Чтение 14–й страницы книги ~Крестовый поход~

– Так смотри под ноги.

Кто бы говорил!

Как ни странно, но до реки беглецы добрались вполне благополучно. С минуту стояли, осматриваясь… Нет, похоже, поблизости никого не было. Совсем никого.

– Ты мойся, а я посторожу, потом поменяемся, – Лешка протянул руку. – Дай сюда ятаган.

– Нет, – девчонка кивнула – по местным, болгарским, обычаям, кивок и означал – «нет». – Сначала – ты, я потом.

– Как хочешь.

Закатав штаны, Алексей зашел в реку, наклонился, потрогав рукою, воду, словно бы не доверяя полученным попервости ощущениям. В принципе, не так уж и холодно…

Молодой человек обернулся – Фекла отошла от берега шагов на двадцать и добросовестно несла службу, внимательно осматривая берег.

А, и черт с ней!

Выбравшись на узенькую – с полметра – полоску песчаного пляжа, Лешка решительно скинул с себя одежду и, зайдя в реку по пояс, присел. Плавал он плохо, поэтому и не рисковал выплывать на быстрину, плескался у берега и не столько купался, сколько старательно смывал с себя грязь и пот. Сначала вода казалась холодной, но потом ничего, привык и даже начал испытывать удовольствие. Еще бы! Прозрачные воды реки, золотой песочек, поющие птички в кустах росшего неподалеку терновника, яркое теплое солнышко, а над головой – бездонное голубое небо! Чем не курорт?

Вымывшись, Лешка выстирал одежду, которую еще сразу по приезду сменил на местный манер – черные штаны, длинную полотняную рубаху с вышивкой и баранью безрукавку шерстью наружу. Была и шапка и пояс – но шапку беглец давно потерял, а пояс забрали башибузуки.

– Фекла, ты пока не смотри! – Лешка, наконец, выбрался на берег.

Девчонка ничего не ответила, но не поворачивалась, делая вид, будто внимательно вглядывается вдаль.

– Все, можно, – молодой человек зашел в камыши, развешивая на них одежду.

Не говоря ни слова, Фекла воткнула в песок ятаган и, быстро скинув свою хламиду, с разбега бросилась в воду. Лешка честно не смотрел, даже и неохота было смотреть на такую замарашку. Занялся делом – нарубив ятаганом камыша, устроил нечто вроде лежбища, и с удовольствием вытянулся на нем, подставив солнцу спину. Даже, кажется, задремал, пригревшись…

– Неплохо устроился, – отрывисто бросила Фекла и расхохоталась. – Нет, в самом деле, неплохо.

Лешка повернул голову и обмер:

Куда делась прежняя замухрышка? Сейчас перед ним стояла настоящая русалка – стройная, зеленоглазая, с тонким станом и небольшой, но такой аппетитной грудью! А глаза… Глаза у нее, оказывается, зеленые. Тонкие брови, чистое, приятное лицо… Приятное? Красивое – вот как следует говорить! Черные волосы локонами ниспадали на плечи, золотисто-смуглая кожа, казалось, отливала солнцем.

– Вижу, как ты сторожишь, – уперев руки в бока, ничуть не стесняясь, хмыкнула девушка. – Ну, что разлегся? Подвинься!

Она тут же улеглась рядом, тесно прижимаясь к Алексею горячим бедром. Рука молодого человека скользнула по девичьей спине – ах, какая пикантная родинка располагалась под левой лопаткой! – прокралась чуть ниже… Повернувшись, Фекла улыбнулась и, притянув Лешку за шею, крепко поцеловала в губы. Их тела сплелись, небольшая грудьдевушки быстро налилась томным любовным соком, а стройные ноги оплели мужские бедра… И вскоре послышались стоны…

– Почему ты была такой грязной? – после всего тихо спросил Лешка.

Фекла фыркнула:

– Глупый вопрос! Я – паломница, и вовсе не хочу, чтоб меня изнасиловал первый же подвернувшийся турок или башибузук.

– А куда ты идешь?

– Я же уже говорила, в Константинов град, ко Святой Софии… Но по пути зайду в Филиппополь, там рядом – два монастыря: Богородицы и Рыльский.

– Монастыри? Но они, кажется, мужские.

– Почему? Там есть и женский.

– Хм, интересно… – Лешка ухмыльнулся. – Говоришь, что паломница – а грешишь!

– О, монах какой выискался! – рассмеялась девушка. – Доберусь до обители, покаюсь еще и в этом грехе.

– И то верно. А ты красивая!

– Да что ты говоришь?

– Нет, правда… Какая у тебя шелковистая кожа… Ай, какая спинка… И родинка… И грудь… А животик какой упругий… А это что? Пупок? А здесь, ниже…

– Что ты делаешь, а? – закатив глаза, простонала Фекла. – Ну, что?

– Но ты же говоришь – все равно замаливать… одним грехом больше – какая разница?

Прошептав, Лешка с жаром впился в девичьи губы…

Естественно, дальше они отправились вместе – Фекла изъявила желание отдохнуть несколько дней в Златице, а уж потом отправляться в путь. Алексей, уж конечно, был рад такому решению, и не только из-за секса. В конце-концов, ведь именно эта девушка подвигла его на увенчавшийся успехом побег и, если б не она, кто его знает, как бы еще все обернулось?

Теплый ветер и горячее солнце окончательно высушили одежду, и беглецы сразу почувствовали себя куда как увереннее и комфортней. Места пошли людные – луга, сжатые и усаженные озимыми поля, поскотины, кое-где на склонах холмов виднелись и села с деревянными двухэтажными избами… нет, все-таки – домами.

Узенькая, ведущая от болота, тропинка вывела путников на широкую укатанную дорогу, целый тракт, и довольно таки людный – был субботний день и на дороге все чаще встречались возы – кто-то возвращался с рынка, а кто-то наоборот, еще только туда ехал. Улучив момент, Фекла оторвала кусок подола, повязав вместо платка.

– А как же грязью лицо вывозить? – тут же засмеялся Лешка. – Вдруг – башибузуки?

– Да ну, – девушка отмахнулась. – Тут места людные.

Алексей хмыкнул и, немного помолчав, спросил, правда ли, что девушка собирается идти к монастырям одна?

– Теперь даже и не знаю, – со вздохом отозвалась Фекла. – Эти башибузуки… Брр! Теперь одной страшновато как-то… Тем более, надо идти через горы.

– Да-да, – покивал Лешка (что по-болгарски означало бы «нет-нет») – Вот и я о том. К тому же, представь, вдруг да пойдут дожди, поплывут туманы? Что тогда? Доберешься ли? Я полагаю, тебе следует немного пожить в Златице… Вдруг да кто соберется на юг? Тебе б по пути… Ну, в крайнем случае, весны подождешь… Ведь ты же не сильно торопишься?

– Несильно. А ты женат?

Лешка чуть не споткнулся. Покачал головой:

– Нет. Да я и вообще не местный. Мы с приятелем торгуем тканями, да вот, в этот год припозднились, не распродали вовремя свой товар. Теперь вот ждем весны, ну, заодно плетем корзины… Я же за прутьями в горы ходил. Черт! Башибузуки забрали осла! А осел-то, между прочим – хозяйки. Придется за него платить… Уж придется. Или – вернуться? – лукаво ухмыльнулся Алексей.

Фекла обдала его пронзительным взглядом:

– Вернуться? Шутишь!

– Шучу! Но там такие мягкие камыши…

– Бесстыдник… – девушка покраснела, но тут же прыснула. – Надеюсь, хоть какая-то церковь в этой Златице есть?

– Есть, и не одна даже, – поспешно успокоил Лешка. – Найдешь, где грехи замолить.

– О себе б лучше подумал.

Так и шли, весело, не чуя под собой усталости. А чего не идти-то? Небо голубое, солнышко светит, птички повсюду поют, тепло – но нежарко, сухо. Красота – одно слово. Можно было и поговорить, чего молча тащиться?

– Так ты, значит, с севера, – задумчиво произнес молодой человек. – Видала крестоносцев?

– Н-нет, – поспешно отозвалась девушка. – Но я слышала, у них огромное войско. Они уже в Валахии и, думаю, очень скоро будут здесь.

– А король Владислав? Ты его никогда не видала?

– Нет… Говорят, он славный юноша. Ему ведь всего двадцать лет, или чуть-чуть побольше. Правит поляками, хорватами, мадьярами…

– А трансильванцы? Они не с ними?

– Не знаю, – Фекла пожала плечами. – Слышала только, что валашский воевода Влад по кличке Дракон вынужден был отправить в заложники туркам своего сына и супругу. Они в Эдирне, в крепости. Вряд ли воевода Дракул поддержит крестоносцев.

– Дракул – вряд ли, – согласился Алексей. – А Янош Хунъяди? Он же не с Дракулом, он сам по себе.

– Хунъяди, может, и примкнет к походу. У него большое войско, да и сам он, говорят, великий воин.

Лешка улыбнулся. Как замечательно было беседовать с Феклой. Все-то она знала, обо всем имела свое мнение, просто второй вариант Марики – правда, с уклоном не в философию и литературу, а, так скажем, в практическую жизнь. Вот вам и замарашка!

Молодой человек даже передернул плечами – как ни встретишь в последнее время девушку, так та обязательно окажется такой умной, аж страшно!

– Ты сказала, крестоносцы скоро будут в Румелии?

– Да. Если разобьют турок. Те ведь вовсе не собираются их сюда пускать!

Лешка рассеянно покивал:

– Ну, ясно…

Что-то такое… какая-то смутная, не до конца еще оформившаяся идея вдруг промелькнула в его голове, что-то связанное с пещерой незадачливых башибузуков…

– Значит, ты – торговец, – прервала его мысли Фекла. – Торгуешь тканями и при этом плетешь корзины? Хм…

– Что-то не так?

– Просто я хотела спросить – вы со своим компаньоном снимаете дом?

– Нет, только комнату. Но ты можешь в ней переночевать пару дней, пока не подыщешь жилье…

Девушка хмыкнула.

– Пожалуйста, не подумай ничего такого. Мы с другом уйдем спать в сарай – сейчас пока тепло, не замерзнем.

– Да я ничего такого и не думаю… Нет, все-таки, думаю! – Фекла лукаво улыбнулась. – Нам ведь с тобой было здорово?

– Конечно!

– Ох, Господи… Грехи наши тяжкие!

Оба одновременно перекрестились и, взглянув друг на друга, покатились со смеху – уж больно уморительно серьезно в этот момент выглядели.

А солнце светило все ярче, весело пели птицы, а небо было такими прозрачным, что казалось, снова вернулось лето.

Они пришли домой к вечеру, Марта поворчала, узнав про осла, но, получи два цехина, тут же заткнулась и пошла жарить яичницу с луком.

– Это Фекла, – Алексей представил напарнику девушку. – Пару дней переночует у нас, а мы с тобой поспим пока на дворе, в сарае… Ничего?

– Ничего, – улыбнулся Аргип. – Ночи сейчас теплые. Кстати, можно и в нашей повозке заночевать.

– Можно и там, – согласился Лешка.

Поужинав, они оставили гостью в комнате, а сами вышли во двор, с разрешения хозяйки прихватив в сарае сено. Решили спать в повозке – все ж таки, свои, родные, стены, сколько ночей в ней проведено, пока ехали. Да и за товаром заодно присмотреть – хозяйский пес Акрам – добродушный кобелек неопределенной серо-буро-коричневой масти – особого доверия не внушал.

Уже лежа в фургоне, Алексей рассказал напарнику все, и в подробностях, исключая, разве что, любовную интрижку в камышах у реки.

– Значит, говоришь, пещера? – шепотом переспросил Аргип. – Повезло вам, что там имелся проход. А эта Фекла – странная девчонка.

– Почему странная?

– Ну, не знаю… – юноша замялся. – Не знаю, как и сказать… Паломница… А как ловко действует ятаганом! Ну, ты же сам говорил? Где и научилась только?

– Да мало ли где… Ее родные места – неспокойные. А ятаган-то теперь у меня. Я обещал Фекле его продать – девке понадобятся деньги – снять на зиму жилье.

– А что, она не у нас будет жить?

– Нет, конечно… Знаешь, она сказала, что тоже умеет плести корзины. Может, взять ее к нам. Не жить – работать.

– Можно, – согласился Аргип. – Работящие руки никогда не лишние. А пойдет она к нам?

Алексей усмехнулся:

– Пойдет. Куда ей еще идти? К тому же, надо же до весны что-то делать?

– Но, нам-то не до весны!

– Нам-то нет, но ей… Впрочем, посмотрим.

– Надо сказать о ней Пуриму… – уже засыпая, напомнил Аргип. – Что б разрешил…

Лешка сладко потянулся:

– Скажу завтра же. Ох, чувствую, снова придется дать ему денег… Одни расходы!

– Надо бы нам быть поосторожнее с этим Пуримом, – неожиданно сказал юноша. – Сегодня на рынке поболтали с соседями… Ну, знаешь, дядька Олес, гончар, Митко– зеленщик, да еще этот твой приятель, с которым ты иногда вино пьешь и в гости ходишь.

– А, Бранко Решков, торговец солью… Ну, так что они?

– Говорят, что смотритель рынка Пурим Казыл – очень умный, хитрый и коварный человек, искусно притворяющийся простецом и пропойцей.

Лешка расхохотался:

– А ты чего же ждал, Аргиша? Что турки доверят важную должность пьянице и дураку? Не-ет, правы торговцы, Пурим – себе на уме человек, об том мне и Бранко сколько раз уже предупреждал. Ну, ладно, хватит на сегодня – спим. А то я ведь устал, знаешь.

– Спим, – кивнул юноша и тут же захрапел.

Впрочем, как и Лешка.

Утро выдалось такое же теплое, солнечное, как и весь прошлый лень, видать, и впрямь в Румелию пришла волна теплого воздуха, напоминая о минувшем лете. Вот только надолго ли?

Ятаган не продали – подарили Пуриму, и тот, немного поговорив с Феклой, разрешил ей остаться в городе до весны. Даже порекомендовал жилье – все туже тетушку Марту, которая и сдала девчонке угол в горнице, сразу за очагом. Угол парни отгородили циновками, застелили широкую лавку мягким, набитым соломой, матрасом из мешковины, ничего получилось, даже уютно. Паломница откровенно радовалась, да все приговаривала:

– Ну, вот и хорошо, ну, вот и славно, ну, вот и слава Господу!

А потом на целый день ушла в церковь и вернулась только к вечеру, когда парни приехали с рынка. Повечеряли – странно, но хозяйка Марта нынче расстаралась – испекла баницу – слоеный пирог. Может, в честь какого-нибудь местного праздника?

– Завтра я поставлю вымачивать прутья, – улыбнулась за столом девушка. – Пора начинать плести.

– Да, – по-болгарски покачал головой Алексей. – Пора бы.

Раненько утром Фекла вновь пошла в церковь, попеняв парням за безбожие – дескать, вот, даже заутреню не отстоять, до чего разленились.

– Да мы ходим, ходим, – истово перекрестившись, заверил ее Аргип. – Только не в тот большой собор, куда ты, а в маленькую такую церквушку, деревянную…

– Фрола и Лавра, – поддакнул Лешка. – Там и стоим службу… Не всегда, конечно.

Выйдя во двор, парни запрягли в повозку волов, поехали.

– Ну и набожная эта Фекла, – Аргип покачал головой. – Прямо самому стыдно.

– Так ведь иная бы в паломничество и не пошла, – улыбнулся Алексей. – Представить только – одна, в горах, в лесах, повсюду лихие люди… Да еще вот-вот начнется война – крестоносное войско уже вышло к перевалам.

– Это она тебе сказала?

– Она.

Аргип обрадовано потер руки:

– Стало быть, и нам тут недолго сидеть осталось!

Ничего больше не сказав, Лешка легонько потянул вожжи, направляя волов в проулок…

А когда вернулись – Фекла уже сплела пару больших корзин, да каких красивых! Назавтра же они были проданы, и появились другие, и Лешка с Аргипом под вечер отправились за прутьями… Нет, в самом деле – за прутьями, ведь интересующих крестоносное воинство сведений было уже накоплено достаточно – осталось только их передать, уйти. Да это легко было сделать, правда вот, Лешка пока не очень торопился – ходили упорные слухи, что крестоносцы остановились в Сербии, в окрестностях города Ниш, куда, по словам все того же Пурима, не так давно выступило и турецкое войско. Сложно было бы пробраться через турецкие посты, лучше бы выждать, когда произойдет битва, а уж потом… потом действовать в зависимости, от сложившейся ситуации, ведь собранные парнями сведения – кстати, весьма ценные – понадобятся воинам короля Владиславалишь только тогда, когда они придут в Болгарию. А, может статься – и не придут… Нет, все равно придут, если и не сейчас, так позже. Потерпят – не дай Бог! – поражение,так наберут через год другое войско. Вся Европа под боком! Крестовый поход – святое дело, молодец папа Евгений!

Так, что нужно был ждать битвы.

А по городу уже ходили самые разные слухи. Говорили, что известный ученый и мистик султан Мурад так и не соглашается взять обратно в свои руки бразды правления государством и войском, полностью погруженный в научно-литературные изыскания. Что он полностью доверился воеводам – даже, скорей, не доверился, а просто ему было глубоко наплевать на мирские дела. Что там с войском, как ведет себя наследник, двенадцатилетний Мехмед? Учится, говорят, из-под палки – в буквальном смысле слова из-под палки – а как же еще могут учиться двенадцатилетние подростки? Но учится хорошо, и достиг уже больших успехов в истории, языках, юриспруденции. Наследник необуздан, гневлив, в отличие от отца, очень любит военное дело, однако, гвардия – янычары – его презирают, обзывают юнцом… А полководцы погрязли в роскоши и мздоимстве! Так на чьей же стороне будет победа? Скорее всего – на стороне крестоносцев.

В ожидании благой вести о славной победе крестоносного воинства, Алексей и Аргип не сидели, сложа руки – все же использовали любой благоприятный момент, чтобы дополнить уже имеющиеся сведения и раздобыть новые – к примеру, вычислить проходимость загородных дорог для тяжелой артиллерии. Для того теперь ездили собирать прутья к месту ремонта небольшого мостика через ручей, смотрели, разговаривали с ремонтниками, так, вроде бы ни о чем…

– Хорошая погодка, парни!

– Да уж, слава Господу.

– Небось, утомились уже? Угостить вас свежей холодной водичкой?

– Не откажемся. Благодарствуем, добрые люди.

– Эко, сколько у вас песка… Да еще и камни! Песок-то зачем, что, одних камней мало?

– Конечно, мало! Это вам ведь не корзинки плести – дорогу делать! В несколько слове все уложить нужно, да не как по пало, а в строго порядке… Зато такая дорога все, что угодно выдержит!

– И пушки?

– Ха! Пушки!

– И даже в распутицу?

– Да конечно!

Так вот и действовали. А Фекла все плела себе корзины. Но вот однажды…

Но вот однажды, Лешка заметил, что в их повозке кто-то шарил, причем шарил добротно, некоторые тайники в днище даже были нарушены – и дощечки приставлены не очень-тоаккуратно, хоть и, на первый взгляд, незаметно. Но, если внимательно присмотреться, то видно было – тут волокна на досках не соответствуют, там дощечка неровно пригнана, здесь еще что-то. Ох, недаром, недаром Алексей в этом вопросе требовал от напарника аккуратности. Слава Богу, хоть денежки не пропали!

Конечно же, парни догадывались, кто именно страдает излишним любопытством. Наверняка, Марта – по заданию Пурим-бея. Ничего предосудительного – окромя денег – она,конечно же, не нашла, все секретные сведения тщательно записывались Лешкой на тонком пергаменте и аккуратно зашивались в овчинную жилеточку, по местному – кожух. Вот на это старший тавуллярий времени не жалел, ведь могло так статься, что придется бежать немедленно, бросив все, и уж, тем более – громоздкую повозку.

На следующий вечер, после сего события, в комнату к ребятам, вежливо постучавшись, зашла Фекла:

– Ой, как тут у вас душно! Парни, не найдется ли у вас, случайно, чернил и хотя бы плохонького кусочка самой дешевой бумаги? Хочу написать список – священнику, отцу Николаю, помолиться – за упокой, да за здравие. У меня ведь много есть кого поминать.

– Чернила? Конечно есть, – беспечно отозвался Алексей. – Мы ведь торговцы – ведем тщательный учет, все записываем. Сейчас, схожу к повозке, принесу.

– Я подожду.

Лешка вышел, девчонку с Аргипом, а когда вернулся с чернилами, ему вдруг показалось, что напарник как-то уж сильно покраснел и время от времени бросал конфузливые взгляды на Феклу. А та смеялась. Рассказывала что-то смешное и смеялась.