Чтение 8–й страницы книги ~Республиканец~

— Саперы еще не закончили, мы не успеем.

— Я перенаправлю катер на запасную.

Когда планировали операцию, рассматривали возможность посадки на площадку в близи плотины, но потом признали ее слишком опасной из-за труднодоступности и недостаточных для посадки катера размеров. Сейчас это был единственный вариант. С одной стороны дорогостоящий катер и чуть менее дорогостоящий пилот, с другой пушечное мясо в количестве четырнадцати единиц. Капитан Патрик, к его чести, не сомневался ни секунды. Впрочем, катер все равно предполагалось бросить. Наконец Радек и еще шесть саперов выбрались из шлюза.

— Сколько до взрыва? — спросил Вольдемар.

— Полторы минуты.

— Сколько?!

— Полторы…

— Рвем отсюда! Быстро!

Вольдемар первым сорвался с места и на одном дыхании летел по плотине на другой берег. Осознав, что произойдет через полторы минуты, за ним устремились остальные. Озадаченный неожиданным бегством обороняющихся, противник даже ослабил огонь. Полторы минуты с винтовкой и в бронежилете это четыреста метров, в пределе, они пробежали четыреста пятьдесят.

— Ну, где твой… — начал Вольдемар.

Все звуки перекрыл грохот взрыва, почва под ногами дрогнула. Потом несколько секунд было относительно тихо, а затем в уши ворвался грохот падающей воды и какой-то треск, похоже, рушилась плотина. Дело было сделано, осталось спастись самим.

— Наверх.

Вольдемар ткнул пальцем на скальный выступ, диверсанты начали карабкаться по крутому склону, предпоследним был Радек, Дескин лез замыкающим. На середине пути старый сержант остановился.

— Иди вперед. — обратился он к Вольдемару. — Я отдышусь.

— Ну, давай, сержант, еще немного.

— Не могу. Лезь вперед, я за тобой.

Рев тормозных двигателей катера уже заставлял кричать. Вольдемар обогнул сержанта и полез вверх. Катер, наконец, сел. С первой попытки, места для него было действительно маловато. За эту посадку они теперь должны поить пилота водкой всю оставшуюся жизнь, но кто знает, кому и сколько осталось. Диверсанты начали выбираться на площадку и на остатках сил подниматься в открытую аппарель.

Дескин выбрался на край и оглянулся. С высоты была видна разрушенная плотина. В пролом рвался белый пенный поток, отдельные куски продолжали отрываться от тела плотины и летели вниз. Сержанту оставалось пройти всего метр, силы окончательно оставили его. Вольдемар лег на край площадки и протянул Радеку руку, он уже почти дотянулся до него. В этот момент лазерный луч попал в спину старого сержанта. Кто-то из незачищенных ландсгвардейцев, охранявших плотину, отсидевшись, выбрался наружу и решил погеройствовать. Радек изломанной куклой скатился по склону. Двое диверсантов схватили своего командира и потащили в катер, тот вяло сопротивлялся. Чуть отойдяот потери, младший лейтенант пересчитал уцелевших, тринадцать. Пилот четырнадцатый. Несчастливое все-таки число — тринадцать. Хотя, некоторым, говорят, везет.

Через восемь минут катер доставил их на борт небольшого разведывательного корабля, еще через полчаса они убрались из системы Тары. На борту корабля они узнали, чтодва катера с основной группой были перехвачены атмосферными штурмовиками имперцев. Их катер взлетал позже, и чуть в стороне, поэтому уцелел. Из всей группы остались только они, тринадцать человек. Вот и гадай — счастливое число тринадцать или нет. Хотя некоторым, говорят, везет.* * *

Через неделю отоспавшийся и отдохнувший Вольдемар предстал перед командиром диверсионного батальона капитаном Патриком.

— Я не могу тебе приказать, во-первых, мы с тобой на одну операцию договаривались, во-вторых, нужен исключительно доброволец, причем именно из ВКФ. - капитан выдержал паузу. — Поэтому прошу твоего согласия на участие еще в одной операции.

— Гриф секретности тот же и соглашаться надо втемную.

— Точно.

Младший лейтенант Дескин лежал на небольшом пригорке у стереотрубы, теоретически он вел наблюдение, практически же грелся на еще теплом осеннем солнце. До лагеря мирно- и военнопленных было полтора километра, ближе расположится не рискнули. За две недели распорядок жизни лагеря и система его охраны были и изучены досконально, суточные и недельные циклы выявлены. Охраняла лагерь рота, состоящая, в основном, из солдат малопригодных к строевой службе. Охрана в жизнь заключенных практически не вмешивалась, ограничиваясь собственно охраной и двухразовой выдачей продовольствия. Остальное время почти тысяча, по подсчетам диверсантов, человек была предоставлена самой себе. На ночь их запирали в наспех построенные бараки. Оставалось только ждать.

Рядом с Вольдемаром бездельничал капрал из бывших космодесантников. В роте лейтенанта Патрика он высаживался на Зеде-3, и с тех пор хорошо помнил взводного сержанта первого взвода, а вот Вольдемар его вспомнить так и не смог. Сейчас между ними шел ленивый спор о преимуществах и недостатках различных систем пехотного оружия.

— Вот из этой винтовки бронежилет шестого класс пробить можно метров с двухсот, если повезет с двухсот пятидесяти. — капрал похлопал по своей винтовке. — Так?

— Так. — согласился Вольдемар.

— А я читал, что еще пятьсот лет назад были винтовки, работающие на основе химической реакции.

— Ну, были. — согласился Вольдемар.

— Так вот, из той винтовки, во-он того часового на вышке я бы отсюда достать мог.

— Мог. — опять согласился Вольдемар.

— Так почему я здесь лежу с этой винтовкой, а не с той?

— К той патроны требуются, а это целая промышленность, плюс доставка за десятки световых лет. К тому же, к каждой системе нужны свои патроны. Ты вспомни, сколько на Зеде возни было со снарядами к БМПД. А там только снаряд, без гильзы. А магазин к лазеру, если припрет, и от аккумулятора зарядить можно. Понял?

— Да, понял. Но, что бы с полутора километров…

— И всю охрану на ноги поднять. А так нажал на спуск, и все тихо. Вот не заберут нас отсюда, расстреляешь все патроны и в этот лагерь сам придешь. А с лазерными винтовками мы тут до конца жизни воевать сможем.

— Не хотелось бы, вчетвером. Конец больно скорый будет. — капрал чуть приподнялся. — О, Математик идет, похоже, есть новости.

Математиком называли бывшего студента столичного университета и чемпиона Астгартуса по спортивной гимнастике. Все прочили ему блестящую научную карьеру, но его отец летел на транспорте, который неудачно оказался на пути имперского рейдера. С тех пор о его судьбе ничего не было известно. Так студент четвертого курса математического факультета оказался в батальоне капитана Патрика.

— Думаешь, он здесь? — спросил его Вольдемар в первый день обнаружения лагеря.

— Надеюсь. — получил он краткий ответ Математика.

Однако в группе Дескина Математик был не гимнастом, а оператором электронных систем. Судя по всему, прошел внеочередной сеанс связи, и новости были важными.

— Начало операции назначено на послезавтра, на семь пятьдесят по местному времени, то есть на рассвете. — докладывал Математик. — Да, еще, пушка — на нас. Без ее уничтожения операция не начнется.

А вот это плохо, просто хуже некуда. Ну, скажите, на кой хрен лагерной охране сорокамиллиметровая автоматическая пушка? Заключенные сидят тихо, мирно. Три ряда колючей проволоки, средний под напряжением, четыре вышки со стационарными лазерами по углам, сигнализация охранная, служи и радуйся, что до фронта далеко. Так нет, вкопали на бугре электромагнитный автомат. С бугра весь лагерь как на ладони, и подходы к нему тоже. Так, что проблему придется решать самим.

Проще всего обрезать питающий кабель, знать бы только где он закопан. А, если там еще и автономный генератор? Не годится. Взорвать? Нечем. Да-а, знал бы, где упадешь, прихватил бы взрывчатки. Нет, придется эту пушку брать самим, вчетвером. Но для начала до пушки надо добраться, а это ох как не просто. И ведь как хорошо все начиналось…

— Ваша задача обнаружить лагерь военнопленных, выявить систему охраны, и, самое главное, выбрать место для посадки транспорта. Собственно военнопленных в лагере около половины, остальные некомбатанты, попавшиеся имперцам и коалиции. Среди военных рядовые, капралы, сержанты, несколько младших офицеров. Все те, кто их разведке неинтересен. Но есть там двое тех, кого быть не должно. Поскольку фильтровать народ будет некогда, вывозить будем всех. — разъяснял задачу капитан Патрик. — А для этого надо будет посадить вблизи лагеря транспорт соответствующей вместимости.

— Их же в транспорт набьется как сельдей в бочку. Не задохнуться? — поинтересовался младший лейтенант Дескин.

— Жить захотят, дышать будут через раз. — парировал Патрик. — И учти, сорвется операция, никто Вас оттуда вытаскивать не будет. Слишком рискованно.

— В партизаны уйдем.

Вольдемар углубился в старые спутниковые снимки поверхности Галарды, одной из планет коалиции. Место расположения лагеря было известно довольно приблизительно, но им повезло, лагерь обнаружили в первый же день. Площадка для посадки транспорта совсем рядом, информацию передали, операцию подготовили. И вот эта чертова пушка, как чирей на заднице.

— На сегодня отбой, завтра жду ваших предложений по уничтожению пушки или, хотя бы кабеля. — подвел итог дня командир диверсантов.

— Я этот кабель зубами перегрызу, только бы добраться.

Засыпая, проворчал четвертый диверсант, так же бывший космодесантник, только из четвертой бригады.

— Не надо ничего грызть. Что с пушкой делать я придумал. Вопрос в том, как до нее добраться. — открыл совещание младший лейтенант Дескин. И обращаясь к Математику — Можешь отключить сигнализацию?

— Нет, аппаратуры необходимой нет, но есть мысль.

Бывший студент высказал свою идею.

— Сегодня ночью попробуем. — подвел итог Вольдемар.

В половине четвертого ночи датчики охранной сигнализации обнаружили диверсанта, ползущего к орудийной позиции. Поднятый по тревоге караул задержал и уничтожил нарушителя — эдакую местную помесь крота с ежом. Когда все упокоилось, капрал вытащил из мешка следующего зверька и выпустил его на волю. Позиция пушки находилась как раз на его пути к родной норе. К утру, они всегда возвращались в нору и обходных путей не искали. Эту особенность местной фауны и подметил Математик. На четвертого нарушителя караул реагировал довольно вяло, на шестого не отреагировал вовсе. Для верности выпустили седьмого, а в семь сорок к пушке пополз сам господин младший лейтенант в тепломаскирующей накидке. Интенсивность теплового излучения в ней была похожа на кротовую.

В семь сорок девять Вольдемар добрался до ствола пушки, в семь пятьдесят Математик послал в космос сигнал об ее уничтожении, операция началась.

Обшивка десантного катера стационарный лазер держит практически в упор, а вот попадание килограммового снаряда, разогнанного до начальной скорости две тысячи пятьсот метров в секунду, пробивает ее с дистанции менее пяти километров. Радиолокатор орудия захватил цель, приводы наведения направили ствол в точку ее встречи со снарядом, огонь! После первого выстрела пушка отказала, план Вольдемара сработал.

Через две минуты первые катера уже садились, отрезая сам лагерь от казармы охранной роты. Катеров было много, для быстрейшего подавления сопротивления и минимизации потерь диверсионный батальон высаживался весь, целиком. Еще через четыре минуты на радиомаяк, выставленный группой Дескина начал посадку космический транспорт.

Сама четверка наблюдала бой со стороны, ее роль в этой пьесе уже была сыграна, можно было расслабиться в зрительном зале. Против натасканных Патриком диверсантов уместной солдатни шансов не было, да еще и превосходство атакующих было четырех кратным. Оборону задавили быстро, когда от лагеря к кораблю потянулась колонна освобожденных пленников, первым к ней бросился Математик. Вольдемар закинул на плечо винтовку и, подхватив рюкзак с аппаратурой, повернулся к двоим оставшимся.

— И нам пора. Не успеем в последний катер, никто вытаскивать не будет.

Дальнейшее путешествие прошло довольно гладко, если не считать нестерпимой тесноты в отсеках. Еще бы, из космоса операцию обеспечивал свежеотремонтированный республиканский крейсер. Вся галардская мелочь разлетелась по сторонам при одном его появлении и тихо сидела по углам до самого конца операции.

— А все таки, что ты с этой пушкой сотворил. — спросил Вольдемара капитан Патрик уже по прибытии на базу.

— Крышку, закрывающую ствол, отсоединил от штока электромагнита. Расшплинтовал, ось выдернул. За десять секунд справился. И все, электромагнит сработал в момент выстрела, но ствол остался закрытым, остальное первый снаряд сделал.

— А если бы первый снаряд не взорвался при ударе о крышку?

— Так ведь взорвался же.

— Авантюрист ты безответственный. — резюмировал капитан. — Марш в резерв, глаза бы мои тебя не видели.

А отца Математик нашел, он и был одним из тех, ради кого затевалась вся операция.

Глава 8. Инструктор

Молоденький лейтенант ВКФ вылетел из шикарных огромных дверей как ошпаренный. Вот интересно, вроде форма у всех одинаковая, а мундир этого лейтенантика, на фоне Вольдемарова, смотрелся как парадный фрак на фоне рабочего комбинезона. Да-а, влетело штабному, наверняка вышибли с теплого местечка, а могли и звездочки сковырнуть. Сособо невезучих, говорят, и погоны снимали, причем не только с младших офицеров, но и почтенных капитанов всевозможных рангов.

После огромных потерь в корабельном составе было спешно развернуто строительство новых, а также модернизация старых кораблей. При этом наметился дефицит членов корабельных экипажей, система подготовки явно отставала от требований военного времени. Зато офицеров был избыток, ни один штаб в боевых действиях пока не пострадал, а уж офицеров там было… Вот и трудилась в поте лица аттестационная комиссия, возглавляемая адмиралом Кагершемом, о роли кадров в успешном ведении боевых действийон знал не понаслышке. Поэтому и выбрасывал со службы балласт мирного времени, недопустимый в военное.

У самого Вольдемара Дескина повод волноваться был. Он уже месяц сидел в офицерском резерве на половинном окладе, а жизнь в столице дорогая. Хорошо хоть кормили бесплатно, ну и орденские продолжали капать. Вот таких неприкаянных младших и просто лейтенантов ВКФ легко списывали обратно в сержанты и направляли на курсы переподготовки пилотов истребителей. А уж истребители республиканская промышленность клепала безотказно, пока хватало всем.

За дверями комиссии исчез еще один младший лейтенант с нашивкой за ранение, Вольдемар Дескин был следующим. Наконец предшественник вышел, даже повеселевшим, выходит, звание сохранил и должность тоже. Собравшись с мыслями, Вольдемар шагнул за роковую дверь.

Обстановка за дверью была довольно демократическая. В центре стола сам адмирал Кагершем, крепкий мужчина под шестьдесят, похожий на своего двоюродного брата. Рядом с ним контр-адмирал — начальник мобилизационного отдела, два капитана первого ранга — кадровики. Еще в помещении находились лейтенант и два сержанта — технические сотрудники. Подследственному разрешалось даже сидеть, причем на одном уровнем с комиссией, вот только монитора, на который выводилось его личное дело, перед ним не было.

— Младший лейтенант Вольдемар Дескин, резерв офицерского состава. — объявил лейтенант, исполнявший обязанности секретаря комиссии.

— Дескин?

Кагершем с интересом начал рассматривать Вольдемара.

— На Варене был? — адмирал перевел взгляд на монитор. — Вижу, был. Где еще… Та-ак, Зеда, «Проксима»… А это еще, что? Тара и Галарда? Вы, лейтенант, предпочитаете диверсионный батальон офицерскому резерву ВКФ? Во всех заварушках поучаствовали? Или куда-то не успели?

Не дожидаясь ответа, Кагершем продолжил.

— Два ранения, к строевой годен без ограничений. Награды… Два Военных креста. Представление к званию младшего лейтенанта подписано мной. Какие будут вопросы?

Вопросов у членов комиссии как-то не нашлось.

— Отлично. — подвел итог адмирал. — Звание подтвердить, а должность для Вас, лейтенант, у меня есть. Только она Вам не понравится.

Адмирал повернулся к секретарю.

— Запишите младшего лейтенанта Дескина ко мне на прием. Завтра в двадцать ноль ноль.

Затем он еще раз пристально посмотрел на Вольдемара.

— А Вы, лейтенант, свободны. До завтра.

Вольдемар вышел в коридор, кто то из ожидавших удивленно прошептал.

— Четыре минуты.

Пара республиканских истребителей совершала рутинный патрульный полет. Решив, что спокойная жизнь пилотов затянулась, Вольдемар повесил им на хвост пару модернизированных «Рексов» с уровнем сложности шестьдесят. Бой закончился довольно быстро, и не в пользу республиканцев. Ведущий был откровенно плох, училище закончил полтора года назад, и все это время числился пилотом истребителя, а летает на уровне курсанта второго курса. Пилотаж вялый, маневры стандартные, просчитываются легко, ему не совершенствоваться надо, а заново учиться. Ведомый был получше, за ведущим шел до конца, а тот подставил обоих. В следующий раз надо будет поменять их местами. Выключив тренажер, инструктор истребительного тренажера курсов усовершенствования пилотов ВКФ младший лейтенант Дескин отправился на разбор полетов. В голове всплыл недавний разговор с адмиралом.

— Мы смоделировали Ваш перехват противокорабельной ракеты, она находилась в зоне эффективного поражения всего четырнадцать сотых секунды. Через эту задачу мы прогнали более восьмидесяти лучших пилотов. Знаете, сколько из них справились с ней? Ни одного, а у каждого из них было несколько попыток. И ни одной удачной.

Адмирал откинулся в кресле, следя за реакцией сидящего напротив.

— Тогда задачу упростили. Надо было только довернуть на ракету и открыть огонь. Двое справились. А как это удалось Вам?

— Я не могу этого объяснить, господин адмирал. Я не уверен, что мне удастся повторить это еще раз.

— Понятно. Шестое чувство. — Кагершем выдержал паузу и продолжил. — Я приготовил для Вас место инструктора истребительного тренажера, будете учить других.

— Но, господин адмирал, у меня почти нет опыта полетов на истребителях. — осмелился возразить Вольдемар.

— Я уже одиннадцать лет адмирал и отвык от того, чтобы мои решения оспаривали младшие лейтенанты. — чуть смягчившись адмирал продолжил. — Опыта у Вас действительно маловато, а знания есть, и талант. Это подтвердили и Косторис, и Панарин, поэтому отправляйтесь на курсы усовершенствования и принимайте тренажер, Вы мне нужны там.

Прибывающие на курсы пилоты видели младшего лейтенанта с двумя Военными крестами и двумя нашивками за ранения. Им и в голову не могло придти, что налет инструкторана реальном истребителе едва перевалил за одиннадцать часов, а в бою он был только один раз, правда, весьма результативно. Поэтому приходилось учить и учится самому. А еще Вольдемар писал на пилотов характеристики, неофициальные. Официальные подписывал начальник курсов, и шли они в личное дело пилота. Характеристики Вольдемара шли прямо в штаб космофлота и, как он подозревал, влияли на дальнейшую судьбу пилотов гораздо сильнее.

Система подготовки пилотов давала сбои, потери истребителей превышали все расчеты, вот и вынужден был командующий держать своего соглядатая на должности инструктора, чтобы не подпустить к штурвалу реального аппарата разную неуч и бездарь. Пользуясь служебным положением, Вольдемар довел до пятидесяти процентов эффективность своих боев с противником, имеющим коэффициент трудности девяносто восемь. Налет на реальном истребителе превысил, наконец, двадцать часов.* * *

Шесть месяцев пролетели почти незаметно. Третий выпуск курсов усовершенствования отправился по местам дальнейшего прохождения службы, четвертый набор еще не прибыл. Можно было расслабиться, тем более, что был выходной день. Младший лейтенант Дескин, дежурный по учебно-тренировочной базе курсов, оставался на ней единственным офицером. Остальные, пользуясь выходным днем и отсутствием основных сил флота, а вместе с ними и грозного Кагершема, смылись на Астгартус, предоставив почетную должность дежурного самому младшему по возрасту и званию.

Развалившись в кресле, Вольдемар предавался мечтам об Алессии Кагершем. Да ладно, ладно. Сам все знаю, Алессию он не видел почти три года, но помечтать-то можно. Из эротических грез Вольдемар был безжалостно вырван сигналом вызова, исходящим от командира дежурных сил планетарной обороны. Младший лейтенант Дескин нажал клавишуи открыл рот для доклада, но не успел.

— Сколько истребителей вы можете поднять в космос? — голос командира не предполагал размазанных ответов.

— В готовности шесть учебно-боевых машин, но из пилотов только я один. Может, кто-то из курсантов не успел убыть.

— Собирайте, всех кто есть, доклад по готовности. У нас гости.

А ситуация серьезная, если полковник готов вывести в космос, даже учебно-боевые истребители курсов усовершенствования. Вольдемар нажал кнопку боевой тревоги, и только после этого взял микрофон и объявил по внутрибазовой связи.

— Это не учебная тревога. Повторяю. Тревога не учебная. Всем пилотам срочно прибыть к комнате дежурного по базе.

Через две с половиной минуты собрались четверо бывших курсантов. Одного Вольдемар отмел сразу, этого не то, что в кабину истребителя, в общественный транспорт опасно пускать. Разгромная характеристика на него позавчера ушла в штаб флота. Двое крепких середнячков, эти пойдут. А на этого главная надежда.

— Представьтесь. — Вольдемар даже не пытался запоминать имена курсантов, слишком много их было.

— Сержант Рахман.

Ветеран Варена, пусть без наград, но и без ранений. Не только сам выжил, но и подбит ни разу не был, а шесть «Рексов» за четыре боя — прекрасный результат.

— Вы пойдете ведущим второй пары. Вы двое ведомыми. А Вы займите место дежурного по базе.

— Но…

— Выполнять! — оборвал пререкания младший лейтенант Дескин.

Лучше идти четверкой, чем тащить этого…, в общем, разгильдяя. К тому же, действия звена хорошо отработаны, а пятая машина это нестандартное построение, лучше не рисковать. А кто не рискует, у того грудь в крестах. В это время поступила дополнительная информация. В систему Астгартуса вторглись два крупных имперских корабля. Одинкрейсер, второй, судя по визуальному контакту, легкий палубный носитель, то есть истребительное прикрытие у врага будет. Опыт «Проксимы» имперцы учли и постарались исправить ошибки. Республиканским штурмовикам и бомбардировщикам так просто до них не добраться, сначала придется разобраться с истребителями прикрытия. Четверка облачилась в противоперегрузочные костюмы и, уже готовилась занять свои места в кабинах истребителей, когда к Вольдемару обратился наемный гражданский служащий, ответственный за склад ракетного вооружения истребителей базы.

— Не спешите, господин лейтенант, у меня есть для Вас кое-что интересное.

Вернувшись со склада, Вольдемар через нового дежурного связался с командиром дежурных сил. Подумав секунд десять, полковник согласился с его планом.

— Хорошо, будут вам две эскадрильи. Момент для атаки выбираете сами.

Сам Астгартус имел очень мощную стационарную противоракетную и противокорабельную оборону. Прорвать ее двумя кораблями? Есть более надежные и безболезненные способы самоубийства. Республиканское правительство не стало экономить на своей безопасности. Беда была в том, что и за пределами планеты хватало целей, не прикрытых ничем, кроме малых кораблей. В таких условиях имперский рейдер мог натворить дел. Да и пропагандистский эффект тоже нельзя сбрасывать со счетов. Еще бы, прорыв имперских кораблей к центральной планете республики! Скандал.

Короче останавливать незваных гостей надо было за пределами системы, но ничего крупнее сторожевика под рукой сейчас не было. Первыми встречали противника дежурный истребительный полк, две штурмовые эскадрильи и две бомбардировочные. Истребительный полк республиканцев полного состава, сорок восемь новейших истребителей, с двух сторон атаковал истребительное прикрытие палубного носителя. Штурмовики и бомбардировщики шли параллельно с крейсером, не сближаясь и не пытаясь атаковать, но тем самым, оттягивая из боя часть истребителей имперцев. В космосе находилось более восьмидесяти «Рексов», но с учетом того, что часть их вынужденно держалась у крейсера, соотношение сил было приблизительно равным.

Когда напряжение боя достигло максимума, к его месту подошло звено из четырех устаревших машин с базы курсов усовершенствования. На подходе звено разделилось, пара младшего лейтенанта Дескина заходила с носа, пара сержанта Рахмана с кормы носителя. Заходить с кормы было дальше, с носа опаснее, можно попасть под огонь орудий крейсера или атаку истребителей его прикрытия. На первый взгляд подошедшие истребители ничем, кроме устаревшей модификации, не отличались от уже ведущих бой. Но опытный взгляд моментально выделил бы гораздо более крупные ракеты, подвешенные к пилонам головных машин.

— Вот. — зав складом указал на восемь контейнеров в дальнем углу. — Противокорабельные, специально для истребителей. Опытная партия. Еще до войны привезли, думали испытать, но не успели. С тех пор так и лежат.

— Заодно и испытаем. — решил Вольдемар. — Перевооружайте ведущих.

Для противокорабельной ракеты истребитель слишком мелкий носитель. Даже то, что сейчас висело на их пилонах, не могло причинить серьезного вреда вражеским кораблям. Но было у них одно, а точнее четыре уязвимых места — ворота шлюзов палубного носителя. Одна пара в носу, вторая в корме. Через кормовые ворота истребители принимались на палубу, далее, продвигаясь по двум ниткам конвейера, перевооружались, дозаправлялись и выпускались через носовые. Если вывести из строя только одну нитку конвейера, то количество имперских истребителей в космосе станет явно недостаточным для прикрытия обоих кораблей, а если обе…

Сержант Рахман доложил о готовности.

— Атака!

Выполняя противоракетный маневр, Дескин повел свою пару в промежуток между крейсером и носителем. Пока им никто не мешал, вторая и третья эскадрильи истребительного полка, точнее то, что от них осталось, обеспечивали безопасный коридор ударным парам. Откуда-то снизу выскочил одиночный «Рекс», ведомый выпустил по нему ракету итот, выполняя маневр уклонения, убрался с дороги. Пора, пара Вольдемара развернулась в лоб носителю и начала наращивать скорость. Осознав, что идущая на сближение пара республиканских истребителей делает это не случайно, противник обратил на нее внимание. Звено «Рексов» попыталось выйти на перехват, но было атаковано республиканцами и увязло в карусели боя. Оператор комплекса ПРО носителя решил дождаться входа пары республиканцев в зону уверенного поражения, особенных неприятностей от республиканских истребителей он не ждал. К тому моменту, когда он решил обстрелять атакующих, бортовой компьютер истребителя сообщил, что есть захват головок. Головки самонаведения ракет поймали цель. Вольдемар произвел пуск и тут же бросил истребитель в головоломный маневр на пределе возможностей человека и машины. Ведомый некоторое время шел за ним, но после кратковременной потери сознания отстал, и чудом не стал жертвой ракеты с палубного носителя. А вот Вольдемар избежал попадания, вполне осознанно уводя, свой истребитель от имперских ракет.

Тем временем ракеты добрались до имперского носителя, две попали в ворота правого, борта, одна взорвалась при ударе о лист носовой брони, четвертая потерялась по дороге. Теоретически ракеты сами должны были распределить между собой цели и поразить оба шлюза, но, что поделаешь — опытная партия. Однако это было уже не важно, на восемь секунд раньше четыре ракеты, выпущенные сержантом Рахманом, поразили все кормовые ворота, там все прошло штатно.

Через десять минут у первых «Рексов» начнет заканчиваться горючее, а через пятьдесят, максимум пятьдесят пять минут, космос будет чист. Вот тогда и пойдут в атаку штурмовики и бомбардировщики. Нет, не пойдут. Командир имперского рейдера ситуацию осознавал ничуть не хуже республиканцев. Через сорок секунд имперские корабли начали поворот на обратный курс, а вектор торможения на экране тактического компьютера сменился вектором ускорения, имперцы уходили из системы Астгартуса. Почти шестьдесят еще уцелевших истребителей будут брошены вместе с пилотами.

— Да-а. Ну, что скажешь?

Адмирал Кагершем оторвался от прокладки курса имперских рейдеров и повернулся к сидящему рядом с ним вице-адмиралу — начальнику штаба ВКФ.

— Скажу, что наши задницы находились в большой опасности. Если бы имперский крейсер успел хорошо порезвиться в системе Астгартуса, сенат дал бы нам такого пинка, что мы повылетали бы из своих кресел как снаряд из пушки этого самого рейдера.

Оба адмирала были старыми друзьями и однокурсниками по академии, поэтому между собой могли говорить абсолютно откровенно.

— А ты не преувеличиваешь? Мы же только что взяли Варен.

— Мы можем разгромить империю и коалицию, захватить все их планеты, но если хоть один волос упадет со спины какого-нибудь сенатора, то все, нам крышка.

— Почему со спины, а не с головы. — поинтересовался командующий.

— Потому, что они там все лысые. — ответил начальник штаба. — Кстати, твой протеже вовремя влез и характеристики пишет толковые. А откуда на этой занюханной базе экспериментальные ракеты?

— Полагаю, что кому-то в военном министерстве надо было отмыть деньги, выделенные на науку. В результате появился заказ на разработку и опытная партия ракет, которые никак не вписывались в тактику флота. Вот их и сплавили на базу курсов, планировали расстрелять и забыть, но не успели.

— Но здесь они пришлись кстати.

— Единичный случай. — возразил Кагершем. — Если бы мы оставили у Астгартуса хоть один крейсер, они бы сюда вообще не сунулись.

— Если бы… Нас провели как слепых щенков. Деблокада Варена была отвлекающим маневром, а мы потащили туда все, что было под рукой. Можно поставить нашей разведке жирный минус.

— Поставь, если хочется. А дальше, что?

— А дальше есть у меня одна идея, отдай мне твоего лейтенанта. Он уже явно перерос тренажер, у Токора что то затевается, вот туда его и пошлю.

— Хочешь получить независимый канал? Ладно, забирай. А на тренажер назначим этого сержанта…

— Рахмана. — подсказал начальник штаба.

— Вот именно, подготовь мне на завтра его личное дело.

На следующий день младший лейтенант Дескин получил приказ сдать тренажер сержанту Рахману и прибыть в штаб флота.

Глава 9. Наблюдатель

— Доброе утро, господин капитан. — младший лейтенант Дескин поприветствовал командира токорского патрульного корабля.

— И Вам не хворать. — ответил невидимый собеседник. — Надеюсь, Вы скоро избавите нас от своего присутствия.

— Сожалею, но у моего командования несколько иные планы.

Токорский патрульный и республиканский сторожевик типа «Сокол» с бортовым номером двадцать два разошлись на расстоянии дипломатической вежливости. Уже месяц республиканский соглядатай шнырял в окрестностях системы Токора, не пересекая, однако, границ системы. За этот месяц он успел уже смертельно надоесть местным военным, вынужденным отслеживать его перемещения и как-то на них реагировать.