Чтение 13–й страницы книги ~Поход~

- Что, рады, господин Волков? - усмехнулся генерал. - У вас, простите за выражение, это по морде видно. А главное, чему радуетесь? Возможности в самое кубло это змеиное влезть? Можно ведь и без башки остаться.

- Башка - дело наживное. Нажил разок - и хватит, - заявил я. - А такую премию ни за кого пока не предлагали.

- Ой ли? - поднял он брови. - А за премией ли вы лезете? Я вот с прекрасной, хоть и демонической, госпожой Лари побеседовал. Она говорит, что если бы вы занимались торговлей с гномами из Серых гор, с которыми у вас дружба великая, то вы бы эти деньги, что за Пантелея предложены, за год заработали. Или быстрее. И весь Великореченск это знает - и вам удивляется. Скажите, зачем вам это надо?

- Не будь я охотником - и дружбы не было бы. А вообще… - задумался я, после чего высказался максимально честно: - Интересно ведь! Авантюрный склад характера, если по-умному.

- Вот как. Интересно, - удовлетворенно ухмыльнулся Бердышов. - Не соскучишься, получается. Так?

- Так, - решительно кивнул я.

- Ну вот и ладненько, - хлопнул он сухой ладошкой по столу. - Коли вам, любезный, интересно такими делами заниматься, так и занимайтесь. У меня война на носу, диверсанты расплодились, ковы строят и заговоры заговаривают. Мне их ловить надо. А что с Пантелеем происходит - мне до конца непонятно. Мутит он что-то снова, как мутил ираньше. И не один уже мутит, судя по всему. В плохую компанию попал, если можно так выразиться.

- В какую? Лич Ашмаи?

- Если он и вправду существует, этот самый лич, то похоже, что в компанию с ним. Но вы меня не перебивайте, у меня времени мало. Хочу сказать, что намерен поручить я эту работу вам. И тем людям или нелюдям, кого вы сочтете нужным к делу привлечь. На правах свободного найма, но с ордером от нашего ведомства, чтобы препятствий вам не чинили. А за деталями извольте с этой минуты к инспектору Вяльцеву. Вот он, пред вашими очами.

С этими словами он указал на одного из сидящих со мной следователей, невысокого крепыша с прической ежиком. Затем легко встал, протянул мне руку, сказал: «Удачи», - и вышел из кабинета. За ним следом вышел второй из мотавших мне нервы следователей, высокий и худой.

- Деталей хочу, - сказал я, обернувшись к Вяльцеву. - Деталей про Пантелея.

- Легко сказать, - усмехнулся тот. - О Пантелее этом самом почти ничего не известно, за исключением его злодеяний. Но и про них неточно, все больше слухи.

- А как же розыск?

- Кое-что доказали все же, хоть и немного… гм… с трюком.

- В смысле?

- В смысле, доказано, что Пантелей колдун, - начал загибать пальцы Вяльцев. - Еще доказано, что его помощник человека убил, и по прямому Пантелея наущению. А что Пантелей магию во зло пользует - не доказано. Зато всем известно. Вот в приказе на розыск этот момент и обошли с доступным изяществом. Убийство в форме побуждения к оному есть? Есть. Колдовство есть? Есть. Вот и ловите.

- Чтобы ловить, неплохо бы немного информации иметь, - скромно заметил я.

- Немного и заимеете, - усмехнулся инспектор. - Много у нас и нет. Разыскное дело дам почитать, вот и вся информация.

- Вампира когда допрашивать будете?

- Вампира уже допрашивают. Только вам с того что? - скроил неприступную мину Вяльцев.

- Вампир каким-то образом со всей этой пантелеевской компанией связан. Напрямую или нет - не знаю, но связан наверняка. Про покушение на колдунью Машу он уже рассказал?

- Откуда я знаю? Я что, телепат? - удивился моему вопросу Вяльцев. - Я же все время с вами просидел.

- Видите, до чего меня довели за четыре часа никому не нужного допроса? Совсем отупел, - сказал я. - А ведь самое важное-то пока в вампире. Во-первых, ему обратного хода нет - свои убьют, во-вторых, он надеется у вас защиту найти от этого самого лича, который существует. И, в-третьих, он готов сотрудничать. А в-четвертых, раз уж мне злодеев ловить, я бы все же его послушал. А заодно и сегодняшнего пленного. Отчего-то мне кажется, что он может быть цепочкой к нужным персонажам нашей страшной сказки.

- Почему так думаете?

- Потому что от вампира пути ведут каналами темными и порталами всякими, за которыми наверняка стража из демонов с нижних планов бытия. А вот внук купца-переселенца из Вирацкого баронства, работающий на их разведку, выглядит предпочтительней. Из него и вытрясти что-то можно, и по его следам пройти. Найти, например, место, где он наемников вербовал. И так далее, не мне вам объяснять.

- Хорошо, попробуем, - сказал Вяльцев и встал из-за стола. - Пойдем.

ГЛАВА 24,

в которой герой посещает одно мрачное место, после чего узнает много нового

Комната для допросов в контрразведке может выглядеть по-разному. Меня, например, допрашивали в светлом кабинете с высокими потолками и огромными окнами. А пленного наемника привели на допрос в темное помещение с низким потолком и совсем без окон. Каждому - свое.

Лекарь у него был. Повезло дураку - такое лечение под сотню стоит, а его за счет казны подлатали. Вместо разрезов, нанесенных тифлинговским кнутом, у него на лице остались два свежих шрама, шедших от правого виска через скулу, переносицу - и так до низа левой щеки. Так и когтями не прочертишь. Залечивать же шрамы никто не счел необходимым.

Теперь пленный сидел, голый по пояс, в деревянном кресле с кожаными ремнями на подлокотниках, которые прижимали его руки, и наблюдал, потея и страдая, как мрачного вида мужик с нашивками унтера[69]на черном мундире пробует в углу телефонный аппарат и распутывает провода. Подозреваю, что это был стандартный ритуал, который этот унтер исполнял перед каждым арестованным, дабы того заранее расположить к беседе.

Напротив привязанного к креслу арестанта за широким письменным столом сидел чиновник в чине коллежского советника - старший следователь. Он перекладывал какие-то бумаги, совершенно не обращая внимания на того, кто сидел перед ним. Справа, за маленьким столиком, у высокого ящика магнитофона, медленно вращающего большие катушки, сидел младший унтер в наушниках, в черном мундире, но с эмблемами связиста. За другим столиком, за пишущей машинкой, сидел еще один младший унтер, маленький, тощий и немолодой.

Практически за спиной у старшего инспектора расположилась молодая некрасивая женщина в пилотке с серебряной звездой, черном мундире с погонами подпоручика, с каким-то светящимся шаром в руках, как будто сплетенным из проволоки. Магический детектор лжи: каждое слово арестованного будет проверяться. Можно говорить и можно молчать, а вот врать не получится.

- Не возражаешь? - спросил Вяльцев у следователя, заводя меня в комнату.

Сидевший за столом лишь мотнул головой и указал на стулья у стены, на которые мы и уселись. Пленный узнал меня сразу, испуганно вздрогнул, вспомнив, наверное, как я запер его с вампиром. Я сделал ему ручкой, заслужив гримасу неудовольствия от Вяльцева.

Сидевший за столом наконец закончил с бумагами, разложил их перед собой в известном одному ему порядке и обратил совершенно пустой и оловянный взгляд на арестанта. Интересно, они такой взгляд перед зеркалом тренируют или у господина чиновника седьмого класса от рождения такой талант - смотреть, как снулая рыба?

- Ну что, господин хороший? - спросил он арестанта. - Будете каяться наперегонки с протоколом или повесить вас?

- За что? - хрипло спросил арестант.

- Как это за что? - удивился следователь. - Нападение на представителей власти Тверского княжества, соучастие в убийстве одного из них, в чине урядника, участие в заговоре, имеющем цель препятствие осуществлению правосудия, попытка организации побега арестованному преступнику, намерение на убийство того же арестованного… Мне продолжать? На веревку уже набралось, можно хоть сейчас к судье, чтобы завтра с рассветом уже висеть.

- А если каяться буду? - все так же хрипло спросил пленный.

- Посмотрим, - пожал плечами чиновник. - Смертной казни избежите в любом случае. Отделаетесь каторгой. Нам известно, что выстрелить вы ни разу не успели. А если окажетесь очень полезным, то возможны иные варианты, еще более легкие для вас. Поселение под надзором, например. Или даже свобода, новая личность и деньги на то, чтобы начать новую жизнь в новом месте. Вам решать - выбор велик.

Арестант молчал, задумавшись, и чиновник его поторопил, постучав карандашом по столешнице:

- На решение у вас одна минута. Затем мы начнем вас пытать, но если вы заговорите под пыткой, то от виселицы это вас не избавит. Требуется добровольность в сотрудничестве, знаете ли. С подписанием акта.

- Какого акта? - прохрипел пленный.

- Простого, - с оттенком ехидства заявил чиновник. - Где написано, что, дескать, я, такой-то и такой-то, оттуда-то родом, обязался добровольно сотрудничать с контрразведкой Тверского княжества. Гарантии нам нужны, знаете ли.

- Где подписывать? - спросил арестант.

- Ну вот с этого и надо было начинать, - удовлетворенно заявил старший инспектор. - Бумагу мы вам дадим, только в нее сперва надо имя ваше вписать. Благоволите продиктовать.

- Баранников Петр.

- Вы с подробностями, господин Баранников… - неожиданно пискляво вмешался протоколист, застучав по клавишам пишущей машинки. - Петр Баранников, рождения года…

- Сто семьдесят пятого года, Открывающихся Врат месяца… то есть января второго числа, - с готовностью ответил арестант.

-…второго числа… - повторил вслух протоколист, треща своим агрегатом как пулеметом. - Из… мещан? Купцов?

- Мещан, мещан, - закивал Петр Баранников. - В купцах уже не числимся: разорилась торговля батина.

- Каких мещан? Откуда?

- Из мещан города Вирац, что в Вирацком же баронстве.

-…баронстве, - закончил фразу протоколист.

Лист с жужжанием покинул каретку пишущей машинки, разделился на несколько копий - и лег на стол перед старшим инспектором. Тот внимательно прочитал весь текст от начала до конца, затем положил бумаги перед собой.

- Степан! - окликнул он здоровяка-унтера, сидевшего возле пыточного телефона.

- Слушаю, ваше благородие! - вскочил тот с места, выражая всем видом готовность к чему угодно.

- Ты, Степан, дай злодею по морде разок, чтобы нам беседу завязать, а затем продолжим.

С этими словами чиновник сцепил пальцы пред грудью и вновь обратил свой рыбий взгляд на пленного, явно намереваясь проследить за выполнением приказа.

- За что? - закричал было Петр Баранников, но крик прервался звуком зуботычины.

Причем такой зуботычины, что я испугался, как бы у пленного голова не оторвалась. Однако не оторвалась, и даже зубов ему не выбили - сноровка унтера проявилась. Опыт.

- За то, что ты здесь очутился, - наставительно сказал старший инспектор, воздев к низкому темному потолку перст указующий. - А тут тебе не детский утренник в честь Равноденствия, а допросная комната контрразведки, откуда обычно всего два пути - или на виселицу, или в яму помойную, когда уже и вешать нечего. Сумеешь выйти отсюда куда-нибудь в другое место - зависит от тебя. Теперь подписывай здесь и здесь, и продолжим беседу. Степан, развяжи ему руки, но будь наготове.

Петр Баранников заговорил так, что протоколист за ним печатать не успевал - даром что как дятел долбил, а женщина, следящая за детектором лжи, лишь кивала в такт словам пленного, подтверждая их правдивость.

К нашему огорчению, был Петр Баранников из вирацких мещан не подготовленным агентом и верным слугой «Камеры знаний» рыцаря ас-Ормана, а самой мелкой сошкой, осведомителем на подхвате у сей тайной службы. Выбран же он был в качестве участника засады потому, что не было на тот момент у проныры ас-Ормана никого другого из пришлых, а аборигена, как я говорил, сразу видно. Разъезд же зуавов под командой аборигена действовать не может. Нужда подперла, короче.

Ошибка же со званием лжезуава вышла вовсе не по вине человека из «Камеры знаний», ставившего задачу, а по дурости и невоздержанности в пьянстве самого Петра Баранникова. Лычки-то он получил все три на каждую петлицу, вместе с краденым мундиром, но, прежде чем успел пришить их на требуемое место, воспользовался оказией выпить. Совсем случайно и неожиданно представилась оказия эта. Выпил хорошо, а спьяну одну из лычек потерял. И решил, что и так сойдет: был просто унтер, астанет - младший. Не знал Петр, что младших унтеров у зуавов из пришлых отродясь не было. Прокололся.

Еще Петр рассказал, кто от ас-Ормана занимается вербовкой наемников для темных дел. Самого рыцаря - главу «Камеры знаний» - к делу не подошьешь, но одного из помощников можно. И даже известно, где искать его - в городе Гуляйполе, что на слиянии Великой и Малой. Ну это как раз неудивительно. Вся шваль из Новых княжеств в Гуляйполе осела, да и аборигены туда съехались не лучшие. Нужно нанять кого-нибудь, кто твою, скажем, тещу мог бы не только убить, а еще, скажем, и съесть, - езжай в Гуляйполе, найдешь непременно.

Зовут деловитого помощника главы вирацкой тайной службы Велер Алан, и в отличие от своего нанимателя, десять поколений предков которого пребывали в рыцарском звании, он из простолюдинов и как бы даже не из пиратов. Всякое о нем говорят, а особенно любят повторять то, что Велеру Алану человека убить - что высморкаться.

С этим самым Велером Петр Баранников встретился в Гуляйполе, где они наняли компанию бандитов с Лесного хребта, и там же Петр запомнил один адрес, по которому ВелерАлан бывает. Кабак, ничего удивительного, но там тот вроде все свои дела ведет. Уже что-то. Уже сало. Даже ниточка, если угодно.

Пантелея же он не знал и никогда о таком не слышал. Не знал и не слышал никогда о личе Ашмаи. Не знал баз, не знал, куда ведут порталы, не знал ничего. Мелкая сошка, что поделаешь. На мой взгляд, такому ничтожеству и так слишком много дали узнать - двойку следует поставить ас-Орману, с его «Камерой знаний» и бывшими пиратами на подхвате.

А дальше меня попросили с допроса удалиться. Сказали, что по моей части темы закончились, а остальное мне знать не положено. Я понял, что начнут теперь Петра Баранникова как-то там вербовать или, например, на телефоне крутить, и решил подчиниться без возражений. И мы с Вяльцевым из мрачного каземата ушли.

- Ну что скажешь? - спросил меня Вяльцев, когда мы стояли у решетчатой двери в конце подвального коридора и ждали, когда надзиратель их отопрет.

- Скажу, что есть за что уцепиться. А вы меня когда соответствующими бумагами снабдите? - напомнил я об обещании Бердышова.

- Снабжу, не бойся, - усмехнулся инспектор. - Ты пока дело на Пантелея почитай, а я все организую. Кого вписывать?

- Меня, разумеется. Машу.

- А эту… демонессу?

- Кстати, как ее допрос прошел? - залюбопытствовал я.

- Да ну ее в бездну с такими допросами… - отмахнулся Вяльцев. - Две смены следователей поменялись, пока не догадались блокировку магии в кабинете поставить. А то они ее наперебой кто в театр вечером, а кто в ресторан звали. А сами забыли даже, чего их пригласили, пораспускали хвосты.

- Ну это полбеды, - усмехнулся я и показал большим пальцем куда-то себе за спину. - Тот, что там, в камере, на протокол поет, тоже из-за нее здесь оказался. Они же нас убивать должны были, а вместо этого с демонессой любезничать начали, жалами водить и хвостом вилять. А она ему кнутом по морде, второму пулю в лоб, а дальше уже и мы влезли. Так и положили всех. Кроме одного.

- Ишь, ну ты скажи. Думаешь, ушел тот, раненый? - спросил Вяльцев, пропуская меня перед собой в лязгнувшую решетчатую дверь.

- Не знаю. Трудно сказать. Надеюсь, что помер где-то в лесу, - ответил я.

Мы поднимались по лестнице из подвала, когда вслед нам полетел чей-то отчаянный крик, приглушенный дверью. Кого-то тут все же пытали, причем со всей страстью.

- Не наш клиент? - спросил я.

- Нет, что ты! - отмахнулся Вяльцев. - Этот сам рад рассказать все, что знает и не знает. Чего его пытать? Эльфа, скорее всего, тиранят. Поймали тут двоих при попытке взрыва складов в порту, вот и исповедуют.

Еще одна дверь захлопнулась за нами, отрезав местную версию преисподней от мира горнего, не столь неприятного. Вяльцев привел меня уже не в тот просторный кабинет, где меня допрашивали, а в маленький, с маленьким же окном, в котором едва размещался письменный стол и два жестких и неудобных стула. На двери была табличка «Ознакомление с документами». Ну ты скажи какие предусмотрительные, такие вот специальные комнатки завели.

Вяльцев успел предупредить кого-то нужного заранее, потому что, едва мы в комнатку вошли, дверь туда распахнулась и вошел немолодой сутулый дядек в мундире коллежского письмоводителя, который выложил перед нами не слишком толстую папку из серого картона с надписью «Дело» и номером.

- Благодарю, Сергей Семеныч, - вежливо кивнул Вяльцев.

Коллежский письмоводитель с достоинством поклонился и вышел, не говоря ни слова.

- В общем, ты знакомься пока с добычей, охотник, а я пойду оформлю тебе сыскное поручение, чтобы ты мог нашим именем вопросы задавать, - сказал следователь.

- Только со свободной графой! - сразу поставил я условие. - Мало ли кого я еще привлечь захочу.

- Без вопросов! - согласился Вяльцев и вышел, оставив меня в одиночестве в этой тесной, как шкаф, комнатке, больше напоминающей каморку для уборочного инвентаря.

Вяльцев все правильно сообразил. Сыскное поручение открывает немало дверей и ворот, а если оно от контрразведки, к нему относятся с особым почтением и даже некоторой боязнью. Но те же двери и ворота, которые распахиваются перед теми, кто в поручение вписан, могут отсечь от компании лиц, в оном поручении не поименованных. А уж раз сам Бердышов дал мне карт-бланш на привлечение помощников, то надо иметь возможность привлекать их по всей потребной процедуре. Без бумажки ты известно кто, а с бумажкой - аж вон кто!

В чем-то с контрразведкой дело проще иметь. Тот же Степан Битюгов, несмотря на все наши с ним добрые отношения, ни за что не дал бы мне незаполненную «сыскуху», как такие ордера именуют те же урядники. Для него порядок в делах прежде всего, он бюрократ еще тот, а в департаменте Бердышова во главу всего результат ставится.

Я раскрыл папку с документами и углубился в чтение.

Пантелей Незнамов имел счастье родиться на свет в городе Покровске, что находится в Нижегородском княжестве на месте бывшего города Кстово, в Великоречье не переселившегося. Случилось это в 148 году от Воссияния Звезды.[70]Родители Пантелея были ничем не примечательны и в дальнейшем никакого упоминания не заслуживают, благо список деяний их сына вовсе не тот документ, в котором бы хотелось числиться. Сказано «из мещан» - значит, из мещан, сказано достаточно.

В 157 году, будучи девяти лет от роду, он неожиданно для всех проявил некие способности, которые были замечены местным клириком Мардога. Клирик отправил мальчика за счет храма сдать экзамены в «Школе четырех богов» - учебном заведении, в котором обучали целительской магии и которое находилось под покровительством сразу четырех культов. Находилась школа в Мариане, столице аборигенского герцогства. Ну и нравы соответствовали. Как родители из пришлых туда дитятю своего отправить решились- непонятно.

Мальчик экзамены сдал, причем легко, не напрягаясь. Школа обрадовалась новому ученику, который обещал в будущем еще более поднять влияние храмов одного из четырех богов, покровителей Великоречья. Однако по мере взросления мальчика Пантелея у него стали заметно проявляться другие планы на жизнь. Он возложил на себя добровольно обязанности помощника школьного библиотекаря - древнего, почти слепого и полуглухого старика, чем беззастенчиво и воспользовался, получив доступ в отдел запретных знаний.

В 160 году, в двенадцать лет, он был изловлен на месте преступления при принесении в жертву кому-то из темных даже не богов, а старших демонов пойманной бездомной собаки. Для клирика, обучающегося на целителя и защитника от темных сил, это было страшным преступлением. Пантелея Незнамова долго драли розгами, целительствовали, снова драли - и в конце концов выкинули из «Школы четырех богов» посредством ноги. А вместе с ним выкинули немало томов в черных обложках, потому что библиотечный каталог (все экземпляры) неожиданно сгорел в большом пожаре.

«Посредством ноги» тоже не прошло просто так для аборигенской по составу «Школы четырех богов». Почти весь преподавательский состав был поражен болезнью столь странной и редкой, что до того, как было найдено средство исцеления, трое умерли, а один из учителей остался слабоумным инвалидом. Болезнь называлась «могильной лихорадкой», подоплеку имела магическую и поражала обычно грабителей древних могил, принявших на себя проклятие мертвых.

Кто-то все же вспомнил, что метод вызова подобной болезни был описан в одной из книг с «запретных полок», которые таинственно исчезли, но доказать никто ничего не смог, и даже приглашенный колдун из Озерного герцогства тоже не сумел проследить пути проклятия, поразившего школу. А говорило это о том, что тот, кто скрыл след проклятия, силой превосходил приглашенного колдуна. А ведь это было вовсе не просто.

Затем следы Пантелея теряются на несколько лет, но, судя по всему, кто-то продолжал его обучение. По крайней мере, когда восемнадцатилетний Пантелей Незнамов вынырнул в Царицыне в 165 году, он заметно набрался умения и опыта и мог считаться вполне состоявшимся колдуном. Правда, с несколько специфическими знаниями, которые он до поры успешно скрывал. Причем настолько успешно, что его взял на обучение обосновавшийся в Царицыне колдун Валер, родом из Богорада, города за Лесным хребтом. Тот самый Валер, который позднее взялся обучать мою новую подружку Машу.

У Валера в обучении Пантелей задержался почти на десять лет. Добровольно принял на себя обязанности его ассистента и секретаря, многим помогал почти трехсотлетнему колдуну, за что тот отваливал ему знаний из своих запасов щедрой рукой.

В 175 году Пантелей с Валером расстался. Расстались они не то чтобы по-плохому, никто никакими «могильными лихорадками» не болел, но Валер после этого избегал разговоров о своем бывшем ученике и помощнике. А Пантелей опять исчез на пару лет из поля зрения. А затем, в 178-м, обнаружился в Эрале Эльфийском, но уже не один, а со свитой из нескольких наемников, пришлых и аборигенов. Известно также то, что был он желанным гостем, потому что не платил за жилье, прекрасный особняк, а его предоставил Совет архонтов - главный эльфийский координационный орган. И именно в этот момент Пантелей попал под надзор контрразведки. Отношения с эльфами никогда особой теплотой не отличались, и любой человек, к тому же колдун, приблизившийся к Совету архонтов, к тому же из пришлых, сразу вызвал интерес. А у контрразведки и в этом городе свояагентура имелась, и не только среди людей.

Деятельность Пантелея стали отслеживать, но он оставался «темной лошадкой», и в 180 году к нему попытались подвести своего человека, изгнанного из армии за жестокость по отношению к пленным егерского старшего унтер-офицера, на самом деле, разумеется, профессионального агента контрразведки с давно и хорошо разработанной легендой.

Агент своей цели достиг. Попал в охрану Пантелея, но никаких сведений от него не поступало, и вообще он вел себя так, будто ничьим агентом не являлся. Решили направить к нему связного. Направили. Связной перехватил агента в корчме, где тот пиво пил, и случилось удивительное - агент связного не узнал, хоть они и работали вместе не первый год. Он также не ответил на пароли, не знал отзывов - и вообще это был совершенно другой человек.

К счастью, связной был разведчиком опытным. Он не стал кричать в ужасе, бегать кругами и заполошно размахивать руками: даже не показал, как он удивлен, и сумел не дать понять своему бывшему коллеге, что претендует на знакомство с ним. Он лишь убедился, что тот - действительно тот, все особые приметы на месте, а затем сообщил о происшествии своему руководству.

Руководство приказало покопаться вокруг Пантелея поглубже, но очень аккуратно. Удалось даже организовать подслушку в квартирке этого самого бывшего агента. Это помогло установить личность того, кем себя агент полагал, - бывшего телохранителя Пантелея, погибшего во время стычки с бандитами на дороге к баронству Ольмер. Покопались еще, навели справки и поняли: Пантелей сумел каким-то образом сохранить дух погибшего телохранителя, а затем, когда возле него появился подготовленный в военном деле человек, в данном случае - бывший егерь, он просто использовал его как сосуд для духа погибшего. Погибший воскрес, став еще сильнее, потому что унаследовал военные знания агента, а агент исчез, потерявшись в нижних планах, куда отходят духи, силой вырванные из тела.

Пантелей допустил лишь одну ошибку - поленился лучше проверить, кого именно он выбрал в качестве сосуда. Да и откуда он знал? Судебным путем доказать это было невозможно, да и провести в Эрале Эльфийском арест кого-то, кто является личным гостем Совета архонтов, не получилось бы. И тогда на Пантелея, время от времени куда-то уезжавшего, организовали засаду за пределами эльфийской территории. Засаду простую, как угол дома, и надежную, как кувалда. На дороге заложили фугас из двадцати килограммов тротила. Никакая магия не защитит, если такое под ногами грохнет.

Пантелею невероятно повезло. Он покинул Эрал Эльфийский на машине со всей охраной, машина наехала на фугас. Ее разнесло в клочья вместе со всеми пассажирами, но самого Пантелея в ней не оказалось. Как удалось узнать много позже, и причем совершенно случайно, от одного из эльфийских командиров, попавшего в плен во время очередной стычки в Верхнем Левобережье, один из архонтов, членов Совета, зачем-то срочно потребовал Пантелея к себе, и тот, понимая, что времени терять нельзя, воспользовалсяпорталом, лишь остановив машину и отойдя в сторонку. А помощники его поехали дальше, везя с собой маяк, по которому в будущем Пантелей должен был открыть портал уже к ним, и налетели на фугас. Не повезло, в общем. Ни тем, ни другим. Повезло лишь самому Пантелею.

Но теперь Пантелей понял, что на него началась охота. До этого он особо не стерегся, полагая себя в безопасности. И он опять пропал - уже лет на пять. Следы его затерялись, тем более что контрразведка полагала его погибшим.

В 186 году в городе Астрахани произошла одна история из тех, что называют странными. Правящий князь будто сошел с ума. Окружил себя приглашенными советниками, да еще из числа аборигенских колдунов, начал оказывать особые почести эльфам, передал им давно захваченную у них пущу и подписал обязательство не претендовать на нее впредь, что на Бориса, князя Астраханского, было совсем не похоже. Он скорее все под себя греб, невзирая на принадлежность. Все подробности этой истории в деле описаны не были - только упоминались, но удалось выяснить, что от князя осталось лишь вполне живое и здоровое тело и частично - его память. А вот в теле угнездился кто-то совсем другой.

В дело вступил Департамент безопасности отечества - ДБО, астраханский аналог Тверской контрразведки. В результате некоей их операции Борис скончался, на княжий престол взошел его троюродный брат Виктор, фактически сменив правящую династию. Пущу у эльфов отобрали, к демоновой матери, обратно, устроив при этом небольшую войну, городская «черная сотня» разгромила несколько эльфийских домов, досталось и приезжим магикам - как минимум четверых из них расстреляли на заднем дворе здания ДБО под рев автомобильных моторов. В общем, навели порядок.

Но контрразведка обратила внимание на нечто знакомое - новую сущность в чужом теле. Вышли на связь с ДБО, и обе спецслужбы решили покопаться глубже. И обнаружили следы некоего колдуна Александра Белого, по описанию как две капли воды похожего на Пантелея, остановившегося перед началом событий в городке Стрелецкий. Там колдуночень неплохо устроился, пользуясь покровительством удивительно изменившегося князя, и даже приобрел целое поместье. Причем заплатил за него Астраханский Торговый банк. А когда начались погромы с расстрелами, бросил все и быстро покинул территорию княжества, сопровождаемый полудюжиной вооруженных мордоворотов, а также молодой и красивой женщиной, похоже что полуэльфийкой. Женщина в материалах упоминалась впервые.

В контрразведке стукнули себя по лбу, обозвались в порядке самокритики идиотами, после чего с удвоенными силами бросились искать Пантелея. Теперь он стал по-настоящему опасен, ибо покусился на основы. Астраханский ДБО изродил указ об объявлении Пантелея государственным преступником, который новый князь и подписал.

Однако Пантелей пропал еще на несколько лет. О нем временами слышали, он появлялся. Более того, в 193 году в городе Гуляйполе была вырезана конспиративная квартира контрразведки, на которой устроили засаду и пытались заманить в нее самого Пантелея. Пантелей не пришел - он просто опоздал, а пришла, ничего не подозревая, та самая полуэльфийка с двумя охранниками, которые и погибли в короткой схватке.

А через четверть часа туда вломилось четверо вооруженных до зубов бандитов, среди которых была одна женщина и которые перестреляли всех, кто там был. Пятеро сотрудников и агентов контрразведки были убиты, один захвачен в плен, и больше о нем никогда и ничего не слышали. Пантелея обвинить в этом тоже не получалось, если по закону, но по агентурным данным стало ясно, что именно его помощник по кличке Череп возглавил группу местных наемников.

Снова он проявился в 199 году, когда в Ярославле было разгромлено гнездо вампиров. Появился Пантелей под прикрытием, разумеется, представился совсем по-другому и даже взял у городского полицмейстера заказ на изведение злобной нежити в виде четырех умрунов. Заказ он выполнил, получил вознаграждение. Однако потом выяснилось, что убиты были не все вампиры - одного как минимум охотники увезли с собой связанным и обездвиженным. Зачем - непонятно, но полицмейстер в обиде не был. Главное, гнездо разгромлено.

Затем Пантелея с помощниками пару раз замечали при подобных же обстоятельствах. Но тоже каждый раз с большим опозданием, когда ловить его было уже поздно. О его нынешнем появлении в Царицыне, когда исчезла сестра Маши, в деле ничего не сообщалось. Но он был уже без женщины, это мы и так знаем.

Известно было о нем то, что он по-прежнему поддерживал отношения с эльфийским Советом архонтов. Известно стало, что его упомянул некто, приближенный к одному из приближенных самой страшной и злобной силы, появившейся в нашем мире, - лича Ашмаи, существа полулегендарного, в существовании которого до сих пор многие сомневались.А я так о нем и вовсе не знал.

Последние же сведения в досье сообщали о том, что Пантелей связан каким-то образом с «Камерой знаний» - маленькой спецслужбой из Вирацкого баронства, управляемойрыцарем ас-Орманом и которая была известна как весьма эффективная разведка, несмотря на то что состояла исключительно из аборигенов и серьезными ресурсами не располагала. Какие ресурсы у крошечного даже не герцогства, а баронства, пусть и с процветающей на торговле с Тверью экономикой?

Последней бумажкой в папке была копия княжеского указа об объявлении Пантелея Незнамова в наградной розыск, объявлении его государственным преступником и выделении двух премий, в десять тысяч рублей золотом каждая, в случае его поимки и половины этих премий в случае его убийства с достаточными доказательствами. Все. Обложкапапки из серого картона.

Дверь распахнулась, вошел Вяльцев с папочкой красной кожи, перетянутой резинкой.

- Прочитал? Это хорошо. А это тоже тебе, и тоже читай.

С этими словами он передал мне папку. Я открыл ее и поразился серьезности изготовления документа. Гербовая толстая бумага вся сверкала защитными рунами, как будто висящими над ней в сантиметре. В бумаге было сказано, что я по поручению контрразведки осуществляю поимку врага отечества, объявленного таковым по княжескому указу, однако «без общего уведомления о личности такового». Этот загадочный канцеляризм предполагал, что я не должен называть всем подряд имя Пантелея, всего-навсего.

В бумаге было указано лишь мое имя, но имелось еще четыре графы, куда я мог вписать всех, кто мне потребен для поимки злодея. Второй бумагой был арестный ордер, выглядевшей ничуть не беднее «сыскухи». Тоже кучерявенький такой. На нем был гриф «Секретно», в нем стояло имя Пантелея Незнамова с прочими данными, а также упоминались «соучастники в преступной деятельности», что позволяло мне загрести или перестрелять всех, кто оказался бы с Пантелеем рядом. Серьезная бумага. Полезная.

В бумаге номер три ничего примечательного не было, кроме того, что в ней меня уведомляли о том, что сыск государственного преступника Пантелея Незнамова я буду осуществлять за собственный счет и на собственный риск. Вот и все в общем-то.

Я приложил большой палец левой руки к блестящим кружкам на всех трех бумагах, сделав их законными и подделке не поддающимися, после чего Вяльцев сложил все в папочку и вместе с ней протянул мне.

- А это что? - спросил я, беря в руку еще один листок.

- Распоряжение о возврате трофея, - пояснил Вяльцев. - Револьвер криминальный, задерживаем, а карабин можешь забирать.

- Ага, это хорошо, - обрадовался я.

Карабин в любом случае немалых денег стоит, а мне чем-то Машу вооружить надо помимо «маузера». Главное, теперь с Лари сторговаться по стоимости трофея.

- Это еще не все, - сказал Вяльцев.

- Что еще?

- Вампир, - показал он пальцем куда-то себе под ноги. - Его на допрос хотели тащить, но он сказал, что сначала намерен поговорить с тем, кто его захватил. В противном случае угрожает молчать. У нас вообще-то никто не молчит, но Бердышов подумал, что лишние сложности не нужны. Поговори с ним, узнай, что ему надо.

Я пожал плечами, сказал:

- Ну что поделаешь. Пойдемте поговорим с умруном.

ГЛАВА 25,

в которой герой узнает, что люди и нелюди пользуются разными способами, подчас оригинальными, дабы не болтать лишнего

Вампир Арлан сидел на металлическом, вмурованном в пол стуле прямо напротив меня. Нас разделяли две решетки, отстоящие друг от друга на полтора метра, которые были усажены рунами солнца и света, к которым вампиру было не прикоснуться. Маску с него сняли.

Рядом со мной никого не было, мы были вдвоем, хоть я ни на секунду не сомневался, что нас подслушивают и записывают. Стоит за стенкой магнитофон с большими, медленно вращающимися катушками, а за ним - очередной унтер с эмблемами связиста и в наушниках.

Камера эта была специально предназначена для допросов всевозможной нечисти и нежити. Теперь судьба свела меня в ней с вампиром, которого я сам захватил совсем недавно. Я глянул на его руки, которые он прятал в грубом балахоне с капюшоном - такую ему здесь выдали тюремную одежду. Он перехватил мой взгляд, сказал:

- Понемногу начали расти. Вовремя их ампутировали.

Он имел в виду свои ладони, сожженные святой водой во время захвата. Я кивнул, сказал:

- Это хорошо.

На самом деле мне было совершено все равно, вырастут у него руки или нет, я вообще предпочитаю вампиров убивать, нежели арестовывать, а потом с ними беседовать. Мерзкие это твари, не пойми что. Человеческий дух их покинул, место его занял демон. И демоном становится вампир. И демон не какой-нибудь, не полудемон вроде тифлинга, не кто-то еще, а самая настоящая бестелесная тварь с нижних планов бытия. Вроде и говоришь почти с человеком, а за фасадной вывеской лишь мрак и пустота на самом деле. С бездной общаешься.

Лицо у него не заросло, один глаз покрылся белесым бельмом. Руками он лицо защищал - рук лишился, но защитил не до конца.

- Зачем ты меня звал?

- Хотел поговорить, - ответил вампир.

- О чем? - удивился я.

- О том, о чем я не хотел говорить местным следователям. Я, признаться, вообще не очень хочу говорить им хоть что-то. Не нравятся они мне как собеседники, - усмехнулся он.