Чтение 27–й страницы книги ~Начало~

Я огляделся. Вдалеке стайка людей бежала за призывно размахивающим руками Палычем, а к нам уже несся кургузый высокий «Патруль», за рулем которого сидела Татьяна. Впрочем, не Татьяна, а человек в черной маске, не пойми кто.

– Тань, задом сюда подавай! – сказал я в микрофон.

– Я поняла, – послышалось в ответ.

«Патруль» резко, с глубоким креном, развернулся, взрыкнул дизелем и решительно покатил назад, затормозив уже в самый последний момент, когда удерживающие дергающуюся дверь Паша и Дмитрий готовы были кинуться наутек.

– Осторожней! – взмолился я.

– Нормально! – ответила Татьяна и действительно последнюю пару метров начала сдавать аккуратно.

– Отпускай! – крикнул я своим невольным помощникам, и те разом отскочили от двери.

Она начала приоткрываться, в образовавшейся щели показалось чье-то мертвое лицо, но в ту же секунду тяжелый джип навалился висящей сзади запаской и плотно ее запечатал. С треском затянулся ручник, а дизель замолк. Водительская дверь распахнулась, и оттуда выскочила Татьяна с автоматом.

– Что по морфу в здании? – спросил я.

– Не показывается, и мы туда не лезем, – ответила она. – Что с людьми будем делать?

– А ничего, – сказал я. – Пусть забирают оставшиеся машины и думают, что дальше делать. Мы свое дело сделали. Мужики, грузовики водить умеет кто?

– Да уж справимся, – бодро ответил бородатый Дмитрий.

– Вы вообще откуда?

– Да из дома напротив, все соседи, – махнул он рукой на серую пятиэтажку через дорогу. – Сначала сидели, запершись в одном подъезде. Ни машин на всех не хватало, ничего прочего. А потом вас увидели, ну и решили, что, может быть, до какого-нибудь безопасного места добросите.

– Сами доедете, – ответил я. – Там машин еще полно. Только не знаю, куда вам советовать.

– А вы где жительствуете? – спросил он.

– За городом, на даче, – довольно расплывчато ответил я.

Признаться честно, даже мимолетная мысль о включении двух десятков людей в нашу компанию меня совсем не вдохновила. Особенно не готовых к такой жизни людей, без оружия, еды и машин. Нет, впрочем, машины они как раз сейчас получат, только это мало что меняет. Но чем-то им помочь надо, а вот чем?

Мне вспомнились группы военных на броне, охранявшие заправки по Ленинградскому шоссе. В любом случае есть смысл довести их туда, а там их те же вояки, наверное, смогут куда-то направить. В любом случае они уже не пропадут, в этих ЗИЛах с будками автомастерских даже жить можно, там и печки имеются.

Дмитрий тоже понял, что я не горю желанием предложить им присоединиться, поэтому спросил:

– А посоветовать можете что? Собираются где-нибудь беженцы?

– Не знаю, если честно, – покачал я головой. – Болтали всякое по радио, да я не уверен, что по делу. Доведем вас до Ленинградки, если хотите, а там у военных опорные пункты есть. У них и спросите. Как такой вариант? Все лучше, чем дома сидеть, когда мертвяки вокруг.

– Нормально, я думаю, – кивнул он.

Стоявший рядом Паша тоже кивнул.

– Тогда давайте бегом к гаражу, а мы тут дверь покараулим, – сказал им я. – А нам бы еще один водитель нужен от вас, до Ленинградки машину догнать. Считайте, в оплату услуг.

На последней фразе я улыбнулся, подразумевая, что это шутка, но на самом деле вовсе не шутил. Мы действительно были «коротки» на одного водителя, без него мы или без единого стрелка должны были идти, или отказаться от одной машины, чего тоже не хотелось бы. У меня из захваченного автопарка уже отличная схема всевозможных бартеров вырисовывалась, и рушить этот воздушный замок было просто жалко.

– Я могу за руль, – вскинулся Паша. – Умею, если что не очень большое.

– Да? – спросил я. – Ну давай тогда… Ты где служил?

– Да не служил я, мне девятнадцать всего, – улыбнулся он. – Студент я из Кемерова, здесь в гостях был.

– А почему сказал, что служил?

– А когда время было объяснять, что стрелять умею? – удивился он, показав на пистолет. – У меня батя военный, он научил. Я и из карабина запросто, если надо. Охотился.

При этом он кивнул на мой СКС, на что я заявил:

– Пока не надо.

А разумный парень, сообразил, как пойти по скорейшему пути. Не до долгих разговоров тогда было. Интересно, он тут с кем?

– Ладно, беги давай, я скажу, чтобы тебя за «буханку» посадили, – сказал я ему. – Справишься?

– Запросто, – кивнул он и рванул чуть не с низкого старта в сторону гаража, почти сразу догнав бородача с ружьем, бегущего трусцой.

Интересно, интересно… Я повернулся к Татьяне, с опаской поглядывающей на дверь проходной, в которую явно кто-то толкался, и сказал:

– Расслабься, им «Патруля» все равно не сдвинуть. Силенок не хватит, даже у морфа.

Затем я связался с остальными по радио, дал цеу насчет Паши, а заодно попросил вообще к нему присмотреться. Если парнишка тут сам по себе, то о нем стоит подумать. Нам и лишний боец бы не помешал, да и девушек у нас больше, чем лиц мужского пола, тоже потенциально конфликтной ситуацией может быть.

– По морфу в здании что? – спросил я под конец.

– Не показывается, – ответил Леха. – Шарится по второму этажу, пару раз замечали, но сюда не лезет. В крайней яме в гараже аж четыре трупа обглоданных, и у всех черепа проломлены или прокушены. Выводы делаешь?

Выводы делаю, и еще какие неприятные. Вот и думай после этого, что они безмозглые. Сообразила ведь тварь наверняка, что не проскакать ей это пространство, что хана ей, неравны силы. И спряталась. И еще очень похоже, что морфы своим жертвам специально головы прошибают, чтобы потом в зомби не превращались и не лишали их «сырья» для перестройки.

– Долго еще? – спросил я.

– Да нет, горючку из бочек сольют, какая тут нашлась, да и все. Ну и имущество собирают, инструмент всякий и прочее. Думаю, минут за тридцать управимся и двинем.

– Понял.

Ладно, пускай заканчивают. Закинул карабин в машину, подошел к Татьяне, все еще настороженно смотрящей на дергающуюся дверь, обнял сзади за плечи. Она вроде как немного расслабилась, привалилась ко мне.

– «Патруль» поведешь, – сказал я. – Я к тебе за стрелка сяду, передовым дозором пойдем.

– Слушай, а мы не жадничаем? – спросила она. – Куда нам столько машин? Нам уже дворов не хватит их там расставлять.

– Менять будем, куда ж еще? – удивился я вопросу. – Доценко четко сказал, что на «уазики» поменяет горючку и патроны. А у нас теперь как минимум пара машин под обмен есть. Это если менять сами согласимся. Да и пересаживаться надо бы с наших «японцев». Поездить, сколько получится, и пересаживаться. Нет за ними будущего. Сломаются, и как чинить будем?

– А Шмель же набрал частей вроде…

– Ну не весь же ассортимент, – пожал я плечами. – Так, взял, что было. Всерьез этого не хватит. Нам бы по-хорошему еще резиной запасной где-то разжиться, вот чего нам точно не хватает. Пока по запаске на машину, а я сомневаюсь, что автомагазины еще будут торговать. У военных, кстати, подобная резина есть. Тоже повод подумать.

– Жалко твою «тойоту»… – с сожалением протянула Татьяна. – Хорошая такая, и воспоминания опять же…

– Мне тоже жалко, – согласился я. – Да и по общему комфорту с «Форанера» на «козла» не самый кайф. Только делать-то нечего, жизнь вон как поворачивается. Фиговой и некрасивой стороной.

Сергей Крамцов

24марта, суббота, день

Насчет получаса Леха даже погорячился, справились гораздо быстрее. Уже через пятнадцать минут неожиданно растянувшаяся колонна двинулась к воротам, за которыми скопилось не меньше десятка мертвяков, которые засекли, что здесь есть живые люди. Мы с Татьяной с крыши «Патруля» вскарабкались на проходную и сверху быстро перестреляли мертвяков из двух автоматов. При этом я обратил внимание, что зомби, после того как мы начали их сверху косить, вели себя по-разному. Медленные и «свежие» продолжали тупо топтаться у ворот, а трое таких, которые явно обратились не сегодня и были быстрее, просто попытались убежать. Другое дело, что бежать по открытому пространству было некуда, и мы их все равно достали.

Затем ворота распахнулись, и «Патруль» первым рванул на прорыв, выехав на улицу, а за нами двинула вся остальная колонна. Леха рулил своим «крузаком», который шел прямо за нами, оба Шмелева сидели за баранками «Садко» с кунгами, которые я сейчас почитал главной нашей ценностью, а Сергеич, Пал Палыч и его молодой тезка по имени Пашка гнали три «буханки». И уже за ними катили еще два уазовских микроавтобуса и две передвижные автомастерские, которые подобрали наши нежданные спутники, которыхя мысленно окрестил «беженцами» за то, как они бежали от преследующих мертвяков.

С маршрутом решили помудрить, чтобы не возвращаться тем же путем, каким приехали сюда: мало ли кому мы успели глянуться или, наоборот, не глянуться? Вот и не надо рисковать. Поэтому покатили аж через Крылатское, Тушино, выбравшись на Ленинградку в районе «Сокола». Доехали до этого места без всяких приключений. Центр города был уже пуст, а чем дальше к окраине, тем больше попадалось машин. И уже на Ленинградке мы вынуждены были просто встроиться в поток, который даже с некоторым затруднением принял в себя нашу колонну.

Однако в потоке напряжение, которое я испытывал с начала нашего пути, даже выросло: слишком много глаз было вокруг и слишком заметно было, что у нас машин много, а людей мало. А у многих вокруг ситуация была строго обратно нашей. Но все же никто нападать не рискнул, да я и не советовал бы. Мы могли встретить кого угодно сразу из нескольких стволов.

Чем дальше от центра, тем больше было машин на дороге, и за городом поток тоже не рассасывался. На первой же заправке наша колонна свернула и распределилась в несколько «хвостов», тянущихся от колонок, возле которых топтались какие-то мужики в рабочих комбинезонах, но с кобурами на ремнях и солдаты, причем не просто так, а с лэптопами, куда что-то записывали.

На будке операторов висел большой, написанный от руки плакат: «Заправка осуществляется один раз, в штатный бак до полного. Отпуск топлива в канистры, бочки и допбаки запрещен. Госномера машин регистрируются, и повторная заправка осуществляться не будет». Подписи под текстом не было, зато вокруг АЗС стояли сразу четыре БМП-2, а на броне сидели вояки в камуфляже, которые внушали уверенность в том, что как написано, так все и выйдет.

Очереди на заправку двигались медленно, но мы все же решили дождаться и залиться под пробку. Когда еще такая возможность выдастся? Люди вышли из машин, и бородатый Дмитрий, заприметив двух разговаривающих поодаль офицеров, метнулся к ним. А мы собрались в кучу.

– Серега, а чем тебе предложение Доценки не нравится? – спросил Сергеич, потягиваясь после плохо подогнанного сиденья «буханки». – Я так, в теоретическом плане, так мне тогда показалось.

– Многим, – пожал я плечами. – Засядут они крепко, не вопрос. Оружия у них много, судя по всему, народ они опытный, даже не пойму толком, кто такие. Кстати, а кто они такие? Только не говори, что просто охранное агентство.

– Не простое, естественно, – ответил Сергеевич. – Доценко в прошлом из ФСБ, из управления по охране особо важных государственных объектов. Народ набрал опытный, из своей конторы, грушников, армейских спецов и из нашего ведомства. Я у них раньше тоже работал, но ушел. О причинах не буду распространяться.

О причинах я догадывался, если честно, но вслух говорить ничего не стал, а спросил:

– Доверять им можно?

– Ну процентов на девяносто, – задумчиво сказал он. – Если бы присоединились к ним, то на сто. У меня ощущение, что они там не просто так засели, а по заданию. Охранять что-то будут.

– А что там охранять можно?

– Как что? – усмехнулся он. – Под пустырями этими склады резервные. Возможно, автохозяйство их и обслуживало, и там вход. Как вариант. Нравится такой?

Действительно, про склады я знал, доводилось слышать. А вот где в них вход – никогда не задумывался. Не через люки же канализационные туда лазят? Точно, это автохозяйство, если я правильно понял, где оно находится, оптимальная точка входа. Надо же, как все просто. Оружия на этих складах нет, вот им и выдали под отчет. Боеприпасов выдали, видать, лет на сто, поэтому он готов был меняться. А может, они и на складе имеются, откуда мне знать? А вот чего попроще и повкусней в государственном резерве нет, и надо добывать, почему они на базу в Хлебниково и катались, типа за разносолами. Теперь все понятно.

– Ну отобьются они сейчас от кого угодно. А что дальше? – продолжил я.

– Что дальше? – переспросил Сергеич.

– Чем жить будут? – уточнил я. – Разговор-то идет не о годик пережить, и все наладится, а вообще о новой жизни. Они не завод, производить ничего не могут. Предложитьзащиту окружающим – так окружающих не останется, зона будет заражена мертвяками. Москва ими забита будет, придется сидеть в четырех стенах и с ума сходить.

– Верно, – согласился Сергеич. – А что тогда в Коврове, куда ты нас тащишь? В смысле не зашиты, а экономики?

– Про-из-вод-ство, – по слогам ответил я. – Причем такое, которое в будущем наиболее востребовано будет. Стрелковое оружие, тяжелые пулеметы и легкая вездеходная техника. Идеальное сочетание.

– А кормиться?

– Блин, там-то такого количества мертвяков не будет, как здесь, – отмахнулся я. – Пахать-сеять вполне будет можно или там свиней разводить на котлеты, и коров на молоко с мясом. Картошку выращивать, в конце концов.

– Ишь продумал, – усмехнулся он.

– А как ты хочешь? Зачем потом туда-сюда метаться?

– Ну а как насчет общего упадка цивилизации? – влез с глобальным вопросом Леха. – Ну закончатся запасы патронов и стволов на складах, потом что? Нефть кто добудет? Кто переработает?

– Лех, ты шутишь? – даже возмутился я. – Кроме электроники, никто ничего не утеряет. Там особо сложные производства, да и то… придумают что-нибудь. Лампы те же или микросхемы… в ладонь размером. Нарезное оружие нормального качества с каких пор производят? С девятнадцатого века? Когда даже электричество не на каждом заводе было?

– Ну согласен, – кивнул он. – Чуть технология производства ствола пострадает, но даже не слишком сильно. Машины. Что с машинами? – Он постучал по капоту «крузака».

– На уровне сороковых-пятидесятых годов двадцатого века – запросто, – заявил я. – Рессоры, никакой электроники, кроме электромеханического распределителя зажигания и свечей. Блок чугунный, поршни такие же. Шкворневая подвеска, только смазывать не забывай. Тот же военных лет ГАЗ-А воспроизведут как два пальца об асфальт. Или «шестьдесят девятый». Там же вообще ничего сложного. Что еще, резина? Искусственный каучук уже когда изобрели? Аккумуляторы тоже не проблема сделать, пусть немного качество и пострадает. Даже те же батарейки. Ну не будет «энерджайзеров» с кроликами, будут старые щелочные, или какие они там, с угольным стержнем в середине. Работали же, хоть и не так долго, даже я их еще помню.

Леха кивнул, соглашаясь.

– А топливо? – спросил он затем. – Нефть-то где? В Сибири?

– Нефть в Сибири, если ее на внешний рынок продавать. В товарных количествах. А если для себя, то нефть у татар, у башкир, в Самаре, на века хватит. По Волге можно доставить, речными танкерами, например. И даже с Каспия того же. А перегнать ее даже я сумею. Не знаю, как насчет девяносто пятого, но семьдесят второй я даже с помощью школьного учебника химии сумею выгнать.

– М-да, вполне… Кстати, бензин с соляркой и из угля делать несложно, немцы еще в двадцать восьмом году начали. Говорят, что нефтяные компании ходу этому не дают, а так он даже дешевле в производстве. Ну а куда Волга не дотягивается?

Невнимательно Леха слушает.

– Куда Волга не дотягивается, дотягиваются ее судоходные притоки, – учительским тоном ответил я.

– И в Коврове что?

– Клязьма.

– В ней воробья не утопишь, – съехидничал Леха. – Скажешь тоже, Клязьма… клизьма.

– Это здесь. А я карту смотрел в отличие от некоторых… скептиков, блин. На ней пристани обозначены по всему течению. Значит, судоходная, причем не только для моторок. Баржа пройдет как минимум.

– Ну Серый, удивил… Ты как давно об этом думаешь?

– Недавно, – честно ответил я. – Но зато постоянно. И причем обо всем, что нас ждет. Так что тебе как оружейнику пока лучше всего в Ковров.

– Верно. – Дальше Леха говорил уже наполовину с самим собой. – Для оружия… бездымный порох. Обработка клетчатки азотной кислотой, ее чуть не со Средних веков знают. Гремучая ртуть – легко, к тому же ее и заменять можно, азидом тем же, она просто традиционна. Гильзы тянуть с каких времен научились?

– Вот-вот. Поэтому возврата к камням и палкам не получится. Народ так убивать друг друга не согласится. Остались чертежи, библиотеки, носители знаний. Уж револьвер сделать или винтовку с продольно скользящим – никакого таланта не надо. Не говоря о гладкостволе.

Тут к нам вернулся Дмитрий с совершенно обалдевшим лицом, на чем наша беседа о глобальном прервалась.

– Что сказали? – спросил я, когда бородач подошел ко мне.

– Насчет эвакуационных центров все плохо, – ответил он. – Нет таких, все сами по себе спасаются и организовываются. Есть что-то вроде лагерей беженцев, но там только заборы и кормежка, а дальше как хотите. Некоторых, кто с полезными специальностями, и молодых женщин вояки к себе приглашают. Зато сказали, что начали оружие со складов длительного хранения раздавать, требуется только паспорт или военный билет для получения. По одному стволу с боекомплектом в одни руки.

– Где? – хором поразились мы.

Как-то не очень верилось, что руководство нашей многострадальной могло на такое решиться. Не их стиль. Или уже и без руководства обошлись? В чьем ведении эти бесконечные склады? ГРАУ?[25]Тогда вояки могли своей волей и своей властью до этого дойти.

– Да прямо здесь, на заправке, – ответил Дмитрий. – Раздали уже все, следующая машина будет к восьми вечера, говорят. А к шести примерно на противоположной стороне шоссе, у Солнечногорска, выдавать будут. Надо нам пока где-то перекантоваться и едой какой-нибудь разжиться, а то в последний день последний батон между детьми разделили.

Вот ведь гад, а? Ниже пояса ведь ударил. Я только собрался с ними технично расстаться, мол, всем привет, ждите раздачи, как он мне голодных детей выставил. Ну и чего мне теперь делать прикажете? Как их бросишь?

– С нами пока езжайте, – сказал я. – Там вас накормим и подкинем еды на первое время. А вечером сюда подъедете, оружие получите, если не врут. А потом уже решите, куда вы там дальше.

Сергей Крамцов

24марта, суббота, день

Машины «беженцев» мы загнали в соседний с нашим переулок поселка, где они, немного постеснявшись, вскрыли сразу три дома. С оружием у них было плохо, а тут у нас наблюдательный пункт на углу, хоть чем-то их прикроем. Прибежавшему Дмитрию, с которым был еще рыжий мужик лет сорока, отдали ящик тушняка и всякого прочего большую сумку, с которой они и убежали, радостные.

Состав у них был с переизбытком женского пола. Мужчин было всего четверо, сам Дмитрий, еще рыжий, которого звали Рамаз, невысокий лысоватый театральный художник Витя, ну и сибирский студент Паша, который в эту компанию приблудился совершенно случайно, оказавшись в день Катастрофы в Москве проездом. Его приютила Лиза – та самая крепкая девица в сером спортивном костюме, в мирное время преподававшая физкультуру в школе. В общем, не только кров с убежищем парню предоставили, но и теплую постель.

У остальных мужиков были жены, дети, родственницы жен, в общем, сложный состав, и одно ружье на всех с десятком патронов, если не считать Пашиного ПМ с двумя магазинами. К его счастью, погибший охранник, у которого я подобрал пистолет, ни разу выстрелить не успел. Ну и на нас теперь нагрузка немалая дополнительная в плане безопасности, если они насчет раздачи оружия что-то не так поняли.

В переулке становилось шумновато, кричали дети, переговаривались взрослые. С одной стороны, приятно, с другой – излишек внимания обеспечен. В поселке уже заметно людей прибавилось, и что за люди, чего им надо, никто не знает. А приманок становится все больше и больше. Разойдется слух, что тут полезной техники навалом, и жди налета какой-нибудь братвы, вроде той, с которой мы у Мишкиного сервиса стрелялись. Это будет не так чтобы очень хорошо. Поэтому у меня появилась и оформилась мысль, что надо бы нам искать пункт временной дислокации понадежней.

Был и печальный эпизод – похоронили Лиду, жену Палыча. Похоронили рядом с Виталием Даниловичем. Палыч так и остался сидеть возле ее могилы. Пока делом были заняты, он собрался вроде, а сейчас вот опять… Странно было бы, если бы он по-другому себя вел. Что до меня, так я и представлять себя не хочу на его месте.

К вечеру началась суета по поводу выезда к ожидаемой раздаче оружия. Мы тоже решили не теряться и попытаться хоть что-то добыть себе. К тому же с нашей стороны было бы прилично их туда сопроводить, все же люди безоружные, как бы не высадили их из новенькой «буханки». Заодно выдали им в подарок два комплекта карманных радиостанций, чтобы они с нами на связи были во время езды, да и вообще на память.

Часа в четыре мы с Лехой и Шмелем загрузились в «Патруль» и поехали из поселка. За нами переваливался по лужам серый уазовский микроавтобус, куда набились все «беженцы», готовые держать оружие, если его им дадут.

Проскочили мы по проселкам лихо, но перед выездом на Ленинградку остановились напротив брошенной в кустах «Сонаты», и я решил сходить проверить место. Проверил и понял, что мои «похороны» с запиранием дверей сработали плохо. Все боковые стекла автомобиля были выбиты, трупы растащены по костям по всем окрестностям. Клочья одежды, ремни, даже пистолеты, лежали на земле вперемешку с костями. Некоторые из костей были расколоты или разгрызены.

Судя по всему, на трупах откормился морф или морфы. И не так уж далеко от нашей Базы, хотя есть надежда, что направится он или они не туда, а в сторону Ленинградского шоссе, где больше живой добычи.

Впрочем, Паша оказался не из брезгливых и подобрал оба ПММ, и даже нашел запасной магазин к одному из них. Тоже молодец, делаем выводы.

Поток машин по трассе к вечеру немного ослабел, интервалы между машинами увеличились, скорость возросла. Даже не знаю, плохой это знак или хороший. Скорее всего, машины просто растянулись, или те, кто решился бежать, рванули в основном с утра пораньше, чтобы максимально использовать световой день. В сторону города опять никто не ехал, и мы добрались до самого Солнечногорска, до нужной заправки. Свернули с дороги и остановились на газоне, стараясь не перекрывать сектора огня расположившимся здесь военным.

Вокруг заправки стояло целых три БМП, кашээмка на базе «Урала», с кунгом, утыканным антеннами, и два бортовых КамАЗа со снятыми тентами, в военном вездеходном исполнении. В кузовах машин стояли несколько бойцов и офицеров или с СВД, или с автоматами с оптикой. Мудрая идея, кстати. Борта в этих грузовиках высоченные, да их еще нарастили на полметра примерно. Нормальный мертвяк, не морф, враз не заберется, да и просто человек попыхтит, чтобы туда залезть. А стрелки в кузовах могут отстреливать подходящих зомби с высоты, на выбор, и даже много патронов не расходуя – оптика-то на что?

Вокруг заправки лежало несколько трупов, слишком мало, на мой взгляд, но, может быть, их сгребают куда-то периодически? Вообще-то правильно, не вонять же им здесь. У колонок заправлялись машины, тоже с помощью каких-то рабочего вида мужиков с пистолетами и с сопутствующей регистрацией номеров. Интересно, они по заправкам сведениями о них обмениваются? Должны бы, а то грош цена всей идее лимитирования. А вот раздачи оружия я пока не приметил.

– Лех, пошли военных поспрошаем, что тут к чему?

– Пошли, не вопрос.

Мы выбрались из машины, оставив Шмеля за рулем. У нас уже определено было правило, что водители без команды машины не покидают. Ни при каких обстоятельствах.

Мы прошли к штабной машине и одной из БМП, огляделись, прикидывая, кто может быть здесь за старшего. Взгляд остановился на майоре, спустившемся из кунга, и я направился к нему. Он меня заметил и остановился, глядя устало. Я подошел, поприветствовал по-уставному, а он просто поздоровался в ответ.

– Чего хотел, боец?

– Обстановку узнать, – ответил я. – Вопрос спросить или целых два.

– Спрашивай, – улыбнулся он.

– Тогда вопрос первый и основной. Вот это все… – я обвел рукой общую панораму заправки, – самодеятельность или все же с Арбатской площади командуют?

– Самодеятельность, – категорично сказал майор. – Частичная. Командование подмосковных частей, независимо от ведомственной принадлежности, совет образовало, он и придумал. Они же теперь единственная власть в этих краях.

– Понятно, – кивнул я. – Долго будете заправки держать?

– Пока сможем, – пожал он плечами. – И пока топливо будет. Капотненский НПЗ и основные базы ГСМ у нас под контролем, но… народу не хватает. Вот ты, боец, хочешь вступить в ряды прославленной Кантемировской танковой дивизии? – задал он мне вопрос в лоб.

– Не могу, – проворно отмазался я. – У меня самого гражданских на попечении много. Больше двух десятков уже.

– Ну вот видишь, – вздохнул он. – А у нас есть и где гражданских разместить. От личного состава и двадцати процентов не осталось. И как с такими силами все это обеспечивать?

Двадцать процентов. Четверо из пяти ушли, уехали, дезертировали. Им бы теперь ППД удержать, если уж до конца быть честным, остаться какой-то организованной силой, а они еще выход населения из города обеспечивают. Видать, и вправду в жизни всегда есть место подвигу.

– А у меня гражданских тотальный переизбыток, все больше семьями, – сказал я. – Зато с хорошим транспортом. И девать не знаю, куда их всех, голова скоро лопнет. Не нужны?

Майор заметно растерялся, затем решил не переобуваться на ходу, все же военному не подобает, и кивнул:

– Ну познакомь, поговорим, кто там что делать умеет.

– Познакомлю сейчас, – обрадовался я и спросил: – А что о правительстве слышно?

– Ничего. Говорят, прорвались из центра какие-то колонны, но они это или нет, никто не знает. Скорее всего, они уже на Урале, в убежищах.

Тоже ничего удивительного. Тут же как делается? В первую очередь надо обеспечить безопасность президента, иначе кто командовать будет, если с ним что случится? Затем премьера, потому что без него никак, если с президентом что-то случится все же, а затем вице-премьеров, потому как если и премьер нагрузки не сдюжит, то… и так далее. Поэтому лучше всего смыться всем и сразу, и как можно дальше.

– А что в городе? – спросил я. – Мы там были сегодня, центр уже вообще в мертвяках сплошь.

– В городе звиздец полномасштабный, тут ты верно заметил, – кивнул майор. – Центр весь в мертвяках, через иные улицы не пробиться – машина застрянет. Люди по основным трассам отходят к окраинам, потому как удерживать центр уже бесполезно. И блокированных людей еще множество, но у нас сил не хватает всех вытаскивать. Мосты держим, техникой улицы заваливаем, но… бесполезно. День еще, два… И людей не хватает. Катастрофически. Процентов на девяносто не хватает. А то и на все сто.

– Люди откуда едут? – спросил я, показав на идущий по шоссе поток машин.

– Еще и из Москвы едут, но уже и Подмосковье уходит. Мертвяки из Москвы идут, и своих, здешних, уже немерено. И животных мертвых хватает, кстати. Крысы и собаки в основном. Люди говорят, что ворону мертвую видели, но… неэффективна. Летать не может и ходит плохо. Да, самое главное – кошек не берет, уже человек сто сказало мне. Кусай их, не кусай – по барабану кошакам, как с гуся вода.

– Интересно, – поразился я.

– Вот именно что интересно. Ты лучше вот что скажи, боец… Вы все собираетесь только расспросить, как и что, или все же кто-то помогать согласен?

– В смысле? – немного растерялся я.

– В смысле? – неожиданно разозлился майор. – В очень простом смысле, прям охрененно простом. Нас от дивизии полк остался, офицеры, прапора, контрактники и немногосрочников. От Тамани осталось столько же, от бригады и того меньше и еще от ОДОНа «вованского» полк, от Дзержинки в смысле. Все. У всех оставшихся семьи, которых в расположение перевезли. От всех нас на всю Москву и область восьми тысяч не набирается, капля в море. Менты разбежались давным-давно, на иных уже самих охотиться приходится. Оставшиеся и неоскотинившиеся к нам примкнули, только сколько их там… Батальона все вместе не набирают. У тебя вот оружие…

Палец майора показал на мой «укорот», висящий на плече.