Чтение 35–й страницы книги ~Пленница~

Найл пригасил свои мысли. О памяти предков в глубоких подземельях Тройлеку по сей день не было известно ничего. Слишком большую ценность представляла эта тайна для смертоносцев Южных песков, чтобы поделиться ею с северянином, пусть даже добившимся звания советника. О том, что могло случиться в тамошних местах со слишком любопытным двуногим, правитель имел вполне ясное представление.

— Ты хоть договорился с купцами о продаже соли?

— Да. Цену, правда, они дали ниже, чем хотелось, но зато все хлопоты с перевозками и продажей взяли на себя.

— Тогда о чем ты волнуешься?

— Они сбежали, даже не поговорив о еще очень многих вопросах.

— Значит, другие темы их не интересовали.

— Нет, Посланник Богини, купца не может не интересовать тема, связанная с расходами или прибылью. Если они не договорили, значит произошло нечто важное.

— Что?

— Важнее золота для купца может быть только собственная жизнь. Во всем цивилизованном мире война начинается с того, что властители отрубают головы торговцам врага, оказавшимся в его владениях.

— Хорошо, иди.

Настроение Посланника стало не таким радужным. Из спальни выглянула княжна.

— Ну как, Найл? О чем рассказал тебе твой восьмилапый сенешаль?

— Ты осталась без посольства, Ямисса.

— Ну и что? — улыбнулась она. Ведь посол-то остается здесь!

Однако Найл успел уловить огонек злорадства в ее мыслях.

Посланник Богини закрыл глаза и как можно более сильным импульсом вызвал Шабра. Я слышу тебя, Посланник, — немедленно отозвался паук.

— Все боевые пауки должны покинуть свои посты в городе и отправиться в Приозерье, оборонять ущелье от возможного вторжения. Отправь туда же детей братьев по плоти.

— Будет выполнено, Посланник.

— Что с тобой, Найл? — девушка тихонько толкнула его в плечо.

— Так, задумался.

— У тебя такое выражение лица, словно ты присутствуешь на похоронах.

— Пообещай мне одну вещь, Ямисса, — повернулся к девушке правитель. Никогда не приближайся к Черной Башне. Обходи ее за полкилометра. А то может случиться так, что даже я ничем не смогу тебе помочь.

— Не буду, — тут же кивнула княжна. И близко не подойду. Зачем ты так нервничаешь из-за того, чего никогда не случиться? Лучше иди ко мне.

Злорадства в ее мыслях больше не проявлялось, на некоторое время Найл успокоился. Но утром, убрав посуду после завтрака, слуга с поклоном передал просьбу советника Тройлека выйти в тронный зал для принятия дара от общины Приозерья. Правитель кивнул, надел парадную тунику, опоясался мечом, поцеловал свою пленницу и отправился исполнять долг властителя.

Рыбаки Серебряного озера преподнесли Посланнику Богини огромную корзину копченой рыбы. Никаких слов, кроме громкого выражения любви к милостивому властителю, при этом не говорилось, но Найл намек понял — рыцарь Синего флага сообщал про поставки улова пехотинцам князя Граничного.

— Про рыбу торговцы перед отъездом спрашивали? — поинтересовался правитель у Тройлека.

— Нет, — ответил смертоносец. — Но я получил сообщение, что вчера князь Граничный вызывал к себе вашу представительницу в столице, Райю.

— Продолжай, — похолодел Найл

— Он сказал, что собирается объявить вам войну, господин. Он дал ей сутки времени, чтобы закончить дела представительства, поскольку сегодня отрубит ей голову.

— Что с нею?!

— Сегодня днем она явилась к князю. Он был зол, сказал что слишком занят и прогнал.

— Ага, — облегченно перевел дух Посланник. Он тут же вспомнил, как прогнал Закия, вместо того, чтобы кинуть в огонь. Похоже, северянин решил ответить жестом на жест и дал надсмотрщице возможность сбежать. Вряд ли он мог предположить, что воспитанная смертоносцами в духе абсолютного повиновения женщина сама заявится на собственную казнь. Вот и пришлось растерявшемуся правителю разыгрывать вселенский гнев.

— А откуда ты все это знаешь? — запоздало поинтересовался Найл. — Сегодня я, согласно нашему договору, отправил груз соли с уполномоченным купцами приказчиком, и сообщил им об этом. По нашей договоренности, частью «соленого» золота они обязаны оплачивать расходы вашей представительницы. Разумеется, им известно, что вокруг нее происходит.

— И что там сейчас творится?

— Князь выставил стражу у дома Райи и приютов на берегу, объявил все имущество конфискованным. Но надсмотрщицу пока не выселили и разрешают ей продолжать выкупать детей.

— А твои купцы дают ей золото?

— У нас договор.

— Несмотря на войну?

— На наших землях их приказчика никто не тронет, — спокойно объяснил Тройлек, — на землях князя тем более. Раз торговля идет, договора должны выполняться. Купцы просили вывезти груз за четыре дня. Через шесть суток ущелье должна перекрыть подошедшая союзническая армия князя и баронов.

— Вот как? Бароны подружились с князем?

— Вы нарушили право неприкосновенности посла, мой господин, основу основ отношений между странами. Обманом захватили дочь князя и надругались над ней.

— В прошлый раз ты сам советовал поступить именно так.

— В прошлый раз вы обладали вполне законным и общепринятым цивилизованными странами правом победителя. На этот раз все обычаи и законы цивилизованных стран вы поперли ногами. Теперь любой имеет возможность напасть на вашу страну, ничем не оправдывая своих действий. Вы — изгой.

— Да, — кивнул Найл, — можно подумать, раньше они задумывались о каких-то оправданиях.

— Теперь каждый желает принять участие в дележе твоего государства Посланник Богини, вот и собрались вместе.

— Ну, это мы еще посмотрим, — покачал головою Найл. — Прикажи поставить в мои покои самый огромный букет цветов, который сможете сделать. А мне прощаться некогда, я отправляюсь в Приозерье.

* * *

Найл долго вглядывался в уходящую ввысь белую стену из паутины, оценивая возможные действия врага. У северян в войсках много людей и всадников, но очень мало пауков. Братья по плоти насчитывали две тысячи смертоносцев и всего полсотни человек. Правитель понимал, что в ровном поле князь сможет раздавить его воинство за считанные минуты, как это однажды уже и произошло, но теперь до гладких барханов пустыни северянам еще требовалось дойти…

— Дравиг! Жуки-бомбардиры пусть займут место под прикрытием скал у самого выхода из ущелья. Если людям удастся прорвать паутину, жуки остановят их своим газом, а мы попытаемся паутину восстановить. Нефтис! Всех жителей Приозерья отправь собирать камни. Совсем мелких не надо, а остальные — все, какие только смогут найти. Смертоносцы смогут сбрасывать эти камни со стен ущелья на наступающих. Арбалеты их на такой высоте не достанут, а пауков у северян мало, ничем они своей пехоте не помогут. Дравиг, отправь разведку в глубь ущелья на полдня пути, чтобы нас врасплох не застали. Если купцы не врут, у нас есть еще трое суток, успеем подготовиться.

* * *

Первыми на узкой горной дороге появились закованные в латы пехотинцы. Следом за ними на широких колесах ползли катапульты. Найла эти камнеметательные машины не очень пугали, пока разведчики не разглядели повозки со смоляными шарами. Так вот как боролись северяне с препятствиями из паутины! Они их просто-напросто жгли! Найл покосился на уже занявших позицию жуков и покачал головой. Ставь вонючую завесу или не ставь, а под огненным обстрелом восстановить паутину смертоносцам будет весьма непросто.

Машины остановились у подножия высокой старой башни, издавна охранявшей здешнюю дорогу. Пехотинцы попытались двинуться дальше, к самой паутине. Найл отдал мысленный приказ, и пауки, занявшие позицию на верхней грани склонов сбросили вниз со спин несколько камней. Люди, не дожидаясь точных попаданий, поспешили отступить. Потом подошла кавалерия. Найл вспомнил, как всадники на вертикальных склонах плато атаковали прикрытые ВУРом отряды смертоносцев и заскрежетал зубами. Вооруженные длинными копьями люди на спинах быстрых тараканов действительно могли нанести немалый урон восьмилапым. Разве только перевести жуков наверх, и прикрывать газом не паутину, а смертоносцев. Прицельно кидать камни в ущелье все равно не получиться, заваливать пехотинцев придется наугад, а вот удары парализующей волей вместе с падающими камнями и едкой вонью позволят основательно проредить отряды рыцарей. Падение с трехсотметровой скалы не пережить ни единому живому существу.

— Человек! — предупредили Найла.

От башни к паутине неспешно двигался высокий двуногий в сверкающих доспехах. За его спиной развевался длинный плащ.

— Это князь, — узнал Посланник. Дравиг, на всякий случай, если со мной что случится, общий план действий ты знаешь. Начинай, не оглядываясь на мое состояние и не дожидаясь отдельных приказов. Пойду узнаю, чего он хочет.

Северянин остановился в двух шагах от паутины, и Найлу невольно пришлось выйти к нему по ту сторону белой стены. Ты нарушил все мыслимые и немыслимые законы и обычаи, Посланник Богини, — не здороваясь, начал князь. Опозорил мою дочь и обманом захватил в заложники. Кара, ждущая тебя, неминуема. Не проливай лишней крови, сдайся на справедливый суд королевского совета. Тогда твои воины останутся живы, а земли не подвергнутся разорению. Их просто поделят благородные дворяне.

Найл явственно ощутил, что князь не верит ни единому собственному слову. В позор дочери и ее обман — тоже не верит. Но когда до правителя доходят подобные вести, он просто обязан реагировать только одним-единственным образом, если не желает покрыть себя вечным позором.

— Я не прячусь за спины заложников, — покачал головой Найл. — Ты в любой момент можешь получить свою дочь обратно.

— Теперь уже поздно, Посланник Богини. Ты опозорил ее и обязан за это ответить. Не проливай лишней крови. Сложи оружие, и отдай свои земли более достойным людям.

— Не они собирали эти земли, князь, не им на них и править. Здесь они могут только умереть.

— Тебе не устоять перед напором объединенной армии, Посланник Богини, — предупредил северянин. Сюда пришло в пять раз больше воинов, чем в прошлый раз.

— Теперь и дорога до города пауков в пять раз дольше, — напомнил Найл.

— Мы все равно дойдем до города!

— Нет, — поправил Найл. — Кое-кому из вас, возможно, удастся дойти до города. Но ты ведь знаешь, в моих землях долго не живут даже победители.

— Тебе не кажется, что тысячи жизней — это слишком много за преступление одного человека?

— Согласен, — кивнул Найл. — Вы можете уйти и остаться жить.

— А ты останешься ненаказанным? Нет, давай решим наш спор, как дворянин с дворянином. Скрестим наши мечи. Если ты победишь, то вернешь мою дочь, выплатишь выкуп за ее позор, и соединенная армия уйдет. Если удача отвернется от тебя, то пусть твои воины сложат оружие, а земли твои будут поделены между союзниками.

— Я тоже не люблю крови, князь. И я согласен скрестить с тобой мечи. Если я погибну, то ты получишь назад свою дочь. Если мне удастся победить, то я отпущу твою дочь на все четыре стороны.

— Отлично, — князь расстегнул заколку на плече и отбросил плащ.

— Ты так просто отказываешься от добычи? — удивился Найл, обнажая клинок.

— От такой добычи одна головная боль, — князь размял руки. Если проиграю, моя армия останется лежать в этих скалах, а княжество бароны разорвут в клочья. Если выиграю — все равно потеряю половину воинов, а из-за твоих земель начнется свара, дикие орды начнут носиться туда-сюда, громя все на своем пути. Опять же, по моим землям. Дорога к Южным пескам только одна. Извини друг, но не нужно мне такой победы. Хватит твоей головы. Покажу ее баронам и поведу назад. Пока битва не началась, я здесь самый сильный.

— А если здесь останется твоя голова?

— Не останется, — князь скинул перевязь, выдернул меч и отшвырнул ножны в сторону. — Ты ловок, храбр и вынослив, но совершенно не знаком с искусством боя на мечах. Как и твои воины. В свалке это неважно. Но сейчас мы один на один.

Князь взялся за рукоять двумя руками, расставил ноги на ширину плеч и слегка наклонился вперед. Найл, хотя и не владел воинским искусством, принял точно такую же позу. Потом вытянул меч вперед и слегка ударил острием по кончику клинка северянина:

— Начнем?