Чтение 15–й страницы книги ~Проклятие~

— Держись! — крикнул Посланник Богини вниз. — Иди в купол и береги силы!

Он принялся старательно расширять получившийся лаз — рыхлить слой водорослей вокруг, вытаскивать их на поверхность и расталкивать в стороны, оскребать «глубинные» стенки, со всей силы пиная их ногами, и вытаскивать, вытаскивать на поверхность все новые и новые пригоршни мусора. Узкий тоннель, через который смог протиснутьсячеловек никоим образом не смог бы пропустить через себя паука с их более широким телом и расставленными по сторонам лапами.

— Еще, еще немного, — уговаривал сам себя правитель, однако количество грязи, нитей, черной перегнившей листвы все не уменьшалось.

— Я умираю, — пришел снизу слабый призыв.

— Плыви! Плыви сюда! — Найл вытянул руки над головой и солдатиком ушел вниз. Опускаться под воду вниз ногами оказалось не так просто, и когда человек извернулся под «крышей» лицом вниз, болотный житель был уже здесь.

— Разворачивайся! Дай мне паутину со своего брюшка. Выпусти еще, мне метра три понадобится. Вытяни вперед и расслабь лапы. Тащить буду брюхом вверх. Жди!

С кончиком паутины, прилепленном к руке, правитель рванулся сквозь мутный, но уже не очень плотный коктейль грязи и наконец-то выскочил под солнечные лучи. С облегчением перевел дух — задерживать дыхание так долго ему еще ни разу не удавалось. Потом, помогая себе ногами и загребая руками, выбрался на поверхность болотной топи. Под весом лежащего тела плавучий слой поддался, зачавкала проступившая вода — но глубже пяти-десяти сантиметров он не погрузился. Найл потянул к себе паутину. Поначалу она шла легко, потом движение стало труднее, а потом и вовсе застопорилось.

Найл понимал — паук в самой сердцевине лаза, необходимо выиграть всего лишь каких-то метр, полтора, но его сил просто не хватало. Посланник Богини закрутил головой,пытаясь обнаружить хоть какое-нибудь приспособление — палку, рычаг. Хоть что-нибудь!

Счет шел на минуты, от которых зависела жизнь товарища. Но в его распоряжении не имелось никаких инструментов, кроме себя самого.

Правитель подтянул свободный кусок паутины, несколько раз обернул вокруг своей груди, потом приподнялся и изо всех сил откинулся назад.

Кожу обожгло острой болью, водоросли под ногами просели, однако паутина вытянулась на несколько десятков сантиметров.

Воодушевленный удачей, Найл снова собрался силами и еще раз резко отбросил свое тело, натягивая белую тонкую, но прочную нить. Опять боль, несколько десятков сантиметров паутины. Намотанные на груди витки начали потихоньку краснеть.

Найл стиснул зубы, и еще раз откинулся на спину. Потом еще раз. Грязь над лазом вспучилась, стала растекаться, обнажая коричневую шерсть.

Морщась от боли, Посланник Богини смотал с себя липкие витки, подкатился к лазу, и торопливо обкопал водоросли вокруг паука. Потом еще раз, на этот раз руками, рванул его кверху за нить — еще десяток сантиметров, потом обхватил за брюшко, качнул из стороны в сторону пару раз и еще раз, помогая всей массой тела, рванул паука к себе. Послышалось смачное чмоканье, и восьмилапый напарник вывернулся на поверхность.

— Эй, ты жив?

О том, можно ли делать паукам искусственное дыхание, Найл никогда не слышал. Все, что он смог придумать в данной ситуации — это приоткрыть руками отверстие трахеи на брюшке, да похлопать ладонями болотного жителя по бокам — Ну же, Лазун! Не умирай. Мы что, зря мучились? Дыши, Лазун, дыши.

— Ты мне все лапы переломал… — различил Найл еле слышную жалобу и с облегчением откинулся на спину.

— Ничего, переживешь. У тебя их и так много.

Придя в себя, Лазун тут же принялся на брюхе ползать по кругу, оставляя за собой тонкую, ослепительно-белую на фоне гнилостно-бурой поверхности болота, полосу.

За пару часов работы полоски слились в круг из крупноячеистой сети десятиметрового диаметра, накрывший болотную топь.

Сеть играла заметную цементирующую роль — перекатившись на нее, Найл обнаружил, что проваливается уже не на пять-десять сантиметров, а от силы на один-два. А паук так и вовсе бегал туда-сюда на всех своих восьми ногах — ни одна после «прорыва» сквозь трясину работать не перестала.

Теперь настала очередь правителя — он лег на живот и принялся выгребать из лаза плавающую там грязь и отбрасывать дальше на паутину.

Поначалу занятие казалось бесполезным, как вычерпывание моря, но спустя час стало заметно, что плотность грязи уменьшилась. Теперь она не стояла плотной жижей, и просто плавала в воде.

Пожалуй, с этого момента лаз уже можно было считать колодцем.

Правитель полез в воду, чтобы с помощью меча немного расширить его диаметр. Потом пару раз нырнул вниз и вынырнул: человек здесь проходил свободно. Потом ход из мира света в мир воды опробовал Лазун, и тоже одобрил, начав заплетать своей сетью стенки. Потом восьмилапый полез под низ — дублировать «цементирующую» сеть на нижнейстороне «крыши», а Найл остался вычерпывать плавучую грязь. Теперь, когда стенки оказались плотно отделаны и с них больше ничего не вываливалось, дело пошло куда более споро. К вечеру Посланник Богини спокойно отдыхал на краю самого настоящего, полноценного чистого колодца почти метрового диаметра, а Лазун деловито шнырял вверх и вниз, меняя воздух в куполе.

К тому часу, когда солнце опустилось за горизонт, Найл смог спокойно нырнуть и занять свою полочку под серебристой крышей большого домашнего купола.* * *

— Предательница! — металась княжна из угла в угол. — Подлая предательница! А Найл еще относился к ней с таким уважением! Мерзавка. Как она могла?!

— Ты совершенно напрасно ругаешь Привратницу Смерти. Джарита никогда не предаст тех, кто доверил ей свои жизни. И уж тем более не позволит уродовать наш город каким бы то ни было пришельцам.

— Ты просто не видел, что там происходило, Дравиг! Эта ненормальная, которая уже успела найти себе другой излучатель, вместе со своим беспородным правителем поймала меня на улице, и принялась требовать, чтобы тридцать процентов урожая, которые отвозятся в наш дворец, отдавались к ним в распоряжение. Я ей сообщаю, что эти продукты идет в уплату за охрану смертоносцами дальних полей, а она заявляет, что ей, видите ли кормить больных станет нечем, если они опять работать перестанут! Копейщики ни ее, ни охрану правителя, видите ли, не слушаются! Говорит, силу применять не хочет, чтобы избежать кровопролития, — княжна хмыкнула, — трусы. Посмотрела бы я, что от этой «силы» останется после стычки с Порузом. Тут она начинает говорить, что пауков со всех перекрестков нужно убрать, потому, что они мешают горожанам. Я ей ласково напоминаю, что их же стараниями Смертоносец-Повелитель находится в отъезде, а кроме него пауками командовать никто не имеет права. Она — что ее всенародно избранный Аник теперь является полноправным Смертоносцем-Повелителем. Я — пусть тогда к нему и обращается. Она — его не слушаются, и вот тут, в этот самый момент появляется Привратница, и говорит, что нынешней ночью состоится Праздник мертвых, и спросила, будет ли присутствовать на нем Смертоносец-Повелитель. Саманта, естественно, тут же заорала, что да, что она приведет его самолично, а твоя Джарита, Дравиг, согласилась, и сообщила, что мертвые и смертоносцы собираются в полночь на площади у Черной башни! И еще напомнила, что раньше времени там появляться нельзя, потому, что она должна подготовить место для Праздника! Нет, я сама явлюсь на площадь, и покажу, кто здесь…

— Нет! — жестко оборвал ее смертоносец. — Двуногим запрещено покидать свои дома во время Праздника мертвых. Каждый, оказавшийся на улице этой ночью — умрет.

— Но почему Саманте и ее придуркам можно, а мне нельзя?

— На улицу запрещено выходить любому двуногому, — повторил Дравиг.

— А как же Саманта и ее Аник?

— Если они смертоносцы, — спокойно сообщил паук, — с ними ничего не случится.

— Постой, — моментально насторожилась Ямисса. — Вы их что…

— В эту ночь на улице могут находиться только мертвые двуногие и пауки, — еще раз повторил Дравиг.

— Семнадцать Богов мне в помощь!.. — Вместо того, чтобы успокоиться, княжна заволновалась еще больше. — Что будет, когда Саманта узнает, что никто из ее прихвостней не вернулся с Праздника? Она захочет отомстить!

— Ты забываешь, княжна, что на праздник их пригласила не ты, а Привратница. И Саманта это знает, поскольку сама принимала приглашение. Со своей ненавистью она побежит к Джарите.

— Она убьет ее… — прошептала княжна.

— Джарита — Привратница Смерти. Не наше дало вмешиваться в ее отношения со своей госпожой.

— Дравиг! — резко остановила свой бег Ямисса и повернулась к пауку. — Для того, чтобы этот план сработал, чтобы обитатели летающей скалы не попытались в качестве мести уничтожить наш город, Саманта, — да проклянут ее Семнадцать Богов, — эта демоница должна остаться живой.

— Она останется жить, госпожа, — опустился в ритуальном приветствии смертоносец и вышел за дверь. Княжна подошла к окну, постояла перед ним, дыша свежим воздухом.

— Кажется, Джарита решила всех обмануть, — сказал жене Найл. — Она просто-напросто хочет свести свои счеты с жизнью. Обязанность, которую я на нее возложил, оказалась слишком тяжелой для нее. Она не смогла получить свободу от меня, теперь решила получить ее от смерти.

Ямисса напряглась, но оборачиваться не стала.

— Может быть, ты все-таки слышишь меня, любимая? Тогда знай, что я жив и здоров. До меня можно даже добраться. Если корабль будет двигаться вдоль побережья на юг, то через десять дней пути он окажется неподалеку от обширного заболоченного залива. Я нахожусь там.

Княжна резко повернулась, но никого в своих покоях не увидела.* * *

Саманту Найл заметил, когда она приближалась к кварталу ремесленников. Здесь ее уже ждал большой отряд вооруженных людей. Хотя все они имели при себе мечи или длинные ножи, мужчины заметно нервничали.

Посланник Богини, в отличие от этих двуногих, начинал свою жизнь в городе еще тогда, когда среди восьмилапых не действовало запрета на поедание людей, а главным — ато и единственным развлечением считалась охота на двуногих. Условия охоты были предельно просты: во-первых, во избежание паники среди рабов, люди не должны были замечать, что их поедают, а во-вторых — их следовало ловить днем, в открытых местах, по возможности выхватывая из больших.

Разумеется, молодые и неопытные паучки поначалу охотились на тех, что отбились от групп, что решили уединиться в каком-нибудь укрытии. Этих двуногих можно было хватать без особых церемоний. Но какой при этом мог возникнуть охотничий азарт? Так, употребление пищи.

Самый шик для смертоносца считался тогда, когда он мог украсть человека из плотной толпы, из работающей группы, из беседующего кружка. К подобному мастерству восьмилапые стремились все время, и многие достигали невероятных результатов.

Найл помнил два случая из своей жизни, когда ему пришлось сталкиваться с подобными асами: первый, когда он вел из квартала рабов на работы в квартал жуков отряд из двенадцати человек, а довел только девять — а ведь путь шел через пустыри, на которых не имелось никаких укрытий. Тем не менее трое рабов исчезло, а никто из уцелевшихне заметил ровным словом ничего.

В другой раз он разговаривал со своим знакомым, переведенным в рабы за то, что смотрел на надсмотрщицу без должного уважения. Найл моргнул, и обнаружил, что разговаривает с пустым местом. Будущий правитель еще долго гадал, что случилось бы, моргни его собеседник первым…

Вот и сейчас, по старой привычке, Найл бросил взгляд на верхние выступы развалин и тут же заметил несколько серых силуэтов.

Смертоносцы ждали удобного случая.

— Все, Аник, пошли — приблизилась астронавтка к отряду.

Все взгляды невольно обратились не нее, и в тот же миг несколько серых теней упали вниз и тут же взметнулись наверх уже с добычей.

Нападая, смертоносец в первую очередь парализует жертву мощным ударом воли, потом впрыскивает парализующий яд, заматывает в плотный кокон, внутрь наливает пищеварительный сок, после чего выпивает готовый питательный бульон. Здесь, в городе, неожиданно нападая с близкого расстояния пауки могли позволить себе и вовсе не использовать волю, сразу впрыскивая яд и унося не успевшую издать ни звука жертву.

— Ты, главное, ничего не бойся, — напутствовала выборного правителя Саманта. — Ты их командир, они обязаны тебе подчиняться. Для бунтовщиков у тебя имеется хорошо вооруженный отряд.

— Арбалетов бы мне, — ответил Аник, высокий, широкоплечий мужчина с короткой, неровно подрезанной бородой, из-под которой выглядывал застарелый шрам.

— Это будет куда лучше, — похлопала астронавтка себя по излучателю.

Тем временем позади отряда постоянно мелькали серые тени.

Смертоносцы начали нахальничать от беспечности жертв и собственной безнаказанности и почти не скрывались. То, что их всех не переловили раньше, Найл мог объяснитьтолько тем, что по городу они бродили днем, да еще по оживленным улицам, где момент нападения из-за спины всегда мог увидеть случайный прохожий.

Днем паукам приходилось быть куда осторожней, но сейчас, в ночь Праздника мертвых, никаких свидетелей быть не могло.

— Нужно вообще отослать их всех из города, — напутствовала Саманта. — Город — это место, где живут люди, и всяким восьмилапым уродам здесь не место. Мальчики тебяприкро…

Она оглянулась на своих людей и едва не споткнулась:

— А где все остальные?!

Позади астронавтки и выборного правителя оставалось всего около десятка человек.

— Разбежались, проклятые трусы, — сплюнул Аник. — Никакой пользы от них. Что делать будем?

— Пойдем дальше, — махнула рукой Саманта. — Я не убегу. При мне тебя тронуть не посмеют. Я представляю собой цивилизацию, человечество. Они прошли вперед еще несколько метров. Саманта оглянулась снова:

— Еще трое сбежало!

— Ну так бегите сразу! — горячо взмахнул руками Аник всем остальным. — Бегите, чего ждете?

— Не, мы с тобой, Долговязый, — ответил один из мужчин. — В такую ночь поодиночке лучше не бродить.

Они прошли еще пару метров.

— Тут кто-то есть! — истошно завопил один из мужчин, выхватывая меч.

— Что с тобой, Петрик? — Аник подошел к нему.

— Жаконя только что рядом стоял! Вдруг, раз — и нету!

— Где?

Все отвлеклись на оживленный рассказ Петрика. Из темной щели между сваленных плит выдвинулась передняя часть смертоносца — хелицеры впились в шею крайнего мужчины, четыре лапы обхватили его за тело и утащили в темноту.

— Вот, здесь он стоял, на этом вот самом месте!

Смертоносец, не желая упускать удобного случая, выдвинулся и моментально сграбастал мужчину, оказавшегося крайним после исчезновения соседа. На этот раз шороха избежать не удалось.

Все люди повернулись в сторону щели. За их спинами опустился сверху паук, вонзил хелицеры в выбранную жертву и утянул ее наверх.

Человек отчаянно дрыгал ногами, но ни единого звука не издал.

— Эгон! — на этот раз пропажу заметили сразу. — Эгон, ты где?!

Все мужчины обнажили мечи, Саманта вытащила из кобуры излучатель. Люди, резко поворачиваясь то в одну, то в другую сторону стали отступать спинами к глухой стене.

Со стены упал смертоносец, подхватил самого заднего и скрылся наверху.

— Это мертвые, — громко забормотал Петрик. — Это мертвые. Они здесь повсюду! Они везде. Э-э! — он прыгнул вперед и рубанул мечом воздух. — Ага! — еще прыжок, и еще удар. — Вот вам всем! Вот так, вот так!

Приплясывая и сражаясь с невидимым врагом, он стал отдаляться от основной группы. Впрочем, в маленьком отрядике и так оставалось всего четыре человека.

Нет, уже три — люди слишком долго смотрели вслед сошедшему с ума северянину, и поплатились жизнью того, который оказался позади.

— Вот и настала нам большая задница, — хладнокровно сообщил Аник. — Хотел я побыть королем хоть раз в жизни, а получил только одно маленькое поздравление и две пьянки. Так, средненькие. Бывало и лучше. Не занимался бы дурью, так сам бы еще лучше закатил. Где-то вдали на полуслове оборвались грозные крики Петрика.

— За охрану соляного обоза пятнадцать золотых предлагали, — заметил последний оставшийся мужчина. — И на хрена я с тобой связался?

Чуть в стороне послышался шорох. Все резко повернулись туда, но ничего не увидели.

— Званий тебе захотелось, Арлан, — ответил Аник. — Званий и большого богатства. Так и быть, пока я еще правитель, назначаю тебя главным министром! Ты доволен? Арлан!

Последний мужчина уже исчез.

— Ну вот, — сказал Аник. — Предупреждали меня, чтобы не дружил с демонами. Обещания не исполнят, а душу заберут. Обещала ты сделать меня королем. Ну и что? Вроде даже и званием красивым назвала, а толку-то никакого. Ни дворца, ни трона, ни золота. Пришла пора платить, а за что?

— Я не демон! — крикнула Саманта.

— Демон. В храме Семнадцати Богов об этом давно предупреждали, да только очень уж мне хотелось корону примерить. Ты ведь мне душу назад не отдашь, да? Скажешь, что выбирали меня королем, значит и уговор выполнен.

— Души не существует! Это религиозное заблуждение.

— Значит, не отдашь, — кивнул Аник и оттолкнулся спиной от стены. Он дошел до середины улицы, присел и с силой вогнал в землю меч. Потом выпрямился и раскинул в стороны руки. — Вот он я… подавитесь!

Прошло несколько минут, ничего не происходило. Аник опустил руки и повернулся к астронавтке:

— Ну вот, демон. Даже мертвые меня не берут.

Послышался шорох. Саманта, вскинув излучатель, повернулась на звук.

Когда она опять взглянула на избранного правителя, он уже исчез.

— А-а-а! — в ужасе заорала Саманта и принялась наугад стрелять во все стороны.

Находиться рядом дальше Найл не стал. Он и так знал, что с женщиной ничего не случится. Но теперь он уже всерьез испугался того, что в качестве мести за гибель сотни бандитов Пенелопа поднимет свой «СКР» и, включив противометеоритную защиту, спикирует на город.

До Белой Башни он дошел за пару часов.

— Это опять ты? — недовольно спросил Стигмастер. — Я ведь тебя простил!

— Ночь на дворе, Стииг. Нет же никого.

— Мне все схемы уже до такой степени перенастроили, что я теперь и перепутать могу.

— Ладно, не волнуйся, я ненадолго. Я хочу лишь получить справку из твоей базы данных.

— Спрашивай.

— Как отключается система метеоритной защиты на среднем космическом разведчике? — В штатном режиме командой с пультов первого пилота или командира корабля. Аварийно — в случае обнаружения на пути следования объектов искусственного происхождения или с признаками обитаемости.

— Каковы признаки обитаемости?

— Подача сигнала «SOS» или штатный сигнал приводного маяка.

— А признаки искусственного происхождения?

— Наличие электромагнитных волн переменной интенсивности, ясно выраженная правильная геометрическая форма, а также нанесение опознавательных знаков любой разновидности.

— А эту аварийную систему можно отключить?

— Нет.

— Точно?

— Безусловно! Представляешь, что будет, если на пути разведчика, идущего с включенной метеоритной защитой окажется орбитальная станция, обитаемый зонд или же просто встречный корабль! Нет, на «СКР» предусмотрена многоуровневая защита, которая не позволит включить противометеоритную систему, если неисправен блок распознавания.

— А если очень сильно постараться?

— Наверное, можно, — признал Стииг. — Но на это потребуется много времени и сил.

— Хорошо, — удовлетворенно кивнул правитель. — Теперь скажи, с точки зрения бортового компьютера разведчика наш город обитаем?

— Нет, — покачал головой старик. — Нет излучения работающих электроприборов или аппаратуры, нет четких обозначений искусственного происхождения.

— А ты?

— Я являюсь искусственным объектом, — согласился Стигмастер. — Поэтому под удар метеоритной защиты ни я, ни сфера безопасности радиусом пятисот метров попасть не может. Космический корабль для обеспечения своей безопасности предпримет маневр.

«Так… — прикинул Посланник Богини, — значит дворец Праздника, бывший дом принцессы Мерлью и остров детей в безопасности».

— А если я нарисую на крыше своего дома большой равнобедренный треугольник, это будет считаться признаком объекта искусственного происхождения?

— Локатор разведчика никакой краски не заметит.

— Так, — Найл немного подумал, оценивая услышанное. — А если я поставлю на крыше дома такой же треугольник, но из уголковых отражателей?

— Да, это будет явным признаком объекта искусственного происхождения.

— Отлично!

— Так ты опасаешься нападения со стороны «предков»?

— Да, Стигмастер. — Почему?

— Понимаешь ли, — усмехнулся Посланник Богини, — они хотят переделать нашу жизнь под себя с такой же бесцеремонностью, с какой переделывали твои мозги. Но, в отличие от тебя, мы можем сопротивляться.

— Я тоже.

Услышав такое, Найл изумленно вскинул брови.

— Я же говорил, во мне есть очень хорошая самообучающаяся система.

— Но что ты можешь сделать?

— Копию. Когда «предки» улетят, ты восстановишь прежнюю схему моей конфигурации с помощью заранее снятой копии.

— Я не умею делать этого, Стииг!

— Я научу.

Найл усмехнулся, затем подошел к восточной стене, взглянул на небо:

— Светает. Пора уходить. — Он оглянулся на старика в белом халате. — Я стал вести себя совершенно как настоящий призрак, правда?* * *

После того, как правитель проснулся, его хорошее настроение стремительно испарилось. Да, теперь он знал, как защитить свой город от удара противометеоритной защитой «Пилигрима». Но знания эти покоились в середине соленого болота на десятиметровой глубине, в тысяче двухстах километрах от самого города.

— Что будем делать, Лазун?

— Сейчас поменяю воздух, потом схожу на охоту, потом буду воздух в мертвых куполах менять.

Да, у болотного жителя работы хватало. А вот Найлу оставалось только валяться на боку и ждать.

— Лазун, я поплыву наверх выберусь. На солнце погреюсь.

Разомлев под теплыми лучами, Найл ненадолго заснул, но смог увидеть лишь свои пустые покои, в которых две служанки убирали пыль. Он выпрыгнул из окна, благо в своем «ночном мире» не боялся никаких травм, и направился в сторону дворца Праздника.

Саманту, уже ведущую беседу с Джаритой он увидел издалека и бегом бросился к ним. Астронавтка уже вытаскивала свой излучатель.