Чтение 6–й страницы книги ~Республиканец~

Едва войдя в холл, Вольдемар увидел на лестнице… Нет, не ангела, скорее это был чертенок. Первое, что бросилось в глаза — густые темные волосы, где заканчивались не видно, но казалось, что опии стекают до самой талии. Аристократическое лицо с правильными, утонченными чертами. И большие, карие глаза с чертиками в них. Между девушкой и Биллом было явное сходство. Брат и сестра. Но если Уильям выглядел симпатичным юношей, то его сестра — прекраснейшей из девушек. Фигура гармонировала с лицом и была не менее прекрасной. В следующую секунду девушка открыла рот.

— А я думаю, чего это казармой завоняло. Оказывается мой дорогой братец приперся, да еще и с собой кого-то притащил.

Голос был настолько завораживающим, что смысл слов пролетел мимо ушей Вольдемара.

— Привет, сестричка. И я тоже тебя люблю.

Схватив Вольдемара за руку, Билл проскочил на второй этаж мимо девушки.

— Не обращай внимания. Это моя старшая сестра Алессия, редкая стерва, хотя и красивая.

— И имя у нее красивое. Алессия. И необыкновенное.

— Да обычное имя… — начал Билл. — Погоди, погоди. Да ты, не иначе влюбился? Даже и не думай, у нее официальных ухажеров не меньше дюжины, а желающих в это число попасть… И не сосчитаешь. К тому же при своем стервозном характере она обожает стравливать их между собой. Отец называет ее позором нашей семьи.

— Все уже разлюбил. — Вольдемар стряхнул наваждение.

— Пошли, я тебе свои рисунки покажу.

— Так ты еще и рисуешь?

— Есть немного. Давай я твой портрет нарисую.

— Еще чего! Найди себе другую натурщицу.

Через три часа Билл наносил на бумагу последние штрихи. В этот момент в дверь постучали. Пошушукавшись с кем-то за дверью, Билл вернулся в комнату и сообщил.

— Отец приглашает нас к обеду.

Кроме двух Уильямов Кагершемов, старшего и младшего, присутствовала жена Уильяма старшего и, соответственно, мать младшего. Лет тридцать назад она была не менее красива, чем ее дочь. Но сейчас красота ее увядала, в то время, как Алессия Кагершем находилась в расцвете своей красоты. Отец Билла — солидный господин, лет пятидесятис благородной сединой в волосах производил впечатление уверенного в себе и довольного жизнью человека.

Дворецкий в доме отсутствовал, зато за обедом прислуживали сразу два официанта. Впрочем, изысканных деликатесов к столу не подавали и, разобравшись со столовыми приборами, Вольдемар аккуратно орудовал ножом и вилкой.

После обеда Уильям Кагершем-старший пригласил сержанта Дескина к себе в кабинет, олного.

— Вы ведь с Зеды-3? — обратился он к Вольдемару.

— Да я там родился и вырос.

— Мой старший, Франклин, сейчас там. Одна из наших компаний заключила контракт на восстановление производственного комплекса. Как рассказывал Уильям, Вы участвовали в сражении за него.

— Целых два раза, сначала оборонял, а потом штурмовал.

— Насколько я помню, в новостях с Зеды говорили, что рота, оборонявшая комплекс, полностью погибла.

Не было никакой роты. — помрачнел сержант Дескин. — Было девятнадцать человек со старыми винтовками, час всего продержались. А выжило только двое.

— И крест у Вас за этот бой?

— Нет. Это уже за штурм.

— А ранение как получили?

— Да по глупости. Бронетранспортер подорвался на фугасе, машин инженерной разведки в корпусе не было, вот и пришлось своими колесами дорогу проверять.

— Мы слишком долго почивали на лаврах, и слишком многим наступили на хвост. — задумчиво произнес Кагершем-старший и, помолчав, добавил — Говоря мы, я имею в виду не только политическое руководство республики и крупнейших бизнесменов, но и себя лично. У нас еще есть пара лет передышки, а дальше нас ждут большие проблемы. Догадываетесь какие?

— В этом случае можно не строить догадки, достаточно посмотреть на список противников, с которыми мы воюем на тренажерах. Пока на тренажерах.

— Я уже жалею, что отправил Уильяма в академию. Но забрать его оттуда сейчас — неправильно, да он и сам не уйдет. Поэтому я прошу Вас помочь ему, особенно, когда станет жарко.

— Я постараюсь. — пообещал Вольдемар.* * *

— Ну, и кто из вас желает занять вакантную должность?

— Сержант Дескин. — первым среагировал Вольдемар.

— Кто смел, того и тапки. — третий помощник командира учебного корабля «Проксима», капитан третьего ранга Диксон объединил две старые поговорки. — Должность второго штурмана ваша. Остальные пойдут дублерами офицеров корабля.

Пятерка курсантов прибыла на бывший линкор, а ныне учебное судно «Проксима» для прохождения учебной практики после окончания третьего курса академии. Три года учебы остались позади, курсант Дескин не был самым лучшим, но в двух предметах показывал блестящие результаты, в навигации, а также пилотировании космических истребителей и штурмовиков. По остальным предметам шли более или менее ровные оценки чуть выше среднего. Несколько раз Вольдемар был в доме Кагершемов, но Алессии ни разу не видел. Нет, конечно, он понимал, что не стоит с ней связываться, да и шансов привлечь ее внимание у него небыло. Но где-то в глубине души он очень хотел ее увидеть, просто увидеть.

Должность второго штурмана, впрочем, как и должность третьего помощника командира, была анахронизмом. Когда линкоры типа «Проксима» вступали в строй, эти должности были полностью востребованы, но за свою долгую жизнь линкоры прошли неоднократную модернизацию, позволившие автоматизировать технику и сократить экипаж. На новых линкорах этих должностей уже не было в принципе, а на «Проксиме» и «Левенауте» остались. Естественно эти должности были тихой гаванью, на них держали бесперспективных или проштрафившихся офицеров. В данный момент должность третьего помощника занимал Диксон, а вакантную должность второго штурмана занял сержант Дескин. Уильяму Кагершему-младшему досталось место дублера командира носовой башни.

Полгода назад «Проксима» был, наконец, выведен из боевого состава флота и переквалифицирован в учебные корабли. На корабле должно было проходить обучение молодое пополнение флота. Республиканский бюджет выделил, наконец, деньги на закладку новых кораблей, первый был уже заложен. Вскоре та же участь должна была постигнуть «Левенаут», подготовка к закладке второго линкора шла полным ходом.

— Наше корыто отправляется на учебные стрельбы на три месяца. — продолжал Диксон. — Разнесем пару десятков мелких астероидов и по домам, ничего сложного. Вопросы есть? Нет. Тогда сегодня размещайтесь по каютам и завтра приступайте.

— На Астгартус попадем как раз к началу занятий в академии, так, что плакали наши летние каникулы. — огорчился Билл.

— Наплевать.

Отмахнулся Вольдемар, летний отдых на курортах Астгартуса ему не светил в любом случае. Всех его сбережений не хватило бы даже на дорогу. А в это время судьба готовила новый поворот.

— Вы уверены?

Адмирал Кагершем пристально смотрел в глаза собеседнику. Этот взгляд могли выдержать не многие, начальнику республиканской военной разведки это удалось.

— Да уверен. Сейчас соотношение сил наиболее благоприятное для империи. Дальше начнет сказываться наше преимущество в промышленной базе. Поэтому или сейчас или никогда, другого шанса уничтожить ядро нашего флота у них уже не будет.

— Полностью с Вами согласен, у меня аналогичная информация. Неужели Вы, генерал, думаете, что линкоры без прикрытия я туда потащил просто так.

— Была такая мысль, легенду Вы придумали убедительную. Опять правая рука не ведает, что творит левая. Но ведь это война, что скажут наши политики?

— Не волнуйтесь, согласием сенаторов я уже заручился. Четыре линкора слишком жирный куш, они не могут не клюнуть на него и Ваша информация, генерал, это подтверждает. А когда они ввяжутся в сражение, ловушка захлопнется.

— Соотношение сил будет не слишком убедительным, мясорубка будет страшная, потери огромными, и в кораблях, и в людях. А, что дальше? Начнется новая гонка.

— В этой гонке преимущество будет на нашей стороне, к тому же у меня в рукаве есть еще один козырь.

— А, если проиграем?

— Тогда все будет плохо. Без флота, некоторые планеты мы не удержим, и преимущество перейдет к имперцам. Поэтому проиграть мы не можем.

От избытка эмоций адмирал поднялся из-за стола и начал мерить кабинет шагами.

— Мы просто не имеем права проиграть. Но даже убедительная победа не решит всех наших проблем, адмирал.

— Вы имеете в виду коалицию независимых?

— Именно ее.

— Давайте решать проблемы по мере их поступления. Сейчас наша головная боль — имперцы, вот с них и начнем.

— Согласен, адмирал. И так, какое содействие наше ведомство может оказать Вам…

— Огонь!

Спустя четыре секунды небольшой метеороид раскололся на несколько кусков, без взрыва. Снаряд был учебным. Второй месяц экипаж «Проксимы» крушил пролетающие мимо метеороиды и уворачивался от летящих прямо в них. Короче, расслабляться было некогда. Несколько метеороидов было на счету Вольдемара. Стрелять по ним было просто, цель шла прямо с постоянной скоростью, баллистический вычислитель щелкал такие задачи, как белка орешки. Белок и орехи он впервые увидел на Астгартусе. Больше штурману, а тем более второму штурману делать было нечего. Билл уже начал считать дни до возвращения, когда размеренное существование «Проксимы» было прервано событием гораздо более существенным, чем метеоритная тревога.

Сначала прыгнули к голубому гиганту, не имеющему планетной системы, а потому и не имеющему собственного имени, только длинный номер на звездных картах. Там их уже ждал военный транспорт. Два дня с транспорта на линкор тащили снаряды, ракеты, продовольствие, перекачивали топливо и окислитель. Командир линкора хранил молчание, но все понимали, назревает, что-то серьезное. Однако действительность была гораздо хуже самых мрачных ожиданий. Старый линкор и был тем самым козырем в рукаве адмирала Кагершема. Имперская разведка просто упустила учебный корабль, отправленный для обучения новобранцев к черту на рога. Перевод «Проксимы» в разряд учебных кораблей был чистой формальностью. С линкора не скрутили ни одной гайки, ничуть не уменьшили ни его огневой мощи, ни его защиты.

В начале третьих суток "дойная корова" отвалила в сторону, и командир линкора собрал на совещание офицеров корабля. Второго штурмана на него, естественно, никто пригласить не удосужился. Вольдемар коротал время в штурманской рубке, когда туда примчался Билл Кагершем.

— Слышал! — с порога выпалил он. — Война с империей!

— Пока нет. Но ты не волнуйся, когда мы потребуемся, за нами придут.

— Ну и сиди тут!

Билл умчался дальше, если так можно сказать про невесомость. Через полтора часа вернулся первый штурман.

— Рассчитывайте прыжок, сержант, вот координаты.

Вольдемар вставил карточку в компьютер и вывел на экран конечную точку. Из кресла он не вылетел потому, что во-первых, был к нему пристегнут, а во-вторых, находился вневесомости. На экране была Леста — главная база имперского флота. Вольдемар посмотрел на штурмана и задал только один вопрос.

— Обратный прыжок считать?

— Да. Чем черт не шутит, может и пригодится. Сейчас старик по внутрикорабельной выступит.

Через две минуты ожили динамики.

— Коварный враг совершил внезапное нападение на наш флот. Сейчас наши товарищи ведут неравный бой с кораблями противника… Нам предоставляется возможность отомстить за гибель наших товарищей и приблизить окончательную победу! Надеюсь, мы прославим в веках имя линкора "Проксимы"!

Большие дяди в высоких кабинетах не смогли мирно распилить большие бабки, а нам предоставлена возможность славно сдохнуть в этих разборках. Ну, да ты сам эту дорогу выбрал, за хобот в академию никто не тянул. А то сидел бы сейчас в каком-нибудь десантном училище, печатал с носка и никакой войны в радиусе ста световых лет. Хорошо.

Вольдемар взглянул на напряженное лицо штурмана. Первый раз в такой ситуации, для него эта война начинается, а для меня продолжается. Сержант Дескин уткнулся в компьютер. Компьютер, наконец, выдал результат. Вольдемар проверил расчеты компьютера и передал их первому штурману. Лейтенант проверил расчеты компьютера, проверил проверку Вольдемара и подготовил данные для прыжка. Волнуется, решил второй штурман. Оставалось дождаться команды.

Прыжок через пространство всегда несет в себе опасность, особенно на выходе. Всегда есть шанс оказаться на пути метеорита или астероида в самый неподходящий момент — момент выхода в обычное пространство. Поэтому прыгали подальше от планетных систем, где риск таких встреч был минимальным, а к цели подходили на маршевых ракетных двигателях.

Когда на экранах локаторов дальнего обзора появилась крупная одиночная цель, оператор не встревожился. Военные корабли такого размера без эскорта не летают, так, что это, скорее всего, какой-нибудь заблудившийся транспорт. Однако «транспорт» не отвечая на запросы, продолжал приближаться к базе. Через двадцать минут стандартного времени на военной базе Леста была объявлена тревога. Два сторожевика отправились навстречу незваному гостю. Через четыре часа тридцать восемь минут один из неосторожно приблизившихся сторожевиков был выведен из строя снарядом главного калибра, второй поспешно метнулся в сторону, успев выйти на расстояние визуальной видимости. Получив изображение пришельца на свой компьютер, командир базы буквально взвыл. Не узнать характерный силуэт было невозможно. Республиканский слон влезал в имперскую посудную лавку.

Встречать старый республиканский линкор было практически нечем. На ракетных батареях сэкономили ради линейного флота. Но, ни одного из имперских линкоров на базе сейчас не было, как и крейсеров. Все тяжелые корабли были брошены на разгром линейного республиканского флота. На базе осталась скудная коллекция легких кораблей, восновном устаревших. Но был, был в этом раскладе свой козырь и у имперцев. Оставалось только решить начинать с него сразу или сначала развлечь республиканцев атакой легких сил. В первом случае был шанс остановить республиканцев до того, как они доберутся до доков, во втором вероятность остановить линкор была выше. Время до подхода противника оставалось, и командир базы углубился в расчеты.

На борту «Проксимы» царило возбуждение перед первым боем. На выходе из штурманской рубки Вольдемара перехватил Билл Кагершем.

— Слушай! Если со мной что… Ты сообщи моим родителям.

— Брось Билл. Что с тобой может случиться? Эти имперские лоханки нам даже броню поцарапать не смогут.

Вольдемар Дескин лукавил, Биллу Кагершему досталось одно из самых опасных мест на линкоре, а неприятные сюрпризы в главной базе вражеского флота более чем вероятны.

— Не ври. Чем все это может закончиться, я не хуже тебя знаю, мы в одной академии учимся. Давай поменяемся, вот возьми.

Билл сорвал с руки часы и протянул Вольдемару.

— Когда все закончится, верну. — пообещал тот и протянул другу дешевенький электронный хронометр.

— Не поминай лихом! — дублер командира отправился в носовую башню.

— К черту!

Путь сержанта Дескина лежал в запасной командный пост (ЗКП) линкора.

— Проходи, сынок, присаживайся. — приветствовал Вольдемара капитан Диксон.

Кроме Диксона в ЗКП находились второй артиллерист и оператор электронных систем. Вольдемар пристегнулся к креслу запасного рулевого линкора и с сомнением посмотрел на пульт перед собой. Самой заметной частью был рулевой джойстик, как с ним управляться он теоретически знал, но практически, ни разу к нему не прикасался.

— Не суетись, малыш. — успокоил его Диксон. — Умные дяди с главного командного поста все сделают за нас. Нам остается только смотреть это реалити шоу.

— А, если… — начал Вольдемар.

— Никаких если, малыш, никаких если. — остановил его третий помощник. — За всю историю линкоры ни разу не управлялись с ЗКП в бою, только на учениях.

— Все когда-нибудь бывает впервые.

— Не в этой жизни, малыш. Устраивайся поудобнее, шоу начинается.

Капитан третьего ранга Диксон был хорошим офицером, звезд с неба не хватал, но и последним никогда не был. Только с местом службы ему не повезло. Сразу после провинциального училища ВКФ он попал на «Проксиму», где и без него хватало молодых, амбициозных офицеров, да еще и со связями. В положенный срок он получил звание лейтенанта, а дальше его карьера забуксовала. Его обходили другие, не замечало начальство, в конце концов, Диксон перешел в разряд неперспективных и после сорока лет, получив очередное звание, оказался на должности третьего помощника командира. К этому времени он уже приобрел замашки старого циника и, потеряв надежду стать командиром, тем не менее, прекрасно знал линкор за двадцать с лишним лет облазив его с верху до низу.

Вокруг линкора крутилось два десятка разных целей от истребителя до сторожевика. Время от времени то одна, то другая цель входили в зону досягаемости орудий «Проксимы» и пытались достать его ракетами, линкор отплевывался из своих чудовищных орудий. Некоторым не повезло, те, кто не смог увернуться от начиненных мощной взрывчаткой стальных чушек, либо разлетелись в пламени взрывов, либо разлетались на спасательных капсулах подальше от места боя, в надежде, что их подберут спасатели. У линкора были повреждены две пусковые установки противоракет.

В том, что Диксон первым заметил опасность, не было ничего странного. Не занятый участием в бою он имел большие возможности наблюдать за окружающей обстановкой, а немалый опыт учебных боев позволил выявить две не самые крупные и не самые быстрые отметки на экране обзорного радара. Имперский космический бомбардировщик представлял собой контейнер ракеты класса космос-космос с прикрепленными к нему двигателями, станцией наведения и кабиной экипажа. В эскадренном бою такие корабли не представляли большой опасности и, относительно легко, уничтожались истребителями прикрытия. Вот только никакого прикрытия у «Проксимы» не было. А на короткой дистанции перехватить скоростную и маневренную ракету средствами одного линкора было практически невозможно.

Включив связь с главным командным постом, Диксон выпалил:

— Справа девяносто, ниже сорок, два бомбардировщика противника!

В этот момент цели на экране начали разделяться, бомбардировщики вышли на дистанцию пуска ракет. Атака остальных кораблей была всего лишь отвлекающим маневром.

— Поворот вправо девяносто градусов, дифферент в нос двадцать, ускорение максимальное! — отреагировал командир.

Тяжелый корабль был в середине выполнения маневра, когда первая ракета попала в правый борт, чуть ниже орудийной башни. ЗКП тряхнуло, часть аппаратуры отключилась,ремни больно впились в тело. Придя в себя, Вольдемар вдруг понял, что линкор никем не управляется. Схватив стоящий перед ним джойстик управления, он попытался выровнять "Проксиму".

— Вправо сорок градусов! — скомандовал Диксон.

Вольдемар плавно потянул джойстик вправо. Корпус линкора завибрировал, казалось, даже послышался скрип корпусного набора. Второй взрыв пришелся на маску носовой башни и ощущался намного слабее первого, похоже при первом попадании сдетонировал боезапас правой башни. Диксон вывел на экран схему линкора и связался с постом борьбы за живучесть.

— Что у нас в носу?

— Носовая башня и башня правого борта разрушены полностью, главный командный пост не отвечает, телеметрии с него нет, потерю воздуха снизили до минимума.

— Что с двигателями?

— Второй маршевый вытянет не больше семидесяти процентов, остальные в норме. Что с прыжковыми не ясно. Параметры вроде в норме, но такая встряска им на пользу не пошла.

— Шоу продолжается, сержант, только теперь мы на сцене и в ролях главных героев.

Диксон щелкнул клавишей общекорабельной связи.

— Говорит третий помощник Диксон, принимаю командование кораблем на себя. Всем, осмотреться в отсеках, доложить о повреждениях.

Докладов о повреждениях было намного больше, чем хотелось, некоторые отсеки не ответили вовсе. Отметки вражеских кораблей на экране радара начали приближаться — спешили добить поврежденный корабль.

— Поворот вправо девяносто градусов, поворот вокруг продольной оси сто восемьдесят, ускорение шестьдесят процентов.

"Проксима" повернулся к приближающемуся врагу неповрежденным бортом.

— Есть данные для стрельбы. — доложил второй, нет, теперь уже единственный артиллерист линкора.

— Огонь!

На три цели левая башня потратила пять снарядов. То ли жажда мести за погибших товарищей помогла, то ли просто повезло, но все рекорды точности стрельбы были побиты. Уцелевшие корабли противника, врубив форсаж, спешно уходили из боя, но уйти удалось не всем, в след уходящим линкор отправил еще десяток снарядов. Между тем, цель рейда линкора приближалась.

— Господин капитан, предлагаю начать с самой базы, пока не появились другие сюрпризы. — предложил Вольдемар.

— Правильно мыслишь, штурман. — согласился Диксон. — С нее и начнем.

Уцелевшая башня методично, снаряд за снарядом, расстреливала огромный космический док с минимальной дистанции, но пока без видимого эффекта. На основную базу потратили всего два снаряда. После второго, сотрясаемая вторичными детонациями конструкция превратилась в огнедышащий вулкан. Топливо и боезапас, хранящиеся на базе, не самые безобидные вещи в мире. А вот док пока держался. Диксон уже отдал приказ начать доставку снарядов из уцелевших погребов носовой башни. Имперцы пытались организовать эвакуацию персонала дока, но республиканский линкор хладнокровно расстрелял катера, направлявшиеся к доку. В начавшейся войне, обученные люди это тоже стратегический ресурс. Самый большой корабль можно построить за три — четыре года, подготовка квалифицированного монтажника требует восемь — десять лет. Катера, направлявшиеся к доку, принадлежали военному флоту империи, как и сам док, а потому ни один прокурор, даже самый строгий, нарушений в действиях Диксона не нашел бы.

Наконец одна из секций дока отвалилась и в образовавшуюся дыру стала видна какая-то конструкция.

— Максимальное увеличение, изображение на обзорный экран. — скомандовал Диксон. — Линкор! Чтоб я сдох, линкор!

Шестой, почти достроенный имперский линкор бесславно погибал прямо в доке, республиканская разведка проморгала его и не имела о нем никакой информации. Наконец очередной снаряд «Проксимы» вызвал вторичную детонацию и док, сойдя со стационарной орбиты начал неуправляемое путешествие в глубокий космос. Затем также долго и нудно расстреливали второй док. Имперская мелочь крутилась неподалеку, но вмешаться не рискнула.

— Ну, что, штурман, теперь Ваш черед. Куда будем прыгать? — спросил Диксон первого и последнего штурмана "Проксимы".

Сержант Дескин вывел на обзорный экран ЗКП карту звездного неба и выделил цель прыжка — ближайшую базу республиканского флота.

— А дотянем? — усомнился командир. — Почти на пределе дальности.

— Второго прыжка наши двигатели не переживут.

Впрочем, никто не мог гарантировать, что они переживут первый прыжок.

— Ладно, один черт, здесь оставаться нельзя, рискнем. Кто не рискует, у того грудь в крестах. — и сразу командным голосом. — Право на борт, поворот на сто семьдесят три градуса, ускорение шестьдесят пять процентов.

Вольдемар отклонил джойстик вправо и огромный, полумертвый линкор с массой покоя почти сто тысяч тонн начал поворот на обратный курс. Ускорение придавило к креслу.* * *

Цель возникла внезапно, оператор сначала нажал клавишу боевой тревоги, и только потом удивился, какой идиот рискнул выходить в такой близости от базы и пояса астероидов. Если бы прыжковые двигатели были исправны, а штурман имел приличный опыт, если бы время не поджимало, если бы… Да мало ли еще условий надо для идеального выхода в обычное пространство. А так, вышли и ладно, все живы и хорошо.

"Проксима" ответил на радиозапрос базы и сразу дал сигнал СОС. Диксон связался с командиром базы.

— У нас много раненых, а механик дает только три часа, после чего стабильной работы реактора не гарантирует. Нужна срочная эвакуация.

Когда спасательные катера передали изображение линкора на базу, там не поверили своим глазам. И это «Проксима»? Да как такое вообще могло летать, да еще и прыгать через пространство? Левая башня отсутствовала полностью вместе с частью подбашенных отсеков. Сквозь дыру в корпусе внутренние отсеки были видны почти до середины корпуса. Носовая башня была вмята в корпус, ее броня была расколота как от удара гигантской кувалды. Где то под этой треснувшей броней оставался Билл Кагершем. Эвакуация раненых уже началась, когда Вольдемар обратился к Диксону.

— Господин капитан третьего ранга. В носовой башне остался мой друг. Я хотел…

— Там уже нет твоего друга, сынок. Там уже вообще никого нет.

— Знаю, господин капитан, но мне бы не хотелось опустить в могилу пустой гроб.

Диксон посмотрел на планку, прикрепленную к кителю штурмана, и высказал решение.

— Иди, сержант, у тебя два часа, не больше. Скафандр найдешь сам, напарника дать не могу, все заняты. Так, что на свой страх и риск.

— Спасибо, господин капитан.

Сорок пять минут туда, сорок пять обратно. И всего тридцать минут на поиски. Будем надеяться на удачу. Удача не подвела. Хотя, можно ли это считать удачей? Вольдемар по пояс пролез в щель между разошедшимися броневыми плитами башни и сразу увидел то, что искал. Корпус дешевого хронометра треснул, но удержался на левой кисти Билла. После браслета часов рука заканчивалась, больше ничего вокруг не было. Вольдемар собрал все, что напоминало органику, в радиусе полутора метров. Все найденное было сложено в специальный мешок. Пора возвращаться назад, к уцелевшему шлюзу.

Эвакуация заканчивалась. В ЗКП оставались только капитан Диксон и сержант Дескин, и то, что осталось от курсанта Кагершема, сложенное в специальный герметичный контейнер. Капитан перевел взгляд с контейнера на лицо штурмана, сидевшего за пультом управления линкором.

— Держись, сынок. Твой друг погиб не зря. Они все погибли не зря.

Рейд линкора «Проксима» превращал тактическую победу республиканского флота в стратегическую. Новости об эскадренном сражении уже дошли до базы. Адмиралу Кагершему не удалось захлопнуть ловушку, силы имперского флота оказались неожиданно велики. У них оказалось на четыре крейсера больше, чем сообщала республиканская разведка. Линейные силы разошлись практически в ничью. У республиканцев только флагманский линкор избежал серьезных повреждений, четыре остальных нуждались в доковом ремонте. Имперской линии досталось сильнее — республиканские пушки на новых линкорах были точнее и дальнобойнее. Поэтому доковый ремонт нужен был всем пяти кораблям. Таким образом, у республики на четыре поврежденных линкора приходилось четыре дока нужного размера, в том числе один, занятый строящимся линкором. А у империи остался только один такой док, ну если республиканская разведка опять чего не прохлопала.

Уцелевшие отсеки старого линкора были безлюдны. Живые покинули их, эвакуировав раненых и убрав погибших. Запасы воздуха давно были исчерпаны, давление медленно падало. Жизнь еще теплилась в ЗКП и посту управления маршевыми двигателями, время отведенное механиком подходило к концу. «Проксима» отправлялся в свое последнее путешествие, из которого ему уже не суждено было вернуться. Диксон последний раз окинул взглядом экраны ЗКП и произнес.

— Пора.

Сержант Дескин зафиксировал джойстик управления и отцепился от кресла. Путь последнего экипажа лежал к спасательному катеру линкора. Последним, как и положено командиру, на борт катера перешел капитан Диксон. После отхода катера, отметка на экране радара продержалась еще два часа семнадцать минут, после чего бесследно исчезла.

В парадном зале академии проходила церемония прощания с погибшими курсантами. Время от времени такое уже случалось, но тогда курсанты погибали в авариях, природных или техногенных катастрофах, иногда по собственной глупости или неосторожности. Впервые курсанты академии погибли в бою. Рутинная практика на учебном корабле обернулась неожиданным боем и тяжелыми потерями. Из пяти курсантов живыми в академию вернулись трое.

На особом возвышении стояли два гроба, накрытые флагами республики. Один пустой — тело погибшего курсанта исчезло вместе с башней и подбашенными отсеками. Во втором находилось то, что сержант Дескин собрал в носовой башне. У возвышения замер почетный караул, а перед ним строй курсантов и офицеров академии. Звучали прощальные речи, добрыми словами поминали погибших, а Вольдемар глядел в пространство невидящими глазами и думал о том, что потерял единственного друга и, что он скажет его отцу. Винтовка в руках казалось, потяжелела впятеро, а он опять остался один. Один в почетном карауле, один в строю курсантов, один во всей вселенной.

— Вам поручено доставить родственникам Уильяма Кагершема гроб с… — адмирал Косторис затруднился с определением, назвать содержимое стального ящика телом язык не поворачивался. — В общем, доставите погибшего курсанта его родственникам. По традиции это должен сделать один из офицеров академии, но учитывая, что погибший был Вашим другом, а также то, что Вы участвовали в этом бою и были свидетелем его гибели, я принял такое решение. Завтра в десять ноль ноль, нужно быть в особняке Кагершемов. Вопросы?