица также славится одним из самых длинных в мире каскадом сообщающихся парков, который проходит через самое сердце города и занимает общую площадь свыше тысячи акров. С одной стороны этот каскад заканчивается парком Гловера-Арчибольда, который упирается в берег реки Потомак.

Грей направлялся прочь от реки: место там было слишком открытое. Держась петляющей дорожки, он с выключенными фарами двигался на север, пока не наткнулся на старую пожарную просеку, уходящую в густые заросли. Грей свернул на нее. Необходимо было затеряться в лесу, однако «тандерберд» уже еле тянул.

Осознав, что ехать дальше нельзя, Грей сбавил скорость.

Они находились на дне лощины. По обе стороны поднимались крутые склоны, заросшие деревьями. Впереди узкую долину пересекала насыпь заброшенной железной дороги. Грей завел «тандерберд» под мост из ржавого железа и деревянных балок и затормозил у бетонного откоса насыпи. Откос был покрыт рисунками и надписями.

– Всем выйти из машины. Дальше пойдем пешком.

С противоположной стороны от насыпи деревянный знак, освещенный звездами и узенькой долькой луны, обозначал начало пешеходной тропы. Проложенная через густые заросли, тропа больше напоминала тоннель.

Тем лучше. Здесь будет проще укрыться.

Где-то далеко в стороне завыли сирены пожарных машин. Ночное небо окрасилось мерцающим оранжевым заревом. Вероятно, от взрыва гранаты начался пожар.

Однако вблизи лес оставался темным, раскрашенным всеми оттенками черного цвета.

Грей понимал, что Насер и его головорезы могут быть где угодно: позади, впереди, совсем рядом.

У Грея гулко колотилось сердце. Со всех сторон его обступили страхи – не за себя, за родителей. Ему нужно укрыть их в безопасном месте, отдалить от опасностей, окруживших его самого. А для этого необходимо вылечить Сейхан. И сделать это подальше от посторонних взглядов.

Хоть у Грея и оставался сотовый телефон, позволяющий устанавливать зашифрованную связь, он опасался вызывать «Сигму» и Пейнтера Кроу. Линии связи были компрометированы, свидетельством чего явилась западня в охраняемом доме. Правила требовали залечь на дно и затаиться. Где-то происходит утечка, и до тех пор, пока он не спрячетродителей в безопасном месте, высовываться нельзя.

Итак, это означало, что необходимо найти какой-то способ оказать Сейхан медицинскую помощь. Один вариант предложила мать и уже приступила к его осуществлению, сделав два звонка со своего сотового телефона. После этого Грей заставил ее достать из телефона аккумулятор, чтобы по этому устройству нельзя было вычислить их местонахождение.

– Кажется, морфий успокоил раненую, – доложила с заднего сиденья мать.

Во время короткой остановки миссис Пирс поменялась местами с Ковальски. Теперь Сейхан лежала между ними, накрытая покрывалом. Гарриет ввела ей морфий из шприц-тюбика, который нашла в аптечке в охраняемом доме.

– Дальше нам придется нести раненую на руках,- сказал Грей.

– Я один справлюсь, – отмахнулся от остальных Ковальски.

Пирс-старший помог жене выйти из кабриолета. Осмотрев машину, он покачал головой, ругаясь под нос.

Ковальски встал и взял Сейхан на руки. Даже в темноте под насыпью Грей разглядел черное пятно, расползающееся по бинтам. Движение разбудило Сейхан. Она недоуменно посмотрела на Ковальски, пытаясь понять, где находится и что с ней происходит. Затем, вскрикнув, наотмашь ударила его по щеке.

– Ты что? – воскликнул великан, с трудом уворачиваясь от следующего удара.

Сейхан заорала – бессвязный крик на смеси английского и какого-то азиатского диалекта.

– Уйми – обратился к Грею отец, с опаской оглядываясь на темный лес.

Ковальски попытался зажать Сейхан рот, но та едва не откусила ему палец.

– Сукин сын!

Она возбуждалась все больше и больше.

Гарриет Пирс подошла ближе, копаясь в своей сумочке.

– У меня есть еще одна доза морфия. Грей покачал головой:

– Подожди!

Сейхан потеряла много крови, и он опасался, что морфий в качестве побочного действия вызовет у нее перебои дыхания. Вторая доза может оказаться смертельной, а он так и не получил ответы на свои вопросы. Он подставил матери ладонь:

– Нюхательные соли.

Кажется, Ковальски говорил, что они есть в аптечке.

Мать кивнула. Раскрыв сумочку, она порылась в ней и протянула сыну несколько ампул. Схватив одну, Грей подошел к Ковальски. У охранника на лице наливалась кровью длинная царапина.

– Господи, да сделайте же с ней что-нибудь! Схватив Сейхан за волосы, Грей закинул ей голову назад и разломил ампулу перед носом. Сейхан задергала головой, пытаясь вырваться, но он держал капсулу рядом с верхней губой. Безумные крики утихли, сменившись сдавленным кашлем. Сейхан подняла руку, отстраняя Грея. Тот не отнимал ампулу.

– Достаточно…

Кашлянув еще раз, Сейхан схватила Грея за запястье. Тот опустил руку, поражаясь силе ее пальцев.

– Дайте мне отдышаться… Опустите меня на землю.

Грей кивнул Ковальски. Тот не заставил просить себя дважды и поставил Сейхан на землю, поддерживая ее за плечо. Судя по всему, Сейхан переоценила свои силы. Ноги ее подогнулись, и она повисла в объятиях великана.

Поморщившись от боли, Сейхан огляделась вокруг. Сквозь противостояние боли и морфия Грей различил в ее взгляде смятение. Наконец Сейхан повернулась к нему.

– Я… обелиск…- запинаясь от волнения, выдавила она. Грею уже надоело слушать про этот проклятый обелиск.

– Его мы заберем потом. Он сломался, когда ты упала с мотоцикла. Я оставил его дома.

Казалось, его слова причинили Сейхан более сильную боль, чем пулевое ранение. Впрочем, быть может, на самом деле эта оговорка только к лучшему. Вдруг Насер, вместо того чтобы преследовать их, отправится искать обелиск.

Но тут мать Грея, услышав разговор, шагнула вперед.- Вы говорите о сломанном черном столбике? – Она похлопала по своей сумочке.- Я забрала его, когда ходила в дом за бинтами. Он показался мне старым и, возможно, ценным.

Облегченно закрыв глаза, Сейхан кивнула, подтверждая справедливость обоих утверждений. Она устало уронила голову:

– Слава богу.

– И что в нем такого важного? – спросил Грей.

– Он должен… он может спасти мир. Если уже не слишком поздно.

Грей посмотрел на сумку в руках матери, затем перевел взгляд на Сейхан.

– Черт побери, что ты имеешь в виду?

Та слабо махнула рукой, снова теряя сознание.

– Все это очень сложно… мне нужна твоя помощь… не могу… одна… мы должны… должны спешить.

Уронив подбородок на грудь, раненая снова лишилась чувств. Ковальски едва успел ее подхватить.

Грея так и подмывало раздавить вторую ампулу с солями, но он опасался перенапрягать Сейхан. На бинтах проступила свежая кровь.

Его мать, похоже, пришла к такому же заключению. Она кивнула в сторону пешеходной тропы:

– Отсюда до больницы должно быть совсем недалеко. Грей повернулся к теряющейся во мраке тропе, которая начиналась за насыпью. Это была вторая из причин, по которойон вел «тандерберд» на север через лес, следуя указаниям матери. За дальней частью парка Гловера-Арчибольда раскинулся Джорджтаунский университет. Больница медицинского факультета стояла на самой опушке леса. В ней работали бывшие студенты Гарриет Пирс.

Если им удастся незаметно добраться туда…

Но не слишком ли очевидна эта цель?

Из сложного паркового комплекса ведут тысячи выходов, но Насеру известно, что среди беглецов есть тяжелораненая женщина, которой требуется незамедлительная медицинская помощь.

Риск был огромный, но Грей не представлял себе, как его избежать.

Он вспомнил глаза Насера, когда тот спрашивал насчет обелиска. Алчные, безжалостные. Египтянин поверил словам Грея о том, что обелиск остался дома,- в основном потому, что сам Грей верил в это. Но что для него важнее: получить в свои руки обелиск или отомстить?

Грей обвел взглядом свой маленький отряд.

От ответа на этот вопрос зависела жизнь всех этих людей.

2часа 21 минута

Полчаса спустя Пейнтер расхаживал по своему кабинету, нацепив на ухо беспроводную телефонную гарнитуру.

– Все мертвы?

У него за спиной на плазменные экраны выводилось в реальном времени изображение трех домов, объятых пламенем, и части соседнего парка. Лето выдалось без дождей, и лес превратился в сухой хворост. За полицейским оцеплением суетились пожарные. Над телевизионными машинами уже поднимались тарелки спутниковой связи. В небе кружилполицейский вертолет, шаря по земле ярким лучом прожектора.

Но этого было слишком мало, да и прибыла помощь слишком поздно.

Среди пожарища не было ни кабриолета, в котором Грей приехал к охраняемому дому, ни угнанного микроавтобуса. Бушующий огонь не давал проводить расследование дальше.

Единственная достоверная информация не радовала. Сотрудники медицинской бригады «Сигмы» были обнаружены на заброшенном поле, все убитые выстрелом в голову. На столе перед Пейнтером лежали четыре папки. Он опустился в кресло. Помимо всего прочего, ему до рассвета предстоит сделать четыре мучительных телефонных звонка. Оповестить родных. В кабинет вкатился Брэнт, помощник Пейнтера.

– Извините, сэр. Пейнтер молча кивнул:

– Доктор Макнайт вызывает вас по третьей линии. Можно устроить видеоконференцию.

Пейнтер ткнул пальцем в экран, заполненный языками пламени.

– Пока что с меня довольно этого. Подключи Шона. Пейнтер стянул наушник, подумав сердито, что лучше уж было бы просто имплантировать его в голову. Он развернулся к экрану, на котором изображение пожара сменилось лицом его начальника.

Шон Макнайт стоял у истоков создания «Сигмы», но затем ушел на повышение, возглавив УППОНИР. Пейнтер связался с ним сразу же, как только Сейхан ворвалась в жизнь Грея. Ему требовались совет и опыт Макнайта. Однако была еще одна веская причина.

– Значит, «Гильдия» снова стоит у нас в дверях,- начал Шон, приглаживая рукой седеющие рыжие волосы.

Судя по тому, какие они были взъерошенные, директора УППОНИР подняли прямо с кровати. Однако его рубашка была белоснежной и отутюженной. На спинке кресла висел темно-синий в полоску пиджак. Шон Макнайт приготовился к долгому дню.

– Похоже, «Гильдия» не просто стоит у нас в дверях,- заметил Пейнтер.- Самая последняя информация позволяет предположить, что она уже переступила порог.- Он постучал по лежащей перед ним папке.- Несомненно, вы уже ознакомились с докладом.

Ответом ему стал кивок.

– Очевидно, «Гильдии» было известно про охраняемый дом. Известно о том, что Грей направлялся туда с бежавшей сотрудницей «Гильдии». Где-то у нас есть утечка.

– Боюсь, приходится это предположить.

Пейнтер покачал головой. Если так, это катастрофа. Один раз «Гильдии» уже удалось просочиться в святая святых «Сигмы», но Пейнтер готов был поклясться, что сейчас его организация чиста. Он сжег «Сигму» до основания, а затем отстроил ее заново, с нуля, заложив в структуру сотни многоуровневых предохранительных мер.

И все впустую.

Если где-то есть утечка, под подозрением окажется само основание «Сигмы». И не исключено, что это приведет к роспуску организации. Внутренняя проверка уже шла полным ходом: анализ издержек и результатов основной командной структуры «Сигмы», замаскированный под изучение вопроса возможного объединения всех разведывательных ведомств Соединенных Штатов с Министерством внутренней безопасности.

Но что самое страшное, предательство имело и другую цену. Об этом Пейнтеру напоминали четыре папки, лежавшие перед ним.

Шон Макнайт продолжал:

– Не одно только наше подразделение оказалось под ударом этой сети наемных террористов. Два месяца назад британская МИ-шесть раскрыла ячейку, которой удалось проникнуть в засекреченную лабораторию британского космического агентства под Глазго. В ходе операции наши английские коллеги потеряли пятерых агентов. «Гильдия» везде и нигде. И у нас дома АНБ и ЦРУ упорно бьются над тем, чтобы установить личность главаря «Гильдии». Нам практически ничего не известно о главе этой организации и ее ключевых игроках. Мы даже не можем сказать, называют ли они сами себя «Гильдией». Это название предложил один офицер британского специального воздушно-десантного полка, ныне покойный. Затем, судя по всему, различные ячейки переняли его, сначала в качестве издевки, потом, вероятно, уже привыкнув к нему. Вот как мало нам известно об этой сети.

Он многозначительно умолк. Пейнтер понял начальника без слов.

– А теперь к тому же в наши ряды затесался предатель. Макнайт вздохнул.- Мы на протяжении многих лет пытались проникнуть в недра «Гильдии». Я предлагал несколько сценариев. Но ничто не сравнится с тем, что оперативник «Гильдии», относящийся к ее элите, сам свалился нам в руки. Необходимо поместить Сейхан в надежное место, где можно будет поговорить с ней по душам.

– А «Гильдия» будет изо всех сил стараться помешать нам. Выбор уже сделан. Для того чтобы расправиться с перебежчицей, «Гильдия» пошла даже на то, чтобы раскрыть факт своего проникновения в «Сигму». Очень дорогая цена. И чтобы выполнить этот план, был направлен лучший и самый неуловимый оперативник. Еще один представитель элиты.

– Я видел видеосъемку этого человека рядом с охраняемым домом. И ознакомился с досье на него.

Макнайт поморщился.

Пейнтер тоже ознакомился с досье на главаря террористов. «Калькуттский мясник». Настоящее происхождение и подданство его были неизвестны. Не вызывало сомнений лишь то, что в его жилах смешана самая разная кровь. В различные моменты он выдавал себя за индийца, пакистанца, иракца, египтянина и ливийца. Они с Сейхан были одного поля ягоды, но только он был мужчиной.

– Одна ниточка у нас есть,- заметил Пейнтер.- Из видеосъемки нам известно его имя. Амен Насер. Но это все, что нам удалось узнать.

Макнайт махнул рукой:

– Имен у этого человека столько же, сколько и совершенных им убийств. Он оставил кровавый след по всему миру, в основном сосредоточив свою деятельность в Северной Африке, на Ближнем Востоке и в Южной Азии. Хотя в последнее время этот Насер распространил ее еще дальше на страны Средиземноморского региона. На его счету удушение археолога в Греции. Убийство хранителя музея в Италии.

Пейнтер встрепенулся:

– В Италии? Где именно?

– В Венеции. Хранитель археологического музея был обнаружен в подземной тюрьме Дворца дожей, убитый выстрелом в упор. Насера – или как там его настоящее имя – зафиксировала камера видеонаблюдения, установленная на площади перед дворцом.

Пейнтер потер подбородок, покрытый колючей щетиной.

– Мне сегодня звонил монсиньор Верона из Ватикана. Все подробности будут в докладе. С большой вероятностью можно предполагать, что приблизительно в это же время Сейхан совершила определенные шаги в Италии.

Макнайт прищурился.

– Очень интересно. Это совпадение требует более тщательного расследования. Оба убийцы находились в Италии. Теперь они здесь. Один преследует другого. Причем это не просто убийцы, а признанные мастера своего дела, лучшие в «Гильдии». И помимо всего прочего, это Насер толкнул Сейхан нам в руки.

«Точнее, в руки Грею»,- мысленно добавил Пейнтер.

– Необходимо поместить эту женщину под стражу. Немедленно. Не может быть и речи о том, чтобы упустить такую возможность.

Пейнтер прекрасно сознавал всю напряженность момента, но он также хорошо знал Грея, был знаком с тем, как работает его мозг. Если у кого-то мания преследования и была так остра, как у самого Пейнтера, так это у Грея Пирса. Возможно, с тем, чтобы поместить Сейхан под стражу, возникнут определенные проблемы.

– Сэр, коммандер Пирс в настоящее время скрывается. Попав в западню в охраняемом доме, он, как и мы, должен был предположить об утечке. Он постарается исчезнуть вместе с Сейхан. Заляжет на дно до тех пор, пока не придет к выводу, что можно открываться.

– Возможно, времени ждать у нас не будет. Особенно если учесть, что сейчас за обоими охотится «Калькуттский мясник».

– Как я должен поступить?- Коммандера Пирса необходимо разыскать и вместе с Сейхан доставить к нам. Мне не остается выбора, кроме как расширить круг поисков, связаться с местными властями и ФБР. Я уже распорядился проверить все больницы и клиники. Нельзя позволить коммандеру Пирсу залечь на дно.

– Сэр, я бы предпочел в данной ситуации предоставить коммандеру Пирсу определенную свободу маневра. Чем больше света будет направлено в его сторону, тем с большейвероятностью это привлечет внимание Насера.

– Что ж, в таком случае мы постараемся задержать сразу двух оперативников «Гильдии».

Пейнтер не смог скрыть свое потрясение.

– Используя в качестве приманки Грея…

Шон Макнайт пристально посмотрел на него с экрана монитора. Только сейчас Пейнтер обратил внимание на натянутую позу начальника. На наглаженную рубашку и пиджак. До него вдруг дошло, что Макнайт, перед тем как позвонить ему, уже разговаривал с кем-то еще.

– Решение принял министр внутренней безопасности. И президент его утвердил. Оно окончательное.- Голос Макнайта стал твердым.- Необходимо любой ценой разыскать и доставить сюда Грея и эту террористку из «Гильдии».

Пейнтер не нашелся что ответить. Ответить было нечего. Таков был новый мир. Пейнтер медленно кивнул. Он подчинится.

И все же он хорошо знал Грея.

Подавшийся в бега, затравленный со всех сторон, этот человек совершит невозможное. Он спрячется так глубоко, что его никто не найдет.

3часа 4 минуты

– Внизу, в вестибюле, я видел кафе,- пробормотал Ковальски.- Может, оно сейчас открыто. Кто-нибудь хочет чашечку кофе?

– Никто никуда не идет,- решительно заявил Грей.

Ковальски покачал головой:

– Да это я так, просто пошутил.

Не обращая на него внимания, Грей продолжал изучать сломанный обелиск Сейхан. Они находились в маленькой приемной зубоврачебного кабинета. Настольная лампа освещала тесное помещение, оформленное в обычном для подобных кабинетов стиле: стопка старых журналов на столе, абстрактные акварели на стенах, чахлый фикус в горшке и темный плоский экран телевизора на стене.

Сорок минут назад маленькая группа дошла по пешеходной тропе, петляющей по лесу, до края парка Гловера-Арчибольда. Тропа привела к улице, которая отделяла парк от территории Джорджтаунского университета. В этот час машин на ней не было. Беглецы поспешно перешли через улицу и, проскользнув между двумя научно-исследовательскими корпусами, добрались до здания, в котором размещалось стоматологическое отделение медицинского факультета. Сама клиника находилась чуть дальше, залитая ярким светом. Однако беглецы не рискнули идти туда, опасаясь быть обнаруженными.

Поэтому были приняты другие меры.

Сидящий в противоположном углу приемной Ковальски тихо выругался и скрестил руки на груди. Не вызывало сомнений, что, несмотря на недавние бурные события, великана терзает скука. Все ждали известий.

– Черт побери, ну почему так долго? – проворчал Ковальски.

Грей успел выяснить, что в прошлом он служил матросом в военно-морском флоте. Ковальски завербовали в «Сигму» после того, как он оказал содействие одной операции «Сигмы», проведенной в Бразилии. Пригласили его не за голову, а за мускулатуру. Пока они ждали в приемной, Ковальски даже попытался показать Грею раны, полученные при выполнении предыдущих заданий, но тот отказался. Великан никак не мог умолкнуть. Неудивительно, что ему поручили охрану, направив его одного, без напарника.

Однако это замечание Ковальски, как и все предыдущие, осталось без внимания.

Отец Грея лежал у стены на трех составленных рядом стульях. Глаза у него были закрыты, но он не спал. С сыном он не разговаривал.

– Значит, ты у нас что-то вроде ученого-шпиона,- сказал Грею отец, когда они добрались сюда.- Все сходится…

Грей так и не понял, что хотел сказать этой загадочной фразой отец, но сейчас был не тот момент, чтобы выяснять это. Чем скорее Сейхан будет поставлена на ноги и увезена подальше от его родителей, тем лучше… для всех.

Грей продолжал изучать обелиск. Он крутил его в руках, пристально рассматривая со всех сторон. Не вызывало сомнений, что возраст черного камня, поцарапанного, с обколотыми краями, насчитывает тысячелетия. Судя по виду, родиной его был Древний Египет, однако в этой области познания Грея были скудными. Даже предположение о происхождении обелиска было навеяно лишь египетским акцентом убийцы.

Однако в обелиске имелось кое-что определенно странное.