Чтение 34–й страницы книги ~Начало всех начал~

— Наоборот, отвечай всем правду.

Глава 2

Вернувшись в дом с пустым мешком, обнаружил за столом Ханнуила, последнего из оставшихся в городе, с кем Ной поддерживал если не дружбу, то хотя бы приятельские отношения. Ханнуил, зная, что в доме Ноя выпивки не отыскать, явился со своим кувшином и усердно отхлебывал прямо из горлышка, когда на пороге появился Ной.

— А-а-а, дружище, — сказал Ханнуил жизнерадостно, — ты все работаешь, хотя одного урожая зерна хватает на сорок лет? Зачем?

— Нравится, — ответил Ной коротко. Он бросил мешок в угол и сел за стол. — Нет-нет, я вина не хочу…

— Ты раньше не отказывался!

— Но сейчас не могу.

— Что случилось?

Ной вздохнул, развел руками.

— Нужно подумать серьезно. Я решил жениться…

Ханнуил захохотал:

— Ной, ты посмотри на себя! С таким лицом идут топиться, а ты собрался брать женщину! Это, брат, веселье, а не что-то ужасное… Нет, с такой рожей нельзя жениться!

Ной спросил убито:

— Отложить до другого раза? Когда повеселею?

— А ты повеселеешь? — поинтересовался Ханнуил скептически. — Нет, Ной, у тебя ничего не получится. Ты слишком серьезный, а чтобы жениться, нужно быть немножко дураком. В то же время я знаю тебя, как своего друга и очень хорошего человека. Возьми моих троих дочерей в жены! Младшая пока, правда, совсем мала, рожать еще не сможет, зато все остальное уже умеет… Да и сестрам будет веселее вместе!

Ной вздохнул:

— Прости, Ханнуил, я тебя уважаю, и дочери у тебя хорошие, но я верен заветам Творца. А Он сказал, что у человека должна быть одна жена.

Ханнуил покачал головой.

— Ты что-то путаешь. На что я человек неученый, но и то помню, что нигде такого не сказано. Творец сказал, что человеку нехорошо быть одному! И создал ему жену. Но не пожалей Адам ребер, Господь создал бы ему еще несколько… А сейчас хорошее время: не надо ребра тратить, вон их сколько!.. Сильные мужчины должны брать по нескольку жен, слабым пусть совсем не достается… так род человеческий будет улучшаться.

— Мудрые слова твои, — пробормотал Ной, мелькнула мысль, что если больше жен, то больше людей спасется от потопа, — однако Адам жил всю жизнь с одной Евой…

Ханнуил ухмыльнулся:

— Только Лилит от него то и дело рожала!

— Ну, это другое дело, — пробормотал Ной с неловкостью, словно это его самого ловили на тайных встречах, — это наши слабости… Их могут простить даже жены, а Господь вообще не обращает внимания на такие мелочи по Своей милосердности. В конце концов, Он же все понимает, Господь все-таки, а не…

Ханнуил махнул рукой.

— Ладно, если такой упертый, то бери одну в жены, а остальных — в наложницы. На самом деле разницы почти никакой, а потом и вовсе все перемешивается…

— Я подумаю, — пообещал Ной.

На другой день Ной укрепился духом и, красиво одевшись, отправился с утра в город. После невыносимо долгой жаркой и душной ночи, которую провел в размышлениях, идея взять троих дочерей Ханнуила в жены показалась совсем неплохой. Главное, конечно, что спасет от наводнения на двух человек больше… хотя, конечно, если уж жениться, то лучше три жены, чем одна.

Вообще-то четыре еще лучше, всплыла мудрая мысль. Или даже семь, по одной на каждый день недели. Главное, конечно, что спасет уже не на две больше, а на шесть невинных девушек. Хотя в старом смысле невинных уже не осталось, но всех девушек принято считать невинными ввиду их слабости и беззащитности.

По одну сторону дороги тянулись виноградники, по другую паслись коровы. Крупный бык, полный ярой силы, оглядывал стадо налитыми кровью глазами, высматривал то ли молоденьких телок, то ли бычков, готовых бросить ему вызов.

Ной грустно улыбался, у животных все то же, что и у людей, постоянное соперничество, драки, стремление доказать, что сильнее, унизить противника, вбить его в землю, отнять у него все, чем тот владеет…

Внезапно бык поднял голову, посмотрел в сторону. Ной проследил за ним взглядом. Из рядов виноградника вышла девушка с корзиной на плече. Гроздья теснятся, свисают через край, но девушка несет легко, не замечая тяжести.

Бык нагнул голову, ударил копытом в землю. Ной ощутил тревогу, бык сопит чересчур яростно, а на девушке яркое красное платье, что, говорят, приводит быков в бешенство.

— Берегись! — крикнул он и, нахлестывая коня, пустился в их сторону.

Бык всхрапнул и ринулся вперед, держа голову нагнутой, чтобы сильным ударом острых рогов подбросить тело жертвы вверх, поймать на рога и снова подбросить. Ной заорал громче, конь его понесся во весь опор, однако оба видели, что не успевают вклиниться между разъяренным животным и хрупкой девушкой.

Она поставила корзину на землю, отошла в сторону. Бык налетел, как падающая с высокой горы скала. Ной успел только увидеть, как взметнулось красное платье, бык пронесся десятка два шагов, замедляя бег, девушка все еще висела на его рогах, затем он почему-то захрипел и упал на колени, потом на бок.

Ной спрыгнул с коня и подбежал к ним в момент, когда послышался хруст позвонков. Девушка, продолжая зажимать голову быка под рукой, с силой крутанула за рога еще. Захрустело громче, из ноздрей быка хлынула потоками кровь, а налитые кровью глаза заволокло сизой пленкой.

Оцепенело он смотрел, как она поднялась, деловито отряхнула колени. Ее удивительно-синие глаза оглядели его с головы до ног.

— Спасибо за помощь… — произнесла она звонким, слегка запыхавшимся голосом. — Ты куда такой нарядный собрался?

Ной пробормотал:

— Жениться… Но как ты его… Я потрясен!

Она отмахнулась.

— Этот бык давно мне досаждал. Хорошо, что напал не на дороге, там спорное место, а на моем поле. Все поймут, что я только защищалась. Да и ты подтвердишь, если не испугаешься.

Он сказал ошалело:

— А чего пугаться? Что, очень сильные соседи? Конечно, ты защищалась… Но все равно, чтобы такая хрупкая девушка и так легко свернула шею могучему быку…

— Не так легко, — ответила она и отряхнула ладони. — У него шея толстая. Но ты молодец, ехал на свадьбу, а бросился на помощь, хотя рисковал… ну хотя бы даже тем, что бык порвет твою нарядную одежду. Тебя как зовут?

— Ной, — пробормотал он.

Ее глаза засветились любопытством.

— Ной? Я о тебе слышала. Праведник, что ушел из города и живет один на вершине холма! Ты сильный.

Он развел руками.

— Вряд ли я смог бы так быка…

Она отмахнулась.

— Это пустяки, — ответила она убежденно. — Сила не в этом. Сила — выступить против людского мнения, жить по-своему, не поддаваться чужим советам, делать так, как считаешь правильным, а не как говорят соседи… На самом деле таких мужчин очень мало, хотя каждый и доказывает, что он — личность, что мнение толпы для него ничего не значит. Врут и думают, что женщины этого не видят.

Он пробормотал:

— Ну, гм, наверное…

Она спросила с интересом:

— И кто же эта счастливица? Я многих знаю.

Он снова развел руками.

— Думаю, что попрошу Ханнуила отдать мне его дочерей. Он вчера сам предлагал, а я попросил ночь для раздумий…

Она кивнула с понимающим видом.

— Догадываюсь, что ты надумал за ночь, когда представлял их в своей постели. Ах, Ной!.. Тебе пятьсот лет, а ты еще совсем ребенок. Много жен нужно только слабому мужчине. Слабый не в силах справиться с одной настоящей. Он выбирает мелких и пустологовых, чтобы на их фоне выглядеть сильным и вообще — мужчиной. Он не понимает, что крупно проигрывает…

Ной спросил опасливо:

— В чем? Если жены мелкие и пустые, их дело только рожать…

Она засмеялась с презрением:

— Они сразу же наполнят твой дом мелочными ссорами, дрязгами, сплетнями, жалобами! Твоя голова будет забита их никчемными проблемами, ты сам превратишься в подобие женщины в мужской одежде… вот расплата мужчины, который предпочитает брать женщин попроще и поглупее! Ох, Ной, ношение штанов еще не делает мужчину мужчиной.

Он покрутил головой.

— Тебе сколько лет?

— Семнадцать, — ответила она гордо.

Он ахнул:

— Откуда ты все это знаешь?

Она хитро улыбнулась.

— Некоторые вещи женщины просто знают. Или чувствуют. Мужчинам это не понять и за тысячу лет. Ладно, Ной, поворачивай коня. Он у тебя не выглядит слабым, донесет нас двоих. Корзину с виноградом можно оставить… нет, все-таки заберем, я хозяйственная. А завтра скажем моим родителям, что ты взял меня в жены.

Он смотрел на нее, вытаращив глаза.

— Ты… серьезно?

Она подумала, пожала плечами.

— Впрочем, можешь и сегодня к вечеру съездить в город и сообщить им. Я объясню подробно, как найти в том муравейнике. Давно мечтала жить за городом вдали от всей этой суеты!

Конь подошел к ней и тыкался мордой в плечо. Она засмеялась, погладила его и поцеловала в мягкий нос. Под ее требовательным взглядом Ной поднялся в седло, протянул ей руку. Она легко взлетела, едва коснувшись его пальцев, и уютно устроилась в его объятиях. Он внезапно ощутил, что она все-таки хрупкая, нежная и очень женственная. И слабая. А что справилась с быком, наверное, случайность…

Он не поехал к ее родителям ни вечером, ни на другой день, ни за всю неделю. Ноема, так звали его жену, нашла в его доме массу недоделок, сама взялась рьяно устранять их, и Ной вынужденно работал от зари до зари.

Когда спросил ее, не обеспокоятся ли в ее доме, что она не вернулась, Ноема только расхохоталась:

— Да им все равно!.. Даже если бы я была слабая, им все равно было бы… Живут, как все. Сколько у них детей, уже и сами не знают. Сколько выжило, не помнят, сколько погибло в драках, войнах, утонуло в реке, захлебнулось вином…

Ной сказал с сочувствием:

— Все равно нужно будет им сообщить. Это будет правильно.

— Сообщи, — ответила она, — ты весь правильный, Ной. Иногда мне даже хочется, чтобы в тебе была какая-то неправильность… но я понимаю, что одна неправильность ведет к другой, а там и ты после попойки захлебнешься блевотой, как заканчивают многие мужчины, которым не повезло погибнуть в драках, грабежах или утонуть в реке. Я люблю тебя, Ной! Ты — настоящий. А женщины все тянутся к настоящему.

Он развел руками в великом смущении.

— Я никогда не старался быть лучше всех. Я просто не хотел жить так… мелко, как живут другие. И… я должен сказать тебе еще одну очень важную вещь.

Она видела, каким он стал серьезным и какое темное облако набежало на его лицо.

— Говори, — попросила она.

— Ноема, — сказал он, — это очень-очень серьезно. Ты можешь подумать, что я безумец…

Она отмахнулась.

— В городе и так все говорят. Но я знаю, что это они безумны рядом с тобой. Говори.

— Ноема, — произнес он несчастным голосом, — со мной недавно заговорил Господь…

Он умолк и сжался, ожидая смеха и насмешек, но Ноема лишь кивнула. Глаза ее оставались серьезными.

— Говори, — попросила она. — Другой бы прыгал до небес от счастья, но ты невесел… Что он сказал?

Ной вздохнул глубоко.

— Что мир будет уничтожен.

Она снова кивнула, лицо ее оставалось спокойным. И ответила очень спокойно, без насмешки, но и без тревоги:

— Да, я слышала. Твой дед Мафусаил что-то такое говорил… Но ему не поверили.

— Мафусаил уехал, — сказал Ной, — сражаться с нефилимами, что напали на жителей Генисаретской долины. Он не выпускает меч из руки уже несколько сот лет… он думает, что потоп еще можно предотвратить, Господь дал время исправиться…

Она кивнула, не сводя с него взгляда.

— Отважнее и сильнее Мафусаила нет на земле человека, — согласилась она, — но так людей не спасешь. Для этого надо убивать их самих, а не чудовищ! И перебить хотя бы половину.

Он развел руками.

— Я верил, что Господь уничтожит человечество, потому и не заводил семью. Я трус, Ноема… Я не смогу смотреть, как гибнет моя жена и гибнут дети, а я ничего не могу для них сделать! Мужчина должен спасать, а я заранее этого лишен.

Она спросила быстро:

— Что изменилось неделю тому?

— Он заговорил со мной, — ответил он, — и сказал, что спасет только меня с моей семьей. И потому я сразу решил жениться и завести детей.

Ноема нахмурилась, но размышляла недолго, если вообще размышляла. Ноя всегда восхищала ее способность принимать верные решения мгновенно, в то время как он приходил к ним после долгих и мучительных раздумий, перебрав все возможные варианты и даже пройдя по заведомо неподъемным.

— Я помогу тебе во всем, — ответила она без колебаний. — Я уже понесла от тебя ребенка, но это не помешает мне работать в поте лица. Что нужно делать?

— Пока только собрать отборных кедровых зерен, — ответил он. — Самых лучших.

Глава 3

На следующий день он снова не поехал сообщать родителям Ноемы, что их дочь уже замужем: высаживали семена для будущей рощи. Место выбрали на соседнем пологом холме.К счастью, жилище свое Ной построил вдали от города, а горожане свои поля, сады и виноградники располагали сразу за городской стеной, так что холм и даже каменистая долина за ним были свободными.

Правда, с дороги между городами было видно, как Ной, а с ним какая-то женщина что-то сажают, но прошло еще две недели, пока к нему не заехал любопытствующий Ханнуил.

— Так у тебя уже есть жена? — удивился он. — Поздравляю, Ной!.. Впрочем, у тебя такой огромный дом, что если возьмешь и моих дочерей, то и они здесь затеряются…

Ной нерешительно оглянулся на Ноему.

— Ну, гм… если Ноема не против…

Ханнуил удивился:

— А чего ей быть против? Ей меньше работы. И почесать язык будет с кем. С тобой не поговоришь, ты вообще молчун.

Ноема уперла руки в бока, вид у нее решительный, заявила резко:

— Нет! Никаких больше жен!

Ханнуил раскрыл рот:

— Но… почему?

Ной заговорил робко:

— Так завещано Всевышним…

Ноема сказала еще резче:

— Так сказано мною! Не нужны нам тут всякие щебечущие дуры. Меня тошнит от болтовни про тряпки. Женщина должна идти рядом с мужчиной, а не сидеть у него на шее!

Ханнуил хмыкнул, оглядел ее с интересом.

— Ной здоровый, — сказал он, — и шея у него крепкая. Понесет и десяток с легкостью.

— Я не хочу, — заявила она, — чтобы он их держал на шее.

Вид у нее был настолько грозный и решительный, что Ханнуил примирительно выставил перед собой ладони.

— Хорошо, хорошо! Не хотите, как хотите. Я же предложил, чтоб вам обоим было лучше… А чем сейчас занимаетесь? Зачем тебе кедровые орехи?

— Здесь будет большая кедровая роща, — объяснил Ной.

— Зачем она тебе? Торговать лесом?

Ной покачал головой, тяжело вздохнул.

— Ты сейчас скажешь, что я совсем с ума сошел… но, все-таки, Ханнуил, мне был голос, что Господь пошлет на землю великий потоп. Все исчезнет. Все скроется под водой! Итолько в ковчеге можно спастись…

Ханнуил открыл рот.

— В ковчеге? Каком ковчеге?

Ной повел рукой, указывая на лысую вершину огромного холма.

— Здесь он будет построен из леса, который вырастет из семян. Я их уже начал сажать три дня тому…

Ханнуил открыл рот шире, глаза тоже полезли наружу.

— Три дня тому? И как скоро вырастет лес?

— Думаю, — сказал Ной, — лет через сто. Или чуть больше…

Ханнуил оглянулся в сторону Ноемы. Она выглядела несколько смущенной, но твердо выдержала его взгляд.

— И ты вышла за него замуж? — ахнул Ханнуил.

— Да, — ответила Ноема с вызовом. — По крайней мере, у него есть цель. И у него есть план! А что у других мужчин в городе? Напиться да подраться? Заскочить к чужой жене, пока муж отвернулся?.. Совокупляться с малолетними дочерьми и сыновьями? И так изо дня в день, изо дня в день?

Ханнуил помотал обалдело головой.

— Нет, ты скажи честно, ты веришь в то, что будет потоп?.. Хотя да, в это даже я готов поверить… а я говорю о том, что вырастет лес, вы его срубите, построите ковчег…

Ноема ответила уклончиво, но твердо:

— Если мой муж так решил, то я буду ему помогать во всем, не задавая вопросов.

— Но это же дурость…

— Его дурость, — отпарировала она, — лучше вашей житейской мудрости. У него есть цель…

— Да что это за цель? — прервал Ханнуил. — Дурацкая, я же сказал…