Чтение 7–й страницы книги ~Республиканец~

— Никак нет.

— Выполняйте.

На следующий день сержанту Дескину предстояла тяжелая миссия.

— Проходите, присаживайтесь.

Уильям Кагершем-старший постарел лет на десять. Пропустив Вольдемара в свой кабинет, он вошел следом и занял место за столом.

— Мой двоюродный брат сообщил мне подробности боя и гибели моего сына, но мне хотелось бы услышать все от очевидца.

Тяжело вздохнув Вольдемар начал рассказ. Дойдя до поворота «Проксимы» навстречу второй ракете он произнес.

— Это я развернул линкор и подставил под удар носовую башню. Я подставил Билла.

— Не вините себя. Вы только выполняли приказ командира линкора, а капитан Диксон выполнял свой долг. — Кагершем потер лоб и продолжил. — Вы все сделали правильно,только Уильям оказался не в том месте. Вам повезло, ему — нет. Скажите только, что там, в гробу?

— Кисть левой руки, перед боем мы обменялись часами, они уцелели. И еще то, что я собрал рядом, всего около трех килограммов.

— Благодарю Вас. По крайней мере, у Уильяма будет настоящая могила. Вы оказывали на него большое влияние, как мне казалось, положительное. Он был Вашим другом, не забывайте его. Прощайте, и помните, если Вам потребуется помощь в чем либо, то Вы всегда сможете придти в этот дом.

Алессию Кагершем Вольдемар не увидел и в этот раз.

Глава 6. Истребитель

— Поздравляю вас с досрочным окончанием академии ВКФ!

Начальник академии закончил свое выступление перед строем курсантов выпускного курса. Потом было прохождение курсантов, торжественным маршем, поздравления офицеров-преподавателей, торжественный банкет по случаю окончания академии. На следующий день выпускников отправили в недельный отпуск. Вообще-то выпускникам полагался месячный отпуск, но по случаю начала боевых действий отпуск сократили, как и программу обучения. Десятимесячный четвертый курс сократили до четырех месяцев. Процесс обучения был интенсифицирован до крайности. Лекции сменялись занятиями на тренажерах, а тренажеры физподготовкой. Грядущая война требовала новой кровавой смазки.

Впервые за три с лишним года Вольдемар Дескин остался один. Казарма четвертого курса полностью опустела, даже дежурный исчез, как и кант с погона новой, полученной после окончания академии, формы. По традиции, выпускникам училищ ВКФ присваивалось звание сержантов, после года службы, в случае наличия вакансии, командир корабля мог написать представление на присвоение первичного офицерского звания — младшего лейтенанта флота. Представление рассматривалось и утверждалось командующим флотом. Такая система позволяла на ранней стадии отсекать не способных к командным должностям, случайных на флоте, людей. Но срабатывала она далеко не всегда, способные и инициативные выпускники флотских вузов годами маялись в сержантских званиях, ожидая освобождения вожделенной офицерской должности. В это время их обходили менее способные однокурсники с деньгами и связями. Насколько эта система соответствовала времени, должен был ответить главный критерий — война. Вот только исправлять накопленные десятилетиями ошибки придется кровью, большой кровью.

Вольдемар Дескин входил в число десяти лучших выпускников курса, к тому же успел проявить себя до поступления в академию и был награжден высшей солдатской наградой республики, однако получил самую бесперспективную и опасную должность, какую только можно придумать. Его назначили пилотом истребителя-перехватчика в звено крейсера «Орел» устаревшего лет двадцать назад проекта.

Этот проект пытался решить проблему истребительного прикрытия крупного ракетно-артиллерийского корабля. Конструкторы втиснули в крейсер ангар на четыре истребителя, задачей которых являлось дальнее прикрытие крейсера. На практике быстро выяснилось, что одного звена для прикрытия корабля явно недостаточно. К тому же оно быстро уничтожалось противником, а наличие ангара увеличивало уязвимость крейсера. Очередная попытка универсализации с треском провалилась. После постройки экспериментального «Орла» проект быстро свернули, а недоразумение с четырьмя истребителями на борту держали при эскадре линкоров в качестве посыльной собачки, то есть ближнего разведчика. «Орел» благополучно пережил эскадренное сражение с имперским флотом, в отличие от звена своих истребителей. Все они погибли, прикрывая линкоры от мелких кораблей противника.

Вот в таком веселом местечке и предстояло тащить службу Вольдемару, а с учетом того, что в предстоящих боях с объединенным флотом коалиции независимых планет и империи, «Орлу» предстояло прикрывать единственный, оставшийся в строю республиканский линкор, обхохотаться можно было до смерти. От нечего делать, Вольдемар валялся на своей койке, когда в казарму влетел посыльный из первокурсников.

— Господин сержант, Вас к начальнику академии! — выпалил он.

— Меня одного или еще кого-то вызывают? — спросил Вольдемар.

— Не знаю, господин сержант!

Для первокурсника сержант — начальство, и немалое. Но адмирал для сержанта начальство еще большее, пришлось поторапливаться. В приемной адмирала, обычно безлюдной, его ждали начальник кадрового отдела академии, ротный лейтенант и двое экс курсантов, участвовавших в рейде «Проксимы». Что-то нас ожидает, или новое назначение, или новый орден за рейд. Угадал. Начальник академии зачитал представление капитана второго ранга Диксона о награждении сержанта Дескина Военным крестом второй степени, двое других, участвовавших в рейде, получили медали "За храбрость".

Вольдемар порадовался за Диксона, тот все таки получил вторую звездочку. Радость от собственной награды была омрачена гибелью друга. Процедуру награждения провели в парадном зале академии с полной помпой. Были торжественные речи, вынос знамени и парадный марш курсантов. А какой был банкет!

Все мимо, надоело. Вольдемар прикрепил к кителю вторую планку и начал собираться к месту дальнейшей службы. Благо было недалеко, «Орел» вместе с эскадрой висел на орбите Астгартуса. Между тем, на самой планете, в защищенном от прослушки всеми возможными способами кабинете, проходил разговор, имеющий непосредственное отношение к судьбе свежеиспеченного выпускника академии, да и не только его.

— Вы уверены?

Адмирал Кагершем пристально смотрел в глаза собеседнику.

— Да уверен.

Начальник республиканской военной разведки вынул карточку из компьютера и спрятал в специальный бокс.

— Значит, Варен. Ну, что же, логично. Сейчас численное преимущество на их стороне, и они спешат им воспользоваться. — адмирал выдержал паузу и продолжил. — Уже через два месяца «Левенаут» выйдет из дока, и их преимущество станет менее очевидным.

— И что Вы намерены предпринять?

— У нас нет сил для обороны, поэтому будем наступать.

— Наступать? — генерала, кажется, удалось удивить. — Соотношение сил нашего флота и объединенного флота коалиции оценивается как два к трем. У нас нет шансов.

— Есть. Шансы у нас есть, а флота у них нет. Пока нет. Есть сборище разномастных, в основном устаревших, кораблей с разным уровнем подготовки экипажей и проблемы с субординацией. У независимых, всегда адмиралов было больше, чем кораблей, да и имперцы избыточностью командиров грешат. — адмирал Кагершем загорелся своей идеей. —Если дадим им время отработать взаимодействие, подготовится и напасть, то проиграем. А теперь, зная место их сбора, можем покончить со всеми разом, а не вылавливать по отдельности. Соберем всех, кого сможем, и ударим. Максимум через неделю.

— Что потребуется от нашего ведомства?

— Как всегда, информация и дезинформация. Информация, естественно, о противнике, дезинформация о наших намерениях.

Перегрузка вдавила в кресло до кругов перед глазами, настоящий истребитель не то, что тренажер, тут все по-настоящему. Сознание балансировало на грани, противник делал петлю на пределе человеческих возможностей. Опытный, а ошибку все таки допустил, характеристики истребителей одинаковые, вот и решил сыграть на человеческом факторе. Но радиус петли у истребителя Вольдемара был чуть меньше, совсем чуть-чуть, но в бою это грань между жизнью и смертью. Нос истребителя медленно настигал противника, вот-вот он появится в кольце прицела. Поняв, что сейчас проиграет бой, противник вышел на прямую и включил тормозные двигатели. Надежда на то, что новичок прозевает маневр, не оправдались, Вольдемар ждал чего-то подобного и был к этому готов. Сдвоенный лазерный луч задел корпус истребителя, автоматика зафиксировала победу Вольдемара. Бой был учебным и лазеры на истребителях работали в режиме тренировочной мощности. Пара направилась в ангар крейсера.

— Говоришь девяносто пять по стобальной шкале? Верю, верю, у меня на хвосте почти никто удержаться не мог. — несмотря на проигрыш, младший лейтенант Панарин был доволен результатами боя и новым пополнением. — Но ты не расслабляйся завтра профилактика техники, а послезавтра отработаем встречный бой пара на пару. На сегодня все, отдыхай.

Второй день сержант Дескин числился в составе экипажа крейсера «Орел» ВКФ республики. Как самый молодой и неопытный он получил истребитель-перехватчик номер четыре, а вместе с ним место ведомого второй пары звена. Командир звена был опытным пилотом, на истребителях летал пятый год, но должность и прилагающееся к ней звание получил совсем недавно и в боях участия не принимал. Как и два других пилота звена, только летного опыта у них было еще меньше. Предыдущий состав звена погиб полностью вместе со своими истребителями, спасти не удалось никого. Поэтому прибытие новичка с двумя высшими орденами республики и нашивкой за ранение не осталось незамеченным, да и про рейд «Проксимы» слышали даже глухие. Однако Панарин, проверяя технику пилотирования, гонял новичка по полной программе, без всяких скидок на заслуги и награды.

— Еще месяц, и можно будет тебя настоящим пилотом назвать. — сказал он сержанту Дескину.

Вот только этого месяца у них не было, этого месяца не было ни у кого, была только одна неделя.

Адмирал Кагершем оказался полностью прав, флота у коалиции еще не было. Когда корабли республиканской эскадры начали выскакивать в обычное пространство, у звезды Варена, в этом сборище разномастных кораблей началась сумятица. Кто-то бросился в атаку, кто-то начал строить оборонительные порядки, некоторые замерли в ожидании приказа сверху.

Построенная вокруг флагманского линкора эскадра республиканцев смела немногочисленных героев, рискнувших бросится на нее в лоб, а затем врезалась в наспех построенный оборонительный строй остальных. Увы, быстро сказалось численное преимущество противника. Сначала продвижение замедлилось, а затем сражение переросло в малоуправляемую свалку.

Звено с крейсера «Орел» выполняло задачу по прикрытию флагманского линкора от легких кораблей противника. Пара младшего лейтенанта Панарина ушла на заправку топлива и пополнение ракет. Оставшейся паре, в которой Вольдемар был ведомым, приходилось крутиться за четверых. Только отбили атаку шестерки имперских штурмовиков, на подвеске перехватчика номер четыре оставалось всего две ракеты дальнего действия и топлива минут на семь такой карусели. Ведущий пары сержанта Дескина исчез во вспышке взрыва, его достали управляемой ракетой, Вольдемар едва успел увернуться и остался один. И тут же.

— Всем вниз! Быстрее!

Голос оператора, руководившего действиями перехватчиков, был сильно встревоженным, почти испуганным. Вольдемар отдал штурвал от себя, компьютер преобразовал движение штурвала в импульсы маневровых двигателей. Перехватчик с максимально допустимым для человека ускорением изменил курс на девяносто градусов.

В открытом космосе, верх и низ понятия достаточно условные. Поэтому положение остальных кораблей эскадры определялось относительно флагманского линкора. В данном случае команда оператора означала то, что нужно было нырять под брюхо гигантского корабля, опасность грозила ему, откуда-то снизу.

Пролетев между флагманом и крейсером прикрытия, перехватчик выскочил на пустое пространство. Атака имперских штурмовиков оттянула все прикрытие наверх, перехватчик Вольдемара оказался единственным кто выполнил команду диспетчера. Остальные увязли в бою или были слишком далеко, но они непременно подтянуться. На компьютер перехватчика обрушился поток телеметрии. Так, что тут у нас. Ого! Парочка как бы это сказать…. В общем, корабли коалиции независимых типа «Дротик» имели в республиканском флоте абсолютно нецензурное название, благодаря своему виду на экране радара, да и не только на экране.

По сути такие же имперские бомбардировщики — летающие ракетные контейнеры, но более крупные, быстрые и опасные. К счастью всего два, но и это в данной ситуации много, сбить такой корабль одиночному истребителю непросто. По первому стрелять бесполезно он уже почти на дистанции пуска. Вольдемар выбрал второй, компьютер показал захват цели. Пуск. Обе ракеты устремились к вражескому кораблю, если не уничтожат, то повреждения от попадания хотя бы одной ракеты не позволят ему продолжить атаку.

Ракета с первого «дротика» избежала жидкого залпа противоракет линкора и быстро приближалась к флагману республиканцев. Теперь между ней и линкором находился только один перехватчик. Компьютер ракеты проигнорировал слишком крупную и малоподвижную цель, перехват такой ракеты истребителем — это из области фантастики, ну почти фантастики, но Вольдемар решил рискнуть, благо находился почти на ее пути. Довернув перехватчик на ракету, ориентируясь исключительно по радару, он нажал на гашетку лазерных пушек за мгновение до того как ракета мелькнула в оптике прицела.

В рубке флагманского линкора царило молчание. Центральный боевой компьютер продолжал озвучивать наиболее важные, по его мнению, сообщения, но его никто не слушал, на несколько секунд управление эскадрой было потеряно полностью. Все присутствующие в рубке не могли оторваться от большого обзорного экрана, выводившего изображение с нижней полусферы корабля. Яркое желто-оранжевое пятно, поглотившее тусклую точку перехватчика, смотрелось совсем не страшно, но все понимали, что это такое.

— Кто это был?

Вопрос адмирала повис в воздухе.

— Кто это был?

На этот раз громче и требовательней. Один из операторов, очнувшись, лихорадочно застучал по клавиатуре компьютера. Люди начинали выходить из ступора, пережив смертельную опасность, они возвращались к жизни. Бой продолжался.

— Звено с крейсера «Орел». Перехватчик номер четыре. Сержант Дескин. — выдал информацию оператор, и удивленно. — Телеметрия со спасательной капсулы продолжает идти! Пилот жив! Кажется…

Адмирал Кагершем повернулся к оператору поисково-спасательной службы (ПСС).

— Попытайтесь его вытащить, парень только что спас наши шкуры.

Лейтенант, уткнувшись в монитор, начал отыскивать ближайший спасательный катер. Буквально через три минуты один из боковых шлюзов госпитального корабля выпустил в космос спешно отстыкованный спасательный катер. Адмиральские приказы лучше выполнять быстро.

— Какого хрена? Мы даже заправиться полностью не смогли!

Второй пилот не успел сбегать на камбуз, а давиться сухим пайком ему не хотелось.

— Ты же знаешь, откуда пришел приказ. — ответил первый пилот.

Сержант, списанный по здоровью с перехватчика, делал свою работу — спасал своих бывших коллег. Его напарник за штурвалом истребителя никогда не сидел, сразу попав на спасатель. По спасателям не стреляли. Никаких конвенций на этот счет не было, только молчаливый уговор воющих сторон. Что может сравниться по мучительности и ужасу со смертью в космосе? Разве, что гибель подводников в океане. Только там убивают давление и вода, а в космосе декомпрессия и вакуум. Многие, попав в безвыходное положение на теряющем воздух корабле, кончали жизнь самоубийством, не дожидаясь последнего часа. Спасатели — единственная тонкая ниточка надежды, способная вытащить человека с того света, грань, отделяющая жизнь от долгой и мучительной смерти. Поэтому по спасательным катерам не стреляли, но и спасатели вытаскивали не только своих, а если была возможность, то выручали и недавних противников.

— Наверное, это внебрачный сын самого Кагершема. — пробурчал второй пилот. — Иначе, чего бы он о нем беспокоился.

— Прикуси язык. — оборвал его первый. — Парень не в папочкиной яхте на астероид налетел. В бою был подбит и мы его вытащим. Ну, если жив, конечно.

— Да я молчу, молчу.

На самом деле второй пилот был даже доволен, вытаскивать пилота истребителя из спасательной капсулы намного проще и безопаснее, чем ковыряться в набитых всякой взрывоопасносной дрянью отсеках большого корабля. Через две минуты пеленгатор поймал радиомаяк нужной спасательной капсулы и спасательный катер, набирая ускорение,пошел к ней.

Адмирал Кагершем устал, очень устал, последние одиннадцать часов были самыми тяжелыми в его жизни, а он уже далеко не мальчик. Он все-таки победил. Пусть не вчистую, пусть по очкам, но победил. Противник оставил систему Варена, впрочем, далеко не всем удалось уйти. Разного металлического хлама в космосе сейчас хватало. Отдельные обломки, а также разорванные взрывами и вскрытые лазерами остовы кораблей неслись по разным траекториям и с разными скоростями. Космические мусорщики без работы не останутся еще очень долго. Победа не радовала, потери были огромными. Конечно, промышленность уже клепает новое смертоносное железо, но люди! Где взять обученных членов экипажей для новых кораблей?

Командующий флотом вспомнил неприятный момент, когда пара «дротиков» почти прорвалась к флагману, а ракета рванула совсем рядом, по космическим меркам почти ничего. Спас одиночный перехватчик, дальнего достал ракетой, а выпущенную ближним противокорабельную ракету как-то сумел зацепить лазером. Невероятно! Раньше бы кто такое рассказал — не поверил, а тут своими глазами увидел. Адмирал связался с оператором, координирующим действия спасателей.

— Как там этот сержант? Как его… Дескин.

После пятисекундной паузы оператор дал ответ.

— Жив, доставлен на госпитальное судно. Сейчас без сознания.

— Благодарю, продолжайте работу.

Адмирал на пару секунд задумался и, приняв решение, связался по внутриэскадренной связи с командиром «Орла». Жестом прервав доклад, Кагершем спросил о потерях истребителей.

— Двое погибли, один на госпитальном судне, младший лейтенант Панарин дотянул до крейсера, но перехватчик восстановлению не подлежит.

— Напишите представления, погибших и Панарина к медалям, сержанта Дескина к следующему званию. Я подпишу, они сегодня хорошо поработали.

— Но ведь…

— Я подпишу.

Командующий флотом отключил связь. Для представления сержанта Дескина к офицерскому званию не хватало главного — вакантной должности. А после сегодняшних потерьв корабельном составе свободные должности появятся очень не скоро. Но, если адмирал Кагершем, на корню, зарубивший достаточно много карьер сыновей известных и влиятельных персон сказал, что представление подпишет, то так тому и быть. Мало кто осмеливался оспорить его решения. Через час представления поступили в канцелярскую сеть флагманского линкора, и попали на рабочий стол адмирала до того, как он отправился отдыхать.

Глава 7. Диверсант

Вольдемар Дескин проснулся, именно проснулся, а не очнулся. Причем проснулся не сам, его разбудили.

— Как Вас зовут? — спросил солидный мужчина, лет сорока пяти. — Вы помните, как Вас зовут?

— Я даже помню, как зовут Вас, господин капитан. — ответил Вольдемар. — А я Вольдемар Дескин, сержант. Пилот перехватчика, крейсер ВКФ «Орел». Личный номер четырнадцать семьсот семьдесят пять шестьсот четыре.

— Очень хорошо. В таком случае, Вам не надо рассказывать где Вы находитесь и как сюда попали. — улыбнулся доктор Латин. — Но у Вас входит в плохую привычку — послекаждого боя попадать в мое отделение, третий раз не советую.

— Я постараюсь.

— Кстати. На этот раз все серьезнее, в своих ответах Вы допустили сразу две ошибки.

— Это, какие? — заинтересовался Вольдемар.

— Во-первых, господин майор. А во-вторых, завтра, после томографии головного мозга, Вас переведут в офицерскую палату. Представление поступило почти одновременно с Вами. Сам Кагершем подписал. Так, что поздравляю, господин младший лейтенант. А сейчас отдыхайте, на ближайший месяц война для Вас закончилась.

Месяц, отведенный доктором Латином, подходил к концу. За этот месяц Вольдемар Дескин отъелся на госпитальных харчах и вдоволь отоспался на казенной койке. Даже попробовал познакомиться с понравившейся медицинской сестричкой, но был отшит. Медицинская комиссия была назначена на послезавтра, сомнений в ее успешном прохождении не испытывали ни врач, ни его пациент. Больше волновало другое — что дальше? Попасть в офицерский резерв и сидеть неизвестно сколько в казарме, ожидая открывшуюся вакансию? Лучше тогда оставался бы сержантом, лишний истребитель республика всегда найдет. А, что? Дали бы вместо звания третий крест — был бы первым за триста лет полным кавалером. А это известность, слава, деньги, девочки… Ах мечты, мечты… Какие еще бабки и какие бабы? Война еще не закончилась и конца ей не видно. Выживи сначала лейтенант, а о бабах потом думать будешь. А хорошо звучит: лейтенант Дескин. Вот так без приставки «младший». Ладно, до обрезания приставки воды не мало утечет, но лучше меньше. Однако кривая ухмылка судьбы в очередной раз повернула судьбу безвестного младшего лейтенанта ВКФ.

Вольдемар Дескин, выздоравливающий, грелся на теплом весеннем солнце Астгартуса сидя на скамейке в небольшом садике Первого госпиталя военного министерства. Мимо прошел офицер-десантник. Красавчик. Можно сразу на рекламный плакат. Плакат?

— Лейтенант Патрик!

Офицер обернулся.

— Дескин? Вольдемар Дескин!

Вольдемар поднялся со скамейки и разглядел количество звездочек на погонах.

— Так точно, господин капитан!

— Откуда ты здесь?

— С Варена. Почти месяц тут валяюсь, через два дня комиссия.

— А я сержанта своего навещал. На учениях травмировался, думал успеет к началу, но он тут надолго.

— Разрешите вопрос, господин капитан. К началу чего должен был успеть сержант?

— Тс-с, это большой секрет, гриф "перед прочтением сжечь". - капитан Патрик пристально оглядел Вольдемара с ног до головы. — Через два дня говоришь…

Вольдемар проклял свой язык.

— А, что это неплохая мысль. — продолжил капитан. — Не хочешь еще раз дернуть костлявую за усы?

Предупреждал же Нейман — не лезь в пекло, но с другой стороны…

— Я согласен, господин капитан. — неожиданно услышал свой голос Вольдемар.

— Договорились. Да, а ты сейчас где?

— ВКФ, господин капитан.

— ВКФ? Впрочем, один черт, берем всех добровольцев. В результате эдакая смесь героев с бандитами. Кстати, твой дружок, Радек, тоже идет.

— Жив?!

— Да, что этому динамиту ходячему сделается. И машинку с собой по-прежнему таскает. А учился ты где?

— Здесь на Астгартусе, в академии ВКФ.

— В академии?! Вот это да! Из ускоренного выпуска, сейчас сержант?

— Из ускоренного, но уже младший лейтенант.

— Да хоть генерал. Пойдешь командиром группы прикрытия. Запрос на тебя сегодня же отправлю, полномочия мне дали огромные.

Тара — одна из окраинных планет империи, имеющая кислородную атмосферу и большие запасы полезных ископаемых, в основном черные и цветные металлы. Своего рода, аналог республиканской Зеды, только климат помягче. Еще одно различие — энергетика, на Зеде она атомная, основу Тарской составляют гидроэлектростанции. Три крупных реки с большим перепадом высот и мощным течением, позволили построить гигантские каскады плотин электростанций.

— В этом и заключается основная слабость системы энергообеспечения планеты. — объяснял командир недавно сформированного диверсионного батальона капитан Патрик. — Взорвем первую плотину, все находящиеся ниже по течению не устоят. Принцип домино, задел одну костяшку, и начинай все заново. Не слышу вопроса, почему бы просто не подогнать к планете крейсер и ударить из космоса?

— У планеты в космосе хорошее прикрытие, крупный корабль не пройдет. К тому же лишнего крейсера у республики сейчас просто нет. Да и ПРО на поверхности тоже приличное.

— Ставлю «отлично», господин младший лейтенант, не зря в академии штаны протирал. Поэтому пойдем на трех мелких кораблях. Три корабля — три цели. Высадка на десантных капсулах по баллистической траектории, засечь ее практически невозможно. После взрыва нас подберут катера. Катера бросаем и сразу прыжок, очухаться не успеют, анас уже и след простыл. — Патрик потер руки. — Ну, как Вам план.

— Хороший план. — поморщился Вольдемар. — Одного понять не могу, где подвох.

— Молодец, правильно мыслишь. Подвох в том, что катера у плотин не сядут, горы. До площадки идти, в твоем случае, два с половиной километра. И твоя группа отход остальных прикрывать будет, уйдешь последним.

— А кто противник?

— Имперская ландсгвардия, что-то вроде наших территориалов. Короче, вояки еще те. Непосредственно плотину охраняет один взвод, остальные три могут подойти в течение пятнадцати минут. Нас к тому времени там быть уже не должно, но если задержимся, то состоится твой выход.

— Лучше бы не состоялся. — поморщился Вольдемар.

Ох, чувствую, не только выходить придется, но и сплясать. Два километра пятьсот, это минимум двадцать минут плюс двенадцать минут сама операция, итого больше получаса. За это время имперцы обязательно начнут чесаться и, возможны сюрпризы, сильно неприятные сюрпризы. Ну да где наша не пропадала. Бог не выдаст, кривая вывезет.

— Лобовой лист из под меня вниз ушел, а корпус от взрывной волны прикрыл. Я где-то через час очухался, но тебя уже эвакуировали. — рассказывал Радек. — Тем, кто ближе к корме сидел и внутри корпуса не повезло. Короче, только двое нас выжило.

Старый сапер вполне прижился у космодесантников, на боевые операции его старались не брать, возраст уже не тот. Но в этот раз он настоял на личном участии, о плотинебыло слишком мало информации. Поэтому места установки зарядов сержант Радек решил выбрать на месте.

В десантную капсулу, рассчитанную на двенадцать человек, влезло тринадцать.

— Интересно, кто окажется Иудой. — подумал Вольдемар, зажатый между невысоким крыпышом-десантником и пехотинцем, почти двухметрового роста, дохляков в группе не было. Первый был добровольцем, прошедшим Зеду, второй предпочел опасную операцию тюремной камере. Но этого Вольдемар не знал, как и имен сидевших рядом, секретность.

Спуск по баллистической траектории, приключение не из приятных. А в под завязку набитой капсуле в двойне. Зато никаких демаскирующих факторов. Рывок тормозного парашюта и несколько минут спокойного полета, только бы ветром далеко не снесло, скоро приземление. Удар, капсула покатилась куда-то по склону, но после двух оборотов замерла. Разобрав, где чьи руки и ноги, диверсанты-дебютаты открыли люк и начали выбираться наружу. Кислорода достаточно, сила тяжести чуть больше привычной. Вот этода! Парашют зацепился за скальный выступ и остановил капсулу в начале склона. Если бы не он, до конца докатилась бы консервная банка с бычками в томате. В очередной раз повезло.

Сориентировавшись на местности и сверившись с картой, младший лейтенант Дескин пришел к выводу, что к началу операции его группа не успевает, ни при каких обстоятельствах. А дальше был трехчасовой переход по горам к месту сбора. Уже на подходе услышали хлопки ручных гранат — штурм плотины начался.

Доложив о подходе своей группы, Вольдемар сразу повел ее к намеченному месту засады. Оборудовать позицию было некогда, поднятый по тревоге взвод ландсгвардейцев был уже на подходе, а где-то готовились к выходу еще два.

Группа младшего лейтенанта Дескина медленно отступала к плотине. Превосходство противника было шестикратным, неопытные и не очень хорошо подготовленные, ландсгвардейцы, тем не менее, оказались упорными и храбрыми солдатами. Пока спасал рельеф местности, не позволявший окружить группу. Однако пятерых уже потеряли, двоих раненых вынести не смогли. Одного из раненых добили сами, мерзкая работа, но уповать на милость противника не приходилось, сейчас они не десантники, а диверсанты. На связь вышел Радек, новости не обрадовали.

— Плотина оказалась прочнее, чем думали, взрывать будем шлюз и водоспуски, времени потребуется больше. Основная группа уходит, ее эвакуация идет по графику, саперы пока остаются.

— Отходим к плотине.

Там прочные железобетонные здания и хорошие сектора обстрела, там можно удержаться до конца работы саперов. Одно плохо — уйти оттуда уже нельзя. Тропа, ведущая к площадке, простреливалась с двух сторон, и с плотины, и с дороги ведущей к ней. А дорогу они отдавали ландсгвардейцам.

— Да пошел ты…

Здоровяк-пехотинец пригнувшись побежал к спасительной тропе.

— Стоять!

Вольдемар вскинул винтовку.

— Стой!

Никакой реакции. Беззвучный выстрел и беззвучное падение тела. Как в немом кино.

— Вы уходите, я прикрою. — предложил невысокий десантник, наблюдавший эту сцену. — Только магазинов мне побольше оставьте.

— Все остаемся. — решил Вольдемар. — Один ты их не удержишь.

Семь бойцов заняли оборону в технических зданиях на плотине гидроэлектростанции. Младший лейтенант Дескин загнал в винтовку предпоследний магазин и связался с Радеком.

— Сапер хренов, твою дивизию! Ты еще долго в этом чертовом шлюзе раком ползать будешь?

— Две минуты. Всего две.

— Если через две минуты ты оттуда не выползешь, то я тебя сам пристрелю.

Ландсгвардейцев пока удавалось держать на приличной дистанции, преодолеть двести метров по открытому месту желающих пока не находилось, но заряженных магазинов оставалось по одному на ствол. Через две минуты на связь вышел капитан Патрик.

— Основная группа погрузку закончила, Ваш катер будет через восемь минут.

— Мы не успеем, направьте катер на запасную площадку.

— Но там же…