Чтение 14–й страницы книги ~Клинок выковывается~

— Бароннеса Рижская, заядлая домоседка, — слегка подмигнул графине, я представил Агнессу. — Приехала в столицу по личному делу, мне стоило больших трудов уговорить её составить мне компанию. — Я притворно вздохнул. — Я мало кого знаю при дворе.

Внезапно я услышал, как один из кавалеров графини произнёс на понятном мне, но явно не шаморском языке:

— И откуда он выкопал эту старую перечницу?

Все мужчины засмеялись, а графиня лишь слегка улыбнулась.

— У вас прекрасный костюм, господин барон, — она открыла рот, чтобы воздать должное творению портного, но сразу закрыла его, увидев выражение моего лица.

— Сударь, если вам есть что сказать, то говорите на общем языке, понятным для всех, а если нет, то лучше молчите, пока вам его не отрезали, — громко произнёс я на шаморском, цедя каждое слово, и посмотрел в глаза говорившего.

Вокруг нас сразу наступила тишина, все обернулись послушать разговор, который мог закончиться только дуэлью. Тень удивления если и мелькнула на лице говорившего, то лишь на мгновение. Спокойно выйдя вперёд, он на шаморском сказал?

— Я смотрю, сударь, вас совсем не учили манерам?

— А вы подрабатываете учителем манер? — в карман за словом я никогда не лазил, — Сколько берёте за урок?

От одной мысли, что его, дворянина, сравнили с обыкновенным учителем, щёки говорившего налились кровью.

— Завтра, в шесть утра, на Дворе поединков, — теперь он цедил свои слова. — Я прикончу тебя, наглец. Если, конечно, ты придёшь.

— Сам не заблудись по дороге, — отпарировал я, вызвав вспышку гнева у его товарищей, и нагло ухмыляясь, добавил: — Оружие у каждого своё!

Графиня во время нашей пикировки слегка побледнела, а когда мы закончили, извинилась и отошла от меня, увлекая за собой кавалеров. Я улыбнулся людям, которые, поглядывая на меня, начали обсуждать завтрашнюю дуэль, и повернулся к Агнессе. Та была бела, как снег.

— Он вас убьёт, — прошептала она, качая головой, — Максимильян, ну почему вы выбрали именно его?

— А что такое? Известный тип? — заинтересовался я личностью нахала.

— Те кавалеры, как вы поняли, добиваются благосклонности овдовевшей графини, — Агнесса была вне себя от расстройства. — Все они — знатные дворяне, и все — отличные бойцы. Несколько посторонних дворян, оказывавших графине знаки внимания, были убиты в поединках. Эти ухажёры позволят завладеть вдовушкой и её состоянием толькокому-то из своей компании.

— Завтра увидим, кто кого, — хотя я, услышав новости, внутренне напрягся, но не подал вида. Завтра нужно будет трезво оценивать противника — только и всего.

— Я так боюсь за вас, Максимильян, — Агнесса слабо улыбнулась. — Что он такого сказал?

— Неважно, — я пожал ей руку, — но завтра он о сказанном пожалеет.

Стараясь замять тему и отвлечься от мыслей о предстоящей дуэли — в конце концов, именно этого я и добивался, приведя с собой Агнессу и одевшись в вызывающий костюм — я повёл её к столу с закусками.

Когда мы спокойно угощались неизвестными мне яствами, я краем глаза заметил, что рядом с нами остановилась группа молодых людей.

— Господа, взгляните на этого франта, вырядился, как простолюдин, — со смехом заявил один из них, вовсе не считая нужным понизить голос. По тому, как на меня стали смотреть соседи, я понял, что восклицание адресовано именно мне. Дожёвывая кусочек мяса, я повернулся к группе.

Молодые — моего возраста — дворяне весело смеялись, а разряженный в вычурное платье тип продолжал отпускать шуточки по поводу каждой детали моего костюма.

— Я рад, что графиня пригласила к себе на бал придворного шута, — я оскалился и отправил в рот ещё один ломтик тонко нарезанного розового мяса, приправленного пряным соусом. — Очень смешно, я польщён.

Услышавшие мой ответ соседи по столу рассмеялись, ожидая ответа моего оппонента.

— Не удивительно, что ты знаком с ними, наверное, много времени среди них проводишь? — пацан оказался языкатым.

— Да, — я слегка поклонился смеявшимся, народ, услышав нашу пикировку, начал подтягиваться ближе. — Сразу узнаю по одежде, они всегда так выглядят, что ни за что неотличишь от некоторых благородных.

— Думаю, всё же лучше, чем простолюдины.

«Весельчак!», — я от души радовался общению, несмотря на то, что Агнесса всё сильнее и сильнее сжимала мне руку.

— Думаю, одежда — это всё, что шуты могут себе позволить, — я оставался спокоен. — Не имея за спиной ни славных побед, ни уважаемого поста, они способны только тратить деньги родителей.

Крики ярости со стороны приятелей этого недоумка заставили меня улыбнуться. Все вокруг поняли, что простая пикировка зашла дальше, чем обычные словесные баталии.

Вся группа пододвинулась ко мне поближе, я заметил, что барышни подзуживают своих кавалеров. Трое из них выступили вперёд.

— Повторите, что вы сказали, барон! — едва ли не в один голос потребовали они.

— Я сказал, — старательно выговаривая каждое слово, чтобы слышно было всем, повторил я, — что вы великовозрастные дурни, только и умеющие тратить деньги родителей. Так вам понятно, или ещё тщательнее разжевать?

По тому, как они стали тискать рукоятки кинжалов, больше похожих на веера своих барышень, чем на оружие, я понял, что сейчас последуют вызовы.

— Где, когда и каким оружием вы будете драться с нами? — вышел вперёд один из них. — Мы не потерпим урона своей чести.

— Вас сколько будет трое? Или своих барышень захватите? — мой голос был ехиден, как Рон в лучшие свои мгновения.

Из группы сразу вышли остальные.

— Барон вы порядочный наглец и выскочка, мы будем все драться с вами до первой крови, чтобы каждый имел удовольствие по разу проткнуть вас, — вперёд выскочил другой дворянин.

— Значит так, — я спокойно тыкал пальцем в каждого из них, перечисляя по очереди, — шесть тридцать, семь, семь тридцать, восемь, восемь тридцать, девять. Все? Или есть ещё желающие? Тогда оружие у каждого своё.

Поскольку желающих больше не нашлось, то молодые люди удалились, яростно обсуждая, как завтра со мной расправятся.

— Максимильян, — Агнесса слабо пошатнулась и мне пришлось её подхватить, — вы сошли с ума, драться с таким количеством народа в один день.

— Вечер ещё не кончился Агнесса, — я весело ей улыбнулся, — не стоит вам так переживать за меня, убить меня не так просто.

Она покачала головой, ничего не сказав.

— Его сиятельство герцог Нариг, синьор провинции Шатар с супругой и детьми, — голос камердинера заставил меня вздрогнуть. «Этих тут ещё не хватало, — едва не сплюнул я на пол».

— Ваши друзья? — тихонько прошептала Агнесса, привставая на цыпочки, чтобы дотянуться до моего уха.

— Скорее враги, — я еле слышно хмыкнул.

— Поражаюсь вашей способности везде заводить врагов, Максимильян, — она грустно покачала головой. — Да ещё и среди сильных мира сего.

«Что лучше, самому подойти или дождаться, пока меня заметят? — я не обратил на её слова особого внимания. — Если буду выжидать, то подумают, что трушу. Нужно подойти первому».

Увлекая за собой Агнессу, я направился к герцогу, вокруг которого уже образовалось кольцо из дворян, видимо, спешивших засвидетельствовать своё уважение, а проще говоря, добивающихся того, чтобы герцог заметил, как они лижут ему зад. Моя спутница сначала слабо упиралась, едва поняв, куда я её веду, но затем, смирившись, послушно зашагала рядом.

Властный вид Нарига, та надменность, и достоинство, с которыми он держался, трудно было не заметить, они резко выделяли его даже среди остальных, не менее знатных дворян. Я заметил, что за год герцог сильно сдал, на лице появилось больше морщин, а на висках — седины. В отличие от самого герцога, его сыновья внешне ничуть не изменились, и я перевёл взгляд на Элизу. Даже при первой нашей встрече она — с залитым кровью лицом и в грязной одежде — была красива, а уж теперь, в светло-синем платье, россыпями бриллиантов на руках и груди, сверкающей диадеме на уложенных в замысловатую причёску волосах — она была ослепительна. Я присмотрелся к её руке. «Вроде всё нормально, — заметив, что рука двигается легко, приводя в движение веер-маску, решил я, — отлично, значит, всё тогда было сделано верно».

Я наблюдал за Элизой, которую сразу же окружили подростки, которые, толкаясь и перебивая друг друга, сыпали комплиментами, борясь за её внимание. Они оттеснили её от отца и продолжали напропалую сыпать словами, но девушка лишь изредка что-то говорила, осматриваясь кругом.

Уже приблизившись к Наригу, я решил остановиться и немного подождать, чтобы толпа вокруг герцога хоть немного рассеялась — большинство дворян засвидетельствовавсвоё почтение, сразу же уходили, герцог не был настроен на долгие разговоры.

Стоя за его спиной, я внезапно встретился взглядом с Элизой, глаза которой округлились в узнавании. Девушка решительно вырвалась из круга своих поклонников и направилась ко мне. Заметив её движение, герцог тут же обернулся, видимо, пытаясь рассмотреть того, ради кого его дочь вдруг так заспешила. Парой секунд позже его движение повторили сыновья.

При виде меня их рожи — в отличие от оставшемся бесстрастным лица отца — тут же побагровели от гнева, а руки легли на рукоятки кинжалов.

«Влип!», — пронеслась в голове единственная мысль.

В который раз за вечер вокруг меня образовалась пустота, все гости, даже случайно оказавшиеся рядом со мной, постарались исчезнуть. Поскольку лица терять было нельзя, то я шагнул вперёд, волоча за собой Агнесс. К герцогу мы приблизились одновременно — я и Элиза. Девушка встала рядом с отцом и стиснула в кулаке веер, я заметил, как побелели костяшки пальцев.

— Рад приветствовать вас, ваша светлость, — я слегка поклонился, а потом спокойно посмотрел на герцога.

— Взаимно, барон, — голос герцога был абсолютно спокоен, — много слышал о вас, с нашей последней встречи. Как продвигаются ваши дела, затеянные у гномов?

— Благодарю вас, всё в порядке, — я слегка пожал плечами, — как и всегда.

— Сожалею, что не смог сделать этого раньше, но хочу поблагодарить вас за спасение жизни моей дочери. Я вам обязан.

Слова герцога могли обмануть кого угодно, кроме меня, Нариг сказал то, что и должен был по кодексу вежливости, как порядочный дворянин. Однако же таким тоном обычно благодарят за возвращение потерянной незначительной вещи, а не за спасение жизни дочери. Поэтому я не обольщался.

— Ну что вы, ваша светлость, — я качнул головой, как бы отмахиваясь с досадой. — Не стоит благодарности, я бы сделал то же самое для кого угодно, даже будь жертвой не ваша дочь.

Интонацией я специально выделил слово «ваша».

— Как бы то ни было, но вы это сделали и мы вам благодарны, — слова герцога были холодны как лёд. — Можете просить меня о любом одолжении.

«Может, попробовать поговорить с ним сейчас, пока я не добрался до Валенсы? — задумался я. — Хотя бы попробовать выяснить обстановку, и если что-нибудь прояснится — начать разговор».

— Вообще-то вы можете кое-что для меня сделать, — я всё же решил поговорить с герцогом.

В глазах Нарига промелькнуло удивление, он и не рассчитывал, что я могу что-то у него попросить.

— И что же?

— Пять минут вашего времени меня устроят, — я показал глазами на оконную нишу в дальней от нас стене, по странной случайности почти безлюдную.

Лицо герцога было непроницаемо, но я рассчитывал на то, что он заинтересуется, этой просьбой. Также я был уверен в том, что завтра о нашем разговоре будет судачить весь двор, и уж что не подлежит сомнению — о нём узнает Валенса. Причём могло случиться так, что Нарига в подобной относительно нейтральной обстановке я мог больше невстретить, а потому следовало хотя бы попытаться поговорить, а своему сеньору, можно было выдать полуправду.

— Баронесса, прошу меня простить, — я выпустил руку Агнесс и поклонился, извиняясь за свой уход.

— Элиза, займи, пожалуйста, внимание баронессы, — герцог одним уголком губ улыбнулся дочери. Та сразу же подошла к нам и пристально на меня посмотрела. Я почувствовал, что краснею под её взглядом.

— Прошу нас простить, — я ещё раз извинился перед баронессой и зашагал с герцогом к нише, подступы к которой при одном нашем появлении немедленно очистились от милующихся парочек. Я подумал, что половина из гостей этого бала отдала бы сейчас руку только ради того, чтобы оказаться в пределах слуховой достижимости с нами.

— Просто поражаюсь вашей наглости, барон, — Нариг хищно усмехнулся, дав волю эмоциям, когда наши лица никто не мог видеть. — Вы же прекрасно поняли, что мои слова — всего лишь дань традициям.

— И вам совсем не важна дочь, которая осталась жива только благодаря мне? — я приподнял брови.

— Барон, не пытайтесь заставить меня думать, что вы глупее, чем на самом деле. Могу предположить, о чём вы хотели со мной поговорить, но лучше дождусь вашего вопроса.

— Потеря рудника и некоторой части влияния, конечно, болезненно сказалось на вашей репутации, — я сделался серьёзным, от ответа герцога зависело многое, — но я хотел бы предложить вам нечто взамен, чтобы восстановить и то, и другое.

Герцог был по-настоящему удивлён, даже перестал косить по сторонам глазами, демонстрируя раздражение от необходимости разговора со мной.

— А вам-то это зачем? — уставился он мне прямо в глаза, словно пытаясь проникнуть мне в душу. — Насколько я знаю, ваши дела так быстро идут в гору, что очень скоро среди дворян королевства может появиться ещё одна заметная фигура.

— Скажем так, я не люблю складывать все яйца в одну корзину, — я очень осторожно подбирал слова. — Ведь всё может случиться в нашем непостоянном мире.

— Вы хотите предать вашего сеньора? — Нариг посмотрел на меня брезгливо, словно на раздавленного червяка.

— Нет, конечно, — я понял, что зашёл дальше, чем следует. — Вы меня не так поняли, ваша светлость. Я всего лишь хотел предложить нам помириться, на взаимовыгодных условиях.

«Герцог на сделку не пойдёт, — чётко понял я, делая при этом несчастное лицо, как бы показывая, что я очень тягощусь враждой с ним, — больше нам разговаривать не о чем».

Герцог презрительно смерил меня взглядом, но явно успокоился, клюнув на мой вид.

— Об этом не может быть и речи! Я не привык отступать перед трудностями, тем более — перед такими мелкими!

— Жаль, что каждый из нас остался при своём мнении, — я был разочарован, но поправить ничего не мог.

Развернувшись, мы молча пошли к ожидавшим нас дворянам, которые при виде нас сразу же замолчали. Покрасневшая Агнесс о чём-то разговаривала с Элизой, но, увидев меня, повернулась навстречу.

— Благодарю вас, маркиза, за удовольствие, доставленное от разговора, — Агнесса слегка поклонилась дочки Нарига.

— И я вас благодарю, баронесса, — Элиза ей улыбнулась, стараясь при этом поймать мой взгляд.

Я его старательно отводил, так как после сказанного герцогом мы становились официальными врагами, без каких-либо иллюзий. И вмешивать эту славную девушку в наши распри, было бы с моей стороны верхом идиотизма.

Проигнорировав её взгляды, я подхватил Агнессу под руку и зашагал к накрытым столам, отбиваясь по пути от любопытных и назойливых дворян, прямо и намеками пытавшимися узнать о теме нашего разговора.

— Думаю, бесполезно узнавать у вас подробности разговора с герцогом? — Агнесса всё же была умная женщина.

— Абсолютная правда, — я был занят своими мыслями, поэтому даже не понял, когда дорогу мне перегородила тень. Я попытался обойти её, но создававшее её тело, синхронно перемещалось передо мной, не давая пройти. Я поднял взгляд и столкнулся лицом к лицу с крепко сбитым мужчиной, в растрепанном и неаккуратном костюме.

— Что вам, любезный? — я заинтересованно на него посмотрел, вспоминая, где я мог его видеть, но так и не вспомнив.

— Это вам чего нужно сударь, когда вы лезете мне под ноги? — голос мужчины не оставлял никаких сомнений в его намерениях затеять ссору.

— Или дай мне пройти, идиот, или вызови, как подобает настоящему дворянину, — я совсем не собирался затевать длинный разговор.

От меня не скрылось ни его положение тела, ни специфические мозоли на руках, передо мной стоял опытный мечник. «Похоже, герцог решил не откладывать дела в долгий ящик», — подумал я.

— Где? Когда? На каком оружии? — бретёр был только рад такой быстрой развязке.

— На Поле поединков, в девять тридцать, оружие у каждого своё, — я был лаконичен, с опытным убийцей бессмысленно было вступать в пререкания, ему от меня требовалось только согласие.

— Постарайтесь выжить до этого времени, — убийца холодно мне улыбнулся. — Я смотрю, вы либо глупо самонадеянны, либо очень уверены в себе.

— За себя беспокойтесь, любезный, — мне стало неинтересно, — если тем сосункам я только пущу кровь, то вас просто убью.

Мужик удивлённо на меня посмотрел, но, ничего не сказав, отошёл. Я посмотрел на Агнессу, она просто плакала, тихонько всхлипывая и промокая глаза платком.

— Так, Агнесса, — я повернул её к себе, — перестаньте меня оплакивать, вам совершенно не идёт размытая косметика.

«Баронесса Рижская» подняла на меня глаза с уже начавшей подтекать краской.

— Вы ведь это специально сделали, господин барон? Специально со всеми поссорились?

— Вы же всё видела сами, Агнесса, — я сделал простодушный вид. — Лично я не спровоцировал ни одного вызова.

Она покачала головой.

— Агнесса, пожалуйста, идите и приведите себя в порядок, — я нахмурился, — и не переживайте за меня.

Она подняла на меня глаза, и снова поднялась на цыпочки.

— Обещаете, что больше ни во что не ввяжитесь, пока я буду отсутствовать? Я серьёзно, Максимильян?!

— Буду стоять и молчать, — я тепло ей улыбнулся. — Если никто больше не оскорбит меня или вас, ни с кем ссориться не придётся.

— Хорошо, я сейчас вернусь, — она повернулась и, поймав взгляд Элизы, которая, видимо, не отрывала от нас глаз, направилась к ней. Я остался в одиночестве. Поскольку музыка и окружающие люди мне были мало интересны, то я вернулся к закуске. Правда, не успел я съесть пару ломтиков неизвестных мне, но вкусных фруктов, как моего локтя что-то коснулось. Обернувшись, я увидел, что это был веер, а в руке его держала графиня Навская, в нескольких шагах позади которой толпился и злобно на меня скалилсяеё неизменный десяток ухажёров.

— Фрукты чудесны, — я улыбнулся хозяйке бала, — а вон-то мясо — просто бесподобно.

Так как веер-маска уже не прикрывал лица графини, я увидел, что она была очень бледна.

— Что случилось, сударыня?

— Я только что узнала, что у вас завтра дуэль с этим убийцей, виконтом Бернаром, — голос её был тих и напряжён.

— Знаменитая личность? — я беспечно отправил ещё один ломтик фруктов себе в рот.

— Никто не может доказать этого, но все говорят, что он убивает за деньги, — она смяла в руке веер, и решительным тоном добавила: — Барон, я очень сожалею, что всё это произошло в моём доме, поверьте, я просто не могла отказать ему в приглашении на бал.

— Сударыня, — я искренне удивился её внезапной заботой обо мне, — вам не о чём беспокоиться, принимая ваше приглашение на этот праздник, я знал, что будут вызовы, иготов к ним.

Она слегка отшатнулась от меня.

— Вы знали, и всё равно пришли? Вам совсем не страшно?

Я улыбнулся и скосил взгляд на кавалеров, которые просто бесились оттого, что не могли слышать наш разговор.

— Возвращайтесь к вашей своре, пока они не набросились на нас.

Графиня повернулась вполоборота и посмотрела на свою свиту, а затем неожиданно поднялась на цыпочки и поцеловала меня в щёку. Я обалдело замер, по всем законам этикета графиня только что подарила мне свою благосклонность и разрешение на ухаживания. Понятное дело, что такого окружающая её банда стерпеть не могла, и, с перекошенными лицами, чуть ли не воя от ярости, они бросились к нам.

— А ведь я почти поверил, что вы беспокоитесь за меня, — я с сожалением посмотрел на графиню, которая одним движение натравила на меня сразу целую стаю волков и перечеркнула все тёплые чувства, которые я к ней испытал.

— Если вы избавите меня хотя бы от нескольких из них, — графиня спокойно на меня посмотрела, без малейшего намёка на сожаление от своего бессердечного поступка, — я замолю свой грех перед Богом.

— Сударь, ваша наглость превысила все пределы, — заорал один из подлетевших дворян, — и я вас проучу за неё.

— А если вы каким-то чудом останетесь живы, — встал рядом второй из них, — то я буду следующим.

— Поле поединков, десять часов, десять тридцать, оружие — каждый со своим, — почему-то эта фраза перестала меня веселить.

— Я там буду! — последний из бросивших мне вызов дворян ожёг меня яростным взглядом, прежде чем удалиться вслед за графиней.

«Вот же…» — я выругался про себя от досады. Шутка, которую я придумал в начале бала, перестала быть просто шуткой и вылилась в серьёзную проблему. Десять дуэлей за полдня — это для меня чересчур, даже с учётом того, что не все из бросивших мне вызов дворян были профессиональными бойцами.

«Да, Макс, ты перехитрил самого себя», — я злился на свою глупость, но изменить что-либо было уже невозможно, я сам подписал себе смертный приговор. Следом за злостью на себя пришла ярость на хозяйку бала, решившую разгрести свои проблемы моими руками.

«Вот ведь стерва, так меня подставить! Если выживу, то найду способ отомстить ей», — стиснул я зубы, давая себе клятву.

Ко времени возвращения Агнессы я постарался принять нормальный вид, ей совсем не стоило знать, что за время её отсутствия в крышку моего гроба забили ещё два гвоздя. Взяв даму под руку я принял беззаботный вид, совершенно не соответствующий моему внутреннему состоянию. Я уже был готов за свою глупость рвать любого из приблизившихся ко мне в клочья, не дожидаясь утра, но, к счастью, все присутствующие шарахались от меня, как от чумного.

— Думаю, нам пора домой, — моё плохое настроение сделалось просто ужасным. — Как вы считаете, Агнесса?

— Да-да, конечно, — быстро проговорила она, сжав мне руку. — Ещё одного вызова я не перенесу.

До дома мы добрались в полной тишине, я не был настроен разговаривать, да и Агнесса думала о чём-то своём. Галантно проводив её до комнаты, я поцеловал ей руку и пожелал доброй ночи. В её потухшем взгляде я не нашёл ни намёка на то, что она хотела бы продолжить вечер. Ещё раз извинившись за несостоявшийся праздник, я ушёл к себе.

Тяжело поднявшись по лестнице, я зашёл в комнату и, увидев напряжённых телохранителей, устало опустился на стул.

— Доигрался??? — тон Рона был как никогда угрожающим. — Доигрался!!!

— Рон, не ори, без тебя тошно, — я отмахнулся от него, перед предстоящим мне сразу поутру нужно было хотя бы хорошо выспаться.

— Рон, видишь же, что Макс сам сожалеет о случившемся, не нападай на него, — голос шамана был спокоен.

— Может быть, тебе и всё равно Загиял, — Рон едва ли не орал на шамана, — но ты подумал, что мы будем без него делать? Ты подумал, что вообще будут делать больше двух тысяч народа, если его завтра прикончат? А ему лишь бы в игрушки играться!!!

— Рон, остынь!! — голос шамана стал твёрд. — Мальчик разбит случившимся, а ты хочешь ещё добавить? Как он с таким настроем пойдёт в бой?

— Сколько?! — прошипел нубиец, со злости ударив кулаком по стене. — Сколько было вызовов?

— Десять, — ответил я, стаскивая с себя маскарадный костюм, одежду я обещал отдать портному, негоже будет отдавать её измятой.