Чтение 16–й страницы книги ~Республиканец~

— Это около трехсот рейсов.

— Совершенно верно. После этого я решил, что груз должен быть достаточно крупным по массе, ведь не солдатские подштанники они вывозят. Поэтому я установил ограничение по минимальной массе в двести тонн.

— И что у Вас получилось?

— Около полусотни рейсов и триста контейнеров.

— А дальше?

— Я предположил, что ради пары ящиков рисковать не будут, а повезут сразу все. Поэтому выбрал партии не менее двух контейнеров. Осталось около сорока партий грузов. А дальше я изучил их все, и пришел к выводу, что единственным вариантом является отправка на Леду запасных частей к сельскохозяйственным машинам. Оставалось отправить Вам номера контейнеров.

— Наш аналитический отдел проделал аналогичную работу и нашел еще два подозрительных варианта. Мы проверили и их. В одном случае имела место техническая ошибка, аво втором обычная контрабанда, не имеющая отношения к военным. Эти варианты, Вы не заметили?

— Заметил, но обе партии перевозили крупные солидные компании. Вряд ли бы они стали связываться с военной контрабандой, да еще в военное время. А на Леду груз везланикому не известная мелкая фирмочка.

— Выглядит логично, наши аналитики до этого не додумались. А если бы они подкупили менеджера крупной транспортной компании?

— Вот именно надо кого-то покупать, а они жадные. Они же ради денег на все это пошли, зачем им с кем-то делиться? К тому же лишние люди в деле, выше риск.

— Пожалуй, Вы правы. Фирма, вывозившая груз принадлежала брату одного из обвиняемых. Теперь они оба идут по одному делу. А Вы не хотите перейти в аналитический отдел штаба?

— Благодарю, господин капитан первого ранга, мне это уже предлагали, но я пока посижу на этой табуретке.

— Хороша табуретка. — Олвиц покосился на монументальное комендантское кресло. — Очень жаль, надеюсь, мы с Вами еще увидимся.

Упаси господи, подумал Вольдемар, но вслух произнес.

— Всего хорошего, господин капитан первого ранга.

У порога Олвиц обернулся.

— Не беспокойтесь так, лейтенант. Это же не мафия, а всего лишь воры, хоть и в военных мундирах. К тому же кроме меня о Вашей роли в этом деле знает только один человек.

Проводив гостя, Вольдемар откинулся на спинку кресла, потом достал из стола пистолет, взвесил его в руке, отнес и положил в сейф. Пуганая ворона, любого куста боится. Коммуникатор издал раздражающее блямканье. Надо будет обязательно сменить сигнал. Вольдемар открыл сообщение. "Деми, котик, я соскучилась. Жду тебя завтра в любое время. Твоя киска".* * *

Лазерный луч прошил фюзеляж «Раты», тяга сразу упала, а истребитель затрясся как в лихорадке, но штурвала еще слушался, пока слушался. Стряхнуть с хвоста эту пару «Рексов» никак не удавалось, а на поврежденной машине тем более не получится. И вокруг никого, кто мог бы помочь, один остался. Вольдемар лихорадочно искал выход из положения, но не находил его. «Рексы» опять начали приближаться, в последний момент Вольдемар бросил машину влево, стараясь избежать лазерного луча. От первого увернулся, но ведомый успел довернуть на республиканца и открыть огонь. За спиной бухнул взрыв, катапульта спасательной капсулы сработала автоматически. Удар! Мозг пронзила вспышка боли и…

Вольдемар проснулся, потер ушибленный локоть, поднялся с пола и бросил одеяло на узкую кровать маленького одноместного номера гостиницы летного состава, в которой родное министерство оплачивало проживание военного коменданта космопорта. За стеной слышались музыка, звяканье посуды и время от времени женские взвизгивания. Часы показывали без пяти шесть. До сих пор гуляют, удивился Вольдемар. Вчера вечером члены экипажа одного из пассажирских лайнеров начали отмечать день рождения своего старпома и до сих пор не успокоились. А ведь у них рейс через шесть часов, как они в таком состоянии полетят. Или они всегда так летают? До начала собственного рабочего дня оставалось еще три часа, а до вечернего свидания целых двенадцать, заснуть, наверное, уже не получится.

Без одной минуты девять лейтенант Дескин перешагнул порог своего служебного кабинета, устроился в своем комендантском кресле и попытался придумать полезное занятие на сегодня. Однако в голову упорно лез ночной «полет». Все, не могу больше. Вольдемар решительно включил коммуникатор и, не обращая внимания на пришедшие сообщения начал писать рапорт. "Начальнику Главного управления военных комендатур Министерства обороны, генерал-лейтенанту…. От военного коменданта Астгартусского космического порта лейтенанта В. Дескина". Интересно, «киска» тоже достанется по наследству следующему коменданту?. "Рапорт. Прошу отстранить меня от занимаемой должности и направить в распоряжение кадрового отдела ВКФ для дальнейшего прохождения службы в связи с…". А в связи, с чем меня надо отстранить? Интересный вопрос. Нельзя же написать, что я тут замаялся от безделья и просто мечтаю заняться чем-либо полезным.

Размышления лейтенанта Дескина об уважительных причинах его отстранения от занимаемой должности были прерваны стеклопакетом, пролетевшим буквально в сантиметрах от лейтенантской головы. И сразу по ушам ударил звук взрыва и звон разлетающихся стеклянных осколков. За две минуты до того как стекло из окна комендантского кабинета отправилось в неплановый полет, из космопорта стартовал грузовой челнок, доставлявший груз с поверхности планеты на орбиту. На борту находились два пилота и четыре члена экипажа грузового судна. Утечку топлива через шов одного из баков никто не заметил. При старте струйка подтекающего топлива вспыхнула, пламя побежало по внешней обшивке бака. На высоте двухсот метров произошел взрыв, челнок завалился набок и рухнул на площадку космопорта. Наземный взрыв был гораздо сильнее, вспыхнуло растекающееся по бетону топливо.

На секунду Вольдемар впал в ступор, потом подскочил к окну, откуда смог оценить масштаб катастрофы. Метнувшись к столу, нажал первую попавшуюся клавишу коммуникатора.

— Дежурный по штабу ВКФ…

— Взрыв челнока в космопорте! Срочно спасателей и медиков!

Не дослушав ответ дежурного, Вольдемар потратил несколько секунд, чтобы достать из сейфа пистолет и помчался в пассажирскую зону космопорта. Из пассажирской зоны открывался великолепный вид на площадку, откуда взлетали, и куда садились космические челноки. Стекла из огромных, двенадцатиметровых окон были выбиты взрывной волной и брошены на находящихся в зоне людей. Пол был завален осколками стекла и телами пассажиров, особенно много их было у самых окон, люди собрались посмотреть на старт челнока.

Он успел, люди еще только начали приходить в себя и осознавать случившееся, однако некоторые уже потянулись в сторону выходов. Пассажирская зона имела три главных выхода, в обычном режиме работы космопорта этого было вполне достаточно. Выходы были оборудованы двойными автоматическими дверями. Между дверями находились просторные тамбуры, для снижения утечки кондиционированного воздуха. Когда толпа, повинуясь инстинкту самосохранения, кинется наружу, на входе в тамбуры создастся сильнейшая давка. Самых слабых в ней просто задавят, если кто-нибудь упадет… Поэтому панику надо остановить любой ценой.

Бах! Бах! Бах! Три «золотые» пули ушли в потолок.

— Стоять! Всем оставаться на своих местах! Непосредственной угрозы для жизни нет! — как мог, драл глотку Вольдемар, попутно выдергивая из пассажиров мужчин поздоровее и пытаясь организовать из них оцепление для сдерживания собирающейся толпы. — Сейчас все покинут здание космопорта. Не торопясь, первыми выходят женщины и дети, потом мужчины. Медикам и персоналу космопорта вернуться и оказать помощь раненым!

Бах! Бах! Вот так, впритирку над головами, должно прочистить мозги даже самым прытким.

— Я сказал вернуться и помочь пострадавшим!

Подействовало, люди в форме служащих космопорта и некоторые пассажиры начали выбираться из толпы обратно. Убедившись, что цепь на первом выходе создана и люди начали покидать опасную зону, лейтенант Дескин кинулся ко второму, но там уже занимался тем же какой-то военный, судя по виду из старших офицеров, причем у него это хорошо получалось и без пистолета. Автоматика третьего выхода взбесилась, постоянно открывая и закрывая двери, соваться в эту гильотину никто не рисковал.

Бах! Мимо. Бах! Попал! Двери замерли в полуоткрытом состоянии, ну хоть так. К Вольдемару присоединился здоровенный капрал-десантник. Вдвоем организовали еще одну цепь.

— Не торопитесь, непосредственной опасности нет. — пытался перекричать толпу Вольдемар. — Женщины и дети выходят первыми. Женщины и дети…

Мужчина, чем-то похожий на хорька попытался проскользнуть к выходу. Хрясь! Рукоятка пистолета пришла в соприкосновение со лбом «хорька». Не подействовало, размахнуться в толпе не получилось. Тогда стволом под нос, чтобы почувствовал вкус крови во рту и запах сгоревшего пороха.

— Стоять! Убью!

Космодесантник оттолкнул хорькообразного в сторону.

— Женщины и дети, женщины и дети выходят первыми.

Здесь, кажется, все наладилось, надо заняться пострадавшими в служебной зоне космопота, тем более, что пламя до нее доберется быстрее, чем сюда.

— Капрал, за мной!

Вдвоем с капралом они пробились через толпу, скопившуюся у выходов. Паники не было, люди уже успокоились. Под ногами хрустело стекло, возле пострадавших уже суетились люди, в основном, в форме служащих космопорта, но были и гражданские. Родственники или медики, находившиеся в зале в момент взрыва.

— Капрал, мобилизуйте мне десять добровольцев.

— Есть!

Капрал метнулся обратно к толпе, выполнять приказ. Взгляд выхватил женщину, перевязывающую истекающего кровью мужчину, с помощью рубашки самого пострадавшего. Дождавшись пока она закончит, лейтенант Дескин подошел к ней.

— Вы врач?

— Да.

— Следуйте за мной.

— Но здесь же раненые…

— За мной! — рявкнул Вольдемар. — Там тоже раненые. Капрал! Где добровольцы?

— Здесь, господин лейтенант.

Похоже, добровольцами были не все, кулаки у капрала были внушительными, а готовность пустить их в ход в случае каких-либо возражений написана на лице. Но сейчас не до психологических разборок.

— Сейчас мы проверим служебную зону космопорта. Доктор на Вас оказание первой помощи, остальные выносят пострадавших из здания.

— Но у меня же ничего нет… — начала женщина-врач.

— Капрал! Вот Вам ключ. Второй этаж, второй кабинет справа, аптечка первой помощи в шкафу, сразу слева от двери. Бегом.

Капрал умчался за аптечкой. Первый кабинет оказался заперт, Вольдемар ударом ноги вышиб хлипкий замок. Никого. Огонь уже подобралось к зданию служебной зоны, жар уже ощущался в кабинетах с выбитыми окнами. Пожарная команда космопорта пыталась остановить его распространение, но все попытки оказались тщетными. На учениях мощные пожарные стволы легко сбивали пламя с поверхности горящего топлива, но тогда в специальный бассейн наливали не больше тонны, а сейчас пылало несколько сот тонн, взлетающий челнок был заправлен под завязку.

Второй кабинет. У окна девушка в форме служащей космопорта, лицо изрезано стеклом, запомнился торчащий из левого глаза окровавленный осколок стекла, правый, к счастью, уцелел. Сознания девушка не потеряла и очень страдала от ран. Появился капрал с солидным чемоданчиком аптечки первой помощи. Эту аптечку в кабинете военного коменданта, Вольдемар считал канцелярской придурью, а вот теперь пригодилась. Женщина врач, начала перевязывать девушку, тронуть, торчащий из глаза осколок она не решилась.

— Вы, двое останьтесь здесь, когда закончится перевязка, несите ее в пассажирскую зону. Остальные, идем дальше.

Следующий кабинет. На полу окровавленный мужчина без сознания.

— Выносите.

Этому окажут помощь потом, сейчас главное эвакуировать людей. В коридоре двое служащих несут третьего, замотанного какими-то тряпками. Следующий кабинет, заперто. Удар. Никого. Идем дальше. Еще пострадавший, еще… В коридоре появились медики с носилками, это уже явно не местные, прибыли по вызову. Вольдемар взглянул на часы, десять минут с момента его звонка дежурному. Теперь он указывал, где находятся пострадавшие, вместе с десантником выбивал двери запертых кабинетов, организовывал эвакуацию. Жар становился все сильнее, дышать становилось труднее. Огонь отрезал людей от выходов в пассажирскую зону. Дескин организовал эвакуацию из окон здания, выходящих на противоположную сторону.

К космопорту съезжались пожарные, спасатели, машины скорой помощи. Прямо перед зданием разворачивался оперативный штаб. Теперь могут обойтись и без него, Вольдемар опустился прямо на асфальт и, только сейчас понял, как устал. Рядом с ним присел капрал.

— А Вы меня не узнали, господин лейтенант?

Вольдемар приподнялся и вгляделся в лицо космодесантника.

— Нет, не помню.

— А я Вас сразу узнал. На Зеде, в первый день высадки, Вы меня за шиворот таскали.

— Десант своих не бросает?

— Точно!

А недописанный рапорт сгорел вместе с коммуникатором, шикарным столом, монументальным креслом и всем остальным содержимым комендантского кабинета.

Остаток дня лейтенант Дескин провел отвечая на кучу дурацких вопросов, которые ему задавали прокурорские. Где он был в момент взрыва? Почему он решил, что взорвался именно челнок? Зачем он устроил стрельбу в пассажирской зоне космопорта? Кто приказал ему взять на себя руководство спасательными работами? И опять. Где…? Почему…? Зачем…? Кто…? В конец достали. Должно же быть в этой жизни равновесие, кто-то спасает, а кто-то это спасение расследует.

Уже прилично за полночь Вольдемар, наконец, вернулся в свой номер и, едва стянув форму, упал на не разобранную кровать, вторая половина дня утомила больше первой. Еще до того как заснуть, выключил личный коммуникатор, на службу завтра идти все равно некуда, а если он кому-то потребуется, то пусть приходят за ним. Помогло не очень. В полдень за Вольдемаром пришли, а точнее пришел, посыльный из штаба ВКФ. Через два с половиной часа лейтенант Дескин навытяжку стоял в знакомом кабинете. На Вольдемаре новенький, сшитый по заказу мундир. Успел, успел, комендантская душа, справить обновку. Вот и пригодилась, старая форма, после вчерашних событий пришла в полную негодность.

— Ваш предшественник, лейтенант, находился на этой должности пять, я подчеркиваю, пять лет. И никто не помнил, как его зовут, даже кадровики. А Вы всего за полгода успели дважды прогреметь на всю республику.

— Господин адмирал, в деле "сельхоз полковников" я никак не засветился. И к вчерашней аварии челнока я никакого отношения не имею.

— Но дело «полковников» инициировали именно Вы. Следствие, кстати, до сих пор не закончено. А, что касается аварии, то предположение, что основной ее причиной является именно Ваше назначение на должность военного коменданта космопорта, вовсе не кажется фантастическим. Где бы Вы ни появились, сразу начинается стрельба, что-нибудь взрывается, а в результате куча трупов. Молчите, лейтенант! — адмирал не дал Вольдемару раскрыть рот. — В общем, я пришел к выводу, что дальше держать Вас в тылу нецелесообразно. На передовой, я надеюсь, хотя бы половина трупов придется на вражеские.

Не успел Вольдемар обрадоваться избавлению, как адмирал поспешил испортить ему настроение.

— Но не надейтесь так легко отделаться. Сегодняшние газеты уже вовсю трубят о Ваших подвигах, поэтому свою долю славы в получите. Сегодня мне уже пришли ходатайства о Вашем награждении за спасение граждан. Администрация космопорта, медики, пожарные, полиция, даже прокуратура представление прислала. Им-то Вы, чем так понравились? От благодарных спасенных больше сотни сообщений и, даже, одна жалоба.

— Жалоба? — удивился Вольдемар.

— Да, лейтенант, жалоба. Совладелец юридической фирмы Браун, Браун, Браун и Смит…

— Это который Смит? — не смог удержаться Вольдемар.

— Нет, один из Браунов. Так вот, господин Браун жалуется, что Вы нанесли ему легкие телесные повреждения, требует компенсации, грозится подать в суд.

— И, что Вы ему ответили, господин адмирал?

— Я сообщил ему, что у лейтенанта Дескина уже есть три контузии и две судимости, или наоборот, две контузии и три судимости. Короче, если ему хочется судиться с лейтенантом, то царство ему небесное. А еще я намекнул ему, что свидетелей его поведения в космопорте очень много, поэтому, если он не хочет, чтобы его имя трепали все газеты, то пусть отвалит.

— Господин адмирал, я думаю, что второй аргумент гораздо более действенный. Эти юристы — страшные люди. Того, что их имя вываляют в грязи в какой-нибудь паршивой газетенке, они боятся гораздо больше, чем пули в башке.

— Я знаю еще более страшных людей. И их толпа уже ждет Вас на выходе из штаба, в надежде взять у Вас интервью, пусть даже и не эксклюзивное. Так, что идите лейтенант, а когда этой своре надоест Вас рвать, мы обсудим место Вашей дальнейшей службы. Но сначала Вам предстоит пройти медные трубы. Не сломайтесь, лейтенант.

— Не сломаюсь. — пробурчал Вольдемар выходя из кабинета.

— Триста первый задание выполнил.

Ну еще бы не выполнил! Все три индивидуальных учебных боя выиграны вчистую.

— Принял, триста первый. Возвращайтесь.

— Есть, возвращаюсь.

Интересно, какой долбодятел накапал этим щенкам, что их новый командир из бывших комендантов, а комендатуру военные не любят, вот и решили проучить нового комэска, цыплята недокормленные. Да они еще не знали, за какое место нужно одноклассниц дергать, когда я своего первого «Рекса» свалил! А этот триста пятый? Тоже мне, командирвторого звена! На вираже спекся, когда сам Вольдемар еще мог выдержать три-четыре десятых же. Физическая форма ни к черту, тактическая подготовка и пилотаж ниже плинтуса, а гонору! Истребители, мать их космическую! Гонять их и гонять, в хвост и в гриву, пока не взвоют, пока строй нормально держать не научатся. А до первого боя меньше месяца осталось…

Впрочем, по мере приближения к носителю, настроение лейтенанта Дескина постепенно улучшалось. Целый месяц, в каждом своем интервью он ненавязчиво, но постоянно упоминал, что он пилот истребителя, а в кресле коменданта оказался случайно. Дальше Вольдемар скромно выражал надежду, что флотское командование не станет и дальше держать боевого офицера на неподходящем ему месте, а найдет ему более достойное применение. Когда волна интереса к персоне лейтенанта Дескина спала, и взрыв челнока вкосмопорте отошел на второй план, Вольдемара вызвали в кадровый отдел штаба и вручили предписание отправиться на должность командира третьей эскадрильи космогруппы палубного носителя «Галактика». В этот день он был счастлив, ну почти счастлив, он получил то, что хотел.

Глава 16. Комэск

— Первая и вторая эскадрилья — расчистка космоса. Четвертая, пятая, шестая — отсекающие. Третья — непосредственное прикрытие атакующей группы.

Атакующая группа это седьмая и восьмая эскадрильи. В отличие от других палубных носителей, «Галактика» могла нести на борту не только истребители, но и гораздо более крупные штурмовики. Поэтому один из четырех конвейеров для обслуживания космических машин был больше трех остальных, что придавало новому палубному носителю характерный асимметричный вид. Наличие на борту двух штурмовых эскадрилий существенно увеличивало ударные возможности палубного носителя, а кое-кто в штабе ВКФ уже предрекал появления чисто ударных палубных носителей, вообще не несущих истребители прикрытия.

В остальном все как обычно, первая и вторая эскадрильи с самыми опытными пилотами должны были расчистить космос от истребителей противника. Четвертая, пятая и шестая должны были отсечь от атакующей группы резервные группы противника. А третья эскадрилья, в которой собрались наименее подготовленные пилоты, должна осуществлять непосредственное прикрытие штурмовиков от тех, кто проскочит зону отсечения.

Вообще, как заметил лейтенант Дескин, среди республиканских пилотов истребителей за последние полтора года наметилось резкое расслоение по уровню подготовки и физической форме. Должности командиров эскадрилий заняли опытные пилоты в возрасте двадцати двух — двадцати пяти лет, находящиеся в прекрасной физической форме. Это были ветераны, прошедшие сквозь огонь лазерных лучей и частокол ракет, неоднократно подбитые и спасенные. Одно время, на эти места стремились попасть всевозможные карьеристы и блатные, должность считалась престижной и перспективной. Однако, быстро выяснилось, что в условиях интенсивных боевых действий, командиры эскадрилий, обязанные вести в бой своих подчиненных, становились первоочередными целями противника. В таких условиях могли выжить только самые лучшие и самые удачливые. Сейчас процесс ротации таких пилотов на должности комэсков был практически завершен, командный состав республиканских полностью соответствовал возложенным на него обязанностям.

Проблемы начинались на уровне командиров звена. В основном пилоты, занимающие эту должность, совсем недавно, текучка кадров была очень интенсивная. И если навыками пилотирования и выживания в бою командиры звеньев более или менее владели, то руководить действиями своих пилотов не мог практически никто. Эту обязанность приходилось брать на себя командирам эскадрилий, а комэск в бою просто не мог уследить за всеми. В результате терялось управление, и бой превращался в свалку. Но самое главное, командиры звеньев не владели навыками обучения подчиненных, их боевой опыт и без того был мал, а передать его новичкам еще надо было уметь. А они этого не умели.

И совсем грустная картина рисовалась при изучении состава рядовых пилотов. Редкий пилот окончил училище больше года назад, а те, кто прожил больше года, как правило, уже были сбиты и долгое время провели в госпиталях. Боевого опыта у них было явно недостаточно, мало кто мог похвастаться хотя бы десятком боевых вылетов, двадцать процентов пилотов вообще шли в бой первый раз. К тому же два года назад были существенно смягчены требования к медицинским показателям здоровья пилотов. Без этогосмягчения дальнейшее возмещение потерь пилотов становилось просто невозможным. В результате новички имели худшую скорость реакции и хуже переносили перегрузки при выполнении маневров, что давало дополнительную фору опытным пилотам.

Аналогичная ситуация была и противников республики. Опытных пилотов республиканцы выбивали ракетными залпами с дальней дистанции или отстреливали в групповых свалках, где случайность была порой важнее индивидуального мастерства пилота. В результате, средний уровень пилотов упал как у имперцев, так и у коалиции. Пока он всееще был чуть выше республиканского, но потери уже выровнялись. Худшая подготовка пилотов компенсировалась лучшими техническими характеристиками локатора "Супер раты" и большей дальностью ее ракет. Если была возможность, республиканцы выпускали ракеты с дистанции, на которой им не грозил ответный залп. Но если дело доходило до ближнего боя, то республиканским пилотам приходилось трудно. При почти одинаковой мощности лазеров, более тяжелый «Рекс» имел лучшую защиту. Зато «Рата» давала больший шанс на выживание пилоту, особенно неопытному. А ее автоматическая система катапультирования могла вытащить даже тяжелораненого или потерявшего сознание пилота.

Однако в данный момент уровень общей подготовки республиканских пилотов мало волновал лейтенанта Дескина, гораздо важнее было, как сложится предстоящий бой.

— Наша задача остановить тех, кто прорвется через зону отсечения и не дать им выйти на дистанцию пуска ракет. Проскочить смогут не многие, поэтому ракеты не экономьте. Пускайте по четыре штуки на каждую цель, от четырех ракет сразу еще никто не уворачивался. — инструктировал свою эскадрилью Вольдемар. — Если дойдет до маневренного боя, радару особо не доверяйте, крутите головой на все триста шестьдесят. И до конца старайтесь сохранить строй звеньев. Не получилось, по крайней мере, не теряйте ведущих пар.

Сколько раз уже говорил это молодым пилотам, но стоит дойти до дела все наставления вылетают у них из голов и в каютах летного состава снова образуются пустые койки. В этот раз все должно пройти гладко у республиканцев будет многократное преимущество, если, конечно, разведка не ошиблась. Еще одно обстоятельство грело душу и мутило ее одновременно — предстоял набег на астероидные рудники Астены. С одной стороны появилась возможность отмстить, с другой, после уничтожения прикрывающей рудники базы, бой превращался в расстрел безоружных шахтеров. Вольдемар постарался отогнать эти мысли. Не расстрел, а уничтожение сырьевой базы противника. И не мы это начали первыми, но легче не становилось. Ракеты штурмовиков разрушат поверхностные сооружения рудников, но в глубине астероидов останутся тысячи шахтеров, обреченных на мучительную смерть от недостатка кислорода. Даже, если спасатели придут сразу после ухода республиканцев, всех спасти не успеют.

Впереди шел бой. В этот раз разведка переоценила силы противника, кроме самой базы, республиканцев встретила только одна эскадрилья «Рексов» устаревших модификаций. Однако дрались астенойцы отчаянно, после гибели базы пилоты истребителей все равно будут обречены. Из космогруппы «Галактики» в бою успели принять участие три эскадрильи "Супер рат". Большую часть «Рексов» первая и вторая эскадрильи выбили ракетами еще на подходе. К республиканскому строю сумели прорваться только пять машин. В этот момент к месту боя подошла пятая эскадрилья, и преимущество республиканцев стало семикратным, но даже в таких не выгодных условиях астенойские пилоты смогли вывести из строя три республиканских истребителя. Один из пилотов погиб в кабине своей "Супер раты", не помогла даже автоматическая система аварийного катапультирования, двух других подобрал спасательный катер с «Галактики». Также на месте боя были подобраны два пилота "Рексов".

Три эскадрильи, две штурмовых и одна истребительная обошли пространство, в котором смешались обломки астенойских и республиканских истребителей и направились к последнему оплоту Астены. На орбитальную крепость это сооружение никак не тянуло, это была именно база. Основное вооружение восемь противокорабельных ракет и полное отсутствие брони, а также ангары для одной эскадрильи истребителей. Для стрельбы по подходившим к базе штурмовикам противокорабельные ракеты были великоваты, да и количество их явно было недостаточным. Все-таки они их выпустили, но это был жест отчаяния. Кинувшиеся в рассыпную республиканцы избежали попаданий, а в зону противоракетной обороны базы соваться не стали, выпустили ракеты с почти предельной дистанции. Сорока восьми ракет, оказалось достаточно, даже с учетом того, что частьих была перехвачена противоракетами астенойцев. Растерзанный ракетами, теряющий остатки воздуха корпус базы удержалась на орбите, но никакой опасности для республиканцев уже не представлял. Задача была выполнена, потери оказались ниже расчетных.

Теперь предстояло отыскать и уничтожить, расположенные на астероидах рудники. Республиканские разведчики, те же "Супер раты", разлетелись по поясу астероидов в поисках целей. Уничтожением их занялась ударная группа, седьмая и восьмая эскадрильи штурмовиков. Ее прикрывала третья истребительная эскадрилья лейтенанта Дескина. Уже на подходе к первой цели, Вольдемар предпочитал думать именно о цели, а не о руднике, в котором находились люди, он отдал приказ.

— Тормозим, интенсивность пол же.

Штурмовики медленно поплыли вперед, через некоторое время на связь вышел командир ударной группы.

— Триста первый, отстаете.

— Не волнуйтесь, все под контролем. — ответил Вольдемар.

После ракетного залпа обе группы вернулись на носитель, где лейтенант Дескин был вызван к командиру космогруппы. Капитан третьего ранга Вайсмюллер был истинным служакой, излишне сухой с подчиненными и излишне педантичный, он тем не менее вполне соответствовал занимаемой должности, попав на нее исключительно благодаря своим личным заслугам. Связей в штабах или министерстве у него не было.

— Почему Вы увеличили дистанцию до прикрываемой группы сверх предписанной уставом?

Вопрос вполне логичный, на месте Вайсмюллера, Вольдемар спросил бы то же самое, поэтому ответ приготовил заранее.

— Как командир прикрывающей группы, я могу самостоятельно выбирать дистанцию, в зависимости от складывающейся обстановки. Боевой устав ВКФ, часть шестая «Истребители», раздел…

— Устав я знаю не хуже Вас. — прервал его командир космогруппы. — Какие обстоятельства вынудили Вас оторваться от ударной группы.

— Отсутствие противодействия противника и характер выполняемой задачи. — отбарабанил лейтенант Дескин.

— А, что не так в характере задачи? — удивился Вайсмюллер.

— Поставленная задача предполагает разрушение гражданских объектов и уничтожение мирного населения.

— Не мы первые это начали. Но дистанцию-то, зачем увеличивать?

— Выполнение подобных задач, разлагает и деморализует выполняющих их военнослужащих. А они еще пацаны, многим двадцати нет, вот я решил держать их вне зоны визуального контакта с целью.

— Решили их нервы поберечь, и свои заодно. — догадался Вайсмюллер. — От Вас, лейтенант я такого не ожидал. Они же Ваших родителей убили! Отомстить не хотите?

— Хочу, но я солдат, а не палач. Я понимаю необходимость уничтожения сырьевой базы противника, но не прыгаю от восторга при виде уничтожения безоружных.

— Чистеньким хотите остаться, в белых перчатках воевать!

— Никак нет! Осмелюсь напомнить, я эту войну в самый первый день начал, в территориальной пехоте. И нос мне в рукопашной сломали. — Вольдемар автоматически дотронулся до переносицы. — У меня три ордена и два ранения, и не Вам мне про белые перчатки говорить!

Срыв подчиненного смутил командира космогруппы, сам он в боях почти не участвовал, и возразить лейтенанту ему было нечего.

— Хорошо, идите. Вылет через двадцать минут, задача прежняя.

Да-а, прислали подарочек. Хорошо хоть с личным делом успел познакомиться, а то перегнешь палку и схлопочешь по лицу, а то и за пистолет схватится. Рапорт Вайсмюллер писать не стал. Во-первых он не чувствовал полной убежденности в своей правоте, аргументы лейтенанта Дескина выглядели вполне весомыми, а во-вторых формально придраться было трудно, требований устава комэск не нарушил. Да и раздувать скандал капитан не хотел, кроме сегодняшнего инцидента претензий к Дескину не было, ни как к пилоту, ни как к командиру. Однако присмотреть за ним следует, решил Вайсмюллер.

Возможность присмотреться к новому комэску представилась буквально на следующий день.

— Разрешите, господин капитан?

— Что у Вас, лейтенант.

— Я слышал, к нам на носитель доставили пленного пилота, да еще и офицера.

— Доставили.

— Разрешите присутствовать при допросе.

— Вам то это зачем? Все, что нужно у него спросят.

— Мне нужно понять, с кем мы воюем. И пару вопросов ему задать надо.

Капитан третьего ранга Вайсмюллер на несколько секунд задумался. Просьба была необычной, но с другой стороны, пусть присутствует. Кому от этого хуже? Заодно можно посмотреть, как Дескин себя проявит в этой ситуации.

— Хорошо, через тридцать пять минут в помещении корабельной гауптвахты. Свои вопросы зададите в самом конце.

— Есть, через тридцать пять минут, господин капитан.

Подобранный спасательным катером астенойский пилот оказался командиром звена базовой эскадрильи, вооруженной устаревшими «Рексами» имперского производства, столь храбро, и столь же безрассудно бросившейся навстречу республиканским ракетам. Строить из себя героя пленный лейтенант не стал и на заданные вопросы отвечал, хотя и неохотно, но в достаточной степени полно. Наконец дошла очередь и до Вольдемара.

— Скажите лейтенант, почему Вы нам все выложили? Национальным героем, замученным республиканцами стать не хотите?

— Героем? Не хочу, предпочитаю остаться живым. А, что я Вам выложил? Имя, звание, номер части и тип ракет, состоявших на вооружении базы. Но эскадрильи уже нет, ракетывыпущены, база уничтожена. Эта информация Вам нужна только для отчета. А больше я ничего не знаю, уже год сижу…, то есть сидел в этой всеми забытой дыре. Все новости к нам приходили только по видеоканалам.

— Ну, предположим. — продолжил Вольдемар. — Почему Вы тогда бросились в атаку, шансов у Вас все равно не было. Может, проще было сразу сдаться? Все бы остались живы.

— Вы не путайте желание выжить с трусостью. Я офицер астенойского флота, я пошел в бой и до конца выполнил свой долг. То, что я остался в живых это случайность, а если я умру, скрывая тайны, которых не знаю, то моей Родине от этого толку не будет, а мне тем более.

— Ваша позиция мне понятна.

Вольдемар задумался, потом задал следующий вопрос.

— Ваше звание соответствует должности командира эскадрильи, а Вы командовали только звеном. У вас во флоте избыток командных кадров?

— Да, это так. Летаем…, то есть летали на старых «Рексах». Новая техника не поступает, империи сейчас не до нас, потери у них огромные, восполнять не успевают, а нам почти ничего не достается. Запасных частей не хватает, машины списывают, а пилоты остаются. Количество эскадрилий сокращается, а командиры остаются.

— Значит, сейчас у вас набралось, по крайней мере, несколько десятков пилотов без техники?

— Нет, рядовых пилотов с удовольствием вербуют в имперский флот.

— А Вы, почему не завербовались?

— Я давал присягу Астене, а не империи. К тому же в имперский флот меня возьмут с понижением в звании и бросят куда-нибудь простым пилотом на защиту своих интересов. Мы для них лазерное мясо, расходный материал.

Присутствовавший на допросе электронщик тщательно проверял правильность трансляции слов пленного в протокол допроса. Остальные внимательно слушали, вскрывался новый аспект взаимоотношений между военными империи и коалиции. Вот оказывается, где был источник пополнений кадров имперского флота. Между тем, лейтенант Дескин перешел к другой теме.