Чтение 10–й страницы книги ~В вихре времен~

– Хорошо, завтра, если это вас не затруднит, позвоните мне в десять часов.

Лена попрощалась с полицейским и, выйдя из больницы, потратила остаток дня на то, чтобы собрать информацию о Владиславе Аскольдовиче Косареве. Ее старания не увенчались успехом – человека с таким именем не существовало.

Чтобы развеяться, Старостина решила позвонить в Москву своей лучшей подруге Марии Качаловой. Дома той не оказалось, в редакции журнала сообщили, что Качалова уволилась, пришлось перезванивать на сотовый, но там все время бубнили: «Абонент не отвечает или временно недоступен». Как раз в этот момент Маша пребывала в 1223 году, провожая на Калку вертолеты, пилотируемые Сергеем и Игорем.

ГЛАВА 3

На следующий день детектив из 26-го участка сам позвонил Елене и поинтересовался, планирует ли она визит к своему соотечественнику. Почувствовав в словах полицейского подвох, Старостина насторожилась.

– Что-нибудь случилось, детектив? – спросила журналистка.

– Дело в том, что ночью в лаборатории, исследующей аппаратуру вашего загадочного земляка, произошел новый взрыв. Опять при разборке рванула одна из хитрых штучек. На этот раз никто не пострадал. Эксперты сделали выводы из вчерашнего происшествия, и теперь все работы ведутся дистанционно. Утром я навестил в больнице нашего общего знакомого. И он вновь отказался со мной разговаривать и потребовал представителя посольства. Тогда я показал ему бумагу из консульства с официальным отказом.Вот здесь и началось самое интересное – господин Косарев очень заинтересовался этой бумагой, причем, как мне показалось, особое внимание проявил к бланку и печатям, а не к содержанию. Потом пациент выразил желание ознакомиться с новостями. Я распорядился о телевизоре и свежих газетах. Вы бы видели лицо господина Косарева, когда в его палату принесли все это. Мне показалось, что вашего соотечественника хватит удар, настолько он растерялся, но быстро овладел собой. Познакомившись с предоставленной информацией, Косарев попросил о встрече с вами.

– Хорошо, я сейчас приеду, – пообещала Елена.

Уже через полчаса Старостина была в больнице. У дверей палаты теперь дежурили два полисмена. Здесь же беседовали детектив и лечащий врач. Доктор выглядел сильно недоумевающим.

– Я буду настаивать на собрании консилиума. Это же настоящий нонсенс! – услышала Елена последнюю фразу врача.

– Здравствуйте, доктор, – поздоровалась журналистка, – у вас тоже какие-то новости?

– Да, мисс, и весьма необычные. Сегодня утром я осматривал вашего соотечественника и делал рентген. На снимках видно, что кости уже полностью срослись. Сейчас я планирую собрать консилиум и обсудить со своими коллегами возможность снятия гипса с целью наружного осмотра. Скажите, в вашей стране все выздоравливают так быстро?

– Нет, доктор, в моей стране живут совершенно обычные люди. И лечение сложных переломов занимает несколько месяцев, – ответила Елена, – но мне кажется, что ваш пациент не совсем обычный человек.

Оставив детектива и доктора размышлять над ее последней репликой, Старостина зашла в палату. И сразу была поражена изменениями, которые произошли с Владиславом. Вчера он буквально излучал ледяное спокойствие, а сегодня сквозь внешнюю невозмутимость проглядывало отчаяние.

– Доброе утро, Владислав Аскольдович, – приветливо проговорила девушка.

– Доброе утро, Елена! Прошу прощения за беспокойство, но в этой стране мне просто больше не к кому обратиться, – воскликнул Косарев. – Еще вчера я думал, что попал в очередную переделку, а сегодня узнал, что мое положение гораздо хуже. Вы можете мне не поверить и даже назвать безумным. Со мной случилось что-то невероятное – после того как мой броневик напоролся на мину, я очнулся в совершенно другом мире. Теперь становится понятна активность полиции и «скорой помощи» – видимо, здесь нет такой преступности, как у нас. Вот такое устройство, – Владислав кивнул на телевизор, – я видел в последний раз в музее инженера Зворыкина. А у нас даже в такой отсталой стране, как САСШ, используются голографические стереовизоры. Газеты на бумаге не выходят уже лет десять, а журналисты распространяют свои материалы исключительно в электронном виде.

– Я даже не знаю, что вам ответить, – осторожно, подбирая слова сказала Лена, она еще не была готова поверить в такую фантастическую историю и не знала, кем считатьсвоего собеседника. Сработал журналистский инстинкт – Старостина решила выудить у Косарева как можно больше информации и на ее основе уже делать выводы. – Я тожевчера заметила в вас некоторые странности и, уж простите, сочла вас сумасшедшим. Но местная полиция утверждает, что при вас было множество неизвестного для них оборудования. За попытку разобрать одно из ваших устройств поплатился здоровьем эксперт. Он стал калекой – ему оторвало руки.

– Вот этого я и боялся, теперь добром они меня не отпустят! Все мое оружие и часть приспособлений оснащены самоликвидаторами. Ведь по своей работе мне приходилось лазить по самым темным закоулкам города, – пустился в объяснения Влад. – Я бы принес местным стражам порядка свои извинения, но они зря сунули нос в мои вещи. Теперь мне понятна настырность этого инспектора.

– По утверждению вашего лечащего врача, Владислав Аскольдович, вы уже практически здоровы, а ведь в больницу вас привезли с множественными переломами обеих ног! Скажите, если это не секрет, как можно исцелиться за два дня?

– Я получаю все больше и больше доказательств чуждости для меня этого мира. И одно из них – ваш вопрос. Это исцеление не секрет, Елена! В моей России каждый школьник знает, что всем офицерам армии и флота вводится вакцина, ускоряющая регенерацию тканей.

– Невероятно! – воскликнула Лена. – Неужели в вашем мире медицина добилась таких успехов? У нас это считается фантастикой!

– Мировая медицина здесь ни при чем. Эта вакцина применяется только на территории Российской империи, да и там еще не получила повсеместного распространения из-за своей дороговизны.

– Скажите, Владислав Аскольдович, а вы дворянин? – задала Лена очередной вопрос.

– Да, потомственный, – ответил Владислав.

– Но ваша фамилия совсем не похожа на дворянскую! – удивленно произнесла Елена.

– Я из казаков. А дворянин в третьем поколении, мой дедушка – будущий куренной атаман Кубанского казачьего войска, в молодости, еще будучи хорунжим, был представлен к ордену Святого Владимира первой степени за рейд по вражеским тылам во время Первого Джихада. А этот орден дает право на потомственное дворянство. Мой отец был представлен к тому же ордену за оборону крепости Шармаш-Шах в самом начале Синайского конфликта. Тогда погибла вся его первая семья – жена и трое дочерей. И я тоже удостоился Владимира с мечами – моя сотня первой ворвалась на улицы Порт-Саида во время Второго Джихада. Так что свое дворянство наша семья заслужила по праву.

– А что это за войны такие – Первый Джихад, Второй Джихад. И с кем вы могли сражаться в Порт-Саиде? С арабами? – спросила Лена.

– Понимаете, в моем мире остались только две крупные державы – Российская империя и Султанат Каабы, вполне естественно, что эти государства рано или поздно вступили бы в противостояние. К тому же в султанате у власти стоят правители Султаната, придерживающиеся ортодоксального ислама. Об этом косвенно говорит название их государства. Поэтому своей прямой обязанностью шейхи считают полное физическое устранение неверных. С этой целью ими были предприняты два карательных похода – джихады. Первый в тысяча девятьсот пятнадцатом году, а второй – совсем недавно, в девяносто пятом. Но несмотря на огромное численное преимущество султаната, где под ружье было поставлено сто пятьдесят миллионов человек, русская армия всегда одерживала победы.

– Войско в полтораста миллионов, как можно противостоять такой силище?! – воскликнула Елена.

– Ну, Лена, живая сила сейчас ничего не решает. Несмотря на поразительный фанатизм, султанатцев всегда подводит почти полное отсутствие техники. Несмотря на огромную территорию – половину Африки и весь юг Евразийского континента – и гигантские запасы полезных ископаемых, у Султаната нет ученых и изобретателей! Практически отсутствует тяжелая промышленность. И если бы не тайная материальная помощь Англии и Японии, мы бы уже давно раскатали султанатцев по Сахаре или сбросили в Индийский океан.

– Зачем англичанам и японцам помогать Султанату? Ведь расправившись с вами, султанатцы наверняка нападут на них? – недоуменно задала вопрос Лена.

– А вот это, Елена, вопрос большой политики. Помогая религиозным фанатикам против России, эти страны могут тешить свои амбиции. Или считать, что ограничивают экономическую экспансию русских. Тут дело темное, и одним из моих заданий было… – Владислав прикусил язык. – Впрочем, что может понимать бывший войсковой офицер в этом хитросплетении. Хотя скрывать мне особо нечего – даже пребывая в Америке, я продолжал верой и правдой служить своей Родине и императору.

– А у вас действительно правит император? – удивилась Лена.

– Да, его императорское величество Алексей Второй, – ответил Михаил.

– Вы сказали Алексей? Неужели это сын Николая Второго? Сколько же ему лет?

– Больше ста. В России самая высокая в мире продолжительность жизни! – сказал Владислав и, посмотрев на ошарашенное лицо Старостиной, спросил: – Это вас удивляет?

– Ну, еще бы! Моя страна уже восемьдесят пять лет считается демократической республикой, а продолжительность жизни, не говоря уже про ее уровень, сильно отстает.

– У вас республика?! Невероятно! – в свою очередь воскликнул Владислав. – Пожалуйста, расскажите поподробнее!

Пересказ новейшей истории занял у Лены целый час. За это время в палату дважды заглядывал инспектор и один раз врач. Весь Еленин монолог Владислав выслушал очень внимательно, не перебивая, только становился все задумчивее и задумчивее.

– Какая-то дикая, бессмысленная альтернатива моему миру! – под конец проговорил Владислав. – Ваши правители уничтожили огромное количество своих людей! И ради чего? Какая у вас сейчас численность населения?

– По последней переписи около ста сорока миллионов.

– Ужасно! Только коренное население Российской империи составляет пятьсот миллионов человек! И это при том, что последние пятьдесят лет Россия не вылезает из войн. Но за это время территория империи увеличилась почти вдвое. А вы за десять лет не можете навести порядок в самой захудалой своей колонии! Какой позор! У меня просто в голове не укладывается, как до такого положения можно было довести великую страну. – Косарев удивленно потряс головой. – А какое государство доминирует в вашем мире?

– Соединенные Штаты Америки, – ответила Лена.

– Чудны дела твои, Господи! – воскликнул Владислав. – У нас САСШ так и не сумели вылезти из Великой депрессии. Они обнищали настолько, что были вынуждены продатьРоссии Аляску и Северную Калифорнию. Мексика во время Атлантической войны сумела оттяпать все южные штаты, а Канада все северные! Так что теперь САСШ не страна, а обрубок какой-то!

– Потрясающе! Теперь я понимаю, почему у вас столица США находится в Нью-Йорке! Наверное, это единственный крупный город в стране. А что это за Атлантическая война? – поинтересовалась Лена.

– Война за передел колоний в бассейне Атлантического океана. Была начата в тысяча девятьсот тридцать пятом году Испанией, не пожелавшей смириться с итогами испано-американской войны тысяча восемьсот девяноста восьмого. В тридцать шестом году, после захвата испанцами Кубы, в боевые действия включилась Мексика, так и не простившая аннексии Техаса. Тогда же началось восстание в южных штатах. А в тридцать седьмом экспедиционный корпус Великобритании с территории своего доминиона Канады, вторгся в Иллинойс. Так что от янки просто клочки летели. Чтобы нивелировать возросшее влияние детей туманного Альбиона, Россия потребовала предоставить независимость Канаде и вывести с американского континента английские войска, заменив их канадским ополчением. В подкрепление своих слов в тысяча девятьсот тридцать девятомгоду флот блокировал все порты Великобритании. И гордым британцам пришлось пойти на уступки. Закончилась война в сороковом году, подписанием мирного договора в Санкт-Петербурге. Нам также удалось выбить у Испании военно-морскую базу Гуантанамо в аренду на девяносто девять лет.

– Просто фантастика! – изумилась Лена. – Неужели такое где-то возможно? Русские диктуют свою волю всему миру! А на чем основан столь высокий авторитет России на международной арене?

– Просто у России есть два мощных союзника, – пояснил Владислав. – Это ее армия и ее флот!

– А у нас и армия и флот в полном развале. На закупку нового вооружения у государства нет денег. Да что там говорить – у нас офицеры по полгода не получают зарплаты!

– Я не знаю, какая сила меня сюда забросила, но в стороне я не останусь! Тем более что я здесь не один. – Владислав кивнул на разбросанные на тумбочке газеты. – Все ваши издания до сих пор мусолят историю о разгроме американского флота неизвестными самолетами, хотя это произошло месяц назад. Зато мне прекрасно известны эти летательные аппараты. Это штурмовики «С-150» из группы «Черный орел», базирующейся на авианосце «Владимир Мономах», флагмане Индоокеанского флота. И плененного летчикая отлично знаю. Это мой однокашник по Пажескому корпусу Антон Крюков. Судя по сообщениям прессы, он сейчас находится здесь, в САСШ. Спасти товарища – для меня дело чести! А после этого мы вместе попытаемся разобраться, что же с нами произошло. Мне стоит рассчитывать на вашу помощь, Елена?

– К сожалению, нет, Владислав, срок моей командировки истек, – произнесла Лена, – уже завтра я улетаю в Москву. Я бы рада была остаться, чтобы помочь вам, но в США очень строгие законы. Мне пришлось бы уйти в подполье!

– Я не буду обременять вас своими проблемами, Лена, – сказал Косарев. – Позвольте только попросить вас об одном одолжении?

– Конечно, Владислав, все что угодно!

– Оставьте мне, пожалуйста, свои московские координаты. Мне будет важно иметь хотя бы одного знакомого на Родине.

– А вы планируете добраться до России? – Лена написала в блокноте номер сотового телефона. После этого разговора журналистка была готова поверить в правдивость «пришельца из параллельного мира». По крайней мере если рассказ Косарева – выдумка сумасшедшего, то это очень хорошая, логически увязанная выдумка. И Лена решила подождать, пока Владислав делами докажет свою уникальность. – Без денег, без документов, в совершенно незнакомой обстановке?

– Я русский офицер, Лена, к тому же прошедший спецподготовку, – без тени хвастовства проговорил Косарев. – Думаю, что справлюсь. Не смею вас больше задерживать. А этому настырному полицейскому скажите, что я согласен поговорить с ним. Нужно же мне выяснить, где они хранят мое оборудование.

– Прощайте, Владислав, мне было очень приятно общаться с вами. Желаю вам удачи.

– Спасибо, Лена, до встречи в Москве!

На следующий день, едва Лена успела упаковать вещи, раздался телефонный звонок. До вылета оставалось меньше трех часов, и Старостина с трудом уговорила себя снять трубку. Звонил детектив. Он огорошил сообщением о том, что ночью Косарев разбил гипс и сбежал из больницы, оглушив дежурящих у двери палаты полицейских. А затем нанес визит в лабораторию, где хранилось его оборудование. На записях камер слежения было видно, как Косарев вырубал охранников и экспертов, порой двигаясь с такой скоростью, что на экранах получалось только размытое пятно. Но никто из людей не получил травм и увечий. Часть своих устройств Косарев забрал с собой, а все остальное уничтожил. За нападение на муниципальное учреждение Косарев объявлен в розыск. В связи с этим детектив интересовался, не связывался ли беглец с госпожой Старостиной. Лена ответила отрицательно. Тогда полицейский попросил ее сообщить властям, если разыскиваемый вдруг появится. – К сожалению, детектив, я через три часа улетаю домой и вряд ли смогу быть вам полезной, – ответила Лена, подумав: «Скоро появятся сообщения об освобождении пленного летчика».

ГЛАВА 4

На подготовку операции «Битва на Калке» ушло восемь дней местного времени. Мы с Игорем сделали несколько разведывательных вылетов, километров на шестьсот-семьсот, проверяя ориентиры и подыскивая места для размещения запасных посадочных площадок, радиомаяков и точек дозаправки. Путь предстоял неблизкий. Дней через пять мы закончили предварительную рекогносцировку. Около половины маршрута досконально изучено с воздуха и нанесено на карту, вдоль трассы полета, в укромных местах размещены бочки с керосином, на западе и востоке от «аэродрома» расставлены замаскированные под пни радиомаяки для навигационного обеспечения. Настало время для первогоброска. Тридцатого мая 1223 года мы всей компанией, на двух «Ка-50» и купленном совершенно легально новеньком «Ми-8», с увеличенными топливными баками, вылетели к Калке, имея намерение увидеть собственными глазами, а также снять на видео завязку битвы. Шли на большой высоте, направляясь почти строго на юг. Маршрут был выверен до последнего деревца, боевые машины подготовлены идеально, и нам оставалось только наслаждаться полетом. Дозаправку провели ближе к вечеру, в голой степи, километрах в ста от Харькова, на заранее выбранном месте, здесь же разбили временный лагерь и заночевали. Ранним утром следующего дня мы с Мишкой и Марией вылетели на «восьмерке». «Камовы» остались в лагере, под присмотром Гарика.

К полю боя вышли удивительно точно по месту и времени. Половцы как раз налетели на авангард татар. Дальнейшее развитие событий подробно описано в десятках исторических трудов. Проболтавшись над головами сражающихся почти до полудня, мы убедились, что битва развивается в точности по описаниям, и вернулись в лагерь на заправку. После плотного обеда в рейд ушел заскучавший от безделья Гарик. Маша наотрез отказалась отдыхать и отправилась с ним, мотивируя свой поступок тем, что она как профессиональный историк просто обязана присутствовать при таком событии. Вечером, при просмотре видеозаписей мы с удивлением обнаружили, что среди воинов, априори считавшихся татаро-монголами, нет ни одного ярко выраженного монголоида. Что еще более удивительно – и русские, и половцы, и «монголы» были обмундированы в практически одинаковые доспехи и вооружены одинаковым оружием.

– И вы хотите убедить меня, что это войско Субэдэя? – патетически воскликнул Мишка, тыча пальцем в монитор, где отчетливо просматривались роскошные русые бороды или пышные русые усы, произрастающие на лицах всех «монгольских» воинов, кроме самых молодых. – Вся эта битва напоминает эпизод каких-то внутренних разборок!

– Я такого даже не ожидала! – растерянно проговорила Маша, разглядывая на другом мониторе кадры из ставки «монголов». – Вот этот господин и должен быть тем самымСубэдэем! – Мария показала на рослого усатого мужика, одетого, как русский витязь с картины Васнецова. – Посмотрите, как он распоряжается, это и есть командующий.

– Между прочим, этот «Субэдэй» действительно одноглазый, и правая рука у него висит плетью. Приметы сходятся! – сказал я, внимательно присмотревшись. – Эх, надо было заранее расставить «глазки» с микрофонами на земле, тогда и картинка была бы более качественная, и звук бы шел. Интересно узнать, на каком языке говорят эти «монголы».

– Ну, так что делать-то будем, братцы, кого бом бить? – попытался внести ясность Горыныч.

– Фиг его знает, Гарик! Давай завтра еще понаблюдаем, как у них дело пойдет, – в растерянности предложил я. – В принципе все условия сходятся: одно войско пришло с запада, а другое с востока. В западном несколько командиров, а в восточном единоначалие. Сражение происходит именно на реке Калке и именно в указанный летописцами день и год. Я сомневаюсь, что в этом месте примерно в одно время могла быть еще одна крупная битва. Да еще и между своими!

На следующий день битва продолжилась строго по описаниям хронистов. Вскоре мы стали свидетелями события, которое потрясло нас до глубины души. Некий воин, судя по богатой отделке шлема – князь, с десятком дружинников сумел вырваться из сечи, доскакал до реки, сжег все переправочные средства, а сам благополучно смылся, бросив остальных на произвол судьбы.

– Судя по всему, это и есть великий «герой» Мстислав Удалый! – констатировала Маша.

– Вот подонок! – в сердцах высказался Мишка, глядя, как мечутся по берегу не успевшие переправиться воины.

Этот эпизод окончательно убедил нас, что происходящее на наших глазах сражение и есть знаменитая «битва на Калке»! Кстати, уничтожение лодок и плотов не остановило преследователей – они переправились на другой берег с помощью надутых бурдюков и связок сухого камыша.

Вечером мы до хрипоты спорили, что же нам теперь делать. Ну, не выглядел противник пресловутыми татаро-монголами, хоть ты тресни! На действиях по первоначальному плану настаивал Горыныч, сказав: «А что мы зря сюда тащили две боевые вертушки с кучей ракет?» Мария предлагала воздержаться от активных действий и набрать побольше сведений для анализа обстановки. Мы с Мишкой тянули с решением, но Гарик сумел нас убедить. Все-таки руки у нас чесались!

Второго июня 1223 года, в первой половине дня, я и Гарик вылетели к осажденному лагерю Мстислава Киевского на двух «Ка-50». Четко по плану Марии сделали круг над Калкойи зашли на центральное скопление «монгольских» войск со стороны солнца. Первый залп дали неуправляемыми ракетами, а со второго захода стали работать пушками и управляемыми ракетами по мелким группам. «Монголы» в панике бросились к реке. Мы с Гариком сделали небольшую паузу, дав возможность как можно большему количеству воинов влезть в воду. Следующий залп отправил на дно сразу несколько тысяч. Сделав еще один круг, я вдруг заметил, что русские не остались простыми зрителями, а перешли в наступление и добивают противника по всему фронту. Молодцы, никакой растерянности. Я мысленно поаплодировал такому поведению своих предков. Чтобы решиться на атаку после появления вертолетов, нужно обладать недюжинной смелостью и хладнокровием.

– Слышь, Серега, смотри, что князь киевский делает! – раздался в наушниках голос Игоря. – Права Машка, на правильного человека мы ставку сделали.

– Да, Игорек. Теперь как минимум не будет триумфального похода Субэдэя к Днепру. Тамошним людям по большому счету все равно, кто их зарежет, монголы или не монголы. А нам пора домой.

Вернувшись на «Каток», мы с Гариком предложили отметить победу хорошей пирушкой. Но Маша заявила, что у нас слишком много дел и пьянствовать некогда. Нам действительно предстояла долгая и трудная работа по отслеживанию последствий акции. Для этого мы должны были раз в два года местного времени совершать облеты местности на «Ми-8». Во время облета нужно было проводить видеосъемку, а затем анализировать эти записи на компьютере по специальной программе. Каждые десять лет необходимо проводить расспросы местного населения о политической обстановке. Так что работа нам предстояла титаническая.

Потянулись однообразные дни, заполненные рутиной. Взлет, облет местности, посадка, просмотр видеозаписей. На «вертушке» летали по очереди, в три смены. Маша иногда присоединялась ко мне или Мишке пассажиром. Эти серые будни немного скрашивали чудесные вечера, проводимые нами под открытым небом у костра. Наш бивак в точности копировал тренировочный лагерь на Круглом холме, в плейстоцене. Болтали, пели песни, учили Машу стрелять из пистолета (автомат показался ей тяжеловатым), жарили шашлык, иногда выпивали помаленьку, обсуждали текущую обстановку тринадцатого века и планы на будущее.

А оперативная обстановка на Руси и в Поволжье складывалась донельзя странная, совсем не похожая на хрестоматийную. Победа на Калке не дала Мстиславу Киевскому и его вассалам никаких преимуществ. Русские князья, как ни в чем не бывало, продолжали заниматься взаимным истреблением, а заодно перепадало и мирному населению. Зато во время одного из разведрейдов к Волге был обнаружен довольно крупный город, примерно в районе нынешнего Волгограда. Вокруг поселения располагались возделанные поля и небольшие деревеньки. Судя по масштабам, он был построен довольно давно, не меньше пятидесяти-ста лет назад. А ведь согласно историческим хроникам что-либо похожее в этих местах должно появиться только после завоевания Руси монголами. Золотоордынский Сарай, например. Мы терялись в догадках. Маша предложила версию, что таинственный город, населенный, кстати, людьми вполне славянской внешности, и является столицей Золотой Орды Каракорумом. Для выяснения этой загадки мы отправились под Волгоград по «базовой» реальности. Изучение феномена пришлось проводить с земли «глазками». Тщательное обследование города только прибавило вопросов. Населениедействительно оказалось частично славянами, частично тюрками, в городе было несколько христианских храмов и мусульманских мечетей. Говорили местные жители на вполне понятном языке, правда, довольно часто вставляя тюркские слова. Правил городом и окрестными землями рослый рыжеватый мужик. Официальный титул правителя звучал как… царь! К сожалению, имя царя нам так и не удалось узнать, несмотря на два десятка «глазков», расставленных по всему дворцу. Ну, не упоминали подданные имя своего повелителя всуе! Зато удалось выяснить, что правитель христианин, что у него несколько жен (официальная – одна), четверо сыновей, которых все называли прозвищами: Жуч, Угадай, Жагат, Тулуй, хотя наверняка у них были нормальные имена, полученные при крещении. Кого то эта семейка ужасно напоминала!

В Москву из этой командировки мы вернулись через неделю. Засев на Гариковой даче, вдумчиво обсудили сложившуюся ситуацию. Было ясно, что переиграв битву на Калке, мы не добились ровным счетом ничего! Подвела нас официальная историческая наука. Мария объявила о своем желании засесть за обработку материалов и подготовить отчет.Загрузив в свой «пежо» несколько ноутбуков с видеозаписями, Маша уехала домой. Мишка, решив сделать еще несколько ежегодных облетов местности, отправился на «Каток». Нам с Гариком пришло в голову попить пивка и развеяться. Не откладывая это дело в долгий ящик, мы быстренько переоделись покультурней, выкатили из гаража роскошный «Мерседес S-500» и отправились в город.

– Кстати, а Куликовскую битву будем переигрывать? – спросил я Горыныча по дороге.

– Нечего там переигрывать, Серега! Мы с Мишкой убили месяц личного времени на съемки и что выяснили – князь Дмитрий, по недоразумению названный Донским, бездарно положил пятнадцать тысяч человек, которые очень бы пригодились потом при обороне Москвы.

Этот разговор мы продолжили за уютным столиком пивного ресторанчика «Папаша Мюллер». После четвертой кружки свежего нефильтрованного пива Игорек даже достал ноутбук и стал демонстрировать наработанный материал. Тут я обратил внимание на сидевшего за соседним столиком молодого парня, по виду преуспевающего клерка из богатой фирмы. Он скромно потягивал темное пиво под жареную баварскую колбаску. Но взгляд этого человека мазнул по нам, как луч лазерного целеуказателя. Такой взгляд мог быть только у профессионала, привыкшего смотреть на людей через прорезь прицела.

Но вскоре рассказ Игоря отвлек меня от нашего соседа. Как выяснили мои друзья, эта знаменитая битва протекала совершенно не так, как преподносится в летописях. Численность противостоящих войск была гораздо меньше – тридцать тысяч у русских и сорок пять тысяч у Мамая. Подсчет людей был проведен удивительно точно – Мишка составил для этого специальную программу. Завязка сражения началась хрестоматийно, но кульминация и финал прошли по-другому. Холодным утром восьмого сентября 1380 года над холмистой местностью, известной теперь под именем Куликова поля, долго стоял туман. К одиннадцати часам утра туман рассеялся, и русская рать двинулась вперед, имея построение, приблизительно соответствующее описаниям в учебниках истории. Вот только «глазки», расставленные на месте Зеленой дубравы, не сняли ничего, кроме птичек и белочек. Никакого засадного полка и в помине не было. Навстречу русским выступили войска Мамая, держа в центре боевого порядка наемную пехоту, а на флангах конницу. Мамай имел численное преимущество, но не мог его реализовать из-за ограниченного фронта. Ведь равниннаячасть поля имела длину всего четыре-пять километров и почти столько же в ширину. Поэтому основные свои силы темник держал в главном резерве. Это были самые лучшие ипреданные ему части. В случае прорыва русского строя эти части должны были развить успех.

После сближения противников действительно произошло единоборство русского и татарского богатырей. Вот только монах Пересвет оказался обычным воином. По крайней мере в его облике я не заметил ничего, что могло бы навести на мысль об иноческом чине. Да и противостоящий ему богатырь ничем не напоминал «злого татарина Челубея», изображенного на картине известного художника. К слову сказать, во всем татарском войске мы так и не разглядели ни одного монголоида. Это, конечно, не значит, что всетатары были яркими нордическими блондинами. Встречались там и жгучие брюнеты, и рыжие, и русые. Да и сам Мамай выглядел нормальным европейцем – небольшого роста начинающий седеть мужичок лет сорока пяти-пятидесяти с умными проницательными серыми (!!!) глазами.

Основной удар фаланги татарских наемников пришелся по русскому сторожевому полку. Удар был страшен. Именно этот момент и вывел в свое время из себя Гарика. Ведь массе необученных и плохо вооруженных крестьян противостояли профессиональные бойцы. Сторожевой полк был смят в считаные минуты, а генуэзцы даже не нарушили свой строй. Потери русских были огромны. Затем наступил черед передового полка. Здесь в боевых порядках все-таки присутствовали настоящие воины. Но и они мало что могли противопоставить тяжелой панцирной пехоте. Наемники начали прогрызаться сквозь русские ряды. Но как раз в этот момент к Мамаю прискакал курьер с известием о маневре Тохтамыша. Тот выступил в поход, имея целью захват правобережья Волги – территории Мамая. Для установления подлинного текста сообщения связного моим друзьям не пришлось обращаться к знатокам татарского языка. Мамай разговаривал на нормальном старославянском языке, изредка вкрапляя в речь тюркские слова и фразы. Карательныйпоход темника против русских терял всякий смысл. Ведь даже победа привела бы к большим потерям Мамаевой армии и сделала бы ее неспособной отразить нападение Тохтамыша.

Теперь основной задачей Мамая стал вывод из сражения своих войск, чтобы обратить их против более грозного противника. Но выход из боя – дело сложное. Отступление главных сил необходимо прикрыть арьергардом. В качестве такого арьергарда темник оставил свою пехоту. Ведь у нее все равно было мало шансов уйти от русской погони. А чтобы у пехотинцев-наемников, после осознания ими безнадежности положения, не возникло соблазна сдаться в плен, полководец не стал отводить фланговые отряды кавалерии и конницу частного резерва. Присутствие татарских всадников поддерживало у генуэзцев иллюзию, что битва продолжается в соответствии с прежним планом. А ведь к тому времени наемники сломили сопротивление передового полка и врубились в ряды большого.

Татарской коннице было приказано только имитировать атаки, стараясь сохранить людей. Против полка правой руки делать это было несложно. Ведь здесь русские как уперлись в овраги у речки Нижний Дубяк, так и простояли всю битву, осыпаемые татарскими стрелами. А вот полк левой руки поддался на стандартную уловку – ложный отход. И бросился в преследование, сломав строй. Татары не замедлили этим воспользоваться. От полного разгрома этого полка русских спасло введение в бой резерва. Но никаких ударов из засады в тыл прорвавшихся не было. Просто мурза, командующий правофланговой тысячей, сумел обуздать азарт своих подчиненных и оттянул их на исходный рубеж.

Около двух часов дня до князя Дмитрия постепенно начало доходить, что бой проходит как-то странно. Наемная пехота татар, не получив поддержки, уже почти вся погибла. Из боя ей не давал выйти маячивший в тылу отряд конницы. Фланговые группы татар почти не атаковали, предпочитая удерживать дистанцию. И тогда Дмитрий отдал приказ о наступлении. Его личная дружина, весь день промаявшаяся от безделья, наконец получила возможность развернуться. Одним ударом добив остатки неприятельской пехоты, дружинники атаковали татарскую кавалерию. Те, не принимая боя, стали отходить, периодически огрызаясь контратаками. Вскоре все русское войско пришло в движение. Но татары, зайдя за Красный холм, сменили лошадей, на свежих конях легко оторвались от преследования и к вечеру присоединились к основному войску у реки Красивая Меча.

Такое поведение неприятеля нуждалось в объяснении. Вот и была придумана легенда о засадном полке, решившем исход битвы. Фильм Гарика мы смотрели часа полтора, по ходу действия азартно комментируя происходящее. Наши реплики, пропорционально выпитому пиву, становились все громче и громче. Поэтому мы не сразу обратили внимание на обращение к нам нашего соседа.

– Извините, господа, но я невольно стал свидетелем вашей беседы. Я тоже увлекаюсь военной историей, и ваша трактовка этой знаменитой битвы очень мне понравилась!

Мы с Игорем находились в той степени опьянения, когда появление нового собутыльника воспринимается на «ура». К тому же этот человек сразу проявил заинтересованность к теме нашего разговора. Поэтому я показал парню на стул напротив и сказал:

– Присоединяйся, я – Серега, а это Игорь.

– Андрей, – представился наш визави, усаживаясь на предложенное место. Теперь я смог хорошенько его рассмотреть. Шикарный костюмчик не мог скрыть крепкой мускулистой фигуры. Лицо загорелое и обветренное. На правой щеке шрам. Даже то, как Андрей сел – лицом к входу, выдавало в нем представителя одной из древнейших профессий – военного.

– Пивка за знакомство? – спросил Игорь.

– Согласен, – ответил Андрей, вглядываясь в мелькавшие на экране ноутбука картинки. – Ого, так у вас даже сделана компьютерная реконструкция боя. Кстати, ваша трактовка объясняет, почему русские не взяли ни одного пленного. Что, согласитесь, странно при победном исходе.

Официант принес новую порцию пива. Мы чокнулись кружками, залпом махнули по половинке и закусили солеными крендельками.

– А ведь и правда, Серега! В летописях нет ни словечка про пленных, – сказал Игорь. – Спасибо за информацию, Андрей, раньше мне это в глаза не бросалось.

– Да, пожалуйста, Игорь, рад помочь. Ваша версия полностью отвергает участие засадного полка, к этому есть какие-нибудь предпосылки? – поинтересовался Андрей.

– Вот тут загвоздка, явных предпосылок нет. Но мы абсолютно уверены, что так называемый засадный полк не скрывался в лесу, – ответил Игорь. – Долго объяснять причину нашей уверенности. Остается только поверить на слово.

– Нет, но почему же? – вмешался я. – Определенные предпосылки к такому предположению есть. Если бы фланговый удар из засады действительно состоялся, то при наличии у Мамая свежих войск в резерве, он был бы легко парирован. А сомневаться в том, что столь опытный полководец, как Мамай, не оставит резервов, просто нелепо. Это же аксиома боевых действий.

– Ты в принципе прав, Сергей, – поддержал мою точку зрения Андрей. – Конечно, отразить удар было не так просто, но это наверняка было бы сделано.

У нас завязался оживленный аргументированный диспут, прерываемый только новыми кружками пива.

Вскоре с Куликовской битвы мы перешли на Бородинскую, в разборе которой Андрей тоже проявил незаурядные познания. Затем к обсуждению были приняты Наполеоновские войны. За ними подвергся жесткой критике генералиссимус Суворов, ему досталось за полное пренебрежение к солдатским жизням, в угоду своей доктрине «Только наступление». Потом мы плавно соскользнули к войнам России с Турцией. Затем мы добрались до Крымской войны и после обсуждения Синопского сражения начались странные расхождения в информации. Сначала Андрей сказал, что не было ни высадки союзного десанта в Крым, ни осады Севастополя. Когда я поинтересовался почему, Андрей ответил, что объединенный флот просто исчез на переходе от пролива Босфор к полуострову. По словам нашего собеседника выходило – историки до сих пор спорят о причине этого происшествия.

После этой фразы Андрея мы с Игорем переглянулись

– В Российской империи исчезновение вражеского флота было воспринято как чудо, во всех храмах государства были отслужены благодарственные молебны, – продолжал Андрей. – Англия и Франция не скоро смогли оправиться от такой потери. И русская армия сумела легко разгромить турок, оставшихся без покровителей. Но эта победа не пошла русским впрок. Вместо того чтобы грамотно проанализировать итоги войны и сделать соответствующие неутешительные выводы о состоянии своего флота и армии, русское командование пребывало в эйфории. Еще несколько лет после окончания войны и в народе и в высшем свете поговаривали о заступничестве Богородицы, а следовательно, об особом статусе России. Так что к следующему конфликту ни армия, ни флот оказались совершенно не готовыми. Да что я вам это пересказываю, вы, наверное, и без меня прекрасно все знаете.

На этом месте мы с Гариком переглянулись повторно.

– Вообще-то, у нас совсем другие сведения о ходе Крымской войны, – осторожно сказал я, но меня прервал официант с очередной порцией пива.

– Отличное у вас пиво! Никак не могу привыкнуть! – похвалил напиток Андрей, делая новый глоток.

– Недавно в Москве? – спросил я. – Судя по загару, ты долгое время провел в южных краях.

– Нет, я уже лет десять не выбирался из города. Но у нас давно перестали варить пиво, только вонючий самогон. Эх, ребята, живете вы здесь, счастья своего не понимаете! – Андрей тяжело вздохнул и вновь припал к кружке. – Я, когда на Пушке выскочил, подумал, что у вас здесь сумасшедший дом, а пожил и понял – сумасшедший дом у нас!

Тут в мозгу у меня что-то щелкнуло. Сообщение Маши о брошенном на Страстном бульваре автомобиле неизвестной конструкции и человеке, несущем отрубленную голову. Альтернативная история Крымской войны. Фразы Андрея о том, что он несколько лет не выезжал из города, но при этом давно не пил нормального пива. И наконец финальная реплика о выскакивании на Пушкинской. Невзирая на изрядную дозу алкоголя, а может быть, именно благодаря этому я заподозрил: передо мной такой же «прыгун», как мы. Вот только из какого времени он к нам попал?

– А куда ты дел свой кровавый трофей? – наугад брякнул я и тут же понял, что угадал – Андрей мгновенно сжался, как для прыжка. Игорь, ничего не поняв, машинально тоже приготовился к драке. Еще несколько секунд, и началась бы потасовка. Надо было срочно разрядить обстановку. – Андрюша, спокойно! Мы тоже путешественники по времени!

– Вы? – Андрей и не подумал расслабляться. А по позе Гарика было видно – еще мгновение, и он метнет в нашего собеседника тяжелую кружку. Тут взгляд Андрея упал на монитор. – Ага, теперь понятно, это натурные съемки. Так, значит, вы действительно?..

– Серега! Что за хренотень здесь происходит? – не убирая руку со своего метательного снаряда, поинтересовался Игорь.

– Вот, Игорек, нам довелось повстречать своего коллегу-прыгуна по времени! – ответил я.

– Не по времени! – с тоской в голосе произнес Андрей. – В том-то и дело, что не времени. В моем мире тоже идет две тысячи третий год. И чтобы попасть к вам, я не прикладывал никаких усилий. Это произошло совершенно случайно. Просто вспыхнул белый свет, и я с абсолютно пустынной улицы своего родного города Москвы перенесся прямиком в центр гигантской автомобильной пробки на той же улице, того же славного города.

– Ни фига себе, ситуация! – удивленно протянул Игорь, все-таки убирая руку с кружки. – Тут без поллитры не разберешься! Официант, водки!

– А вы, значит, можете по своему желанию переместиться в любой век? – спросил Андрей, наконец-то расслабляясь.

– Ну, в принципе, да! – ответил я. – Но чтобы как ты, из измерения в измерение… Невероятная история. Если бы мы сами не прыгали, я бы вряд ли поверил. Слушай, Андрюха! А ты оказался в точности на том же самом месте?

– Тютелька в тютельку! В горячке сначала не обратил внимания, да и некогда было – я в отрыв уходил. Ведь там, у себя, я только из боя вышел. А через пару дней, когда окончательно очухался и сообразил, что со мной произошло, я посетил то место.

– А у вас там что, уличные бои идут? Гражданская война? – задал вопрос Игорь.

– Гражданская война закончилась пять лет назад. А теперь у нас вооруженный до зубов гражданский мир. Вся страна распалась на удельные княжества. Москве даже Люберцы не достались – там своя власть. Повсеместный разгул преступности. Банды по ночам в открытую хозяйничают в городе. Городские власти отвечают прямым террором. Жрать нечего, поэтому из города почти все разбежались. Остались одни уроды, продолжающие грабить уцелевшее. Я бы тоже слинял, но у меня была больная мать. Ее нельзя было перевозить. А весной она умерла. – Тут принесли водку, и Андрюха, не чокаясь, махнул рюмку, мы с Гариком поддержали. Помолчали минутку. Потом Андрей продолжил: – И вот после очередной переделки я ухожу от погони и попадаю к вам. Сначала растерялся, но потом огляделся по сторонам – классно живут люди. Ну и бросил я переживания, раздобыл денег, снял квартиру.

– А ты крутой парень! Так быстро акклиматизироваться в незнакомой обстановке! Молодец, я бы, наверное, не смог! – сказал Игорь, наливая по второй, на этот раз, передтем как выпить, мы чокнулись.

– Да и вы тоже ребята не промах! Так быстро меня раскусили. И на чем же я прокололся? – поинтересовался Андрей.

«Вот хитрец, – подумал я, – ведь ни словечка ни сказал о том, чем там занимался, почему уходил от погони и каким образом сумел здесь, у нас, раздобыть деньги!»

– Взгляд у тебя, Андрюша, был очень специфический. Ты вообще чем думал заняться?

– Уже примеривался устроиться на какую-нибудь работу.

– Иди к нам, такой интересной работы ты больше нигде не найдешь!

– А чем вы вообще занимаетесь? – спросил Андрей.

– В меру своих сил пытаемся корректировать исторический процесс, – ответил Игорь. – И судя по всему, мы доигрались. Ведь в нашей реальности Крымская война протекала совершенно по-другому. С союзным флотом ничего не случилось, и англичане с французами преспокойно высадились на полуострове и сумели нанести русской армии обидное поражение. В результате этой войны Россия лишилась всего Черноморского флота.

– Так, значит, это вы постарались, помощнички? Помогли, нечего сказать! – произнес Андрей заплетающимся языком.

– В том то и дело, что это не наша работа, хотя технически все было бы довольно просто, – пояснил я, в голове у меня уже сильно шумело. – Достаточно небольшого суденышка и пары десятков самонаводящихся ракет.

– Да, ладно, Серега, – проговорил Игорь бодрым пьяным голосом, – обошлись бы обыкновенным огнеметом «Шмель», ведь боевые корабли тогда строили из дерева. Подходишь на пятьсот метров и стреляешь. А ответить противнику нечем – сам знаешь, какая была дальнобойность у тех орудий.

Андрей попытался резво вскочить.

– Так, мужики, поехали. – Тут Андрюшу качнуло, и он сполз обратно на скамью.

– Куда? – хором спросили мы с Игорем.

– На Черное море, нашим помогать! – ответил Андрей и снова попытался встать. Опять неудачно.

– Поехали! – поддержали мы порыв нашего нового знакомого.

Рассчитавшись с официантом, мы, держась друг за друга, побрели к выходу. На улице, слегка освеженный ветерком, я сообразил, что своей машиной мы воспользоваться не сможем по причине полного упадка сил. Пришлось ловить такси.

– Давайте сначала ко мне на дачу заскочим, снаряжение возьмем, – предложил Игорь, с трудом ворочая языком, – а то чего мы с голым задом на танки полезем?

– Резонно! – с чрезвычайно умным видом кивнув, я обратился к водителю:

– Шеф, давай сначала на Симферопольку, левый поворот, не доезжая «Кэмпа».

– Далековато! – протянул пожилой водитель, уже явно жалея, что связался с нами.

– Сотка грина! – раздался с заднего сиденья сонный голос Гарика.

Я обернулся – ребята уже мирно дремали, трогательно соприкоснувшись головами.

«Подвиги на сегодня закончились!» – подумал я.

ГЛАВА 5

«Ой, где был я вчера?» – думал я, тупо разглядывая белый потолок. Эта фраза совершала уже сотый (юбилейный) круг в моей голове.

«А может, попытаться встать?» – свежая мысль начала пробиваться сквозь разноцветную карусель. Не давая этой идее заглохнуть, я рывком сел и свесил ноги с кровати. От этого резкого движения потолок с грохотом поменялся местами с полом и что-то тяжелое ударило меня по затылку. Обернувшись, я увидел паркет.

– Однако! – прошептал я пересохшими губами и, дотянувшись до стоящей на тумбочке вазы с цветами, в два глотка выпил всю воду.