Чтение 17–й страницы книги ~Свирепый черт Лялечка~

— И что вы так всполошились? Медведей что ли не видели? — Корова поспешила успокоить лошадей. — Тем более, это Лялечкин друг — Вини Пух. Привет, косолапый. Ой, а кто это у тебя там?

Звездюлина разглядела выглядывающего из-за медвежьей головы маленького беленького зайчонка.

— Это мой Пятачок. — Косолапый тяжело дышал. Было видно, что он очень торопился. — Лялечка говорила, что мне скучно будет одному без Пятачка. А с ним мне не скучно. Значит, он и есть Пятачок. Кстати, где она?

— А почему ты спрашиваешь? Зачем тебе Лялечка? — Подозрительно поинтересовалась Звездюлина.

— Вообще-то, мы давно за вами идем. Лялечка говорила, что мне в городе с ней нельзя быть. И еще сказала, что Пахана свергать будет. Вот, я и поджидал, когда она отправится в Злыгандию. Только вы пошли не по прямой дороге, где я караулил, а совсем с другой стороны.

— Это мы за ними заезжали, — Звездюлина кивнула на притихших Брыкунка и Игогоку.

— Я случайно вас увидел. Далеко-далеко. Только Лялечку узнал по прическе. И пошел по следу. По дороге, вот, его встретил, — Пух указал на спрыгнувшего с медвежьей холки зайчика. — Так, где же она? Беспокоюсь я. Потому что ни с того ни с сего, вдруг, слышу: «В замке сатанисты. Мы у них в плену. Постарайтесь выманить стражу за ворота. Лялечка может погибнуть». Я не понял кто говорит. Тем более Пятачок ничего не слышал, хотя глянь какие у него здоровые уши. И тут опять тот же голос повторяет то же самое. Я сообразил, что это у меня в башке кто-то разговаривает. Перепугался. Не оттого, что голоса слышу, а за Лялечку. Бегом сюда прискакал.

— Сатанисты, выманить, ворота, Лялечка. — Звездюлина задумчиво повторила возникшие в ее голове слова, затем медленно произнесла услышанное медведем. — В замке сатанисты. Мы у них в плену. Постарайтесь выманить стражу за ворота. Лялечка может погибнуть… Все сходится. Только не пойму кто за кем подслушивал, я за медведем или он за мной? Правда, это не столь важно. Важно то, что наши друзья в беде и мы должны им помочь. Предлагаю никого не выманивать за ворота. Вдруг, перед тем как выманиться, служители дьявола, — корова бросила быстрый взгляд на лошадей, — решат всех казнить? Мы должны сами попасть внутрь и всех спасти.

Предложение Звездюлины было принято единогласно.

— И где же этот замок? — Деловито спросил медведь.

— Вон он.

— Не вижу.

— Потому что это секретный замок. Бывают секретные коровы. А бывают и замки. Вон за тем уступом ворота.

— Так что же мы стоим? Пора действовать!

— Конечно, пора. Только, как?

— Постучим, нам откроют, а мы потом…

— А, вдруг не откроют?

— Это, смотря как постучать. У меня есть план. — Медведь хитро прищурился. — Слушайте сюда…

Гипноз и колдовство

Кабалка успела только дважды повторить мысленное послание нашим четвероногим друзьям, как за нами явился посыльный, тот же, что провожал нас от ворот до тронного зала. Он сказал, что наступает время ужина, и что мы должны следовать за ним. Как только мы вышли из комнаты, нашу компанию взяли в плотное кольцо вооруженные стражники, и процессия, соблюдая полное молчание, направилась к месту проведения предобрядового ужина.

Нас привели в трапезную залу. Круглое помещение было просторным и без всяческих излишеств. Только стол в центре, так же круглый, да барельефы на стенах, изображающие зловещие морды (в основном, бараньи). Мы не успели толком осмотреться. Появилась герцогская чета. Дболряпь с супругом заняли два кресла за столом, которые были немного выше оставшихся трех, затем жестом пригласили присаживаться и нас.

Начался ужин. Лялечка, как заправская официантка, курсировала между кухней и залой поднося новые блюда и убирая грязную посуду. За ней неотступно следовал персональный страж Урохояк. Естественно, никаких крысиных хвостов и лапок не было. Чёртовушка все время бросала на меня выжидательные взгляды, но пока еще рано было что-либо предпринимать.

Наконец, откуда-то издали до нас донесся едва уловимый шум.

Дболряпь удивленно вскинула бровь. Спустя некоторое время, странные звуки повторились. Герцогиня кивком головы отправила старшего стражника разобраться. Непонятный шум не стихал.

— Кто-нибудь! В чем там дело?!

На зов герцогини никто не явился. Я понял, что все стражники сейчас находятся у ворот. Пока все шло по нашему плану. Я дождался пока из кухни появится наша новоявленная Золушка и резко кивнул головой. Этот жест служил условным сигналом одновременно и для Кабалки, и для Лялечки.

Неожиданно Дболряпь насторожилась, почувствовав присутствие ворожбы. Она пристально взглянула на Кабалку, но та невозмутимо продолжала ковыряться вилкой в тарелке.

Чёртовушка как раз вносила похожий на горшок сосуд. Она остановилась сзади герцога, громко объявила:

— Овсянка, сэр! — После чего одела горшок на голову сатанисту.

Герцог заверещал. Кажется. Было плохо слышно. Только глухое пробулькивание. Не знаю, на самом ли деле в сосуде была овсянка, или какая другая каша… Вязкие потоки медленно сползали из зазора между горловиной горшка и шеей сатаниста, ложась неровными потоками на праздничный черный плащ, подбитый золотом. Иещеуб судорожно пытался освободиться, но горшок, словно выполненный на заказ, крепко сидел и никак не хотел выпускать из своего нутра августейшую голову.

— Взять ее! — Рявкнула пришедшая в себя герцогиня, а сама принялась помогать супругу.

Урохояк потянул свои длинные руки к Лялечке, но Чёртовушка бросилась бежать.

— Хватай ее! — вновь взвизгнула Дболряпь.

Бугай ринулся в погоню. Это надо было видеть! Лялечка бегала вокруг стола, персональный страж никак не мог ее настигнуть, хотя через каждую пару шагов отталкивался еще и руками, чем еще более стал схож с крупной обезьяной.

— Сейчас я ее остановлю! — Зло прошипела Дболряпь и впилась горящими ненавистью глазами в бегающую фигуру Чёртовушки. Губы герцогини беззвучно зашевелились.

— Что же твое колдовство? — Шепотом спросил я Кабалку, удостоверившись, что окружающим не до нас.

— Погоди, думаешь, это раз — и все?

— Надо говорить не раз — и все, а фьють — и все, — успела не только расслышать, но и поправить молоденькую ведьму пробегающая мимо Лялечка.

— Что такое? Я не могу ее заколдовать!!! — Недоуменно возмутилась герцогиня.

— Глупая ты, тетенька. Я же Чёрт! Меня и кудышные ведьмы заколдовать не могут, а уж такие никудышные, как ты, и подавно! Хурма ты банановая! А ты, дядечка, зря шапочку снять хочешь, в Париже сейчас все в таких ходят!

Лялечка не стала заходить на очередной круг, а вбежала в двери кухни. Урохояк, не отставая, пропрыгал за ней. Спустя несколько секунд оттуда донесся страшный грохот, затем все стихло. Еще через мгновение на пороге появилась довольная Чёртовушка и неторопливо направилась к столу.

— А где этот громила? — У меня сам собой вырвался интересующий всех вопрос.

— А, — Лялечка небрежно махнула рукой, — спит. Я его загипнотизировала. Как Кашпировский.

— Ляля, он не спит, — я кивнул на появившегося в дверях Урохояка с большой кастрюлей на голове.

— Ой, оказывается, он не поддается гипнозу. — Попятилась бесовушка, но не потеряла оптимизма. — Тогда я еще что-нибудь придумаю. Может попробовать уринотерапию? Никто не хочет?

Урохояк сдернул кастрюлю, явив всеобщему обозрению заляпанную отварными овощами, перекошенную дикой злобой и без того малосимпатичную физиономию, вернее, противную харю. Его взгляд, выискивающий Чёртовушку, вдруг остановился на герцогине. Рожа расцвела блаженной улыбкой. Широко расставив руки, он медленно двинулся к Дболряпи, безостановочно повторяя по слогам:

— Лю-би-ма-я-лю-би-ма-я-лю-би-ма-я…

Герцогиня слишком поздно поняла, что произошло. Сообрази она чуть раньше, и, возможно, без труда смогла бы развеять чары менее опытной Кабалки. Но теперь ей было не до колдовства. Да она, скорей всего, забыла о нем. Урохояк заключил хозяйку в могучие объятия и принялся чмокать любимое существо прямо в губы, осыпая его вместе с поцелуями мягкими кусочками капусты и лука. Дболряпь тщетно пыталась вырваться из цепких лап недоумка, при этом взвизгивая совсем не по-герцогски, а как-то по-бабьи…

Нам ничего не оставалось, как покинуть гостеприимных хозяев. Не прощаясь, по-английски. Да и вряд ли кто-нибудь заметил бы наши реверансы. Им было не до нас. Герцог продолжал борьбу с горшком, но уже как-то вяло, чисто механически. А его супруга находилась в крепких любовных объятиях подчиненного. И это при живом, да еще и присутствующем, муже. Хорошо, что Лялечка позаботилась, чтобы он не видел такого непотребства.

Мы выскочили из зала, но не успели преодолеть и трети коридора, ведущего в сторону выхода, как навстречу выскочила целая орава вооруженных стражников. Неужели все наши усилия оказались напрасными?

Однако, рядовые сатанисты пронеслись мимо, не обратив на нас ни малейшего внимания. Они молча миновали наш небольшой отряд так быстро, что мы смогли рассмотреть только выпученные от ужаса глаза. Через мгновение коридор опустел. Лишь мокрый след (но не кровавый) свидетельствовал о том, что бегство воинов нам не померещилось.

Мы собрались продолжить путь, но тут Чёртовушка схватила меня за рукав и, выставив вверх указательный палец, озабоченно спросила:

— Андрюша, а это ничего, что я обещала обозвать тетечку тыквой, а назвала хурмой?

Мне даже показалось, что Чёртовушка собирается вернуться.

— Почему ты об этом спрашиваешь? В чем дело?

— Будет ли считаться, что я выполнила свое Чёртячье обещание?

— Конечно, будет. А разве это так важно?

— Ты что?! Знаешь как у нас с этим строго. Если Чёрт что-нибудь пообещал, обязательно должен исполнить. Вот.

Я с трудом спрятал улыбку. Это было что-то новенькое. Особенно, если вспомнить все Лялечкины обещания.

И в этот момент мы увидели и одновременно услышали, причину заставившую стражников, а по совместительству и славных воинов сатаны, ретироваться столь поспешно и в такой панике.

Кто стучится в дверь ко мне?

Бобедол устал ждать. Время тянулось несказанно медленно. До конца вахты оставалось еще около двух часов. Скорей бы. Надоело. И на фига охранять эти ворота? Все равнони кто ни когда сюда сам не приходит, за исключением сегодняшнего случая. Но как только закончится смена, почти сразу — обряд. Опять, наверное ни хрена не получится.Не явится сатана. Оно и к лучшему. Кто его знает, чего может потребовать дьявол от своих почитателей? Зато после обряда, как и полагается, самое главное — коллективная оргия. Это и есть самое хорошее в сатанизме. Была б его воля, Бобедол совсем отменил бы ежегодные обряды. Оставил бы только тренировочные оргии без жертвоприношений. Дьявол ни разу так и не явился, а сколько хороших девок зазря извели? Их бы по прямому назначению использовать, а не как скотину, под нож.

Но заправляет всем Дболряпь. Колдунья. Настоящая. Отправила отряд за пленницей не как всегда за три-четыре дня, а прямо сегодня. В день обряда. Знала что ли? Все уже решили, что, на этот раз, девственницу, как и в прошлый год, умыкнут из дворца. Дурочку какую-нибудь придворную. А герцогиня велела: «Идите и без потребной пленницы не возвращайтесь!». Но Дболряпи не приходится во время оргии мучиться, дожидаясь своей очереди. Это к ней очередь выстраивается. Она же единственная женщина. Может сегодня все будет по-другому? В замке две новые девственницы. Одной, конечно, кирдык, но вторую-то герцогиня должна оставить для утех. Не приведи, сатана, если решит казнить для верности обеих. С нее станется. Ей в очереди не стоять…

Оглушительный стук, от которого задрожали ворота, заставил вздрогнуть стражника. Он выглянул в окошко. У ворот сидел маленький зайчик. Бобедол потряс головой, пытаясь прогнать наваждение, но зайчик не исчез, а издал доселе не слышанный сатанистом громогласный звук:

— И-го-го-гооо!!!

После чего добавил ехидным голосом:

— Что уставился? Открывай, а не то забодаю.

Испуганный стражник захлопнул окошко. Несколько секунд было тихо, и Бобедол уже решил, что ни чего на самом деле не было, просто, он как-то по странному задремал и… Додумать он не успел. Зайчик снова «постучал». Откуда-то сверху от сотрясения посыпались мелкие камешки. Караульный испуганно взглянул на ворота, но ни чего предпринимать не стал. Стук повторился еще и еще раз. На шум сбежались другие сатанисты во главе с начальником стражи.

— В чем дело? — Строго спросил старший.

— Там зайчик. — Неуверенно доложил Бобедол. — Требует открыть ворота, иначе забодать грозится.

Десятник взглянул на подчиненного, как на идиота. Сволочь, не дождался начала оргии, напился вина и теперь несет всякую чушь. Но ведь грохот был на самом деле. Не могБобедол сам произвести столько шума. Главный стражник сам выглянул за ворота. Там действительно был зайчик.

— Так и будем в гляделки играть или ты, наконец, откроешь? — Поинтересовался зверек. — Я ж забодаю!

В доказательство своей угрозы зайчишка выставил уши, потом добавил более низким, свирепым тоном:

— И еще задеру!

И издал леденящий душу рев, сопровождаемый диким ржанием.

Такого десятник никогда не видел и не слышал. До полуночи еще добрых два часа, а дьявольские штучки уже начались. Что это за диковинный зверек такой? Посланец сатаны? Кара небесная? Что делать?

Надо поймать ушастика, пусть герцогиня решает, что это за зверь и как с ним поступать. Да и ловить, наверное, не придется. Странный посетитель сам требует, чтобы его впустили. Хотя, как бы чего не вышло. Уж слишком свирепо рычал заяц… Однако, негоже воину сатаны бояться малюсенький комочек шерсти, какие звуки он не издавал бы. Прознает Дболряпь, что он струхнул перед зайчишкой, вмиг переместит в конец очереди, сразу за Иещеубом, или, того хуже, отправит во время оргии охранять ворота, вместе с Урохояком. Эту образину герцогиня к себе не подпускает никогда.

Нарисовавшаяся перспектива остаться без «сладкого» придала решимости главному дьявольскому воителю. Он приоткрыл калитку и пригласил пушистика:

— Входи.

— И-го-го-го! Ты хочешь, чтобы я протискивался в эту щелочку?! Немедленно открывай ворота! Му-у-у! Иначе растерзаю! Растопчу! Забодаю!

Голос зверька изменялся до неузнаваемости. Произнося каждую угрозу, зайчик демонстрировал, чем будет ее осуществлять: то передние лапки, то поочередно задние, то уши.

Десятник еще раз окинул взглядом свое воинство. Вся мужская половина дьявольской рати была в сборе, за исключением герцога и Урохояка. Еще раз подбодрив себя мыслью, что доблестные воины сатаны не должны бояться зайцев, распахнул ворота.

— Сразу бы так, — еле слышно пропищал ушастик и отошел в сторону.

В это же мгновение, из-за края утеса, скрывающего вход в пристанище сатанистов от случайных взглядов, сопровождаемое диким топотом и неземным ржанием выскочило нечто, которое действительно могло и растерзать и забодать…

Воссоединение

Признаюсь, что и сам бы струхнул, если бы лично не был знаком с теми, кто вызвал у стражников такой ужас. Из-за угла, под дичайшее лошадиное ржание с жутким топотом выскочила Звездюлина, верхом на которой, широко расставив когтистые лапы и грозно рыча, сидел непонятно откуда взявшийся наш старый знакомый Вини Пух.

Завидев нашу компанию, корова резко затормозила и счастливо улыбнулась. Медведь так же перестал рычать и ловко спрыгнул со спины Звездюлины. Однако, звуковой аккомпанемент не прекратился. Наконец из-за угла показались наши лошади. Медленно продвигаясь вперед, они всеми восемью копытами отбивали своеобразную конскую чечетку, сопровождая ее диким ржанием.

В этот момент Лялечка увидела примостившийся на плече медведя белый пушистый комочек. Она тут же забыла про свое Чёртячье обещание, да и про то, что сама является Чёртом. Глаза заблестели, на губах появилась умиленная улыбка.

— Это мой Пятачок, знакомься.

— Ну-ка давай его сюда, а то уронишь.

Радость по поводу нашего освобождения было решено проявлять вне стен замка. Кто знает, сколько времени потребуется сатанистам, чтобы прийти в себя и пуститься в погоню.

Наконец, мы оказались на воле. Последним из ворот вышел прикрывающий тылы Вини Пух. Быстро запрягли Звездюлину, больше не останавливаясь, наш небольшой отряд вернулся на дорогу и продолжил движение в сторону Злыгандии, несмотря на быстро сгущающиеся сумерки.

Лялечка, как только взобралась на Игогоку, тут же приступила к знакомству с зайчиком, которого ни на секунду не выпускала из рук.

— И как же тебя зовут?

— Я — Пятачок. А ты Лялечка? Мне Вини про тебя рассказывал.

— Пятачок. Это тебя так медведь нарек. А как тебя звала мамка, когда приглашала ужинать, а ты в это время в кустах курил и со спичками баловался?

— Я не знаю что такое со спичками, курил и мамка…

— Ой, не было мамки. Сирота. Беспризорник. Бедненький.

В этот момент Лялечка вспомнила, что является Чёртом. Злым и свирепым. И пояснила неизвестно кому:

— Я его назвала бедненьким не из жалости, а отметила его материальное положение. Конечно, надо бы его за ухи раскрутить и в болото зафинтифлюжить, пусть пропадает. Нормальное злодейское решение. Но слишком простое. Мы его лучше с медведем оставим, чтобы он воспитал из пушистика настоящего бандюка, вот.

Лялечка всегда умудрялась найти для своих добрых дел злодейское оправдание. Закончив свою тираду, адресованную то ли всем нам, то ли неведомому наблюдателю, она вновь обратилась к зайчику:

— А ты хочешь оставаться Пятачком и жить с Вини Пухом?

— Да, хочу.

— Не очень-то похож… Скажи: «Хрю».

— Хрю.

— Все равно, непохож. Ну, и ладно. В случае чего, откупимся. У меня есть знакомый царь, да еще и султан. Так что с деньгами проблем не будет. Засыплем всех взятками.

Лялечка не пояснила от кого, зачем и в каком случае потребуется откупаться.

Стемнело очень быстро, и мы остановились для ночлега на небольшой поляне, находящейся чуть в стороне от дороги.

Круг обреченных вырисовывается

Пахан отложил в сторону донесение Хитроблуда и задумался. В подвластном мире творилось что-то несусветное. Первоначальное предположение о том, что за всем стоит сам кардинал Далдонии не оправдалось.

Самозванец. Все дело в нем. Кто он? Как получилось, что изощренный Хитроблуд поверил в то, что мнимый кардинал является настоящим посланцем Паханата? Почему в своем послании секретарь царькома всячески выгораживает девицу, которая несколько раз во всеуслышанье заявляла, что является Чёртом? Мало того, он опасается за ее судьбуи предупреждает, что если вдруг с ней что-либо произойдет, то всему виной будет несомненно тайный кардинал Андрей. А этот радостный восторг Хитроблуда по поводу якобы поступившего из Паханата приказа прекратить сжигание еретиков с последующей заменой священного огня криогенной заморозкой? Какой-то бред. А если учесть тот факт, что кардинал будто бы вынужден был безотлагательно покинуть царство, даже не предупредив проверяющего, для разрешения не терпящей отлагательства проблемы, возникшей у князя Бявлыдка, и что Хитроблуд вынужден задержаться там на неопределенное время, то вырисовывалась совсем неприглядная картина.

Итак, если отсеять все лишнее и лживое, то получалось следующее: в Далдонии объявился самозванец, именующий себя кардиналом Андреем, имеющий подлинный мандат. Он выдает себя за проверяющего из Паханата. При нем постоянно находится девица-еретичка. Оба пользуются покровительством местного царя. Хотя, Далдон не очень-то и виноват. Раз уж прожига Хитроблуд не смог распознать подлога, что же говорить про вечно пьяного простофилю? Однако, от ответственности данный факт его не освобождает.

Далее, сей лжекардинал что-то раскопал о тайной жизни Хитроблуда (скорей всего о его пристрастии к женскому полу), и тот бежал в соседнее княжество, опасаясь возмездия за свои прегрешения.

Конечно, еще оставалось множество вопросов, ответы на которые трудно даже предположить. И с каждым днем их становилось все больше и больше. Зато стал вырисовываться круг лиц, которые должны на них ответить. Хитроблуд, Далдон, Бявлыдок и, естественно, сам самозванец Андрей со своей подружкой Лялечкой. И оставался главный вопрос:следует ли теперь же высылать карательное войско, или еще немного повременить, дабы проявились и другие неблагонадежные подданные?

Размышления Пахана прервали один за другим почтовые пингвины, принесшие послания от тайных соглядатаев. В первом говорилось, что в Далдонию ворвалась конница султана, разбила лагерь у стен столицы и через пару часов, не причиняя никакого ущерба, покинула окрестности Далдонограда. Второе гласило, что та же конница, не встречая сопротивления по причине внезапности и беспрецедентности вошла в Бявлыдтаун. Сообщений из официальных источников не последовало.

Первым желанием Пахана было немедленно трубить тревогу и отправлять Злыгада с армией вершить правосудие. Но, немного подумав, решил подождать. Во-первых, если окажется, что Далдон вступил в тайный сговор с султаном (а об этом говорит то, что конница беспрепятственно пересекла царство, тогда как раньше царские дружинники остервенело рубились с шайтанопоклонниками, чем почти напрочь отбили охоту у последних к набегам), то неизвестно чем закончится карательный вояж. По отдельности армия Злыгада справится и с царской дружиной, и с янычарами. А, вот, если они объединятся…

А, во-вторых, не смотря на кажущиеся неприятности (только неприятности, так как в опасности Пахан себя не считал ни коем образом. Паханат выдержит длительную осаду всех воинов Далдонии, Шайтанленда и Злыгандии вместе взятых), все складывалось наилучшим образом. Похоже, что конница султана явилась не для совершения скоротечного набега, об этом свидетельствует численность войска, а для более масштабных действий. Значит им следует позволить поглубже увязнуть на подвластных Пахану территориях, а тем временем собрать достаточные силы и отрезать конницу от песков, переловив лошадей, этих проклятых животных, можно будет с их помощью переправить достаточные силы в султанат и покорить наконец последний неподвластный Пахану анклав.

Вот когда пригодилась та давняя идея превратить кратчайший путь из Злыгандии до Далдонии в проклятые земли. И потребовалось-то минимум усилий. Официально предать анафеме узкий проход между горным массивом и болотами, а для тех, кому слов фюрера всех времен и народов было недостаточно, были отряжены два отряда верных нукеров на обе стороны дороги. Изуродованные тела смельчаков, рискнувших не поверить словам Пахана, которые подбрасывались в близлежащие деревни, быстро отбили охоту экономить время. Теперь все пути огибают Великие горы, а о заброшенной дороге знают лишь преданные пингвины. Но, кажется, настало время воспользоваться плодом своей предусмотрительности.

Пахан еще раз похвалил себя за прозорливость и стал дожидаться известий о дальнейшем развитии событий в неспокойном регионе.

Оборотни, хищники и свирепое злодейство

Утром, не обнаружив ни каких признаков преследования, мы отправились в дальнейший путь. Медведь безапелляционно заявил, что Лялечка должна ехать на нем. И аргументировано доказал это. Сказал, что в холке он ниже всех, и по этому Чёртовушка верхом на нем окажется в непосредственной близости от лошадиных и коровьих морд. А вот если она взберется на Игогоку, то будет Чёрти на какой высоте, и ему совсем не будет ее слышно. Лялечка устроилась на спине косолапого, держа в руках зайчишку.

А послушать было что. Как я успел заметить, у Звездюлины имелся небольшой пунктик. Ее очень волновал вопрос: существуют ли хищные коровы. И буренка не преминула воспользоваться случаем, поинтересовалась по этому поводу у Лялечки, как у представительницы потусторонних сил, которая в силу своих сверхъестественных способностей, должна была знать гораздо больше, чем простые смертные коровы.

— Конечно, существуют. Наверное. Точно не знаю. А, вот, коровы-оборотни есть. Это я точно знаю. Я ведь бакалавр оборотневых наук.

— А что такое бакалавр?

— Это так раньше инженеры назывались, пока не придумали себя инженерами называть.

— А инженеры кто?

— Это бывшие бакалавры. Вон, Андрей один из них. Так, вот, коровы-оборотни. Просто так их нельзя отличить от обыкновенных коров. Щиплют себе травку, как обыкновенныебуренки. Но когда приходит полнолуние, — Лялечка добавила в свой звонкий голосок зловещие оттенки, — они превращаются в кровожадных монстров. Сначала долго мычат на луну, а потом отправляются собирать свой смертельный урожай…

Животные слушали Чёртовушку затаив дыхание.

А у меня окончательно сформировалась мысль, до этого брезжащая где-то на уровне подсознания. В суматохе вчерашних событий я ее даже озвучил, но не придал этому должного значения. Я тогда в сердцах бросил, что Лялечка вовсе никакой не Чёрт. Теперь же я задумался над этим всерьез.

Действительно, за все время я не наблюдал ни единого доказательства принадлежности Лялечки к дьявольскому роду-племени. Кроме ее голословных утверждений. Ах, да, еще и Бздысыкпук говорил, что она его создание. Но ведь и он мог либо брехать, либо ошибаться. Дьявол сам сказал, что экспериментировал. Может быть во время опыта где-нибудь опустела младенческая колыбелька, и сатана решил, что создал Чёртовушку, а на самом деле имел место только дьявольский телекинез?

Тогда многое становилось понятным. Например, отсутствие у Лялечки сверхъестественных способностей. Да и твердит она постоянно всем, что является Чёртом, дьявольским созданьем, сатанинским отродьем, вовсе не для того, чтобы напугать, а скорей всего, чтобы убедить саму себя, что таковой является.

— …а утром они возвращаются назад в стадо, как ни в чем не бывало. Только перед этим долго тыкаются рогами или в стог сена, или в землю, ну, чтобы кровь отчистить. И снова становятся обыкновенными коровами до следующего полнолуния. — Лялечка закончила свой страшный рассказ о коровах-оборотнях. И некоторое время отряд продвигался молча.

Однако неуемная Звездюлина явно не удовлетворилась сведениями о существовании мифических оборотней, и вскоре любознательная корова вновь спросила:

— Меня, вот, некоторые сомнения мучают, в связи с открывшимися вчера фактами. Только ты сначала скажи, медведи, они хищники?

— Ты хищник? — Лялечка потрепала по холке своего мохнатого друга.

— Вообще-то, я больше мед люблю, но когда жрать нечего, а хочется, то тогда, пожалуй, и хищник. А так, нет.

Звездюлина потрясла головой, соображая над медвежьим ответом. На помощь пришла Лялечка:

— Он всеядный. Как человеки, — и после непродолжительной паузы добавила, — и мы, Чёрти.

— Ни чего не понимаю, — продолжала недоумевать корова.

— Чего же тут непонятного? — Продолжила свои разъяснения Чёртовушка. — Мы — универсальные. Все едим. Особенно вкусненькое. Но бывают исключения. Например, Чёрти,которые питаются только сырым мясом, причем живым. Они ловят кого-нибудь и начинают по кусочку откусывать…, - заметив, что добрая половина слушателей близка к обмороку, Лялечка сменила кровожадную тему, — а бывают, наоборот, люди, которые только растительностью питаются. Они себя так и называют — вегетарианцами. Целыми днями одну капусту жуют. Только по ночам колбасу из холодильника тибрят. А днем, ни-ни. Только капусту. Это я в овощном, а не в ругательном смысле.

— Мне кто-нибудь скажет, хищник медведь или нет?! — Взмолилась Звездюлина.

— Конечно, хищник. Частично.

Для коровы этого было достаточно.

— Я к чему все это спрашиваю? Вчера, Кабалка передала из замка мысленное послание. Лошади и заяц, травоядные вегетарианцы, ничего не услышали, я — только несколько слов, а медведь, хищник, хоть и частичный, — все сообщение. Так кто же тогда я? Выходит, что переходное звено между травоядными и частичными хищниками?

— Конечно, выходит. — Лялечка не стала разочаровывать Звездюлину. — И скоро в тебе проснутся твои хищные охотничьи инстинкты. Кровожадные. Только ты своих, пожалуйста, не трогай, ладно? Я пароль знаю: «Мы с тобой одной крови. Ты и я». Вот.

— Что еще за пароль?

— Слова заветные. Друзей распознавать. Как у летчиков «свой-чужой». Кто так скажет, того грызть нельзя. А остальных можно.

Звездюлина благодарно посмотрела на Лялечку:

— Я тебе, естественно, верю, что ты злой свирепый и кровожадный Чёрт. Вот, только, если бы не ты, я никогда не узнала бы о своих нетрадиционных хищнических наклонностях. Да и пряникам ты помогала. Добрая ты…

— Цыц!!! — Лялечка сердито прервала Звездюлину. — Ишь, до чего додумалась! Я добрая! Ты что, конопли с маками обожралась и теперь бредишь? А пряники те я сама и слопала! С молоком, между прочим. Осалатилась совсем! Это я про салат, не который листиками, а про тот, когда много-много овощей в одной миске накрошено. И все в ругательном смысле. Это я-то добрая?! Ладно. Так и быть, расскажу про одно свое зверское злодейство. Узнаете, как я с добрыми поступаю. Жил-был один товарищ. Имен с фамилиями я называть не буду, а так же умолчу про социальный статус. Назовем его к примеру огурцом. Сразу в двух смыслах. Во-первых, в ругательном. Потому что я на добрых всегда дразнюсь. И, во-вторых, в обыкновенном, овощном. Потому что похож был. Так, вот, сидел этот огурец и никого не трогал. Не в тюрьме сидел, но тоже на букву «т». В тюрьму он никакне мог попасть, потому что таким добрым был, что даже менты не стали против него дело фабриковать.