Чтение 22–й страницы книги ~Пещера~

Вздохнув, Майклсон продолжал хромать следом за Беном, не сводя глаз с черного отверстия в стене. Это была хоть какая-то цель. Он принялся считать шаги, и каждый нечетный отзывался болью, поскольку приходилось наступать на сломанную ногу.

Чтобы дойти до выхода из пещеры, понадобилось тридцать три шага. Со взмокшим от усилий лбом Майклсон прислонился спиной к стене. У него болела уже не только нога, новся правая половина тела. «Должно быть, ребро тоже сломано», — подумал он, прикоснувшись к правому боку.

Из тоннеля вышел Бен. Пока Майклсон ковылял сюда, он, не теряя времени, вошел внутрь тоннеля, чтобы произвести предварительную рекогносцировку. Заметив, что Майклсон с болезненной гримасой потирает бок, он вопросительно вздернул брови, но, к счастью, вопросов задавать не стал. Майклсон был и без того благодарен австралийцу за то, что тот принял огонь на себя, когда на них накинулась эта здоровенная тварь. Если бы не глупая выходка Бена, Майклсона теперь уже не было бы в живых.

Он убрал руку с бока.

— Ну что, нашел что-нибудь?

— Там такой лабиринт! Сам черт ногу сломит! Тоннели разбегаются во всех направлениях. Некоторые освещены фунгусом, в других темно. Нам нужно быть очень осторожными.

— Что ж, по крайней мере у нас будет много путей для отступления.

— Да, только какие из них ведут к спасению?

— Для того чтобы выяснить это, существует только один способ. — Сжав зубы, чтобы не застонать от очередной волны боли, Майклсон приглашающим жестом указал на входв тоннель. — После вас.

Бен направил свет фонаря внутрь и вошел. Пройдя всего лишь несколько ярдов, Майклсон понял: Бен явно пожалел красок, описывая ожидающий их путь. На первом же перекрестке он насчитал пять ответвлений, расходившихся под разными углами.

— Куда теперь? — спросил Бен, обращаясь к Эшли.

Майклсон скакнул вперед, раздраженный тем, что Бен как бы выключил его из процесса принятия решений. Пусть даже и со сломанной ногой, он все же продолжает оставаться офицером, ответственным за военную составляющую миссии. Их безопасность находится всецело в его юрисдикции.

Эшли посветила фонарем в каждый из тоннелей и остановила свой выбор на одном из них.

— Этот ход, кажется, идет вверх. Кроме того, на его стенах есть светящийся лишайник.

Майклсон заглянул в выбранный ею ход и пробурчал что-то нечленораздельное. Эшли взглянула на него.

— Светящийся лишайник позволит нам сэкономить батареи, а это необходимо, поскольку мы до сих пор не знаем, сколько времени нам еще предстоит блуждать по этим природным катакомбам. Будем по возможности передвигаться по тоннелям, имеющим естественное освещение благодаря фунгусу. Опять же, чем светлее вокруг, тем спокойнее себя чувствуешь.

Майклсон склонил голову. Он был совершенно согласен с оценками и планом, предложенным Эшли. Он сам не мог бы придумать лучше. Тут уж ни убавить ни прибавить.

— В таком случае — идемте! — призвал он.

Бен снова двинулся первым, ослабив луч своего фонаря до такой степени» чтобы тот высвечивал лишь наиболее значительные неровности пола и темные углы. Этого в совокупности со свечением лишайника, слой которого на стенах становился все более толстым, вполне хватало для того, чтобы ориентироваться в тоннеле. После этого он подал знак погасить остальные фонари, в том числе те, которые были установлены на их касках.

Майклсон пошел следом за Беном, Эшли, с пистолетом в руке, в арьергарде. Майклсон сжимал зубы — одновременно от боли и от злости на собственную беспомощность. По идее именно он должен был бы идти первым, чтобы в случае чего дать отпор неожиданной опасности, или замыкать процессию, прикрывая товарищей с тыла. А вместо этого плетется посередине, словно оберегаемый всеми маменькин сынок!

Однако в сложившейся ситуации такой боевой порядок был наиболее оправданным, и с этим спорить не приходилось.

Бен успел уйти на несколько ярдов вперед, и Майклсону пришлось, хромая, догонять его. Оглянувшись и балансируя на здоровой ноге, он увидел, что Эшли осматривает пространство тоннеля позади себя. Заметив, что майор смотрит на нее, она улыбнулась, словно пытаясь приободрить его.

Сердито насупившись, он заковылял еще более яростно, не обращая внимания на боковые ответвления и перекрестки, которые попадались им во множестве. Майклсон даже не пытался запоминать маршрут, которым они шли, упершись взглядом в спину Бена и занятый лишь одним: продолжать идти. Горячая кровь пульсировала у него в ушах, придавая злости, заставляя двигаться вперед, не обращая внимания на боль и немощь, и вскоре даже его походка немного выправилась, превратившись в легкую хромоту.

Бен скрылся за очередным поворотом, а Майклсон гнал и гнал себя дальше. Перед глазами у него полетели огненные мошки, боль жаркими волнами растекалась от колена по всему телу.

Он остановился и прислонился к стене. Вся правая часть тела уже горела, как в огне. Эшли подошла и встала рядом с ним. Голосом, в котором звучало сердитое сочувствие,она сказала:

— Прекрати насиловать себя! Мы ведь не в скачках участвуем. Для нас главное — пусть и медленное, но последовательное движение вперед.

— Я задерживаю вас, — сквозь стиснутые зубы повторил Майклсон фразу, которую говорил уже не раз.

Неожиданно из прохода прямо перед ним вынырнуло лицо Бена. Черт, этот австралиец передвигался бесшумно, словно кошка! Он посмотрел на майора с озабоченным видом.

— В чем дело? — сразу кинулся в атаку тот, приготовившись спорить. — Я прекрасно себя чувствую!

— Вот и хорошо, — кивнул австралиец, — потому что нас, по-моему, преследуют.

Эшли подошла к Бену.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Я услышал шорох и возню в соседних ходах. Кто-то крадется параллельно нашему маршруту.

— Может, тебе почудилось или это эхо наших собственных шагов? — предположила Эшли, настороженно озираясь. — Лично я ничего не слышала. — Она взглянула на Майклсона. — А ты?

Майор потряс головой, но утверждать что-либо наверняка он не мог. Во время движения он слышал лишь стук собственного сердца в ушах. Он даже не замечал приближения Бена до тех пор, пока тот не высунулся из-за угла прямо перед ним.

— Просто нужно знать, на что обращать внимание. Некоторые звуки обычны для любых пещер, но только не эти.

— Что же нам предпринять? — спросила Эшли.

— Нужно отделаться от этого «хвоста». Но кто бы за нами ни шел, он знает эти тоннели лучше нас. Наша единственная надежда — скорость. Нужно обогнать его.

Майклсон порадовался тому, что в этот момент ни Бен, ни Эшли не посмотрели на него. Напряженное молчание тяжким грузом легло им на плечи. Майор знал, о чем они сейчасдумают: им нужно двигаться максимально быстро, но они не могут бросить его. Майклсон прикрыл глаза и приготовился заговорить, но в этот момент он услышал те самые звуки, о которых говорил Бен. Они все одновременно услышали их: позади них в темноте что-то негромко скреблось, а затем послышался звук, как будто упал и покатился камень. В этом темном тоннеле они были не одни.

— Оставьте меня! — проговорил Майклсон, а затем вынул пистолет и поднял руку. Но оружие он направил не в темноту, где пряталось что-то неведомое, а на Бена и Эшли. — Уходите!

— Кончай валять дурака, майор! — прикрикнул на него Бен. — Мы же с тобой не в каком-нибудь дурацком фильме про Рэмбо! Ты в нас не выстрелишь.

— Я не позволю, чтобы из-за моей разбитой коленки погибли все. — Майклсон приставил ствол пистолета к собственному виску, ощутив разгоряченной кожей прикосновение холодного металла. — Уходите, или я выстрелю.

— Майклсон, — дрожащим от напряжения голосом заговорила Эшли, — мы же одна команда…

— Идите. Я буду прикрывать вас, покуда смогу.

— Нет, — отрезала Эшли, — мы пойдем все вместе.

— Идите! — Он взвел курок пистолета большим пальцем. — Сейчас же! Или через три секунды прикрывать ваш отход уже будет некому.

Эшли проглотила застрявший в горле комок и посмотрела на Бена, словно давая ему понять: если кто-то из них кинется к майору, чтобы отобрать у него пистолет, тот выстрелит. Она прекрасно понимала мотивы, движущие Майклсоном. Этот сильный мужчина знал, что стал им обузой, преградой на пути к спасению, но, несмотря на это, они не сумеют оставить его. Совесть не позволит им бросить товарища на произвол судьбы. Значит, он сам должен заставить их уйти. Еще секунда — и он действительно нажмет на курок!

Где-то в темноте покатился еще один камешек.

Бен повернулся к Эшли. Взглянув на него, она увидела, что австралиец ссутулился. Так с ним бывало каждый раз, когда он начинал упрямиться.

— Майор прав. Мы должны думать и о других. Если мы не приведем помощь, они тоже погибнут.

Эшли сжала кулаки так сильно, что заболели пальцы.

— Не хочу даже думать об этом!

Бен положил руку ей на плечо и посмотрел на Майклсона.

— Я знаю, вас приучают к тому, что каждое задание может закончиться гибелью, что вы — потенциальные камикадзе и должны уметь расстаться с жизнью легко. Но в пяти ярдах впереди есть небольшая ниша с крохотным бассейном питьевой воды. Там вполне могут поместиться аж трое морпехов. Я предлагаю тебе укрыться в ней. Там тебя никто не заметит, а если придется стрелять, то лучше укрытия не придумаешь.

Думая, что это какая-то уловка, Майклсон подозрительно сказал:

— Уходите, а уж после я посмотрю, что там за ниша такая.

Бен потащил Эшли за рукав.

— Пойдем. Возможно, нам удастся увести преследователей подальше от него.

Перед тем как пойти за Беном, Эшли в последний раз посмотрела на Майклсона. В глазах ее стояли слезы.

— Деннис, будь осторожен! Не делай глупостей!

Он махнул стволом пистолета, веля ей уходить, а затем смотрел, как Бен обнял ее за талию и они, ни разу не обернувшись, двинулись прочь и скрылись за поворотом тоннеля. Он долго прислушивался к звукам их удаляющихся шагов — до тех пор, пока они не затихли вдали и не сменились гробовой тишиной. Однако даже после этого Майклсон продолжал слушать эту тишину. С одной стороны, он хотел убедиться в том, что эти двое действительно ушли, с другой — пытался обнаружить какие-то посторонние, непонятныезвуки, которые могли бы стать сигналом о приближении потенциального врага. Однако ничего, кроме собственного сердцебиения, он не услышал.

Майор ждал. Прошел еще час, и — ничего. Майклсон подумал, что, возможно, Бену что-то показалось и он попросту струхнул, но до конца убедить себя в этом он не смог. Бен имел слишком богатый опыт в исследовании пещер, чтобы его мог ввести в заблуждение случайный звук или тем более эхо собственных шагов.

Он облизнул запекшиеся губы, покрытые коркой грязи и засохшего пота, а затем открутил крышку своей походной фляжки. Почти пустая. Нужно воспользоваться советом Бена: посмотреть на пещеру, о которой он говорил, наполнить фляжку и обосноваться там.

Прищурившись, он тихо, как мог, двинулся по тоннелю, внимательно осматривая его боковые стены. В наступившей после ухода товарищей тишине подошвы его ботинок хрустели на каменной крошке, покрывавшей пол тоннеля, непривычно громко. Поиски не заняли много времени. Стоило ему завернуть за поворот, как его взгляду открылось невысокое углубление в стене. Включив фонарь, Майклсон посветил на него. Никакого светящегося фунгуса, обычный черный камень.

Ниша была слишком низкой, чтобы стоять в ней, но достаточно глубокой. Внутри нее вполне можно было двигаться, а по ее дальней стене вниз стекала струйка чистой воды,наполняя образовавшееся в полу углубление.

Майклсон опустил в воду палец и затем положил его в рот, пробуя на вкус. Вода имела сильный минеральный привкус, но была вполне пригодна для питья. Допив остававшуюся во фляжке воду, Майклсон подставил ее под струю, чтобы набрать свежей.

Закончив с этим, он устроился в нише, спрятавшись в густой тени, и стал наблюдать. Фунгус, покрывавший стены тоннеля, отдавал достаточно света, чтобы можно было смотреть в обе стороны хода, не включая фонаря. Это было вполне надежное укрытие.

Он выставил вперед ствол пистолета и приготовился к долгому ожиданию.* * *

«Трусы! Жалкие трусы, вот кто мы такие!» — продолжала казнить себя Эшли. Сколь бы логичным и обоснованным ни выглядело их решение оставить Майклсона, они с Беном все равно казались ей собаками, трусливо удирающими, поджав хвосты.

Уже пять часов подряд она шла следом за Беном по бесконечно петляющим коридорам лабиринта, и во время коротких остановок, которые они делали лишь для того, чтобы напиться, Эшли постоянно слышала преследовавшие их звуки. Иногда они доносились издалека, иногда, как ей казалось, буквально из-за следующего поворота.

Бен остановился, открутил крышку с фляжки и сделал маленький глоток.

— Ни фига не понимаю! — заявил он, а затем встряхнул фляжку и нахмурился.

У Эшли вода тоже почти закончилась.

— Ты это о чем? — спросила она.

— К этому моменту, — сказал Бен, утерев губы рукавом, — либо мы должны были оторваться от этих неведомых преследователей, либо они должны были нас поймать. А тут какие-то дурацкие кошки-мышки!

— Может, нам пока просто везло?

Звук камня, покатившегося по тоннелю где-то справа, заставил их обоих подпрыгнуть от неожиданности. Бен сморщил нос, словно унюхал нечто зловонное.

— Я доверяю везению не больше, чем этим пещерам.

Сделав крохотный глоток из своей фляжки, которого хватило лишь для того, чтобы смыть пыль с губ, Эшли закрутила пробку.

— Тогда пошли дальше.

Крепко сжимая рукоятку пистолета, Бен пошел еще быстрее, чем раньше. Мышцы на его плечах напряглись в ожидании возможного нападения.

Постоянное ожидание действовало на нервы и Эшли. Что за существа преследуют их? Почему не нападают? Эшли ощутила растущую панику. Ей почти хотелось, чтобы неведомый враг появился, тогда с ним по крайней мере можно было бы вступить в схватку. Лучше драка, чем этот бег в неизвестность и страх перед нею!

В течение следующего часа они прошли еще по бессчетному числу тоннелей. Одни вели вверх, другие — вниз, третьи заканчивались каменными завалами. В каких-то было светло от люминесцентного лишайника, в каких-то царила непроглядная темень.

Бен не выпускал из руки свой серебряный компас и постоянно сверялся с ним.

— Мы идем не туда, — заявил он, посмотрев на компас в очередной раз. — Мы удаляемся от базы Альфа.

— А разве у нас теперь есть выбор?

От голода и постоянных поворотов у Эшли кружилась голова. По дороге она жевала какую-то дрянь из сухого пайка, даже не глядя, что это такое, но ей нужно было поесть по-человечески. Она мечтала о большом чизбургере, огромной порции картофеля фри и, конечно же, гигантском стакане ледяной кока-колы. Крохотный глоток теплой воды из фляжки не сумел даже смочить ее горло.

Эшли прислонилась спиной к стене тоннеля и, словно куль, сползла вниз. Посидев немного, она попробовала встать, но все ее тело взбунтовалось против этой попытки, и женщина с безнадежным вздохом снова села.

Бен опустился на корточки рядом с ней и сказал:

— Мы не можем задерживаться здесь.

— Я знаю. Только одну минуточку посижу, и пойдем дальше.

Бен сел рядом с ней, положил руку на ее колено и слегка сжал.

— Мы выберемся отсюда, — пообещал он.

— Правда? — прошептала Эшли.

А если им это не удастся? Она вспомнила о сыне. Джексон сейчас находится на базе Альфа. Хорошо хоть ему ничего не угрожает! Но если она не вернется…

Она сжала зубы. К черту такие мысли! Она увидит своего сына, чего бы это ни стоило! Эшли вспомнила забавное выражение, появлявшееся на лице Джейсона, когда он сталкивался с чем-то непонятным, его упрямый хохолок на макушке. Она решительно сбросила руку Бена со своего колена и встала. Она увидит своего мальчика, даже если для этого ей придется сразиться со всеми дьявольскими тварями, обитающими в этом подземелье!

— Идем, — сказала она, протянув Бену руку и помогая ему подняться. — Мы должны найти дорогу домой.

— Согласен, черт побери!

Бен улыбнулся своей обычной улыбкой, открывавшей все тридцать два зуба, и двинулся вперед, а Эшли потопала за ним. Она была преисполнена решимости пройти хоть сотни миль, если потребуется, но, сделав всего сотню шагов, Бен остановился, поднял руку и стал прислушиваться. Эшли замерла и тоже напрягла слух, но не смогла уловить ни одного звука.

— Что там, Бен? — шепотом спросила она.

— Ветер.

Он поднял руку и указал на боковой тоннель.

Эшли подошла к нему и тоже ощутила дыхание слабого ветерка, шевельнувшего ее черные волосы.

— Что это означает? — задала она новый вопрос.

— Я думаю… это означает конец лабиринта.

— Так идем же туда! — проговорила она и на сей раз пошла первой.

Проход постепенно сужался и делал резкие повороты, ветер становился все сильнее, а фунгус на стенах встречался все реже. Вскоре им пришлось включить лампы на касках и ручные фонари.

Примерно через милю этого извилистого пути Бен выругался:

— Черт!

— Что теперь?

— В этом проходе нам не встретилось ни одного бокового ответвления или перекрестка. Если нас тут прижмут, бежать некуда.

Эшли нахмурилась. Только этого не хватало! Поводов для беспокойства у них и так хоть отбавляй, а тут еще один!

После очередного слепого поворота потолок стал заметно ниже, и Эшли пришлось пригнуть голову. Легкий ветерок превратился в сильный ветер. Он дул ей в лицо, свистел в ушах, развевая волосы и словно приказывая повернуть назад.

Бен толкнул ее сзади.

— Ты слышала?

Эшли обернулась.

— Что именно?

— Они позади нас и… очень быстро приближаются.

Губы Эшли сложились в тонкую линию. Она пошла дальше, ускорив шаг и пригибаясь — из-за низкого потолка и ветра. Еще один поворот — и тоннель закончился. В нескольких ярдах впереди Эшли увидела «червоточину», первую с тех пор, как они вошли в лабиринт. Именно из нее дул ветер.

Она кинулась вперед, молясь в душе о том, чтобы этот ход вывел их к дому. Опустившись на колени, она посветила фонарем в отверстие и мучительно застонала. Новый тоннель под крутым углом уходил вниз, к сердцу континента.

Бен присел рядом с ней. Он уже достал из рюкзака свои сани и теперь дергал защелку, чтобы раскрыть их.

— Поторопись, Эш, они всего в сотне ярдов позади нас!

Она указала на отверстие в стене.

— Оно ведет вниз, причем очень глубоко.

— Обратной дороги для нас все равно нет. — Бен помог Эшли раздвинуть ее сани. — Меня мучает неприятное подозрение, что нас сюда заманили. А точнее, загнали, как овец.

— Что-о?

Позади них послышался шум осыпающихся камней.

— Не сейчас! — сказал Бен и указал на отверстие: — Сначала дамы!

Сам он направил ствол пистолета в ту сторону, откуда они пришли.

Эшли неуверенно посмотрела в темное отверстие, набрала полную грудь воздуха и, устроившись на санях головой вперед, въехала в узкий тоннель. Из-за крутого наклона скорость саней постоянно увеличивалась. Эшли пыталась тормозить одетыми в рукавицы руками и ботинками, но все, что ей удалось, — это лишь немного сбавить ход.

Бен последовал за ней, и теперь позади себя Эшли слышала, как жужжат колесики его пещерного «скейтборда».

— Похоже на ледяную горку! — крикнул он, и Эшли была готова поклясться, что в голосе этого взрослого мужчины звучат нотки детского восторга. — Пускай теперь эти уроды попробуют нас поймать!

От безуспешных попыток тормозить ладони Эшли уже горели, даже несмотря на то, что были защищены толстыми перчатками. На стенах все в большем количестве начал сновапоявляться фунгус.

— Мы в штопоре! — снова заорал Бен. — Чувствуешь центробежную силу?

Она чувствовала, да еще как! По мере того как скорость спуска возрастала, ее сани на поворотах буквально взлетали на стену тоннеля. Это уже напоминало скорее не детскую ледяную горку, а трассу бобслея. Слой фунгуса на стенах становился все толще, исходящий от него свет уже начинал слепить глаза. Из-за того, что стены теперь были сплошь покрыты этим лишайником, тормозить стало и вовсе невозможно: ботинки беспомощно скользили по влажному желтому покрову.

Эшли надеялась на то, что тоннель выровняется раньше, чем они доберутся до его конца. Если она вылетит на такой скорости, а на ее пути окажется какой-нибудь сталагмит…

Ее надежды не оправдались. После следующего поворота впереди показался конец тоннеля, и — ни затормозить, ни остановиться. Эшли прикрыла голову руками и съежилась.

Она вылетела из тоннеля в открывшуюся пещеру, как торпеда. Сани кренились и подпрыгивали по неровному полю. Открыв глаза, Эшли увидела: во-первых, в пещере очень светло, во-вторых, она летит вперед головой прямиком в плотную стену какой-то желтой растительности. Она снова закрыла глаза, и в следующий момент сани врезались в толстые стебли. Эшли сбросило с саней, она прокатилась несколько ярдов, но растительность смягчила силу падения.

Поднявшись на колени, Эшли уже собиралась встать на ноги, как вдруг на нее с диким воплем налетел Бен, и они, превратившись в живой шар, покатились по мягкому желтому покрову.

— Вот это круто! — проговорил Бен, обращаясь к левому колену Эшли.

Она освободилась и встала, постанывая. Все ее мышцы ныли, и Эшли казалось, что ее пропустили через машину для глажки белья. Потирая ушибленные бока, она огляделась. Они находились на краю поля, поросшего растениями, напоминающими пшеницу. Посадки были по грудь высотой и простирались на мили вокруг. На мили!

Эшли вертела головой, не веря собственным глазам. Пещера была поистине чудовищных размеров. В ней поместился бы Гранд-Каньон или с десяток пещер, подобных той, в которой располагалась база Альфа. Свод пещеры, казавшийся отсюда недосягаемым, был, судя по всему, покрыт колоссальным слоем фунгуса, который в некоторых местах светился не менее ярко, чем солнце. Высота, разделявшая пол и потолок пещеры, была неимоверной — в сотни этажей. Пространство, покуда хватало глаз, было покрыто морем желтых посевов, в котором, словно островки, тут и там темнели рощицы хилых деревьев.

— Тото, по-моему, мы уже не в Канзасе,[11]— проговорила Эшли, захлопнув открывшийся от удивления рот.

Ее внимание привлекло шевеление колосьев. К ним, огибая группы деревьев, двигался кто-то пока невидимый, словно акула, приближение которой можно было определить только по следу на поверхности воды.

Эшли попятилась и взглянула на Бена. Он указал влево. С той стороны по направлению к ним двигались еще два невидимых пока существа. Оглядевшись, она заметила еще три таких же следа, тянущихся в их направлении. Всего — шесть.

Эшли ухватила Бена за рукав и потащила назад. Он не сопротивлялся.

Споткнувшись, она сошла с поля на каменную поверхность пола и продолжала пятиться, пока не оказалась возле выхода из «червоточины». Их сани валялись где-то впереди, затерявшись в посевах. Потянувшись к пистолету, Эшли обнаружила, что ее кобура пуста. Черт! Должно быть, он вывалился во время падения.

Она повернулась к Бену и с облегчением вздохнула. К счастью, он крепко сжимал оружие в правой руке.

— А я свой потеряла, — процедила она сквозь стиснутые зубы.

— Ничего страшного. Зато я потерял запасные обоймы, а в пистолете у меня осталось всего три патрона.