Чтение 24–й страницы книги ~Пещера~

Доктор спрыгнул с валуна, ноги его подломились, и он упал на колени. Джейсон с испугом смотрел на него. С доктором было явно что-то не так. Соскочив с камня, мальчик подошел к Блейкли. Тот тяжело дышал, а потом перевернулся на бок и затих.

— Доктор Блейкли!

Джейсон подергал его за рукав, но доктор не откликнулся. В горле Джейсона застрял комок. Он принялся озираться, беспомощно шаря дрожащими руками вокруг себя, а потом вскочил на ноги, запрыгнул на валун и закричал в темноту:

— На помощь!!!* * *

С болтающимся на одном плече рюкзаком, Линда едва поспевала за Халидом.

— По-моему, это сын Эшли, — задыхаясь от быстрой ходьбы, сказала она.

В ответ Халид пробурчал что-то невнятное и продолжал широко шагать по направлению к водопаду. В левой руке он сжимал пистолет.

— Если это Джейсон, — наконец выговорил он, — значит, мы недалеко от базы. Блейкли не позволил бы мальчишке отойти далеко от систем защиты.

Линда боязливо покосилась на пистолет.

— Что ты намерен делать?

— Закончить свою миссию.

— Каким образом?

— Это зависит от тебя.

Линда сглотнула комок.

— Послушай, Халид, я не хочу, чтобы умер кто-то еще.

Египтянин, обернувшись, посмотрел на нее из-под густых бровей.

— В таком случае держи рот на замке. Пока они ничего не знают о моей миссии, я не трону их.

Линда вспомнила, как неожиданно и без видимой причины он убил Виллануэву, и пообещала:

— Я не скажу ни слова.

Халид молча кивнул и продолжал идти. Пройдя несколько ярдов, он остановился и указал вперед.

— Вон на том валуне. Я его вижу. Это мальчик.

Линда прищурилась. Валуны тут были повсюду. Но потом и она заметила маленькую фигурку, размахивающую руками, и крикнула:

— Держись, Джейсон! Мы идем!* * *

Джейсон увидел их — двух людей в касках и с прыгающими в руках фонарями. Они тоже заметили его, и один даже что-то крикнул, но слова утонули в грохоте водопада. Впрочем, это сейчас не имело значения. Главное, что их нашли!

Он спрыгнул с валуна и склонился над Блейкли. Лицо доктора побледнело, губы приобрели фиолетовый оттенок. Он еще дышал, но при каждом вдохе слышался странный хруст,как будто в грудь ему насыпали гальку.

Не зная, что делать, Джейсон ломал руки, переминаясь с ноги на ногу.

— Ну же, док, очнитесь! — бормотал он. — Не умирайте! Помощь уже идет! — Он повернулся в ту сторону, откуда приближались двое неизвестных, и тихонько взмолился, как заскулил: — Скорее же, скорее!

Затем он сел рядом с Блейкли и взял его руку.«Какая холодная!» — подумал он и стал тереть руку доктора, как Аладдин лампу, безмолвно прося его не умирать. Как будто услышав эту просьбу, пожилой мужчина тихонькозастонал. Джейсон схватил его вторую руку и принялся массировать ее.

— Давайте, док, давайте!

Веки доктора вздрогнули и приоткрылись, глаза приобрели осмысленное выражение. Он снова застонал, на сей раз громче, и тяжело задышал. Наконец, видимо собравшись с силами, он заговорил:

— Дж-жей-сон…

— Док, вы в порядке?

Искривленными от боли губами Блейкли прошептал:

— Т-таблет-ки… Н-нитрогли-церин…

Джейсон беспомощно огляделся.

— Где?

Доктор попытался поднять руку, но она бессильно упала.

— Карман… внутри… куртка…

Джейсон ощупал одежду доктора и нашел во внутреннем кармане его куртки пластмассовую трубочку с таблетками.

— Эти?

— Д-да…

— Сколько?

— Одну… Нет, д-две…

На то, чтобы открутить крышку с защитой от детей, у Джейсона ушла целая минута, после чего он вытряхнул на ладонь две маленькие таблетки.

Глаза ученого вновь открылись.

— Молодец, мальчик… — Его голос звучал странно и пугающе, как будто он был говорящей куклой или чревовещателем. — Положи мне… под… язык…

Джейсон засунул таблетки доктору в рот и смотрел, как тот ворочает языком, пристраивая их. Покончив с этим, Блейкли закрыл глаза и сделал несколько глубоких вдохов.

Осторожно положив руку доктора, Джейсон возблагодарил Бога, если, конечно, тот мог слышать благодарности, исходившие из такого глубокого подземелья. И тут же едва не закричал от страха, когда прямо позади него прозвучал голос:

— Джейсон? Боже мой, что случилось?

Мальчик резко обернулся и увидел перед собой знакомое лицо. Лицо женщины было перепачкано пылью, вокруг глаз залегли глубокие тени, но все равно Джейсону показалось, что ничего прекраснее он не видел никогда в жизни.

— Линда!

Мальчик вскочил и бросился ей на шею. Вцепившись в нее, как в спасательный круг, он уткнулся носом в ее шею и заплакал, трясясь всем телом, выплескивая вместе со слезами весь страх и усталость, скопившиеся в его душе за два последних дня.

— О, Джейсон! — говорила она, ласково гладя его по волосам. — Ты цел! Какое счастье!

А Джейсон плакал и не мог остановиться. Сейчас он не променял бы ворот измазанной грязью куртки Линды ни на какие сокровища мира.

А затем прозвучал голос с сильным восточным акцентом. Джейсон открыл заплаканные глаза, и первое, что он увидел, был ствол пистолета в руке египтянина. Мальчик еще крепче сжался в руках Линды.

— Что, черт возьми, здесь произошло? — спросил Халид.

Часть четвертая

Барабаны и смерть

После безумного вопля Эшли мохнатая лапа сжала ее голень еще сильнее. Что это за чертовщина?!

Эшли отпрыгнула в сторону, дернула ногой и вырвала ее из жуткого живого капкана. При этом она столкнулась с Беном, и пистолет в его руке непроизвольно выстрелил. Они лишились одного бесценного патрона из остававшихся трех.

— Что ты творишь, женщина? — возмущенно завопил Бен, толкая ее и не сводя глаз со стаи похожих на волков существ, скребущих когтями землю.

— Там, в «червоточине», что-то есть! Оно меня с-схватило!

Бен бросил быстрый взгляд на отверстие в стене, но ничего не увидел.

— Я ничего не… Мать честная! — Теперь и Бен, словно ужаленный, отпрыгнул от дыры, из которой появилось нечто непонятное. — Твою мать!

Эшли сначала показалось, что это ребенок — голый и покрытый грязью, но, когда существо выпрямилось и повернулось к ней, она поняла, что ошиблась, и сделала еще один шаг назад.

Оно было около четырех футов роста, согнутое и раздетое, причем вид его гениталий говорил о том, что оно определенно мужского пола. Длинные грязные волосы были стянуты на лбу кожаным шнурком, а грудь и конечности покрыты грубой свалявшейся шерстью.

Первой мыслью Эшли было то, что перед ней — оживший представитель гоминид, человекообразный. Возможно, какой-нибудь карликовый неандерталец. В пользу такого предположения говорили тяжелые надбровные дуги, глубоко под которыми прятались маленькие глазки, широкий приплюснутый нос, направленный в ее сторону и усердно нюхавшийвоздух, выступающая нижняя челюсть и характерные верхнечелюстные кости, которые придавали его лицу — или морде? — сходство с бульдогом.

Однако в целом это нюхающее и скверно пахнущее существо не соответствовало ни одному типу известных ей как современных, так и ископаемых (а последних Эшли изучила вдоль и поперек) человекообразных. Его ближайшим родственником мог бы быть австралопитек, но все же существо, стоявшее перед ней сейчас, очень сильно отличалось от ископаемых высших приматов, кости которых были впервые обнаружены в пустыне Калахари. Оно было не таким неуклюжим и громоздким, его покрытые шерстью чуть заостренные уши чутко реагировали на любой звук, настороженно двигаясь в двух плоскостях.

Внезапно существо шагнуло в их направлении.

Бен поднял пистолет.

Увидев блестящий предмет в руке незнакомца, существо повернулось к непонятным животным, открыло рот, усеянный острыми зубами, и, махнув на них мускулистой рукой, прокричало:

— Ункх! Ункх!

Страшные звери, словно цирковые собачки по команде, дружно развернулись и исчезли в зарослях высокой травы. Затем мохнатый дрессировщик повернулся к Бену и сложилруки на груди.

Австралиец опустил пистолет, скосил рот на сторону Эшли и, не разжимая губ, спросил:

— Ну и что ты об этом думаешь, Эш?

— Точно не знаю, — почти не дыша, ответила она, — но, по-моему, мы только что повстречались с первым из наших пещерных строителей.

Левое ухо существа повернулось в противоположную от людей сторону. Чуть опустив веки, оно, похоже, прислушивалось к чему-то. Через несколько секунд оно открыло глаза, развернулось и вразвалку двинулось прочь.

Эшли смотрела ему вслед. Судя по походке, его тазобедренная структура также отличалась от всех известных ей видов гоминидов. Что же это такое? Кто он такой?

Отойдя на несколько ярдов, существо остановилось, повернулось к ним и снова скрестило руки на груди.

— По-моему, он хочет, чтобы мы пошли с ним, — сказала Эшли, шагнув вперед.

Бен остановил женщину, придержав ее за локоть.

— Мы понятия не имеем, что нас ждет! — яростно зашептал австралиец. — А вдруг он приглашает нас на ужин в качестве основного блюда? — Затем Бен повысил голос и прокричал ожидавшему их коротышке: — Послушай, мой мохнатый друг, куда ты нас зовешь?

Существо посмотрело на Бена, повернулось и пошло дальше.

Эшли смотрела вслед удаляющейся нелепой фигуре, думая о том, что обязана узнать как можно больше об этих существах. Решив наконец, что терять им все равно нечего, она двинулась следом, бросив Бену:

— Я думаю, нам нечего бояться. Если бы он желал нам зла, то мог бы натравить на нас этих гривастых бестий.

Бен неодобрительно покачал головой, но все же пошел за ней.

Двигаясь в нескольких ярдах позади своего проводника, они вышли на узкую тропинку, петлявшую через желтое поле. Однако прежде чем ступить на нее, мохнатый вытащил большой кинжал из-за пояса, из которого состоял весь его гардероб. Лезвие представляло собой длинный прозрачный кристалл. Это был алмаз!

Бен предостерегающим жестом придержал Эшли. Кто знает, вдруг это чудище задумало напасть на них?

— Догаомаруби, — проговорило существо и взвесило на ладони алмазный клинок, словно пытаясь что-то объяснить.

— Ага, — кивнул Бен. — Как скажешь, дружок. Только засунь эту острую штуковину обратно в штаны.

— Боже мой! — воскликнула Эшли. — Да ведь он пытается говорить с нами! Значит, они обладают способностью речевого общения? Просто невероятно!

Существо повернулось и повело их в глубь желтых зарослей. Похожие на пшеницу колосья качались над его головой, но были по грудь Бену и Эшли. Ей приходилось раздвигать растения, в то время как человекоподобному удавалось скользить по тропинке, не потревожив ни единого стебля. Из-за этого Эшли казалась сама себе огромным и неуклюжим слоном. Через час пути она начала спотыкаться.

Позади нее, пыхтя и недовольно ворча, сквозь заросли продирался Бен.

— Вот бы сейчас мачете! — мечтательно произнес он.

— Или трактор, — добавила Эшли. — Мне нужно отдохнуть.

И тут же, словно по мановению волшебной палочки, перед ними открылась широкая поляна. Тропинку пересекал неширокий ручей, через который был переброшен каменный мостик. Их проводник с кинжалом в руке сидел на камне возле мостика.

— Догаомаруби, — повторил он и указал на два гладких камня.

Заинтригованные, Бен и Эшли переглянулись, а потом Бен снова посмотрел на мохнатого.

— Догаомаруби, — снова сказал тот, и в этот раз в его тоне прозвучала большая настойчивость.

— Он хочет, чтобы мы сели, — сказала Эшли, подошла к одному из камней и сняла рюкзак. — «Догаомаруби», должно быть, означает «привал».

— Давно пора, — проговорил Бен, с облегчением сбросив свой рюкзак и плюхнувшись на соседний камень.

Существо подошло к Бену и протянуло ему свой кинжал.

— Спасибо, — произнес австралиец, взяв нож, и растерянно посмотрел на Эшли. — Это что, подарок, или я должен дать ему что-то взамен?

— Понятия не имею. В разных культурах разные обычаи. В некоторых попытка дать что-то в обмен на подарок считается оскорблением.

— Так что же мне делать? А может, он хочет, чтобы я что-нибудь сделал с помощью этого кинжала? Например, разрезал себе ладонь и стал его кровным братом?

Эшли только пожала плечами.

Во время этого разговора человекообразный переводил взгляд с Эшли на Бена и обратно, а его уши двигались, словно он не хотел пропустить ни одного слова. В конце концов он громко заворчал, забрал нож у Бена и, опустившись на колени, задрал его брючину. Бен попытался было убрать ногу, но затем застыл.

Эшли ахнула и приложила ладонь к губам.

— Что это такое?

Встав с камня и подойдя к Бену, она стала рассматривать его ногу. К голени австралийца присосался огромный, величиной с ладонь, черный слизняк. По его телу пробегали едва заметные волны, и оно прямо на глазах увеличивалось в размерах.

Их проводник потянулся к ноге Бена и с помощью алмазного ножа стал осторожно отдирать паразита от кожи человека. Слизняк сопротивлялся, не желая расставаться с добычей, но затем отпустил присоски и свалился на землю. На коже Бена остались два розовых круглых пятна, и посередине каждого из них выступило несколько капель крови.

— Долбаные пиявки! — заорал Бен, затем вскочил и, морщась от гадливости, стянул штаны.

На его теле пировали еще пять таких же паразитов. Эшли с отвращением заметила, что один слизняк присосался прямо под его правой ягодицей. Она посмотрела на собственные брюки, и ей внезапно показалось, что на ее ногах копошатся тысячи таких же омерзительных тварей. Эшли понимала, что это всего лишь игра воображения, но тем не менее моментально расстегнула пояс и сняла брюки. Затаив дыхание, она опустила глаза и увидела, что две черные лепешки устроились на ее левом бедре и еще одна на правом. Черт! Ей даже думать не хотелось о том, переносчиками каких болезней могут оказаться эти гигантские кровососы.

Бен — без штанов и с позеленевшим лицом — ждал, пока мохнатый закончит срезать паразитов с его конечностей. Когда же это произошло, проводник подошел к Эшли.

— Я сама, — сказала она и протянула руку, чтобы взять у него алмазный кинжал.

Проводник посмотрел на ее руку, затем перевел взгляд на лицо женщины. Желая придать настойчивости своему жесту, Эшли вытянула руку еще дальше. Он помедлил, но, казалось, понял, даже едва заметно кивнул, и вложил рукоятку кинжала в ее ладонь.

Проклятые кровососы! Она потыкала гнусную тварь рукояткой кинжала, потом подцепила ее лезвием и принялась отдирать от кожи. Удалось ей это не без труда. Отодрав первого слизняка, который в результате оказался на лезвии кинжала, она швырнула его в ручей, как до этого поступал мохнатый, а затем занялась оставшимися. И вот наконец последний слизняк повис на лезвии. Проводник осторожно взял пиявку, указал на нее пальцем и сказал:

— Догаомаруби!

После этого он кинул тварь в ручей.

Бен натянул штаны.

— Я думаю, «догаомаруби» на их языке все же означает не «привал», а «долбаная, поганая, мерзопакостная сухопутная пиявка».

Эшли закинула рюкзак за плечо и сказала:

— Ты заметил, что он не уничтожил этих паразитов, а аккуратно снимал их и бросал в ручей? Я обратила внимание на то, что одна из пиявок разбухла от воды и снова выбралась на сушу.

— Ну и что из того?

— Видимо, они выполняют какую-то сельскохозяйственную функцию. Вероятно, их используют для орошения полей. Эдакая биологическая система ирригации.

— Эта система чуть не высосала всю мою кровь, — сморщился Бен.

Эшли закатила глаза — с этим человеком невозможно говорить серьезно! — и они, следуя за своим волосатым Вергилием, перешли мост и снова углубились в поля.

Они шли еще час, а затем увидели в отдалении стадо странных неуклюжих животных, которые, похоже, паслись на поле. Поднимая квадратные головы на коротких шеях, они провожали путников печальными взглядами.

— Напоминают кенгуру, подсевших на стероиды, — заметил Бен.

— Туритури, — сообщил проводник, показывая на животных.

Эшли кивнула, дивясь возникшей здесь экосистеме. Фитопланктон и вулканические газы, как исходный источник энергии, кладут начало пищевой цепи, первым звеном которой являются лишайники и микроорганизмы. Подобная система должна быть чрезвычайно хрупкой и требовать постоянных усилий по своему поддержанию. В этом процессе задействованы все существующие здесь организмы. Даже кровососущие слизни, с которыми они только что столкнулись, укрепляют и защищают окружающую среду.

Она посмотрела в спину их проводника. Какой уровень интеллектуального развития требуется для поддержания столь богатой и разнообразной экосистемы? Сама по себе она не смогла бы существовать.

Из зарослей неподалеку от них вспорхнула стайка маленьких птичек. Быстрый как молния проводник соорудил из своего пояса пращу, метнул камень и сбил одну из них. Птица упала в заросли, и мохнатый кинулся искать ее. Вскоре он вернулся с добычей, привязанной к поясу. Эшли присмотрелась к убитому существу. На нем не было перьев. То, что она приняла за птицу, на самом деле являлось летучей ящерицей.

Бен тоже разглядывал «птичку».

— Надеюсь, нам не придется есть это на ужин.

— На вкус, наверное, напоминает цыпленка, — усмехнулась Эшли.

Их проводник, шедший в нескольких ярдах впереди, остановился и присел. Эшли последовала его примеру и тоже пригнулась, подумав, что, возможно, туземец заметил какого-то хищника, от которого необходимо прятаться. Она настороженно обвела взглядом окружавшее их пространство.

— В чем дело?

Бен неслышно подошел сзади и тоже нагнулся.

Она сделала несколько шагов вперед и увидела туземца. Тот сидел на корточках возле тропинки и испражнялся. Эшли онемела, а вот Бен — ничуть.

— Открытая душа, — проговорил он. — Приятный малый.

Закончив, мохнатый подтерся пучком стеблей, сорванных здесь же, а затем повернулся, подобрал тем же пучком свои фекалии и заботливо уложил их в кожаный мешочек, висевший у него на поясе.

— И вдобавок чистоплотный, — добавил Бен.

— Сохранение, — загадочно произнесла Эшли.

— Чего?

— Энергетические ресурсы этой экосистемы ограниченны, поэтому здесь все идет в дело. Для того чтобы она выжила, ничто не должно пропадать впустую.

— И все же напомни мне при случае, чтобы я не обменивался рукопожатиями с этим парнем.

Не удостоив пришельцев лишним взглядом, туземец пошел вперед. Эшли двинулась за ним.

Еще два часа пути, еще две остановки, чтобы снять с тела вездесущих слизней. К этому времени обливавшаяся потом Эшли уже могла плестись не быстрее улитки. Каждая клеточка ее тела была переполнена усталостью. Словно почувствовав это, их провожатый остановился и посмотрел на нее, прищурив глаза с вытянутыми зрачками.