Чтение 3–й страницы книги ~Четвертый уровень. Любовь, несущая смерть~

Андрей внимательно наблюдал за товарищами. В мужском коллективе стесняться друг друга не принято. Тем более в среде рабов. Каждый из них хотя бы раз прошел унизительную процедуру аукциона, где людей продавали как скот. Нагота никого из бойцов не смущала.

Впрочем, в лагере на Тасконе существовали определенные требования к форме одежды, которые неукоснительно соблюдались и на корабле. В частности, в нижнем белье разрешалось ходить только в вечернее время и при принятии душа.

Сейчас с голым торсом было лишь несколько человек. Стенвила и Элинвила Волков мог смело вычеркнуть из списка подозреваемых. Ни у корзанца, ни у окрианца на груди никаких странных отметин. Они не имеют ни малейшего отношения к войне Света и Тьмы.

Сидя на кровати, юноша невольно покачал головой. Ситуация дурацкая. Подозревать и проверять друзей Андрею все же придется. Иначе удара в спину не избежать. А что если проклятый знак есть только у него одного? Ведь он изгой. Такой вариант исключать нельзя.

Тогда врагов никоим образом не вычислишь, а вот испортить отношения можно запросто. Да и не хочется бояться и ждать подвоха от товарищей, с которыми сражаешься вместе вот уже почти два года. Жаль, что не удалось осмотреть труп Лизы Корлейн. Добить Нокли у Волкова рука бы не поднялась.

В конце концов, Андрей решил больше не мучить себя. Время все расставит по своим местам. В юном возрасте редко у кого возникают проблемы со сном, особенно после тяжелых испытаний. Через четверть часа в десантном блоке воцарилась тишина. Ее нарушал лишь негромкий прерывистый храп Кавенсона. Но к нему солдаты давно привыкли.

На мгновение Волков погрузился в черную густую пелену. Сознание провалилось в бездонную яму, рассыпалось на атомы и растворилось во вселенной. Внезапно вспыхнул яркий свет. Андрей зажмурился. Неведомая сила схватила его и куда-то понесла. Скорость движения стремительно нарастала, в ушах свистел ветер.

Страха у юноши не было. Для него подобные метаморфозы не в новинку. Судя по всему, начинается очередное видение. В мозгу удивительная ясность и легкость. Что-то будет впереди. Если честно, у Волкова нет особенного желания встречаться со странниками. На прямые вопросы они не ответят, а слушать пространные, философские разглагольствования удовольствие не самое приятное.

Вскоре сумасшедший полет прекратился. Андрей открыл глаза.

Перед ним сплошная зеленая стена из сплевшихся растений. Юноша попытался обернуться, но не сумел. Все ясно, его заставляют пробиваться сквозь заросли. Не на того нарвались. Волков принципиально не станет выполнять приказы людей в балахонах, кем бы они ни были. Ни бог, ни дьявол не заставят…

Земля под ногами Андрея вспыхнула. Языки пламени поднимались до колена. Ботинки и штаны загорелись. И это не иллюзия. Ужасная боль пронзила тело юноши. Волков отчетливо почувствовал запах горелого мяса.

Пожалуй, Андрей поспешил с выводами. Соперничать со столь могущественными силами он не в состоянии. Пора спасаться. В противном случае его сожгут заживо. Как реальность и сон связаны между собой, для юноши до сих пор загадка. Но связь есть. Искушать судьбу не следует. На тот свет Волков не торопится.

Андрей ринулся вперед. Джунгли поддавались с трудом. Ноги путались в высокой траве, упругие ветки пружинили и хлестали по лицу, мелкие колючки царапали руки. Отчаянно ругаясь, юноша упорно, метр за метром преодолевал препятствие. Стоило Волкову остановиться, перевести дух, и огонь тут же настигал его. Андрея, словно жестокого кровожадного хищника, гнали к западне, где спрятались охотники.

Прекрасно понимая это, юноша ничего не мог сделать. Выбора нет. Сколько продолжались мучения неизвестно, Волков потерял счет времени. Ему наглядно продемонстрировали, что упрямство ни к чему хорошему не приведет.

Но вот заросли закончились, и Андрей оказался на ровной каменистой площадке. Сразу за ней отвесные серые скалы. Пейзаж нерадостный. Юноша поднял голову. Небо затянуто свинцовыми тучами. Для полного антуража не хватает блеска молний, раскатистого грома и ливневого дождя. Интересно, что эта картина должна означать? Напряжение, угрозу, предупреждение?

Слева подул холодный, продирающий до костей ветер. Он принес с собой синеватый туман. Из него донеслось противное, пугающее шипение. Волков отступил назад, по телу пробежала нервная дрожь. Такие аллегории ему не очень нравились.

Однако буквально через секунду Андрея обдала теплая волна, пришедшая справа. Она рассеяла пелену, и юноша увидел огромное мерзкое существо. Внешне тварь очень похожа на паука. Вытянутая коричневая грудь, гладкое брюшко, три пары ворсистых конечностей и гигантские челюсти. Хищник медленно, уверенно надвигался на юношу. Его намерения были очевидны. Зверь собирался сожрать несчастную жертву.

Неожиданно существо замерло. Послышался приближающийся шелест. Тварь зашипела и выставила передние лапы. Из-за скалы появилась серебристая птица. Она, не раздумывая, атаковала хищника. Острые когти впились в тело зверя, мощный клюв ударил в один из сегментов.

Нападение врага не застало существо врасплох. Тверь обхватила птицу лапами и рухнула на бок. В разные стороны полетели перья. Волков с ужасом и восхищением наблюдал за битвой. Андрей даже предположить не мог, кто победит в этой жестокой схватке. Шансы примерно равны.

Между тем, хищнику удалось сбросить со спины противника. Птица пыталась взмыть вверх, чтобы занять более выгодную позицию. Однако зверь вцепился в нее и не отпускал. Удары клювом сыпались один за другим. Несмотря на глубокие раны, существо не сдавалось.

В какой-то момент его челюсти сомкнулись на шее птицы. Она начала судорожно дергаться. Освободиться от захвата никак не удавалось. Навалившись всем телом, тварь подмяла врага под себя. Птица еще хлопала крыльями, била лапами, но это была уже агония. Постепенно силы оставляли ее.

Юноша вдруг понял, что он тоже станет добычей хищника. Сегодня выживет только один. Пока зверь ослаблен и занят борьбой с умирающим противником, его надо прикончить. С диким воплем Волков бросился на существо. Тварь не сумела оказать Андрею должного сопротивления. Пальцы юноши с какой-то нечеловеческой легкостью разрывали плоть хищника. Спустя пару минут мертвый зверь распластался на земле.

Волков опустил испачканные желтой слизью руки. Перед ним два истерзанных трупа. Зрелище не для слабонервных. Огромная изуродованная туша твари, длинные толстые конечности, напоминающие щупальца, торчащее серебристое крыло птицы.

Андрей попятился к джунглям.

В этот момент заморосил дождь. Что ж, вот и финальная сцена. Водяную струи текли по лицу юноши. Над головой раздался адский грохот. В свете мелькнувшей молнии Волковзаметил две смутные фигуры на вершинах скал. Странники с безопасного расстояния следили за битвой монстров. Они не вмешивались в ход сражения. Для них это игра, развлечение. В душе Андрея закипал гнев. Юноша не желал быть жалкой, жертвенной пешкой.

Сделав шаг, Волков громко крикнул:

— Ну, что, вы довольны?

Ответа он не услышал. Незнакомцы не собирались ничего обсуждать с Андреем. Время переговоров, споров, предложений безвозвратно кануло в прошлое. Юноша сам принял решение, пути назад нет. Их холодное равнодушие и взбесило Волкова. Андрей должен был высказаться.

— Молчите, — с презрением в голосе произнес юноша. — Думаете, я сломаюсь, сойду сума или прострелю себе башку? Не дождетесь! Я, как насекомых, передавлю всех ваших бойцов. Не стоило втягивать меня в это дерьмо. Будьте вы прокляты!

Странники никак не отреагировали на обличительную тираду Волкова. Окружающий Андрея пейзаж вдруг начал дрожать и расплываться. Юноша получил необходимую информацию, видение закончено. Короткое, едва уловимое забытье и Волков проснулся.

Андрей сел на кровати, взглянул на товарищей. Они мирно спят. Прекратился даже храп Брика. Счастливые люди. Юношу же регулярно мучают ночные кошмары. Каждое путешествие в виртуальную реальность отнимает у него немало сил. Капли пота градом текут по телу. Майка промокла насквозь.

Надо бы ополоснуться и глотнуть воды, однако вместо этого Волков лег на постель.

Вставать сейчас рискованно. Он сразу привлечет к себе внимание. Сои у наемников чуткий. Когда останавливаешься на привал в каком-нибудь лесу и опасаешься нападения хищников, поневоле учишься замечать любое постороннее движение. Даже пальцы рефлекторно пытаются нащупать рукоять лазерного карабина. Навык, доведенный до совершенства.

Кроме того, не исключено, что кое-кто из солдат просто притворяется. Такое тоже возможно. До тех пор, пока тайные враги не выявлены, судьбу лучше не искушать.

Повернувшись к металлической переборке, Андрей попытался проанализировать ситуацию. Поразмышлять было над чем. Он давно понял — в видении нет ни одного случайного эпизода. Юношу заставили идти через джунгли. Значит, как бы Волков ни старался, его все равно заставят воевать. Андрей в самом эпицентре вселенской битвы.

Аллегорию с чудовищами понять несложно. Корлейн — это мерзкая тварь, а Нокли — серебристая птица. Или наоборот, что, в общем-то, не принципиально. Судя по всему, жестокую схватку показали и другим бойцам. Интересно, в каком обличье предстал землянин? Вряд ли в роли человека. Изгой, не принявший ничью сторону, должен быть ужасным монстром. Потому он так легко и убил хищника.

Рассуждая категориями странников, счет в игре по-прежнему равный. Звучит гадко, цинично, но это правда. Юноша грустно усмехнулся. За его грешную душу велась отчаянная борьба. Теперь ясно почему. Свет и Тьма хотели достичь определенного преимущества в предстоящем сражении.

Черт подери, они заранее знали, что Волков отвергнет все их предложения. Андрей — ключевое звено. Маленькая, ничтожная гирька на весах истории, способная качнуть чаши и в корне изменить ход событий. Звучит чересчур пафосно и самонадеянно, но уж слишком много совпадений.

Самое неприятное, что незнакомцам в балахонах удалось посеять в сердце юноши зерна сомнений. Он будто плывет по руслу глубокой реки на одинаковом расстоянии от двух берегов. Какой выбрать? Вопрос, на который сегодня нет ответа. Перспективы, нарисованные странниками, туманны и неточны.

Нет, Волков не желает гибели человечеству. Это его родная цивилизация. Сразу вспоминается Земля, дом деда, кормилица, дворовые мальчишки и девчонки, с которыми Андрей играл в детстве. В случае победы Тьмы на планету высадятся злобные, кошмарные существа и уничтожат все, что так дорого юноше.

А сколько боли в душе, когда после зачистки поселения ты видишь на улицах окровавленные трупы мирных жителей! Справиться с комплексом вины никак не удается. Не помогают даже молитвы.

Но на этот мир можно посмотреть и иначе. Он алчен, жесток, беспринципен. Люди часто думают только о собственной выгоде. Им наплевать на беды других. Разве сирианцев волнует судьба сотен тысяч рабов? Ничуть. Аланцы, тасконцы и маорцы привыкли использовать труд невольников. Несчастных унижают, бьют, насилуют, распинают на столбах. И это считается нормальным.

А разве плайдцы лучше? Огромная толпа ревет от восторга, наблюдая за тем, как гладиатор вонзает меч в грудь противника. Умные, образованные люди постепенно превращаются в диких, безжалостных зверей. Сострадание и милосердие стали почти ругательными словами.

Разумеется, не Волкову их судить. У него нет такого права. Но чем Андрей хуже других? Почему одни купаются в роскоши и богатстве, любят красивых женщин, а он должен ради чьей-то прихоти убивать ни в чем не повинных людей? Это несправедливо.

Разум юноши нередко захлестывала волна ярости. Если человеческая раса деградировала и погрязла в пороках, она не заслуживает пощады. Сорняк нужно вырывать с корнем. Впрочем, есть и более привлекательный путь. Подняться на вершину власти и растоптать жалких, трусливых, пресмыкающихся тварей. Волков установит в империи новый миропорядок.

Проблема в том, как осуществить грандиозные, несбыточные планы. Принадлежность к иллюзорному воинству пока мало что дает. Андрею остается лишь плыть по течению и ждать развязки. Главное удержаться на поверхности, не утонуть. Желающих отправить его на тот свет с каждым днем становится все больше.

С видением юноша разобрался. Вывод хоть и неутешительный, зато очевидный. Схватка же в убежище пришельцев заставила Волкова переосмыслить ряд фактов. Пятно на груди не просто отметина. Существует еще какая-то энергетика. При столкновении бойцов она выплескивается наружу. Холод и тепло — вот ее внешние признаки.

Стоявший рядом с Андреем сержант сразу почувствовал в нем изгоя. Корлейн повезло меньше, женщина ошиблась. Защитное поле Нокли закрыло юношу. Но почему Лиза и Вилл не определили друг в друге заклятых врагов на Шейле. Они ведь целые сутки провели вместе. Загадка. Да и Волков постоянно контактировал с командиром взвода. И ничего. Похоже, энергетика проявляется только при особых обстоятельствах. Понять бы каких…

Не мог Андрей забыть и последние слова сержанта. Человек, регулярно спасавший его от смерти, готов был убить отступника. Что это — правда или попытка направить юношу на истинный путь? Исключать ничего нельзя. Гибель Волкова никому не принесет выгоды. Переход же на чью-либо сторону даст шанс на общую победу.

Голова Андрея раскалывалась от сбивчивых, противоречивых мыслей. В конце концов, усталость сломила юношу, и он забылся тревожным сном. Решить сложную дилемму землянин не в состоянии. В восемнадцать лет катастрофически не хватает опыта, рассудительности, терпения. Зато с избытком самоуверенности, напора, отчаянной, бесшабашной смелости.

Глава 2. Нелегкие решения

На роскошном диване сидела красивая женщина лет сорока. Длинные каштановые волосы разбросаны по плечам, прямой нос, чуть закругленный подбородок, на тонких бледно-розовых губах ироничная улыбка. В правой руке Октавии Торнвил бокал с белым искристым вином.

Напротив графини расположился высокий смуглокожий мужчина. Майор Хейвил только что сообщил правительнице радостную новость. После долгих колебаний барон Эльзанский объявил, что отказывается от суверенитета и присягает на верность Октавии Торнвил. Операция, начатая три месяца назад, завершилась полным успехом.

Без сомнения, это была рискованная, но гениальная идея. Провокация, осуществленная в системе Ульфры, заставила владыку Комона принять против соседа ответные меры. Лесс Акрил пытался оправдаться, но его никто не слушал. Между двумя государствами старая, непримиримая вражда. Тем более что Шейла как раз и служит плодом раздора.

Впрочем, графине пришлось немного понервничать. Поначалу события развивались согласно плану. Группа кораблей благополучно миновала Цекру и атаковала заслон комонцев. Затем настала очередь колоний. Ракеты с ядерными боеголовками уничтожали поселения. На «Ш-4» высадилась рота наемников.

А вот дальше начались неприятные сюрпризы. Никто и предположить не мог, что неподалеку от Ульфры базируется крупная вражеская эскадра. У сирианской разведки не было таких данных. Крейсерам пришлось поспешно ретироваться.

Разумеется, в тот момент Октавия не знала всех подробностей. Соблюдая секретность, руководитель экспедиции на связь не выходил. Тревожные сведения поступали из средств массовой информации. Комонцы пытались продемонстрировать миру жестокость и вероломство цекрианцев. Они показывали уничтоженные лагеря, разбитые космические станции, поврежденное в бою судно. То и дело на экране появлялся длинный список погибших.

Именно в новостях сообщили, что один корабль агрессоров задержался в звездной системе и только чудом не угодил в западню. В погоню за ним отправился крупный отряд крейсеров. В голосе диктора звучала уверенность. Комонцы были убеждены, что настигнут беглеца.

Торнвил сразу догадалась, о каком судне идет речь. Назначая Торренса, правительница тщательно изучила досье офицера. Высокомерен, упрям, тщеславен. В достижении цели не остановится ни перед чем. Жесток, исполнителен, безгранично предан трону. Идеальная кандидатура. Такой человек не отступит от приказа ни на шаг.

Предполагалось, что на «Ш-4» у графа Эстебана есть научная лаборатория. Похоже, полковник искал ее до конца. Улыбнулась ему удача или нет не известно, но Торренс рисковал. Эта авантюра могла дорого стоить офицеру. Хотя, в плен он точно бы не сдался. При угрозе захвата корабля, полковник, не раздумывая, взорвал бы его.

В качестве флагмана Торренсу предложили тяжелый крейсер «Виддок». Судно совсем недавно построено на верфях Эдана. Новейший проект джози. Корабль хорошо вооружен, обладает прекрасной скоростью и надежной броней. Военные заверили Октавию, что экипаж крейсера отлично подготовлен, а командир опытен и смел. Они не подведут и выпутаются из самой трудной ситуации.

Тем не менее, Торнвил с волнением следила за сводками новостей. Если Брюс Эстебан узнает, кто действительно напал на Шейлу, разразится страшный скандал. Правительница Сириуса потеряет свой миротворческий имидж. Ее обвинят в коварстве и лжи. Рухнут блестящие замыслы. Графиня ведь уже подумывала о присоединении баронства Розанского. Не исключено, что вспыхнут мятежи на планетах Китара. Произойдет общая переоценка поступков Октавии. Наверняка в события вмешается Сенат.

В первое время комонцы активно освещали ход погони, даже проводили математические расчеты. Постепенно бравурный тон сменился на озабоченность. Вскоре официальные власти совсем замолчали. Стало ясно, что противник, как бы ни старался, не добьется результата. «Виддок» сумел оторваться от врага.

Впрочем, это обстоятельство ничуть не отразилось на решительности комонцев. Столица графства Эразон бурлила. Люди требовали возмездия. На многотысячных митингах обыватели призывали Эстебана наказать убийц. Правитель не мог не воспользоваться представившимся шансом. Народный гнев нужно направить в правильное русло. Иначе беды не миновать. Возмущенная толпа запросто сметет слабого владыку.

Граф объявил войну баронству Эльзанскому. Торнвил торжествовала. Все шло по заранее разработанному сценарию. Брюс начал собирать силы для удара. Формировалась мощная эскадра, переоборудовались транспортники, на службу призывались резервисты. Судя по масштабам, готовилась не карательная акция, а массированное вторжение. Граф намеревался оккупировать Цекру и раз и навсегда покончить с враждебным режимом.

Доводы, приводимые Акрилом в свою защиту, звучали жалко и неубедительно. Барону ничего не оставалось, как обратиться за помощью к союзнику, герцогу Грайданскому. Само собой, Делвил ответил отказом. У него слишком сложные отношения с правителем Плайда. Ослаблять флот сейчас ни в коем случае нельзя. Да и расстояние немаленькое. Переброска кораблей займет больше четырех декад.

Над Цекрой нависла угроза порабощения. Надеяться на милосердие комонцев не приходилось. Они озлоблены и жаждут мести. Государство с тридцатипятимиллионным населением оказалось на краю гибели. Тогда Лесс вступил в переговоры с графиней Сирианской.

Октавия сразу поставила жесткое условие — отказ от независимости и публичная присяга на верность. Ничего другого барон и не ожидал, но пытался торговаться. Торнвил проявляла удивительное терпение. Торопиться ей некуда. Акрил загнан в угол, у него нет выбора. Если он не согласится стать наместником графини, неминуемо погибнет.Та же участь постигнет и семью правителя.

Обсуждение деталей длилось почти месяц. Лесс надеялся, что Брюс Эстебан пойдет на попятную. Без боя баронство не сдастся, и потери будут огромны. А это, несомненно, подорвет позиции графа. Но пять дней назад эскадра комонцев стартовала к Эльзане. С тяжелым сердцем Акрил принял условие Октавии.

Женщина пригубила вино, поставила бокал на маленький резной столик и сказала:

— Мы добились своего. Лесс «сломался». Ваш план, маркиз, был великолепен.

— Вы преувеличиваете мои заслуги, — бесстрастно произнес Хейвил. — Я лишь предложил общую концепцию и разработал маршрут. Самую сложную чггсть операции осуществляли другие.

— Ну, ну, — усмехнулась Торнвил, — скромность не всегда полезна. Кстати, крейсера еще не вернулись?

— Группа уже в зоне видимости, — ответил майор. — Примерно через сутки корабли по специальному коридору войдут в систему Сириуса. Приняты все необходимые меры предосторожности.

— Замечательно, — кивнула головой графиня. — От полковника Торренса вестей нет?

— «Виддок» по-прежнему молчит, — проговорил Грег. — И это нормально. Разведчики будут соблюдать секретность до тех пор, пока не окажутся в безопасности. По нашим данным комонцы прекратили преследование. Судно где-то в глубине восьмого сектора.

Октавия встала с дивана, неторопливо подошла к окну. Она сделала это не случайно. На ней изящное облегающее тело красное платье. А фигура у Торнвил, несмотря на возраст, отменная. Маркиз обязан сопровождать взглядом правительницу. Ее достоинства не ускользнут от внимания Хейвила.

Выдержав паузу, графиня негромко спросила:

— Что теперь предпримем?

Очередная хитрость. Решение давно принято. Еще накануне Октавия отдала необходимые распоряжения. Но у майора должно создаться впечатление, что могущественнал правительница прислушивается к его советам. Мужчины это любят.

— Надо немедленно отправить к Цекре отряд крейсеров, — произнес Грег. — Кораблей двадцать, не меньше. Брюс Эстебан не рискнет вступать в войну с сирианским графством.

— Тут есть одна серьезная проблема, — Торнвил повернулась к маркизу.

Само собой, Хейвил стоял навытяжку. Он неукоснительно соблюдал дворцовый этикет и правила приличия. Сидеть в присутствии дамы недопустимо. Беда в том, что в его глазах нет ни грамма похоти и вожделения. На прелести правительницы майор никак не отреагировал. Образец офицерской чести и долга. Далее скабрезные слухи в желтой прессе на нем не отражаются. Сердце Грега настоящий лед.

— Узнав о том, что комонцы возвращаются обратно в графство, — продолжила Октавия, — Акрил может отказаться от своего обещания. Мало того, он обвинит меня в шантаже.

— Вряд ли это разумно, — вымолвил маркиз. — Лесс неглупый человек и понимает…

— В таких ситуациях люди часто поступают неразумно, — возразила Торнвил. — Не зггбывайте о статусе, об амбициях, об уязвленном самолюбии. Девятнадцать лет его семья безраздельно владела Цекрой. Сформировался определенный менталитет. От барона вполне молено ледать сюрприза.

— И как вы поступите? — недоуменно проговорил Хейвил.

Сразу видно, что майор не искушен в политике. Грег прекрасно разбирается в военных вопросах, он блестящий стратег, но абсолютно ничего не смыслит в интригах и хитросплетениях дворцовой жизни. Бедняга чересчур прямолинеен. Ему чужда ложь, подхалимство, изворотливость.

Женщина неслучайно влюбилась в маркиза. Подобных фаворитов у нее еще не было. И это не просто увлечение. Это безудержная, непреодолимая страсть, усиливающаяся с каждым днем.

— Я обязательно пошлю корабли к Эльзане, — после паузы сказала правительница. — Но лишь когда Акрил со всеми своими крейсерами двинется к Сириусу. Две эскадры полетят на встречных курсах. Во дворце Фланкии мы устроим торжественную церемонию коленопреклонения. Без нее данная им клятва — пустые слова. Ну, а чтобы Лесс не обманул меня, его будет сопровождать наш посол.

— Вы забыли о комонских судах в системе Ульфры, — вставил Хейвил. — Если флот цекрианцев уйдет, планета останется без защиты. Перехватить противника мы не успеваем. У Брюса Эстебана появляется отличный шанс свести счеты с ненавистным врагом. Он разрушит города, уничтожит миллионы людей. Боюсь, барон отклонит ваше предложение.

— В том и состоит моя задумка, — снисходительно улыбнулась Октавия. — При любом раскладе, я в выигрыше. Отказ Акрила приведет страну к гибели. Поверьте, Лесс подчинится. Мы заставим его склонить голову, а заодно конфискуем боевые корабли. Что касается Цекры, то она в безопасности. Граф Комонский не сумасшедший. Брюс не полезет в западню.

— Вы сами утверждали, что правители иногда поступают вопреки здравой логике, — негромко заметил майор. — Эстебан заручился поддержкой народа. Комонцы готовы к войне.

— Тем хуже для них, — в голосе Торнвил зазвучал металл. — У меня будет повод вторгнуться в границы графства. Пропагандистская машина заработает на полную мощность. Репортеры покажут миру страшные руины, выжженные поля, бескрайние кладбища. Затем свидетельства очевидцев, плачущие дети, потерявшие родителей, убитые горем матери. Никто не посмеет обвинить нас в агрессии. Это справедливый акт возмездия. Компания продлится недолго.

— Ваше высочество, вы как всегда мудры и проницательны, — произнес Грег.

— Ну, ну, не льстите, — женщина приблизилась к офицеру. — Вы это не умеете.

— Я говорю совершенно искренне, — не отводя взгляда, отчеканил майор.

— Тогда благодарю за похвалу, — Октавия взяла со стола бокал с вином.

— Я могу быть свободен? — уточнил Хейвил. Графине ужасно не хотелось отпускать майора, но свою миссию он выполнил. Да и дел у правительницы много. В свете последних событий дорога каждая минута.

— Да, — Торнвил благосклонно кивнула головой. Грег щелкнул каблуками, развернулся и быстро пошел к выходу. Женщина, не отрываясь, смотрела на маркиза. Статная фигура, развернутые плечи, идеально сидящий мундир. Мечта, а не мужчина. А ведь вдобавок ко всему, умен, смел, честен. Настоящая кладезь добродетелей. Порой даже не верится, что такое бывает. Графиню в основном окружают ничтожные тупицы, жалкие подхалимы и алчные карьеристы.

Когда дверь за Хейвилом закрылась, Октавия тяжело вздохнула и залпом осушила бокал. Вкуса вина она не почувствовала. В душе горечь и разочарование. Все ее попытки соблазнить майора разбиваются о неприступную каменную стену.

Тысячи, миллионы мужчин с удовольствием разделили бы с могущественной правительницей постель. Кроме близости это богатство, почет, высокое положение в обществе. Но Грегу ничего из перечисленного не нужно. Он абсолютно самодостаточен. Почти наверняка и от должности командующего флотом маркиз откажется. Посчитает, что не достоин столь значительного повышения.

Настаивать и убеждать бесполезно. Законы офицерской, дворянской чести для Хейвила священны. И кто его только воспитывал? С подобной архаичностью Торнвил давно, со времен империи, не сталкивалась.

Об интимной стороне вопроса особый разговор. Майор вот уже несколько месяцев «не был дома. Казалось бы, он должен испытывать непреодолимую тягу к противоположномуполу. С основным инстинктом трудно справиться. И вот рядом с ним обворожительная, соблазнительная женщина. В ее глазах пылает огонь страсти. Протяни руку, коснись талии, и она тут же упадет в твои объятья. У ног Грега будет весь мир.

Увы, маркиз упорно не замечает прямых, настойчивых взглядов графини или не хочет замечать. Он, видите ли, верен своей жене. И главное, было бы кому. В ней нет ничего сверхъестественного. Обычная, невзрачная внешность.

Октавия подошла к письменному столу, достала из ящика голографические снимки госпожи Хейвил. Смуглокожая, худощавая аланка с длинными темными волосами. Чуть прищуренные карие глаза, тонкий, с горбинкой нос, на щеках ямочки. У нее и груди-то толком нет.

Что ж, придется прибегнуть к радикальным мерам. Терпение Торнвил не беспредельно. Она любой ценой получит Грега. В данном случае цена — жизнь его близких. Иначе майора от семьи не оторвешь. Когда траур закончится, маркиз поневоле обратит внимание на Октавию. Кем-то ведь Хейвил должен заполнить внезапно возникшее одиночество. Акто лучше графини поймет Грега? Несчастная женщина тоже давно без мужа.

Правительница нажала на пульте зеленую кнопку. На экране голографа появился адъютант.

— Пригласите ко мне генерала Велера, — приказала Торнвил.

— Слушаюсь, — отчеканил капитан.

Начальник службы безопасности прибыл через пятнадцать минут. В момент вызова офицер находился за пределами дворца, и ему пришлось срочно возвращаться. Генерал явно торопился. Частое дыхание, на лице капли пота, верхняя пуговица мундира расстегнута.

Графиня недолюбливала Велера. Уж очень он некрасив. На голове лысина, узкопоставленные глаза, нос приплюснут, челюсть квадратная, массивная. Кроме того, у контрразведчика проблемы с лишним весом. Офицер хоть и занимается активно спортом, все усилия напрасны.

Впрочем, эти недостатки не влияют на его деловые качества. Велер — профессионал. Генерал никогда не подводил правительницу. Случай с нападением на Велию не в счет. Тогда служба безопасности не была посвящена в детали операции.

С Октавией офицер всегда заискивает, но женщину непросто обмануть. Под маской исполнительного служаки скрывается хитрый, целеустремленный, жестокий интриган. Своего шанса Велер не упустит. Он прекрасно ориентируется в политической ситуации и действует по обстоятельствам. Сейчас графиня необычайно сильна, и ей лучше угождать.

Контрразведчик вежливо поздоровался и замер метрах в пяти от Октавии.

— Генерал, не сомневаюсь, что вы в курсе последних событий, — начала правительница.

— Так точно, ваше высочество, — произнес мужчина. — Барон Эльзанский принял наш ультиматум. В его положении это единственно верное решение.

— Я тоже так думаю, — улыбнулась Торнвил. — И мы должны воспользоваться благоприятной ситуацией. Переговоры носили секретный характер. Были опасения, что они не увенчаются успехом. Теперь же радостную новость надо поведать всему миру. Подготовьте официальное заявление. Если потребуется, соберите пресс-конференцию. Удовлетворите любопытство журналистов.

— Хотите отрезать Акрилу пути к отступлению? — догадался генерал. — Неплохой ход.

— Надо лишить Лесса маневра, — продолжила графиня. — Информация мгновенно достигнет Цекры. Барону придется либо подтвердить ее, либо опровергнуть. Кроме того, это ему же на пользу. Об объединении двух государств узнают и комонцы. Эстебан встанет перед нелегким выбором.

— Он не рискнет напасть на ваших подданных, — покачал головой Велер.

— Да, и сообщите, что торжественная церемония присяги состоится через тридцать пять дней во дворце Фланкии, — не отреагировав на реплику офицера, сказала Октавия. — Эльзанский правитель прибудет в систему Сириуса со всем своим флотом. В знак преданности и доброй воли.

— То есть, Акрил оставит родную планету без защиты, — изумленно выдохнул контрразведчик. — А стартовать ему нужно в течение суток, чтобы успеть вовремя. Вы устанавливаете крайне жесткий регламент. Барон будет возражать. Он потребует немедленной аудиенции.

— Передадите Лессу, что я очень занята, — ответила женщина. — Решение принято. Менять сроки — дурной тон. Особенно, когда они известны общественности. Цекрианцевя в беде не брошу. Завтра к Эльзане вылетит эскадра из двадцати тяжелых крейсеров. Соответствующий приказ генерал Лексон получит через час.

— Это можно озвучить? — уточнил офицер.

— Разумеется, — произнесла Торнвил. — Мы проводим миротворческую миссию. Нам нечего скрывать. В состав группы входят как сирианские, так и китарские суда.

— Вы провоцируете графа Эстебана, — заметил Велер. — У него прекрасные шансы свести счеты с врагом.

— В большей степени я проверяю честность барона Акрила, — проговорила Октавия. — Слишком часто в последние годы нарушались достигнутые соглашения. Мы заставим Лесса идти по строго ограниченному фарватеру. Он между двумя огнями. Малейшее отклонение в сторону и тут же обожжешься. Откажется от визита на Алан, планету атакуют комонцы. Повернет назад, наткнется на наши корабли. Дичь загнана в западню, вырваться не удастся.

— Блестящий план, ваше высочество, — сказал контрразведчик. — Но вдруг Эстебан все же…

— Тогда у меня будет повод вторгнуться в пределы Комона, — зловеще усмехнулась женщина. — Брюс, к сожалению, не дурак. Голову в петлю не сунет. Воевать против Сириуса и Плайда равносильно самоубийству. Восемьдесят три парсека не такое уж значительное расстояние.

— Граф потребует наказать виновных в нападении на Шейлу, — вымолвил генерал. — Согласно нормам международного права мы обязаны судить военных преступников.

— Чепуха, — возразила Торнвил. — Эти нормы никто не соблюдает. Формально мы защищаем слабых. У комонцев нет никаких улик. Ну, а домыслы и предположения доказательством никак не являются. Пусть представят пленников, захваченные крейсера, свидетелей. Пустую болтовню я слушать не намерена. Единственное, что меня беспокоит, исчезнувшее судно. Полковника Торренса вы рекомендовали.

— Не волнуйтесь, он никогда не сдаст корабль неприятелю, — заверил правительницу Велер.

— Надеюсь, — произнесла Октавия. — Иначе у меня возникнут серьезные проблемы. Вы же лишитесь не только должности, но и всех привилегий. Терпеть не могу неудачников.

Офицер покорно склонил голову. Спорить бесполезно. Графиня не прощает подобных ошибок. Она не слушает ни мольбы, ни просьбы, ни доводы. Обычно это уже ни к чему. Попавший в опалу человек обречен на убогое, безвестное прозябание вдали от столицы. В конце концов, генерал действительно ответственен за назначение Торренса руководителем экспедиции.

Торнвил наполнила бокал, пригубила вино и после паузы проговорила:

— Сегодня вечером мне необходимо связаться с герцогом Видогом. Я должна лично сообщить ему, что свадьба Дейла и Эвис в очередной раз откладывается.

— Правителю Плайда это не понравится, — негромко вставил Велер. — Ситуация щекотливая. Может создастся впечатление, что вы умышленно оттягиваете бракосочетание. Берд Видог вспыльчив и резок. Вдруг он расторгнет соглашение? Нужны твердые гарантии.

— Потому я и хочу с ним объясниться, — сказала женщина. — Герцог меня поймет. Ведь мы союзники. Присоединение баронства Эльзанского увеличивает нашу мощь.

— Думаю, владыка Плайда потребует назвать точную дату, — произнес контрразведчик.

— А почему бы и нет, — пожал плечами Октавия. — Мы полетим на Аскону сразу после торжественной церемонии. Лесс Акрил будет меня сопровождать. В состав эскадры включим часть его кораблей. Уверена, это произведет впечатление на Видога.

— Рискованно, — заметил офицер.

— Ничуть, — вымолвила графиня. — Если цекрианцы поднимут бунт, их планета обречена. Подвергать опасности собственные семьи они не станут. Пример Тесты и Корзана нагляден.

— Пожалуй, вы правы, — проговорил Велер. — Но кое-какие меры предосторожности я все же приму.

— Разумеется, — сказала Торнвил. — Это ваша прямая обязанность. Расслабленность недопустима.

— Когда мы отправляемся во Флапкию? — уточнил генерал. — Предстоит много работы…

— Вы, как только флот барона покинет систему Эльзаны, — произнесла женщина. — Возлагаю на вас всю ответственность за организацию праздника. Денег не жалейте. Флаги, цветы, ликующая толпа, красочный фейерверк. Народ должен запомнить эту дату. Почаще советуйтесь с Орсоном. Я хочу, чтобы ритуал соответствовал древним традициям.Ни малейшего отклонения от правил.

— Мы поднимем архивы, — отчеканил офицер. — Будут соблюдены все детали.

— Прекрасно, — вымолвила Октавия. — Я еще задержусь на Эдане. И не забудьте о порядке в городе. Никаких митингов, демонстраций и шествий. Борцы за отмену рабства наверняка попытаются воспользоваться ситуацией. Да и оппозицию в Сенате нельзя сбрасывать со счетов.

— К сожалению, я не контролирую полицию, — проговорил Велер. — Возникнут трудности со столичными властями и министерством.