Чтение 17–й страницы книги ~Крестовый поход~

– Дядюшка Геронтий, – из кустов выбежал еще один, на этот раз совсем юный – кудрявый веснушчатый мальчишка. – Это те самые воры?

– Похоже, они, – угрюмо прищурился мужик. – А ну, вылезайте, кому сказал?

– Да вылезаем мы, вылезаем, – пробурчал Лешка. – Собаку только придержите.

– Кубрай, цыц! – осадили пса. – Не пытайтесь бежать, господа воры. Давно вас вылавливали!

– Да не воры мы! Нужно нам ваше сено!

Выбравшись из стога, парни отряхнулись, а Алексей покрутил головой, прикидывая соотношение сил. Так… Если вот сейчас прыгнуть влево – там мужичок, похоже, тютя-тютей, ишь, аж рот распахнул, лошина, стоит, глазами пилькает… Отобрать у него вилы – и сразу рукоятью в лоб вот этому… он, похоже, старший… А, собака? А собаку придется ножом… И – с разу…

– Ишь, как зыркает! – ощерился вдруг мальчишка, доставая из-за пазухи… пращу! – дядька Геронтий, уж я за ними присмотрю, ты не думай…

Мужики при этих словах засмеялись, а старший, Геронтий, лишь улыбнулся в усы:

– На Кубрая-то больше надежа!

– Да ладно вам смеяться, – обиженно протянул мальчуган. – Ежели что… ежели бежать кинуться – я им ка-ак… камнем по голове!

Ну, вот… Лешка усмехнулся. Вот и попались… Ишь, ты – камнем по голове. Прямо…

Глава 8

Осень 1443 г. Западная Болгария. Господа артисты!

Хочу плясать я вечно

И вечно петь на лире,

Почтить словами праздник,

Взяв лиру ради песен…Диоскор

…как в песне. В той, что пела когда-то группа «Король и Шут».

– Ну, не воры мы, Христом-Богом клянемся! – Алексей быстро перекрестился. – Не знаем, правда, чем вам и доказать… Ну, вот и телеги при нас нету – что же мы, ваше сено на своем горбу потащим?

– Да, воза нигде нет, дядько Геронтий, – подтвердил один из крестьян. – Мы с Бялкой тут все осмотрели, верно, Бялко?

Бялко – здоровенный парняга косая сажень в плечах – покачал головой:

– Да, не видали.

– Ну, вот, видите? – обрадовано воскликнул Лешка. – Не крали мы ваше сено, даром оно нам не нужно.

– Не крали, говорите? – Геронтий пристально осмотрел путников. – Может быть, и не крали… И все же, вы кажетесь мне весьма подозрительными бродягами. Весьма подозрительными! Думаю, неправильно было бы вас отпустить. Верно, людство?

Людство одобрительно загудело.

– И что же вы с нами сделаете? – Алексей переместился левее, чтобы удобнее было сделать первый прыжок.

– Не знаю, – пожал плечами Геронтий. – пока отведем в деревню, посадим под замок, а уж после сдадим властям – пускай они разбираются, кто вы и что. А нам лишней головной боли не нужно.

– Верно, Геронтий, – раздались громкие возгласы. – Правильно рассудил, справедливо.

– Ничего себе справедливо! – Лешка вдруг вспомнил недавно прошедших мимо бродячих артистов. – Мы ж тут, в ваших местах, не просто так шляемся…

– Ого! Слышь, Геронтий – «не просто так»!

– Мы – актеры!

– Актеры? – недоуменно переспросил Геронтий и тут же суровое лицо его тронул некий намек на улыбку. – Балаганщики, что ли?

– Ну да, они и есть.

– Ах, вон оно что…

– Точно, балаганщики! – убрав за пазуху пращу, радостно завопил мальчишка. – Я их с утра слышал – бубны, песни… И Вячко-козопас сказал – балаганщики в их деревнюпошли. То-то сегодня весело будет!

– Так ведь праздник!

Вспомнив о празднике, мужики резко повеселели и опустили вилы – несомненно, в их представлении бродячие актеры ассоциировались именно с праздничным весельем. Даже суровый Геронтий явно сменил гнев на милость:

– Так бы сразу и сказали… Что же вы, выходит, от своих отстали?

– Да так уж вышло, – Лешка пожал плечами. – Выпили вчера лишнего… Ну да ничего, нагоним. – Он обернулся к мальчишке:

– В какую, говоришь, деревню, наши пошли?

– В Зуброво. Большое такое село.

Лешка с размаху стукнул напарника по плечу:

– Ну вот, и нам бы следует поспешить!

– Говорите вы как-то не по-нашенски, – снова нахмурился Геронтий.

– Еще бы – мы же издалека!

– Издалека… А ну-ка, расскажите нам что-нибудь… Глянем, какие вы актеры?

– Молодец, дядько Геронтий! – обрадовано зашумели крестьяне. – Умно решил!

Геронтий довольно осклабился. И в самом ведь деле – умно! Вот, сейчас и поглядим…

– Что-нибудь рассказать? – Алексей хохотнул. – Да запросто. Эй, Аргип, бей в ладоши!

– В ладоши? – наконец, вставил хоть слово напарник. – А как?

– Да как хочешь, только не очень часто…

Аргип послушно захлопал… А Лешка… Лешка, поклоняясь публике, словно самый настоящий артист, откашлялся, взмахнул руками и запел… точнее, продекламировал:

– Два вора, лихо скрывшись от погони, делить украденное золото решили…

И этак в лицах, довольно близко к тексту, изобразил песню все той же группы «Король и Шут», попутно меняя некоторые русские слова на более подходящие в данной ситуации болгарские или греческие.

Представление понравилось! Даже Геронтий одобрительно закивал, а веснушчатый мальчуган аж от восторга заплакал.

Алексей ласково потрепал его по плечу и смущенно бросил:

– Ну, уж это слишком.

– Ты проводи их до Зуброва, Петко, – поднимая вилы, велел мальчику Геронтий. – Ну а мы пока пойдем, поработаем. Дождливо нынче – надо поспешить доубирать сено. А в Зуброво мы сегодня к обеду заявимся, ужо посмотрим на вас, повеселимся.

– Да уж, весело будет, точно!

Растянув губы в самой доброжелательной улыбке, старший тавуллярий отвесил крестьянам самый галантный поклон, на который только был способен. Поглядев на него, поспешно поклонился и напарник.

– Удачного представленья! – выкрикнул кто-то из крестьян. – Придем!

– Обязательно приходите! – весело откликнулся Лешка. – Приводите с собой жен, детей. Бог в помощь!

– Благодарствуем… Петко, Кардая с собой возьми, потом отведешь на пастбище.

– Возьму, – обернувшись, мальчуган позвал пса. – Кардайка, Кардай! А на пастбище не поведу, они сам дорогу знает. Кардай! У-у-у, псинище.

Потрепав пса по загривку, Петко хлопнул его по хребту:

– Вперед, Кардай, вперед!

Громко гавкнув, собачинища, весело помахивая хвостом, исчезла в лощине.

Алексей проводил его взглядом. Славный пес… Ну, беги, беги. Все равно ведь придется и тебя, и мальчишку… Старший тавуллярий положил руку на рукоять ножа. Жалко, конечно, парнишку… Может, не стоит его убивать? Если можно обойдись без крови – так и нужно делать. А можно ли обойтись? Побеги они сейчас с Аргипом назад – да куда угодно! – и парень, наверняка, науськает вслед собаку, а затем позовет на помощь крестьян. Так… И все же… И все же лучше бы обойтись без крови. Кстати, вот уже и лощина, заней луг, а дальше – двухэтажные домики. Деревня, точнее – большое село. Зуброво.

– Как ты здорово пел! – восхищался по пути Петко. – Не все понятно, правда… Но очень интересно. Никогда такого не слышал! А в Зуброве ты тоже будешь эту песню петь?

Лешка улыбнулся:

– Наверное.

Славный парнишка. Веселый, светлоглазый, стройненький… Алексей дернулся – рукоять ножа словно бы обжигала ладонь.

Нет!

Пожалуй, нет… Дойдем до деревни посмотрим…

Молчаливый Аргип послушно шагал сзади, оставив на плечах старшего всю тяжесть принятия решения.

– Идем в деревню, а там посмотрим, – оглянувшись, предупредил Лешка.

Зрел, зрел в его голове один очень даже неплохой план. Как в той задачке на сообразительность – соединить девять точек тремя линиями. Вроде, кажется, ну, никак этогосделать нельзя. Но – если выйти за границы системы и увидеть, что точки – это не точки, а небольшие кружки… Вот и сейчас. Кто сказал, что встреча с бродячими актерами так уж нежелательна? А. может быть – очень даже желательна? В конце-концов, они повсюду ходят… И даже турки не чинят им особых препятствий. Это хорошо, это очень хорошо.

– Ну, вот, и пришли, – подозвав собаку, Петко остановился на околице. – Во-он, на площади – ваши. Идем!

А вот это было бы нежелательно… Вот так, сразу…

– Спасибо за заботу, парень, – искренне поблагодарил парнишку Алексей. – Теперь мы уж сами – уж видим, куда идти. А ты не забудь отвести собаку на пастбище.

– Ой, и правда! – спохватился мальчик. – Кардай, Кардай… У, псинище… Сейчас, я его отправлю.

Подозвав пса, он со всех ног бросился к лощине. На пути вдруг резко остановился, обернулся, помахал рукою:

– Еще сегодня увидимся!

– Обязательно, Петко! Обязательно…

Актеры бродячей труппы деловито сколачивали помост из имевшихся под рукой материалов: горбыля, бревен и каких-то разномастных досок. Светловолосые подростки, при ближайшем рассмотрении оказавшиеся до одури похожими друг на друга близнецами, которых Лешка тут же прозвал про себя «Электрониками», разложив на траве занавес, старательно очищали его от желтых налипших листьев, сломы и грязи. Сам мэтр – седобородый старик Периклос – сидел на облучке повозки и с самым задумчивым видом читал какую-то прожженную в нескольких местах бумагу.

– Бог в помощь, – подойдя к старику, вежливо поздоровались беглецы.

– И вам не хворать! – мэтр так же отозвался по-гречески. – Гляжу, земляки? Откуда вы?

– Из… Из Мистры.

– Из Мистры? Ого! Далеконько забрались.

– У нас была труппа… Такая, небольшая, – с улыбкой пояснил Лешка. – Кочевали, как и вы. Аристофана ставили…

– Аристофана? – старик прищурил глаза, пристально оглядывая собеседников. – Ну, и как результаты?

– Да, честно говоря, никак, – Алексей пожал плечами. – Не любит здешний народ Аристофана, не понимает, что ли?

– А я так и знал, что ничего здесь с Аристофаном не выйдет! – довольно заметил мэтр. – И что, вы вдвоем пьесы ставили?

– Да нет, были еще люди… На перевале внезапно налетели башибузуки, – Лешка вздохнул. – Мы вот с Аргипом вдвоем еле ушли… Остальных похватали.

– Да, – сочувственно покивал старик. – Разбойников в горах много. И что же вы дальше думаете делать?

– Пойдем в Видин или вообще в Валахию, – небрежно отозвался Лешка.

– В Валахию вам не пройти – на дорогах везде сипахи, – вскользь заметил старик. – А вот насчет Видина… тоже ведь не близкий путь. Стоит ли туда вообще идти?

– А вы куда направляетесь, если не секрет?

– Не секрет. В Тырново, а дальше – ближе к югу. Думаю, в Филиппополь.

– В Филиппополь? – со смехом переспросил старший тавуллярий. – Вот уж не посоветовал бы туда идти! Там же сейчас бродячих актеров – лицедеев, мимов, певцов – чтогрязи – все пережидают зиму.

– Он прав, Периклос, – оторвавшись от работы, заметил внимательно прислушивающийся к разговору толстяк. – В Филиппополе мы вряд ли чего заработаем.

– Верно, не заработаем, – спокойно согласился старик. – Но ведь надо же где-то пережить зиму.

– А Видин? – Алексей приподнял брови. – Что вы про него скажете?

– Видин? – Периклос пригладил рукой растрепавшуюся от ветра бороду. – Мы там никогда не были, слишком уж далеко.

– И не только вы там не были, – небрежно заметил Лешка. – Вообще, многие почему-то обходят стороной этот большой и красивый город, населенный прекрасно образованными жителями. Уж им-то Аристофан, наверняка, придется по вкусу.

– Он прав, прав, Периклос! – оживился толстяк.

Бросив работу, он подошел ближе и поклонился:

– Меня зовут Леонид. Леонид Скалос. Когда-то давно имел честь быть актером знаменитого театра в Фессалониках, но теперь, увы… Театр разорился, везде – турки, и приходиться рыскать по городам и весям в поисках зрителей. Увы! Это наш старший, Периклос, великий актер, но еще более великий постановщик…

– О, ты мне льстишь, Леонид! – с улыбкой заметил мэтр.

– Нет, я говорю, что есть… – толстяк негромко засмеялся и продолжал. – Вон там возится с досками мой коллега и по совместительству плотник Федул, это наш ослик Терентий – полноправный член труппы, а вот те мальчики – близнецы Лука и Леонтий – пока еще только начинают свой артистический путь.

Услыхав свои имена, «электроники» оторвались от чистки занавеса и, вскочив на ноги, поклонились.

– Работайте, работайте, не отвлекайтесь, – махнул им рукой старик и, переглянувшись с Леонидом, спросил с хитрой улыбкой. – Вы, стало быть, совсем без труппы?

Лешка состроил грустное лицо:

– Увы!

– Так не хотите ли примкнуть к нам?

– Даже не знаю, что и сказать… – задумчиво протянул старший тавуллярий. – Поймите, ваше предложение так неожиданно… И у нас имеются свои планы – Видин! О, там мы быстро соберем публику!

– Так пойдемте же туда вместе! – азартно воскликнул толстяк. – Все веселей, чем тащиться вдвоем. К тому же – и куда безопасней.

– Что ж, – Лешка положил ладонь на плечо напарника. – Может быть, нам и стоит принять предложение этих достойных людей? А, как мыслишь, дружище Аргип?

Аргип тут же кивнул:

– Думаю, стоит.

– Что ж, – с мягкой улыбкой Алексей обвел взглядом актеров. – Тогда позвольте угостить вас после спектакля вином.

– Вином? Вот это дело! – Леонид восхищенно хлопнул в ладоши. – Как здорово, что мы с вами встретились. О! Послушайте-ка, а может, вы сыграете с нами уже сегодня вечером?

– Может, и сыграем, – весело отозвался Лешка. – Скажите только – что играть?

Старик Периклос ухмыльнулся:

– Одну мою пьесу. Называется – «Деяния Диониса».

– Где-то я уже слышал это название, – задумчиво протянул Алексей.

– Это поэма Нонна, – добродушно пояснил мэтр. – Я переделал ее в пьесу. Деметру и Афину у нас играют близнецы, Диониса – Леонид, Федул – сатира, я – Зевса. Пока решили обойтись без царя Парика… Но теперь он у нас есть – ты! И даже – со слугою. Вот слова… – старик протянул новому актеру объемистый список. К вечеру надо выучить… да тут немного.

– Выучим, – с готовностью кивнул Лешка. – Чего ж не выучить-то? Да, у вас, верно, и грим найдется и прочее?

– Найдется, – мазнул рукой Периклос. – В нашей тележке много чего есть, почти все, кроме вина и денег.

– Да-а… Самого-то главного у вас и нет!

Текст роли оказался несложным, а слова «царского слуги» Аргипа и вообще уложились всего в несколько фраз, типа «кушать подано». Впрочем, даже и этого для юноши явнобыло много – он краснел, читал, потом шевелил губами, устремив тоскливый взгляд в обложенное облаками небо. Лешка только головой качал, глядя на мучения напарника, да, как мог, подбадривал:

– Веселей, веселей, Аргип! Побольше куража, наглости – мы ведь с тобой артисты! И кто сказал, что – плохие?

Спектакль прошел на ура! Не помешал и легкий дождик, что закапал ближе к концу пьесы. На импровизированной сцене метал громы и молнии разъяренный Зевс – Периклос, козлобородый сатир Федул был уморительно смешон, богини – близнецы «Электроники» – замечательно гневливы, а Дионис – Леонид – вообще – великолепен! В сем созвездии несомненных актерских дарований, к своему удивлению, Алексей неожиданно тоже пришелся весьма к месту – ну, настолько перевоплотился, что и сомнений никаких быть не могло – царь! Истинный царь! Владыка. Лешка и сам не знал, как это у него так получается, ведь в прошлой своей жизни он никогда никаких ролей не играл и в самодеятельных спектаклях не участвовал. Зато сейчас… кем он только не был! Рабом, мелким чиновников в ведомстве государственного призрения, воином пограничной стражи – акритом, бойцом, или, вот сейчас – важным сотрудником тайного имперского секрета, облеченным немалым доверием. Старший тавуллярий, жених, в ближайшем будущем, можно надеяться – счастливый муж – все это тоже роли… Роли… Роли? Нет! Жизнь!

А на подмостках, между тем, подходила к концу финальная сцена, замечательно сыгранная близнецами. Лука (или Леонтий, как их тут разберешь?) в образе Афины Паллады грудью бросался на защиту вина:Гроздь моя превосходней всех растений, без виннойВлаги никто из живущих яств вкушать и не станетНа пирах, и без винной влаги и пляска не в пляску!

Вот именно. Хорошо сказано.

Леша ухмыльнулся и вместе со всеми артистами под гром оваций вышел на сцену – кланяться.

Заночевали господа артисты здесь же, в Зуброво, хоть староста соседней деревни Геронтий и звал их к себе. Старик Периклос его внимательно выслушал, но вежливо отказался, потом пояснив своим, что ходить по соседним селениям труппе нет никакого смысла – все их жители уже посмотрели пьесу. Надо сказать, весьма своеобразную, проникнутую явным языческим духом. В Константинополе, скорее всего, она была бы запрещена, но вот здесь, в провинции, ничего, проходило. Тем более, провинция-то – не имперская, турецкая, а туркам, естественно, нет никакого дела до христианских канонов, да и в ислам они никого особо не тянут. Красота – играй, что хочешь!

Алексей не обманул, проставился – вечером всей труппой усидели пару кувшинов вина в деревенской корчме, после чего отправились спать. А с утра… С утра уже вышли в путь. На запад! В Видин. Конечно, этот самый Видин нужен был старшему тавуллярию, как собаке пятая нога, но общее направление его очень устраивало – как раз в Сербию, где крестоносцы. Правда вот, куда лучше было бы двигаться по левому – северному – берегу Дуная – там нет турок.

По утрам все так же стояли туманы, густые, похожие на крахмальный кисель, издали даже казалось – по ним можно запросто плыть на лодке или на плоту. Лешка даже представил себе, как бы поплыли – через ущелье, к реке, затем по лощине… Да-а, на лодке или плоту – это не то, что тащиться пешком, сбивая в кровь ноги о каменистые тропы.

– Что-то мы медленно двигаемся, – как-то под вечер посетовал Алексей. – Да и крупных селений по пути нет, – он хитро посмотрел на толстяка Леонида, страдавшего оттягот пути, пожалуй что, больше всех.

– И что ты предлагаешь? – оживился тот. – Лететь на крыльях.

– Зачем на крыльях? Я предлагаю плыть по реке.

Лешка обязательно нужно было поскорее переправиться через Дунай, в Валахию, он специально для того и завел сей разговор.

– По реке? – старик Периклос желчно засмеялся. – Так там же турки!

– Турок мы скоро встретим и здесь, – покачал головой Федул. – Странно, что еще до сих пор не встретили.

– Да, надо бы поберечь парней, – Леонид посмотрел на близнецов. – Мы-то вряд ли турками нужны, а вот молодых людей они вполне могут забрать в рабство.

– Это, кстати, не только нас касается, – Лука (или Леонтий?) кивнул на новичков. – Их тоже.

– Пожалуй, пожалуй, – охотно согласился Лешка. – Вот потому-то нам надобно поскорей миновать опасные места. Я знаю у Златицы полно турок!