Чтение 20–й страницы книги ~Отрекаются любя. Я подарю тебе небо в алмазах~

Не выдержав, я подошла к Петьке как можно ближе и отвесила ему звонкую пощечину. Петька машинально потрогал свою щеку и тихонько всхлипнул.

– Это тебе за вранье! За то, что ты, сволочь, меня за нос водил и правду не захотел мне рассказывать! Если бы ты мне правду сразу рассказал, то у нас было бы с тобой времени намного больше, чем несчастные двадцать минут!

Поняв, что я еще не могу совладать с собой и что одна-единственная пощечина – это очень мало, я нагнулась к Петьке еще раз и, так как он закрыл лицо ладонями, ударила его прямо по ним.

– А это тебе за то, что ты Люське наврал и занялся тем делом, для которого у тебя кишка тонка! Не умеешь, не берись! Что, решил в наемного убийцу поиграть?! Не для таких, как ты, эти игры! Ты на кого покушался, на криминального авторитета?! Да чтобы на него покушаться, надо хотя бы научиться стрелять. А ты пугач из машины достал. Это тебе не детский сад, а игры для взрослых людей!

– Откуда ты все это знаешь?

– Потому что я тоже вчера там была.

– Вчера вместе с Вороном была ты?!

– Я! Так что считай, ты целился в меня тоже.

– Но я не знал! Я и подумать не мог!

– Теперь будешь знать.

– Это все Люська виновата, – чуть было вновь не заплакал Петька.

– А Люська-то тут при чем?

– При том, что она меня каждый день за деньги грызла.

– Да любая женщина мужика грызть будет, если он у нее на шее сидит и работать не хочет!

– А я не виноват, что у меня нигде ничего не выходило. Только я куда-нибудь устроюсь, как у меня ничего не клеится. Да и что я ей мог принести?! Какие-нибудь копейки?

– Хотя бы копейки. Все ж был бы не пустой, как турецкий барабан.

– Я хотел ей нормальных денег принести. Понимаешь, нормальных?!

– Не понимаю, потому что ты нормальных денег ни в жизнь не принесешь. Да и ненормальных тоже.

– А тут я старого товарища встретил. Мы с ним в армии вместе служили. Я у ларька пиво себе выбирал, а он на своей дорогой иномарке остановился и меня окрикнул. Мы тысячу лет не виделись. У него прикид дорогой, квартира с евроремонтом, девок выше крыши. Я когда пиво купил, он мне сказал, чтобы я выкинул эту дешевку. В общем, он предложил мне нашу встречу отметить, и мы поехали в ресторан. Там-то мой армейский товарищ хорошенько принял на грудь и все мне рассказал. Я еще тогда подумал, что он перебрал, вот и несет всякий бред, да только мой товарищ не бред нес, а говорил истинную правду. Чем он занимается, мне, конечно же, не понравилось, а какие деньги зарабатывает, даже очень понравилось. Он мне тогда объяснил, что является кем-то вроде санитара. Он избавляет общество только от тех, кто неоднократно нарушил закон или зарылся в деньгах, и с теми, кто его в люди вывел, не только делиться не хочет, но даже здороваться. А потом он еще хорошенько поддал и говорит мне, мол, какая разница кого убивать, разницы никакой, только бы за это платили как следует, деньги, они ведь, как известно, не пахнут. А я как подумал, что сейчас вернусь домой, а там Люська пилит, денег требует… Короче, я своего друга стал просить меня к делу пристроить. Друг сначала ни в какую, говорил, что для этого нужна специальная подготовка. Но я не сдавался. Я ведь в армии неплохо стрелял, грамоты всякие получал, во всех соревнованиях участвовал. В общем, мой друг сказал, что непрофессионал в этой области тоже работать может и что если будет что-то интересное, то он обязательно мне позвонит. Вот он и позвонил.

– И ты согласился?!

– Конечно, а куда мне было деваться.

– Твой друг тебя подставил! Где же он сейчас? Почему он не рядом с тобой?

– Он просто мне позвонил и сказал о том, что я поеду с другим напарником, точно таким же непрофессионалом, что нас берут на пробу. Если все пройдет удачно, то нам заплатят хорошие деньги.

– Дурак ты, Петька. Точно дурак. Когда на подобное дело идут, обязательно берут какой-нибудь аванс. И не посылают непрофессионалов для того, чтобы убить такого авторитета, как Ворон. Вас просто подставили. Вас просто отправили на авось! Я даже не сомневаюсь в том, что Ворона не хотели убивать, а хотели просто напугать, иначе послали бы настоящего киллера. Видимо, тот, кто вас послал, рассчитывал, что люди Ворона вас обоих убьют.

– Ты хочешь сказать, что мой друг меня подставил? – В Петькиных глазах была паника.

– А я тебе о чем толкую?

– Я не могу в это поверить…

– Ты, Петька, теперь в полном дерьме. Понимаешь, в дерьме! Тебя или люди Ворона убьют, или те, кто тебя послал.

– Таня, помоги мне. – В Петькиных глазах было столько надежды, что мне стало как-то не по себе. – Я же не для себя, я же для Люськи старался.

– Хреново ты для Люськи старался.

Я с ужасом посмотрела на часы и поняла, что в моем распоряжении осталось совсем мало времени.

– Так, дружочек, а времени-то у нас с тобой нет. Надо отсюда срочно выбираться. Понимаешь, я хотела позвонить Ворону, попросить его помочь, но теперь я не могу ему позвонить, потому что ты хотел его убить и он тебя ищет. Не могу же я попросить его помочь человеку, который хотел его убить.

– Конечно, не можешь.

– В том-то и дело. Ладно, сейчас я подгоню джип прямо к подъезду. Только извини, дорогой, придется тебе в багажнике прокатиться, а я тебя пледом с головой укрою. За этим двором следят, а мне из него как-то выехать надо.

– Таня, а куда ты меня повезешь?

– На кудыкину гору, – огрызнулась я и вдруг поняла, что не могу ответить на этот вопрос.

– И все-таки, куда ты меня везешь?

– К себе домой, вот куда.

– К себе домой?!

– Вот именно. Не могу же я повезти тебя в больницу! Там тебя найдут люди Ворона. Так что, дорогой, у тебя нет никакого выбора. Едем ко мне домой. Пока ты был в отъезде, в так называемой деревне, в моем доме временно поселилась твоя жена, которая тебя и выходит.

– Что?! – так и ахнул Петька.

– Что слышал.

– Ты хочешь повезти меня к Люське?

– К ней, родимый. Только не впадай в панику. Как-никак Люська тебе не кто-нибудь, а жена. Она за тебя замуж, за идиота такого, вышла, хотя за ней мужики всегда табуном ходили. Вот пусть она тебя, идиота, и лечит. Там уже один раненый лежит. Ничего, вроде на поправку пошел. Где один, там и второй. Мне места не жалко.

– Таня, я тебя умоляю. Вези меня куда угодно, только не к Люське. Мы же с тобой договорились, что она ничего не должна знать!

– А куда я тебя повезу, если тебя везти некуда! – Я почувствовала, что вот-вот сорвусь на крик. – Тебя в любом другом месте убить могут! А в моем доме ты будешь в безопасности! Тем более у Люськи там полный арсенал медикаментов. Она на подстанцию «Скорой помощи» ездила. Я вообще не понимаю, почему ты родной жены боишься?! Люська тебе не чужая! Она же у тебя профессиональный врач и любого с того света вытащит.

Я судорожно глянула на часы и сказала ледяным голосом:

– В общем, некогда мне тут с тобой препираться. В такой ситуации тебе поможет только Люська. Я не могу тобой рисковать и везти в другое место. В конце концов, ты в самом деле не жил у любовницы и в тебя не стрелял разъяренный муж… Ты просто хотел заработать на жизнь, потому что подсознательно понимал, что хватит тебе лодырничатьи нужно начинать кормить свою семью… Просто ты никогда ее не кормил и не знал, как это делается… И вот результат. Люська у тебя женщина понятливая. Она тебя обязательно поймет и простит.

Наверное, моя тирада прозвучала довольно убедительно, потому что Петька закрыл глаза и не возразил мне. Я попыталась перебороть охвативший меня ужас, отбросила все страшные предчувствия, поправила растрепавшиеся волосы и вышла из подвала. Я шла уверенным шагом в направлении своего автомобиля и старалась не оборачиваться. Где-то там сзади доезжала до арки и разворачивалась обратно зеленая иномарка, но мне до этого совершенно не было дела.

Как только я дошла до своей машины, я все же подозрительно огляделась вокруг и, не найдя ничего опасного, села за руль. Затем включила мотор, мысленно перекрестилась и поехала в сторону нужного мне подъезда. Подогнав свой джип прямо к подъезду, я открыла задние двери, посмотрела, на месте ли плед, и, убедившись в том, что он есть, постояла так пару минут. Во дворе было тихо. В песочнице играли дети, на скамейках мамаши с колясками явно обсуждали своих мужей и тихонько смеялись… Бригады рабочих, которые рыли какие-то траншеи, не было. Не было и зеленой иномарки, которая должна была курировать двор. Было тихо. Необычайно тихо. И все же… Все же я чувствовала чей-то взгляд. Я очень хорошо его чувствовала. И я понимала, что этот чей-то настойчивый, незнакомый взгляд может, попросту говоря, запороть все дело.

Подняв голову, я увидела стоящую на балконе второго этажа бабульку, которая, по всей вероятности, очень скучала и решила развлечься, наблюдая за мной. Посмотрев на бабульку в упор, я глупо понадеялась на то, что она все же не выдержит моего взгляда и ретируется с балкона. Но не тут-то было. Вместо того чтобы уйти, бабулька поставила стул, села, нахмурила брови и снова стала таращиться на меня.

– Бабуль, а чего вы тут сели? – брякнула я, потому как молчать больше не могла.

– А тебе какое дело? Хочу и сижу. Мой балкон, что хочу, то и делаю. – Бабуля была настроена крайне воинственно, и я поняла, что мои шансы на то, что она перестанет за мной наблюдать и займется чем-нибудь другим, равны нулю.

– А зачем вы на меня так смотрите?

– Хочу и смотрю. В этом дворе больше смотреть некуда.

– Как это некуда?!

– Некуда. – Бабулька улыбнулась беззубой улыбкой и по-прежнему не сводила с меня своих глаз.

– На женщин с детьми посмотрите, – я махнула рукой в сторону мамочек с колясками.

– А чего мне на них смотреть? Я их каждый день вижу.

– Тогда на траншею. Присмотритесь, правильно ли ее вырыли и не ушли ли от нужного маршрута.

– От чего не ушли? – не поняла меня бабулька.

– Я говорю, не отошли ли от нужного маршрута. Может, траншея какая кривая получилась? Может, она вырыта не под тем градусом…

– Я, дочка, не строитель. Мне без разницы, под каким градусом эта траншея вырыта, а вот на тебя мне посмотреть интересно.

– Значит, вы так и будете на меня смотреть?

– Так и буду.

– До каких пор?!

– Пока не надоест.

– А когда надоест?

– Не знаю. Наверное, пока ты, дочка, с нашего двора не уедешь.

Я обессиленно развела руками, тяжело вздохнула и спросила вкрадчивым голосом:

– Бабуль, а может, я вам денег дам?

– Каких еще денег?

– Каких-каких? Обыкновенных. Я быстро. Прямо сейчас к вам забегу и денежек дам.

– Да за что? – не понимала меня бабулька.

– За то, чтобы вы на меня не смотрели. Какая у вас квартира? Я вам прямо сейчас денежек и принесу.

– Чего?!

Я полезла в сумочку за кошельком, но старушка зашлась в истошном крике:

– Ты чего к пожилым людям цепляешься и с собственных балконов их выгоняешь?! Я вот сейчас позвоню в милицию и расскажу, что ты мне открыто угрожаешь!

– Да что вы, я и не думала вам угрожать. Я просто хотела вам помочь, денег немного дать.

– Нет, угрожаешь!!! – не унималась старушка.

Поняв, что своим криком она может привлечь уж совсем излишнее внимание к моей персоне, я тут же постаралась ее утихомирить и по возможности загладить конфликт.

– Вы успокойтесь, пожалуйста. Не нужно так кричать. Вас же никто не убивает.

– Такая, как ты, и убить может! – распалилась бабулька. – Что ты в нашем дворе делаешь?! К кому ты приехала, аферистка проклятая!

– Тише…

– Я тебе сейчас покажу тише! Ишь ты, она мне еще деньги сует!

Поняв, что с этой фурией спорить бесполезно, я подошла к своему джипу, быстро завела мотор, развернула машину задом и, заехав на асфальтированную площадку, примыкающую к подъезду, подкатила к самым дверям. Бабульку явно заинтересовал мой маневр. Она тут же встала со своего места, наклонилась, перегнулась через перила и принялась возмущаться:

– А ты зачем так свою машину поставила? Ты что собралась делать? Сюда вообще заезжать нельзя! Я сейчас в экологическую милицию позвоню! Поставила машину так, что нипройти, ни проехать. Как теперь людям из дома выходить?!

– Да я ненадолго, – попыталась я отмахнуться от изрядно поднадоевшей бабульки.

– Хоть надолго, хоть ненадолго – мне все едино. Ты нарушаешь правила нашего общежития.

– Бабуль, какого еще общежития?!

– Нашего, – не моргнув глазом ответила бабка.

– Да вы ж не в общежитии живете, а в квартире.

– Какая разница?!

Поняв, что у меня уже просто не осталось времени на то, чтобы продолжать дальнейший и совершенно бессмысленный спор, я смахнула выступивший на лбу холодный пот и процедила сквозь зубы:

– Бабуля, ты чего так через перила перегнулась?! Того и гляди сейчас упадешь. Равновесие не удержишь и шлепнешься вниз. Любопытной Варваре что сделали, а?!

Мои слова подействовали на бабульку, как красная тряпка на быка, и она принялась костерить меня на чем свет стоит. Стараясь не обращать внимания на ее брань, я открыла задние двери, достала оттуда плед и, положив его под мышку, пошла в подвал. Петька полулежал на холодной земле и смотрел на меня какими-то пустыми, ничего не выражающими, едва приоткрытыми глазами.

– Тань, ты чего так долго?

– Да там бабка одна привязалась.

– Что-то мне совсем поплохело.

– Ну все, Петенька, потерпи. Сейчас нам бы только до машины добраться…

Подойдя к Петьке как можно ближе, я попыталась его поднять и, осознав, что эта задача не из легких, спросила:

– Петь, а может, не будем рисковать? Может, пошло оно все к черту! Может, «скорую» вызовем?

– Нет. Только не «скорую», – замотал головой Петька. – Меня никто не должен видеть. Я или в тюрьму попаду, или меня люди Ворона на тот свет отправят. Вези меня к Люське. Ты права, Люська меня выходит и обязательно поймет.

– И почему вы, мужики, своих жен начинаете ценить только тогда, когда попадаете в переплет…

С трудом подняв Петьку с пола, я обратила внимание на то, что он и в самом деле стал выглядеть намного хуже. Он весь как-то осунулся, побледнел, а его плечо было насквозь пропитано кровью. Накрыв Петьку с головой пледом, я схватила его руку и потащила к выходу. Как только мы вышли из подвала к машине, бабулька с ужасом посмотрела на идущий плед и заверещала:

– Свят, свят, свят! Спаси, Царица Небесная!! Привидение!!!

Не обращая внимания на ее визг, я положила Петьку в так называемый багажник и закрыла задние двери джипа. Затем довольно потерла руки, подмигнула бледной как смерть старушке и ощутила, как меня обдало какой-то незримой горячей волной. Возле бампера моего джипа стояла та самая зеленая иномарка, которую очень боялся Петька. Следом за ней подъехала другая, черного цвета. Из машин вышли бритоголовые ребята, которые смерили меня подозрительным взглядом и задали вопрос:

– Привет, красавица. Ты откуда такая взялась?

– Как это откуда? – Я старалась держать себя в руках, но тут же почувствовала, как мое лицо залилось алой краской.

– Мы имеем в виду, ты местная?

– Московская я.

– По номерам видим, что не деревенская.

– Если видите, то чего спрашиваете?

– А здесь что делаешь?

– К подруге приехала.

– К какой подруге?

– Как к какой? – не поняла я вопроса. – К своей.

– В какой квартире она живет?

– В двенадцатой, – не моргнув глазом соврала я.

– А машину ты чего так подогнала? Чего вход в подъезд перегородила?

– Моя подруга с температурой лежит. Ангина. Заболела она очень. Она мне позвонила и сказала, что у нее телевизор сломался. Говорит, что вызвала мастера, да только тот сказал, что ее телевизор починить нельзя, то есть вообще-то можно, но у него при себе нужных запчастей нет. Везите, говорит, его в мастерскую. А у меня машина есть. Вот я и приехала, чтобы телевизор в ремонт отвезти. Болеть без телевизора последнее дело…

– Ну и как, погрузила свой телевизор?

– Погрузила, – я кивнула и тут же опомнилась. – А вы кто такие? Что вы мне тут за допрос устраиваете? И почему, собственно, я обязана вам отвечать?! И вообще, мне уже ехать пора.

Один из братков одарил меня насмешливым взглядом и посмотрел на балкон второго этажа, где стояла уже до боли мне знакомая старушенция.

– День добрый, мать.

– День добрый, сынок.

– Мать, ты местная? Ты в этом доме давно живешь?

– Давно, сынок. Ровно с того самого дня, как этот дом построили.

– Значит, мать, ты тут всех знаешь?

– Знаю, сынок. Знаю. И всех, кто раньше жил, и всех, кто только въехал.

– Тогда, мать, ответь мне на вопрос: кто у вас в двенадцатой квартире живет?

– Дед там один жил, умер месяца два назад. Квартира была родственникам отписана. Там сейчас ремонт идет. Я уже на эту квартиру в РЭУ жаловалась. Ремонт затеяли. Сверлят, стучат, стены все переломали, того и гляди, не сегодня-завтра дом рухнет. Пообещали меры принять.

– Значит, никакая девушка с ангиной там не живет?!

– Не живет. И телевизор она никакой не несла. Он у нее сам шел.

– Кто шел? Телевизор?!

– Не знаю, кто шел. Она его пледом накрыла и выволокла. Я у этого телевизора, который своими ногами ходит, ботинки мужские видела. Настоящие мужские ботинки.

– Спасибо, мать. Спасибо.

В тот момент, когда один из братков ринулся к багажнику для того, чтобы его открыть, я быстро перегородила ему дорогу и злобно произнесла:

– На каком основании?! Это моя машина и мой багажник. Мне самой решать, что именно в него класть!

– Отойди с дороги, а то щас мигом без всех зубов останешься!

– Это ты у меня сейчас без всех зубов останешься! Если ты меня хоть пальцем тронешь, тебе твой шеф самолично все зубы вместе с деснами вытащит!!!

Видимо, браток не ожидал такой откровенной наглости и посмотрел на меня удивленным взглядом.

– Е-мое… Баба, те чо, жить надоело?! Ты чо, совсем нюх потеряла?! Ты вообще кто такая?

Я облокотилась о задние двери багажника, затем улыбнулась ослепительной улыбкой, кокетливо поправила вырез на платье и вызывающе произнесла:

– Вообще-то, я не баба… Вообще-то, я жена Ворона…

Глава 17

Я первая нарушила молчание и попыталась привести в чувство слегка ошарашенных мужчин.

– Вы прекрасно слышали, что я сказала, и могу повторить это еще раз. Так что, ребята, если не хотите неприятностей, то я уезжаю.

– Пацаны, телка, по-моему, на понт нас берет. Она, в натуре, по зубам щас схлопочет.

Посмотрев на братка, который только что произнес эту столь неприятную фразу, я попыталась скрыть охватившее меня волнение, которое ну никак не хотело скрываться и завладело всем моим организмом.