Чтение 3–й страницы книги ~Палач, демон и принцесса~

— Да так, опыт прошлых лет, — уклончиво отозвался беловолосый, — в любом случае, мои отношения с богами определяются просто — я не трогаю их, они не трогают меня…

— Наивно! Ты можешь видеть только благодаря их свету! — фыркнула Айшари.

— Я вижу благодаря тому, что у меня есть глаза. Впрочем, аргумент принят. Свет — действительно нужная штука…Согласен исполнять по отношению к ним малые жесты вежливости.

— Что?

— Ну, есть тут какие обычаи типа «третий тост пьется за светила» или что-нибудь такое, что бы воздавать им хвалу, желательно необременительное и застольное?

Айшари закатила глаза:

— Твое нахальство поразительно. Хоть ты и демон, но они все-таки боги!

— Прости, я может чего не понимаю, но разве основной особенностью демонов не является то, что они противостоят богам?

— Не все… Несколько кланов чтят Манящую… — отозвался Шиду, — Слушай, ты же сам демон, почему же ты не знаешь таких вещей?

— Шиду, еще раз: я не местный демон. Поэтому я понятия не имею, как тут обстоят дела в этом плане… Раз уж речь зашла об этом, кто может поведать чего интересного по этому поводу?

— Я не особо много знаю, но есть легенда о том, что века назад демоны были заточены на темной стороне мира, и лишь некоторые из них, благословением Манящей, кстати говоря, — Шиду покосился на эльфийку, — раз в году выходят в мир людей на охоту, в день Багрового Светила…

— Большей частью, это правда — согласилась Айшари, — Мы, эльфы Домов Ночи, знаем об этом больше… Правда, с демонами более тесно связан Дом Полуночной Росы, но кое-что известно и другим… Восемь кланов признали Манящую своей владычицей, получив за службу возможность отправлять избранных на охоту в мир людей: Шепчущие во Тьме, Крылья Ярости, Ветер Бездны, Танцующие со Змеями, Владыки Кошмаров, клан Багрового Клыка, клан Зверя и клан Жестокой Стрекозы…эй, что ты делаешь?!

Омега, услышав последнее название, подавился затяжкой, выплюнул сигарету, затем попробовал зажать ладонью рот… ничего не получилось, и беловолосый рухнул на колени, сгибаясь от хохота. Айшари при этом основательно тряхнуло. Описавший острием дугу от этого движения меч упал на камни, протяжно и недовольно зазвенев. Демон смеялся и не мог остановиться, периодически срываясь на визгливые нотки. От избытка чувств он даже начал колотить правым кулаком по скале, от чего в камне побежали трещины. Постепенно среди хохота стали проступать слова:

— …. Ой, не могу… ох, клан демонов, мать моя женщина… а-а-а, клан ЖЕСТОКОЙ СТРЕКОЗЫ… одной стрекозы достаточно, чтоб ухохотаться, так она еще и жестокая… Ха-ха-ха… кха… ЖЕСТОКАЯ стрекоза, ужас какой… Да местные — ребята с фантазией…

Пока Омега бился в истерике, Шиду попытался поднять уроненное им оружие. Даже двумя руками это далось нелегко. «И он крутил такую тяжесть одним пальцем?!»

— Эй, — Айшари боднула беловолосого в висок, так как руки ее были в шелком коконе. Тот повернул голову:

— Извини…

— И ничего смешного я не сказала… Между прочим, последние пять победителей великого состязания — все из клана Жестокой Стрекозы… — за этим последовал новый приступ хохота. Прошло некоторое время, прежде чем Омега успокоился.

— Айша, очень тебя прошу, не говори больше ЭТОГО названия… — демон снова хихикнул. Затем забрал у Шиду свой меч. Парень расслабил напряженные руки и сказал, чтоб сменить тему беседы:

— А ты силен… Твой меч тяжел как наковальня…

— Да, Попутчик — не из легких… — Омега полюбовался пойманным на клинок лучом света.

— Попутчик?

— Да, так я назвал этот меч… Во всех моих путешествиях он был самым моим верным спутником, и всего лишь один раз попытался ударить мне в спину…

— Что же за тварью нужно быть, что бы даже собственный меч попытался тебя убить? — подозрительно осведомилась Айшари. Сама возможность подобного ее не смущала — в этом мире оружие, имеющее имена, считалось обладателем собственной души, воли и способности иногда действовать самостоятельно — например, отказываться покидать ножны. Омега почесал в затылке:

— Ну, не то что бы совсем тварью… Я подбросил Попутчика вверх, что бы убить кое-кого голыми руками, а он, возвращаясь вниз, чуть не проткнул меня, словно жука… Обиделся, наверное.

— Обалдеть, — заключил Шиду, — как ты вообще выжил, если не можешь предугадать, куда летит брошенный тобой меч…

— Эй, такое было всего один раз! И вообще — предвиденье будущего — не моя сильная сторона…

— Конечно… Никто не может знать, что несет грядущее, даже Светилам оно не доступно…

— Да ладно! — удивился Омега, — А всякие предсказатели, провидцы?

— Кто?

— Ну, кто предсказывает будущее… Всякие гадалки там…

— В этом мире нет таких людей… — покачал головой Шиду.

— А пророчества? Ну, всякие древние свитки, содержащие предупреждения о бедах грядущего?

— Ни о чем таком даже не слышала.

— УРА! — довольно оскалился Омега, — хоть один мир без гребаных фанатиков, ждущих Разрушителя! Как приятно, хоть здесь удастся отдохнуть от этой чуши…

— Что? — разом насторожился Шиду. Что-то не то было в том, с каким облегчением Омега об этом сказал. Эльфийка тоже смотрела подозрительно. Беловолосый смущенно пожал плечами:

— Да ладно вам, у каждого свои скелеты в шкафу… Эй, это просто выражение такое! И вообще, я ж не заставляю вас рассказывать свои тайны!

— У меня и нет тайн, — пожал плечами Шиду.

— Да ну?

— Ну, разве что тайны ремесла… Но для тебя они вряд ли тайны… — отозвался Шиду, и в его словах мелькнула тень вызова. Легкая, едва заметная… беловолосый прищурился.

— Подождите, — начала было Айшари, но Омега двинул плечом, и эльфийка, невнятно ойкнув, сползла ему за спину, потеряв свой единственный шанс вмешаться в разговор.

— Это нужно сравнить… Сколько костей в теле человека?

— Больше двухсот. Сколько из них можно сломать?

— Все… Самый простой способ заставить согласиться, без инструментов?

— Сжать плечо, большим пальцем под ключицу, все время увеличивая силу нажатия. Сколько существует основных разновидностей сажания на кол?

— Две… Длина иглы для вонзания под ногти?

— Обычно — полпальца… Простейший инструмент для сдавливания черепа?

— Руки.

— Инструмент!

— Ну, веревка с узелками и прочная палка…С какого места начинают сдирание кожи?

— С пяток…

Время для Айшари потянулось медленно… Этот безумный обмен вопросами продолжался целую вечность. Юная эльфийка и знать не знала, сколько всевозможных методов причинять боль изобрели разумные. Ее начинало подташнивать. Девушка собрала все силы, чтобы заблокировать уши и не слышать этих перечислений способов истязать себе подобных.

Между тем освещающий горы огненный шар благополучно миновал полуденный рубеж, склон уступа под ногами путников утратил крутизну, равно как и скала справа. Появились даже какие-то чахлые деревца, мох, и, местами, пучки травы… Океан все еще оставался далеко внизу, но уже можно было расслышать отголоски бьющихся о камни волн. Айшари, изнуренная борьбой с собственным слухом, провалилась в сон, где ей снилось, что наставник детворы ее Дома, с лицом Омеги, спрашивает у них, как нужно разрезать привязанного к столу Шиду, что бы получился человек-свинья… А она не знает, и все над ней смеются…***

— По-моему, это подходящее местечко для привала.

— Это единственный родник в округе… Именно тут меня и схватил колдун…

— Да ладно, что было, то было… Но место отличное!

Айшари приоткрыла глаза как раз в тот момент когда Омега снял ее со спины. Несколько быстрых движений — и вот эльфийка уже сидит на валуне, все еще в сером плаще, а беловолосый заворачивает в шелк меч. Шиду опустился на валун по соседству, давая отдых уставшим ногам, снял рюкзак… Тут все было так же, как и три дня назад. Небольшая, относительно ровная площадка, словно выемка в теле гор рядом с дорогой. По одному из окружавших ее утесов десятком звенящих струй сбегал ручей, наполняя образованную самой природой маленькую каменную чашу. Вода из нее, видимо уходила вглубь, потому что за край ничего не переливалось. В центре было старое кострище — о нем напоминали лишь несколько давно погасших угольков, всю золу давно смыло дождями… Несколько кустов по краям и мох на камнях дополняли картину.

Омега, пристроив получившийся сверток синего шелка к одному из валунов, с хрустом потянулся:

— Ладно, детишки… Я пойду, поищу кого-нибудь съедобного… Вы разведите костер, вроде есть чем… — сказав это, он присел, и, резко распрямившись, бросил свое тело вверх. Оказавшись на ближайшем утесе, он мгновенно оттолкнулся и сиганул на соседний, повыше, и очень быстро скрылся из виду. Айшари проводила его взглядом. Потом попыталась встать. Не получилось, потому что тело затекло из-за долгого болтания в шелковой перевязи за спиной демона. Пока она разминала конечности, Шиду успел собрать хворост и соорудить костер. Почиркал огнивом, раздул огонек, и повернулся к уже вставшей на ноги эльфийке:

— Айша…

— Не называй меня так! Хватает и ЕГО, — она скривилась, — Одного существа, коверкающего мое имя, более чем достаточно… Чего тебе?

— Последи за костром. Я слишком устал, так что посплю, до еды, по крайней мере… — сказав это, Шиду улегся на бок и мгновенно уснул, отвернувшись от костра и положив мешок с пожитками под голову. Айшари покачала головой:

— Люди… Впрочем, ЭТОТ парень отличается от остальных… Не знаю только, хорошо ли это.

Она прошлась вокруг весело потрескивающего костерка. Длинные полы омегиного плаща волочились по земле за ней, словно полы бального платья. Эльфийка потянулась, прищурилась, оценивая время до заката. Мысли ее текли спокойно:

«Подумать только, я ехала на загривке у демона практически целый день… Еще недолго до восхода Ока Госпожи… Можно и размяться…»

Айшари скинула плащ, и осторожно переступая босыми ступнями по поросшим мохом камням, легкими, неспешными шажками пошла вокруг костерка. С каждым кругом узор, сплетаемый ее ногами, изменялся, а чуть позже добавился узор, сплетаемый ладонями девушки в воздухе. Плавные, неспешные движения постепенно обрели внутреннюю силу, и воздух начал с гудением расходиться в стороны от маленьких ладошек. Айшари уже стелилась, словно вьюнок, практически не отрывая ступней от камня, перетекала с места на место, словно волна, двигалась, словно крона леса под несильным ветром… Дыхание и сила струились сквозь нее, проходя от пяток до макушки, сплетаясь в единый узор… Айшари одновременно танцевала и одновременно замирала в пустоте. Одновременно радовалась послушности своего тела и одновременно не думала ни о чем. Движения получались легко и чисто, словно и не было многих и многих окриков учителей, указывающих на ошибки, ударов посохом и осуждающих покачиваний головой… Танец Открытых Листьев дался ей так легко впервые…

… На закате вернулся Омега. С мертвым горным бараном, удерживаемым за свернутую шею, в одной руке, и каким-то здоровым поленом в другой. Практически бесшумно спрыгнув с одного из утесов, он тихо положил свою добычу рядом с собой, и, сидя на корточках, принялся смотреть на все еще танцующую эльфийку. Та закончила танец выпадом обеих ладоней, и, вытирая рукавом проступивший на лбу пот, осведомилась:

— Ну и?

— Красиво… В столь юном возрасте, так вообще замечательно! И самое главное, есть куда расти, так что тренируйся, — ухмыльнулся тот, закуривая. Айшари пожала плечами:

— Ничего такого, чего бы я не знала сама, ты мне не сказал, демон…

Омега вонзил указательный палец до половины в принесенное полено. То с тихим стуком развалилось на несколько кусков. Беловолосый бросил пару в костер:

— Ишь ты… как высокомерно… Ладно, умойся пока… да, и вот еще… — он сунул правую руку в рукав, извлек красный сверток и бросил девушке. Та развернула… такую же красную рубаху, что была надета на самом Омеге:

— Носишь запасные?

— Да, приходится… Прости конечно, но сомнительно, что остальное тебе по размеру подойдет… Ладно, приводи себя в порядок… ШИДУ! — неожиданно заорал он на спящего, — ПОДЪЕМ!

Парень подскочил, как укушенный, и уставился на Омегу все еще сонными глазами. Тот скомандовал:

— Значит так, берем барана, и идем его свежевать! Вопросы?

— Зачем идти?

— Что бы кишки его на месте ночлега не разбрасывать. Так что бери нож… Стоп! У тебя мыло есть?

— Есть немного… Но оно…

— Давай сюда.

Покопавшись, Шиду достал из рюкзака нечто, очень напоминающее камень, размером с кулак. Омега взял его, подозрительно рассмотрел:

— С ума сойти, и это мыло… Да уж, на безмылье, как говорится, и чья-то ж… — он замолчал и перебросил кусок эльфийке, — Ладно, сама справишься… Пошли, мой верный паж, освежуем же нашу добычу…

Уже из-за скалы, за которой скрылись двое, послышалось бухтение Шиду:

— В пажи идут дети благородных семей… Так что мне туда путь заказан…

— Ну тогда не падай духом… Из того, что я знаю, пажам живется несладко…

Айшари, не обращая внимания на то, что вода была ледяная, мылась просто с остервенением. Мыло, несмотря на свой неприглядный вид, пенилось легко и приятно пахло какими-то травами. Вытершись рубашкой Шиду, сполоснув ее и разложив на один из валунов, эльфийка покрутила в руках демонову одежку. Сделанная из плотной, но достаточно мягкой красной ткани, она скорее напоминала короткий балахон — ни застежек, ни разрезов, широкие рукава… высокий сплошной воротник, закрывающий горло. Ткань легко тянулась и словно ластилась к обнаженной коже. Нижний край свисал на две ладони выше колен, а рукава так вовсе… Словно рукава церемониальных одежд благородных домов, свешивались далеко за пределы руки. Айшари подумала, и, надев сверху еще серый омегин плащ, пошла посмотреть, как там идет разделка барана.

Омега и Шиду, собственно, давно уже с этим закончили — на растянутой и придавленной камнями коже лежали аккуратно разрезанные куски мяса, потроха и лишние кости были выкинуты… Демон и человек сидели, привалившись спиной к скале, и смотрели на темное пустое небо.

— Ну и что вы тут расселись, — спросила Айшари, сведя брови и сунув скрещенные перед собой руки в рукава, словно в церемониальном одеянии. Омега и Шиду повернули головы. Какое-то мгновение они рассматривали грозную эльфийку. Потом Шиду улыбнулся, а Омега фыркнул и расхохотался. Но, откинув голову назад, стукнулся затылком о скалу, и, невнятно взыв, схватился за ушибленное место. Улыбка Шиду стала еще шире — впрочем, она чуть увяла, когда парень увидел трещины, разбежавшиеся в месте соприкосновения скалы и затылка.

— Ладно, пойдемте, — Омег резко встал. Остановился, достал из рукава странного вида гребень и, проходя мимо, сунул Айшари, — держи. Шиду, ты несешь мясо. Да, и не надо возмущаться, что разделывал тоже ты — сам тогда сказал, что я получаю слугу и проводника. Так что терпи.

Шиду лишь пожал плечами, убирая фиксирующие шкуру камень. Айшари посмотрела вслед красноглазому:

— А он что делал все это время?

— Курил, рассказывал про какие-то маленькие светила, видные только ночью, жаловался что все плечи натер, таская тебя… Мол, тяжелая ты слишком для своих шестнадцати…

Айшари возмущенно фыркнула, и прошла к костру. Снова врет, белобрысый хам, подумала она. И шестнадцать ей только будет.

Вскоре вся компания расположилась на валунах вокруг едва не погасшего костра, занятые каждый своими делами. Айшари расчесывала волосы, Шиду следил за мясом и огнем, одновременно делая что-то с бараньей шкурой, Омега точил Попутчика. Стрекотали какие-то ночные насекомые, журчали струи ручейка, потрескивали дрова в костерке. Шипел капающий с жарящихся кусков мяса жир… И равномерно вжикал оселок в руках Омеги. Гораздо реже, чем полагалось при заточке. Айшари не выдержала первой:

— Ты что, специально?!

Омега невинно посмотрел на нее. Шиду, продевая нитку в иголку, сказал:

— Специально, конечно… Он проводит оселком по мечу на каждый шестидесятый счет… Есть пытка, когда человеку на голову с такой частотой капает вода… В результате он теряет рассудок…

— Надо же, догадался… — ухмыльнулся Омега, но точить меч стал как положено. Айшари, закончив расчесываться и перевязывая волосы шелковым шнуром, посетовала, глядя на восходящую Манящую:

— Во имя Ночи, за что мне такое общество? Демон и палач, одержимые пытками и убийством…

Омега, заворачивающий меч обратно, фыркнул:

— Звучит неубедительно, особенно от девочки, носящей в волосах удавку…

Айшари замерла. Потом осторожно спросила:

— С чего это ты взял?

— Вижу… На этой полоске шелка трупов столько…

— Врешь, — ровным голосом сообщил Шиду, — этим ни разу не убивали. Я только пару раз использовал ее, что бы усыпить…

— Значит, это все-таки удавка?! — Айшари дернулась, и, словно ядовитую змею, выдернула шнурок из волос, бросив его хозяину. Под смех беловолосого за ним последовал и второй.

— Ну, в самом деле, Айша, а зачем еще, по-твоему, ученику палача шелковые шнурки? — оскалился Омега, протягивая руку к приготовившемуся куску, — итак, всем приятного аппетита.

Шиду отложил то, чем он занимался, и тоже принялся за еду. Айшари, оценив скорость, с которой эти двое перемалывают мясо, поняла, что рискует остаться голодной, и, забыв об обиде, тоже присоединилась к ужину. Некоторое время царило молчание, прерываемое иногда хрустом разгрызаемых Омегой костей.

Ученик палача закончил насыщаться первым, и, омыв руки, вернулся к прерванному занятию. Беловолосый, с сожалением посмотрев на отложенное на утро мясо, вздохнул, и, вытерев руки о мох, достал сигарету. Айшари, облегченно вздохнув, не торопясь дожевала последний кусок, и, следуя примеру человека, пошла мыть руки. К моменту, когда она вернулась на свое место, Омега бросал очередную докуренную сигарету в костер, а Шиду упаковывал в мешок неиспользованные куски шкуры. Рядом с ним лежала пара мокасинов. Ученик палача взял их и бросил подошедшей эльфийке:

— Завтра придется тебе самой идти, так что пригодится, — пояснил он. Айшари рассмотрела обновку. Сшитые грубой нитью из невыделанной кожи, они не могли прослужитьдолго. Зато изнутри были выстланы шерстью и снабжены кожаными же завязками. Девушка благодарно кивнула:

— Спасибо, это очень… — Шиду уже спал, по обыкновению отвернувшись от костра. Эльфийка улыбнулась, и обула подарок. Чуть-чуть великоваты, но завязки легко исправляли этот недостаток. Омега, наблюдавший за ней, перевел взгляд на спящего:

— Да, глазомер у парня замечательный…

— И вообще у него много достоинств… — задумчиво отозвалась Айшари, делая несколько пробных шажков, — жаль, что он — будущий палач…

— Не скажи, — задумчиво отозвался Омега, забрасывая руки за голову и устраиваясь, опершись спиной о камень, — он подходит для этой работы.

— Нет, он не может быть настолько плох!

— А кто сказал, что он плох? Он беспристрастен.

— Объясни, — эльфийка села на соседний валун.

— Он не станет мучить жертву больше, чем это необходимо… Не потеряет контроль над собой… Знаешь, когда-то давно проводили такой эксперимент — одного человека сажали на специальный стул, и задавали ему вопросы. Если он отвечал неправильно, ему причинялась боль. Другого человека вводили в транс, и давали ему управлять устройством причинения боли… — в красных глазах танцевали отсветы догорающего костра.

— И что? — спросила Айшари.

— У погруженного в транс было всего два рычага управления. Один причинял боль, второй повышал уровень страданий. Практически все испытуемые после очередного неправильного ответа использовали второй рычаг…До тех пор, пока боль не убивала спрашиваемого. Это заложено в человеческой природе. Подозреваю, что и других разумных так…

— Это… — девушка не нашла слов. Омега снова посмотрел на Шиду:

— Но этот парень не такой… Его голова устроена так, что он даже не потянется ко второму рычагу, если ему не скажут. Он беспристрастен, и потому справедлив… А справедливость имеет очень мало общего с милосердием…

Повисло молчание. Омега встал, подбросил дров радостно затрещавший костер и сказал:

— Впрочем, в данный момент у нас есть другая проблема — доставка тебя домой. Как я понял из рассказов Шиду, мы в горах, что на полуденно-восходной оконечности континента… А Дом твой расположен в полуночно-закатной… надо сказать, путь не просто не близкий, а таки обалдеть какой дальний…

— Ну, может и не нужно везти меня домой? — тихо спросила Айшари.

— Айша, не искушай…

— Я серьезно.

Какую-то секунду Омега смотрел прямо в желтые серьезные глаза эльфийки. Потом осторожно сказал:

— Ты уверена? Я хочу сказать, в этом случае у нас будут крупные неприятности с твоим Домом, когда они нас найдут… Вообще, с чего бы это ты не хотела возвращаться домой? — беловолосый оскалился, — Тебя что, замуж выдадут, что ли?

Щеки Айшари потемнели:

— Откуда?!

— Надо же, угадал! И кто он, этот счастливец?

— Озаряющий.

— А-а-а… вот в чем дело… тогда так и говори, что в жертву тебя принесут…

— Что?

— Ну, в самый длинный день в году вырежут сердце и положат на каменный алтарь перед статуей божества в полный рост… Или сожгут… Что ты на меня так смотришь? Разве в ваших краях не так поклоняются дневному светилу?

— Демон, — сказала Айшари так, словно это все объясняло. Потом, вздохнув, пояснила:

— Брак с Озаряющим — ритуал, символизирующий единство Дня и Ночи, проводится он в день Равноденствия, когда Озаряющий и Манящая одновременно поднимаются в небесах. Невеста проводит жизнь в одном из горных храмов, служа Светилу и выходя во внешний мир лишь раз в году… — кулаки девушки сжались, — Я не хочу так жить! Я еще слишком молода!

— А… то есть тебя хотят упечь в монашки…

— Куда?

— Неважно… Что ж, это становится четвертой причиной, почему надо с тобой согласиться… Только перед этим, ответь на один вопрос.

— Слушаю.

— Сегодня Шиду уже обдумывал вариант как от меня избавиться. Он бы наверное даже попробовал… Или попробует, увидим. Почему я ничего подобного не чувствую от тебя?

— Я чту законы Манящей, — просто ответила эльфийка, — И пока ты их не нарушаешь, у меня нет к тебе претензий. Конечно, как личность ты мне не очень приятен…Но тем не менее. Ты убил только тех, кто сам на это шел. Ты спас мою жизнь, и жизнь Шиду. Однако если ты перейдешь черту, и станешь убивать в количестве большем, чем можно оправдать, — в прищуре золотых от света костра глаз читалась решимость, — я тебя уничтожу.

— О как… — Омега нехорошо оскалился, обнажая два ряда зубов, больше подходящих тигру, чем человеку, — А не слишком ли ты много на себя берешь? Пусть ты и избраннаяМанящей…

— Откуда ты…

— Я вижу, как ты впитываешь энергию Светила Ночи, девочка. Сейчас твои силы практически восстановлены. Нужно признать, я озадачен — как тебя вообще смогли схватить, если у тебя такая силища?

Айшари потупила взгляд, — Да, такие как я родятся раз в поколение… Способность черпать силу Госпожи Ночи — мой дар… И именно поэтому я должна стать невестой Озаряющего… Меня схватили, когда я, узнав об этом, пыталась сбежать из дома… Не помню как… Вот я бегу по тропинке, и вдруг — темнота… Очнулась я уже в колодках, в пещере… — Айшари обхватила себя за плечи — от воспоминаний ей стало холодно.

Омега хмыкнул:

— Ладно, расслабься, все позади… Завтра поговорим, утро вечера мудренее. Ложись, я пойду, взгляну на океан перед сном…