Чтение 33–й страницы книги ~Амазония~

Лорин потянулась к столику и подала внучке кружку с соломинкой – в ней был сок с болеутоляющим.

– Выпей это, и пройдет.

Губы девочки уже обметало лихорадкой, в уголках появились язвочки – один из явных признаков болезни. Теперь не приходилось сомневаться, что Джесси заразилась новой чумой.

Девочка отпила из соломинки, и ее личико скривилось.

– Странный сок. Не такой, как у мамы.

– Знаю, солнышко. Зато так тебе станет получше.

– Странный сок… – снова пролепетала Джесси, переводя взгляд на экран.

Они замолчали. Где-то среди рядов коек заплакал ребенок. Нескончаемая мелодия, под которую приплясывал мультяшный медведь, бренчала внутри скафандра назойливым фоном.

Сколько больных еще будет? Лорин терялась в догадках. Скольким суждено заболеть? Скольким суждено погибнуть?

У нее за спиной раздался звук, сопровождающий разгерметизацию входного клапана.

Обернувшись, Лорин увидела, как дверь палаты распахнулась и через порог, согнувшись, ступила мешковатая фигура в карантинном скафандре с кислородным шлангом в руках.

Пришелец повернулся, и Лорин увидела его лицо сквозь пластиковое окошко маски.

– Маршалл…

Она вскочила на ноги.

Муж усадил ее жестом, подошел к стене с кислородными кранами и подключил свой шланг к одному из них.

Потом он шагнул к внучкиной кровати.

– Деда! – вымученно улыбнулась Джесси.

Его девочка особенно любила, ведь он отчасти заменял ей отца. Ее радость воодушевила Лорин.

– Как поживает моя тыковка? – спросил Маршалл и нагнулся потрепать внучку по голове.

– Смотрю про медведя Бобо.

– Правда? Ну и как, нравится?

Джесси с готовностью закивала.

– Тогда и я посмотрю. Подвинься-ка.

Девочка радостно заерзала, освобождая деду место на краешке кровати. Он обнял ее. Джесси прижалась к нему, старательно глядя в экран.

Лорин поймала взгляд мужа.

Он слегка тряхнул головой.

Лорин нахмурилась. Что бы это значило? Решившись все разузнать, она включила микрофон в шлеме, чтобы можно было поговорить без внучки.

– Как дела у Джесси? – спросил шепотом Маршалл.

Лорин придвинулась ближе.

– Температура спала до тридцати семи, а биохимия все еще не выровнялась. Лейкоциты сокращаются, зато билирубин растет.

Маршалл мучительно зажмурился.

– Вторая стадия?

Лорин почувствовала, что голос дрогнул. Болезнь успела настолько распространиться, что ее развитие стало легко предсказать. Вторая стадия отмечалась тогда, когда легкая лихорадка сменялась анемичными состояниями, сопровождающимися кровотечением и тошнотой.

– Завтра начнется, – ответила Лорин. – Может быть, послезавтра, если повезет.

Оба знали, что будет потом. При хорошем уходе вторая стадия могла длиться от трех до четырех дней, постепенно переходя в третью – конвульсий и мозговых кровоизлияний. Четвертой стадии не было…

Лорин смотрела на девчушку, прильнувшую к дедову плечу. Меньше недели – вот сколько ей осталось.

– Что там с Келли? Ее подобрали? Она уже едет?

Ее приемник молчал. Лорин перевела взгляд на мужа.

Секунду он молча смотрел на нее, а затем проговорил:

– Их не нашли. Поисковый вертолет облетел весь район, где они, судя по переданному сигналу, должны были находиться, но впустую. Никаких следов.

У Лорин внутри все упало.

– Как же так?

– Не знаю. Вчера мы весь день пытались выйти на них через спутник – не повезло. Должно быть, им пока не удалось исправить неполадки в приборах.

– А поиски с воздуха еще ведутся?

Он тяжело покачал головой.

– Вертолету пришлось возвратиться. Горючее кончилось.

– Маршалл…

Ее голос сорвался.

Он наклонился и взял ее за руку.

– Как только их заправят, они вылетят снова, на этот раз в ночь. Попытаются выследить лагерные огни через прибор инфракрасного видения. А завтра к поискам подключат еще три вертолета, вместе с нашим «команчем». – Он сжал ее руку. – Мы их отыщем.

Лорин словно сковало. Все ее дети… все до единого…

С кровати раздался голосок Джесси. Ее ручка со свисающей трубкой капельницы тянулась к экрану.

– Какой смешной мишка!* * *

13часов 5 минут

Джунгли Амазонии

Нат спускался по пятидесятифутовой лестнице, ведущей из жилища в древесной кроне. Это трехъярусное строение располагалось на ветвях эйдотеи[5] – гиганта мелового периода. Как только Келли с профессором унесли Фрэнка, появились две женщины бан-али. Они вывели группу к краю поляны, жестами объяснив, что одна из древесных построек предоставляется в их распоряжение.

Костос поначалу заартачился, пока Каррера мудро не заметила:

– Чем выше, тем легче будет обороняться. Здесь мы все равно что сидячие мишени. Если те черные кошки снова появятся…

– Ладно, ладно, – оборвал ее Костос, окончательно убежденный. – Давайте переправим припасы наверх и соорудим защитный периметр.

Нат счел такую предосторожность излишней. С самого прибытия индейцы проявляли к ним лишь любопытство, глазея с опушек и через оконца, но ближе подходить остерегались. Вели они себя вполне дружелюбно. Нату долго не верилось в то, что этот тихий народец породил убийц-дикарей, которые натравили на них целый зверинец, уничтожив половину команды. Правда, многим туземным племенам была свойственна подобная двойственность в отношениях: враждебные и агрессивные внешне, они превращались в миролюбивых, открытых людей, едва признавали вас за своего.

Тем не менее многие товарищи Ната так или иначе погибли по вине этого племени. В его груди заклокотала ярость. «А как же Кларк, а может, и другие участники экспедиции, которых держали в плену все эти годы?» – спрашивал он себя. И если ему, как антропологу, еще были понятны мотивы этих странных туземцев, то сыновние чувства заставляли Натана глядеть на происходящее с бессильным гневом и негодованием.

Однако они помогли Фрэнку. Профессор Коуве вскоре вернулся с белого дерева и сообщил, что их товарищ, стараниями Келли и местного шамана, уже вне опасности. Давненько судьба не жаловала их такими хорошими новостями. Коуве не задержался – ему не терпелось снова попасть внутрь дерева. Профессор переглянулся с Патом. Несмотря на помощь, оказанную племенем, что-то явно его беспокоило. Нат попытался разузнать, что именно, но индеец, уходя, отмахнулся.

– Потом, – только и сказал он.

Дойдя до последней ступеньки зеленой лестницы, Натан спрыгнул на землю. У основания ствола поджидали двое рейнджеров и Манни. Тор-Тор стоял у ног хозяина.

Оставшиеся участники и без того поредевшей команды – Зейн, Олин и Анна – продолжали сидеть наверху, в безопасности, занятые починкой аппаратуры.

Манни махнул Нату, едва тот направился в их сторону.

– Я постерегу, – объяснял Костос Каррере, – а вы с Манни прочешите ближайшие окрестности. Попробуем выяснить диспозицию.

Каррера кивнула и направилась прочь. Манни примкнул к ней.

– Пошли, Тор-Тор.

В этот миг рейнджер заметил Ната.

– А вы что здесь делаете, Рэнд?

– Пытаюсь помочь. – Он махнул в сторону хижины, что стояла в сотне ярдов от их дерева. – Хочу покопаться в отцовском компьютере, пока солнце не село и батареи работают. Может, отыщется что-нибудь важное.

Костос покосился на утлое строение, но согласился. Было видно, как он что-то прикидывает, оценивает в уме. Сейчас любой бит данных этого компьютера способен был помочь сохранить им жизни.

– Осторожней там, – напутствовал сержант.

Нат вскинул повыше ружье.

– Обязательно.

И отправился через поляну.

Чуть поодаль, у края опушки, собралась стайка ребятишек. Кое-кто показывал на Ната пальцем, объясняясь жестами с остальными. Другая стайка семенила за Манни и Каррерой, опасливо сторонясь Тор-Тора. Любопытные, как все дети. В глубине рощи племя, забыв о робости, возвращалось к повседневным заботам. Несколько женщин отправились к ручью на поляне, у дерева – набрать воды. Обитатели крон засновали вверх-вниз по лестницам. Ближе к обеду на древесных верандах зажглись каменные печурки. У входа одной из хижин старая индианка принялась наигрывать на флейте из кости оленя. Мелодия бодрила, одновременно напоминая охотничий призыв. Поблизости пропили двое мужчин, вооруженных луками, и по-будничному поприветствовали Ната. Непринужденность в их обращении навела его на мысль, что племени, несмотря на всю свою обособленность, уже доводилось жить бок о бок с белыми людьми. Быть может, с теми, кто уцелел в предыдущей экспедиции.

Нат подошел к хижине и снова наткнулся на отцовскую трость у двери. Чем больше он разглядывал ее, тем незначительнее казался ему остальной мир с его тайнами. Лишь один вопрос продолжал бередить его душу: что на самом деле стало с отцом?

Оглянувшись напоследок на их временное древесное пристанище, Нат шмыгнул под плетеную дверь хижины. Ему в нос опять ударил затхлый запах гробницы. Компьютер по-прежнему лежал включенным, каким его и оставили. Его свет горел маяком в полутьме.

Приблизившись, Нат увидел снующие по экрану квадратики заставки-скринсэйвера. На глаза навернулись слезы. Это были фотографии его матери – еще одна тень прошлого.Он смотрел на ее улыбающееся лицо. На одном снимке она сидела на корточках рядом с индейским малышом. На другом стояла с обезьяной-капуцином на плече. На третьем обнимала белого мальчугана в костюме индейцев банива – своего сына. Нату тогда было шесть. Он улыбнулся воспоминаниям. Сердце захолонуло. И хотя отца на фотографиях не было, Нат ощущал его присутствие, словно его призрак стоял за спиной, глядя туда же, куда глядит он. На мгновение Натан ощутил такую тесную близость с родителями, какой не знал уже много лет.

Только через некоторое время он потянулся за «мышью». Заставка исчезла, сменившись однотонным экраном, на котором рядами выстроились иконки файлов и программ. Натпроглядел названия папок: «Растительная классификация», «Обычаи разных племен», «Клеточные данные»… Целое море информации. Понадобился бы не день и не два, чтобы всю ее просмотреть.

Тут ему на глаза попался один файл, обозначенный книжечкой с подписью «Журнал».

Нат щелкнул на иконке, и файл открылся.

«Амазонский журнал. Доктор Карл Рэнд».

Перед ним был дневник его отца. Нат посмотрел первую дату – 24 сентября. Тот самый день, когда экспедиция отправилась в джунгли. Пролистав дневник дальше, он увидел,что записи велись каждый день. Регулярно, хотя бы по строчке. Отец любил уделять внимание деталям. Как-то он процитировал сыну слова Сократа: «Жизнь без исследования не есть жизнь для человека»[6].

Нат прокрутил первые записи, выискивая одну особую дату. Скоро он нашел ее – 16 декабря. День исчезновения экспедиции.* * *

«16 декабря.Весь день бушевала гроза, не выпуская нас из лагеря. И все-таки день прошел не совсем зря. Один аравак сплавлялся вниз по реке и зашел на огонек, где рассказал пару жутких историй о неком таинственном племени.

Он называл его бан-али (в грубом переводе – «ягуары крови»). Мне доводилось слышать урывками об этом племени-призраке, однако не многие индейцы отваживались говорить о нем в открытую. Наш гость, напротив, весьма охотно отвечал на наши расспросы. Похоже, все дело было в новом мачете и связке рыболовных крючков, предложенных в качестве награды. Не сводя глаз с добра, индеец клялся, что знает, где находятся охотничьи владения бан-али.

Моим первым порывом было поднять его на смех, но я продолжал слушать. Если имелся даже малейший шанс отыскать это племя, как мы могли его упустить? Какая была бы удача для экспедиции! За рассказом индеец набросал примерную карту, судя по которой земля бан-али лежит в трех с лишним днях пути от нашего лагеря. Итак, завтра, если погода позволит, мы направимся туда и узнаем, насколько правдив был наш новый знакомый. Скорее всего, дело пустое… Хотя кто знает, что может скрываться в глубинах этогомогучего леса?

В общем, день прошел презанятно».* * *

Затаив дыхание, Нат стал читать дальше. Он сгорбился перед монитором, роняя со лба пот. Следующие несколько часов он просматривал записи – день за днем, год за годом, открывая прочие файлы, разглядывая графики и цифровые снимки. Вот так, по фрагментам, ему удалось выяснить судьбу остальных участников. У него похолодело в груди от прочитанного. Ужасы прошлого нашли продолжение в настоящем. Мало-помалу Нат осознал: для них настоящие опасности только начинались.* * *

17часов 55 минут

Джунгли Амазонии

– Интересно, что это он делает? – окликнул Манни Карреру.

– Где?

Манни показал на одного из мужчин бан-али. Тот расхаживал вдоль русла ручья с длинным копьем на плече. На острие было насажено несколько сырых окороков.

– Готовит обед? – пожала плечами Каррера.

– Да, но кому?

Целый день они – Манни, Каррера и ягуар – медленно обходили деревню. Тор-Тор притягивал взгляды, вместе с тем держа любопытных на расстоянии. По пути Каррера делала заметки и пыталась набросать план деревни с прилегающими землями. «Для разведки, – сообщила она Манни, – на случай, если наши знакомцы решат взяться за старое».

Сейчас они огибали белокорого гиганта сзади, где ручей терся об исполинские дуги корней. По-видимому, часть земли у дерева вымыло потоком, обнажив и без того оголенные корни. Те сплетались в настоящую гриву, то скрываясь в ручье, то уходя под землю, то виясь поверху.

Через эту-то поросль и пробирался индеец, привлекший внимание биолога. На ходу бан-али приседал, полз и протискивался между корней, явно пытаясь пробраться к определенному отрезку ручья.

– Пойдем, взглянем поближе, – сказал Манни.

Каррера сунула блокнот в карман и схватила свой плоскоствольный «бейли». Она с сомнением оглядела древесного исполина. Идея осмотра вблизи ее явно не вдохновляла.И все-таки Каррера пошла первой, прямиком к корневой поросли и бурлящей воде. Манни вскоре увидел, как индеец выбрался к огромному мерцающему омуту, окаймленному корнями с бревно и потоньше. Зеркальную гладь водоема морщил единственный слабый водоворот.

Заметив наблюдателей, индеец кивнул в знак приветствия, а затем вернулся к своему занятию. Манни и Каррера смотрели за ним с расстояния в несколько ярдов. Тор-Тор уселся рядом.

Пригнувшись, туземец вытянул руку с шестом и окунул края мясных кусков в воду.

Манни прищурился.

– Что он де…

Из воды к мясу кинулись несколько мелких существ. Они напоминали небольших серебристых угрей, рвущихся на поверхность. Создания вцеплялись крохотными челюстями вмясо и рвали его на куски.

– Пираньи-мутанты, – сказала Каррера в сторону.

Манни кивнул, заметив несомненное сходство.

– Пока еще только мальки. Задние ноги не развились, как у головастиков, – сплошь зубы и хвосты.

Индеец поднялся и стал стряхивать мясо с шеста. Каждый окровавленный шмат, падая в воду, порождал яростное бурление на поверхности пруда, из-за чего тихая гладь словно вскипала алой пеной.

Индеец еще раз оглядел своих подопечных и зашагал прямиком к потрясенной парочке белых. Поравнявшись с ними, он снова кивнул, озираясь на ягуара у ног Манни с благоговейным страхом.

– Я хочу рассмотреть их поближе, – сказал Манни.

– Вы в своем уме? – замахала на него Каррера. – Идемте отсюда.

– Нет, я хочу кое-что выяснить.

Биолог уже шел к гигантскому переплетению корней.

Каррера поворчала, но отправилась следом.

Тропинка была узкой, поэтому брели гуськом. Тор-Тор плелся последним, осторожно ступая между корнями. Кончик его хвоста нервно подергивался.

Наконец Манни добрался до опутанного корнями пруда.

– Близко не подходите, – одернула его Каррера.

– Индейца они не тронули, – возразил Манни. – Значит, и нам можно.

Однако шаги он замедлил и остановился в ярде от края, держась за рукоятку кнута. Водоем среди корней оказался кристально чистым и к тому же глубоким – не мельче десяти футов. Манни вгляделся в прозрачный как стекло омут.

Там, в толще воды, роились целые косяки тварей. Мяса не было видно, но на дне водоема белели начисто обглоданные кости.

– Садок, чтоб ему, – буркнул Манни, – нерестовый пруд.

С нависающих над прудом веток то и дело капала смола. Существа скопом устремлялись за каплями, надеясь на внеочередную кормежку. У поверхности Манни смог хорошенько их рассмотреть. Личинки попадались разных возрастов и размеров – от мелких, с рыбешку-живца, до чудищ покрупнее, с зачатками задних конечностей. Развитых ног не было ни у кого.

– Здесь только ювенильные формы, – заключил Манни. – Я не вижу ни одной взрослой вроде тех, что напали на нас.

– Наверное, мы всех прикончили, – сказала Каррера.

– Неудивительно, что не было повторного нападения. Придется им подождать, прежде чем вырастет новая армия.

– Насчет пираний – может, и так… – Каррера отступила на два ярда назад и закончила уже шепотом: – Но не всего остального.

Манни обернулся. Десантница указала на основание ствола, откуда отходили многочисленные корни. Чуть выше древесная кора пузырилась толстостенными галлами шириной в ярд. Таких галлов было несколько сотен. Сквозь отверстия в коре выползали черные насекомые. Они копошились, дрались, спаривались прямо поверх коры. Кое-кто с приглушенным жужжанием расправлял крылья.

– Саранча, – выронил Манни, тоже пятясь назад.

Насекомые, однако, не проявляли интереса к пришельцам, отдавая предпочтение собратьям. Манни перевел взгляд на воду, а затем – снова на насекомых.

– Дерево… – ахнул он.

– Что?

Манни видел, как капля смолы привлекла к поверхности стайку пираний, отливающих под водой серебром. Он покачал головой.

– Я не уверен, но кажется, будто бы дерево кормит всех этих существ.

Его мысли понеслись вскачь. Рассеянный взгляд вдруг стал смятенным: Манни удалось связать воедино кое-какие тревожные факты. Должно быть, Каррера заметила его бледность.

– Что не так?

– Боже мой… Надо убираться отсюда!* * *

18часов 30 минут

Джунгли Амазонии

Нат все сидел в темноте за компьютером, угрюмый и обессиленный. Он перечел огромное количество отцовских заметок, даже ссылки на другие научные файлы. То, к чему он пришел, одновременно пугало и завораживало. Прокрутив текст до последней записи, Нат прочитал окончание. «Этой ночью рискнем попробовать. И да поможет нам Бог…»

Шелест плетеной загородки за спиной возвестил о чьем-то приходе.

– Нат?

Это был профессор Коуве.

Только взглянув на часы, Натан понял, сколько времени пробыл вдали от мира, погрузившись в откровения дневника. У него во рту пересохло. Солнце за дверью клонилось к закату, день – к сумеркам.

– Как там Фрэнк? – спросил Нат, чтобы как-то отвлечься.

– Что с тобой? – спросил Коуве, заметив выражение его лица.