Чтение 19–й страницы книги ~Поход~

Раздался свист, что-то неуловимое мелькнуло в воздухе, выбитый страшным ударом нож вылетел из руки «певца», а сам он схватился за запястье, сморщившись от боли, и резко отскочил назад. Это Лари развернула латиг в «боевую позицию» и влепила прямо по зажатому ножу. Заодно и высушив кисть наемника. Южанин резко отскочил в сторону. Получивший по голове нордлинг отбежал чуть назад, но лишь для того, чтобы выбрать позицию для атаки, которая не замедлила случиться. Пущенная могучей рукой тяжелая табуретка почти настильно полетела в спину Лари, но вдруг плавно изменила направление и ударила сиденьем плашмя по морде крадущегося южанина, сбив его с ног с такойсилой, что каблуки подлетели выше головы.

Главарь уже вооружился своим тесаком. На ноги сумел подняться нордлинг, получивший в лоб от Лари, и тоже достал искривленный нож. Второй северянин опять взялся за свой кистень и пошел к нам. И в этот момент раздался переливчатый свист, знакомый каждому в Новых государствах. Полицейский свисток. И драка замерла.

В двери вошло человек десять жандармов сразу. У всех дерущихся из рук мгновенно исчезло холодное оружие. А на лицах появилось выражение: «Ой, а что случилось?» Свара просто испарилась, потому что шутить с жандармами не стоит. Даже в случае простой драки месяц отсидки схлопотать - что яблочко сорвать с дерева. И кому охота месяц дрова рубить?

- А ну расселись все, - прорычал старший жандармский унтер. - По местам, откудова встали, если не хотите сразу по месяцу за неподчинение схлопотать.

Лари мило улыбнулась представителю власти, легко спрыгнула со стола на две ноги и пошла, покачивая бедрами так выразительно, что даже утиравший с лица кровь южанинуставился на нее. И через несколько секунд она уже сидела, закинув ногу на ногу. Ну и я счел за благо вернуться за стол и сразу налить себе пива, успокаиваясь. Потому что сердце от выплеска адреналина стучало так, что я боялся: это будет заметно. Даже через толстый свитер. А вот Лари была идеально спокойна, почти блаженна.

- Ты это зачем сделала? - прошептал я.

- Просто так, - ослепительно улыбнулась она, продемонстрировав влажные белые клыки. - Скучно стало. Тебе разве не понравилось?

Тем временем банда тоже рассаживалась кое-как на свои места под бдительными взглядами жандармов. Некоторым из них досталось неслабо. Особенно тому, к которому прилетела табуретка, пущенная рукой его товарища. Он до сих пор пребывал без сознания, лежа на полу. Над ним присел главарь и тот нордлинг, что его предметом мебели приложил. Затем главарь повернулся к нам и так посмотрел, что я сразу понял - есть у нас проблемы. И немалые.

Я с тоской глянул на Лари. Скучно ей стало, понимаешь. Вот теперь-то повеселимся. Особенно если они нас за стенкой перехватить сумеют, где жандармы не прибегут. Интересно, они поняли, что у нас Маша колдунья, или не сообразили, откуда столько невезения в драке?

Тем временем старший унтер извлек из планшетки бланк протокола, а в кабак вошло еще одно лицо - местный целитель, который сразу же направился к валяющемуся без сознания южанину. В общем, ситуация под контролем. Осталось только прикинуть размер штрафа, который с нас сдерут. Без этого не обойдется. Плюс посуда битая.

ГЛАВА 36,

в которой герои вынуждены сменить ночлег в чистых постелях на ночевку в опасном лесу, возле костра

- Лари, пятьдесят золотом штрафа. И еще десятка за ущерб.

- Тебе жалко для девушки? - с ехидной улыбкой повернулась она ко мне.

Мы вышли втроем из жандармского участка, где долго и уныло отвечали на вопросы озлобленного на весь мир старшего унтера, которого сорвали с насиженного места аж в Торжке и прислали сюда, в деревню, вместо местного командира, отданного под трибунал за разгильдяйство. А затем я заплатил штраф. А потом внес помимо штрафа сто рублей ассигнациями в пользу кабатчика - за битую посуду и прочий ущерб.

- Лари, мне для тебя - ничего не жалко, красота ты наша демоническая, - вздохнул я. - Но это для тебя, а не для бюджета села Броды и не для кабатчика Феоктистова, толстомордого.

- Зато я повеселилась, - заявила она. - Если тебя настолько душит жадность, можешь заплатить из моей доли за березняковского бхута.

Я вздохнул и проклял себя за излишнюю галантность. Нет во мне душевных сил вычесть эти деньги из ее доли, а следовало бы. Только взбалмошной и драчливой демонессы нам в наших странствиях не хватало. Если она в каждом селе такое веселье будет устраивать, нам никаких денег не хватит, чтобы откупаться от властей.

- Ну ладно, надулся, - протянула она насмешливо и ткнула острым кулачком в плечо. - Скажи еще, что не было весело.

- Ага. Особенно весело будет, если они по пути в Пограничный на нас засаду устроят. И расстреляют из восьми стволов.

- Ерунда! - отмахнулась она. - Маша нас опять щитом прикроет. Правда?

С этими словами она отвесила задумавшейся колдунье звонкого шлепка, отчего та взвизгнула и уже привычно закрылась от нее мною, забежав и встав с другой стороны.

- Лари, ну ты вообще уже! Люди же кругом! - покраснев, возмутилась она.

- Верно, - с преувеличенно серьезным видом кивнула Лари. - На публике такими делами не занимаются. Дождемся, когда мы останемся вдвоем, дорогая.

- Гадина! - фыркнула Маша, покраснев еще гуще. - В змею бы тебя обратить!

- Зачем? Яда во мне и так хватает, а змея не будет тебя возбуждать, если ты, конечно, не окончательная извращенка, - почти пропела в ответ демонесса и показала острый розовый язык.

- Ты можешь о чем-то другом говорить, кроме… этого?

- Могу, - кивнула Лари. - Но не хочу. Об «этом» интересней всего, если с тобой. И это тебя возбуждает, ну при-зна-а-айся.

Последнее слово она протянула с каким-то грудным урчанием, словно пригревшаяся кошка, и потянулась к ней рукой, словно намереваясь схватить согнутыми, как когти, пальцами. Маша увернулась и еще раз фыркнула.

- Меня возбудило бы, если тебя арестовали сейчас и дали мне отдохнуть от тебя недельку.

- Ну вот видишь, ты и созналась, - обличительно уставила на нее тонкий палец демонесса. - Ты мечтаешь увидеть меня в цепях и кандалах. Теперь я точно знаю, что тебя возбуждает! Шалунья…

При этом она сделала вид, что собирается потрепать Машу по волосам. Та опять увернулась, задохнулась - и не ответила ничего. Я тоже не вмешивался, потому что такие перепалки превратились в их стиль общения. Молодая колдунья оказалась девушкой приличной и немного застенчивой, неизвестного возраста демонесса, как выяснилось, была особой ехидной, веселой и склонной к хулиганству, поэтому по-другому они общаться и не могли. На самом деле ничего «криминального», кроме сомнительных шуточек, между ними не происходило. А я все больше и больше задумывался о том, что вовсе не отказался бы от «криминала» между Лари и мной. Ну да ладно, вечно я не о том думаю. Говорили мне много раз: «Сашка, не доведут тебя девки до добра!» И я в это верю.

- Ладно. Смех смехом, а проблемы у нас будут, - заявил я. - Лучше всего нам выехать сегодня.

- В ночь? - поразилась Маша.

- В ночь, - кивнул я. - И проехать хотя бы километров пятьдесят, после чего можно встать лагерем в лесу.

- Зачем? - удивилась Лари.

- Затем, что они завтра наверняка попытаются выехать раньше, чем мы. И примут нас на дороге, - объяснил я.

- Они где поселились? - спросила она. - В «Приюте путника»?

- Лари! - Я даже остановился и уставился ей прямо в ее угарные зеленые глаза. - Если ты что-то с кем-то из них сделаешь ночью, то завтра никого отсюда не выпустят. Иначнется следствие. И мы здесь застрянем надолго, а у нас дела впереди.

- Можно ничего не делать, - мило улыбнулась она. - Распылить через окошко или под дверь один эликсирчик, и завтра вся банда будет занимать очередь к уборной. И так двое суток, и никакие целители не помогут. А потом еще будут сутки в себя приходить. Он у меня в рюкзаке лежит, вполне могу поделиться.

- Не надо, - отказался я от такого предложения. - Лучше попытаемся уехать сегодня. Пока мы с ними просто подрались, причем по их же вине. И они это понимают. Не удастся засада - плюнут и по своим делам поедут. А вот если у них начнется повальный понос после драки с нами и они еще почувствовали магию, то тогда они плюнут на всю охоту на «Ласок» и погонятся за нами. И вообще вы вынуждаете меня напоминать, кто в отряде главный.

- Хорошо, хорошо, мы помним, что ты главный, а мы слабые и покорные женщины, - не удержалась, чтобы не съехидничать, Лари.

Но спорить прекратила, и, когда я попросил их быстро отправиться в гостиницу, пока бандиты посещают местных лекарей, они не стали возражать, а побежали чуть ли не бегом. А я повернул к автомастерской. Остается надеяться, что рессоры в машине были в нормальном состоянии и она сейчас не стоит на подставках со снятыми колесами и полуразобранной подвеской.

Когда я резво вбежал мастерскую, обратив на себя удивленные взгляды братьев Бочаровых и их учеников, Петр как раз осматривал рессоры. Шприцевать подвеску, судя по всему, он уже закончил.

- Стой! - крикнул я. - Не надо с рессорами возиться.

- А чего так? - высунул из-под днища машины чумазое лицо Петр, стоящий в ремонтной яме.

- Планы изменились. Тороплюсь. Сколько должен?

- Это уже ко мне, - окликнул меня Иван Бочаров и начал листать свою конторскую книгу.

Листал он долго, слюнявил палец, шевелил губами, исподлобья наблюдая за мной, попрыгивающим от нетерпения, и в конце концов выдал результат. Отдать пришлось почти десять рублей золотом, некоторые работы Иван явно сочинил с ходу, когда подсчитывал сумму. Видел, гад, что я тороплюсь и проверять не буду. Все автомастера такие, даже самые лучшие.

Рассчитавшись, я завел свою «копейку», не дожидаясь, когда мотор прогреется, воткнул первую, и увесистый грузовичок с рычанием выехал в ворота, где мне резко пришлось ударить по тормозам, чтобы не столкнуться с «козлом» с пустующей турелью за передними сиденьями. Вот уж везуха… как утопленнику.

В «козле» сидели трое - Вова Труба, южанин со свежим, но уже заросшим шрамом на лице, от моей дубинки оставшимся, и один из «певцов» - тот, что кинулся первым на Лари. За рулем сидел «певец», и именно он нажал на тормоз, причем так резко, что из-под проехавшихся юзом колес поднялось облако пыли, а сидевшие в машине чуть не вылетели вперед.

- Кого я вижу, - произнес Вова Труба, уставившись на меня своим тяжелым взглядом. - Кого нам боги принесли навстречу.

- А боги ли? - подхватил в тон шофер.

- Нет, не боги. Я сам приехал, - сказал я, сдвинув руку поближе к кобуре.

- Не мацай волыну, не надо, - покачал головой Труба.

Южанин с шофером напряглись. Я ничего не сказал - лишь продолжал молча смотреть на их атамана.

- Не надо дергаться, - повторил он. - Мы не хотим поднимать шум в городе. Нам и так инцидент в трактире дорого обошелся. Штраф, время, наши личности попали в бумагижандармского ведомства.

- И?.. - лаконичней некуда спросил я.

- И… ничего. Проезжай. В другой раз увидимся, - сказал Труба, задумчиво глядя на меня.

- Назад сдайте, - сказал я, руку от кобуры все же не убирая.

- Сдай чутка, - скомандовал Труба водителю.

Тот резким движением со скрежетом воткнул заднюю передачу, «козел», фыркнув двигателем, подался назад на пару метров.

- Вот еще что… - задумчиво сказал Труба. - На первый взгляд начали мы. Но драки хотели вы. Зачем?

Я просто пожал плечами.

- Понятно, не ты там главный, - кивнул он, или и в самом деле так решив, или провоцируя меня на «битье в грудь». - Эта, в тюрбане, у вас за главную. Кто она такая?

Я снова пожал плечами, затем сказал ему:

- Извини, что задерживаю.

Демонстративно отвернувшись, тронулся с места и поехал по улице к постоялому двору, спиной ощущая взгляды охотников за головами. Чует мое сердце: если мы отсюда скрытно и быстро не уедем - быть проблемам. Причем таким большим, что дальше крематория не унесешь, при всем желании.

Больше никого из их компании я по дороге не встретил - и то хорошо. Машину поставил перед гостиницей, прямо под окном нашего номера, старательно прижав ее задним бампером прямо к стене. Выпрыгнул, почти бегом взбежал на крыльцо, вошел в полутемный холл. Хозяин сидел за деревянной стойкой, читал газету и слушал музыку через черную тарелку радиорепродуктора. К моему удивлению - классику. Впрочем, может, и не слушал - так, играла она у него для шума, и все. Он поднял глаза от газеты, сказал:

- Спрашивали вас.

- Кто?

Я, грешным делом, подумал, что кто-то из жандармского участка заходил по поводу происшествия.

- Мальчишка, Филимоновых сын. Спрашивал, можно ли с вами завтра увидеться?

- И что вы ему ответили?

- Сказал, что до завтра у вас в любом случае оплачено. Не так что-то?

- Нет-нет, все правильно, - ответил я.

Я быстро взбежал по лестнице на второй этаж и постучал в дверь нашего номера. Никаких мальчишек Филимоновых я здесь не знаю. Тут импу подземному понятно, что кто-то его подослал, подкинув немного денег, чтобы тот поинтересовался, до каких пор мы в Бродах еще пробудем. А кто так тайно интересоваться мог? Тот же имп и это понял бы: Вова Труба со своей бандой. Не забыл Вова о нас, а к тому времени, когда мы с ним столкнулись, он уже знал, что мы до завтра как минимум будем здесь. Вот и предпочел на улице ничего не устраивать.

Дверь номера мне открыли без вопросов. Маша умеет опознавать, кто стоит за дверью, и я почувствовал, как ее магия слегка мазнула по мне. Хорошо быть колдуньей: и выглядывать за дверь не надо. Можно проверить, кто там, и если кто неправильный, то прямо через дверь по нему и долбануть, прикинув, где стоит. Она, судя по всему, так сделать и собиралась, держа в руках здоровенный и уже привычный ей пистолет «маузер» с примкнутым прикладом. Дверные доски он как бумагу прошил бы своими быстрыми и тяжелыми пулями.

- Собрались? - спросил я, оглядевшись.

- А чего нам собираться, - ответила Маша. - Мы и разобрать сумки не успели. Что делаем?

- Хрупкое у кого-то что-то есть?

- Бросай, бросай, - угадала мою идею Лари.

Я перевесился из окна с ее рюкзачком, огляделся, проверяя, что никто на нас вроде бы не смотрит и мимо не идет, и разжал руку. Рюкзачок демонессы упал на лежащую в кузове палатку и скатился в сторону, совсем без шума. Затем туда полетел рюкзак Маши и мой. Последними выпали карабины в чехлах, упавшие на мягкие мешки.

- Ну пошли.

Теперь, если мы пройдем мимо хозяина без багажа, он решит, что мы в трактир направились, даже если его кто-то попросил проследить за нами. Не думаю, конечно, но чем боги не шутят, особенно темные? И они же берегут опасливого.

Так и получилось. Когда мы прошли мимо хозяина, он лишь мельком глянул на нас - и опять углубился в свои «Тверские ведомости». А мы вышли на крыльцо, быстро прошли вдоль стены дома и через несколько секунд уже расселись по местам.

Уже темнело, сумерки упали на Великоречье и становились гуще с каждой минутой. Надо было торопиться, если мы хотим выехать из села до того, как запрут ворота. «Час нечисти»[77]приближался.

В воротах на нас посмотрели как на умалишенных, но ничего не сказали, выпустили даже без дополнительной проверки, хотя могли бы устроить. Выход за городские стены на ночь глядя явный признак или слабоумия, или злоумышления. Вполне нормально было бы придержать нас на выезде и повыяснять не торопясь: не случилось ли в городе чего? Не убили ли кого и не украли ли что-то? Очень уж странна такая торопливость. Ночь в поле, и тем более - в лесу, принадлежит отнюдь не людям. И даже не тифлингам. Безопасными разве что эльфийские пущи можно считать, да и то исключительно для эльфов.

Едва мы выехали на укатанную колею дороги, как ворота у нас за спиной со скрипом начали закрываться. Люди запирались внутри своих селений, уступая землю ночным страхам. Здесь, в Великоречье, разница между ночью и днем столь разительна, что в старом мире никто бы и представить себе не мог такого. Дневные, светлые силы отступают, и с темнотой приходят силы ночные, враждебные.

Я включил фары, мощные приборы осветили дорогу передо мной, их свет даже упал на стволы деревьев приближающегося леса.

- Далеко мы? - спросила Лари, когда огни прожекторов на кордегардии Бродов исчезли за лесом.

- Проедем сколько сможем, до полной темноты, найдем место для ночлега. Лучше всего поляну какую-нибудь.

Лари ничего не сказала - лишь кивнула, как будто так и надо. Прекрасно. А ведь могли бы спать в нормальных постелях в гостинице. И даже в одной постели с ней. Возможно. В любом случае не надо было бы в лесу поляночки искать, но ей, видишь ли, повеселиться захотелось. И нам теперь отдуваться.

- А если просто не останавливаться? - спросила Маша. - Ехали бы себе дальше - к утру на месте были.

- Нельзя ночью через лес кататься, - категорически заявил я. - Могут мозги заплести, могут дорогу, а могут… мало ли что? Ночью все здесь по-другому. Ночью если и ездят, то лишь по великой-великой нужде, а у нас такой не случилось пока.

- А кого в лесу бояться?

- Шутишь? - чуть не выпустил я руль от удивления.

- Нет, просто спрашиваю. В образовательных целях.

Ничего себе вопросик. Вроде как просьба прочитать наизусть два последних тома «Описания тварей ночных, нечистых, неживых, для человека и иного разумного существа опасных».

- Маш… их множество, - пожал я плечами в некоторой растерянности. - Можешь только из списка исключить тварей именно человекоедящих.

- Это почему? - удивилась она.

- Потому что все они тянутся к жилью, а в лесу просто хищные. Но нам от этого не легче. Какая разница - те же нави вытягивают жизнь только из нас или любой живой твари, что рядом оказалась?

- Без разницы, - кивнула Маша.

- Во-во, и я о том же. Что совой об пень, что пнем об сову. - Я резко крутанул руль, объехав непонятно как оказавшийся на дороге большой камень, затем продолжил: - Насамом деле у пяти из десяти лесных тварей и имен-то нет. Никто специально по ночам по лесам не шляется, их изучая. А ночью все, что к существам не магическим не относится, - опасно. Да и просто чудовищ и хищников хватает. Опять же какая разница, медведь тебя задавит или проглот-древец разорвет? Никакой разницы.

- Что за древец?

- Да есть такая тварь лесная, - пустился я в объяснения. - Что-то среднее между ящерицей и зверем, метра три длиной, но толстая и почти без хвоста, пасть как люк в канализацию. А с виду бревно бревном, с двух шагов можно не узнать. Жрет всех подряд.

- Они в лесу часто попадаются?

- Не очень. И не в этих краях, они все больше к северу отсюда обитают.

- Здесь тоже попадаются, - неожиданно вмешалась в беседу Лари. - Я точно знаю, потому что Василию в подарок шкуру привезли из Пограничного - месяц назад, наверное.

Точно, была у Васьки-некроманта шкура этого самого проглота. Он ее прямо в сенях на стене повесил. И Маша ее видела, о чем я ей и напомнил. В общем, с проглотом разобрались, а дальше я решил задать пару вопросов насущных.

- Маш, а ты защитный круг построить можешь?

- Если непроходимый, то долго не продержится, - покачала она головой. - А если сигнальный и с пугалками… Раз в два часа надо обновлять будет примерно. А завтра уже на колдовство не рассчитывайте, отдохнуть день потребуется.

Примерно на это я и рассчитывал. Круг непроницаемый, смертельный для всех, кто попытается его пересечь, разве что лишь Пантелей сумеет поставить на часок. А нам и сигнального хватит - все проще, чем на каждый шорох вздрагивать. К тому же сигнальный круг может большим быть, шагов на двадцать - тридцать от центра отступить.

- Это хорошо. Мы с Лари тогда по очереди посторожим, а тебя будить будем, чтобы ты его поддерживала, - обрадовался я.

- Так даже лучше: не слишком устану, - согласилась Маша.

В том и проблема с магией, что сильные заклятия очень быстро забирают силу у заклинателя. Иной могучий колдун по силе своей, не по дальности - артиллерийскому дивизиону равен был, но только дивизион этот мог целый день колотить, лишь бы снарядов хватало и откатники не потекли, а колдун пару раз ударит - и потом дня два пальцем шевельнуть не может. А воинства дальше друг друга железяками пыряют.

Были у колдунов центры силы в виде мощных амулетов, а также вроде всяких алтарей и такого прочего. В них магики аккумулировали подчас действительно великую силу, но и использовать ее могли там же, не уходя далеко. И именно поэтому у воров самым опасным почиталось проникновение в замки сильных колдунов - там они, на своей территории, действительно подчас всесильны. Но лишь там. На том они технике и уступили. Но это в масштабе межгосударственной политики, а в нашем случае колдунья Маша - наш главный актив. Хотя… честно говоря, так до конца и не пойму, на что способна наша демонесса. Ладно, будем посмотреть.

Поляна действительно нашлась подходящая, когда до окончательной темноты оставались считаные минуты. Я свернул с дороги, по днищу зашуршала высокая трава. А еще через минуту машина уже стояла, пощелкивая остывающим двигателем, а я быстро собирал валежник на опушке леса, поддерживая локтем норовящую свалиться с плеча двустволку, и мне активно помогала Лари. А еще минут через десять у нас весело разгорелся костер, а на нем, на маленьком таганке, повис закопченный чайник.

- Всё, все отбегались? - спросила Маша. - Кому там куда еще надо? Ставлю круг.

Она прикрыла глаза, вытянула руки перед собой, ладонями вперед, затем медленно развела их в стороны. Я чувствовал, как Сила плавно и гладко, прохладным ручьем истекает из молодой колдуньи. Как будто легкий ветерок закружился в ночном воздухе, и ничего больше. Затем Маша свела ладони, и между ними засветился белый огонек, осветивший своим ровным светом ее лицо снизу и разведенные ладони. Потом этот огонек взмыл в воздух, разделился на четыре огонька поменьше, но уже голубоватого оттенка, а затем они поплыли в разные стороны. Остановились в воздухе, как будто раздумывая, после чего вдруг медленно пошли по кругу, шагах в пятидесяти от нас, так что наш костерок оказался в центре их хоровода.

Маша выдохнула, стерла пот со лба. Совсем незначительное на первый взгляд волшебство далось ей с трудом, так что взгляд этот можно было считать ошибочным.

- Все, теперь дальше десяти метров от костра не ходите, - сказала она.

- Сигналка сработает? - догадался я.

- Сработает, и не только сигналка, - кивнула колдунья. - Я вам краткий инструктаж проведу. Эти огоньки учуют любое существо крупнее кролика, которое подойдет к нам метров на пятьдесят, и тогда один из огоньков зависнет над ним. Свечение усилится, вы даже сможете разглядеть того, кого увидел огонек. Если гость решит еще приблизиться, вы услышите звук, как будто кто-то в свистульку дует. А если тот, кто к нам пришел, приблизится еще, метров уже на двадцать, или бросится вперед слишком быстро, огонек превратится в маленькую шаровую молнию и ударит его сверху.

- Неплохо! - удивленно подняла брови Лари. - Это лучше, чем круг.

- Чем лучше? - спросил я.

- Чем круг, - отрезала Лари. - Круг требует больше силы и не атакует нападающих. А огоньки атакуют.

- Не очень сильно, - поморщилась с сожалением Маша. - Но все равно больно. Любопытного зверя могут и спугнуть. Если первый не спугнет, подлетит второй и тоже ударит. И так все четыре.

- Здорово, - согласился я.

- Надо думать! - загордилась Маша. - Я это заклинание, между прочим, сама придумала, поняли? Это вам не из книжки вычитанное.

- Дай поцелую, раз ты такая умная… - проворковала Лари, и Маша испуганно замолчала.

Чайник закипел. Обхватив нагревшуюся рукоятку полой пыльника, я разлил чай по деревянным чашкам. Чашки эльфийские, кстати, из дерева эвир, которое почти не нагревается. Эльфы из него всю посуду делают, а люди из Новых государств из него любят полки в банях мастерить, хоть и выходят они чуть не золотыми по цене. Надо ли говорить, что у Васьки-некроманта в бане полки эвировые, зная его страсть к дорогим цацкам? Думаю, не надо.

- Что за чай? - чуть принюхалась к напитку Лари.

- С ведьмачьей травой. Для ночного зрения, - пояснил я. - Да все нормально, с ней даже вкуснее.

- А у меня и так с ночным зрением все в порядке, - улыбнулась своими белыми клычками Лари, но из чашки отпила. - И правда вкусно. Как с мятой и лимонником. Кто первый дежурит? И как меняемся?

- Маша, тебя как будить? - спросил я колдунью.

- Раз в полтора часа примерно.

- Ну и прекрасно. Тогда через полтора часа и будем меняться, - сказал я демонессе. - Одно требование - дробовик вообще не выпускать из рук. Ни при каких условиях.Надо что-то взять, поменять позу - хоть одной рукой, но держать.

- А почему дробовик? - полюбопытствовала Маша.

- Потому что карабин нужен для целей удаленных, его можно просто рядом положить. Заметишь кого - успеешь поднять. А если кто-то все же прорвется прямо к нам, то тогда из ружья надо лупить. А оно уже в руках, шарить вокруг себя не потребуется. И уже с отключенным предохранителем, - изложил я свою постоянную и не раз проверенную стратагему.

- Ну ты смотри, - усмехнулась Маша. - Как все продумано.

- Хорош издеваться. И спать тебе пора.

ГЛАВА 37,

в которой Маша колдует, а на ночующую в лесу компанию нападает опасный хищник

Дежурить у костра я сел первым. Стемнело, небо засыпало звездами. От костра шло тепло, слегка сыроватый валежник потрескивал в огне, иногда стреляя мелкими угольками. За границей круга света, падавшего от костра, сгустилась тяжелая тьма. Но в высоте, мерцая и переливаясь, вокруг нашего бивака крутились четыре колдовских светлячка, охраняя наш покой.

На коленях у меня пребывала «вампирская» двустволка, под боком лежал карабин, а в левой руке была чашка с чаем. Настой ведьмачьей травы действительно помогал, пусть и не слишком сильно. Но я все же различал предметы, различал редкие кусты поодаль и стволы деревьев. Все лучше, чем просто в темноту таращиться. Хотя в такое время лучше всего полагаться на слух и мое чутье. Тот, кто выйдет охотиться на нас из леса, обязательно посмотрит голодным взглядом, я это знаю. Если он глазами пользуется, конечно. А может и не пользоваться. А еще я знаю о тварях, которые нападают из-под земли. Но не здесь: лесная почва для них не годится - переплетенные корни мешают. Да ивообще они живут южнее и ближе к степям и пустыням.

Поодаль что-то сильно зашуршало травой, я насторожился. Однако светлячки в воздухе вели себя спокойно, а вскоре и шум затих. На каждый шум не надергаешься, тут самого обычного зверья пруд пруди. Мог обычный кролик пробежать, если его кто спугнул, а так они по ночам не бегают. А спугнуть его мог кто угодно - поневоле задумаешься.

То, что я Маше сказал, - чистая правда. Большую часть лесных тварей никто не видел, никто не изучал. Знаем мы все больше тех монстров и ту нечисть, что в города попадает, к хуторам и деревням тянется, желая поживиться или человечиной, или кровью, или душой. Их ловят, их знают, о них всякие полезные книги написаны. А в лесу зачастую попадается такое, что смотришь потом и думаешь: и что бы это могло быть?

Лесной серый медведь может с равным успехом сожрать как оленя, так и человека - таким же образом поступает и нечисть. Она вообще на все живое охотится - ну и мы ей на вкус в самый раз. На кого она поохотилась удачно, те уже не расскажут, а на кого не охотилась - те ее и не видели никогда. А видели только ту и лишь тогда, когда охота плохо заканчивалась. Тогда новые виды и включались в реестры существ местными линнеями.[78]Во всех остальных случаях твари лесные обходились без регистрации последние сколько-то тысяч лет письменной истории этого мира.

Мне самому в лесу приходилось охотиться, и не так уж редко. За исключением случая последнего, когда тварь была явно созданной колдовством, все остальные, а их не меньше десятка, были… гм… естественного происхождения, если можно так выразиться. И в справочниках своих, каковых у меня дома на полке немало, нашел я только шестерых. А четверо были не пойми кто, я о таких и не слышал. Листал, листал все эти книги, да так и не нашел.