— Когда найдется с кем торговать, от пошлины никто так просто уже не откажется, — парировал Закия, но тут же спохватился: — Чего это я? Такие вопросы между странами должны решать посольства. Мудрые, специально уполномоченные для этого дела старикашки. Много вопросов, много решений. С наскока не решить. Вот, например, раньше с Серебряного озера княжеской пехоте рыба копченая шла, а сейчас их бараниной кормят. Если договориться о пошлине, то княжеству рыба будет, рыбакам доход, казне вашей прибыль. Но ведь не я же все это буду обсуждать? Клянусь семнадцатью богами, я лицо частное, приехал только для того, чтобы на Белую Башню посмотреть, да в реке здешней искупаться. А до всего остального мне дела нет.
Найл задумчиво почесал подбородок.
Рыцарь Синего флага невинно улыбнулся и приглашающе поднял бокал.
— Только не говори, — попросил Посланник, — что это самое посольство сейчас совершенно случайно сидит на лавочке у соседнего дома.
— Нет! — во весь голос расхохотался рыцарь. В столице не уверены, что мне вообще удастся договориться об обмене представительствами.
— Ты молодец, Закий, — Найл взял свой бокал и чокнулся с гостем. Давай я тебе тоже присвою какой-нибудь титул?
— Нет, не нужно, — замотал головой Закий. — скромный рыцарь может тихо странствовать по свету не привлекая ничьего внимания. Его мысли не щупают смертоносцы, на него не смотрят стражники, его любят женщины любых званий. Нет, Посланник Богини, пышные титулы для дураков. А у меня дел много.
— Чего тогда ты хочешь?
— Не посылайте своей женщине мысленной почты дней пять. Пусть думают, что я вас уломал с невероятным трудом. Больше ценить будут.
— И все?
— А еще я хочу посмотреть на Белую Башню и искупаться в реке.
* * *
Дни опять затянулись в плотную кутерьму. Найл начал понимать, что Райе в далекой чужой столице одной невероятно трудно, снял с солеварни двух женщин, нескольких мужчин и отправил к ней. В качестве охраны пошло двадцать пауков, которым удалось удачно поохотиться в Приозерских лесах. Остальных смертоносцев перед дорогой требовалось кормить. Правитель впервые пожалел и одновременно порадовался, что привратницей смерти стала именно Джарита. Бывшая пугливая служанка уперлась, как тарантул, защищающий нору, и не позволила скомкать своим подопечным последний обряд. Пауки вышли на два дня позже, чем рассчитывал Найл, но и на этом хлопоты не закончились. Требовались еда и одежда для четырехсот детей — не все ведь они младенцы. Требовалось молоко хотя бы на первое время — летающие тли за границами Дельты быстро погибали. Требовалось привезти из Провинции во дворец Праздника не меньше трехсот человек — пауки вернутся в город голодными.
Единственным приятным моментом за все время была встреча на реке с двумя женщинами. Как оказалось, две пожилые, одинокие и бездетные рыбачки из Приозерья так и остались на острове, чтобы помогать ухаживать за малютками. Найл приказал Тройлеку отремонтировать для них две комнаты, купить мебель и одежду. Паук выполнил все.
* * *
В этот день, возвращаясь от острова, и чувствуя, как скатываются из-под мышек капельки пота, Найл решил разок забыть о своем высоком титуле и положенных к нему тазиках, кувшинах, губках и мойщицах. Просто повернул к реке, скинул тунику и прыгнул в прохладные воды. Плавать он так и не научился, но возможность побрызгаться, побарахтаться на мелководье доставляла ему, в течении первых четырнадцати лет жизни видевшему воду только в пиалах или выемках лепестков уару, непередаваемое наслаждение. К тому же, он точно знал, что вот уже неделю в реку не сбрасывается никаких фекалий или отходов, а значит ее можно спокойно глотать, полоскать рот, лить себе в глаза — и ничего не бояться.
Посланник наслаждался свободой не меньше часа, и лишь почувствовав легкий озноб выбрался на берег. С явным сожалением он отдел поверх свежего, чистого тела запыленную тунику и двинулся в сторону дворца.
Слуги перехватили его метров за сто.
— Простите, господин, пройдите здесь, — и повели через кухню, через какие-то кладовки, по узкой черной лестнице.
— Что происходит? — возмутился правитель, обнаружив, что этакими «тайными тропами» слуги довели его до собственных покоев.
— Простите, Посланник, — наконец-то появился Тройлек. — Вам следует переодеться.
— Зачем?
— Внизу вас ждет посольство.
— Большое?
— Четыре человека. Ну вот, — вздохнул Найл, переодеваясь и подпоясывая свежую тунику широким ремнем. Без обеда оставили.
— Вы можете отобедать с ними, — предложил паук. Это будет вежливо, можно обсудить предварительные вопросы.
— Ладно, — Найл надел перевязь с мечом. — Пошли.
В тронном зале он встал рядом с креслом — правитель так и не привык сидеть, пока окружающие стоят. Оглянулся на Тройлека. Тот дал мысленную команду и створки дверей распахнулись. Посольство состояло из четырех человек. Трое мужчин зрелого возраста в походных архалуках, и одна-единственная женщина в синих атласных шароварах и атласной же рубахе, по покрою неотличимой от мужской.
— Вот, — шагнула вперед княжна Ямисса, и протянула небольшой, обшитый тонкой голубой замшей тубус. Это вам, Посланник Богини.
Найл открыл цилиндрическую упаковку, вытянул свернутый в трубочку листок шелестящего пергамента и прочитал:
«Я, волею Семнадцати Богов князь Граничный, Санский и Тошский, человек, повелитель Северного Хайбада и Чистых Земель, посылаю…»
И тут правитель понял, какую огромную ошибку только что совершил. Он взял верительные грамоты. С этой минуты княжна Ямисса считалась послом князя Граничного при его дворе.
— Тройлек! — рявкнул он. Найди мне Закия!
— И приготовь мои комнаты, — добавила девушка. Пока Посланник Богини не окажет нам любезность подыскать соответствующий нашему рангу дом, желательно равноценный предоставленному его поверенной, нам придется пользоваться его гостеприимством.
Они почти одновременно повернулись друг к другу спиной и разошлись.
Рыцарь Синего флага явился через полчаса.
— Ну? — коротко спросил его Найл.
— Даже не представляю, — развел он руками. Как она отца уговорила, чем уломала? Совершенно не понимаю.
— Все-таки жаль, что я не дал тебе никакого титула, — вздохнул правитель.
— Почему?
— Я бы тебя его лишил!!!
* * *
Вечером они с княжной и ее посольством снова встретились, за ужином. Молча выпили вина, съели целиком запеченного кузнечика, попробовали несколько рыбных блюд. Двое из мужчин постоянно хотели начать разговор про откуп на торговлю солью и про известные здешним морякам обитаемые земли в южном море, но посол молчала, а сами начинать разговор они не имели права согласно принятому этикету. Третьего мужчину больше интересовали количество и расположение войск, наличие укреплений, тайных складов, дороги — в общем все то, о чем прямо не спрашивают. Найл это запомнил, но как поступить с соглядатаем, пока не решил.
Утолив голод, все так же молча раскланялись. Первая деловая встреча окончилась.
Спустя час в покои правителя вежливо постучали.
— Кто там?
— Это я, — вошла княжна.
— Что ты здесь делаешь в такое время?
— А чего мне бояться? — удивилась девушка, с независимым видом прогуливаясь по комнате. Я посол, лицо неприкосновенное.
Она заглянула в спальню, вернулась, подняла со стола кувшин, понюхала.
— Вино. А воды у тебя нет?
— Чего тебе нужно?
— Нужно, собственно, не мне, а приехавшим со мной купцам. Хотят они скупать всю соль прямо здесь, на месте. Избавят тебя от хлопот, а себя от убытков. Они во всех ближних странах соляной торговлей заведуют. Цену держат.
— Ты пришла ночью поговорить о соли?
— А что мне остается делать, Найл?
Правитель вздрогнул, услышав, как она называет его по имени, но промолчал — сам ведь разрешил. Спасибо, хоть не на людях так обращается.
— Судя по нашему ужину, Найл, с тобой особо не разговоришься. А они сюда приехали не жарким отъедаться.
— Пусть завтра зайдут к Тройлеку. В принципе, я не против, а в ценах он разбирается лучше.
— Вот так бы сразу, — кивнула княжна, покидая комнату.
На следующий день правитель встречал вернувшийся из Провинции флот. Выслушав жалобы Назии на нехватку людей, Найл в очередной раз отправился к острову детей и тут впервые услышал заветное: «Все готово». Новое пополнение ждали. Пауки с драгоценной ношей могли возвращаться домой.
Дважды за день он сталкивался на улицах с княжной. Слуга, на лице которого была написана полная покорность судьбе, водил ее по улицам и показывал дома.
— Да это же развалины! Развалины! — возмущалась девушка, и они отправлялись дальше.
Найл понял, что Ямисса поселилась у него над головой очень надолго. Что он мог поделать, если город пауков состоял из развалин целиком?
* * *
Детей начали приносить с самого утра. Назия поставила семь кораблей поперек протоки борт о борт, и смертоносцы могли бежать прямо на остров, разнося малюток по комнатам многоэтажки. Восьмилапые возвращались с совершенно обвисшими брюшками, с исчезнувшим со спин рисунком. Это означало уже самую крайнюю степень истощения. Найл сам, лично, ходил между своими уставшими соратниками и просил сделать последнее усилие — дойти до Черной башни и ждать на площади ночи.
После полудня весь город знал, что эта ночь станет запретной для людей. Смертоносцы, не участвовавшие в переносе детей, занимали позиции на улицах и стенах в городе, вставали в круг оцепления около Башни.
А дети все прибывали и прибывали, предрекая стране Смертоносца-Повелителя великое будущее. Поток иссяк только к сумеркам. Найлу едва хватило времени, чтобы вместе с последними пауками дойти до мощеной площади до того часа, как начнет бить ритуальный барабан.
* * *
— Что тут происходит?! — ворвалась разъяренная княжна в покои Посланника. Всю ночь у моих дверей стояли два вооруженных до зубов бугая и не выпускали меня из комнаты!
— Разве ты не знала? — как можно спокойнее ответил Найл. — Это была ночь праздника мертвых. В эту ночь люди не имеют права выходить из дома.
— Но я посол!
— Ты двуногая.
— Я посол, фигура неприкосновенная! А меня держали под замком, как будто беглого вора!
— Охранники спасали твою «фигуру» от возможных неприятностей.
— Но я посол!
Роллинс Джеймс
Шилова Юлия
Конан-Дойль Артур
Скальци Джон
Каменистый Артем
Шилова Юлия