Чтение 24–й страницы книги ~Отрекаются любя. Я подарю тебе небо в алмазах~

– Ничего!

– Да кто дал тебе такое право?!

– Я тебе уже говорил, что у меня намного больше прав, чем ты думаешь.

– Но у тебя нет на меня никаких прав!

– У меня на тебя все права!

– Что?!

– Что слышала!

Моему возмущению не было предела. Я задышала, как рыба, выброшенная из воды на берег, и стала жадно ловить воздух. У меня застучало в висках, голова закружилась, и я пошатнулась. Я отошла от Ворона как можно дальше и произнесла решительным голосом:

– Уходи! И если ты еще хотя бы раз попробуешь меня ударить или просто когда-нибудь появишься в моей жизни, то…

– То что?! Что ты мне сделаешь?! Что?!

– Я… Я… – Меня затрясло, как в лихорадке, но я так и не смогла ответить на этот вопрос. – Я тебя ненавижу…

– Надо же! И как давно?

– Всю жизнь…

Мне хотелось его убить. Кто б только знал, как же мне хотелось его убить… Глотая соленые слезы, я приложила все усилия для того, чтобы не разрыдаться и не впасть в настоящую истерику. Я не любила показывать свою слабость, особенно мужчинам, а сейчас я была слаба. Господи, как же я была слаба, и мне было невыносимо стыдно за собственную слабость.

– У меня серьезные ребята, они делают серьезную мужскую работу, а ты вела себя как настоящая идиотка, которая совершенно не ценит жизнь. Тебе повезло, что мои ребята не взяли тебя за руки и за ноги и не понесли следом за твоим другом. Прости, что мне пришлось тебя ударить. Но ты кого хочешь до этого доведешь.

Я опустила голову и подумала о том, как много эмоций переживает человек за какие-то несколько минут. Я даже подумала о том, что Ворон не такой жестокий, каким хочет казаться, что под маской суровости таится самая настоящая нежность. По крайней мере со мной происходит именно так…

Ворон полез в карман, достал пачку сигарет и закурил. Затем медленной, небрежной походкой подошел ко мне совсем близко и серьезно проговорил:

– Я понимаю, что ты никогда никого не слушаешь и даже ни к кому не прислушиваешься, что ты живешь без тормозов, просто катишься по прямой, и все… Но иногда надо прислушиваться к тому, кто рядом, и опять хотя бы иногда включать свои тормоза.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь…

– Тогда я скажу тебе так, чтобы ты поняла. Видишь ли, на свете есть чисто мужские дела, ими занимаются только мужчины, и женщине в них соваться ни к чему. Я сказал, чтобы ты не высовывалась из комнаты и постелила нам постель. Я это говорил или нет?!

– Ну говорил.

– Так вот, я не люблю повторять дважды. Я люблю, чтобы меня слушали с одного раза. Ты не должна была заходить в комнату, где труп, и показываться моим ребятам…

– Но почему? Петька же мне был не чужой! Я адрес написала, чтобы его побыстрее нашли. И в конце концов, я хотела с ним попрощаться… И за себя и за Люську.

– Я тебе сказал, что ты не должна была выходить из комнаты и мои ребята не должны были тебя видеть!

– Но почему?!

– Потому что в том, что сейчас произошло, не место женщине.

– Ты хочешь сказать, что твои ребята могут меня убрать как ненужного свидетеля?!

– Я хочу сказать только то, что я не люблю повторять дважды. – Ворон скрипнул зубами, и я не произнесла больше ни единого слова. Докурив сигарету до самого фильтра,он сунул ее в пепельницу и затушил. Не сводя с меня властного взгляда, Ворон притянул меня к себе и сказал мрачным голосом:

– Послушай, женщина, прекрати себя так вести… Никогда больше так не делай. Никогда. – Ворон угрожающе прищурился и провел ладонью по той щеке, по которой еще совсем недавно ударил.

– Я не позволю тебе так со мной обращаться! Я не сделала ничего плохого. Я просто проводила человека, которого хорошо знала, в последний путь.

Я смотрела на Ворона обиженными глазами и прекрасно понимала, что именно сейчас в моей душе бушуют злость, стыд и унижение, те чувства, которые не дают мне покоя и хотят как можно быстрее вырваться наружу. Я ненавидела Ворона и одновременно тянулась к этому сильному мужчине, и это двоякое чувство просто сводило меня с ума и выворачивало мою душу наизнанку. Я прикусила нижнюю губу и почувствовала, что мои мысли начинают лихорадочно кружиться.

– Извини.

Я подняла глаза и посмотрела на Ворона.

– Для тебя так просто сказать «извини»?

– Для меня это совсем не просто. Понимаешь, я человек из другого мира, и для того, чтобы быть со мной рядом, тебе придется подчиниться правилам этого мира… По-другому просто нельзя.

– А я уже не хочу быть с тобой рядом, – я хотела уколоть Ворона и хотя бы таким способом выразить свою глубокую обиду, которая прочно сидела у меня внутри.

– А тебя никто об этом даже и не спрашивает.

– Странно. Это называется без меня меня женили.

– Ты должна понять, что есть мужское начало, а есть женское… Что есть чисто мужские дела, а есть чисто женские, что если ты не будешь слушать, чтить и уважать мужчину, то ты никогда его не удержишь и даже никогда не будешь с ним рядом.

– Что за дедовские у тебя взгляды. Прямо домострой какой-то. Я ничего не хочу делать для того, чтобы удерживать мужчину. Пусть мужчина лезет из кожи, для того чтобы меня удержать.

– Это не домострой. Это правда жизни. Я слаб перед тобой в том, что я тебя люблю и никак не могу справиться со своим мужским началом.

Я закрыла глаза и подумала о том, как же я устала. Я устала от всего… от всего, что произошло со мной в последнее время. Я устала от Ворона, от его совершенно непредсказуемого поведения, от того, что мертвый Петр провел столько времени в моей квартире, да и от того, что он умер… От того, что о Люське до сих пор ничего не известно и мысли о ней не дают мне покоя и выводят из равновесия… Я устала от того, что буквально каждая вещь в этом доме напоминает мне о Вадиме и о том, что этот человек, сидя в своем кабинете, обдумывал план моего убийства…

Время так расставило все на свои места, что моя жизнь превратилась в досадную головоломку из страха, боли, злости, чувства несправедливости и даже острой сердечнойболи. Закрыв глаза, я не почувствовала себя лучше, но я подумала о том, что могу взорваться от напряжения.

– Таня, тебе плохо?

– Паршиво.

– Давай я отнесу тебя на кровать. Где у тебя спальня?

– На втором этаже.

Ворон взял меня на руки и понес на второй этаж. Он вновь переменился и стал совсем другим, не таким, каким был несколько минут назад. В нем появилась забота, нежностьи даже какая-то трепетность. Он раздел меня, словно маленького ребенка, накрыл пуховым одеялом и погладил по волосам.

– Хочешь, я почитаю тебе сказку?

– Нет, – я улыбнулась и замотала головой. Затем вытащила одну руку из-под одеяла и взяла руку Ворона в свою.

– Почему?

– Потому что я уже давно не верю в сказки.

– Разве в них обязательно верить? Я хотел просто почитать.

– Для того чтобы их слушать, в них нужно верить.

– Знаешь, а ты очень странная… Ты самая странная женщина, которую я когда-либо видел.

– Я очень переживаю за Люську. Гера, сделай что-нибудь для того, чтобы ее нашли. Узнай, где живет этот Сергей, где у него дом, квартира… Нужно выяснить, куда он увез Люську. Я прошу тебя, сделай для меня это.

– Я уже это сделал.

Я широко открыла глаза и посмотрела на Ворона с недоумением.

– Правда? А когда ты успел?

– Пока ты инструктировала моих ребят, как правильно обращаться с трупом. – Ворон слегка усмехнулся, но этот смех показался мне каким-то нервным.

– Люську ищут?

– Я тебе уже дал понять, что мои ребята в этом плане работают.

– И когда?

– Что когда?

– Когда будут результаты этой работы?

– Татьяна, ты хочешь все сразу. Так не бывает. Если мои ребята что-нибудь накопают, они сразу мне позвонят. Это я тебе обещаю.

– Спасибо. Я очень переживаю за Люську. Вдруг с ней что-то случится?

– Не переживай. С ней ничего не случится.

– Почему?

– Потому что сын твоего покойного мужа похитил твою подругу совсем не для того, чтобы убить.

– Он хочет денег?

– Я думаю, что он хочет получить все, что принадлежало его отцу.

– А когда он выйдет на связь?

– Думаю, что очень скоро. Наверное, как только ему полегчает…

– Ему уже стало легче в плане здоровья, если он смог похитить Люську.

– А может, он похищал ее в агонии?! Может, твоя Люська сильно перепугалась, сделалась слабой и полностью ему подчинилась? В общем, не переживай, мои ребята вовсю шуруют.

– А если Сергей мне позвонит…

– Тогда будет намного легче.

– Что легче-то?

– Нам будет легче его засечь и вычислить его координаты. Если он позвонит и предложит где-то встретиться, для того чтобы ты передала ему деньги и принесла дарственную на все имущество его отца, то считай, что он уже у нас в кармане. Ладно, давай закрывай глаза и засыпай.

В глазах Ворона вспыхивали тревожные огоньки, он о чем-то напряженно размышлял – о чем-то, что его очень беспокоило.

– А ты что, со мной не ляжешь?

– Нет.

– Почему?

– Потому что мне надо немного подумать.

– О чем?

– О твоей жизни.

– О моей жизни?! – Мне показалось, что я просто ослышалась.

– О ней самой.

– А что о ней думать-то?

– Я бы хотел в ней разобраться.

– В чем?

– В твоей жизни.

Я слегка приподняла голову и тяжело задышала.

– Гера, я что-то ничего не пойму.

– А тебе и не нужно ничего понимать… Предоставь это мне. Закрывай глаза и постарайся заснуть.

– А ты где будешь думать о моей жизни? Рядом со мной?

– Нет. Я буду думать о твоей жизни в кабинете твоего мужа. Где он находится?

– Кто, мой муж?

– Нет. Его кабинет.

– Последняя дверь по коридору. Знаешь, я ездила в кафе на его джипе и нашла в бардачке фотографии…

– Какие фотографии?

– Мои. Одна детская, а другая теперешняя. Обе они были обведены черной рамкой и перечеркнуты черным фломастером.

– У твоего мужа были какие-нибудь отклонения?

– Не замечала.

Ворон встал с кровати, наклонился ко мне совсем близко, поцеловал в щеку и направился к выходу.

– Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, Гера. Ты куда?

– В кабинет твоего мужа.

– А ты вернешься?

– Конечно, вернусь.

– Тогда я не разваливаюсь на всю кровать. Вторая половина твоя.

Как только Ворон ушел в кабинет моего покойного мужа, я закрыла глаза и попыталась уснуть. Но сон не шел. Наверное, оттого, что в доме был Ворон, пусть даже в другой комнате. Ворон отвесил мне пощечину, а меня по-прежнему безудержно влечет к этому мужчине… И все же я уснула, правда, беспокойным сном. И проспала довольно долго. Мне приснился какой-то клубок эмоций, действий и движений. Когда я открыла глаза, то увидела, что Ворона рядом нет. Это меня заметно насторожило и расстроило одновременно.

Быстро накинув легкий халат, я посмотрела на себя в зеркало, поправила растрепанные волосы и пошла в кабинет покойного мужа. Ворон спал прямо за рабочим столом Вадима и даже похрапывал. Я наклонилась и поцеловала его в макушку. Ворон тут же поднял голову и потер заспанные глаза.

– Привет. Ты проспал до самого утра. Скажи, а удобно спать сидя?

– Спать сидя просто ужасно. Я чувствую себя, как побитая собака. Ощущение, словно я всю ночь проспал на вокзале. – Сев на краешек стола, я скинула на пол пушистые тапочки и улыбнулась: – А ты хорошо выглядишь… И зачем только я всю ночь держала тебе ровно полкровати?

– Не говори ерунды. Мне даже страшно смотреть в зеркало. Я весь как выжатый лимон.

– Ты долго сидел за этим столом?

– Почти всю ночь.

– И что?

– Кое-что есть. Но я пока не могу тебе этого сказать, потому что не уверен в этом на все сто процентов.

– Но почему? – Мой голос был полон разочарования. – Ты можешь поделиться со мной своими предположениями.

– Не могу.

– Почему?!

– Потому что я не люблю предположений. Если я что-то говорю, то я полностью в этом уверен.

Я знала, что бесполезно спорить с Вороном, и попробовала вытянуть из него нужную информацию хитростью.

– Послушай, а ты хоть что-нибудь нашел?

– Кое-что, – никак не сдавался Ворон.

– А что именно?

– Я не могу тебе об этом сказать, потому что пока не уверен, что это то, что мне нужно.

– И ты не можешь мне показать эту вещь?

– Не могу, – невозмутимо замотал головой Ворон.

– Так не пойдет. – Я почувствовала нарастающее раздражение и, встав со стола, нервно заходила по комнате. – Ты что-то нашел, но у тебя ничего для меня нет…

– Почему ничего?… У меня для тебя кое-что есть.

– Что?!

Ворон полез в карман, достал синюю замшевую коробочку, поставил ее на стол и открыл. В коробочке лежало обручальное кольцо, усыпанное бриллиантами.

– Давай примерим?

– Это обручальное?

– Оно самое.

Я протянула Ворону палец, и он тут же надел на него кольцо. Я посмотрела на Ворона благодарным взглядом и тихо спросила:

– А как ты узнал размер?

– У тебя очень красивые пальцы. Я определил размер на глаз…

– У тебя прямо глаз алмаз.

– Я всегда все определяю на глаз. Когда я тебя увидел, сразу определил то, что это моя женщина… Я также определил, что я должен окольцевать тебя как можно быстрее, потому что у тебя слишком маленькие промежутки между замужествами. Я боялся не успеть.

– Ты успел…

Глава 20

Все последующие события произошли быстро. Даже слишком быстро. Намного быстрее, чем я ожидала. Мы тут же подали заявление в загс, дали взятку за срочность и вовсю готовились к свадьбе. О Люське по-прежнему ничего не было известно. Дома она не появлялась, на работе тоже, да и Сергей не выходил на связь. Вечерами я закрывала глаза и думала о том, что теперь я стану женой человека, прочно связанного с криминальным миром. Это меня одновременно пугало и радовало. Радовало то, что я ощущала себя в полной безопасности, а пугало осознание того, что мой будущий муж номер три занимается не самыми благовидными делами и что ощущение безопасности, о котором я так долго мечтала, это просто иллюзия, а на самом деле все очень даже опасно…

На следующий же день в моем доме появились домработница, горничная, повар, садовник, охранник и другая прислуга. Я ходила по дому в шелковой пижаме, наблюдала за тем, как садовник аккуратно подрезает кусты, и чувствовала себя полноправной хозяйкой жизни… В те редкие минуты, когда Ворон был дома, я всегда наслаждалась его обществом и старалась всячески ему угодить.

В этот вечер он приехал домой пораньше, растопил камин, сел в кресло-качалку, положил ноту на ногу и принялся усиленно о чем-то думать. Я вошла в комнату с ведерком шампанского, поставила его на столик и села перед своим будущим мужем на корточки, поправив при этом свою шелковую пижаму.

– Привет. А ты почему не сказал мне, что пришел?