Чтение 39–й страницы книги ~Спектр~

Потом опустила глаза. Сказала:

– Да, это смешно… И все-таки – что мешает создать свой мир?

Мартин резко успокоился, пожал плечами:

– Наверное, ничего. Почему бы и нет? Только что ты там будешь делать? Насылать громы и молнии? Организовать маленький Олимп и приводить туда прекрасных юношей, а для разнообразия – прекрасных девушек? Вдохновлять пророков и устрашать грешников? У тебя в запасе – вечность. Не забыла? Ты будешь создавать одну религию за другой, наблюдать, как из-за маленького теологического разногласия твои создания режут друг другу глотки. Потом они немножко цивилизуются, решат, что ты – добра и милосердна… совершенно не представляю, уместен ли здесь женский род… потом они выйдут в космос. Одни живые игрушки встретятся с другими, почешут затылки… или куда ты им мозги впихнешь? И создадут свой Талисман. Нет, конечно, ты можешь их придавить загодя. Или как следует выпороть, едва потянутся к всемогуществу. Только зачем? Ведь поплачут, вытрут слезы и снова примутся за старое. Ты же не станешь творить убогих и скучных роботов, во всем покорных твоей воле и ограниченных в развитии… Перед тобой всегда будет стена, а на ней надпись пылающими буквами: «ЗАЧЕМ? ЗАЧЕМ? ЗАЧЕМ?» И тогда ты закроешь глаза, спрячешься в маленький уютный кокон и сделаешь тот шаг, которого от тебя ждали миллиарды лет назад. Положишь свой разум в кладовку вместе с инстинктами.

– Ты, конечно, прав, – тихо сказала Ирина. – Только я бы все равно попробовала.

Она посмотрела на Мартина. Тот грустно улыбнулся и сказал:

– И я бы попробовал. В этом вся беда. А знаешь, что хорошо?

Ирина вопросительно посмотрела на него.

– Мы не знаем, как заставить Талисман работать на нас, – сказал Мартин. – И аранки не скоро разберутся. А сами мы еще долго не дотянемся до всемогущества.

Они молчали, глядя друг на друга. Часы Мартина снова пискнули – он наклонился было к сейфу, но засмеялся и махнул рукой.

– Мне холодно, – тихо сказала Ирина. – Пойдем в поселок?

Мартин снял куртку, набросил на плечи Ирины.

– Пошли. Я бы сейчас выпил. И съел целого дохлого пони.

Совсем поздно вечером, можно даже сказать – ранней ночью, Мартин с Ириной лежали в кровати и тихо разговаривали. Это был номер Ирины, отчасти из тактических соображений – ведь потенциальные похитители ключа должны были прийти к Мартину, отчасти – потому что ее кровать оказалась шире.

– Ключ не может быть материальным, – уже в десятый раз повторила Ирина. – Ну никак не может.

Мартин не спорил. Золотыми ключиками открывают двери лишь удачливые Буратино. Но Ирина продолжала, будто уговаривая саму себя:

– Планета тысячи лет была необитаема, так? Ни металл не выдержит, ни пластик. Значит – пароль. Код. Какая-нибудь фраза на туристическом языке…

– Доггар сказал, что планету создали не ключники, – пробормотал Мартин, уткнувшись в плечо Ирины. Плечо было мягким, теплым и нужным. В отличие от полуночных догадок.

– Так, может, ключники и туристический язык позаимствовали у предыдущих хозяев Вселенной! – с ходу отмела его довод Ирина. – Ладно, пускай не туристический. Обычная мысль. Правильная мысль. Такой… заказ…

– Эй, двое из ларца, одинаковых с лица, дайте-ка мне всемогущество… – сказал Мартин.

Ирина вздохнула:

– Да, ты прав. Если требование должно быть как-то жестко сформулировано, то мы можем гадать вечно. Нет, должно быть что-то еще! Планету ведь не бросили, ее перевели на холостой ход. Значит, ожидали появления новых потребителей.

– Какое гадкое слово – «потребитель», – сказал Мартин, уселся на кровати. – Ирка, ты не против, если я закурю?

– К окну иди, – распорядилась Ирина. – А, ладно, если трубку, то можешь и в комнате. Только не в постели!

– Хорошо, шпоры я тоже в следующий раз сниму, – пообещал Мартин. – И с лошади слезу… Я никогда в кровати не курю.

– Это ценное качество, – согласилась Ирина. – Если ты еще не пьешь, не играешь в казино и не ходишь по бабам, то удивительно – какой мужик пропадает.

– Уже не пропадает, – нагло сказал Мартин, набивая трубку. – Уже при деле. Ирина, все должно быть куда проще.

– Проще, чем мысль? – удивилась Ирина.

– Помнишь, что даже аранки – и те создали технологию чтения мыслей? Но широко не применяют. Уж больно неудобно. Человек не думает связными блоками, слишком много паразитных мыслей – восприятие окружающего шума, зрительные впечатления…

– Еще запахи. Хороший табак, кстати… Жалко, если мы не разгадаем тайны Талисмана, Мартин. Представляешь – здесь, под ногами, всемогущество! Кольца всевластия – по копейке пара. А мы не можем их поднять.

– Сдается мне, что кольца всевластия в таком количестве могут делать только в Китае, – сказал Мартин. – И ничего хорошего от них ждать не стоит.

– Ты вообще когда-нибудь мечтал о всемогуществе? – спросила Ирина.

– О всемогуществе? – Мартин задумался. – Чтобы быть совсем-совсем всемогущим? В детстве, наверное. Не помню.

Ирина перевернулась на живот, подперла голову руками, посмотрела на него – едва угадывающаяся в слабом белом свете из окна фигурка. Спросила:

– А сейчас ты о чем мечтаешь?

Мартин объяснил.

– Это неинтересно, это просто осуществить, – отмахнулась Ирина. – А еще?

Мартин подумал и сказал:

– Наверное, дурацки прозвучит, если расскажу.

– Ты попробуй, попробуй, – подзадорила его Ирина.

Мартин прислушался к едва слышимому шороху из коридора. И сказал:

– Мне однажды приснился сон… странный такой. Будто я еду в троллейбусе…

– Уже интересно, – развеселилась Ирина. – Ты часто в троллейбусах-то ездишь?

– Часто, у меня нет машины. Приснилось, что я еду в троллейбусе, и он выезжает из города, едет по какой-то пустынной дороге… вроде бы в аэропорт, хотя дорога совершенно незнакомая. Я стою у окна, и мне очень нравится пейзаж. И вдруг я вижу, что по салону идет контролер. Он все ближе, ближе, и я почему-то впадаю в панику… нечем штраф заплатить, что ли? Не знаю… В общем, контролер подходит ко мне – и тут троллейбус останавливается. Я выскакиваю из него перед самым носом контролера, даже улыбаюсь ему. Троллейбус уезжает, а я вижу, что от остановки дорога… пешеходная такая, будто проселочная, поднимается на холм. А холм весь покрыт деревьями и застроен домами… старыми, деревянными, очень уютными даже издалека…

– Такие дома только издалека и уютные, – скептически сказала Ирина. – Ой, извини. Ты очень хорошо рассказываешь, я даже забыла, что это только сон.

– Сон, – подтвердил Мартин. – Так вот, я начинаю подниматься на холм. Оказываюсь в маленьком городке с большими тихими дворами, с огромными деревьями, какими-то водозаборными колонками. Не знаю, видела ты такие городки или нет. Сейчас их уже и не осталось-то, наверное. И все вокруг такое… будто давным-давно знакомое и родное. Будто я пришел к себе домой. И люди, которые встречаются, незнакомые, но будто родные. Такого не бывает, только мне все улыбаются, а я улыбаюсь всем в ответ. А потом останавливаюсь в каком-то дворике, возле двухэтажного дома из красного кирпича… были когда-то такие дома, с одним подъездом, на восемь квартир обычно…

– Точно, рассказываешь, будто там жил, – подтвердила Ирина.

– И я подхожу к ограде двора – низкая совсем ограда, несерьезная, не для того, чтобы от кого-то защищаться или закрываться. Смотрю вниз с холма – и вдруг вижу море. Представляешь? Море, которого вроде как здесь быть не может… И мне становится так хорошо, что я решаю остаться. Навсегда. Но вдруг вспоминаю, что не заплатил за билет. А значит, не имел права сюда приехать. Я здесь… не то чтобы незаконно… Просто нельзя мне тут быть! Тогда я подхожу к какой-то компании во дворе – там и подростки, и мои ровесники, и люди постарше. Рассказываю им, что не заплатил за билет и поэтому должен уйти. Они кивают и отвечают, что будут меня ждать. И я иду обратно той же дорогой, спускаюсь вниз с холма, а город за спиной тает… И я проснулся с улыбкой. И весь день улыбался всем, кого встречал на улицах. Хотя так не бывает.

Ирина спросила – не сразу, будто ожидала продолжения:

– Ты мечтаешь найти такой город? Вернуться туда?

– Я мечтаю всегда платить за проезд, – ответил Мартин. И зачем-то добавил: – Не в буквальном смысле.

– Понимаю, – просто сказала Ирина. – Не дура. Иди ко мне, Мартин.

Мартин отложил трубку. Поднял со стула и натянул джинсы. Потом достал из кобуры револьвер.

– Ты чего? – прошептала Ирина.

Мартин с загадочным видом приложил дуло пистолета к губам – будто говоря «тс-с!». Подошел к двери, тихонько оттянул щеколду и рывком распахнул дверь.

В коридоре было пусто, но Мартина это не смутило. Он бросился в коридор, сразу же громыхнула распахнутая дверь соседнего номера. Когда Мартин появился вновь, ведя под дулом револьвера щуплого и прыщавого паренька лет пятнадцати-шестнадцати, Ирина уже влезла в шорты и застегивала блузку.

– Будь как дома, – жизнерадостно сказал Мартин своему пленнику. – Располагайся поудобнее…

Хороший тычок помог пареньку преодолеть расстояние до стула. Мартин, помахивая револьвером, приблизился к пленнику и, тяжело опустив руку на плечо, заставил сесть.

– Один был? – деловито спросила Ирина. – Ты молодец, я ничего не услышала.

– Приходили трое, – сказал Мартин. – Открыли дверь, убедились, что там никого. Тогда двое ушли вниз, а этого оставили шуровать по вещам. Как тебя звать, ворюга?

Паренек засопел, но не ответил.

– Ирочка, ты не в курсе, как на Талисмане карают за кражу со взломом? – спросил Мартин.

– Тюрем здесь нет. Выгоняют с планеты, наверное.

– Тоже мне наказание… – вздохнул Мартин. – Ладно, пороть его все равно поздно, а убивать вроде как пока не за что. Кто тебя послал?

– Я шел по коридору, вижу – дверь открыта, вещи разбросаны. Решил зайти, посмотреть, вдруг что-то случилось и нужна помощь, – заученно выпалил юноша.

– О, так он ни в чем не виновен! – обрадовался Мартин. – Ладно, хватит юродствовать. Я хочу поговорить с теми, кто тебя послал.

– Никто меня не посылал, – стоял на своем парень. Его первый испуг прошел, и он с каждой секундой все больше и больше наглел. – Если не отпустите, буду кричать! И скажу, что вы мне револьвером угрожали!

– Я угрожал? – огорчился Мартин. – Что ты! Угрожают не так…

Увесистая оплеуха сбросила парня со стула. Через мгновение Мартин, зверски оскалившись, уже сидел на нем верхом. Ствол пистолета был засунут пленнику в рот.

– А знаешь, что было на самом деле? – шипящим шепотом спросил Мартин. – Ты обчистил мою комнату, пока я крепко спал. Потом забрался в комнату девушки и пытался ее изнасиловать. Я проснулся от криков о помощи и успел вовремя, чтобы тебя застрелить!

– Вот за попытку изнасилования здесь очень сурово наказывают! – вдруг оживилась Ирина. – Так что тебе даже не надо стрелять.

– О! – Мартин радостно повысил голос, спрятал пистолет в кобуру. – Насильник! Граждане Талисмана! Я поймал насильника!

– Не надо! – пискнул парень.

– Что так? – рывком водружая его обратно на стул, воскликнул Мартин. – Не хочешь? Кто послал? Где они?

– Внизу… в баре…

– Пошли, – волоча парня за собой, сказал Мартин. – Жи-венько.

Неудачливый взломщик не соврал. В пустом зале таверны сидели всего лишь два человека – похожий на японца пожилой азиат и мужчина средних лет, которого Мартин определил как отца прыщавого грабителя. Именно к ним Мартин и отправился, толкая жертву перед собой. Мужчины за столиком переглянулись, но вставать не спешили.

– Значит, так, – останавливаясь у стола, сказал Мартин. – Либо этот юноша пытался надругаться над девушкой. Либо вы велели ему порыться в моих вещах. В первом случае я иду к местным властям… Совет старателей, если не ошибаюсь? Во втором – мы с вами откровенно разговариваем.

Следом за Мартином появилась Ирина. Остановилась у лестницы, оглядывая зал. Правой рукой она держала за цевье винчестер – крайне неудобно, но зато эффектно.

– Я тебе говорил, – грустно сказал японец отцу воришки. Посмотрел на Мартина: – Не надо идти к властям. Я – председатель Совета старателей.

– Значит, мы говорим? – уточнил Мартин.

– Да, – кивнул японец.

– Тебе пора баиньки, – сообщил Мартин воришке и толкнул в сторону двери. Уговаривать того не пришлось – видимо, насильников на Талисмане и впрямь не любили. Сам Мартин уселся за столик со старателями, задумчиво посмотрел на три полные кружки пива, стоящие перед ними. Взял одну и сделал большой глоток.

– Покажите ключ, – попросил японец.

– Меня зовут Мартин.

– Мое имя – Ооно. – Японец кивнул. – Покажите ключ, господин Мартин. Будьте так любезны.

Мартин молча выложил «ключ» перед ними.

Какое-то время старатели вертели батарейку аранков в руках, разглядывали на свет, даже нюхали. Японец приложил ее к щеке и некоторое время сидел неподвижно. Потом покачал головой:

– Господин Мартин, мне кажется, что вы были введены в заблуждение. На Талисмане никогда не встречали подобных артефактов. И я рискну предположить, что этот артефакт таковым не является.

– Вы очень вежливо сообщили, что девушка меня обманула.

– Я допускаю такую возможность.

– Вы же видели «ключ» раньше, – сказал Мартин. – И уже пришли к выводу, что он ничего не стоит. Зачем же эта нелепая попытка кражи?

– Я тебе говорил, – вновь укоризненно заметил японец молчаливому старателю и повернулся к Мартину. – Нас смутило, что «ключ» был куплен. Уверяю вас, после нового осмотра мы вернули бы его на место.

– Да забирайте, мне не жалко, – махнул рукой Мартин. – Это всего лишь старая батарейка аранков. Никто и никогда не утверждал чего-то иного.

– Я тебе говорил, – в третий раз повторил японец. – Примите мои поздравления, господин Мартин.

– И только? – удивился Мартин.

– Еще – наши извинения, – согласился японец. – Но неужели не было иной возможности встретиться для разговора?

– Откуда я знал, кто посвящен в тайну Талисмана? – вопросом ответил Мартин. – Совет старателей мог оказаться сборищем бюрократов.

Японец посмотрел на второго старателя.

– Вы ему говорили, – любезно подсказал Мартин.

– Ты! – открыл наконец-то рот старатель. – Явился на…

– Я мог шлепнуть твоего сынка на месте, – сказал Мартин. – И ничего бы ты не сделал – я застал его в своей комнате, роющимся в вещах. А если бы ты решил поиграть в вендетту – я убил бы и тебя.

Старатель начал вставать, но японец бросил на него косой взгляд – и надвигающаяся драка была пресечена в зародыше.

– У нас запрещена вендетта, – сказал Ооно. – А тепловое ружье у вас тоже фальшивое?

– Нет, почему же. Настоящее.

– Почему же вы его не взяли? Если такого мнения о наших нравах?

– Как-то не по-людски, – поморщился Мартин. – На людей – с инопланетным оружием… У меня есть револьвер.

– Я буду с вами откровенен, – решил Ооно. – Что вы хотите знать?

Мартин с удовольствием отпил еще пива. Перегнулся через стол – молчаливый старатель непроизвольно подался вперед, японец, напротив, чуть отодвинулся.

– Мне известна тайна Талисмана, – шепотом сказал Мартин. – Я знаю, что он способен подарить всемогущество!

Эффект был совсем не таким, как рассчитывал Мартин.

Молчаливый старатель радостно загоготал. Японец улыбнулся и сказал:

– Пригласите вашу девушку сесть с нами. Мы не вооружены. И мы не собираемся вам угрожать… нам нечего делить, господин Мартин.

– Да эту тайну на Талисмане только ленивый не знает! – пояснил причину своего веселья отец воришки.

Пива больше не пили. Заспанный парень-официант сам сварил им кофе, а японцу подал зеленый чай, после чего удалился в задние комнаты таверны. Видимо, господа Ооно и Матиас – так назвался молчаливый старатель – пользовались на Талисмане уважением.

– Не знаю, кто первым это сказал, – неторопливо рассказывал японец. – Но слухи пошли еще в первый год, когда Амулет только строился… когда пони господина Юрия еще был жив. А года три назад уже все говорили – в «сейфе» можно найти детонатор.

– Детонатор? – восхитился Мартин. – Правда – детонатор? Так и называете?

– Иногда его называют микстурой. Иногда – Силой. Иногда… – Японец посмотрел на Матиаса, тот подумал и добавил:

– Иногда амброзией. Или пыльцой фей. Но мы говорим – детонатор.

– Почему? – настаивал Мартин.

– Потому что он тебя взорвет, – серьезно ответил Матиас, но тут же ухмыльнулся. – Ба-бах! Был человеком, а стал суперменом.

– Знаете, я слышал подобные легенды еще про десяток планет, – признался Мартин. – Но… хоть какие-то основания под легендой есть?

– Есть, – кивнул Ооно. – Иногда старатели говорили, что они догадались, как получить детонатор. Больше их никто не видел.

Мартин улыбнулся.

– Точного доказательства нет, – признал Ооно. – Но если человек, который годами искал детонатор, с радостным лицом убегает в туман и не возвращается…

– То это означает, что он сошел с ума и заблудился в пустыне, – в тон ему сказала Ирина. – Или его убили охотники до всемогущества.

– Хотели больших доказательств? – вздохнул Ооно. – Нет, готового рецепта нет. Совет старателей не хранит под замком такой тайны. Я верю, что Талисман может дать всемогущество, но я не знаю, как его получить. А если узнаю – не стану ни с кем делиться.

– Честный ответ, – согласился Мартин. – И на том спасибо.

– А вы поделитесь тайной? – поинтересовался Ооно.

Мартин покачал головой:

– Вряд ли.

– Все ищут, – неторопливо сказал Матиас. – Американцы, русские, китайцы… Чужие ищут, кто поумнее. Вон аранки целую станцию построили…

– Мы у них были, – признался Мартин.

– Они не скажут. – Ооно покачал головой. – Им очень интересно. Целая планета-завод – даже для аранков это серьезно. Они сверлят, просвечивают, взвешивают, анализируют. Слушают сплетни и шпионят за самыми умными старателями. Им тоже хочется узнать… для себя.

Мартин допил холодный кофе, вздохнул. Накатывала усталость от бессонной ночи.

– Еще раз простите наше бесцеремонное любопытство, – попросил Ооно. – Мы были назойливы и некультурны. Но вы смутили нас.

Оба старателя, не сговариваясь, встали. Мартин подумал и протянул им руку.

– Если что – заходите, – усмехнулся Матиас. – А станете суперменом – так залетайте в окно.

– Обязательно, – пообещал Мартин.

Они с Ириной молчали, пока старатели не вышли из таверны. Потом девушка спросила:

– Ты им веришь?

– Верю – не верю… – Мартин пожал плечами. – Если бы они знали, как получить детонатор, то они бы не удержались. Попробовали. А похожи эти двое на богов? Они даже насуперменов не тянут.

– Ну почему, японец – приятный мужик, умный… – Ирина зевнула. – Пойдем спать? Я едва сижу.

Мартин покачал головой:

– Я еще выпью кофе. Все равно уже не усну. А ты иди ложись.

– Завтра обязательно что-нибудь придумаю, – виновато пообещала Ирина. – На свежую голову…

И Мартин остался один – в просторном пустом зале «Дохлого пони», за уставленным пустыми пивными кружками и кофейными чашечками столом. Он устал, но ему и впрямь не хотелось спать. Хотелось думать, поймать тот миг обманчивой прозрачности и ясности разума, что случается наутро после бессонной ночи. Это днем он будет зевать, волочить ноги и медлить с ответами. А сейчас можно и подумать.