Спутники бросились бежать обратно. Никто, даже Лук, не сомневался, что жить им осталось недолго. Запутать следы не выйдет. Высокородные – не люди. Найдут в лесу любую травинку, не говоря уже об отпечатках сапог. Четверым против четырех десятков не продержаться, даже если держать оборону в доме.
После того как Проклятые взяли юг, остроухие выползли из Сандона и Уролона, разом забыв о мирном соглашении. Но Рандо и представить не мог, что кто-то из этого лживого племени осмелится забраться так далеко на запад.
Бабочки осмелились. Решили вернуться в город, оставленный ими много веков назад. И очень удачно наткнулись на чужаков. Теперь они не успокоятся, пока стела от основания до венчающей ее бабочки не окажется перемазана людской кровью.
ГЛАВА 16
Почти стемнело, через разрывы облаков проглядывал бледный месяц, вновь начал накрапывать дождь. Руины встретили людей зловещей тишиной. Казалось, они наконец-то очнулись от долгого сна и теперь с нетерпением ждут возвращения настоящих хозяев.
Каменная крошка громко и неприятно скрипела под подошвами сапог, выдавая присутствие чужаков, а заросли папоротника пытались задержать их, не дать спрятаться. Воины, стараясь беречь дыхание, спешно продвигались к площади. Кальн по дороге расчехлял лук.
– Милорд, мне нужны ваши перчатки,– сказал стражник Рандо.
Рыцарь не стал задавать лишних вопросов. Лук благодарно кивнул, натянул перчатки на руки и, буркнув «я быстро», побежал к зданию-склепу.
– Что он задумал? – Га-нор собирался остановить товарища, но Кальн, воспользовавшись неожиданной передышкой для того, чтобы натянуть тетиву, объяснил: – Твой друг собирается вытащить нас из Счастливых садов. Как бы только в Бездну не угодить. Ну? Что я говорил? Так и есть. Стражник Шести Башен решил стать некромантом.
Лук бежал, держа на вытянутых руках посох. Было видно, что никакого удовольствия, а тем паче счастья он от этого не испытывает.
– Где ваш драный демон, лопни твоя жаба?! Да говорите быстрее! Он даже через ткань жжется!
– Пошли! – сказал Рандо и обратился к Кальну и северянину: – Ждите нас на выходе из города, у реки.
– Нет! – возразил Га-нор.– У водопада. Там ступени. Попробуем подняться на склон.
– Хорошо.
Рыцарь и стражник побежали к библиотеке.
– Ого! Тут глубоко! – оценил Лук.– Держите меня, ваша милость!
Рандо схватил Лука за пояс и тот, перегнувшись через край, швырнул посох-копье в темноту.
Ничего не случилось.
– И что теперь? – обескураженно спросил стражник.
– Надо уходить.
Ослабленные расстоянием голоса врагов уже долетали до площади – остроухие из Дома Бабочек не считали нужным скрываться. И тут с громким «кранк» пол библиотеки лопнул на две неровные половины. Из мрака ямы проступил бледно светящийся контур когтистой лапы с тремя длинными узловатыми пальцами.
– Мать моя! – ахнул Лук, отступая назад. Он споткнулся, грузно упал на спину и тут же вскочил, подхватывая с земли кистень.– Он проснулся!
Рандо схватил несколько увесистых камней и один за другим швырнул их в ворочающуюся внизу фигуру. Это подействовало. Тварь издала низкий, глухой, недовольный стон.
Лук шмыгнул носом, переглянулся с рыцарем и задал стрекача. Рандо ничуть от него не отставал. Им совершенно не хотелось объяснять демону, по какой причине его разбудили.
Га-нор и Кальн ждали их возле заросшей плющом мраморной беседки. К дождевым каплям прибавились разлетавшиеся во все стороны брызги каскадного водопада, и хотя тот был не слишком велик, шум стоял такой, что говорить стало невозможно. Северянин указал на склон, где змеилась узкая лестница наверх.
Гуськом они начали подниматься по скользким от влаги, полуразрушенным ступеням, больше не оглядываясь и смотря только под ноги. Справа нависла скала с истершимися и большей частью обвалившимися фресками, по левую руку шумел водяной поток.
Оказавшись наверху, все перевели дух. В свете бледного месяца перед ними лежали развалины старого города, и множество факелов в руках идущих по улице эльфов сверху казались огромным огненным червем. Он прошуршал вражескими подошвами по разбитой улице и стремительно выполз на площадь, рассыпавшись десятками огоньков.
Высокородные начали обыск зданий.
– Рано или поздно они поймут, куда мы ушли,– мрачно сказал Кальн, накладывая на тетиву стрелу.
– Угу. Но вначале найдут мертвецов в том зале, а затем кое-что получше, лопни твоя жаба.
– Эта тварь не больно-то зла,– заметил Рандо.– Слишком уж нетороплива. Если она и дальше будет возиться, придется держать лестницу своими силами.
– Высокородные могут обойти нас по лесу,– сказал Га-нор.– Надо учесть это. Хотя тогда мы долго здесь не продержимся.
Но наконец уцелевшая часть купола библиотеки с грохотом, перекрывшим шум падающей воды, рухнула, подняв густое облако пыли. Следом за крышей не выдержали стены. Рассыпавшиеся по площади остроухие отшатнулись назад, оставив между собой и разваливающимся зданием свободное пространство. Сквозь опускающуюся завесу густой пыли начали проступать мерцающие контуры огромного тела.
– У него что? Нет головы? – пораженно произнес Лук.– И рук?!
– Видимо, нет,– удивляясь собственному спокойствию, отозвался Рандо.
То, что они поначалу приняли за руку, оказалось одной из пяти мускулистых ног.
Квадратная туша, раскачиваясь, словно камыш на ветру или пьяный после обильного возлияния реской, нависла над площадью и сделала неловкий шаг в сторону разбегавшихся букашек. Эльфы в ответ осыпали чудовище арбалетными болтами, но лишь разозлили создание, заставив его пошевеливаться. Ноги-ходули пришли в движение, и самые нерасторопные из Высокородных, явно не ожидавшие от демона такого проворства, оказались пойманы и отправлены в черный провал, открывшийся у него на брюхе.
– Словно мух, лопни твоя жаба! – Лук не знал, что испытывает сильнее – восторг или ужас.
Оправившиеся от первого потрясения Высокородные собрались с духом, и в тварь полетели копья. Золотая звездочка, сорвавшись с ладоней одного из эльфов, ударила в грудь приближающееся, похожее на подушку для иголок чудовище и распустилась огненной медузой, опрокинув пятиногого на спину. Тот с грохотом упал на дом, развалив его до основания, и скрылся в клубах поднятой пыли.
– У них маг,– процедил Кальн.
– Ненадолго.– Забыв о стучащем по голове и плечам дожде, Га-нор присел на корточки, собираясь полностью насладиться зрелищем.
Волшебник атаковал еще дважды, посылая звезды, но, как оказалось, это не причинило большого вреда. Лишь шкура демона в некоторых местах потускнела и почти тут же налилась прежним сиянием, а затем неожиданно начала мигать, словно сигнальный фонарь на военном корабле. Частота мигания усиливалась с каждой уной, и внезапно громадина взорвалась ярким светом, заставив наблюдавших за ней людей спрятать лица в ладонях.
Первым пришел в себя Га-нор. Несмотря на пляшущие перед глазами многоцветные пятна, он смог разглядеть, как демон пожирает ослепших, катающихся по земле и совершенно беспомощных Высокородных.
– Что это было?! А, проклятье! Глаза жжет! – ругался Кальн, морщась и вытирая текущие по щекам непрошеные слезы.
Рандо тряс головой, приходя в себя. Лук уже был на ногах, и ему не терпелось уйти как можно дальше. Сын Ирбиса его вполне понимал.
– Куда, побери тьма, делся мой лук?
– Вот. Держи.– Стражник помог рыцарю встать, вручил потерянное оружие.
Уцелевшие эльфы спешно отступали в сторону леса. Закончивший завтрак демон, не разбирая дороги, гонялся за разбегающимся обедом, сияя, словно маленькое, но отнюдь не дружелюбное солнце.
– Не знаю, кого мы сейчас с вами видим, ребята, но, ради Мелота, давайте свалим от него как можно дальше. Пока оно не узнало, кто на самом деле его разбудил, лопни твоя жаба.
Никто не возражал.
Лук давно сбился со счета, в который раз с ним происходит одно и то же. После захвата Врат Шести Башен он только и делал, что бежал.
Дождливый лес напоминал ему заколдованный круг, называемый у опытных имперских егерей Жертвенником ведьм. Как ни пытайся из него выбраться, все равно никуда не денешься. Рано или поздно упадешь от усталости и сдохнешь от голода, так и не найдя дороги домой, хотя она была рядом, всего лишь стоило сделать шаг в сторону, чтобы обрести спасение.
С начала лета стражник, словно гончая, вывалив язык на плечо, носился по лесам, перелескам, полям, степям, городам и весям, но везде их поджидала смерть. Даже в Альсгаре, когда ему начало казаться, что наконец-то Мелот перестал его испытывать и теперь можно хоть какое-то время ни о чем не думать и спокойно играть в кости, нагрянула беда – Чахотка протянул алчущие руки к великому городу. Тогда им удалось вырваться из осады лишь благодаря огромной удаче и сообразительности северянина. Но спасение вновь обернулось бесконечной игрой в догонялки со смертью.
Разумеется, Лук был уверен, что, когда придет его нар, окажется в Счастливых садах. Однако стражник совершенно не стремился ускорить приближение этого радостного момента, считая, что еще успеет побывать там, куда ему и так предначертано попасть. Но в последние недели ему все чаще хотелось махнуть на этот мир рукой, и пусть он горит всеми огнями!
Лук зверски устал. Ему хотелось на все плюнуть, уснуть и не просыпаться как можно дольше. В такие минки солдат люто ненавидел набаторцев, сдисцев, Проклятых, мертвецов, Сжегших душу, Высокородных и ту сияющую пакость, от которой у него до сих пор по коже бегали мурашки.
Стражник прикинул, сколько они не спали. Получалось – больше суток. С самого утра шли вдоль кряжа, затем – краткая передышка в заброшенном городе, и вновь в путь. О еде и говорить было нечего. Животу давно надоело требовать припозднившийся ужин, и уже нар он обиженно молчал.
Кружным путем воины вновь вернулись к реке и предгорьям. Темп Га-нор взвинтил до предела, и, когда был объявлен привал, Лук в изнеможении рухнул на ковер прелой, бурой, влажной листвы.
– Закопайте меня здесь, лопни твоя жаба! До утра я не сделаю ни шагу.
– Еще как сделаешь,– пообещал Кальн, упав рядом.– Когда прижмет, бегут в два раза быстрее. Уф! Ну и темп у тебя, северянин.
– Не хочу, чтобы у Бабочек появился шанс начать с нами беседу…
Рыцарь понимающе усмехнулся, а Лук поднял голову:
– Га-нор, с чего ты так уверен, что после той твари кто-то из них выжил?
– Пока меня не убедят в обратном, я буду считать, что они живы и не собираются оставлять нас в покое. Остроухие упрямы.
– Воевал с ними? – спросил Рандо.
– Нет. Мне достаточно историй. Лук. Вставай с земли. Хватит валяться в воде.
В ответ раздался слабый стон:
– Отстань. Какая разница? Мы и так давно промокли. Клятский дождь делает это нам назло!
– Не расклеивайся, парень! – сказал Кальн, поднявшись и прислоняясь спиной к дереву.– Всем ничуть не лучше, чем тебе.
Лук проворчал нечто невразумительное и неохотно сел:
– По такой погоде даже костра не разжечь. Ночуем, точно звери, под кустом. Зима скоро. Околеем.
– До зимы я планирую быть уже на той стороне Катугских гор.– Га-нор присел на корточки рядом с ним.
– Лук, расскажи про посох некроманта,– попросил Рандо.– Откуда ты знал, что он разбудит демона?
– Мне, кстати говоря, это тоже интересно,– подтвердил Кальн.
Стражник в ответ рассмеялся:
– Неужели вы не знаете старых крестьянских сказок про Крама-дурачка? О том, как он обманул демона-людоеда. Не знаете? Э-э-э…– разочарованно махнул он рукой.– В общем, он его таким посохом прибил. Выкрал у некроманта и воткнул троглодиту в брюхо. Тот подох.
– И вправду дурачок,– после недолгого молчания произнес Кальн.– Интересно, что сделал некромант с Крамом, когда обнаружил пропажу посоха?
– Какая теперь разница, милорд? – поморщился Лук, понимая, что вряд ли придурок из сказки выжил после того, как Белый его нашел.– Наш-то некромант давно помер, и эта палка ему была совершенно ни к чему. Все остальное, как видите, сработало. Демоны не выносят созданного колдунами. И остроухие заработали славного пинка!
…Танэ из Дома Бабочки слушал дождь.
Высокородный умел и любил это делать. В отличие от своих братьев и сестер, воин понимал его ласковые, едва различимые слова.
Дождь говорил о том, что лес утомился, он хочет сна, покоя, зимы. Теплой одежды из густого пушистого снега и забвения до тех пор, пока не наступит новая весна. Не подует теплый ветер и не побегут меж корней исполинских грабов звенящие ручьи талой воды. Лес хотел спать, и его уже никто и ничто не в силах было растревожить.
Дождь говорил о том, что медведь, бурый и старый, большой любитель краснобокого лосося и горной малины, в последнюю неделю сделался раздражительным и, подыскав себе спокойную берлогу, расширил ее стены, чтобы было удобно спать.
Рассказывал про то, что дальше, в дне пути отсюда, там, где из-за бобровой запруды река превращается в неспокойное озеро, на дне которого покоятся останки безымянного и всеми забытого чудовища, в совином дупле живет маленькая вестница. У нее вздорный нрав и янтарные бусины в ушах, так что не стоит подходить к жилищу лесного духа близко, а еще лучше и вовсе обойти это место третьей дорогой. Целее будешь.
Он шептал, что на юге сойки видели некроманта, но тот лишь отдохнул на одной из приграничных полян, а затем двинулся вместе с мертвым воинством на запад.
Пел о том, что скоро вместе с матерью-тучей уплывет на восток, за кряж, в болота и бескрайние леса, к Облачным пикам, и станет снегом, чтобы когда-нибудь вновь превратиться в воду и вернуться в эти земли.
Осторожно, едва слышно, бормотал о четверых чужаках, расположившихся в заповедной роще, что раскинулась у излучины реки, в четверти нара пути от того места, где прятался Танэ.
Эльф поблагодарил дождь и легко спрыгнул с ветки, где сидел все это время. Он узнал все, что хотел, и теперь пришло время отдаться мести. Трехдневная изнурительная погоня подходила к концу, и скоро грязные животные заплатят жизнью. Танэ предвкушал будущие мучения жертв.
– Они у излучины. Спят,– сказал он выступившим из мрака восьмерым соотечественникам.
Их лица были скрыты капюшонами, но Высокородный чувствовал, как братья улыбаются.
Их было вдвое больше тех, кого они преследовали, так что Танэ не сомневался в удаче. О, он с радостью выжжет глаза одному из них! А других заставит смотреть, предварительно вырвав им языки. Хоть кто-то должен ответить за происшедшее в Колиине-на-йоне – городе предков, отвернувшемся от хозяев.
Танэ было так… жаль.
Он многие годы мечтал увидеть Первую Бабочку, символ их великого Дома. Всепрекраснейшую Закатную стелу, легенды о которой слышал, будучи еще ребенком. Все братья, отправившиеся с ним из Сандона, жаждали преклонить колени перед могилой основателя Дома, нашедшего вечный приют под сенью легендарных алых кленов. И предать священной земле прах Ольвэ, Губителя Человечества, величайшего из Высокородных Бабочек.
Лучшие из достойнейших, пережившие Гемскую дугу и постыдный позор перемирия, дождавшиеся ставших союзниками колдунов Сдиса, отправились в дорогу по опустевшей стране. Они уже стояли на пороге Колиине-на-йоне, когда увидели святотатцев. Своим присутствием люди осквернили город. Они посмели касаться его камней и дышать благословенным воздухом. А затем трусливо возжелали скрыться в нем от гнева братьев.
Высокородные не торопились, у них в распоряжении было бесконечно много времени. Они желали, чтобы люди поняли всю тщетность надежд спастись и дрогнули, еще не начав сражаться. Осознали, что уже до утра стела окрасится их кровью.
Но Звезда Хары, как же ошибся Танэ! Он не думал, не знал, не мог знать, что в святом городе они найдут одного из солнечных демонов.
Тридцать шесть сынов Бабочки потеряны безвозвратно, урна великого Ольвэ разбита, а его прах рассыпан среди руин и смыт дождем, так и не обретя достойного места для упокоения. Лишь восьмерым из них удалось спастись от семени Бездны, скрыться в лесу, выжить.
Но они не забудут позора. Оставив потерянный для них, превратившийся в логово солнечного демона Колиине-на-йоне, братья отправились в погоню за ускользнувшими людьми. И вот теперь наконец пришел нар расплаты.
Словно туман, они двигались по ночному лесу, и ни один лист, ни одна веточка не были потревожены их ногами. Высокородные находились в своей стихии, чувствующей родную кровь, знавшей и понимающей их. Она не могла, не смела предать хозяев и выдать их чужакам.
Восемь теней рассекали висящую в воздухе легкую дымку, приближаясь к шумной реке. Танэ показал Йовэ, Шатэ и Нарэ, чтобы они взяли немного левее, подойдя к стоянке ничего не подозревающих простаков с другой стороны, а сам вместе с четырьмя воинами последовал прежней дорогой.
Теперь вода была близко. Сразу за густым орешником.
Галэ вскинул руку, указал вперед. Танэ кивнул. Он и сам видел завернувшихся в плащи спящих. Трое лежали едва ли не вплотную друг к другу, а четвертый, оставленный на страже, завернувшись в плащ, сидел, привалившись к дереву и уронив голову на грудь. Трусы так и не решились разжечь костер.
Недалекие глупцы! Думали, что отсутствие огня спасет их от его мести!
На противоположной стороне поляны Танэ заметил легкое движение. Йовэ с братьями на месте и ждет его сигнала. Цальвэ поднял заряженный арбалет, но командир гневно дернул головой и, почти не разжимая губ, сказал:
– Только живыми.
Потянувшись к поясной сумке, он, как и его товарищи, извлек тонкие, прочные ловчие сети с нашитыми по краям стальными шариками-грузиками и кивнул.
Ловушки одновременно взлетели в воздух и так же одновременно упали на ничего не подозревающих людей. В следующее мгновение Высокородные, смеющиеся и радостные, окружили пленных, но, прежде чем Шатэ смог пнуть ближайшего к нему человека, оглушительно щелкнула тетива, и он упал со стрелой в груди.
Гора листьев взорвалась рядом с Йовэ, и тот рухнул с перерубленными ногами. Сразу двое Бабочек бросились к человеку, но с дерева на них упал ревущий, словно голодный гов, воин. Один из Высокородных лишился головы, второй, получив крестовиной меча по ключице, выронил копье, отступил к деревьям, и с ним тут же разделался враг, прятавшийся в листве.
Еще одна стрела прилетела из темноты, застряв у Натэ в плече. Несмотря на это, он и еще двое уцелевших бросились в бой. Танэ между тем метнулся к лучнику. Тот, поменяв лук на секиру, принял вызов.
В доспехах, светловолосый и кряжистый, он оказался серьезным противником.
Постоянно меняя хваты на древке, человек все время перемещался и атаковал, не давая Танэ воспользоваться преимуществами копья. Высокородный едва не пропустил удар снизу, лишь в последнюю уну отклонившись назад и с трудом отбив секиру в сторону. Выхватил нож, ткнул противника в бок. Но лезвие бесполезно звякнуло о сталь, а кисть эльфа оказалась в тисках захвата.
Небо и земля поменялись местами, деревья взмыли куда-то вверх, ноги потеряли опору, и Танэ почувствовал, что летит. В это краткое мгновенье он потерял копье, всем левым боком с силой ударился о землю и, сам не зная как, уткнулся лицом во влажные листья.
Высокородный пытался бороться, у него еще оставался нож, но человек вывернул его запястье и локоть, зажав коленями спину. Пальцы, вопреки всем желаниям Высокородного, разжались, однако, даже обезоруженный, он продолжал сопротивляться. Попытался встать, сбросить с себя тварь и подавился воплем, когда сломалась кость. Затем стальной кулак врезался ему в затылок, благополучно избавив от дальнейшей боли. Танэ из Дома Бабочки так и не узнал, что умер от собственного ножа спустя несколько ударов сердца после того, как потерял сознание.
– Лопни твоя жаба! – гаркнул Лук, отвлекая от Рандо с Га-нором арбалетчика, и тут же присел, полностью скрывшись за круглым щитом, поймавшим удар болта. В следующее мгновение стражник уже был на ногах, и его кистень, лязгнув цепью, ударил остроухого в бедро. Упав и испытывая жуткую боль в раздробленной кости, упорный эльф все равно постарался ткнуть солдата копьем, но тот вновь закрылся щитом и, в следующий раз оказавшись точнее, раздробил остроухому грудную клетку.
Скоротечная схватка была кончена. Га-нор вязал руки и ноги единственному уцелевшему Высокородному.
– Славно прошло.– Рандо оторвал от куртки мертвеца кусок ткани.
– Повезло.– Северянин взял шипящего, словно гадюка, эльфа за длинные волосы и поволок его к дереву.– Купились на обманку. То ли молодые, то ли совершенно нас ни во что не ставили.
– Во-во. Совсем людей за идиотов держат.– Лук встретился с эльфом взглядом и скорчил рожу: – Чего, вылупился? Нельзя считать других глупее себя.
Высокородный ответил малопонятной скороговоркой.
– Что он сказал, милорд? – Кальн повернулся к Рандо.
– Не слишком понятный диалект. Что-то о его матери и собаках.
Кальн молча подошел к рыжеволосому эльфу и ударил его ногой в лицо.
– Эй! – возмутился Лук.– Он все-таки пленный!
– Тебе крупно повезло, что это так.– Зеленоглазый воин указал на свернутые, опутанные сетями плащи.– Иначе пленным сейчас был бы ты. И готов поспорить, что между ног у тебя уже чего-нибудь не хватало. Будь на его месте Роса или Ива, я бы еще задумался. Но к мясникам Сандона никакой милости не будет, и он это знает.
Эльф сплюнул кровь из разбитых губ и ответил злым взглядом.
– Ты все прекрасно понимаешь, ведь так, тварь?
Молчание.
– Как ты почувствовал их присутствие? – обратился Рандо к Га-нору.
– Лес рассказал,– улыбнулся сын Ирбиса.– Не только Высокородные чувствуют себя здесь как дома.
– Эти Бабочки оказались не так опасны, как о них говорят.
– Нам повезло,– в который раз сказал следопыт.– Воины из Зеленого отряда так просто бы не дались. А это всего лишь «Перья феникса».
– Каратели! – сплюнул Кальн.– Горжусь собой. Я дважды умудрился попасть по этим отморозкам. Кажется, мы отлично с вами сработались. А, Га-нор?
– Возможно, и так,– вновь улыбнулся рыжий воин.
– Кроме тебя в лесу есть твои соотечественники? – спросил Рандо у эльфа на его языке, присев рядом.
Тот смерил человека высокомерным взглядом и с ужасным акцентом ответил:
– Ты ничего не узнаешь от меня, ублюдок!
– Взяли пленничка на свою голову, лопни твоя жаба,– покачал головой Лук.– Теперь корми его, тащи, следи за ним и задницу подтирай. Своих забот нам как будто недостаточно.
– Лучше тебе все-таки ответить,– сказал Кальн и тут же получил плевок в лицо.
– Развяжи меня и дай оружие! Увидишь, как сражаются Высокородные!
– Я уже видел,– выдохнул рыцарь, схватил эльфа за волосы, прижал его голову к дереву и полоснул пленника кинжалом по обнажившемуся горлу.– Я уже видел,– повторил он, бесстрастно наблюдая, как ореховые глаза заволакивает туманом смерти.– Второго шанса ты не заслуживаешь.
Он, отпустив врага, встал. Высокородный попытался что-то сказать, но его голова безвольно упала на окровавленную грудь.
– Никто не собирался кормить его, Лук,– повернулся Кальн к пораженному стражнику.– Не стой столбом. Это война. И она идет, не только когда враг вооружен, и вы стоите лицом к лицу. Я уже говорил, что было бы с тобой, попади ты к ним в руки. Так быстро ты бы точно не умер. Я могу лишь пожалеть, что он отделался слишком просто.
– Довольно, Кальн! – одернул Рандо.
– Надо проверить их мешки,– сказал Лук.– Там может быть еда.
«Леопард» убрал кинжал в ножны.
ГЛАВА 17
В лучах заходящего солнца стены, крепостные башни и многочисленные шпили Альсгары казались облитыми свежей кровью. Царило безветрие, великий город пожирали пожары, и сотни черных дымов сливались в небе в одно непроницаемое облако, видимое на многие лиги. Всегда безмятежная Орса на этот раз была неспокойна. Ее темные воды волновались, а пена, то и дело выплескиваемая на берег, была столь же алой, как и городские укрепления.
Кровь.
Кровь была повсюду. Она отравляла воду, текла по желтоватым камням, пропитывала почву, мелкой взвесью висела в воздухе, сохла в волосах и постоянно чувствовалась на языке. От ее вкуса можно было сойти с ума.
Прибрежный песок превратился в стекло – матовое, скользкое, возле самой воды покрытое сетью трещин. Земля медленно остывала, но ее тепло ощущалось даже через подошву сапог. В ушах все еще звучали крики умирающих в агонии Ходящих и грохот их магии.
Ретар, уставший, сгорбленный, с посеревшим от напряжения лицом и сожженной бородой, в распоротом белом камзоле, с перебитой левой рукой, пытался уговорить Тиа встать. Она лежала в лодке, на разбитой корме, и беззвучно плакала от усталости, обреченности и злости. Митифа не пришла, и им не удалось осуществить задуманное. Ловушка, в которую они попали благодаря трусости и безответственности Кори, едва не стоила им жизни.
Свержин Владимир
Круз Андрей
Володихин Дмитрий
Каменистый Артем
Никитин Юрий
Шилова Юлия