На Тигриной тропе никого не было, но Галир не спешила обольщаться. Единственная дорога из внешних ярусов в сердце Долины проходила здесь, и рано или поздно гости обязательно появятся.
Старшая наставница стояла в широком коридоре, на стенах которого было множество пустых квадратов – все, что осталось от висевших здесь столетиями, а теперь вывезенных в Лоска картин. Какое-то время старуха с удовольствием слушала шелестящий по стеклянному куполу дождь, а затем не спеша стала продвигаться к залу, где сходились лестницы со всех учебных и жилых ярусов.
Галир уже больше десяти минок не чувствовала вспышек «искр», а это означало только одно – Ходящие, которых она отправила к главному входу, мертвы. Она очень надеялась, что Рельт уведет детей как можно дальше, и собиралась дать ему столько времени, сколько сможет.
Чутко дремлющая все эти нары боль окончательно проснулась и начала пробовать на вкус позвоночник и печень. Порой от ее назойливых зубов перехватывало дыхание и темнело в глазах. Но Старшая наставница усилием заставила себя идти дальше, и, к ее удивлению, огненные иглы отступили, перебрались куда-то поближе к сердцу, да там и затаились. Наверняка чтобы нанести удар в самый неожиданный момент.
Зал Тысячи лестниц, как и Тигриная тропа, был накрыт стеклянным куполом, под которым горели тысячи световых шаров. Галир, не глядя по сторонам, разбросала по стенам и полу несколько плетений, затем привязала к одному из своих заклинаний «Зеркальный удар Кавалара».
И стала ждать.
Прошло совсем немного времени, когда к залу приблизились пятеро Белых, один из которых был ранен. Они и не думали скрываться. Галир отбросила трость в сторону – сила переполняла Ходящую, и пылающая «искра» дарила мышцам и суставам прежнюю молодость. Старуха ощутила себя совсем юной девчонкой.
Первый некромант, задев ее ловушку, умер мгновенно. Остальные, увидев гибель товарища, напали. Самый старый и опытный из них постарался нейтрализовать оставшиеся капканы, другой отбил простенькое заклинание Галир, «зацепил» ее плетение и умер от своего же удара, вернувшегося к нему.
Трое оставшихся врагов атаковали Ходящую, словно сорвавшиеся с цепей псы. Старшая наставница, не останавливаясь ни на уну, двигалась по залу, пока еще легко отбивая сыпавшуюся на нее со всех сторон тьму и каждый раз отвечая все более сложным плетением.
Раненый Белый, не успев угнаться за ней, провалился в пол, словно тот был вязкой жижей, начал барахтаться в нем и застыл гротескной статуей, когда жидкость затвердела, словно лучший морасский клей.
Наверху глухо треснуло, зазвенело, купол лопнул, и, обгоняя дождевые капли, вниз устремились мириады острейших осколков… Опытный колдун тут же призвал к себе на подмогу многочисленные пылинки, лепя из них щит. Но Галир, успев поймать сверкающие обломки, уже сплела из стекла и воды три огромных острых бриллиантовых копья, одно за другим ударивших в выросшую перед ними преграду. Первое – ослабило щит, второе – вдребезги разбило его, а третье дотянулось до некроманта и разорвало врага в клочья.
Последний из уцелевших колдунов, видя, что случилось с товарищами, пошел напролом. Он атаковал безостановочно, но Галир отразила все его плетения и заставила зал потонуть в яркой вспышке света. Когда ее глаза вновь стали различать оттенки, некроманта больше не было.
И только теперь Ходящая поняла, насколько устала. Едва переставляя ноги, каждую уну опасаясь упасть, она доковыляла до трости, подняла ее и застонала от мучительной боли. Ей показалось, что зубастая тварь откусила половину ее печени.
За спиной Галир раздались неспешные уверенные шаги, и, обернувшись, она увидела женщину в маске из гроганского серебра.
Проклятая, казалось не замечая противницу, внимательно осмотрела место побоища.
– Впечатляет,– голос у нее был чистый и звонкий.– Кто бы мог подумать, что в Башне еще сохранились такие таланты. Подчинись мне, старуха, и останешься жить.
Старшая наставница едва не рассмеялась. Не во власти Аленари рей Валлион было дать ей жизнь. Наверное, с этой болезнью не смогла бы справиться даже Проказа, будь она здесь.
Кажется, только теперь Галир поняла, что не боится смерти. Ее «искра» вспыхнула, и боевое плетение сорвалось с пальцев.
Она знала – боли больше не будет.
ГЛАВА 12
– Раньше, до Скульптора, Ходящих учили в Корунне. Но Кавалар никогда не любил столицу и не слишком хорошо уживался с Императором, что бы там ни говорили ваши исторические книги. Поэтому легендарный волшебник, для вас легендарный,– уточнила Тиф, поднимая указательный палец,– убрался подальше от города. Он счел, что Альсгара не лучшее место для новой школы. Ему приглянулась живописная долина в холмах, в лиге от предгорий Катугских гор. Чудеснее уголка не найти – теплое солнышко, зеленая трава, череда водопадов, сплошные радуги. Началась постройка. И наступила зима.
Тиа ехала рядом с фургоном на лошади, изредка поглядывая на холмы, тянущиеся по правую руку от дороги. Небо сегодня было на удивление ясным, и настроение у Проклятой, похоже, улучшилось, потому что она болтала без умолку.
– Очаровательное место разом перестало быть таковым. Но Скульптор не стал отступать. Он был упрямым. Таким же, как ты, Шен. И строительство продолжилось. В итоге все последующие поколения получили чудесную возможность – наслаждаться прекрасной погодой летом, мокнуть осенью, стучать зубами зимой и всю весну ждать оттепели.
Шен и Рона, кажется вопреки своему желанию, понимающе улыбнулись.
– Судя по твоим словам, Долина – то еще местечко,– сказал я.
– Она всегда была такой. Как-никак там разжигают «искры» и превращают обычных людей в нечто особенное.
– Тебе это превращение явно на пользу не пошло.
Она не обиделась и продолжила:
– Скульптор создал большую часть использующихся по сей день построек. Остальное – дело рук его учеников.
– Насколько велика школа?
– Достаточно для того, чтобы заблудиться. С высоты птичьего полета она напоминает ромб. Но внутри гораздо больше, чем снаружи, если ты понимаешь, о чем я.
– Понимаю,– кивнул я, вспоминая Башню в Альсгаре.– Но зачем строить настолько огромный дворец? Ведь людей с «искрой» не так уж и много.
– Теперь. Но не тогда. Сейчас магия вырождается. А раньше, как говорят, она била ключом. Правда, уже в мое время половина залов и галерей пустовали. В некоторые иногда не заходили месяцами. Уверена, что сейчас стало еще хуже. И горстка глупых куриц ютится в паре неотапливаемых залов. Ах, прости Рона. Я не хотела тебя обидеть.– В голосе Проклятой не было никакого сожаления, а Ходящая даже не посмотрела на нее.
Убийца Сориты помолчала, собираясь с мыслями:
– В последние годы жизни Скульптор решил, что следует кое-что изменить во внешнем виде Долины, и затеял новую стройку. Но из сорока шпилей, которые должны были вознестись над холмами, были построены только пятнадцать. Еще семь оказались брошены на половине пути. Их худо-бедно досоздавали другие мастера. Последний закончили, когда я была на третьей ступени обучения. Так что в итоге грандиозному плану Кавалара – переплюнуть столицу – сбыться было не суждено.
– Насколько я помню, ему помешал Император,– подал голос Шен.
Тиф кивнула и придержала Сонную, все время вырывающуюся вперед:
– Совершенно верно. Скульптора вызвали в Корунн.
– Я слышать об этом,– сказал идущий с другой стороны дороги блазг.– Квалос Кварунна. Тот, что прекраснее всех других творений и золотом гореть над кварышами домов и стенами. Таква говорить в моих болотах.
– Действительно, зрелище грандиозное,– согласилась Тиф.– Его заметно за много лиг, а ночью он отражает свет луны и звезд. Кто-нибудь из вас видел его?
– Никогда не был в Корунне,– ответил я.
– Я видела,– сказала Рона.– Корунн – мой родной город.
– Легенда говорит, что на создание Колоса Кавалар потратил все свои силы и именно поэтому умер. Об оказавшемся в его сердце «Гасителе Дара» отчего-то упомянуть забывают,– она нехорошо усмехнулась.
– О чем ты? – непонимающе нахмурилась Рона.
– Так я и думала,– с удовлетворением произнесла Тиа.– Удивилась только ты. Кажется, Нэсс и Шен знают чуть больше. Впрочем, это неудивительно. Башня всегда старалась скрыть следы первого мятежа. В особенности от своих учеников.
Ходящая вопросительно посмотрела на Шена.
– Я расскажу. После,– пообещал он ей.
– Мне тоже хотеть услышать об этом,– попросил Гбабак.
– Вот так, собака,– тут же напросился Юми.
– Лучше расскажи сейчас, Шен,– посоветовал я.– Это не займет много времени.
– Хорошо,– сдался он.– Скажу то, что говорила мне Лаэн. А ей Гинора.
– А ей – _О_ са,– подхватила Тиф.
Я уже слышал о том, как Скульптор подчинил себе темную «искру» и решил изменить Башню, но Ходящие подняли восстание и прокололи Целителя тем самым «Гасителем Дара», что сейчас висел у меня на поясе,– так что больше времени уделял управлению лошадьми, чем истории малыша…
– Я не верю в эту чушь,– сказала Ходящая после всего услышанного.
Ее лицо горело негодованием.
– Ты в меньшинстве,– едко ответила ей Проклятая.– К тому же в твоих прекрасных глазах появилось сомнение. Не отрицай. Я вижу. История, девочка, штука капризная. Главное – вовремя успеть вывернуть ее наизнанку. А дальше – дело времени. И вот – хоп! Можно делать большие глаза и разводить руками, называя чушью все, что когда-то было не менее реально, чем мы с тобой.
– Ты путаешь реальность и сказку! – ожесточенно отрезала Рона.
– Кстати говоря, я тоже последние столетия была в этой стране не более чем страшной сказкой и пугалом для ваших детей. Но как видишь – существую на самом деле.
– К сожалению,– буркнул Шен, и мысленно я с ним согласился, Тиф же, как обычно, пропустила замечание мимо ушей.
– Что такое «Гаситель Дара»? – спросила Рона.
– Плетение,– поспешно сказал я, прежде чем Целитель успел открыть рот.
Только не хватало, чтобы Ходящая узнала об артефакте. Неизвестно, не попытается ли она воткнуть его в кого-нибудь. Проклятая весело прищурила глаза и, чтобы скрыть улыбку, отвернулась. Как я и предполагал, Рона приняла такое объяснение. Лаэн была права – не все Ходящие знают об артефактах прошлого, гасящих «искры» носителей Дара.
– В общем-то больше про Долину мне и сказать нечего,– продолжила Тиф дальше, совершенно не подавая вида, что раскрыла мою ложь.– Разумеется, она хранит множество тайн, но, как вы понимаете, я не собираюсь вас в них посвящать. После Колоса Скульптор отправился в Альсгару. Где и умер при всем вам известных обстоятельствах. Рекомендую свернуть направо.
– Меня устраивает главный тракт,– не согласился я.
– Она права.– Рона внезапно поддержала Проклятую.– Правая дорога короче и приведет нас прямо в долину. Иначе придется ехать через три деревни, а затем по городу. Мы потеряем больше четырех наров пути и окажемся на месте только ночью.
– Ничего не имею против городов,– пробурчал я, но, видя, что и Шен за то, чтобы сократить расстояние, на перекрестке повернул направо.
После деревушки, захваченной мародерами, где нам как спасителям (Рона и Шен представились Ходящей и Огоньком) был оказан должный прием и мы заполучили лошадь одного из бандитов, ставшую запасной, наш фургон миновал еще две деревни и один небольшой городок на берегу озера. Здесь мы наслушались новостей на год вперед.
Все обсуждали войну на юге и востоке, гадая, когда она докатится к ним. Основные разговоры шли о том, стоит ли сниматься с насиженных мест и идти поближе к Лоска и Клыку Грома или лучше остаться дома.
Людей больше пугала перспектива потерять кусок земли, чем встреча с Белыми. А набаторцев и вовсе не слишком боялись, надеясь, что те не сделают ничего плохого, так как всем нужен трудовой люд и колосящиеся поля. К тому же, рассуждали мужики, если будут задевать их самих или баб, то топоры и вилы всегда под рукой, а лес и вовсе под боком.
По-моему, никто и думать не собирался, что в результате подобной схватки их, скорее всего, вынесут ногами вперед.
Впрочем, часть жителей все же двинулась на запад, но таких было меньшинство.
Поговаривали также, что Проклятых видели то тут, то там. Моряки, к примеру, встретили Тиф рядом с Лоска, где она скакала по волнам, нагоняя на Империю бурю, страх и голод.
Услышав об этом, Убийца Сориты едва не подавилась со смеху.
Еще говорили, что Проказа уже прошла Лестницу и подбирается к Корунну. А Чума утонул в болотах Эрлики из-за предательства некромантов. Митифа собирается убить всех детей Императора и скормить их тела Бездне. Чего уж говорить о появлении живых мертвецов на местной грядке и таинственной женщине, галопировавшей с большим отрядом по тракту, а затем свернувшей в поля и взлетевшей в небо?
Про Ходящих и Долину у рассказчиков не было единого мнения. Одни говорили, что Школу превратили в неприступную крепость, и теперь Башня собирается показать Проклятым, где раки зимуют. Другие твердили, что Ходящие давно бежали. То ли в Корунн, то ли за море. Третьи доказывали, что искать их теперь надо в Альсгаре, а Радужная долина находится под защитой личной гвардии Императора.
Тиф откровенно наслаждалась историями, ржала как лошадь, хваталась за живот и в итоге сочинила свою собственную байку, от которой у крестьян мурашки по коже побежали.
Шен, в отличие от Убийцы Сориты, слушал враки с кислой миной. Он не мог понять, откуда у людей появляется столько глупости в головах. И как можно не знать очевидных вещей, когда Долина под боком. А по мне, так удивляться было нечему. Иногда сосед про соседа такого нарасскажет, что диву даешься. Тракты пустые, никто не ездит, боятся мародеров и разбойников. И любой слух обрастает таким количеством подробностей, что превращается в полную бессмыслицу.
– И все-таки я не верю в то, что рассказал Шен.– Рона отвлекла меня от мыслей.
Я посмотрел на Целителя и Проклятую, сейчас ехавших впереди на лошадях, и негромко ответил:
– Нам незачем тебе лгать. У Башни множество тайн. Тебе это должно быть хорошо известно.
– Но не таких! Ненавижу ее!
Она пронзила Тиф яростным взглядом.
– Больше, чем Киру?
– Кира всего лишь дрянь, продавшаяся за власть. Она не стоит даже того, чтобы вспоминать о ней.
– Но ты помнишь,– мягко укорил я.
– Предательство всегда помнишь,– не стала препираться девушка.– Она была моей подругой. Самой близкой. И зачеркнула нашу дружбу в одно мгновение, как только ей представился такой шанс. Думаю, когда бы я надоела Проказе, Кира бы убила меня. И сделала это с большим удовольствием. А Тиф – она само зло. Я вижу это в ее глазах. Не думай, что новое тело хоть как-то изменило Убийцу Сориты. Суть ее «искры», ее души, осталась прежней.
– Вот так, собака,– согласился Юми.
Он лежал между нами, свернувшись клубком. Гбабак топал где-то сзади.
– Спасибо,– поблагодарила Ходящая вейю за поддержку.– Она отравляет Шена…
– Он уже был «отравлен», как ты это называешь. Хотя по мне, так ему это пошло на пользу. Не будь у малыша темной «искры», вы бы вряд ли снова встретились. Но мы вновь возвращаемся к разговору, кто плохой – магия или ее носитель.
– Она учит его! Неужели ты не понимаешь, чем все может закончиться?!
– Ты доверяешь Шену? – напрямик спросил я.
– Да,– не колеблясь, ответила она.– Доверяю.
– Выходит, что с того момента, как ты пыталась напасть на него, что-то изменилось,– улыбнулся я.
– Куда ты клонишь, Нэсс? – нахмурилась девушка.
– Я вижу, как вы друг на друга смотрите последние дни, когда считаете, что другие этого не видят.
На скулах Ходящей появились красные пятна, но взгляда она не отвела.
– Вот так, собака! – подтвердил Юми.
– Я это к тому говорю, что теперь сплю спокойно, не опасаясь, что вы устроите дуэль.
– Ты должен понимать, почему я переживаю за него,– ровным тоном произнесла она.
– Не собираюсь тебя учить, но просто помни, что доверие – гораздо крепче сомнений. Первое способно выдержать многое. Вторые разлетаются от малейшего дуновения ветерка. Пока веришь человеку и поддерживаешь его, шансов на то, что случится плохое, гораздо меньше. Сомнения – первый шаг в могилу. Или во тьму, которой ты так страшишься и не желаешь для него. Я Шена знаю не так долго. Местами он ведет себя как упрямый мальчишка. Но он не глуп. И его учила Лаэн.
– Все это неважно, когда твой наставник – сама Проклятая.
– Да. Ты права.– Я начал злиться, но все еще держал себя в руках.– Но между вами очень большая разница. Ты – Ходящая. А он – Целитель.
Последний аргумент ее не слишком впечатлил, но моя уверенность заставила задуматься. И минок двадцать мы не разговаривали.
Потом Рона обернулась ко мне и сухо сказала:
– Долина за этим холмом.
– Не слишком здесь оживленно.
– Дорога старая. По ней редко кто ездит.
– Да уж, вижу.
– Тут обычно бывают только пастухи, которым мы позволяем пасти стада на наших лугах. Все остальные предпочитают южный тракт.
– Тогда зачем этот?
– Для гонцов. Отсюда – напрямик к горам. Дальше начинаются тропы. По ним путь в Лоска намного короче, чем через города и деревни.
Тиа развернула лошадь и подъехала к нам:
– Рона, не хочешь прокатиться?
– Нет.
Проклятая на ходу прыгнула с седла на козлы.
– Тогда я посижу с вами.
– Мне и вправду захотелось прокатиться,– сквозь зубы произнесла Ходящая.
Я приостановил лошадей, чтобы Рона могла забраться в седло.
– Есть разговор,– сказала Тиф, откинувшись назад и покосившись на Юми, когда девушка подъехала к Шену.
– Я понял.
– Через несколько минок мы увидим долину. Что будем делать с Целителем?
Я огорченно щелкнул языком.
– И что это значит? – недовольно нахмурилась она.
– Значит, что ничего,– соврал я, хотя мне уже несколько раз приходила мысль стукнуть Шена по голове и связать.– С чего это в тебе проснулась такая забота о малыше?
– Он как-никак мой ученик.
– Попробуй еще раз,– зевнул я.– Не верю.
– А я не верю, что тебя не волнует его судьба! – вспылила она.– Что будет, если он попадет в руки Ходящих?!
– Он уже в них попал.– Я кивнул на удалявшуюся Рону.– Как-то поздно ты начала дергаться. К тому же парень и сам Ходящий. И не считай его за большего дурака, чем он есть. Шен не будет пользоваться темной «искрой». Он сможет устоять.
– Вы – идиоты,– безапелляционно и нервно заявила Убийца Сориты.– Лезете в осиный улей! Ну и Бездна с вами! Останусь здесь и дождусь вашего возвращения.
– Не пойдет,– не согласился я.
– А я не спрашиваю твоего разрешения.
– И все же – нет.
– Да? И как, хотела бы я знать, ты меня заставишь?!
– Очень просто.– Я достал из кармана четки и потряс ими перед ее лицом.
– Не понимаю.
– Давай повторю то, что ты и без меня прекрасно знаешь. Мертвые Ходящие недалеко от трупа Проказы. Знакомые тебе четки. Следы от Радужной долины. Кто-то там знает, что случилось. И я намереваюсь тоже узнать истину уже сегодня. Помнится, ты предлагала мне свою помощь. Именно поэтому ты с нами.
– Все это здорово, но ты забываешь, что Ходящих там не двое и даже не трое. Как мы найдем ту, что располагает информацией?!
– Вполне логично допросить самую старшую из них.
– Если она пожелает говорить!
– Но ты ведь Проклятая, правда?
В глазах у нее появилось сомнение. Моя дурацкая идея ей совсем не нравилась, и, в принципе, я ее понимал.
– Послушай, есть еще вариант,– попыталась зайти с другого бока Проклятая.– О Звезда Хары!!!
Холм остался позади, и прямо перед нами открылся вид на Радужную долину.
В отличие от других мест, где деревья стояли уже почти голыми, листья здесь опадать не спешили, и местность, казалось, пылала из-за ярких, броских красок. Рыже-алые кленовые и золотистые каштановые рощи покрывали пологие холмы, скрывая под своей сенью восемь знаменитых водопадов и дорогу, ныряющую в лес ярдах в пятидесяти от нас.
Над спящими осенними деревьями возвышались башни – двадцать похожих на иглы шпилей всех цветов радуги. Они сверкали в солнечных лучах, словно их покрывала сказочная кожа дракона или сотни чешуек перламутра. Мне подумалось, что их создали из материала, коего нет на земле, такими идеальными и воздушными они казались. Ни одно строение из тех, что я видел, не могло соперничать с ними красотой. Даже Башня Альсгары и древние храмы сандонских ублюдков проигрывали Радужной долине. Говорят, что Колос Корунна еще более прекрасен и грандиозен, чем школа Ходящих, но мне вряд ли хватило бы воображения, чтобы его представить.
На то, чтобы рассмотреть эту красоту, мне было достаточно пару ун, и я сразу же увидел то, что вызвало восклицание Тиф,– двадцать первый и двадцать второй шпили оказались разрушены. От первого остался лишь небольшой огрызок, едва видимый из-за деревьев, а второй все еще дымился, на его верхней площадке бушевал пожар. Иссиня-черный дым коптил бездонное синее небо.
Я тут же вспомнил сон с Гарретом. Он оказался пророческим.
– Стой! Куда! Стойте, идиоты! – вскочив на козлах, заорала Тиа.
Только тогда я отвлекся от горящей башни и увидел, как Шен, нахлестывая лошадь, пытается догнать несущуюся впереди Рону. Мгновение – и оба скрылись за деревьями.
Шилова Юлия
Акунин Борис
Прозоров Александр
Свержин Владимир
Жюль Верн
Никитин Юрий