Чтение 24–й страницы книги ~Последняя крепость~

Стивен снова посмотрел на часы, истекают последние минуты. Стараясь не думать о Марии, он сказал:

– Вообще мир отныне будет иным. Весь этот громадный морской флот становится не нужен, все эти чудовищно дорогие авианосцы… Вы знаете, что, когда принимался вопросо строительстве последнего в серии, была альтернатива на те же деньги подготовить космический корабль с пятнадцатью космонавтами для отправки на Марс? Строительство, отправка, месяц на Марсе и возвращение обошлись бы в половину стоимости авианосца… Но, как вы понимаете, до сегодняшнего дня авианосцы были нужнее. А сейчас, представляете, все те деньги, что направлялись на армию, пойдут на медицину, науку, культуру, просто на повышение окладов!

Вайс добавил мечтательно:

– А сколько умов работали над созданием новой военной техники? А на военных заводах?.. Они же все пойдут проектировать новые автомобили, звездолеты… И мы наконец-то оторвемся от этих косоглазых, что уже наступают на пятки…

Стивен заметил:

– Китай – это единственная цивилизация, которая имеет свою «пятую колонну» на любой территории. В виде китайских общин, своей диаспоры, которая никем не контролируется. И они умеют воровать наши секреты, а потом быстро применять, не тратя массу денег на разработку.

Крис фыркнул:

– Вы о еврейской забыли?

Стивен улыбнулся:

– Еврейская пятая колонна практически во всех странах уже пришла к власти. Так что ее пятой колонной и называть как-то неловко. А вот китайская – да. Не смешивается, не размывается, не пускает в себя чужих.

– А исламская?

– Да, – неохотно согласился Стивен, – в последнее время еще и исламская. Но если мы покончим с Израилем, то все пятые колонны попросту сотрем, как заботливая хозяйка вытирает пыль. Сила – всегда права…

Неожиданно и неуместно звякнул мобильник. Стивен поспешно выхватил из кармашка, вскрикнул:

– Мария?

– Я, – донесся слабый голос, как будто из-под земли, – у меня к тебе послание…

– Мария! – заорал он, не обращая внимания на коммандос, кто-то хихикал, кто-то вытягивал заинтересованно шею и уши, кто-то делал многозначительное лицо и отворачивался. – Ты где, Мария?.. Мария, сейчас начнется… Уходи от опасных мест, ты их знаешь лучше меня…

Голос в микрофоне стал громче, настойчивее:

– Стивен, Стивен! Перестань орать, слушай очень внимательно. Мы пытались связаться с вашим правительством, но там все заблокировано. Мы предполагаем, что намеренно. Все попытки выйти на силовые структуры, как мы выходили раньше, оказались перекрытыми. Стивен, у тебя должна быть связь с твоим руководством!.. Ты должен срочно передать сообщение!

Он крикнул:

– Говори, какое! И, Мария, ты должна переждать этот момент, а потом мы уедем в Калифорнию, у нас будет много детей…

Она прервала:

– Слушай. Наш народ страдал так долго… так часто бывал на грани полного уничтожения… что выживаемость теперь у нас у всех в крови. Никакие меры для спасения народа не кажутся чрезмерными. Русские гордятся, что только они способны бросаться под танки со связками гранат, но это у них от евреев, что волнами растворялись среди них еще со времен Хазарского каганата, если не раньше. Мы всегда готовы были жертвовать жизнями, чтобы жил народ…

Стивен невольно насторожился, в ее тоне слишком много патетики и слишком много лишних слов, будто она не решается сказать что-то совсем ужасное.

– Что ты хочешь сказать? – спросил он. – Говори, Мария.

– Чемоданные бомбы все-таки были провезены в США, – ответила она чуть громче. – И размещены в сорока крупнейших городах.

Холод пронзил его с такой силой, что на миг заломили даже кости, где превращался в сосульки костный мозг.

Зубы лязгнули, когда он выдавил одно-единственное слово:

– Блеф…

– Мы знали, – ответила она тем же голосом, – что можете не поверить. Я уполномочена сделать предложение…

– Слушаю.

– Ты не можешь решать, – сказала она, – но передай своему руководству. Мы можем в качестве доказательства рассекретить одну из бомб.

Она замолчала, он кивнул:

– Говори.

– Вы назовете любой штат. Мы сообщим, где находится одна из спрятанных там бомб. Это, полагаю, убедит самых недоверчивых. Оставшихся тридцати девяти все равно достаточно, чтобы выжечь Соединенные Штаты дотла.

Связь оборвалась, целую минуту он сидел как парализованный, потом поспешно вышел на экстренную связь с Лэнгли, пересказал механически, как попугай, слово в слово насчет спрятанных бомб. На том конце потрясенно выругались, связь оборвалась.

На Стивена со всех сторон смотрели испуганно-непонимающие глаза. Крис спросил почему-то шепотом:

– Это… правда?

– Насчет бомб? – спросил Стивен устало.

– Да.

– Узнаем, – ответил он мрачно. – Все узнаем… может быть.

В командном бункере работали кондиционеры, но все собравшиеся чувствовали, как накалилась атмосфера, у многих на лбу испарина, самые грузные из генералов уже промакивают распаренные лица платочками, на всех экранах движутся корабли, тучей идут самолеты, военно-космические силы подтянули к Израилю ракетоносцы, способные ходить в космосе с такой же легкостью, как и в атмосфере.

Олмиц время от времени отходил в сторону, прислушивался к голосам, звучащим из микрофона в ухе. Файтер видел, как директор ЦРУ морщится, поинтересовался участливо:

– Неприятности?…

– Не у нас, – отмахнулся Олмиц, – но все равно…

– Где?

Олмиц кривился.

– Косорукие русские…

Герц спросил быстро:

– Что случилось?

– В Москве не сумели быстро ликвидировать иудейскую общину. Оказалось, местные иудеи для каких-то целей собрали целый арсенал.

Бульдинг фыркнул:

– Для каких-то целей!

– А с этим неясно, – не согласился Олмиц. – Они вполне могли не только снабжать бандитские группировки, что работают под их контролем, но и… так сказать, сотрудничать с чеченскими террористами.

Герц сказал с возмущением:

– С террористами? Никогда евреи не будут с ними сотрудничать!

– Это с арабскими, – уточнил Бульдинг. – Которые убивают евреев. А вот с чеченскими, которые убивают этих русских свиней…

Бульдинг сказал быстро:

– Еврейская мафия, я ж говорил! Она везде.

– Словом, – продолжил Олмиц, – сейчас в самом центре Москвы идет бой. Евреи не только отбились, но и потеснили десантные войска. Сейчас отовсюду подтягиваются танки, окружают район.

Бульдинг скривился:

– Танки, артиллерия, потом еще начнут наносить бомбовые удары по своему же городу… А евреи, понятно, обосновались в самом центре, в самых дорогих и престижных домах с исторической ценностью… Тьфу! Российскими внутренними войсками только заблеванный пол вытирать после пьяных матросов.

Герц возразил с обидой:

– Ты внутренние войска не тронь! У нас ровно столько свобод, сколько нам дают политики. И так за каждого бандита, которому не совсем внятно зачитаешь его права, по судам таскают!

– Да знаю, – отмахнулся Бульдинг. – У самого руки связаны. Но это совсем хреново: в Москве идет бой, в Питере – чуть ли не мятеж… Хорошо, в Урюпинске спокойно.

– А что за Урюпинск?

– Город, где евреи не бывают даже проездом.

Бульдинг горестно вздохнул:

– А не бросить ли все, не поехать ли жить в этот Урюпинск?

Файтер вздрогнул, в зал вбежал бледный, как мел, офицер охраны. Начинается, мелькнуло в мозгу Файтера. Начинаются непредвиденные неприятности… С евреями так всегда.

Офицер быстро протянул ему листок. Файтер прочел, в глазах потемнело, в ушах раздался перезвон колокольчиков. Обеими руками уперся в столешницу, чтобы не упасть, частицей сознания понимал, что вид у него сейчас такой, что у покойников обычно получше.

Как сквозь вату услышал встревоженный голос Гартвига:

– Господин президент… господин президент! С вами все в порядке?

Какой порядок, попытался ответить Файтер, но сведенное судорогой горло не повиновалось. К счастью, темная пелена ушла с глаз, остались только черные мушки, он дрожащей рукой протянул листок Гартвигу.

Гартвиг прочел, кровь покинула его лицо с такой скоростью, что щеки опали, скулы заострились.

– Блеф… – прошептал он.

Юмекс почти выхватил распечатку из его пальцев, пробежал глазами, вздрогнул.

– Вряд ли…

– Но это… невероятно!

Они обернулись к Файтеру. Тот сказал медленно:

– Они понимают, что мы не поверим. Потому жертвуют одной, чтобы у них были веские доказательства. Значит… как они сказали, назвать штат?

Юмекс зябко передернул плечами:

– Не могу поверить… Почти в каждом штате по бомбе?

Гартвиг проговорил непослушными губами:

– И не по одной. Все крупные города, как они сказали, уже с бомбами.

– Невероятно, – повторил Юмекс. – Господин президент, что будем делать?

Файтер поймал взглядом оживленно беседующего на том конце зала Олмица, требовательно махнул ему рукой. Олмиц торопливо извинился, он разговаривал с генералами военно-космических сил, почти бегом пустился к Файтеру.

– Что-то случилось? – спросил он. – У вас у всех такие лица!

Файтер молча протянул ему листок. Олмиц пробежал глазами, все видели, как резко изменилось его лицо. С минуту молчал, затем не своим голосом поинтересовался:

– Полагаете, информация верная?

Файтер сказал резко:

– Нам сразу, предвидя наше недоверие, предложили доказательства!

Олмиц после паузы произнес чужим голосом:

– Вот что значит пятая колонна. Ни одной разведке мира не удалось бы протащить в наши города атомные бомбы. Даже ГРУ, на что уж там виртуозы и сорвиголовы, но и они…А у этих сеть в нашей стране…

Файтер сказал еще резче:

– Это мы знаем. Сейчас нужны не общие слова. Нам предложили назвать город…

– Вашингтон, – сказал кто-то быстро.

– Нью-Йорк, – сказал второй голос.

Файтер поморщился.

– Если даже у них одна-единственная бомба, – сказал он, – которую они протащили через наши границы, то явно она в Вашингтоне или Нью-Йорке. Так что, отыскав эту бомбу, мы еще не получим доказательства, что таких бомб по стране много. Возможно, это блеф с единственной бомбой. Чтобы его исключить, нужно назвать город, каких много…Обычный, средний.

Гартвиг, не глядя на раздавленного Олмица, вывел на экран карту Соединенных Штатов. Еще одно движение пальцев, все города с населением больше полумиллиона, замигали красными огоньками.

– Господи, – прошептал Юмекс, – сколько их…

– Не может быть, – произнес Олмиц дрогнувшим голосом, – чтобы во всех…

– Это не обязательно, – сказал Файтер. – Некоторые города достаточно близко один к другому, чтобы радиоактивное облако тут же сожрало все живое и у соседа… Дай-ка города с населением свыше миллиона… Та-а-ак, а сейчас давайте выберем…

– Лос-Анджелес, – предложил Гартвиг.

– Детройт, – сказал Юмекс.

Послышались голоса из-за спины:

– Чикаго…

– Питсбург…

– Сиетл…

– Кливленд…

– В Кливленде самый лучший музей по истории США, – сказал госсекретарь.

– Ну и что? – спросил Гартвиг.

– Вряд ли они станут… – Бергманс запнулся, махнул рукой. – Да все верно, кому нужны наши ценности!

Файтер осмотрел карту, сказал негромко:

– Хьюстон. Пусть укажут, где у них бомба в Хьюстоне. Кстати, как удалось связаться? Я велел заблокировать все средства связи.

Олмиц сказал быстро:

– Один из наших офицеров вступил с МОССАДом в контакт. Помимо того, что он добавил и от себя дезы… нечаянно, правда, он поддерживает параллельный контакт… неофициально. Очень удобно как для нас, так и для МОССАДа.

– Хорошо, – сказал Файтер. Он ощутил, как при этой страшной новости мозг начал работать четко и быстро, ушла слабость, исчезли головные боли. – Передайте, что мы им не верим. Через наши границы атомный заряд провести невозможно! Однако даем им шанс доказать свою правоту, если они укажут, где спрятана бомба в Хьюстоне.

Олмиц отошел в сторону, быстро бросил несколько слов в мобильник, огромный из-за встроенных модулей индивидуальной криптозащиты.

Файтер смотрел, как он тяжело опустился на стол, и положил голову на кулаки.

– Грехем, – сказал он резко, – перестаньте! Никому не нужно, чтобы вы пустили себе пулю в голову. Когда все это закончится… забудем, потому что противник… такого противника еще не было.

Гартвиг поспешил к оперативному пульту, Юмекс метнулся следом. Файтер хмуро смотрел, как оба нажимают на все кнопки, останавливая невиданную по масштабам операцию.

Мелькали перекошенные лица генералов, Файтер отвернулся, не желая слушать их возражения и убеждения, что израильтяне блефуют, по лицам видно, что будут убеждать, криво улыбнулся Герцу.

– А ведь было предчувствие… что не все пойдет гладко…

– Господин президент, – простонал Герц, – это же и моя вина!..

– Перестаньте, – ответил Файтер, поморщившись. – Ничья это не вина. У нас такой противник. Особый. Специфический. В Соединенных Штатах евреев больше, чем в Израиле, вы не знали?

– Знаю, – буркнул Герц. – Потому и поддерживал проект Бульдинга насчет концлагерей. Всех, заподозренных в симпатиях и пособничестве, надо было интернировать перед началом военных действий! Как перед вступлением во Вторую мировую интернировали всех японцев, итальянцев, немцев, румын…

Файтер отмахнулся:

– Они эти бомбы начали затаскивать еще двадцать лет назад. И ни разу не прокололись! Разве ни о чем не говорит?

– Говорит, – ответил Герц. – Будь это не евреи, я бы сказал, что брехня. Конечно, евреи брешут больше всех, но все-таки могут протащить через границу и авианосец посуху. Причем так, что никто не заметит.

От группы высших военных чинов раздались яростные крики. Один из генералов вдруг ухватился за горло, захрипел. Его подхватили под руки, усадили, примчались врачи.

Файтер вскочил, тело требует действий, быстро прошелся взад-вперед вдоль стены. Олмиц следил за ним налитыми кровью глазами, свой мобильник держит возле уха, всякий раз поворачиваясь за президентом, как флюгер на ветру.

Гартвиг то и дело спрашивал, ну что, как, ну что нового, наконец замер, стараясь услышать, что говорят Олмицу. У того на дисплее появились координаты, где упрятан ядерный заряд.

Когда связь оборвалась, Олмиц болезненно охнул:

– Это же в самом центре! Если это правда…

Гартвиг быстро отдавал приказы, прижимая палец к уху:

– …да, мобильную группу «Дельта-2». Ближайшая на базе Айк-24. Перебрасывайте в квадрат… нет, сразу высаживайте в городе, для прессы замаскируйте под плановые учения десантных войск. Мол, в Тель-Авиве такие же кварталы, отрабатываете приемы на подобных…

Файтер дальше не слушал, хлопнул Олмица по плечу.

– Не казните себя, Грехем. Не казните! Это звучит, понимаю, нелепо, однако я… доволен работой ЦРУ. Когда в США евреев больше, чем в Израиле, то понятно, что здесь они могли многое из того, что не получилось бы у русских…

Олмиц простонал сквозь зубы:

– Но ядерные заряды в американских городах…

– Неожиданный поворот, – сказал Файтер. Олмиц в удивлении вскинул голову и не сводил с президента взгляда. – Но мы должны думать, что делать в этих… резко поменявшихся обстоятельствах.

Олмиц сказал раздавленно:

– А мы что-то можем?

– Наверное, – ответил Файтер. – Если отменим операцию «Эллинизация», иудаизм возьмет верх над человечеством… уже наверняка.

– Вы хотите сказать…

– Да, – ответил Файтер. – Думайте быстро. Бомбы они, конечно, все не выдадут. Даже когда, по сути, сдадимся им на любых условиях… часть бомб оставят. Это и понятно, Израиль восхочет гарантии. А какая гарантия может быть лучше спрятанных в наших городах бомб?

– И что…

Файтер снова сказал быстро, не дал Олмицу договорить: