Чтение 12–й страницы книги ~Испытание огнем~

- Пушка, это грубая, первозданная сила огня и железа. Станете ухаживать за ней, как за графиней – она будет водить вас за нос и ничего не даст взамен. Эта девушка другого характера. Нужно быть смелым и сильным, чтобы подчинить ее себе. Зовите бойцов, будем учить вас. И займемся, наконец, нормальными тренировками.

В этот момент из-под рогожи телеги кто-то недовольно перевернулся на другой бок. Виталик позвал сержанта Лербанта и тот вытащил заспанную детину больше двух метров ростом. Непонятно как оказавшийся в телеге боец расслабленно зевал и удивленно таращился на окружающих.

- Это что за чудо?

- Сир лейтенант, это наш знаменосец.

Виталик еще раз всмотрелся в бойца. Кроме здорового телосложения, ничем другим тот похвастаться явно не мог. Зачатков разума, характерных для хомо сапиенс, в своем знаменосце он не разглядел, как ни старался. Детина на своего лейтенанта смотрела с любопытством и без малейшего сожаления о содеянном.

- Это больше не наш знаменосец. Мне такой знаменосец нафиг не нужен. Придут бойцы, выберу себе посообразительней знаменосца, а этого поставим взамен его. Кстати, где бойцы?

- Сир лейтенант, сейчас все будут. Кроме сортирной команды.

- Отлично. Еще несите лопату, будем копать систему компенсации отдачи – пологий холмик под колесами. Ирм, слушай сюда – мне нужно штук пятнадцать свертков с камнем и разным хламом внутри. И чтобы обязательно на веревочке был – из ствола доставать. Это будут макеты зарядов. И не забудь про лопаты!

- Будет исполнено, сир лейтенант. А можно пару фарлонгов получить авансом, чтобы быстрее договориться с кем нужно?

- Зайдешь ко мне в палатку, выдам. Если скрысишь – в сортирной яме сгною. Кстати, заправочного пороха много?

- На каждое отделение по две пороховницы.

- Это хорошо, неси сюда одну. Заряды тратить нельзя, так мы из затравочного пороха представление сделаем. Как потемнеет, сразу начнем. Нельзя же так, чтобы артиллеристы никогда порох в работе не видели!

Через два часа измученные бойцы слушали лекцию по основам артиллерийского мастерства. Все время до этого они в доспехах и щитами за спиной копали холмики-откаты под колесами, распределяли роли в заряжании орудий, ускоряя темп и доводя сам процесс до автоматизма.

Точнее, Виталик хотел довести все операции с орудиями до автоматизма, до этого его солдатам было еще очень далеко. Радовало то, что все его бойцы были опытными воинами. Все, что должно было болеть уже отболело у них еще во времена службы в гвардии. Они были выносливы, в меру сообразительны и постепенно начинали понимать своего командира.

- Белый флажок вверх?

- Включать антимагию и заряжать орудие. Но не стрелять – ждать красного флажка.

- Увидели, что красных флаг подняли?

- Сержант подносит фитиль к зарядной камере.

- И?

- Будет большой и громкий бабах. У нас заложит уши, будет очень страшно и захочется убежать. Но мы мужественно выдерживаем выстрел и спешим снова заряжать орудие. Сержант смотрит на флаг. Если красный флаг еще стоит – дает команду на новый выстрел и снова заряжать.

- А если красного флага нет, но белый продолжает стоять?

- Понятное дело, ждем красного!

- Хорошо. А если флагов вообще нет?

- В обычной обстановке их и не должно быть. В боевой обстановке – смотреть по ситуации, и ждать устных указаний.

- Ну это просто. Завтра будем учиться стрелять по команде. Что значит черная цифра 3 на белом фоне?

- Одновременно может быть поднято только два флага. Белый знак с черной закорючкой меняется на красный флаг. Это значит, что нужно крутить ручку, пока указатель не станет напротив этой закорючки. После этого крикнуть «готово» и ждать красного флажка.

- Очень хорошо, очень!

Ветал был очень доволен своими бойцами. Они все схватывали на лету, проявляли инициативу и даже здоровое рвение в овладении новой специальностью. Некоторые исключения – не в счет. Эти исключения, вроде несостоявшегося знаменосца, должны были вскоре покинуть артиллерию и перейти в простую пехоту.

- Ну что, бойцы. Завтра по плану заряжание, тренировки координации, потом опять заряжание, потом я расскажу о тактике использования пушек. Потом опять заряжание и снова координация. Потом опять заряжание. К тому времени будет уже отличный обед – Ирм постарается, это я вам гарантирую. Война войной, а обед по расписанию! Есть возражения?

Возражений не было. Вкусно поесть хотелось всем, поэтому за энтузиазм своего воинства Ветал был спокоен.

- Дальше мы минут сорок спим, пища должна как следует перевариться. После этого разок повтором заряжание – координацию и приступаем к тренировкам по перемещению орудий. Быстрое перемещение артиллерии в бою – залог ее эффективно использования. В начале будете руками перевозить пушки с одного края поляны на другой. Потом подключим возниц и повозки. Каждый из вас должен уметь нацепить пушку на артиллерийскую двойку и переместить орудие куда нужно!

Это мы будем делать часа четыре. Потом снова заряжание-координация, тактика и ужин. Очень сытный и вкусный ужин. Если не понравится – обозников отправим копать третий сортир. Отличившихся я угощаю вином, овощами, жареной курятиной и вообще классным закусоном. После этого сон. Что дальше делать я еще не придумал.

Виталик сразу понял, что все свои припасы он не сможет слопать в одиночку и вся эта вкуснятина скоро начнет портится. Так зачем добру пропадать? Из жареных кур, сыра и вина получается отличная мотивация, гораздо лучше простого пряника!

Тем временем на поляну окончательно опустилась тьма. Продолжать тренировку стало бессмысленно и даже опасно. Конечно, Виталик хотел и ночные тренировки проводить, но время для этого еще не настало. Зато настало время для представления.

Как в этот момент хотелось бабахнуть из орудия по настоящему! Так, чтобы ударная волна прошлась по всем косточкам, уши заложило, а жерло пушки выплюнуло столб огня в ночную темень! Но – увы. Это было бы вопиющим нарушением дисциплины, а мудрить с магией Виталик опасался. И еще это было бы обманом, несовместимым с почетным званием артиллериста.

Зато был заправочный порох. Выбранный расчет зарядил орудие муляжом заряда, но вместо закрытой пороховницы артиллерист всыпал на зарядную полку настоящий порох. И всыпал его целую гору. «Нужно будет где-то раздобыть пустые пороховницы и засыпать в них простой песок. Такими темпами у нас зарядный порох кончится раньше, чем заряды», подумал Виталик, когда сержант Улербан поднес к пороху фитиль, пропитанный серой и еще какими-то добавками, заставляющими простой кусок веревки злобно шипеть и ругаться искрами.

Ночную темноту озарила вспышка огня, ослепившая сгрудившихся вокруг солдат. Те интуитивно подались назад и стали восхищенно протирать глаза.

- Магия!

- Это магический порошок!

- Солдаты, в этом порошке столько же магии, сколько в простом костре. Вы же не боитесь обычного костра?

- Никак нет сир лейтенант. Но костер никогда не горит настолько ярко! Это может сделать только магия.

- Вы ошибаетесь. В огне трескаются поленья, смола и гнилостные газы вспыхивает язычками пламени. В этом порошке много силы, безо всякой магии он вобрал в себя стихию огня и по-вашему указанию поразит врагов. Сила его столь велика, что даже лучший маг не сможет устоять перед ним!

Войны-артиллеристы с сомнением уставились на орудие. Кто-то из них стал впотьмах ощупывать дуло, будто это могло помочь выяснить – врет их лейтенант или нет.

- А много этого порошка в зарядах?

- Гораздо больше, чем помещается в зарядной коробке и порошок заряда гораздо мощнее – он спрессован и гранулирован… короче, просто намного мощнее. Он силён не своим огнем, а силой. Именно она заставляет картечь лететь быстрее любой стрелы. Так быстро, что ее невозможно разглядеть в полете.

- И что будет, когда картечь попадет в человека?

- Как думаешь, для чего мы здесь тренируемся?

Это на самом деле был глупый вопрос. Кроме Виталика и возничих, на поляне собрались профессиональные военные, элита. Ничего другого, кроме как убивать и калечить врагов они не умели. Зато это научились делать хорошо.

На пушки теперь они смотрели с нескрываемым любопытством и даже трепетом. Они знали сотни способов расправиться с врагом, от удара мечом по шее до стрельбы из арбалета и разных магических штуковин. Новое оружие было чем-то совершенно запредельным. В нем безусловно была магия, но это была странная магия. Самый обычный солдат управлялся с этими агрегатами, для этого не требовались долгих лет тренировок вхождения в транс, изучения плетений заклинаний и всего прочего. Это было просто удивительно!

- Только ствол удерживает силу этого порошка и направляет ее на врагов. Если вы вместо одного заряда положите два – ствол пушки не выдержит и взорвется. Все, кто в этот момент будут находиться рядом – погибнут. Я не хочу испугать вас, скорее наоборот – вы должны знать и уважать то, чем будете воевать.

А теперь спать. Завтра вы мне понадобитесь свежими, бодрыми, полными сил и готовыми тренироваться с пушками до тех пор, пока они не станут для вас таким же знакомым оружием, как меч.

С раннего утра лагерь наполнился суетой. На скорую руку пообедав, солдаты под присмотром Виталика принялись в который раз подряд заряжать матерчатым пыжом странные железные агрегаты, перетаскивать их с одного конца поляны на другой и разворачивать на месте. Лошади удивлялись такому странному обращению с собой, но повиновались.

Виталик на все это смотрел с нескрываемым удовольствием. «За пару дней тренировок нормальных артиллеристов из них, конечно, не выйдет. Но все же…»

Личного участия в маневрах он не принимал. Поставив обозную телегу прямо посреди «полигона», Виталик удобно уселся в ней на мешках с крупой. В руках он держал большую кружку с травяным чаем, на миске рядом была пара бутербродов. Из этого положения он отдавал распоряжения, если возникала необходимость – находившийся рядом с ним денщик Ролен бежал к нужному сержанту с очередным распоряжением командования.

Все знать, все уметь, быть рядом с бойцами во времена испытаний – правильно и хорошо. Но Виталик был человеком гражданским, немного даже интеллигентным. Перспектива катать тяжеленное орудие по грязи, соревнуясь в скорости с матерыми солдатами, его не прельщала. Командир, в его понимании, должен был видеть ситуацию, планировать будущее и отдавать нужные распоряжения. Для этого вполне годилось мягкое место в телеге и горячий напиток с бутербродами.

Лесу бодро стучала топорами банная команда, сортирная команда уже закончила свою работу и присоединилась к товарищам. В расположении взвода появилось две уборные, одной из которых Виталик с утра уже воспользовался. Грубовато, конечно… но для леса пойдет. Он представил себе как через пол года неведомый охотник бредет по первозданному лесу в поисках добычи и натыкается на самый обычный туалет. Прямо по среди леса! Вот хохма будет!

С орудиями солдаты обращались уже без прежнего почтения. Даже до самого тупого из них дошло, что пушки сделаны крепко, и просто так не сломаются. Поэтому, а может по какой-то другой причине, но орудия солдаты уже не жалели. Щуп с тряпкой смело входил внутрь пушки, и никто уже не боялся ершиком поцарапать ценный механизм. Кто-то даже пнул орудие по колесам, когда оно наехало на неведомую кочку и неожиданно резко дернулось.

Это самовольство Виталик пресек на корню и солдат отправился помогать строить баню. Конечно, пнув колесо, он ничего не смог бы сломать и по большому счету, был ни в чем не виноват. Но Виталику хотелось установить границы дозволенного – с пушкой можно обращаться грубо, но бить ее, пусть даже повинуясь неведомому инстинкту – нельзя.

Через два часа непрерывных упражнений устал даже Виталик, о солдатах и говорить не приходилось. Глядя на грязных, красных от усталости бойцов, у Виталика стала просыпаться совесть. Но здоровый цинизм легко взял верх. Как говорил классик военной науки «Тяжело в учении – легко в бою», к тому же напрягать своих воинов непосильным трудом у командира и в мыслях не было.

- Бойцы, пятнадцать минут отдыха. Возничие подогрели воду и сушеные фрукты для желающих.

Бойцы в ответ зло посмотрели на командира и разбрелись отдыхать. Весеннее солнце набирало силу, птички пели, первые цветки тянулись порадовать окружающих. Если бы не запах военного лагеря – было бы совсем хорошо. От всех непосильных нагрузок Виталика стало клонить в сон. Дав нужные указания своим сержантам, он прямо в телеге развалился подрыхнуть – какой он начальник, если не может обеспечить себе комфортные условия?

- Итак, бойцы, что вы знаете о боевых возможностях своих орудий? Вопрос сержанту Улербану.

- Сир лейтенант, железные шарики величиной с орех летят с большой скоростью и поражают врагов. Потом влажной тряпочкой погасить оставшиеся угли от выстрела внутри ствола, удались нагар ежиком, шомполом запихать заряд, насыпать порошка на полку, поджечь и опять заряжать.

- Улербан, ты мужик совсем не глупый, а рассуждаешь примитивно. Нет в твоем ответе размаха и полета воображения!

- Сир лейтенант, как же так?!

- Скорость газов при горении нашего пороха примерно 540 метров в секунду. Это значит, что картечь вылетает из ствола со скоростью примерно 350 метров в секунду. Улербан, возьми вон тот камушек. На счет раз отпускай камушек – это выстрел, на счет два мы увидим, насколько сильно картечина снизится через 350 метров. Раз…. два.

На счет два камушек успел упасть на землю и понять, на сколько картечина упадет через 300 метров не представлялось возможным.

- Мы с вами видим, что картечь постоянно падает и чем ниже скорость – тем ближе расстояние, когда картечь коснется земли. Поэтому, чтобы стрелять на большее расстояние, нужно пушку направлять немного вверх. Это понятно?

- Так и есть, сир лейтенант.

- Кроме того, картечь очень быстро теряет скорость – она сделана из простого железа, круглая форма не идеальный вариант для снижения сопротивления воздуха, овальная была бы гораздо лучше. На расстоянии в 400 метров наша отличная картечь может убить только случайно и для этого нужно максимально приподнять ствол орудия, до отметки 5.

Виталик не ограничивался в своем стремлении нести бойцам сухую теорию одними только словами. Из кармана мундира он извлек обычную трубочку из тростника, которыми дети обстреливают не угодивших им взрослых, горошину и под восхищенные взгляды сделал выстрел горошиной, держа трубочку параллельно земле.

- Вы имели возможность наблюдать выстрел из пушки на примере простой трубочки и горошины. Теперь посмотрите изображение траектории полета горошины.

С этими словами он достал пустой мешок из под крупы с нарисованной угольком кривулей. Кривуля начиналась горизонтально и очень быстро заканчивалась где-то низу.

- Если направить ствол просто горизонтально, через сто метров картечь окажется на земле. Теперь посмотрим другой вариант.

Виталик взял трубочку, направил ее под углом к земле и произвел выстрел. После этого перевернул пустой мешок другой стороной. На этот раз кривуля шла под углом и заканчивалась гораздо дальше предыдущей.

- Всем понятно?

- Сир лейтенант, понятно. Получается, пушка, как трубочка стреляет?

- В точку Лербант. Только горошина большая, железная и скорости гораздо выше. Но принципиально - все верно.

Это было хорошо. Даже такое примитивное сравнение с детской трубочкой было замечательным достижением. Средневековые артиллеристы, веками стреляя из пушек, понятия не имели о баллистике и траектории полета их снарядов. Считалось даже, что снаряд летит по прямой и достигнув определенной точки просто падает на землю.

- Сир лейтенант, а метр – это сколько локтей?

- Вот черт…

Виталик совсем забыл, что его бойцы в школе не учились и о метрической системе не имеют никакого представления. Пришлось отмерять шагами примерное расстояние в пятьдесят, сто, двести и триста метров. Наконец и с этим было покончено.

- Бойцы, мы приступаем к самому главному. Прошу внимания.

Бойцы к тому времени окончательно освоились на поле и лежали вразвалочку кто где.

- Пушка стреляет картечью. Вылетая из ствола, она образует вытянутый к земле овал, вот такой.

С этими словами на солдат уставился мешок с нарисованным овалом.

- Увы, но разлетается картечь больше по вертикали, чем по горизонтали. Вылетев из ствола, картечь с каждым метром разлетается все сильнее и сильнее. В итоге мы имеем довольно плотную зону поражения в три метра на 50 метрах и совсем редкую, но в шесть метров на 100 метрах. На 150 – 200 метрах плотность огня совсем маленькая, зато если работают орудий несколько – сферы из поражения пересекаются и противника поражает целый град убийственных зарядов! Вопросы?

- Сир лейтенант, получается, стрелять можно начинать метров с 300, в промежутках между выстрелами постепенно опуская ствол по мере приближения противника. На 200 метрах он начнет нести большие потери, а когда подойдет до 50 метров – нужно делать прощальный выстрел и хвататься за мечи. Так?

Виталик заулыбался. Сержант Лербант и раньше показывал себя мужиком сообразительным, а сейчас и вовсе порадовал до глубины души.

- Очень хорошо, Лербант. Сегодня вечером будешь пить вино и трескать восхитительно прожаренную курятину. Только хвататься за мечи я вам разрешаю только в самом крайнем случае. Когда враг подходит быстро – уносите ноги, пусть пехота мечами орудует, наше дело стрелять быстро и точно.

«Ученики» недовольно загудели, бывшим гвардейцам не нравилась перспектива убегать от противника.

- И последнее. Картечь расходится овалом. К большому сожалению, примерно половина ее уходит в землю. Поэтому наиболее эффективная стрельба из пушек – с возвышенности, метров хотя бы с полутора. Тогда и эффективная дальность стрельбы увеличивается и сфера рассеивания картечи покрывает больше солдат противника. Когда будут лопаты – начнем тренироваться копать траншеи и валы для пушек.

Бойцы окончательно сникли. Убегать о противника, копать землю, словно простые землекопы им не нравилось. Но делать было нечего. До обеда время еще было и Виталик дал команду своим бойцам продолжать тренировки. На этот раз возничие изображали наступающего противника, а артиллеристы во время заряжания пытались корректировать положение ствола.

Первые пол часа Виталик бегал за каждым орудием, сверяя угол наклона ствола с вешками, показывающими расстояние и своими расчетами на мешковине. Через час постоянного хождение по грязному полю в доспехе и тяжелом щитом за спиной ему это надоело, и он послал денщика за новой порцией травяного настоя.

У облюбованной командире телеги его ждал обозник – Ирм. Тот подозрительно улыбался и, казалось, даже подмигивал своему командиру.

- Сир лейтенант, дело сделано. Вот четыре отличные железные лопаты, кроме тех двух фарлонгов с вас еще три соверинга.

Виталик с обозником спорить не стал и послушно полез за в карман – в кошельке, который только изображал хранилище денег, такой суммы не было. Он подозревал, что его подчиненный его обманывает, но лопаты были на самом деле хороши и очень нужны. «Фиг с ним, пусть подавится гад», подумал Виталик и подал недостающую сумму Ирму. Спрашивать его о происхождении лопат не было никакого желания.

- Сир лейтенант, я по дороге видел парня какого-то, он вас у палатки ждет.

- Что за парень?

- Да молодой еще совсем, на денщика или слугу похож.

- Хорошо. Готовь обед. И смотри – проверять солдатскую похлебку буду лично, если не понравиться или бойцы смогут съесть свою порцию – пеняй на себя! Отправлю третий сортир рыть.

- Сир лейтенант, как можно?! Эти проглоты целого быка съесть могут!

- Значит готовь два быка. Все, иди работать.

Ирм с грустным лицом отправился в лес за дровами, а Виталик позвал к себе своего денщика – Ролена.

- Ролен, беги к палатке. Там парень какой-то стоит, узнай чего хочет, если со мной поговорить – веди сюда.

Ролен галопом побежал к командирской палатке и через пару минут перед Виталиком стоял с молодым парнем, чем-то неуловимо похожим на него самого. Между тем неизвестный времени не терял и начал речь.

- Уважаемый сир инженер-лейтенант, да будет твое имя звучать в веках на страницах учебника по истории. Сир Костик, пусть его потомки с восхищением будут рассказывать о его великих подвигах, приглашает вас вечером на скромную посиделку с вином и самогоном.

Виталик с обалдевшим видом уставился на гонца, свою речь он говорил с видом школьника, целый вечер учивший стишок и, наконец, рассказавший его злому учителю по литературе.

- Ты вообще кто такой?

- Я денщик блистательного сира Костика, пусть его потомки с восхищением будут рассказывать о его великих подвигах.

- Абалдеть.

Виталик невольно восхитился изощренной фантазией своего земляка. «Может, сказать Ролену называть его покорителем галактики и движущей силы мироздания? Прикольно будет».

Ирван вытянулся в струнку и ждал ответа. Идти на посиделку с земляком Виталик не сильно рвался. Такие посиделки, как правило, заканчивались жестким бухаловом и больной головой с утра. Чудесный напиток армир, за три минуты снимающее любое похмелье осталось в Галене, а тренировать бойцов хотелось с ясной головой.

С другой стороны, очень сильно хотелось обменяться впечатлениями, новостями и опытом воспитания своих подопечных. В конце концов, последнее победило.

- А далеко ваш взвод стоит, боец?

- Уважаемый сир инженер-лейтенант, да будет твое имя звучать в веках на страницах учебника по истории, наш взвод совсем рядом – соседи мы. За этой поляной лесок небольшой, его пройти за пять минут можно, сразу за ним наш взвод.

- Хорошо, передай Костику, что зайду вечером. Сейчас возьми Ролена и покажи дорогу.

Ролен и Ирван умчались куда-то вглубь леса, бойцы продолжали менять угол на орудиях, а возницы изображать противника. Ветал взял таблички с номерами углов и позвал к себе сержантов – дальше предстояло тренироваться менять угол по команде.

Как-то незаметно подошел обед. Ирм наварил целый котел каши с салом и еще какими-то добавками. Виталику его творчество понравилось, даже очень понравилось. Ирм отсыпал ему приличную порцию своего изделия, Ветал нарезал в варево копченого мяса и с удовольствием слопал. Его бойцы удивленно разглядывали свои миски – таких больших порций они никогда не видели и восхищенно смотрели на Виталика. Даже самому глупому из них было понятно, чьих это рук дело. Обещанные командиром 40 минут послеобеденного сна тоже очень понравились бойцам.

После обеда вооруженный лопатами Виталик стал рассказывать солдатам о Наполеоновских планах на ближайшее будущее. Солдатам предстояло рыть холм, на него ставить пушку и «стрелять» с возвышенности. Холмик Виталик хотел сделать хотя бы с метр высотой. Как и часто бывает в жизни, хорошие начинания спотыкаются о реальность – даже пятью лопатами сделать нормальных размеров холм, чтобы на нем поместилась пушка, артиллерийский расчет и небольшой запас выстрелов, оказалось задачей непосильной. Земля была сырая, липла к примитивным лопатам. К тому же лесная поляна была самой настоящей целиной, насквозь пронизанной корнями. Через час мучений Ветал плюнул на эту затею. Бойцы вспомнили с какой стороны держать лопату – и то хорошо. Тратить много времени на строительство липовых укреплений не хотелось. Образовавшийся за час небольшой холм быстро сравняли с землей и который раз приступили к заряжанию орудий.

За тренировками как-то незаметно подошел вечер, к тому времени солдаты уже смотреть не могли на пушки, шомпола и ненавистные ведра с водой, норовящие в самый неподходящий момент перевернуться и обдать окружающих холодной водой.

Не раздумывая долго, Ветал вытащил из палатки всех жареных кур и вообще все скоропортящиеся продукты, несколько увесистых кувшинов с вином и отдал сержантам. Поощрять кого-то конкретно смысле не имело – все равно продукты разойдутся по всему подразделению, давать же почву индивидуальному хомячеству Виталик не захотел.

Строители бани сроки не выдерживали и с руганью продолжали стучать топорами в лесу, когда остальные солдаты собрались вокруг костров и что-то начали что-то негромко обсуждать между собой. Тишь да благодать. Еще раз окинув взглядом вверенное ему подразделение, Виталик взял штук пять бутылок вина и пошел вслед за Роленом к соседям. Соседний взвод располагался в пяти минутах ходьбы и, по словам Ролена, был точной копией их взвода. Даже уборные там построили в одно и то же время.

- Ну, за нашу доблестную и непобедимую армию!

- За армию!

Дзинь, дзинь, хмельной напиток большими глотками стал пропадать в соответствующих отверстиях землян. Свет лампады освещал скромное убранство палатки Костика – инженер-лейтенанта третьего взвода артиллерии. От него Виталик узнал, что является командующим четвертого взвода артиллерии, что их командиром является некий Урансин, взводов всего 24 – по количеству землян и ни на какие батареи и дивизионы они не делятся. Капитан Урасин управляет всеми взводами, в советниках у него Женька с покрасочного цеха.

В свое время Женя был почти самым настоящими военным – в армии служил в частях ПВО, был там толи техником, толи водителем. В любом случае, с артиллерией он был знаком не только по фильмам, Интернету и компьютерным играм, за что был назначен большой шишкой, сидел в генеральном штабе и каждый день давал указания большим начальникам.

Сам Костик на Земле был начинающим и не очень опытным конструктором – всего три года отработал в заводском КБ. В мире Иглы специальности не изменил и особенно плотно занимался производством пушек. За это его и отправили лейтенантствовать в армию.

- Как тебе твои гаврики?

- Знаешь, на удивление хороши. Я боялся, что подсунут каких ни будь тугодумов, а бойцы оказались хоть куда. Одно слово – гвардейцы.

- У меня то же самое. Нормальные мужики. Только постоянно их тянет в возничим морды набить…

- Чего так?

- Ветал, ты своих как тренируешь?

- Ну, заряжание, маневры, условные сигналы… а что?

- Ты забыл две самые главные вещи в тренировке наших артиллеристов.

- Да ну нах! Что за вещи?

- Артиллерист должен не обделаться во время выстрела и вовремя съе…аться, когда враг подходит. Это самое главное!

- Ну ну… и как ты такие навыки тренируешь, умник?

- Очень просто. Я мобилизовал котел у обозника, поставил его на бревно, рядом разместил возницу с топором и веревочкой от макета заряда. Действие происходит так: расчет заряжает пушку, сержант подносит фитиль к пороховой полке и… возничий бьет обухом топора по котлу, противно кричит и выдергивает заряд из пушки – вроде как полетела картечь.

- Круто. А отход как тренируешь?

- Проще некуда. У меня возничие играют за фашистов – идут цепью на батарею со здоровыми дрынами в руках. Когда проходят специальный колышек, расчет должен вытащить меч, щит со спины и организованно отойти. Или не очень организованно, но главное – быстро.

- Хорошо придумано…

- Это еще не все. Я тренирую нападение на батарею. Тогда расчет не убегает от «фашистов», а стреляет до последнего. В самый последний момент они должны вооружиться, иначе получат дубьем по голове – возницы лупят солдат почем зря, а те в ответ могут только в ургову задницу их посылать, и за щитами прятаться. Нападать на возничих я им запретил. Минут через пять «боя», расчет должен организовано отступить в лес. Все это время возницы их душевно ласкают палками. Хорошо придумал?

- Костик, не боишься, что однажды утром найдешь возниц избитыми до полусмерти?

- Боюсь, очень сильно боюсь. Но дело важнее.