Чтение 8–й страницы книги ~Поход~

- Верно.

- Из того же ведомства дали ему охрану. Целый взвод головорезов. Которые в чем угодно поклянутся, если начальство прикажет. Затем Бэрах для своей магии аппараты придумал, чтобы от него уже ничего не зависело. И сразу после этого взорвался. Все верно?

- Ну примерно, - подтвердил я.

- Ага. Примерно, - утробно хохотнул гном. - Но я вас вовсе не виню, а даже одобряю. Бэрах там, не Бэрах или какой иной ас-Пайор… кстати, что с ас-Пайором-то случилось?

- Вроде возле Дурного болота на него напали. Не помню я точно, что именно. Был такой приятель у Бэраха, вроде тоже из волшебных гениев, Илир ас-Пайор. Разорвали его какие-то твари, насколько я помню.

- В том же году, что и Бэрах взорвался? - уточнил Дарри.

- Ну да, - кивнул я.

- Ага. Они вроде коллегами были, верно?

- Вроде того.

- Вроде пиво бродит. Были. И оба скончались. Трагически.

- Бывает, - протянул я.

- Еще как бывает, - усмехнулся в рыжую бороду Дарри. - Как только станешь главным носителем главного секрета пришлых, сам при этом пришлым не являясь. Так к чему я - и правильно! Нельзя тому, кто правит миром или может им править, попадать хоть в какую-то зависимость от других. Мы, гномы, миром не правили, не правим и не будем. Нас под землю все тянет, а остальных - наверх. Вектора жизни у нас разнонаправленные. Нам - вы не помеха, мы - вам, а значит, можем с вами дружить. И торговать. A с другими так не выйдет у вас. И к тому же мы технологически друг друга дополняем. Что было бы со стабильностью ваших сплавов без наших заклинателей? Каждую вторую плавку губили бы. А где мы были бы без электричества, о котором не знали? Так-то.

Верховный гном опять увлажнил горло глотком на полкружки, заговорил, откашлявшись:

- Вектора у вас со всеми остальными однонаправленные. Соединишь свой вектор с чужим - и уведет его в сторону, хоть не намного. Поэтому надо действовать так, чтобы свои секреты за своими зубами держать, а у всяких прочих, кто только из-за денег согласился за это взяться, вроде Бэраха, динамит взрывался под носом во время экспериментов.

Действительно, история где-то так и выглядела. Великий колдун Арсин Бэрах, проживший к тому времени уже лет триста, обучил целую группу колдунов из пришлых, которыевскоре, все до единого, оказались сотрудниками контрразведок в разных княжествах. Они же и возглавили заводы по производству порохов и взрывчатых веществ. Они же со всеми контрразведками следили, чтобы из списка запретного ничто не ушло, куда не надо. Ведь если кто-то узнает состав хотя бы одной взрывчатки, он сможет разгадать систему, по которой устроена их защита.

В список запретов вошли не только бездымный порох с тротилом, но и динамит, мелинит, пикриновая кислота, азотная кислота, азид свинца, гремучая ртуть и еще ряд всяких бабахающих субстанций, без которых ни взорвать что-нибудь, ни выстрелить. А заодно некоторые металлургические технологии, еще что-то. К счастью, такая наука, как химия, в этом мире развита вообще не была - лишь алхимия, которая с химией в один сортир даже не заходила. И пришлые обучать кого-то, кроме себя, химии не собирались, засекретив ее тоже. А химия - это что? Химия - это синтетический каучук, что татары на нефтепромыслах делают, который покрышки и прокладки, сальники и изоляция для проводов.

И даже самые завзятые наши враги вынуждены покупать средства борьбы у нас же. Так что реальная сила оставалась в наших руках, хоть о выгоде от торговли оружием мы не забывали. Те же винтовки с продольно-скользящими затворами, дробовики, револьверы, пулеметы устаревших конструкций - все продавалось в любых количествах. Разве что пулеметы исключительно аборигенским армиям, а все остальное - кому попало. Все баронские дружины, все эльфийские партизаны, все разбойники с большой дороги - все пользовались старыми добрыми «мосиными», «маузерами» и «энфилдами», где после каждого выстрела надо было передернуть затвор: у нас предпочли велосипед не изобретать и копировали старые системы, благо из старого мира хоть по одному экземпляру каждой, но провалилось. А вот самозарядное оружие продавалось только подтвержденным союзникам, да и то по большим праздникам. Пушки только крепостных типов, если гномам, или маломощные. Броневики исключительно пулеметные, и пулеметы калибром не выше восьми миллиметров. И так далее.

Кое-что во враждебные руки все же попадало. И эльфы захватывали трофеи, и разбойники, и пираты. Но это все единицы, систему на трофеях не построишь. Даже боеприпасами к нестандарту не разживешься - кроме людей патроны еще гномы делать умеют, но они людям союзники. А порох все равно людского производства. И капсюли.

- Чего молчишь, Сашка? - окликнул меня Дарри. - Скажи, что я неправ.

- Да прав ты, на сто процентов прав, - согласился я. - А тебе разве плохо? Твое географическое, политическое и социальное положение не дает тебе и единого повода кконфликту с нами. И при этом ты главный торговый партнер. И производственный. И финансовый. Вечный мир и военный союз с тобой. Банк у вас заработал уже?

Прошлым летом Дарри Рыжий носился в Тверь с идеей создания совместного банка - рода Серых гор и Тверского купеческого союза. И вроде договорился.

- Считай, что заработал, - кивнул гном. - Как раз на открытии торгового сезона открытие будет.

- Ну вот видишь. Транзит твоих товаров через наше княжество беспошлинный, фрахт вашим со скидкой. Те же эльфы и тебе мешают, торговлю портят, маршруты блокируют. Невижу поводов для расстройства.

- А нет поводов, - утробно засмеялся Дарри. - Мне-то что? Вы еще и моих врагов разогнали, если до кучи брать. О том и говорю, что кроме нашего гномьего племени вы для всех остальных беда. Их счастье, что мало вас пока. Пошли попаримся, да и спать пора. Завтра с утра работа.

ГЛАВА 12,

в которой к герою, находящемуся в гостях, к самому приходят в гости

Едва я завалился на невероятной глубины перину, постеленную на дубовую кровать, крепко стоящую на гранитном полу, уперев в него массивные ноги, как дверь в мою комнату распахнулась и в спальню влетела Вара. И я был сбит с ног и повален на кровать, а она, уже голая, взгромоздилась на меня, придавив своим не таким уж малым весом. Даром что коротышка, полтора метра всего. Вообще гномам стоило бы завести привычку ставить на двери замки, а то двери у них больше защищены традицией не ходить, куда не просят, а не чем-нибудь посущественней.

- Торговаться пришла?

- Ага! - объявила она и захохотала.

Я уже говорил, что гномий юмор несложен, а дамы от мужчин в сторону повышенной деликатности тоже не отличаются. И нравы у них простые. Нашла вот девушка способ обойти заветы предков - и на тебе, теперь хрен поспишь. Хотя… оно того стоит. Пусть она и самая пухлая из всех, кто у меня был раньше, но все же хорошенькая.

ГЛАВА 13,

в которой в очередной раз подтверждается, что герой не дурак - по крайней мере, в оружейном деле

- Ну что, можно нас похвалить, а тебя поздравить, - сказал Дарри Рыжий, сжимая мою ладонь в своей железной лапище. - Сработала твоя задумка.

Мы стояли на стрельбище, что разместилось на плоском плато, в трехстах метрах от мишени, а я держал в руке самый обычный одноствольный дробовик со средней длины стволом, сделанным, правда, в мастерской Дарри, то есть с особой аккуратностью и без сужения. А в середине мишени было ровно семь достаточно аккуратных дырок.

- Верно, - сказал я, - не хуже чем из винтовки. А то и получше. И к ветру не слишком чувствительна, похоже, летит быстрее, чем нарезная.

Это я про свою оперенную пулю.

- Верно, - повторил за мной Дарри. - Не зря я оптический прицел для эксперимента поставил. А про это что скажешь?

Он указал на измочаленный деревянный щит в пятнадцати метрах от нас. Туда попадали и пули, и сегменты оболочки. Эффект был даже выше, чем у картечи, но кучность хуже.Однако до двадцати метров вполне эффективно.

- Скажу, что если по живому так стрелять, то все кишки в клубок смотает - хрен какой лекарь распутает.

- Согласен, - кивнул Дарри. - Могу тебе сотню таких отлить, а дальше начнем на продажу клепать. Когда торговать начнем?

- А как на торг приедете. Все равно без демонстрации не поверят.

- Точно, не поверят. Болтун ты, Дарри, скажут. А твои патроны сегодня уже начали делать, послезавтра забирай. Сразу поедешь?

- Сразу.

- Тогда и Бороды заказ велю приготовить к послезавтрашнему дню. Пусть порадуется. Когда патроны продашь, ты лучше мою долю в ваш Городской банк внеси. Семенов, банкир, мой счет знает.

- Сделаю.

- Чего сегодня думаешь делать?

- Вара пригласила по каким-то дальним галереям погулять.

- А, хорошо! Сходи, может быть интересно.

- Да наверняка будет, - согласился я с ним.

ГЛАВА 14,

в которой главный герой едет домой и наблюдает следы войны

Выехал от гномов я в четверг в середине дня. Хотел в Великореченск попасть в будний день и рассчитывал на вечерний паром с пристани в город, с которым объезды урядников возвращаются.

Гномы сказали, что стрельба у дороги стихла, эльфов загнали куда-то к северу. Действительно, по мере приближения к вырубленному участку эльфийской Пущи никакой стрельбы слышно не было. Однако на дороге виднелись многочисленные следы колес и копыт, были набросаны окурки папирос, где-то валялся вдавленный в землю винтовочный патрон, кругом навалены кучки конского навоза. Да и артиллерия бухала где-то вдалеке.

На мертвую эльфийку я наткнулся примерно через пару километров после того, как въехал на дорогу, идущую по бывшей Пуще. Сначала я увидел гуля-трупоеда. Увидел далеко, на опушке леса, скрывающегося в кустарнике и явно боящегося выйти на свет из лесного сумрака. Я его по взгляду «запеленговал».

Но если бы он не чуял свежего трупа, то и не высунулся, поэтому я огляделся вокруг. И увидел ее, лежащую в густой траве возле самой обочины. На ней была лохматая маскировочная куртка, штаны и сапоги с растительным узором, поэтому я ее не сразу заметил. Заметив же, остановился. Гуль, увидев меня, скрылся в чаще. Далеко еще до ночи, солнце в зенит идет. Если бы дело ночью было, то мог и на меня напасть, хоть всему прочему предпочитает трупы, даже кладбища раскапывает.

Я прихватил с собой обрез, выпрыгнул из машины. Подошел к погибшей, присел возле нее. Осмотрел. Лежит несколько часов. Над ней уже собрались жужжащим облаком мухи.

Она была ранена пулей в плечо, бежала. Бежала через поле в сторону оставшегося за дорогой кусочка леса. Скорее всего, ее отрезали от своих, и деваться ей было некуда.В нее стреляли. Вторая пуля ударила прямо в крестец, причинив тяжкую рану. Она долго мучилась. Вся земля у ног изрыта каблуками сапог, все пропитано кровью. Мучиласьдолго, зажимая рваную рану выходного отверстия внизу живота. Затем к ней подъехал конный разъезд из четырех драгун. Во главе был офицер - на земле валяется гильза от патрона 10x28, каким стреляют из «маузеров», а пистолеты этой системы имеют право носить на службе только офицеры. Какой-нибудь корнет.[49]Он ее и добил. То ли сжалился, избавил от мук, то ли наоборот - выместил зло. Затем конные свернули с дороги в траву и поскакали к лесу. Она осталась у дороги.

Ей повезло или нет - не знаю. Если бы ее поймали живой, то долго насиловали, не удержались. Да и не стал бы никто солдат удерживать: к местным эльфам ненависть старая и тяжелая. Те сами виноваты - не стоит ТАК плохо обращаться с пленными. Хотя, говорят, этим эльфийские начальники пытаются отвратить своих бойцов от сдачи, подразумевая: «Куда тебе после того, что ты с их пленными делал». Может, и правда, не знаю.

Изнасиловав многократно, ее пристрелили бы. Или, если была возможность, кому-то бы втихаря продали. За армией всякие субчики катаются, купят и эльфийку. Рабства только в землях пришлых нет, а вокруг процветает. А эта была бы обречена на самую плохую судьбу. У нее на поясе висели кожаные подсумки под магазины для СКС-М. Значит, вооружена она была трофейным карабином, а еще это означает, что она или урядника убила, или гражданского. Эльфам никто таких винтовок не продает: не положено. А трофеямиони чаще всего не делятся - сами носят, как признак доблести. Значит, одна человеческая жизнь как минимум на ее счету есть.

Интересно, сколько ей лет? Они же почти бессмертны, а лет до трехсот эльфийки выглядят сущими девчонками. Вытянутые к вискам глаза, острые ушки, белые волосы необычного розоватого оттенка. Тонкие губы, искусанные в кровь мелкими ровными зубами. Зубы оскалены в муке, кровь запеклась между ними. Очень тонкие, красивые пальцы. Хрупкие запястья. Тонкие щиколотки в сапожках из тонкой кожи какой-то ящерицы, с мягкими подошвами. Красивые они, эльфийки эти. Как статуэтки.

Я понял глаза, глянул в сторону леса. Гуль не ушел, так и прячется за кустами. Ждет, когда я уеду. Гули тупые, но все же разумные. Можно убить, но мне его не заказывали. И придется гоняться: он живучий, уязвим лучше всего для огня, а зажигательная картечь у меня только в обрезе. Можно стрелять и обычными пулями, раз так десять в грудную клетку, да поди попади в него десять раз. Он же не пень, чтобы на месте стоять. Убежит подранком - только разозлится. А в голову могу и не попасть, она как раз толстым суком скрыта, и метров триста до него. И затянется охота до темноты, а ночью здесь одному оставаться… Ладно, пускай поживет.

Я вернулся к машине, полез за спинку своего сиденья. Там стояла ведерная канистра из красной лакированной жести, с руной «Омм» на боку, символизирующей всеуничтожающий и вечный огонь. Я называл это бензином, но на самом деле жидкость в канистре была ближе к скипидару и производилась друидами. Они уверяли, что именно этот огонь уничтожает все и до конца, а главное - очищает. Жалко мне эту эльфийку так бросать, кладбищенской твари на поживу. Хоть и не люблю я эльфов, здорово не люблю, но слишком она хрупкая, слишком красивая.

Я открыл канистру, оттуда распространился запах свежей хвои. Вот так, в лесу жила, лесным же средством тебя и схороню. Считай уважением посмертным. Встретил бы живой и с оружием - таким добрым не был. Убил бы.

Я полил тело несколькими быстрыми всплесками. Много этой жидкости не надо: это не бензин, это магия. Затем отошел, крикнул заклинание, написанное на канистре. Тело вспыхнуло ярким, чуть зеленоватым пламенем, которое взметнулось метра на три, затем опало, и через минуту на месте тела осталась лишь вытянутая кучка пепла.

- Ну и боги с тобой, - прошептал я. - Не знал я тебя и не узнаю. И век бы не знать. Покойся с миром.

Сел в машину да и дальше поехал, без встреч и приключений. За это время над головой трижды пролетали пары «коршунов». Постоянно в небе крутились «аисты», разведчики. Да, это уже серьезно, как во времена моей службы.

Километрах в трех от берега Великой наткнулся на марширующую навстречу роту «сипаев» под командованием пришлых офицеров и унтеров. Мимо них, обгоняя, в колонне пропылили две «копейки» и две «горгульи»[50]с ПКБ на турелях. В вездеходах и на броне верхом сидели солдаты из Отдельного егерского. Это не гурки, это из наших самые отборные, разведка. В передней «копейке» сидел поручик в лыжной серой кепи с длинным козырьком, надев пылевые очки на глаза, выставив на капот перед собой, прямо на откинутое стекло, ноги в камуфляжных штанах и высоких ботинках. В руках он держал обмотанную лохматой лентой СВТ-К с оптическим прицелом. Сидевшие вокруг солдаты тоже развалились кто как, будто ехали на курорт.

За ними катили четыре «самострела» - такие же «копейки», только в кузове на солидном станке стояли длинные КПВ[51]с коническими пламегасителями, возле которых в креслах сидели стрелки, а кузова вокруг них были загружены боекомплектом и какими-то тюками с имуществом. «Самострелы» тоже из их полка, приданные, у них на борту эмблема одна и та же. Операция против эльфов расширяется, по всему видать. «Сипаев» хорошо цепями гонять, вроде как загонщиками в облаве, на этих самых егерей противника выгоняя. А минометы всегда пригодятся.

Затем пронеслись четыре «мула» со стодвадцатимиллиметровыми минометами на прицепе, и расчетами, сидевшими внутри и покачивающими головами разом в такт неровностям. Да, это уже серьезно.

На пристани провалялся в кузове машины три часа, ожидая рейса. Один из ополченцев, дежурящих там, сказал мне, что не далее как два часа назад в сторону Твери ушел госпитальный пароход. На него загрузили не меньше тридцати раненых и с десяток убитых. По слухам, где-то эльфы сумели устроить засаду и здорово потрепать эскадрон драгун. Я забеспокоился: жив ли Парамоныч? Тьфу-тьфу-тьфу через левое плечо. Но проверить возможности не было - драгуны уже наступали где-то на северо-востоке от меня.

Подошел паром, мы загрузились на него и поехали. Кроме наших двух машин, на переправу никого не было. Говорят, что вчера-позавчера немало фермерских семей переправилось. Теперь женщины с детьми в Великореченске отсиживаются, а главы семейств, вооружившись, засели на своих хуторах в ожидании эльфийского налета. Так и живут. Городской совет поощряет фермеров, какие из аборигенов, там селиться, сдает землю в аренду совсем недорого, лишь бы земля не пустовала и налог, пусть и льготный, платился. Даже всякую сельхоз-справу продает в кредит и бесплатно выдает одну винтовку и одно ружье на семью. Беглых крепостных из баронств принимает.

Откуда такая благодать? Оттуда, что жить там опасно, эльфы с их налетами и зверствами - угроза постоянная, хоть и патрулируются там места, а чуть дальше от берега целый форт стоит с гарнизоном сипаев. Хутора регулярно горят, их обитателей так же регулярно режут, но они отстраиваются заново, появляются новые. И выращивают свою капусту с морковкой и свеклой, какие на том берегу за главные культуры почитаются.

ГЛАВА 15,

в которой выясняется, что и лишенной силы волшебнице палец в рот не клади

Когда я подъехал к своим воротам, то в первое мгновение чуть не остолбенел: ворота были распахнуты настежь, а в них стояла сама Анфиса Зверева, похлопывая задумчиводеревянной дубинкой по затянутой в кожаную перчатку ладони. Подумалось мне, что Маша все же допрыгалась и теперь мне ее зад от порки точно не откупить. Однако, подъехав еще на несколько метров, я увидел Машу, и вид у нее был совсем даже не несчастный, а скорей воинственный. Она разговаривала с урядником, а еще один, сидя на корточках, разглядывал что-то на земле. В опущенной руке у нее висел «маузер» с пристегнутым прикладом - так, как я ей его и вручил.

Я остановился у самых ворот, потому что Анфиса подняла дубинку как шлагбаум и потребовала в ворота не въезжать. Заглушил мотор, спрыгнул на землю.

- Что случилось?

- А то, что покушался кто-то на твою девчонку, - ответила Анфиса с озабоченным выражением лица.

- Тварь какая-то?

- Нет, человек на этот раз, - покачала она головой. - Но она его застрелила.

- Точно?

- Она не врет, да и по следам так выходит, - подтвердила урядница. - Влез он через забор, у него обрез помпы был с собой, даже выстрелить успел. Трижды. Видишь?

Она указала рукой на стену сарая. Затем на забор за ним, затем на угол дома. Действительно, везде виднелись выбоины от картечи. А на гравийной дорожке пятна крови.

- Она вышла из дома, - продолжила Анфиса. - Была вооружена, сказала, что ты ей запретил без оружия даже в туалет ходить. Так?

- Что-то вроде. Примерно так, - кивнул я, хоть ничего такого не приказывал. - Все же она в историю влезла, где главное действующее лицо тот еще мерзавец. И она жива осталась. Вот я и решил, что, пока меня нет, пусть побережется.

- Понятно, правильно решил, как оказалось, - одобрительно кивнула Зверева. - В общем, вышла она из дома, а тот уже во дворе был, шел к дому. Видать, не ожидал ее, растерялся и сразу пальбу начал, а она побежала. От дома к сараю. - Анфиса указала на распахнутые ворота сарая. - А он стрелял - и все время мазал. Забежав в сарай, она присела у воротного столба и давай в него палить. При этом раз пять попала в грудь и живот. Наповал. Тело уже к Ваське увезли, узнаем, что он скажет.

- Кто он, известно?

- Пока нет, не до конца. Он из аборигенов, в городе недавно, пристроился в ватагу крючников в порту. Имя забыла, у меня записано. Мрак вроде. Придумают же имечко.

- На харазском это «сокол».

- Ну ты скажи, - усмехнулась Анфиса.

- А ты чего здесь? Это же вроде опять не твой профиль.

- Не мой, - согласилась она. - Тебя-то в городе не было, ждали завтра к вечеру. Вот и решила, что с ней заночую, на случай чего. И Ленку из своих урядниц вызвала, чтобы уж надежней оберечься. Она за ружьями в околоток поехала.

- Ладно, спасибо, Анфис. - Я чуть приобнял за плечи заботливую урядницу. - Пойду с колдуньей нашей несчастной поговорю.

- Да ладно, какие вопросы, - отмахнулась Анфиса. - Зато мы можем теперь дома ночевать. Я все же мужняя жена, Данила бы завтра морду воротил. Бывай.

Она пошла к воротам, а я направился к Маше, которая наблюдала весь наш разговор и все это время строила умоляющие гримасы. Когда я подошел к ней, она просто бросилась мне на грудь, чего я никак не ожидал, при этом больно заехав «маузером» мне по шее сзади.

- Тихо, тихо, - похлопал я ее по спине и отстранил: - Рассказывай, что было.

- Ужас что было! Ты о чем с Анфисой говорил?

- О том, что случилось. А что? - чуть насторожился я.

- Да ничего. А она ночевать здесь уже не остается?

- Нет, я же вернулся. А в чем дело-то?

- Да ни в чем. Боюсь я ее, - смутилась Маша. - Как представлю, что она… в той комнатке… Брр!

- Да ладно, работа у нее такая, - отмахнулся я. - Тогда одно, а сейчас другое - она тебя защищать собиралась. Рассказывай, что случилось.

- Давай дома расскажу, я чайник только что поставила.

Она исчезла в доме, а я загнал машину во двор. Урядники уже все равно со следами закончили. Заехал в сарай и ворота закрыл. Все же товар у меня в кузове, завтра еще с Бородой разбираться. Затем, собрав все оружие, в дом прошел. Маша тем временем налила две кружки чаю и выставила на стол большую вазу крендельков с маком, таких же, какими нас Васька-некромант угощал. Впрочем, крендельков было там на четверть. Перехватив мой взгляд, Маша покраснела и сказала:

- Понравились. Купила вот с утра, а тут на нервах… Вот и погрызла.

- Ну рассказывай уже наконец, не тяни, - поторопил я ее.

- А что тут рассказывать? Только ты уехал, мне как-то страшновато стало. Особенно по ночам. Подумалось: а как Пантелей вернется, а Силы у меня так и нет? И так далее. Вобщем, повесила я твой пистолет на бок и так все время ходила, даже на рынок, хоть и косились. Неправильно что-то? - спросила она, заметив мою усмешку.

- Да нет, все нормально. Просто с прикладом пристегнутым мало кто носит.

- А я подумала, что нарушаю что-то. Боялась, что опять к этой потащат, к Анфиске.

Она даже плечами зябко передернула. Эк ее проняло. А несколько дней назад гонору было больше.

- В общем, решила я по городу особо не шляться, тем более в доме у тебя книг полно. Сидела я у кухонного окна и что-то про твоих чудовищ читала. Вроде энциклопедии, с картинками и фотографиями. Интересно до жути. И услышала, как по забору что-то проскребло внутри двора. Я и вышла посмотреть. Вышла, а мне навстречу, прямо из-за бани, мужик с бородой выходит. И в руках ружье. Меня увидел, рожа у него так перекосилась, что я сразу поняла - убивать будет. Я как побегу! И слышу, что за спиной как будто кто-то доской о доску колотит. Поняла, что стреляет. Вбегаю в сарай и спотыкаюсь. Упала, колено ушибла, больно - жуть!

Она от волнения схватила из вазы еще один кренделек, закинула в рот, быстро захрустела им, попутно продолжая рассказывать, размахивая руками:

- В общем, упала и покатилась так, что обратно повернулась лицом. А пистолет уже в руке был, не помню даже, когда схватила. И предохранитель снят. Я на него направила- и давай на курок жать раз за разом. Не знаю, сколько раз стреляла, только он сначала дернулся, потом заорал, согнулся, но все не падал. А потом вдруг повалился и ужене дергался. И патроны в пистолете закончились. Я долго подойти боялась, а потом машина урядников подкатила, затем конный патруль, потом еще, потом Вася, который колдун, что мы в гостях были, заехал. Ну а потом ты все знаешь.

- Ну и молодец, все правильно сделала, - подвел я итог. - А нам теперь стеречься надо. Видать, нам та заваруха в «Дальней пристани» еще аукнется. Куда-то ты влезла со своей местью, в самую собачью свадьбу. Теперь будем расхлебывать.

- Извини, что втянула, - вздохнула Маша.

- Молодец, что втянула, - усмехнулся я. - Если расхлебаем, то на дне котла большой бонус найдется. Есть у меня такое предчувствие.

Я действительно так думал - не зря же засуетился с тем ордером на сыск не к ночи будь помянутого Пантелея. А вообще надо жить теперь опаско. То, что этот абориген с обрезом не просто так пришел, - дело понятное. У него облом случился - значит, могут прислать еще кого-то. Какую-нибудь нечисть, например. И хорошему колдуну закинуть такую нам в город не то чтобы совсем просто, все же защита, но и не то чтобы слишком сложно. Возможно, в общем. Не думаю, что на нас опять человека нашлют. А это значит, что надо беречься по ночам.

- В общем, будем с тобой по ночам дежурить, - заявил я. - Так что днем отсыпайся.

- Зачем? - удивилась Маша.

- Затем, что следующая атака будет от какой-нибудь ночной твари.

- И что, так и будем здесь сидеть в пожизненной обороне?

- Зачем же? - пожал я плечами. - Дай пару дней на подготовку, и уедем отсюда. Лучшая оборона - это наступление. Сами их поищем.

- Хорошо. Раз ты так решил и тебе все равно пока переодеваться и распаковываться, я - спать!

И убежала в спаленку. Вот это нервы у девушки! Сон и аппетит ничто не испортит. А я остался в горнице. Дел и впрямь еще хватало. Но подготовиться ко всем неожиданностям тоже следовало. Я провел ладонью перед оружейным шкафом, и дверца сама, с легким скрипом, приотворилась. Признал меня шкаф, не станет убивать. Я открыл двери, присел на корточки. Внизу в этом шкафу множество выдвижных ящичков - вроде библиотечного каталога.

Открыл тот, где написано на бумажке «.44», нашел искомое - маленькую коробку с патронами, где каждый из них завернут в бумажку. Достал свой «смит-вессон» из кобуры, откинул барабан, вытряхнул на ладонь все патроны экстрактором. А затем набил его заново, вставляя в каморы один патрон с серебряной пулей, затем второй с выемкой в пуле, в которой капля воспламеняющегося фосфора, чуть заколдованного, чтобы прямо в теле загорался. Затем вновь серебро и опять фосфор. Через один. Универсальный набор - не одно, так другое сработает. А против кого живого так и все сгодится. Прокрутил барабан, захлопнул и убрал револьвер в кобуру. Теперь без него даже до ветру не пойду.

Потом ту же самую процедуру над своим укороченным «тараном» произвел. Один патрон со смешанной картечью на тварь-невидимку по пути «в гномы» израсходовал, так что на его место доставил такой же. Хотя расточительство это чистой воды - так никакого серебра не напасешься!

Дробовик повесил на крючок возле входной двери - там надежней всего, а револьвер в кобуре упокоился. И пошел я в сарай. Разбираться с привезенным имуществом. Завтра помимо следствия всякого мне еще торговлю вести.

ГЛАВА 16,

в которой герой спасает своего друга от творения его собственных рук

Ночь прошла спокойно, хоть мы оба отдежурили. Никакая нечисть в дом не лезла. Маша честно отстояла свою смену, даже не спала на посту, какой-то учебник по магии читала, как мне кажется. Покушение все же напугало ее. Это полезно: пусть учится бояться. Бояться Пантелея, бояться нечисти, той же Анфисы бояться. Страх - он дисциплинирует. Внутренне.

С утра я завел свою «копейку» с так и загруженным кузовом, посадил Машу справа, чтобы без присмотра не оставлять, и поехали мы к Бороде с Батыем на склад, к пристани. Склад у них большой, добротный, из крепкого соснового бревна, при складе лавка. Батый все больше в лавке распоряжался, поелику он торговаться мог долго и самозабвенно, а Борода больше за доставку-поставку отвечал. По-научному - за «логистику».

Бороду увидел издалека: он в воротах склада стоял и на помощника приказчика Витьку Как-Два-Пальца орал. Он на него всегда орет за слишком легкое отношение к жизни вообще и к хозяйским деньгам в частности. Но Витьке все как с гуся вода. Борода выглядел раненым героем, с перевязанной головой, потому что после той драки в «кабарете» Степки Полузадова он еще, видать, не оклемался.

Увидев мою машину, Борода величественным жестом отпустил нерадивого служащего и дождался, упершись руками в широкие бока, пока я въеду в ворота:

- Ну чего, как скатался? И куда? А то, может, в Твери все пятьдесят золотых аванса пропивал? - гоготнул он.

- Пропивал бы - тебя позвал. Чего в одно рыло водку-то сосать? - резонно возразил я. - Принимай товар по счету. И к тому же привез тебе на продажу кой-чего.

- Патроны, что ли?

- А что я еще могу-то? Я же ни в чем другом не разбираюсь.

Товар заказанный я передал Бороде сразу. Там целый список был, включая какие-то особенные кухонные ножи, которые через моего знакомца взялись закупать лучшие рестораны по всему течению Великой. Плюс было просто гномье оружие - для тех, кто коллекционирует и любит что-то такое-эдакое на ковер повесить. Еще стволы заказные для ружей и винтовок, инструмент. Всякое, в общем.

У меня было для него четыреста патронов высокого качества - тех, что из моего пороха и капсюлей делались. Борода их принял, хоть и чуть дешевле, чем я ожидал. Но все равно нормально. В общем, по моим скромным подсчетам, считая затраты, накладные, потери на время хранения того же динамита у меня в подвале, вся эта поездка туда и обратно принесла мне под семьсот золотых. Очень, очень неплохо, большие деньги, на самом деле. Теперь можно начинать готовиться к выезду, о чем я Маше и объявил, чем ее обрадовал.

Борода между делом попытался меня в свою лавку перенаправить, знал, что деньги у меня в карманах не держатся и все, что на нем зарабатываю, у него же обычно и оставляю. Но сейчас у меня была великая цель - обменять зловещего Пантелея на десять тысяч золотых с тверским гербом на реверсе, поэтому я не потратил ни копейки. Пожал руку максимально сердечно, по могучему плечу похлопал - и укатил как можно быстрее, пока не передумал.

- Куда теперь? - спросила Маша, когда «копейка» катила по разбитой колесами улице, ведущей от складского двора.

- В банк, - сказал я. - Наличные на счет внести.

- А стоит?

- Стоит. Нашего банка чеки всегда обналичишь, зато если ограбят - не страшно.

- Я на кошельки умею сигналки ставить магические, - сказала Маша. - Пальцы оторвет у того, кто спереть решит.

- Это хорошо, - кивнул я. - А когда сможешь снова их ставить?

- Через неделю, наверное, - вздохнула Маша.

- А если грабят? И кому-то пальцы оторвет? - задал я следующий вопрос. - Что тогда случится?

- Что? - не поняла она.

- Перестреляют нас, к болотным демонам. Обидятся на такие заподлянки да перестреляют, - просветил я Машу насчет грабительских нравов. - Атак, быть может, живыми бы отпустили. Не надо такую защиту ставить: лучше аккредитивы покупать. Они никому и даром не нужны, кроме нас самих.