Чтение 2–й страницы книги ~Русь, которая была - 2. Альтернативная версия истории~

Кривичи были балтским, а не славянским племенем, но на традиционных картах размещения племен его ареал указан неточно. Как историки определяли границы расселения племен? Карамзин пишет, что, вероятно, «весь, чудь и западные кривичи принадлежали к Новгородской области», так как войско Владимира (поход против Ярополка), правившего в Новгороде, «состояло из сих народов». Но если признать, что Новгород — это Ярославль (а этому посвящена целая глава данной книги), то расположение племен окажется иным.

В то же время чуть выше говорилось, что регион, очерченный треугольником Смоленск — Полоцк — Псков, был представлен в VII–IX веках культурой длинных курганов, где заметно сильное балтское влияние. Данный факт может говорить, что до полочан автохтонным населением этого края были балтские племена. Впрочем, для такого вывода археология и не нужна: достаточно взглянуть на карту расселения древних балтов.

На школьных картах, где указан регион расселения словен ильменских, следовало бы вместо них указать кривичей. Именно они занимали обширнейшую территорию, границы которой доходили на западе до Чудского озера, а на севере до Ладожского озера. А подтвердят это, как ни странно, наши уважаемые официальные историки: раскопки Ладогидоказали, что это было «славянское поселение и именно кривичское». Если бы не борьба с норманистами, которые утверждали, что Ладога — это варяжское поселение, то об итогах раскопок умолчали бы или соотнесли бы их с ильменскими словенами. Но когда в руках оказывается аргумент против норманистов, то здесь уже нужно соблюдать научную точность. В итоге мы получили доказательство того, что в глубине, за якобы землями новгородских словен, жили кривичи. Взгляните на карту: как они могли оказаться в районе Ладоги? Ведь согласно ТВ между Ладогой и землями кривичей протянулся обширнейший ареал новгородских словен! Вывод однозначный: балтское племя кривичей охватывало широкий ареал земель с центром в районе озера Ильмень.

Славяне продвигались на новые земли целыми родами, что, с одной стороны, делало их устойчивыми к ассимиляции местными племенами, а с другой — давало сильный ассимиляционный заряд для ославянивания автохтонного населения. Говоря о быте славян, Нестор писал, что они живут родами, каждый род обособленно на своем месте. То есть славяне селились разъединенными, обособленными родами. Кстати, еще в советское время в нашей науке закрепилось мнение, что известные по летописям славянские племена были именно территориально-политическими объединениями, образованными путем дробления и смешивания различных племен.

Уже при первых Рюриковичах областное деление на княжества не совпадало с соответствующим племенным. Вот что об этом писал Ключевский: «Не было ни одной области, которая бы состояла только из одного и притом цельного племени; большинство областей составилось из разных племен или их частей; в иных областях к одному цельному племени примкнули разорванные части других племен». К этим словам историка следует добавить только то, что сами племена не были однородными и цельными.

В контексте вышесказанного следует привести интересные заметки путешественника XIX века Лапинского, оставившего нам сведения об адыгейцах: «По своему внутреннемуустройству адиге распадаются на три племени; самое многочисленное — шапсуги, затем следуют абаздехи, самое малочисленное — убыхи… Убыхи составляют только одно колено. Каждое колено делится на известное число родов, а эти последние делятся на семьи; но и колена, и роды, и

семьи одного племени живут смешанно, и в каждом округе представляются все колена и роды». Если компактно живущие адыги столь сильно перемешались, то что же происходило на бескрайних равнинах Восточной Европы во времена действительно Великого переселения народов? Здесь вывод однозначен: племена имели смешанный состав.

Проникающие на северо-восток славяне оказались более развитыми по сравнению с местными жителями. Граф Уваров, который занимался раскопками во Владимиро-Суздальском крае, в своем труде «Меряне и их быт по курганным раскопкам» пишет, что нашел в раскопанных могильниках следы двух племен: одного туземного, явно мерянского, и другого пришлого, более развитого. Это племя сохранило свои языческие обряды погребения до XI века.

Давайте рассмотрим, с кем же столкнулись славяне на северо-востоке. Меря, мурома, мещера — все это финно-угорские племена. В древности предки финно-угров жили в районе предгорий Алтая, по крайней мере, так утверждают археологи и языковеды. Под постоянным давлением тюрков финно-угры были вынуждены двигаться на северо-запад. То есть, как и славяне, финно-угры предпочли для местожительства регион Поволжья и Заволжья.

Раскопки у деревни Ананьино в пойме Камы показали, что здесь в VII–III веках до н. э. жили монголоиды с малой европеоидной примесью, которые впоследствии были частично ассимилированы пришедшими позднее марийскими племенами. В настоящее время принято считать, что некая монголоидная примесь, заметная сегодня у народов Поволжья, является результатом контактов с поздними степняками и в первую очередь с татаро-монголами. Но ананьинские находки должны заставить несколько по-иному взглянуть на это: монголоидная примесь может оказаться следами контактов с древним местным монголоидным населением. В таком случае это может означать и тот факт, что древние финно-угорские степняки могли быть чистыми европеоидами.

Изучая названия рек района Верхней и Средней Волги, лингвисты пришли к выводу, что в глубокой древности эти края занимали различные финно-угорские племена (в том числе близкие к удмуртам), не оставившие следов в истории. Меряне, марийцы и другие финно-угры, которых отмечают летописи, пришли уже позже. Но самое интересное другое: целый ряд географических названий на этой территории является ирано-язычным, среди них, к примеру, «арда» означает сторону, край; «шой» — землю, край (не отсюда ли название города в Ивановской области — Шуя?).

Широко известная фатьяновская культура, названная по могильнику у деревни Фатьяново близ Ярославля, была культурой второго тысячелетия до н. э. в основном скотоводов и лишь отчасти земледельцев. Считается, что фатьяновцы пришли с запада, с Днепра и Десны. Поэтому вполне реально предположить, что регион Верхней и Средней Волги был «облюбован» не только финно-уграми, пришедшими с востока и юго-востока, но и ираноязычными скотоводами, чей путь спустя полтора-два тысячелетия повторили славяне.

Итак, когда на этих землях появились славяне, что же произошло с аборигенами, если так можно выразиться? Славяне их вырезали? Или вытеснили куда-то? Опять же — мирно? Археологи до сих пор не могут найти следов какого-либо геноцида со стороны пришлых славян. Нет никаких сомнений, что на всей этой территории происходили ассимиляционные процессы. Но можно ли за два-три века ассимилировать БЕЗ ОСТАТКА такое количество племен и народов на огромной территории? Неужели дюжина ПРИШЛЫХ племенных славянских масс (это по ТВ) смогла одновременно уже к IX веку ассимилировать значительное количество столь разных племен, живших на громадной территории от Днестра и до Оки и Ладоги? И финно-угры, и балты, и иранцы жили довольно однородными и компактными массами. Ну должны же оказаться среди этих народов какие-либо племенные образования, которые смогли бы противостоять славянской ассимиляции, а то и САМИ БЫ АССИМИЛИРОВАЛИ ПРИШЛЫХ СЛАВЯН?

Хорошим примером здесь может оказаться история мерянского племени. ТВ не включила его в состав славян. Археологические раскопки показали, что до X века меря оставалась чистой в этническом плане, а разгар славянизации края пришелся на X и XI века. Однако практически на всей территории Киевской Руси, заселенной славянами, с самых древнейших ее времен, летописи (а они начали составляться с XI века), кроме племени голяди, не отмечают ни одного иного неславянского племени. Получается, что все остальные местные племена славяне ассимилировали в самые кратчайшие сроки. Но это нонсенс.

Таким образом, мы вновь подошли к тому, что доказывалось чуть выше: целый ряд племен, упоминаемых в «Повести временных лет» как славянские, в IX веке еще СЛАВЯНАМИ НЕБЫЛИ. При таком выводе вопросов не возникает: перед нами на территории Русской равнины оказывается множество неславянских племен.

В своем продвижении славяне столкнулись с довольно заселенными землями, хотя традиционная история однозначно говорит о малонаселенном северо-востоке. Одной из причин версии слабого заселения северо-востока являлся, конечно, климат. Но во второй половине первого тысячелетия нашей эры климат на востоке Европы был совсем иным — теплым и сухим. Лишь с XIII века наступило его ухудшение. Как свидетельство в могильниках северо-востока Руси найдены зерна проса, которое здесь выращивалось. Просо — культура теплолюбивая.

Опять же, вспомните, как князь Владимир заселял жителями северных регионов пустынные земли на юге Киевской Руси. Получается, что плотность населения на севере была выше, чем на юге. Причины запустения южных регионов еще предстоит определить. По данным археологических раскопок, в VIII — начале X века районы Донского бассейна и левобережья Среднего Поднепровья были густо заселены, причем преобладал кочевой компонент. Между прочим, это ареал расселения славянских по ТВ племен полян и северян. Здесь найдены остатки нескольких сот поселений, культура которых сравнима с культурой Хазарии. Но самое интересное здесь то, что все найденные крепости были расположены на правых, западных, берегах рек. Отсюда два возможных варианта: или они имели наступательное значение в сторону запада, или созданы для обороны от восточной угрозы.

И еще одно замечание на эту тему. Итак, южный регион густо заселен различными народами, бывшие кочевники переходят к оседлому образу жизни. В Х веке здесь появляются печенеги, и все приходит в быстрое запустение. С чем это связано: с падением Хазарии? Что стало с жителями этого обширного региона? На эти вопросы еще предстоит ответить.

Значительный вклад в рассматриваемый вопрос может привнести антропология. Согласно ее данным жители Древнерусского государства были разделены на четыре основных антропологических типа. Для жителей юго-запада была характерна широколицая мезокрания, близкая по краниометрии славянам Моравии и южной Польши.

В районах локализации расселения полян, северян, вятичей был распространен узколицый антропологический тип строения черепа, характерный для ираноязычных скифо-сарматских племен.

Широколицая долихокрания была характерна для жителей территории Белоруссии. Этот же антропологический тип характерен и для балтских племен. Восточнее, в районе верховий Днепра и далее на восток, обнаруженные черепа свидетельствуют о смешанном составе населения этого региона: можно говорить о балтских, финно-угорских, сарматских компонентах.

Обнаруженные на северо-западе брахикранные узколицые типы наиболее близки к жителям северной Польши, однако, кто ее населял в древности: славяне, балты или даже древние германцы или кельты, еще предстоит определить.

Таким образом, все вышесказанное заставляет усомниться в значительном преобладании (согласно ТВ) пришлого славянского населения на территории Древней Руси: славяне составляли все-таки меньшинство. Но мы имеем факт: это меньшинство сумело в довольно короткие сроки ассимилировать значительное количество соседних племен.

В этой главе мы подняли вопросы, связанные с этническим составом Древнерусского государства. Для этого были рассмотрены различные летописные и иные письменные источники. И совсем вскользь учитывались археологические исследования. Но именно они должны подтвердить или опровергнуть выводы, сделанные в этой главе.

КТО БЫЛ ДО НАС?

АНТЫ, КТО ВЫ?

Эту главу мы начнем с рассмотрения проблемы антов. По устоявшемуся мнению, считается, что славяне в древности делились на два больших племенных объединения: склавинов и антов. Склавины жили к западу от Днестра, а к востоку от него — анты. Именно анты, по мнению многих ученых, и были предками большинства восточнославянских племен. Поэтому-то так важно разобраться в этом.

На широких просторах степей и лесостепей от Прута и далее на восток до левобережья Днепра в III–IV веках нашей эры существовала черняховская культура. Ее сменила в V–VII веках пеньковская культура, доходившая на востоке до района Дона. Ее жители занимались скотоводством и земледелием. Эти культуры отожествляются с антами, упоминаемыми историками VI–VII веков. Кто такие анты? С легкой руки готского историка Иордана анты считаются славянами. Это же подтверждает и Прокопий Кесарийский. Но в то же время ряд других источников отделяет антов от славян, что не позволяет безоговорочно принять традиционную версию об их славянском происхождении.

Ряд современных исследователей считают, что нет никаких оснований связывать черняховскую культуру с антами. Дело в том, что «славяне»-анты появились на исторической сцене тогда, когда черняховская культура уже исчезла. Таким образом, здесь мы видим серьезные противоречия внутри самой традиционной версии истории. Более внимательное изучение антской проблемы, но без давления догматов традиционной истории, дает возможность по-иному разрешить проблему происхождения антов.

Иордан располагал антов в районе между Днестром и Днепром и считал более сильными и развитыми, нежели склавины, т. к. у последних «вместо городов болота и леса». Византийцы «бесчисленные антские народы» уже помещают от Днестра до Дона. В самом конце IV века, по сообщению Иордана, произошла готско-антская война. Анты были разгромлены, а их вождь Боз с сыновьями и 70 старейшинами был распят. По византийским источникам, анты враждовали со склавинами (кстати, на мой взгляд, гораздо легче объяснить причину вражды чуждостью этих племен). Многие антские отряды служили в византийских войсках, но аварское вторжение в конце VI века нанесло удар по антам, от которого они так и не смогли оправиться.

Если историки считают антов, без сомнения, славянами (впрочем, к счастью, не все), то у археологов несколько иная точка зрения. Из историков, сторонников аланского происхождения антов, следует назвать Ольрика, Шмидта, Вернадского. Ольрик считал, что анты Божа были не славяне, а кавказские аланы (предки современных осетин), которые сами называли себя антами и имеют в своей осетинской традиции воспоминания о борьбе с племенем Gut. Г. В. Вернадский называл их асо-славянами и считал, что их правящий род был аланского происхождения. Он также объединял сообщения Аммиана Марцеллина о войне остготов с аланами с данными Иордана о войне остготов с антами.

Археологи, опираясь на исторические догматы, хотя и признают антов славянами, но с целым рядом оговорок. По их мнению, в формировании антов помимо славян принимал участие значительный ираноязычный компонент местных племен. При этом характерным примером являются результаты раскопок Пастырского городища Поднепровья, относимого к пеньковской культуре. По данным археологов, это поселение составляли отнюдь не славяне, а потомки кочевых сармато-аланских племен. Согласно антропологическим исследованиям население всего этого региона характеризовалось мезокранией при явной узколицести. Последнее подтверждает иранские корни антов.

Этноним «анты» по мнению лингвистов, имеет иранское происхождение. Ими приводятся близкородственные слова: antas и anteas — древнеиндийские «конец, край» и «находящийся на краю», att'iua — осетинское «задний, позади». Иранскими являются и названия племен хорватов и сербов. Считается, что эти племена пришли на Балканы из районов Северного Причерноморья. Правда, их считают за славян ввиду того, что анты — славяне. Но если анты — ираноязычные скифо-сарматы, то вполне естественно предположить, что и древние сербы с хорватами могут быть ирано-язычными племенами. В этих рассуждениях, как видите, проявляется «принцип домино»: если первичная предпосылка оказывается неверной, то это влечет глобальное изменение в смежных, взаимосвязанных с ней областях. В дальнейших рассуждениях вы еще увидите этот принцип в действии. Что касается возможности иранского происхождения хорватов и сербов, то этот вопрос, на мой взгляд, остается открытым. В настоящей книге также выдвигается гипотеза угорского (булгарского) происхождения этнонима «хорват».

На территории антов в последующие века согласно летописям располагались племена хорватов, тиверцев и уличей. Последних «Повесть временных лет» называет «ВеликаяСкифь», то есть де-факто скифами, которые, как известно, были ираноязычны. Геродот отмечал, что по Днестру, Пруту и Сирету жили агатирсы, или агафирсы. Восточнее, на берегах Южного Буга, жили ализоны. А во времена Рюрика согласно «Повести…» точно на этих местах расположены племена тиверцев и уличей. Сравните этнонимы: агатирсы и тиверцы, ализоны и уличи. Они во многом идентичны. Днепр в древности назывался Тирас, и это название также имеет иранские корни, происходя из иранского turas — быстрый.

Из данного сравнения, кстати, возникает вопрос: когда же жил Геродот? Напомню, что согласно традиционной истории Геродот жил в V веке до нашей эры, а «Повесть…» говорит о славянах IX–X веков уже нашего времени. Между тем традиционная история утверждает, что состав племен, живших в Причерноморье, периодически менялся. Геродот оставил настолько интересные и подробные описания Восточной Европы, что сравниться с ним по качеству географических трудов смогли разве что географы спустя тысячелетие. А это уже века нашей эры. Последователи Геродота, жившие веками позже, попросту копировали его работы, по крайней мере, так утверждает традиционная история. В итоге на страницах их трудов оживали племена, описываемые Геродотом и которые по всем законам исторического развития давным-давно должны были исчезнуть. Но не могло ли быть все иначе: именно Геродот пользовался трудами якобы своих последователей — Помпония Мелы, Плиния Младшего и других, дорабатывая их. Вот почему его труды оказались более подробными и обстоятельными.

По утверждению Геродота, скифы любили мыться в паровых банях. Он сообщал, что «скифы, наслаждаясь парильней, вопят». Не напоминает ли это вам русские бани? А отсюда можно сделать два предположения: или обычай мыться в таких банях пришел на Русь от древних скифов, или, что не менее вероятно, Геродот, живя, скажем, в V, или VII, или еще в каком ином веке НАШЕЙ ЭРЫ, просто описывал под именем скифов племена Восточной Европы, например тех же славян. На такое предположение наводит и сопоставление идентичности названий племен агатирсов и ализонов у Геродота и тиверцев и уличей «Повести временных лет».

Есть еще один древний автор — Страбон, оставивший нам «Географию». В ней он, в частности, писал: «Все пространство… между Борисфеном и Истром занимают, во-первых, пустыня гетов, затем тирегеты, за ними язиги-сарматы, так называемые царские, и урги; …а самые северные, занимающие равнину между Танаисом и Борисфеном, называются роксоланами». Довольно интересно упоминание здесь неких «ургов». Не кажется ли вам, что речь шла об уграх? Но Страбон жил на рубеже старой и новой эр, а угорские племена по ТВ еще не дошли до района Причерноморья. Отсюда вывод: вполне возможно, что и Страбон жил в гораздо более поздние времена, чем считают историки. Как видите, в трудах «древних» авторов постоянно видны сообщения о более поздних событиях и эпохах.

Но вернемся к антам. Итак, не отрицая наличия у антов определенного славянского компонента, вполне можно предположить, что анты, скорее всего, скифо-сарматское племя. В. Абаев, ввиду того что фонетика не может заимствоваться у соседей, считал, что на основании сравнительного анализа диалектов данного региона с другими славянскими языками, в формировании украинского и южнорусского говоров должны были активно участвовать носители скифо-сарматских языков.

Для региона Северного Причерноморья одной из важных археологических категорий находок являются пальчатые фибулы (фибулами в древности застегивали одежду), которые называют фибулами антского типа. Эти фибулы помимо данного региона найдены в Подунавье и на Балканском полуострове, то есть там, где встречаются племена, в которых также можно заподозрить скифо-сарматов. Пожалуй, главной отличительной чертой захоронений славян является наличие в них различного вида височных колец — славянского женского украшения. Именно по височным кольцам, в первую очередь, отличают славянские захоронения. В антских же захоронениях данные височные кольца НЕ ОБНАРУЖЕНЫ.

Итак, как уже было отмечено, черняховская культура отожествляется с антами. В то же время известный историк и археолог М. Артамонов писал, что «черняховская культура возникла и исчезла ВМЕСТЕ С ГОТАМИ и обнимала разнородное население, входившее в состав Готского союза. Собственно готы составляли в нем, несомненно, меньшинство». Почему меньшинство? Потому что в изученных погребениях оказалось слишком мало находок, которые можно было бы отнести к готам. В основном это янтарные подвески. Но эти предметы были найдены и в сарматских погребениях. Почему же их соотнесли с готами? Только потому, что готы якобы вышли из Прибалтики? Не проще ли допустить, что янтарь был завезен в Причерноморье торговцами? Говорит ведь тот же Артамонов о находках в черняховских могильниках «различных привозных вещей».

Таким образом, согласно традиционной истории мы имеем весьма странную ситуацию. Черняховская культура — антская, но она возникла и исчезла вместе с готами, которые составляли явное меньшинство. При этом археология не может привести убедительные доказательства существования готов как племени на территории Причерноморья. У Иордана даже труд называется «Гетика». А геты согласно ТВ являлись фракийскими племенами и исчезли во времена Великого переселения народов. Поэтому готский вопрос, скорее всего, требует кардинальной переработки.

Черняховская культура существовала в III–IV веках, когда славяне еще не появились на исторической сцене. Но из археологических данных видно, что сами анты вряд ли являлись славянами. При согласии с этим выводом устраняются все противоречия отожествления антов с черняховской культурой. Итак, АНТЫ — ИРАНОЯЗЫЧНЫЕ ПЛЕМЕНА.

КУЛЬТУРЫ И ПЛЕМЕНА КИЕВСКОГО РЕГИОНА

Севернее пеньковской располагались поселения пражско-корчакской культуры (до V века — пшеворской). Именно эту культуру можно охарактеризовать как родину славян. На западе она доходила до Верхней Эльбы и Среднего Подунавья, а на востоке до V века — до района Волыни. Во время Великого славянского переселения во второй половинеV и в VI веке ареал распространения данной культуры достиг правобережья Среднего Поднепровья, то есть будущий Киев располагался на самой границе этого региона. Количество переселившихся славян было столь велико, что местное автохтонное население быстро ассимилировалось.

На той части ареала этой культуры, которая вскоре будет отнесена к Киевской Руси, расположилось обширное племенное славянское объединение дулебов. До сих пор нет точного объяснения этому названию. Однако, на мой взгляд, в названии дулебов может быть видно название реки Лабы. Впрочем, возможно, это только совпадение, хотя ранние средневековые документы отмечают дулебов также и в Чехии, и в районе озера Балатон. Учитывая относительно небольшую территорию, занимаемую славянами к V веку, дулебы могли быть просто одним из этнонимов всей славянской общности, впоследствии вытесненному этнонимом «славяне».

К VIII веку дулебы как племенное объединение уже не существуют. На их территории летописи фиксируют четыре племенных объединения. Это волыняне, древляне, дреговичи и поляне.

Пожалуй, главной особенностью региона их расселения было наличие большого числа лесных чащ и болот. Естественные географические преграды изолировали расселяющееся славянское население друг от друга, что и послужило причиной разделения единого дулебского ареала на четыре племенных объединения.

Археологические исследования показывают, что наиболее многочисленными были племена волынян и древлян: именно через их земли и лежал главный путь движения славян на восток и северо-восток. Волыняне расселились в районе верховий рек Буга, Стыри и Горыни, древляне — в бассейне рек Тетерева и Ужа. Славяне этих племенных объединений численно превосходили местное автохтонное население, поэтому можно было с самого начала говорить об отнесении жителей этих регионов к славянам. Название племени волынян, как и самой Волыни, может намекать на возможное ираноязычное влияние. Алан некоторые источники называют valana, что идентично славянским волынянам. Что ж, до славян эти земли действительно занимали ираноязычные племена, и пришедшие сюда славяне, конечно, могли встретить и ассимилировать местных аланов, переняв от них племенное название.

Ареалом расселения дреговичей было среднее течение Припяти. Этот район был окружен со всех сторон болотами, и, несмотря на первоначально небольшую численность дреговичей, население данного района также можно отнести к славянам. Но постепенно численность дреговичей росла, в первую очередь за счет притока новых славянских поселенцев, дреговичи начинают активно заселять земли к северу от них, двигаясь по Днепру в сторону его верховья и вдоль его притоков, а также находя проходы через болота. К Х веку большая часть дреговичей уже располагалась к северу от Припяти, в основном в ареале, центром которого было междуречье Днепра и Березины. Здесь они столкнулись со значительным по численности балтским населением. Процесс ассимиляции последних проходил постепенно, по мере проникновения славянского компонента на их территорию. Поэтому в целом можно говорить о дреговичах как о славянском племени.

Гораздо сложнее обстоят дела по определению этнической принадлежности полян, занявших первоначально левобережье Днепра в районе будущего Киева. Здесь еще малочисленные славяне столкнулись с местным ираноязычным населением, в том числе с антами. По археологическим данным, в самом конце VII века в Среднее Поднепровье вторгаются большие массы нового населения (анты), которое активно смешивается с местными жителями, ассимилируя их и образуя так называемую волынцевскую культуру (впоследствии плавно перешедшую в роменскую). Считается, что такая быстрая аккультурация местного населения произошла из-за этноязыковой его близости с пришельцами. И вот здесь мы опять сталкиваемся с последствиями «принципа домино». Если анты — славяне, то и пришлое население, как и новая этническая общность, сформировавшаяся на общей базе, — славянское. Но если анты — ираноязычны, то выводы оказываются соответствующими этому. В нашем случае Днепр оказался естественной границей между славянской пражско-корчакской культурой и ираноязычной волынцевской. При этом произошло некоторое взаимное проникновение носителей этих культур на соседние берега Днепра. Это убедительно доказывают археологические данные.

Исходя из этого, говорить о полянах как о едином племенном объединении, не правомочно. Летописные поля-не — не единое племя, а просто разноплеменные жители столичной Киевской области, говорящие на языках разных языковых групп. Процесс их объединения в единую общность начался только при первых Рюриковичах.

На территории волынцевской (роменской) культуры располагались ареалы летописных племен: северян, радимичей и вятичей. Наибольшее количество археологических находок приходится на ареал северян. Отдельные группы антов достигли Верхней Оки уже к концу IV века. В составе вятичей, без сомнения, были определенные финно-угорский и балтский компоненты. В IX–X веках племена этих культур, особенно на юго-востоке, вступили в серьезный контакт с кочевыми угорскими племенами. И естественно, нельзя снимать со счетов влияние славянских поселенцев, как спорами, пронизавшими Восточную Европу, хотя их в районе Оки было немного. Еще в XII веке на притоке Оки — Протве летопись упоминает балтское племя голяди.

В предыдущей главе был сделан вывод, что радимичи и вятичи были ираноязычными племенами, а северяне — угорцами с сильной сарматской (т. е. ираноязычной) примесью. Что на это ответит археология?

Волынцевскую культуру рассматривают как однотипную с именьковской, распространенной с конца IV до VII века в регионе Среднего Поволжья. Именьковская культура прекратила свое существование мирным путем: их поселения не были уничтожены, а просто покинуты. Причину этого, вероятно, следует искать в древних булгарах: именно в VII веке булгары, жившие где-то в районе Дона, разделились на несколько частей, одна из которых и переселилась на Среднюю Волгу. Археология считает, что именно именьковцы заложили волынцевскую культуру, давшую в итоге племена северян, радимичей и вятичей. Кто же такие именьковцы? Ошибочно считается, что они славяне (по ТВ получается, что славяне заселили Среднее Поволжье уже с конца IV века, но такой вывод историки, конечно, замалчивают). Причина этого опять же в антах: именно они и составляли основу этой культуры, переселившись в Поволжье в конце IV века.

Таким образом, оказалось, что интересующую нас волынцевскую культуру (а это, еще раз напомню, племена летописных северян, радимичей и вятичей) создали анты, проникнув на территорию этого ареала с двух сторон: с юга и с востока. Но опять вернемся к «принципу домино»: если анты не славяне, а ираноязычные скифо-сарматские племена, то это в корне меняет этническую картину этого обширного района и подтверждает выводы, сделанные в предыдущей главе.

КУЛЬТУРЫ И ПЛЕМЕНА

СЕВЕРНЫХ РЕГИОНОВ РУСИ

А теперь рассмотрим этническую историю северных регионов. В районе северо-востока Белоруссии и Смоленщины в начале V века образовалась тушемлинская культура, а севернее ее в это же время появилась культура псковских длинных курганов. Обе культуры образованы поселенцами с запада. На мой взгляд, есть все основания полагать, что появление этих больших масс населения на новых землях (а следовательно, их обособление от почти единого славяно-балтского континуума) способствовало завершению процесса отделения балтов от славян. Свидетельством этому может быть и то, что славянам более близки были западные балты, а не восточные, которые своим переселениемна новые земли и довершили процесс распада славяно-балтской общности.

Движение больших масс населения на восток было обусловлено проблемой перенаселения их коренных ареалов обитания. При этом в отличие от Великого переселения народов, произошедшего (по ТВ) во второй половине V века, которое напоминало как бы взрыв, затронувший практически все племена Средней Европы, в данном случае речь, скорее всего, идет о процессе выдавливания, пусть и интенсивном, более окраинных племен на новые территории.

Прежнее финно-угорское население частично ассимилировалось, а частично выдавливалось на север и на восток, что, в свою очередь, привело к усилению процесса образования у финно-угров племенных структур, названия которых дошли в летописях до наших дней.

По антропологическим данным, на юго-восток Литвы продвинулись ираноязычные ятвяги, точнее, почему-то только мужская часть этого племени. Раскопки показали, что пришельцами района запада Белоруссии были именно мужчины, которые, вступив в браки с местными женщинами, относительно быстро были ассимилированы.

Вторая волна переселенцев, уже славянская, появилась в этих регионах в конце V века и не была столь массовой, как первоначальная. О наличии славян в том или ином регионе свидетельствуют украшения — височные кольца, широко распространенные у славян и совсем не свойственные балтам и финно-уграм. Раскопки показывают широкое распространение височных колец на территории тушемлинской культуры и редкое для культуры псковских длинных курганов. Это дает основание полагать, что на территории тушемлинской культуры, соотносимой с летописным племенем полочан, в борьбе славянского и балтского этносов к концу первого тысячелетия победа могла достаться славянам.

Такой осторожный вывод обусловлен тем, что с начала VIII века на севере и востоке тушемлинской культуры получили распространение так называемые смоленско-полоцкие курганы, которые, без сомнения, следует отнести к балтскому населению, ославяненному примерно к концу XII века. И без того сложную этническую обстановку усилило появление в VIII веке в данном регионе славянских поселенцев из Дунайского региона.

Название племени полочан летопись дает от реки Полоты. Это единственное из всех племен, соотносимое с названием топонима. Также название племени соотносится и с названием племенного центра — Полоцка. Поэтому, исходя из всего вышесказанного, вполне можно предположить, что полочане не племенное образование, а жители определенного региона. Само население было смешанного этнического состава, который постоянно изменялся в зависимости от новых волн поселенцев: то славян, то балтов. Ассимиляционные процессы шли весьма медленно, и в регионе существовало двуязычие. Само «племя» полочан, традиционно располагаемое на небольшой территории северо-востока Белоруссии, без сомнения, следует распространить и далее на восток, в смоленские земли, где ошибочно располагают уже кривичей.

Кривичи, без сомнения, балтское племя. Количество найденных височных колец на территории культуры псковских длинных курганов весьма незначительно, что в данном случае не означает, что славян в этом ареале было мало. Дело в том, что, по данным топонимики, в этом регионе много общего с районом Висленского бассейна Польши, а это дает возможность утверждать, что славянский поток шел именно оттуда. Часть славянских переселенцев не были носителями височных колец. Это объяснимо тем, что на прародине они граничили с балтами, и при расколе славяно-балтской общности им «достался» славянский язык, но без свойственных славянам височных украшений. Кстати, лингвисты отмечают близость современных псковских говоров польскому языку.

В районе Ильменя по ТВ жили новгородские словене. Именно с ними отожествляют культуру новгородских сопок, возникшую в VIII веке. Однако никаких следов миграции славян в этот регион в VII–VIII веках не обнаружено. Предположение, что славяне мигрировали в данный регион в V веке и далее незаметно жили отдельными островками более двухсот лет, а затем вдруг объединились и создали племенное образование, соотносимое с культурой новгородских сопок, абсурдно. На мой взгляд, территорию так называемых новгородских словен занимали кривичи —балтское племя, сильно смешанное с финно-уграми.

Даже с географических позиций новгородские словене никак не вписываются в ильменский регион: слишком тесно. Вот что пишет Карамзин про Новгород: «В IX веке область его, окруженная на юг кривичами, а на запад, север и восток разными финскими племенами, едва ли составляла и половину нынешней губернии Новгородской». Повторю, слишком тесно для славянского ВЕЛИКОГО Новгорода!

На мой взгляд, новгородские словене жили в районе настоящего, реального, Новгорода, а именно Ярославля, а также в районе соседних с ним городов Ростова и Переяславля. Детально определить этногенезисные процессы в Верхневолжском регионе сегодня невозможно ввиду практического отсутствия здесь археологических работ. Археологи работали очень мало, так как по традиционной истории этот регион в начальный период становления древнерусской государственности считался окраинным и отсталым. Ярославль по ТВ считается основанным только в 1010 году. Однако даже немногие археологические материалы говорят о резком увеличении населения данного региона со второй половины первого тысячелетия.

Есть все основания полагать, что в конце V–VI веке в район Верхней Волги мигрировало большое количество славян. В отдельных его регионах славяне составляли большинство населения. В частности, речь может идти о плодородных почвах Волго-Клязьминского междуречья, где в современных говорах его жителей нет заметного количества финно-угорских лексических заимствований. Здесь начал складываться определенный славяно-мерянский симбиоз (а культура получила название мерянской).

В конце первого тысячелетия в данном регионе появляются новые пришельцы, принесшие курганный обряд захоронений. Считается, что это славяне из Ильменского и Полоцко-Смоленского регионов. Однако изучение останков в этих курганах показало, что пришельцы, по данным антропологии, не имеют ничего общего с современным населением Верхневолжского региона. Антропологические различия оказались весьма существенными. В то же время славянские переселенцы V–VI веков как раз и оказались (вместе с мерянами) предками современных жителей. Кто же оставил нам эти курганы? Я считаю, что это древние русы, приплывшие по Волге с ее низовий. Именно им как раз и был присущ курганный обряд захоронений, столь известный нам от древних авторов.

Интересные данные дали захоронения Тимеревского некрополя, что близ Ярославля. При исследовании погребений конца IX — начала XI века оказалось, что более половины останков принадлежат финно-уграм, более одной пятой — славянам. А вот четверть всех погребений принадлежала пришлому населению. Считается, что это были скандинавы.Однако есть не меньше оснований предполагать, что это были древние русы — угорское племя (о том, что русы были уграми, читайте в последующих главах).

На протяжении многих веков на территории этого обширного региона происходили сложные ассимиляционные процессы. В некоторых местах победа досталась финно-уграм (пример — Среднее Поволжье), в других районах победили славяне. Распространение славянского языка началось, вероятно, с территории вокруг Ростова, основанного славянами и активно ассимилировавшими местное мерянское население. Оттуда славянский язык стал распространяться по междуречью Волги и Клязьмы.

Следует отметить, что междуречье Волги и Оки является довольно удобным районом для земледелия, отдельные участки почв здесь весьма плодородны. И историки, и археологи отмечают, что славяно-русские древности IX века известны только на весьма узком 120-километровом отрезке от впадения Которосли в Волгу (где сейчас расположен Ярославль) до Плещеева озера, в древности носившего название Клещино (где сейчас расположен Переславль-Залесский). Город Ростов Великий расположен как раз посередине этого участка земли.

Данные археологии убедительно показывают, что в XI–XIII веках жители Ростово-Суздальской земли активно осваивали территории, принадлежащие Смоленску и Новгороду Ильменскому, чем помогли в завершении славянизации этих регионов.

Кстати, об этом свидетельствует и лингвистика: многие отмечают большую близость новгородского говора белорусскому языку, в становлении которого значительную роль сыграли балты. Если бы не славянская волна из Северо-Восточной Руси, кто знает, может быть, жители Новгородской области были бы сейчас белорусами.

Таким образом, как вы видите, большая славянская волна миграции V века привела к появлению на значительной территории Восточной Европы новых славянских земель. На востоке граница более или менее компактного расселения славян проходила по Днепру, на севере — у берега Западной Двины в районе Полоцка. На северо-востоке среди преобладавшего ираноязычного, балтского и финно-угорского населения встречались островки славянских поселений: от единичных населенных пунктов до относительно обширного района междуречья Волги и Клязьмы. Правда, в этом случае нельзя говорить о преобладании славян: они жили чересполосно с мерянами.

Если говорить в целом об этнических процессах, то на неславянских землях первоначально шел процесс ассимиляции славян местным населением, и, возможно, к началу второго тысячелетия славяне практически полностью растворились бы в местной среде. Однако на рубеже VII и VIII веков на восточноевропейских землях появилась вторая волна миграции славян. Это были дунайские славяне. Толчком к их массовому переселению на восток и северо-восток мог послужить захват булгарами земель в Подунавье в 680 году. Но в этом случае возникает вопрос, почему славяне покинули также и территорию Румынии? Этот вопрос может объяснить гипотеза, рассматривающая тему арабских завоеваний, начавшихся с середины VII века. Ее мы рассмотрим в одной из последующих глав. Новая волна поселенцев в отличие от первой, возможно, не была столь массовой и несмогла переломить ассимиляционные процессы, но на определенный период их задержала.

Вторая волна миграции продолжалась около двух-трех веков и представляла собой волны славянских переселенцев из различных районов Подунавья. Вполне возможно предположить, что в конце IX — начале X века ими были и славяне из Паннонии, изгнанные венграми. Но если в Болгарии победил все же славянский язык, то в Паннонии победителями оказались угорцы. Это можно объяснить тем, что славян к моменту прихода венгров в Паннонии оставалось немного, многие из них покинули ее намного раньше — во времена Аварского каганата. Области Паннонии в IX веке назывались аварской пустыней.

На территории современной Румынии победил румынский язык: значительные славянские массы, населявшие этот регион, также покинули его к началу VIII века. Да, тяжело для славянского мира досталась славянизация русских земель. Если бы не вторая волна миграции, то вполне вероятно, что в современных Венгрии и Румынии говорили бы сейчас на славянских языках, но в России — нет!

Если продолжить эти рассуждения дальше, то могло оказаться, что кривичи и голядь сохранили бы свои балтские языки, а большая балтская общность смогла бы упорнее сопротивляться немцам, на карте Европы сохранились бы и пруссы, частично уничтоженные, частично ассимилированные немецкими рыцарями. Сейчас балтские народы занимали бы громадную территорию: от Вислы и до Ладоги, от Балтики и до Москвы. Могли сохраниться до наших дней финно-угорские меря, мурома, мещера, весь. А вот на территории к востоку от Днепра ситуация была бы более запутанной: ираноязычным племенам пришлось бы вступить в серьезную борьбу за этническое выживание с кочевыми угорскими и тюркскими племенами, и кому досталась бы победа, сказать вообще трудно…

ВАРЯГИ И ПРИШЕЛ РЮРИК?

История начала Древней Руси традиционно основывается на призвании Рюрика с братьями. Вот что говорится об этом в «Повести временных лет»: «859. Варяги из заморья взимали дань с чуди, и со словен, и с мери, и с кривичей… 862. Изгнали варяг за море, и не дали им дани, и начали сами собой владеть, и не было среди них правды, и встал род народ, и была у них усобица, и стали воевать друг с другом. И сказали себе: «Поищем себе князя, который бы владел нами и судил по праву». И пошли за море к варягам, к руси.Те варяги назывались русью, как другие называются шведы, а иные норманны и англы, а еще иные готландцы, — вот так и эти. Сказали руси чудь, словене, кривичи и весь: «Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет. Приходите княжить и владеть нами». И избрались трое братьев со своими родами, и взяли с собой всю русь, и пришли, и сел старший, Рюрик, в Новгороде, а другой, Синеус, — на Белоозере, а третий, Трувор, — в Изборске. И от тех варягов прозвалась Русская земля».

Почти никто из историков не спорит о правдивости этих строк. Наоборот, признавая их достоверность, уже в течение столетий в исторической среде бушуют страсти о том, кого признать за этих варягов: скандинавов или своих братьев-славян. А между тем целый ряд историков (Гумилев и Рыбаков!) признает, что вроде как не было никаких Рюриковых братьев. Судите сами: Синеус это sine use, что означает «своими родичами», а Трувор — tru war значит «верная дружина»; в итоге получается, что пришел Рюрик со своими родичами и верной дружиной: Рюрик сине хус тру вар. Почему-то никто из историков не идет дальше, хотя сам вывод напрашивается: вся эта вставка — подделка, а следовательно, не было никакого Рюрика и его призвания на княжение.

Тем не менее все историки — и признающие существование братьев Рюрика, и не верящие в них, — считают и Рюрика и его призвание на княжение правдой.

Единственным их аргументом может быть только то, что якобы древний летописец-переводчик просто неправильно перевел правдивые (по их мнению) известия о призвании на Русь Рюрика со своим родом и верной дружиной. Но этот аргумент, на мой взгляд, не выдерживает никакой критики: выходит Рюрик сел в Новгороде, его родичи (Синеус) в далеком Белоозере, а всю свою верную дружину (Трувора) Рюрик отправил за двести верст в Изборск! Но это же просто глупо, согласитесь

Кстати, чуть дальше в «Повести…» читаем: «Через два года умерли Синеус и брат его Трувор». Выходит, что через два года умерли все родичи Рюрика и вся его верная дружина? Это даже не глупо, а просто смешно.

Может быть, из-за таких вот «страшных» для отечественной истории доводов подавляющее большинство историков не поддерживают «революционные» выводы своих отдельных патриархов (Рыбакова, Гумилева), потому что, отказав в существовании Синеусу и Трувору, рано или поздно придется признать, что не было ни Рюрика, ни призвания варягов на Русь.

Ни в одной из скандинавских летописей (и не только скандинавских, вообще нигде, кроме наших летописей!) нет ни слова о призвании Рюрика и его братьев. Об этом событии нет даже намека ни в одной из скандинавских саг, а уж такое событие в них не осталось бы незамеченным. Между тем имена мифических братьев Рюрика появились, как мы видим, именно из-за неправильного перевода со скандинавского. Конечно, есть определенная вероятность того, что оригинальный скандинавский текст про призвание Рюрика мог быть утерян, утеряны и ссылки на это событие в других европейских, византийских и иных каких-либо документах (поверить в это, конечно, трудно). Но здесь все же иное: во второй половине IX века по целому ряду западноевропейских источников проходит некий Рорик Ютландский, которого сторонники норманнской теории идентифицируютс русским Рюриком.

Поэтому авторы летописных строк (только вот какого века?) использовали какие-то документы о деятельности на ЗАПАДЕ этого Рорика с родственниками и верной дружиной, а выбор на нем был остановлен неслучайно. Дело в том, что в русской истории дважды встречались князья с таким именем. Имя явно родовое, хотя бы потому, что один из этих Рюриков был крещен христианским именем Василий. Напомню по еще первой своей книге, что у князей был обычай иметь два имени: родовое и христианское. Первый из этих двух Рюриков был правнуком Ярослава Мудрого и родился в середине XI века. В честь кого он получил это имя? Это пока остается загадкой. Но как бы то ни было, древние «авторы» истории, встретив в зарубежных источниках имя Рорик — весьма близкое родовому княжескому имени Рюрик, решили этим воспользоваться. Случайно или нет, но Рорикоказался скандинавом. Может, благодаря вот этой случайности и объявили основателей первой русской династии скандинавами? Ни «Повесть временных лет», ни скандинавские саги, ни европейские и иные хроники не дают никаких достаточных оснований утверждать, что варяги в русских летописях — это скандинавы.

Чудь, словене, меря и кривичи выгоняют (явно не мирно) варягов, которые брали с них дань. В таком случае очень странно, что вскоре они же вновь призывают своих врагов — варягов на княжение.

Еще два важных вопроса. Почему в летописи при правке истории было допущено такое бросающееся в глаза противоречие? Каким образом смогли договориться чудь, словене, кривичи и весь, жившие на обширных территориях, по столь наиважному вопросу? В коммунальной квартире порой не могут сговориться по бытовым проблемам, а здесь такой сложный вопрос. А тем временем это явное противоречие дало возможность некоторым традиционным историкам объявить о существовании некой межплеменной конфедерации, что не лезет уже ни в какие рамки.

Некоторые историки все же считают, что позднейшие редакторы летописей включили легенду о призвании варягов вместо какого-то другого исконного текста. Почему-то даже называют автора этой вставки — безымянного летописца князя Мстислава — сына Владимира Мономаха. Но все-таки, почему был допущен такой явный промах? Можно только догадываться, что в первоначальном варианте в районе Новгорода (еще вопрос: где был этот Новгород?) было какое-то столкновение между местными жителями и какими-то пришельцами.

Согласно летописи варяги пришли со стороны Балтийского моря в 862 году, и уже вскоре Рюрик и его братья княжили на значительной территории Руси. Как они смогли за кратчайший срок овладеть такой большой территорией, утвердиться на ней и обложить всех жителей данью, тем более что дорог как таковых не было, как, впрочем, и карт? Уверен, что ни один из историков не сможет дать аргументированный ответ на этот простой вопрос.

Согласно «Повести…» Рюрик был призван на Русь в 862 году, уже после этого его люди Аскольд и Дир, закрепившись в Киеве, совершили поход на греков. А между тем, по византийским источникам, этот поход состоялся в 860 году. Не мог в таком случае Рюрик прибыть на Русь после этого похода.

Как видите, уже по первоначальному эпизоду русской истории возникает много вопросов. Одним из ключей в их решении должно быть разрешение варяжской проблемы: кем же были эти пришельцы — варягами-скандинавами или нет? Если они не скандинавы, то кто?

КТО ВЫ, ВАРЯГИ?

Под 912 годом «Повесть…» сообщает о посылке князем Олегом посольства для заключения договора с греками и называет имена послов князя-варяга Олега. Имена этих послов-варягов должны помочь нам найти ответ на вопрос, кто такие варяги и откуда они?

Для начала приведу слова русского (но из немцев) историка Иоганна Эверса: «По причине великих разногласий не решено еще, как они назывались собственно: ибо кто знает, какое чтение правильнее: Калар или Карла, Фарлафа или Вархова, Велмудр или Велмид, Вуефаст или Ибуехат? Если бы скандинавское происхождение русов было доказано другими доказательствами, то следовало бы признать правильнейшими те, кои звучат наияснее по-скандинавски».

Давайте будем решать эту проблему по «рецепту» Эверса. Посмотрим на имена тех, кто заключал договор с русской стороны: 1. Карлы. 2. Ингелот или Инегелд. 3. Фарлов или Фарлаф. 4.Веремид или Веремуд. 5. Рулав. 6. Гуды. 7. Руалд. 8. Карн. 9. Флелав или Фрелав. 10. Рюар или Руар. 11. Стемид. 12. Актутруян или Актеву (Акту) и Труан. 13. Лидулфост или Лидул и Фост.

Историки утверждают, что это имена скандинавские, что-де подтверждает норманнскую теорию призвания Рюрика. Сторонники славянской версии пытаются доказать славянское происхождение этих имен, но их доказательства явно надуманны. Например, Карлы они производят от слова карлик.

Главной трудностью в определении истинного происхождения этих имен является то, что мы не знаем источника происхождения оригинала, с которого писалась эта часть летописи. Насколько это важно, судите сами. Ярицлейв, по-вашему, какое имя? Скандинавское? А вот и нет. Так в скандинавских сагах называли Ярослава Мудрого. В нашем случае о договоре русов с греками не упоминается ни в одном из уцелевших византийских источников. Поэтому древнерусский летописец мог переписать текст договора как с греческого текста, так и с германского, или с древнерусского, или болгарского оригинала. Если, к примеру, оригинал был немецким, то имена в нем должны были иметь немецкую транскрипцию. А о том, насколько серьезно маленькая правка может изменять имена, свидетельствует такой пример. Многим известен воевода Ярослава Мудрого по имени Блуд. Кто сомневается в том, что это славянское имя? Но мало кто знает, что в ряде летописей он назван «именем Буды», а это уже имя степного происхождения.

В книге Иордана «Гетика» упоминается имя гуннского вождя Баламбера, которое практически идентично германскому Валамер. Все это оказалось настолько серьезной проблемой для историков, что некоторые из них даже объявили этот фрагмент выдумкой, так как в IV веке, в котором жил гуннский вождь, было немыслимо заимствование гуннамигерманских имен. В ответ на это другие историки, в частности Э. Томпсон, довольно убедительно показали, что трудные для передачи на других языках гуннские имена приобретали вид имен того языка, на котором они транскрибировались. Наш случай аналогичен.

Поэтому трудно решаемую задачу по определению происхождения Олеговых «варягов» все же можно попытаться решить. Имя Акту (для сравнения правильное имя Батыя — Бату!) или Гуды явно степного (тюркского или угорского) происхождения. Но как же Карлы (или Карл) — явно немецкое имя? Да, действительно, Карл — имя немецкое, но Карлы уженет. Оказывается, у половецкого хана Кобяка было отчество Карлыевич. Надеюсь, никто из наших историков не возьмется утверждать, что отец у хана Кобяка немец по имени Карл? Кстати, в договоре Игоря с греками (945 год) это имя пишется уже как Кары.

Или возьмем имя Рюар. По внешним признакам оно немецкое или французское. Но если в Воскресенской летописи оно звучит как Рюар, то по Густынской летописи — Руря. А это уже близко к печенежскому имени Куря.

Теперь еще раз прочтите вышеперечисленные 13–15 имен из договора Олега 912 года и сравните их с чисто венгерскими именами: Сальмуц, Арпад, Кузан, Кархан, Салтан. Я думаю, что эти пять венгерских имен не «испортили» бы первую группу имен.

И еще: в договоре Игоря с греками есть имя Турберн, что близко к степному Турбек. В том же договоре читаем: «Мутур, посол Утин». По Иордану одним из гуннских вождей был Уто.

В этом же документе упоминаются несколько людей по имени Тудор. А в середине XII века это имя носил вождь из степного племени берендеев. Что же, он тоже был скандинавом? Некоторые из этих имен (Искусеви, Каницар, Апубь-ксар) признаются эстонскими. А эстонцы — финно-угры.

Впрочем, имена Сфандра, Прастен, Фрутан, также упоминаемые в договоре Игоря с греками, близки к иранским: Исфендиар, Ростем, Феридун.

В византийских источниках Новгород называется Немогард. Если бы мы не знали, что это славянский Новгород, то норманисты, без сомнения, назвали бы его скандинавским. Так и многие имена, упоминаемые у греков, сильно искажены.

Имена Олег и Игорь (Хельги и Ингвар) не встречаются в скандинавских сагах, точно так же ни одно из широко распространенных имен из этих саг не присутствует в русских летописях.

Та же «Повесть временных лет» проводит разграничение между варягами и Русью. Так, в 1018 году Ярослав пошел на Болеслава, «совокупив русь, и варягы и словене», то естьваряги, как и славяне, не являлись русью.

Очень интересно рассмотреть византийские источники, писавшие о варягах и о руси, потому что при этом к минимуму сводится чья-либо заинтересованность в определенной подгонке фактов, ставящих знак равенства между этими двумя этническими понятиями. Что мы видим в этих источниках? Византийские авторы всегда говорят отдельно о варягах и руси, никогда не смешивая эти два понятия.

По времени упоминания руси встречаются раньше, чем варяги, что и должно быть, если русь населяла районы Северного Причерноморья, а варяги — наемные воины из Скандинавии, а также Западной Европы. Варяги на византийской службе составляли сухопутные войска, а русы в основном морские.

Откуда же взялась первоначальная идея о русах как варягах-скандинавах? Вероятно, первоисточником стал кремонский епископ Лиутпранд, который во второй половине Х века дважды побывал в Византии и столько же раз упоминал о русах. Лиутпранд пишет: «На СЕВЕРЕ от Константинополя ЖИВУТ угры, печенеги, хазары, русы, которых мы иначе называем нордманами, и булгары, ближайшие соседи». В другом сочинении он пишет: «Это есть северный народ, который греки по наружному качеству называют русами, а мы по положению их страны нордманами». Итак, что же подразумевал епископ под понятием нордманы, которое дословно переводится как «северные люди»?

Дело в том, что Лиутпранд почерпнул свои сведения о русах от византийцев, а византийцы считали и угров, и печенегов, и хазар, и русов северными народами, «гипербореями». Действительно, русы по географическому положению располагались к северу от Византии.

Возможно, так с легкой руки Лиутпранда русов в наших летописях причислили к нордманам, то есть в дословном переводе — к северным людям. Но мы-то, что очень важно, видим русов в этом списке в соседстве с народами Причерноморья и Волги.

Одним из главных доказательств норманнской теории считаются Бертинские анналы (немецкие летописи). В 839 году к императору франков Людовику I прибыло посольство из Византии и с ним несколько русов. «Тщательно расследовав цели их прибытия, император узнал, что они из народа шведов» (свеонов — sueonum). Итак, действительно ли русы — это варяги-шведы? Давайте попробуем решить эту проблему.

Некоторые противники норманнской теории пытались доказать, что русичей не признали за шведов, а только заподозрили в них это происхождение. К сожалению, такое доказательство явно слабое. Ключом к проблеме текста Бертинских анналов может стать тот факт, что эти летописи изданы по спискам примерно XV века, следовательно, первоначальный текст мог быть испорчен. По этим летописям русь названа по имени шведов=свеонов — sueonum, но, вероятно, здесь стояло другое слово, например, производное от Суоми — Suomi, т. е. финны, которые, как и угры, относятся к финно-угорским народам. Если это так, то русы на поверку оказались финнами, что прекрасно подтверждает теорию угорского происхождения русов, а именно эта теория будет чуть дальше обоснована. Противники норманской теории прошли мимо такого решения проблемы Бертинских анналов по причине того, что они были сторонниками славянской теории происхождения варягов-руси, но никак не угорской.

Есть еще несколько решений данной проблемы. В ряде скандинавских саг говорится о стране по названию Великая Свитьод, которая расположена в районе Дона. Великую Свитьод принято переводить как Великая Швеция, в противоположность самой Швеции — Малой Свитьод. Свитьод — Suidiod. Еще одну версию можно обосновать исходя из того, что греки называли славян суовенами. Да что там греки! Ряд польских историков трактует слова английского хрониста начала XII века Флоренция Вустерского о шведском короле «rex Suanorum» как «rex Sclavorum», то есть «король славян». Наконец, франки (к императору которых прибыло посольство из Византии) могли и ошибиться в данном этнографическом вопросе. Что можно спрашивать с императора франков, если даже византийский историк Лев Диакон, живший полтора столетия спустя, относил древлян к германскому племени! Как видите, перед вами оказались четыре новых решения проблемы Бертинских анналов, и все они имеют право на существование.

Наконец, простым решением (уже пятым) этой проблемы может оказаться тот факт, что по-гречески слово «рос» означало норманнов, а по-арабски слово «рус» означало норманнов в Испании и Франции. Эта информация взята из «Этимологического словаря русского языка» Фасмера.

А отсюда вполне следует, что к императору Людовику I действительны прибыли шведы — норманны (а вовсе не русы), которых в Греции называли общим именем «рос».

И еще одно замечание по этому вопросу. Если все-таки принять точку зрения историков-норманнистов, то встает резонный вопрос: почему же эти псевдорусы — шведы назвались чужим для себя именем русов, а не своим родным? Это все равно, что приехавшему в командировку на Украину русскому назваться кацапом, а украинцу в Москве — хохлом. Между тем искаженно трактуемые Бертинские анналы позволяют сделать такой «блестящий» вывод: «Таким образом, находившиеся среди восточных славян шведы уже в 830-х годах считали себя принадлежащими к народу Рос, а не шведами» (Кожинов).

Наряду с Бертинскими анналами сторонники норманской теории происхождения русов призывают в свидетели византийского императора Константина Багрянородного, написавшего о семи Днепровских порогах, сообщив их славянские и русские названия. Но, к сожалению, эти названия оказались сильно искаженными. Вот как звучали они по-славянски: Островунипраг, Напрези, Вулнипраг, Неясыт, Веруцы, Есупи, Геландри. Первым пяти порогам Константин Багрянородный сообщает соответствующие звучания с языка русов: Улворси, Струвун, Варуфорос, Айфар, Леанти. Сторонники норманской теории считают их скандинавскими.

Для этих целей они привлекли различные германские языки (а норманны говорили на языке, входящем в германскую языковую группу), выискивая в них мало-мальски похожиезвучания. Так, Айфар, по их мнению, близок к голландскому oievar, произносимому как ujefar, что значит… аист, потому, что на этом пороге, МОЖЕТ БЫТЬ, водились пеликаны и аисты. Бред какой-то! Что касается славянского названия этого порога — Неясыть, то сейчас он называется Ненасытец, и, как видите, к пеликанам это славянское слово никакого отношения не имеет, хотя так считают некоторые сторонники норманнской теории.

А может быть, эти названия не скандинавского, а угорского происхождения? Давайте обратимся к венгерскому языку. Оказывается, у венгров есть слово forras, что значит водяной вал. В отличие от версии с аистом здесь попадание в десятку! Из пяти русских названий три оканчиваются практически одинаково: Улворси, Варуфорос и Айфар, то есть — ворси, — форос, — фар. То есть водяной вал. Небольшие буквенные различия вполне объяснимы сильной искаженностью текста. Днепр, кстати, у степняков, угров и печенегов назывался Варух. Гунны называли Днепр Вар, по Иордану: «…на своем языке гунны называют его Вар». А гуннов даже традиционная история считает племенем с угорскими корнями.

Таким образом, порог Варуфорос может дословно переводиться как ДНЕПРОВСКИЙ ВОДЯНОЙ ВАЛ. Но почему же наши историки так слепы? Все просто: гунны, хоть и имеют, по их мнению, угорские корни, они все-таки тюрки. Если бы их признали за угорцев, то, глядишь, и названия порогов можно было бы объяснить из угорского. А отсюда пришлось бы признать, что и варяги-русы вовсе не скандинавы, а те же угры. И пошел гулять «принцип домино»! Теперь вы видите, насколько опасно что-либо менять в устоявшейся нашей традиционной истории?!

Впрочем, есть еще два объяснения названию этого порога. В венгерском языке (а это угорский язык) слово «вар» означает город, место. То есть Варуфорос может означать и район больших водяных валов. Еще одно значение слова «вар» — ущелье, узкий проход. В этом случае название Варуфорос есть сочетание слов «ущелье плюс водяной вал». А я напомню читателям, что речь идет о днепровских порогах.

Итак, названия порогов, звучащие на языке русов, вполне можно объяснить исходя из угорских языков, при этом доказательства в пользу угорской теории довольно убедительны. Но тем временем сторонники традиционной истории по-прежнему будут считать, что, к примеру, в середине X века росы все еще говорили по-скандинавски, так как Днепровские пороги еще носили скандинавские названия, а в IX веке, не успел Рюрик утвердиться на севере, в районе Новгорода, как, оказывается, русские=норманнские купцыдавно уже наладили торговлю с южными и восточными странами. Почему? Да потому, что у арабского историка Хордадбега (IX век) отмечено, что византийцы и греки взимали десятину (пошлину) с русских купцов.

С упрямством, защищая свою любимую теорию, которая разваливается на глазах, стоит лишь только поглубже копнуть ее, норманисты старательно обходят затруднительныедля них вопросы, которых со временем становится все больше и больше. Ответьте хотя бы на один: почему в русском языке не более десятка слов, которые можно с натяжкойотнести к германским (скандинавским)?

Данные топонимики также свидетельствуют о малом влиянии скандинавов на территории Руси. Фасмер и Рыдзевская установили, что топонимов скандинавского происхождения — всего около пяти названий на 10 тысяч квадратных километров, что в тридцать раз меньше, чем, скажем, в Англии.

Считается, что присутствие скандинавов в русской дружине намного заметней, чем хазар, но обозначения вождей — «каган», «бояре» относятся к хазарам. То есть скандинавы не оставили в лексиконе таких следов.

Некоторую ясность при рассмотрении данной проблемы может дать религия. При заключении мирного договора в 907 году Олег и его дружина клялись отнюдь не скандинавскими богами, а Перуном и Волосом: «…и клялись те своим оружием и Перуном, своим богом, и Волосом, богом скота». Считается, что Перуном клялась княжеская дружина (то естьваряги), а Волосом — остальные: словене, жители севера, где был распространен культ Волоса. Но все, конечно, не так. Славянским богом Перуном должны клясться славяне, а Волохом те же русы. О скандинавах, как видите, нет даже и речи.

Против норманнской теории говорит тот факт, что захватить власть на обширных славянских землях за короткий период норманны могли только лишь при условии их массового переселения из Скандинавии. Но об этом нет ни слова ни в византийских, ни в немецких, ни в скандинавских и иных источниках. Тем более в те времена Швеция, откуда, как считают норманисты, пришли варяги, была еще малочисленной.

Норманны начали свои походы в IX веке, в то время как русы были уже известны авторам VI века Иордану и Захарию Ритору. А на Руси скандинавы появились только к концу X века. Косвенное тому подтверждение и их саги. В скандинавских сагах не найти известий о пребывании скандинавов на Руси ранее этого срока.

Как видите, доказательств против норманнской теории достаточно, впрочем, у ее сторонников остается еще один «козырь» — знаменитый в древности путь «из варяг в греки», шедший из Балтийского моря в Черное. По мнению историков, этот путь активно функционировал и пролегал через Новгород-Ильменский и Киев.

ПУТЬ «ИЗ ВАРЯГ В ГРЕКИ»