Чтение 26–й страницы книги ~Алиедора~

«Ты дойдёшь, доньята, – говорила она себе. – Не потому, что тебе приказали, но потому, что тебе самой нужна эта победа. Не забывай, после неё тебя ждёт Некрополис и те небольшие усовершенствования, что ты решила там произвести».

Итак, неведомый дхусс. Нарушитель равновесия, как сказал о нём Мастер Латариус. И оный дхусс может оказаться где угодно «в пределах Гиалмара». Да, призналась себе Алиедора, задачка. Гиалмарские равнины лишь немногим меньше всех Свободных королевств, вместе взятых. Где и как она станет искать?

Странное дело, но доньята не задумывалась. Нет, вовсе не по легкомыслию, не в надежде на авось, мол, «на месте разберусь». Сидя в седле, Алиедора неспешно пробираласьберегом ночной реки, запрокинув лицо и глядя в безоблачное, усеянное звёздами небо.

Прикреплённые к невидимым снизу хрустальным сферам огоньки перемигивались, как делали они от века. Пылала, заставляя невольно смотреть лишь на неё, громадная хвостатая комета, звезда горя и злосчастья, якобы изменившая всю судьбу Алиедоры; но нет, не какие-то там бродячие небесные огни, или воля Белого Дракона, или Гниль, или что-то ещё «изменило» её, нет! Она сама изменила себя. Она страстно желала изменения, не соглашаясь и не покорствуя, не склоняясь перед «обстоятельствами». Быть может,она не знала путей и средств, но желания оказалось достаточно. Её услышали и указали дорогу. Указали, однако шла по ней она одна. Через все ужасы и лишения, через кровь и кошмары, через голод и плен, страх и унижения – шла, не гнулась и не ломалась. А тот же Дигвил, её как бы деверь, – какой страх стоял в его глазах, какой ужас! Он ведь бы сделал всё, что Алиедора ни потребуй. Пошёл бы на любую низость, на любую подлость – люди, они такие. Страх смерти сильно их испортил; и потому возблагодарим Мастеров Некрополиса, неустанно трудящихся для этой, самой важной победы. Мастера, конечно, нуждаются в сильной руке, нов главном-тоони правы.

«Дхусс, дхусс, загадочный дхусс, выскочивший, словно тряпичная кукла из-за ширмы – на руке у площадного актёришки. Если тебя опасаются и о тебе говорят в Некрополисе – ты серьёзный противник. Больше того, ты противник, способный один на один победить любую Гончую; именно потому ведь Мастера отправили меня. Меня, потому что я способна на неожиданное, на то, чего нет ни в каких магических трактатах и описаниях».

Бурно расцветавшие равнины Гиалмара в то же время поражали пустынностью. С дороги Алиедоры убирались и птицы, и звери. Самой Гончей они тоже были не нужны, хватало взятых с собой припасов. Доньята строго блюла запрет Латариуса не прикасаться к чистой воде. Другие Гончие, знала она, могли не придерживаться этого правила; другие,но не она. Её преображение ещё не завершено, не уставал повторять Мастер, пока они оставались в Гильдии.

Да, видать, дело и впрямь серьёзно, если Некрополис пустил в ход своё самое сильное оружие, не без самодовольства подумала Алиедора. И она оправдает доверие. Ей именно что должны доверять, доверять безоглядно – тогда её планы и надежды имеют шанс осуществиться. Как ни обидно, но приходилось признавать свою зависимость от других. Но, если вдуматься, именно этим она и отличается от той доньяты Алиедоры, что наслаждалась «даром вручённой» силой, радовалась, как дитя, что «способна повелевать Гнилью».

Путь вверх по Делэру оказался восхитительно скучен. Ничего не происходило. То есть вообще ничего. Никто не пытался заступить Алиедоре дорогу, никто на неё не охотился, никто вообще не знал, что она здесь, и это было хорошо. Потому что все прыжки и приёмы Гончей, столь поражающие воображение тёмных простолюдинов, – они ведь говорят лишь о том, что задание если и выполнено, то не чисто. Гончую заметили, и ей пришлось пробиваться силой. О сделанном женастоящейГончей догадываются, лишь когда её и след простыл. «И да, – признавалась сама себе доньята, – моё первое задание я тоже выполнила не чисто. Но ведь никто из них и неушел», – ухмыльнулась она про себя.

Неожиданно у Алиедоры оказалась уйма свободного времени. Гончая Некрополиса не нуждается в огне и мягкой постели, дорожные неудобства скрашиваются соответствующими эликсирами. Доньята смотрела на безоблачное ночное небо, на звёзды и думала, думала, думала…

О том, с чего она начнёт, вернувшись в Некрополис. Кто из Мастеров недостаточно силён, чтобы сразу же встать у неё на пути; кто может быть недоволен, кому можно пообещать возвышение, а кого потребуется убить немедленно, не обменявшись и парой слов, потому что ни купить, ни запугать его невозможно. Алиедора загодя оттачивала каждый жест, каждое слово, без конца проигрывая в воображении самые разные сцены, проверяя самые разные исходы.

Гончая упорно продвигалась на юго-запад вдоль постепенно сужавшегося Делэра. Она не загадывала, как же именно станет разыскивать этого самого дхусса, когда окажется в сердце Гиалмара. Доньята не сомневалась, что решение придёт само, потому что если этот дхусс – сила, способная напугать Некрополис, то «лежать под спудом» такаямощь не сможет. Дхусс непременно проявит себя, и уж тут она, доньята Алиедора Венти, сплоховать не должна.* * *

Она почти не останавливалась, берегла гайто, но не себя. Алиедоре отдыха, даже сна, требовалось с каждой седмицей всё меньше. Доньята дремала лишь малую толику ночи,пережидая самое тёмное время.

Порой ей казалось – до неё пытаются докричаться. Порой чудилось – в ночных облаках над головой мелькает, свивая бесконечные кольца, Белый Дракон. Иногда возле него в небесах же возникало мёртвое лицо кора Дарбе, глаза широко раскрыты, щёки и лоб изодраны до кости жвалами многоножек. Алиедора не отворачивалась. Ей было приятно. По крайней мере,этомумучителю она отомстила. Метхли и прочие тоже не избегнут своей участи. Дайте только время.

…Так она добралась до среднего течения Делэра. Здесь Алиедора начала беспокоиться. Не могла лежать, на коротких привалах ходила, ходила, ходила из стороны в сторону, и пальцы то и дело сжимались в кулаки.

След был близко. Где-то совсем рядом. Алиедора должна была его найти. По крайней мере следы.

И она нашла. У небольшой фактории на самом берегу реки.

За невысоким частоколом – шесть бревенчатых срубов, крытых соломой, яблони отягощены начавшими созревать плодами. Фактория, торговый пост – но уже много дней как заброшен. И понятно почему – совсем рядом с ним Алиедора нашла давно вскрывшуюся пустулу Гнили. Многоножки вырвались здесь на свободу, но, так и не найдя добычи, передохли, рассыпавшись затем желтоватым прахом. Даже не стали грызть-обваливать стены человеческого жилья.

Алиедора походила вокруг старой, почти зарубцевавшейся пустулы, лишний раз поражаясь сходству с раной на живом теле. Каверна, где вызревали многоножки, обвалилась, оставив широкую воронку, земля приходила в себя, выпустив молодую поросль трав; но запах Гнили, ясно ощутимый для Алиедоры, оставался. И останется тут ещё надолго, заключила Гончая.

Казалось бы, ну чего особенного, прорыв Гнили, мало ли их случалось, даже и вблизи от замка Венти! Но – нет, было тут что-то неправильное, что-то не дававшее покоя Алиедоре; доньята спрыгнула вниз, на дно воронки, опустилась на корточки, приложив к земле раскрытые ладони.

Да, обычная Гончая, скорее всего, ничего бы не заподозрила. Обычная – но не она, доньята Алиедора Венти.

Сквозь кисло-металлический запах Гнили уверенно пробивался совершенно другой, снежно-холодный, словно у только что принесённых с ледника фруктов, и тоже хорошо знакомый Алиедоре. В её поясе, в одном из многочисленных карманчиков, пряталась скляница тёмно-алого стекла – эликсир, позволяющий на время запечатать прорвавшуюся свежую пустулу.

Здесь побывала Гончая Некрополиса. И пустила в ход это снадобье. Очень дорогое и редкое, его мало кому отпускали щедрой мерой.

Что делала здесь эта прислужница Мастеров? Кто она такая? Прорыв Гнили случился не сегодня и не вчера, тут Алиедора не сомневалась. Может, именно эта подчинённая Аттары передала вести о дхуссе? А может, это никак с ним и не связано?

…Итак, пустулу запечатывали эликсиром Некрополиса. Но ведь это – знала Алиедора – было лишь временным, пожарным средством, способным лишь ненадолго заткнуть прореху. Было тут и что-то ещё, неуловимое, ускользающее и оттого вызывающее глухое, всё нарастающее раздражение.

Она выбралась из воронки и принялась осматривать окрестности – внимательно, тщательно, как умеют только Гончие, не упуская ни мельчайшей детали.

Вскоре обнаружились новые подробности.

Широкая полоса втоптанного в землю подлеска, чуть ли не с корнем вырванные кусты; изломы ветвей уже потемнели, посерели, прошло немало времени, как тут ломился неведомый зверь. Странный, однако, зверь – Алиедора выросла среди тех, кто не мыслил себя без охоты, что для меодорской, что для дольинской знати выезды в лес служили наряду с балами главным развлечением, доньята знала, что к чему. Зверь ступает осторожно, если и ломится, невидя дороги, то всё равно он словно бы скользит даже в самых глухих зарослях.

Что-то совсем другое пронеслось здесь, промчалось, круша всё на своём пути; какое-то чудовище, монстр, не виданный в этих краях.

Алиедора нагнулась, осторожно коснулась кончиками пальцев земли. Она не знала, что именно старается разыскать; молодая Гончая доверяла чутью, дивно обострённому благодаря растворившимся в её крови эликсирам.

…Здесь прошла поистине удивительная тварь. Здесь вообще произошло слишком много удивительного. И Мастера словом не обмолвились, что Алиедора может встретить тут товарку.

Доньята чувствовала, что напала на след. Нет, конечно, совсем не так, как охотники, она не гнала добычу ни назрячь, ни по запаху; она не знала наверняка, куда идти после этого, но не сомневалась в одном – здесь не обошлось без упомянутого дхусса. Вряд ли он сам оставил этакую просеку… значит, у него странные,оченьстранные спутники. Мысль, что вытоптанная полоса могла появиться здесь совсем от других причин, Алиедора сразу отбросила.

Доньята побродила по пустому дому, отодвинула печную заслонку. Серый пепел, останки умерших дров, на них готовилась каша, поспевал суп, простая еда простых людей – и сколько ж времени она, Алиедора, не притрагивалась к обычной человеческой пище?

Только еда Некрополиса. Только питьё Некрополиса. Хорошо, что она, Алиедора, сильна, иначе один вид чистого прозрачного Делэра свёл бы её с ума.

Всё, одёрнула себя доньята. Захотелось зло швырнуть заслонку на пол – пусть загрохочет; захотелось даже поджечь этот дом, хоть и опустевший, хоть и брошенный, а всё равно хранящий следы чужого уюта и счастья. Две небольшие кровати в соседней комнатушке – наверное, здесь спали дети. «Что с ними стало, куда они делись?» – невольноподумала Алиедора и тотчас же зло прикрикнула на себя – совсем, мол, разнюнилась, дура.

Из фактории она вылетела вихрем.

И вновь Делэр, вновь череда дней и ночей, но уже совсем, совсем другие. Алиедора знала: тот, кого она ищет, – не призрак, не мираж и не сказка.* * *

После фактории стало хуже и смурнее. Первые дни Алиедоре казалось, что она вот-вот настигнет неведомую добычу; именно казалось, потому что разум говорил совсем другое. Вести, что дхусс в Гиалмаре, достигли Некрополиса уже давно, прошло несколько седмиц, пока она сама добиралась в эти затерянные края.

Мастер Латариус не сомневался, что она не собьётся с пути. Что-то, значит, есть в ней такое, что позволит настичь добычу, хоть она и сама не знает, как именно.

Это не давало покоя, выводило из себя, раздражало. Некрополис строг и логичен. Он не отдаёт туманных приказов, не велит идти незнамо куда неведомо зачем, чтобы справиться непонятно с кем невесть каким образом. Одно из двух – или Латариус на самом деле уверен, что Алиедора железно доберётся до дхусса, или…

Или всё это – хитроумная ловушка, где сама доньята играет роль живца.

От последней мысли должно было стать страшно, но Алиедора испытала лишь злой азарт. Все-то вы считаете себя самыми умными-благоразумными, дорогие мои Мастера. Что ж, поглядим, посмотрим. Но для начала – загадочный дхусс, как же тебя искать?

День за днём Алиедора пробивалась всё дальше и дальше на юг. Недалека уже крепость Этар, вольный город, до которого не успели дотянуться загребущие лапы Навсиная.

Здесь пришлось сделаться невидимкой и пустить в ход всё, чему учила Аттара. Скользить серой тенью по тёмным углам, замирать в неестественных позах, подслушивая чужие разговоры; как-то доньята просидела несколько часов на потолочной балке в одном из этарских трактиров, оставшись никем не замеченной.

Время она потратила не напрасно – добычей стал передаваемый из уст в уста рассказ о недавнем прорыве Гнили[2].В былые времена, толковали по корчмам, от Этара бы и стен не осталось («Ну, это вы привираете, конечно!» – подумала Гончая), а тут, гляди-кось, защитили и оборонили Семь Зверей, спящих, но за нами вполглаза всё равно присматривающих.

Многие видели странную пару – старика и худенькую стриженую девушку. Видели, как девушка что-то швырнула в разрывающуюся пустулу, что-то такое, разом вспухшее клубами пурпурного дыма. Дым словно запечатал прорыв, и люди успели разбежаться. Потом, когда многоножки вырвались-таки на волю, вреда они уже не причинили.

Нельзя сказать, что в Этаре «только об этом и говорили»; Алиедоре пришлось потратить немало времени, пока из обмолвок, непонятных сперва упоминаний и прочей словесной шелухи составилась цельная картина.

Старик. Кое-кто даже называл его по имени.

Мэтр Ксарбирус, его давно знали в Этаре. Знатный алхимик, обосновавшийся севернее, в Семме. Девушку никто не опознал. Болтали разное, но Алиедора уже умела различать увиденное своими глазами от придуманного.

Нет сомнений, здесь побывала Гончая. Побывала и запечатала прорыв. Та же самая, что и у фактории. Спутница мэтра Ксарбируса.

Вот только какое отношение какая-то Гончая может иметь к неведомому дхуссу? С чего Алиедора вообще взяла, что меж ними есть связь?

Объяснить это чёткими и понятными словами Алиедора не могла. Уверенность приходила из ниоткуда, и, надо сказать, это обстоятельство доньяте не сильно нравилось. Когда ответы возникают сами, их, скорее всего, тебе кто-то подсказывает. Нет уж, я сама буду задавать вопросы – тем, кому сочту нужным. А неведомо чьих голосов мне не надо.

За Этаром дорога кончалась. Вернее, торговый тракт убегал себе дальше на юг, обходя опасные земли Кессера и Ринн-А-Элина, но Алиедоре было явно не туда. Её добыча повернула на запад – ей просто некуда было деться.

Доньята пробиралась на запад, но теперь куда осторожнее. Здесь в чащах обитали длормы, низкорослый, осторожный народец, превыше всего любивший, чтобы в его дела никто бы не совался. С давних лет у них установился союз с огромными, но не очень преуспевшими в ремёслах клоссами, бдительно охранявшими длормов от докучливого внимания людей или таэнгов. Связываться с клоссами Мастера Некрополиса не советовали – знали эти простодушные гиганты немного, но мстить умели, как мало кто в мире Семи Зверей.

Впрочем, клоссы Алиедору не интересовали. А вот длормы, с их естественной способностью чувствовать магию, напротив, могли рассказать немало интересного.

…Отыскать тщательно укрытую в глухой чащобе деревушку маленького народца оказалось непросто. Её не окружал обычный для, скажем, человеческих поселений круг возделанных полей. Не был сведён лес – напротив, длормы, подобно сидхам, норовили сохранить как можно больше деревьев, умело пряча небольшие свои хижины в тени огромных стволов. Хлеб эти малыши растили на укромных делянках, раскиданных по склонам предгорий, стараясь не выдать себя чужакам. С теми же, «кому положено знать», длормы умели как-то ладить, так что ни големы, ни Гончие их до недавнего времени не беспокоили.

Что ж, всему когда-нибудь приходит черёд измениться.

Некоторое время Алиедора провела в ветвях раскидистого лесного патриарха, накрывшего своей кроной длормское поселение. На глазах доньяты маленькие человечки возились возле низких домишек, занятые обычными для всякого живущего с земли и леса делами. Простыми и понятными – копались в огородах, ладили какую-то утварь, управлялись, хоть и не без труда, с тягунами.

Что-то кольнуло внутри. Словно то, что она собиралась сделать, было в чём-то… неправильно. Алиедора не сразу даже подобрала нужное слово. Но ведь нет же, ей доверено важнейшее – даже если Мастера решили перехитрить сами себя и выставили доньяту лишь приманкой в расставленной непонятно на кого западне.

Так что прочь сомнения. Ей нужны правдивые вести, и она их получит.

Незадачливый длорм лишь на миг оказался за углом собственного дома, где его никто не видел, – и тотчас же плечи и шею ему захлестнул жёсткий аркан, не менее жёст– кий рывок вздёрнул вверх; и, полузадушенный, он не успел даже крикнуть. Прямо в лицо ему взглянули жёсткие, нечеловечески чёрные глаза на бледном девичьем лице.

Длорм обмер, намочив штаны от ужаса.

Алиедора смотрела на корчащегося человечка с нескрываемым презрением.

– Ты будешь говорить? Если мне понравится то, что ты скажешь, – отпущу.

Длорм поспешно закивал. Из круглых, казавшихся совиными глаз быстро-быстро катились слёзы.

…С лесовиком пришлось повозиться. Он боялся боли, боялся Гончую, боялся смерти – но того, что жило под этими лесами, боялся ещё больше.

От него, опухшего от слёз, изошедшего криком – но никто не пришёл на помощь в глухую ложбину, никто не спас, – Алиедора узнала о храме Феникса. О священном месте, куда в тяжкие нынешние времена ходили поклоняться клоссы. И о том, что недавно прошли тут «люди небывалые и нелюди тоже», после чего случилась в том храме жуткая замятня, вмешались големы Навсиная, и в конце концов «всё там завалилось».

«Молодец, Алиедора, – мысленно похвалила себя доньята. – Всё верно. Всё правильно. Некрополис в тебе не ошибся. Неведомый дхусс прошёл здесь».

– Ты их сам видел?

Торопясь ответить и избежать новой боли, длорм торопливо затряс головой. Он был бы счастлив, счастлив увидеть и ответить! Видеть не видел, но – чуял. Впрочем, и не онодин, возьми любого в деревне…

– Может, и возьму, – с каменным лицом посулила Алиедора. – Говори дальше!

Запинаясь, маленький человечек спешил рассказать страшной Гончей всё, что только знал – или о чём хотя бы догадывался. Длормы, как говорили в Некрополисе, выведеныс естественным чутьём на необычную магию, но слова у них свои, зачастую совершенно непонятные остальным обитателям мира Семи Зверей.

Вот и этот длорм толковал о каких-то «нижних вратах», «открывшейся дороге из-под корней». Болтал о странной, небывалой музыке, что заставила всю деревню замереть отвосторга и слушать, слушать, слушать, как не слушали никогда и ничего. Музыка была то нежной, то страшной; заставляла то рыдать, то плясать от радости. И она, эта музыка, была Силой, настоящей силой, что крушила врагов в рушившихся подземельях храма Феникса.

Алиедора призадумалась. Неведомая магия? Неслышимая музыка, являющаяся силой, способной рушить каменные своды? Нет сомнений, это от него, загадочного дхусса.

Длорм дрожащей рукой указал направление, куда ушёл странный музыкант, – на запад, к вольным городам через горный перевал. Сообщил он и другое, крайне важное: дхусс был не один. «Отзвуки магии» дали понять, что с ним самое меньшее двое людей, одна сидха и ещё один… одна… одно… существо, которое «из-под корней. А может, сверху».

Значит, пятеро. И все – далеко не простые. Достойная задача, что и говорить.

В отношении «двух людей» Алиедора почти не сомневалась, что речь идёт о мэтре Ксарбирусе и неведомой Гончей, запечатавшей прорывы Гнили эликсирами Некрополиса. Сидха пока оставалась загадкой, но можно было предположить сильное владение стихийной магией, Мастера упоминали их знаменитые стражевые лозы. Неизвестное существо «из-под корней, а может, сверху» занимало Алиедору особенно. Длормы говорили так о тех, кто «не из-под этого неба»; что же получается, дхусса сопровождает кто-то не из мира Семи Зверей?

Ещё интереснее…

Что ж, она узнала всё, что можно, от этого человечка.

– Ты был послушен, – сказала Алиедора. – Можешь идти.

«Как, – возмутилась старательная ученица Аттары внутри её. – Отпускаешь егоживым?Чтобы он разболтал о тебе всем и каждому?»

Похоже, длорм думал точно так же. По щекам его градом катились слёзы, и, даже освобождённый от пут, он не двигался с места.

Алиедора усмехнулась. Страх и ужас перед Гончими – конечно, хорошо, но полезно иногда дать и обратный пример.

– Ступай, – повторила она. – И запомни – слуги Некрополиса не отступают от обещанного.* * *

Горы она преодолела одним броском. Гончая торопилась, оправдывая собственное прозвище. Частично она уже выполнила задание – отыскала след дхусса, установила, что он не один, узнала, хоть пока приблизительно, кто его спутники.

Куда он направится дальше? Вольные города стоят на морском взморье, что, дхусс решил махнуть ещё дальше на закат? Конечно, там есть о-очень интересные места, как тот же Облачный Лес, если верить всему читанному Алиедорой в Некрополисе; однако что-то подсказывало доньяте, что никуда отсюда дхусс не денется. За спиной его пылает пожар войны, Некрополис и Навсинай вот-вот вцепятся друг другу в глотку по-настоящему, не ограничиваясь лишь «малой войной» отдельных отрядов в Меодоре; странно, что он вообще потащился на самый край земли. Что ему тут нужно, скажите на милость?

Оставив позади Вилосский хребет, Алиедора спускалась к Феану, вновь двигаясь на ощупь, словно в темноте. Дхусс обязан себя проявить, твердила она. Как? Неважно, но ту неслышимую музыку, о которой толковал длорм, она, конечно же, распознает. Не может не распознать. Кто умирал в чёрном кубе варваров, чей нагой дух распадался перед разинутой пастью бездонного Космоса – тот услышит.

…Феан раскрылся перед доньятой неопрятный, расхристанный, как и положено портовому городку, где превыше всего – барыш, а как он добыт, никого не волнует, если только делишься с магистратом. Оставив скакуна у таверны, что приютилась возле самых городских ворот, и бросив пару монеток хозяину – чтоб присмотрел и накормил, Алиедора медленно брела узкой улочкой, стараясь держаться подальше от благоухающей сточной канавы. По Феану она кружила с самого утра, безо всякого плана, прислушиваясь ксобственным чувствам. От неё шарахались – Гончая не пряталась, не старалась скрыть собственную природу. Пусть мечутся, пусть бросаются куда глаза глядят – ей сейчас нужна паника, и чем больше, тем лучше. Сейчас она уже сама составляет план западни и добровольно играет роль приманки. Пусть дхусс узнает о ней, пусть услышит. Бытьможет, та, другая Гончая, тоже не оставит это без внимания.

…Нет, всё-таки, что она тут делает, эта неведомая посланница Некрополиса? И зачем Мастерам таки понадобилась я, если она тут? Или случилось-таки небывалое и вот эта, именно эта Гончая каким-то образом восстала против воли всемогущей Гильдии? Но если восстала, то почему Мастера ещё не отрядили на её поимку всех товарок Алиедоры?

Впрочем, скоро она всё это выяснит сама. Совсем скоро, как только наткнётся на упомянутого дхусса.

…Троих рыцарей в полном вооружении она сознательно не замечала, шла прямо на них, будто ослепнув. Как и Гончая, они не скрывались, не прятали выбитый на стали нагрудников знак Чаши. За их спиной застыли сквайры, целая шестёрка, тоже вооружённые до зубов.

Да, об этом она знала. Ордена рыцарей-магов – и орден Чаши и другие – с особым рвением ловили «посланниц Смерти самой» – то есть Гончих Некрополиса. В схватке, даже против обычной Гончей, один на один рыцарь не имел никаких шансов, однако если их трое да ещё шестёрка слуг…

Усмехнувшись, Алиедора продолжала идти прямо на замершую троицу. Нет, не простые рыцари, пожалуй, «меченосцы», если не командоры.

Железная башня преградила Гончей дорогу. Невысокая, худенькая Алиедора казалась вдвое меньше заступившего путь великана, опиравшегося на чудовищного вида двуручный меч.

– Стой, порождение Тьмы! – прорычали из-под глухого забрала.

Конечно, с обычными рыцарями Гончая бы справилась играючи – и притом отнюдь не с тремя. С тридцатью тремя, и даже бы не запыхалась. Но рыцари-маги другое дело. Странно, что не попытались напасть внезапно…

– Стою, – охотно согласилась Алиедора, невинно глядя прямо в тёмную смотровую щель.

На неё не напали из-за угла, не попытались накинуть мешок на голову или попросту оглушить ударом по затылку. Что это – гордость или глупость? Скорее всего, последнее. Впрочем, первое от второго отличается не слишком сильно.

Кажется, она их удивила. Наверное, от неё ожидался немедленный прыжок, бросок, удар или ещё какой-нибудь фокус из богатого арсенала Гончих. Однако она просто стояла,даже не потянувшись к оружию, и это сбило рыцарей с толку.

– Предаёшь ли ты себя добровольно в руки Света?! – прорычал всё тот же гигант. – Только чистосердечное раскаяние, только отказ от следования путём Тьмы могут спасти…

– Ты здесь, чтобы поговорить со мной об этом? – усмехнулась Гончая. Насколько всё-таки ослабляют людей эти нелепые догмы. Счастье, что она от них избавлена.

– Мы здесь, – мягко и спокойно проговорил другой рыцарь, – потому что не каждый день Гончая Некрополиса в открытую, не таясь, разгуливает по улицам Феана. Мы могли бы убить тебя тысячу раз. Но расценили подобное как… э-э-э… приглашение к разговору. Убить мы тебя всегда успеем, Гончая. Не слишком надейся на свои таланты. Поверь, здесь собрались не новички.

– Охотно верю! – весело кивнула Алиедора. – Разумеется, три доблестных рыцаря, причём каждый – с парой слуг, уж, конечно, должны справиться со слабой девушкой.

– Мы выше насмешек, – самодовольно провозгласил первый рыцарь. – Поэтому повторяем свой вопрос: имеешь ли ты что сказать нам, Гончая Некрополиса, сказать добровольно, до того, как мы применим, назовём их так, средства принуждения?

– Конечно, я имею что сказать! – кивнула доньята. – Скажите, доблестные рыцари, не случалось ли в последнее время тут, вокруг и около Феана, чего-нибудь из ряда вонвыходящего? Такого, что не лезло бы ни в какие ворота? Такого, о чём не слыхали от веку?

– Кое-что неслыханное уже творится прямо сейчас, – по-прежнему мягко заметил второй рыцарь. – Мы, воины Света, паладины ордена Чаши, мирно стоим и беседуем с исчадьем Тьмы, с орудием Мастеров Смерти, вместо того чтобы без долгих рассуждений отправить тебя на костёр. Поистине достойно упоминания в Анналах.

– А почему мы должны отвечать тебе, Гончая? – громыхнул третий рыцарь. – Тебе не кажется, что это мы должны задавать тебе вопросы?

– Задавайте, – пожала плечами Алиедора с великолепным хладнокровием.

– Что ты делаешь в Феане?

– Разыскиваю одно существо.

– Какое именно?

– Одного очень необычного дхусса.

Она просто чувствовала, как под низкими забралами у рыцарей лезут глаза на лоб.

– Я не знаю его имени, мне лишь известно, что он дхусс и странствует в сопровождении самое меньшее четырёх спутников. Один из них – сидха. Другой – известный алхимик из Семме, мэтр Ксарбирус. Видите, благородные рыцари ордена Чаши, я отвечаю на ваши вопросы.

– Гм, да, – издал неопределённое великан. – Откровенность твоя поистине безгранична, о дщерь Тьмы и Смерти.

– О чём ещё желают спросить меня благородные рыцари?

– Это – твоя миссия? Твоё задание?

– Да. Гильдия Мастеров велела мне разыскать вышеупомянутого дхусса. В этом деле я имею право поступать любым способом, дабы достичь поставленной цели.

– Почему он так нужен Мастерам? – резко бросил второй рыцарь.

– Они сказали мне, что подобного чародея наш свет ещё не знал.

– Кратко и точно, – сказал третий рыцарь. – Что ж, Гончая, мы видим, что ты говоришь правду. Отрадно, весьма отрадно. Это внушает надежду, что ты можешь отринуть пути Тьмы и встать на дорогу, что ведёт к Свету…

– И они отправили тебя одну? – перебил первый.

– Сие мне неведомо, – развела руками Алиедора. – Мастера не посвящают простых Гончих в свои планы, как вам наверняка известно, благородные рыцари.

– Ты из Свободных королевств, – вдруг сказал второй рыцарь. – Судя по выговору, скорее всего, из Меодора или Доарна. И ты благородного сословия. Во всяком случае, была. Как же ты попала в Некрополис? Я признаюсь, что впервые вижу настолько… расположенную к беседе Гончую.

– Долгая история. – Алиедора беззаботно махнула рукой, про себя ругнувшись. Да, правильная речь не могла её не выдать. Теперь уже поздно менять маску, это лишь вызовет лишние подозрения – до срока. А когда эти глупцы поймут наконец, в чём дело, будет уже поздно. – Едва ли об этом можно толковать вот так, на улице.

– Мы готовы предложить наше гостеприимство, – тут же сказал третий рыцарь. – Мой брат совершенно прав. Благородную донью, вернее, доньяту видно издалека. Достаточно взглянуть на руки.

Алиедора лишь томно улыбнулась, проделав сложную фигуру придворного поклона с такой ловкостью и грацией, что заставила бы позеленеть от зависти всех королевских фрейлин.

– Разумеется, – кивнул первый рыцарь. – Так оно и есть. Такому не научишь простолюдинку. Это должно быть в крови.

«Знал бы ты, насколько это правда!» – усмехнулась про себя Алиедора.

– Мы поражены, – просто признался третий рыцарь. – Мы допускали, что это – ловушка… но у нас есть способ читать в сердце. Ты не лжёшь. Ты действительно благородного происхождения, ты недавно в Некрополисе… скажи, дочь моя, неужели ты всецело предана Мастерам Смерти?

– Благородные господа, я бы не хотела говорить об этом, – почти прошептала Алиедора, скромно опуская глаза. – Путы, сдерживающие меня, очень сильны. Не надо рассуждать о преданности. Я честно ответила вам, господа рыцари, что привело меня в Феан. Мастера Смерти разрешили мне поступиться сохранением тайны ради достижения цели. Иначе, клянусь честью моих действительно благородных предков, вы не услыхали бы от меня ни слова. Я умерла бы на костре, не проронив ни звука. Как и все прочие Гончие до меня.

– Да слышала бы ты, как они кри… – гневно начал было великан, однако второй рыцарь положил руку тому на плечо.

– Не оскверняй своих уст ложью, брат Бартем. Ты знаешь, что она права. Мы захватывали Гончих, но всё, что узнали, – как скоро действуют эликсиры Некрополиса, убивая его адепток до того, как боль успевала сломить их волю. И ты знаешь, что наша собеседница говорила правду о том дхуссе. Мы, наш орден, весьма желали бы заполучить его тоже.

– Спасибо за сказанное, – поклонилась Алиедора. – Стало быть, ваш орден тоже имеет интерес к означенному дхуссу?

– О да, имеет, и даже более чем, – процедил сквозь зубы третий рыцарь. – Дхусс недавно побывал тут, в Феане. И перешёл нам дорогу.

– Это как? – наивно распахнув глаза, вопросила Алиедора.

Однако на сей раз рыцари только переглянулись.

– Не стоит толковать об этом здесь, – протянул великан.

Дальнейшего Алиедора ожидать не стала.

…Нет, не напрасно она травила себя эликсирами и снадобьями, перед тем как направиться в город. Не напрасно валялась на траве, слабая, словно новорождённый, едва преодолевая тошноту и головокружение. Сейчас отрава Некрополиса уже разошлась, впиталась, растворилась в крови, позволяя Гончей творить настоящие чудеса.

И это было сладко.

Рук и ног не стало, не было и оружия – сама мысль Гончей стала смертью. Мысль оборачивалась сталью, вонзившейся в темноту смотровой щели, кровью, хлынувшей из перерезанных жил,тяжело грохнувшимся оземь телом, которому не помогли тяжёлые доспехи.

Доньята ударила всего трижды и два раза уклонилась от просвистевшего совсем рядом клинка. Бок и левую руку на миг словно стянуло липкой, жгучей паутиной, но Алиедора не обратила на боль никакого внимания. Даже напротив, звала её, радовалась ей, потому что боль давала ярость, а ярость, в свою очередь, помогала рвать набрасываемые на неё незримые путы.

Неведомая сила вывернула эфес из её кисти, однако Алиедора успела выхватить короткий нож из-за голенища, ударив точно в шею оказавшемуся самым расторопным слуге.

И тут всё кончилось. Трое рыцарей валялись на земле безжизненными стальными колодами, с ними – тот самый слуга. Остальные пятеро сквайров поспешно улепётывали. Гнаться за ними Алиедора, конечно же, не стала.

Она и так узнала довольно, не заходя слишком далеко. Левые рука и бок быстро немели, каждое движение локтя сопровождалось болью – какое-то заклятье на неё всё-таки успели набросить. Наверное, хотели взять в плен, хотя единственно верным было бы попытаться её убить.

Что ж, благородные рыцари ордена Чаши, впредь ваши собратья станут осторожнее вступать в разговоры с Гончими.

Зеваки давно разбежались, улица опустела, окна и двери поспешно захлопнулись. Алиедора позволила себе улыбнуться. Она всей кожей ощущала скопившийся там, за плотно затворёнными ставнями, жуткий, давящий страх. Людишки тряслись от ужаса при одной мысли о ней, великой, кошмарной, непобедимой Гончей! Право слово, желай она захватить сейчас весь этот несчастный городишко, ей всего-то и надо было бы явиться к магистрату.

Никто не преградил ей дорогу, стража бежала от ворот, и Алиедора, забрав скакуна, беспрепятственно покинула Феан. Дхусс был где-то поблизости; возможно, стоило сохранить жизнь кому-то одному из рыцарей и как следует допросить, однако доньята не хотела рисковать. Самый страшный враг Гончих – самоуверенность; рыцаря-мага ордена Чаши она могла свалить в стремительной, внезапной атаке, но вступать в длительный магический поединок поостереглась. Для этого она недостаточно знала об их заклинаниях – Мастера Некрополиса не успели за считаные седмицы учения впихнуть в доньяту все необходимые познания.

Итак, дхусс кружит по окрестностям Феана. В лесах Гиалмара он со спутниками устроил настоящий шабаш в бывшем храме Феникса, так что рухнули своды подземелий; и после этого сломя голову бросился на запад.

Успел ли он сделать всё, что хотел, там, на востоке? Или нет? Если нет, то логичным представлялось, что дхусс ищет способ закончить начатое. Коли так, то ему нужен ещё один храм. Ну а если успел, если сюда, на взморье, его привело совсем иное? Тут оставалось только гадать.