Чтение 27–й страницы книги ~Последняя крепость~

Стивен начал прислушиваться уже через десять минут, сказывалось потрясение, а ровно через двенадцать минут из-за ближайшего холма вынырнул транспортный вертолет.Он пронесся, как ракета, моментально завис над их укрытием и быстро опустился так, что широкий проем люка оказался в двух шагах от траншеи.

Из вертолета выпрыгнули два «титана». Один быстро отдал честь Стивену, и оба начали быстро и ловко выгружать уже открытые ящики. Из вертолета им подавали все новые и новые, а Стивен, как и его команда, с восхищением и некоторым страхом смотрели на этих чудовищ. Разум отказывался признавать их людьми. Их бронежилеты, срастаясь и превращаясь в непробиваемые доспехи, в конце концов обзавелись экзоскелетами, так что один такой коммандос в состоянии, например, поднять бронетранспортер и переставить его, скажем, через забор.

Более того, часть их оснащена ко всему еще и ранцевыми двигателями, с их помощью можно не только перепрыгивать рвы, завалы и трех-четырехэтажные здания, но и очень быстро захватывать крыши домов и вообще господствующие высоты. А если учесть, что такие неуязвимые и могучие, как боги, сверхкоммандос зачем-то снабжены еще и боевой раскраской, что автоматически подстраивается под цвет окружающей местности, то просто голова идет кругом от непонимания: зачем? Или это заодно и широкомасштабные учения?

– Готово, – произнес один из «титанов». – Расписки не требуем.

– И отчетность не понадобится, – добавил второй оптимистически.

Оба засмеялись и запрыгнули в вертолет, тот стремительно скакнул в небо, словно гигантский кузнечик. Стивен успел заметить еще целую гору таких ящиков.

– Налетай, – сказал Крис и первым принялся вытаскивать и напяливать на себя технологически продвинутый доспех. – Это же не латы, а… Что за хрень у этих жидаев на звездолетах, а вместо доспехов – тряпки. Вот сейчас бы потягаться с инопланетянами!

– Иудеи, – пояснил Дэн, – те же инопланетяне. Так что будь начеку.

И сам засмеялся, хоть и несколько нервно. Стивен быстро надевал спецбронежилет, стараясь не выказывать дрожь. Все коммандос прошли спецподготовку, при них можно зарезать сто детей – не дрогнут, даже пульс не подскочит, но сейчас все какие-то суетливые, дерганые. Все готовы хладнокровно сражаться с любым противником и в любых количествах, но им дали возможность наблюдать уничтожение целой страны.

Крис как услышал его мысли, повернулся, лицо напряженное, спросил:

– Шеф, а мы… зачем?

Стивен ответил коротко:

– Будем ждать команды.

– Нам было велено захватывать телецентр, – напомнил Крис. – А команде Тортвига – здание кнессета.

– Это был приказ-обманка, – ответил Стивен хмуро, неприятно, когда тебя дурачат.

Дэн смотрел на Стивена так же внимательно.

– Шеф, для вас это тоже новость?

– Да, – ответил Стивен коротко.

Крис вздохнул:

– Никому не доверяют.

Еще бы, мелькнуло у Стивена горькое. Какая же громадная деза была запущена и умело внедрена! Понимали прекрасно, что приготовление к войне не скрыть, потому провелинарочито показушно, объявляли о посылке военно-морского флота, о перебазировании к границам Израиля бронетанковых частей, даже заслали огромное количество коммандос, десантников и спецвойск на территорию Израиля, зная прекрасно, что тому станет известно, и это тоже будет расценено как один из способов давления…

– О черт! – вскрикнул Крис.

На небольшой высоте в их сторону быстро двигается огромная стая стальных головастиков, такими выглядели боевые вертолеты с земли.

Стивен тоже на миг ощутил импульс броситься в укрытие, слишком уж грозно выглядят бронированные машины, ощетинившиеся крупнокалиберными пулеметами, пушками и ракетными установками.

– Туристов везут? – спросил Дэн. – Там же ничего не осталось!

– Надень шлем, – велел Стивен.

Остальные, уже в шлемах, по его взгляду опускали прозрачные щитки. Стивен скользнул по напряженным лицам, пытался переждать, пока над головой перестанут грохотать тяжело груженные поезда, но вертолеты двигаются волна за волной, за истребителями танков идут многоцелевые, затем – транспортники, снова охотники за уцелевшей техникой, и Стивен знаками велел включить связь, прокричал:

– В укрытие!.. Будем ждать приказа!

В наушниках раздался болезненный вскрик Криса:

– Командир, чего кричишь? У меня уши чуть не лопнули.

Стивен ощутил неловкость, указал на темное от вертолетов небо. Первый эшелон уже скрылся из виду, но из-за горизонта появляются все новые тучи мошкары, так они выглядят отсюда. Коммандос прыгали в укрытие, сталкивались, однако Стивен не услышал характерного металлического звона: материал скафандра глушит любые звуки.

Он быстро проверил жизнеобеспечение, работу сервомоторов, в какие-то моменты чувствовал себя несколько глупо: мощь, как у шагающего экскаватора, но в то же время нелепо вот так стоять среди голых камней, когда тебе абсолютно ничего не угрожает.

Они залегли между камней, странно и нелепо прятаться в скафандрах высшей защиты вот так, когда с голой грудью ходили в бой и побеждали, но сейчас из-за каждого погибшего американца с кого-то наверху спускают шкуру, так что лежи и жди, солдат, ты обошелся казне в полмиллиона долларов, потерять тебя жалко.

Земля ощутимо вздрагивала, тяжелый гул, подобно землетрясению, прокатывался под ногами, словно подземные боги пробиваются наверх.

Крис то и дело ерзал, приподнимался, выглядывал. Все уже подняли щитки, а то как будто друг от друга прячут лица, Крис спросил с неудовольствием:

– И долго так будем прятаться?

– Пока не получим приказ действовать, – ответил Стивен.

– Действовать? Там даже мухи не выжили!

Стивен ответил устало:

– Кто знает… Горы ж не бомбили? Разве что ракетные установки и всякие ПВО. Вполне могут оказаться мобильные группы, которых налет застал на пути из одной точки в другую. Точки разбомбили, а они… уцелели.

Дэн подал голос:

– От той тучи вертолетов, что прямо солнце закрыла, ничто не укроется. Даже если в землю зароются, теперь такая аппаратура, что на пять метров вглубь видит.

Послышались голоса, что Дэн прав, хоть с виду и дурак, Стивен прикрикнул:

– Всем тихо! Будем ждать приказа. Все видели, как внезапно изменили сценарий?.. Кто знает следующий шаг? Может быть, еще и дустом протравят!

– Господи, – ответил устрашенный Дэн, – тогда лучше сидеть тихо, как мыши. Все-все, я самая тихая и смирная на свете мышь.

Коммандос притихли, Стивен видел посерьезневшие лица, мало кто испугается выстрела в упор, но перед всякими отравляющими газами любой человек чувствует тихую панику.

Он присматривал за Вайсом, тот с момента ужасающей бомбардировки ведет себя, как сомнамбула. Самый яростный борец против хасидизма не может понять, за что истребили и остальных израильтян, которых уже не отличишь от американцев или европейцев. Которые давно вписались в человечество, растворились в нем, а «евреи» только потому, что в этом человечестве есть еще и поляки, немцы, французы и даже какие-то совсем экзотичные эстонцы и вепсы.

Крис посматривал на него с глубоким сочувствием, подсел рядом, пару раз толкнул плечом.

– Вайс, не спи. А что, мы давно ковровыми бомбежками превращали Дрезден в такую же груду щебня? Или атомными бомбами сожгли Хиросиму и Нагасаки?

Вайс прошептал:

– То другое дело… и другое время…

Крис сказал иронично:

– Что, немцев и джапов можно, а евреев – нельзя? А где же равноправие? Пятьдесят лет минуло – это крохи. Зато теперь и масштабы побольше…

– Не город, а страна, – поддержал Дэн. – Впрочем, что это за страна?.. У нашего командира ранчо побольше.

– В самом деле? – заинтересовался Крис.

Стивен отмахнулся:

– Да ерунда. Обычное ранчо.

– Сколько гектаров?

Стивен покачал головой:

– У нас старое ранчо. В старину каждый брал земли сколько хотел. Наш прапрадед, когда приехал на те дикие земли, выбрал хорошую уютную долину: с двух сторон горы, с одной – река. Это чтоб границы его владений было видно ему самому…

Один из коммандос, старый и опытный ветеран, с трудом пробившийся в эту группу, чтобы повоевать напоследок, время от времени оглядывался на угнетенного Вайса, спросил у Стивена:

– А на хрена было уничтожать именно хасидов?

– Алан, – сказал Стивен, – ты же знаешь, что уничтожали, как видишь, военную технику. Ну, заодно и живую силу… противника.

Алан кивнул, но глаза исподлобья изучали Стивена так, как будто впервые видел командира, с которым побывал уже в десятке горячих мест.

– А я слышал, что надо уничтожить именно хасидов.

– Их надо тоже, – признал Стивен. Озлился, что юлит перед подчиненными, которые видят его насквозь. – Если честно, то их – в первую очередь!

– Почему?

– Потому что именно от них идет весь расизм, все их… Господи, прости за эти затасканные слова, человеконенавистничество!.. Вы смотрели, что Крис накопал в Сети?.. Смотрели!.. Так вот я вам покажу, за что их изгнали!

Он раскрыл комп, быстро отстучал ключевые слова, поисковая машина мигом отыскала по его запросу файл. Стивен открыл его, все, кто заглядывал через плечо, увидел длинный перечень законов, последний под номером сто, однако Стивен выделил только несколько, вывел на экран крупным шрифтом и отодвинулся.

Крис первый начал вчитываться, выругался, дальше читал молча, только сопел и сжимал кулаки. Коммандос читали и мрачнели.

По экрану двигался текст, повинуясь движению пальца Криса, все видели четкий и ясный текст:

«Шулхан арух» составлен Иосифом Каро, раввином в палестинском городе Цафет (Шафет) (род. 1488 г., ум. 1577 г.).

«Шулхан арух» (в переводе «Накрытый стол») стал сборником законов, который пользуется у евреев чрезвычайным почетом и является действующим повсеместно (независимо от страны пребывания евреев) юридическим сводом законов, непреложных для каждого еврея.

Закон 3.

Молитву «Иадиш» (она начинается словами: «Ииегаддал вейиекадаш», т.е. «Вознесен и освещен», отсюда и само название «иадиш») дозволяется читать лишь там, где десять евреев находятся вместе, а это должно быть таким образом, чтобы ни одна нечистая вещь, как, например, навоз или акум, не разделяла их друг от друга.

Закон 4.

Когда попадается навстречу акум с крестом, тогда еврею строго запрещается наклонять голову, хотя бы именно в эту минуту он молился. Если бы даже в своей молитве он дошел до такого места, где ему необходимо преклонить голову (в молитвах евреев есть некоторые места, где они обязательно наклоняют голову), то он все-таки должен избежать этого.

Закон 12.

Всякая работа в шабаш, которую можно завершить для спасения еврея от смерти, не только дозволена, но даже обязательна. Когда, стало быть, в шабаш дом или куча камней обрушится на еврея, тогда дозволено убирать эту кучу и спасти жизнь еврея, лежащего под нею. Даже когда несколько акумов лежат вместе с евреем под этою кучею, и акумы, если бы мы спасли еврея, спаслись бы также (а это именно, т.е. спасение акума от смерти, даже в будень, как мы увидим далее, считается большим грехом), все-таки, чтобы спасти еврея, надо убрать кучу камней.

Закон 13.

Еврейской акушерке не только разрешено, но она обязана помогать в шабаш еврейке и при этом совершить все, что при иных условиях оскверняло бы шабаш. Наоборот, помогать акумке (христианке) запрещается даже, когда это возможно было бы сделать без осквернения шабаша, ибо она должна рассматриваться как животное.

Закон 14.

Накануне Пасхи (в последний вечер перед Пасхой) каждый еврей обязан читать молитву «Шефох» (в которой взывается к Богу, чтобы Он излил свой гнев на гоев). И если евреи прочтут молитву с благоговением, то Господь, без сомнения, услышит их и пошлет Мессию, который изольет свой гнев на «гоев».

Закон 15.

В праздники, когда запрещается всякая работа, запрещено и стряпанье; каждому разрешается изготовлять лишь сколько ему необходимо для еды. Тем не менее когда ему надо готовить для себя, дозволяется в тот же горшок прибавлять кушанья и больше, чем нужно для него самого, даже если прибавляемое назначено для собак, потому что мы обязаны давать жить и собакам. Прибавлять же кушанья для акума строго запрещается, так как мы не обязаны давать ему жить.

Закон 16.

Во время Халгомоэда (праздника евреев, выпадающего на весну и осень) всякая торговая деятельность строго воспрещается, однако дозволено ростовщичествовать с акумом, так как лихоимствовать с акумом приятно Господу Богу во всякое время.

Закон 17.

Когда где-нибудь появится чума, вследствие чего много людей становится жертвою эпидемии, тогда евреи должны собираться в синагоге и, не евши и не пивши, весь день молиться, чтобы Иегова сжалился над ними и избавил их от чумы. Когда же чума появилась среди животных, тогда этого делать не надо, за исключением того случая, когда она возникла среди свиней, так как их внутренности походят на внутренности людей, а также, когда чума появилась среди акумов, потому что и их телосложение походит на человеческое.

Закон 18.

В праздник Амана все евреи должны читать благодарственную молитву «Арур Аман», в которой говорится: «Да будет проклят Аман и все акумы и да будет благословен Мордохей и все евреи».

Закон 21.

Не подобает еврею быть свидетелем со стороны акума против другого еврея. Поэтому, когда акум взыскивает деньги с еврея, а еврей отрицает свой долг акуму, тогда другому еврею, который знает, что акум прав, запрещено быть свидетелем в его пользу. Когда же еврей нарушил это предписание и стал свидетелем со стороны акума против еврея же, тогда Беф-дин (раввинское присутствие) обязан исключить его из общины (т.е. подвергнуть его анафеме).

Закон 23.

Свидетелями могут считаться лишь те, которые именуются людьми. Что же касается акума либо еврея, который сделался акумом и который еще хуже (природного) акума, то они никак не могут считаться людьми, стало быть, и их свидетельские показания лишены всякого значения.

Закон 24.

Когда еврей держит в своих когтях акума (в халдейском стоит выражение ма аруфия, т.е. обдирать, беспрестанно обманывать, не выпускать из когтей), тогда дозволяется идругому еврею ходить к тому же акуму ссужать ему в долг и, в свою очередь, обманывать его так, чтобы акум, наконец, лишился всех своих денег. Основание в том, что деньги акума суть добро, никому не принадлежащее, а первый, кто пожелает, тот и имеет полное право завладеть ими.

Закон 28.

Когда еврей ведет дело с акумом, и придет другой еврей и обманет акума, все равно как: обмерит ли, обвесит или обсчитает, тогда оба еврея должны поделиться таким ниспосланным от Иеговы барышом.

Закон 31.

Строго запрещается еврею обманывать своего ближнего, и обманом уже считается, когда он лишает его шестой части ценности. Кто обманул своего ближнего, тот должен все вернуть назад. Само собой понятно, что все это имеет место лишь среди евреев. Обманывать же акума еврею дозволяется, и он не должен возвращать акуму того, насколькоон обманул его; потому что в Святом Писании сказано: «Не обманывайте вашего ближнего брата»; акумы же не братья нам, а напротив, как уже значится выше, они хуже собак.

Закон 34.

Еврей, нашедший что-нибудь, – будь это предметы одушевленные или неодушевленные, обязан возвратить их собственнику. Само собой разумеется, что это относится лишь к еврею, потерявшему что-нибудь. Когда же находка принадлежит акуму, тогда еврей не только не обязан возвращать ее, а напротив, считается тяжким грехом что-либо возвратить акуму обратно, разве это делается с тою целью, чтобы акумы говорили – «евреи порядочные люди».

Он перевел дыхание, сказал со злостью:

– А вот на этот еврейский закон обратите внимание:

«Закон 55.

Еврею не дозволено торговать нечистыми предметами (например, свиньями, вещами из храма и т.п., как мы увидим далее), но отобрать их у акума (т.е. не покупкой, а чрез взятие под видом уплаты вымышленного долга) разрешено, так как всегда хорошее дело урвать что-нибудь у акума».

Стивен дождался, когда Крис докрутил до конца выделенного текста, сказал раздраженно:

– Здесь сто этих законов, один другого оскорбительнее для неевреев. И такими вот законами пропитаны все их труды! Понятно же, что нормальные евреи стыдятся таких правил. И всегда стыдились. Потому оегипичивались, овавилонивались, эллинизировались, сейчас американизируются, чтобы их не считали такими же! Если мы вырвем корень расизма, а этот корень – хасидизм, то евреи станут просто одним из народов и не будут вызывать такой ненависти!.. Мы ведь, по сути, миротворцы, забыли? Если и проливаемкровь, то это кровь бандитов, террористов, тиранов, после истребления которых народы начинают жить свободно!

Дэн посмотрел на часы, на небо, внезапно выругался зло и грязно.

– До каких же пор будем отлеживать бока в этой норе?

Стивен ответил невесело:

– Сколько скажут. Мы на службе, а не в туристической прогулке, если ты еще не забыл. За это нам платят. И то, что творится по всему Израилю, – совсем не весело.

Дэн сказал зло:

– Одно утешает, наши как-то отыскали все бомбы.

Крис кивнул, сказал задумчиво:

– Думаю, если бы хоть одну не нашли, проклятая жидовня все равно рванула бы на всю Америку.

Стивен молча наклонил голову, в черепушку никак не идут идеи, как удалось все-таки так молниеносно отыскать и обезвредить все сорок атомных бомб. Судя по лицам коммандос, тоже ломают головы. Конечно, счастливы и горды: спецслужбы Америки снова подтвердили свой высочайший класс, получилось быстрее и круче, чем показывают в Голливуде, там постоянно спасают мир от заложенных атомных бомб.

Раздался сигнал вызова, голос Дугласа прямо в ухе сказал весело:

– Стивен, первый налет окончен. Приступайте к выполнению уже своей работы. В кратчайшие сроки зачистить город! Обезопасить от любых попыток сопротивления.

Стивен спросил невольно:

– Что, будет и второй налет?

– Конечно, – ответил Дуглас. – Но уже по вашему вызову.

Стивен поднялся, взгляд на этих инопланетян в несокрушимых скафандрах.

– Оружие к бою, – скомандовал он и снова почувствовал тянущую пустоту в груди. – Уж как-нибудь обойдемся без крылатых ракет.

Глава 6

Гесиона шла красиво и свободно, уже не иудейская девушка, а эллинка с прямой спиной и развернутыми плечами, что спокойно и с достоинством встречает мужские взгляды. Гибкая высокая шея горделиво держит голову с распущенными волосами, вещь абсолютно недопустимая для иудейки, те должны ходить с покрытыми волосами и робкими взглядами.

Химатион подчеркивал ее юную гибкую фигуру, Неарх залюбовался ее стройным станом и гордой походкой, но внизу со стороны дороги громко и требовательно прозвучал сигнал трубы, Неарх в удивлении оглянулся. Громко и в такт топая ногами, по дороге идут, выбивая пыль из обуви, тридцать закованных в железо воинов. Литые шлемы с узкимипрорезями для глаз выглядят масками смерти, высокие гребни треплет ветерок, солнце блестит на панцирях, на поножах и на широких наплечных латах, и особенно ярко – на широких стальных наконечниках копий.

За отрядом четырнадцать рабов несут роскошные носилки, полог небрежно отодвинут, Неарх успел увидеть грузного человека в белой тунике, лицо обрюзглое, три жирных подбородка опускаются на грудь. Похоже, хозяин спит, а рабы, зная это, старались нести носилки как можно аккуратнее. За носилками так же заученно идет в ногу такой же точно отряд, тридцать прекрасно обученных македонских солдат, которые, правда, даже не знают, в какой стороне эта Македония, но всех наемников, будь они сирийцы, финикийцы, египтяне или еще какие народы, привычно называют македонцами из-за их умения быстро перестраиваться в знаменитую македонскую фалангу.

Неарх смотрел вслед железной колонне, за спиной послышался скрип гравия. Не оборачиваясь, он уже знал, что подходит Гургис, старый мудрый Гургис, с которым в молодости так хорошо было вести торговые дела, а теперь, по прошествии многих лет, так же хорошо вести неспешные философские беседы в тени олив или под сенью роскошного платана.

Гургис сразу замедлил шаг, едва переступил границу между светом и тенью, Неарх приветствовал его ленивым взмахом руки. Гургис подошел, тяжело отдуваясь, сбросил хитон и, оставшись по греческому обычаю нагим, с удовольствием сел, прислонившись голой потной спиной к прохладной мраморной колонне.

– Сумасшедший город, – сказал он раздраженно. – Сумасшедший народ!.. То ли от жары все озверели, готовы друг другу глотки грызть, то ли они всегда такими были…

Неарх хмыкнул:

– Как и мы.

– Как и мы, – согласился Гургис. – Боги, да они все исходят желчью! И сами не могут сказать, что их бесит. Но готовы вцепляться друг другу в глотки по любому поводу и без повода. Неужели и мы были такими?

Неарх вздохнул:

– Еще какими. Стыдно вспомнить…

Он все еще провожал взглядом уходящих солдат, Гургис хотел пошутить насчет не той карьеры, которую выбрали, могли бы в солдаты, но увидел, как хмурится старый друг, поинтересовался:

– Кто это, вызвавший высокое внимание философа? Он должен гордиться…

Неарх ответил почти нехотя:

– Таркуд. Новый наместник Палестины.

Гургис махнул рукой.

– А что он тебе? Даже если один наместник не похож на другого, что просто невероятно, разве философа это должно трогать?

Неарх покачал головой:

– Не в том дело. Ты же знаешь, Антиоху позарез нужны деньги…

Гургис угрюмо промолчал. Сейчас оба вспоминают золотое время, когда правил Антиох III, отец нынешнего правителя Антиоха Эпифана. Антиох III абсолютно не вмешивался в жизнь Иудеи. Его наследник Селевк IV тоже не вмешивался, но жизнь, как говорится, заставила: римляне нанесли поражение Антиоху и наложили за его царство тяжелую контрибуцию. Пришлось срочно добывать деньги для уплаты, и Антиох III был убит, когда в Элимаиде грабил храм Бела.

Его сын, унаследовавший трон, обратил жадный взор на богатую Иудею, так разбогатевшую торговлею по всей его необъятной империи. Он попытался захватить сокровища Иерусалимского храма, увеличил подати, послал по стране рыскать тысячи сборщиков налогов. И уже началось недовольство и даже первые столкновения местного населенияс властью. Не с эллинами, а с властью, что одинаково несправедлива как к эллинам, так и к иудеям.

Да, в самом деле было золотое время Александра Македонского и его первых полководцев, унаследовавших его империю. С первых же его побед началась мощная и стремительная эллинизация Востока. Причем победитель вовсе не стремился силой навязать эллинизм: и без того греческое искусство, наука и весь образ жизни жадно принимали покоренные народы, очарованные красотой и достижениями греческой науки.

Единственный народ, где местные лидеры призывали не поддаваться очарованию эллинской культуры, это были евреи, но и там почти вся верхушка очень быстро воспринялаи гедонизм, и философию культа наслаждения, что пришли как-то незаметно вместе со строгой геометрией и новой теорией, что Земля – шар, что ее радиус уже вычислен и является равным такому-то числу, Луна тоже шар, и до нее столько-то миллионов стадий…