Чтение 28–й страницы книги ~Начало~

– Новенькое, все как надо. Наворотил на него всякого. И при этом ты спросил у нас, как дела, и дальше поехал. Взял бы да постоял бы с нашими денек-другой, помог. Народ и армия – едины, помнишь, мля? – застыдил он меня вконец.

У майора был безнадежно усталый вид, и на мне он просто сорвался, это было понятно сразу. Но во многом был прав – армию бросили, своих срочников они распустили по домам сами, если уж быть честными, а теперь своими силами, по своей инициативе, спасают кого могут и многого не требуют, лишь добровольцев в помощь. Но у всех свои дела, все спасаются, оставляя военные заслоны за спиной, и едут дальше.

Однако еще кое-что у меня в голове мелькнуло после его слов. Не только угрызения совести, но и очевидная выгода, могущая проистечь из нашего разговора, и его легкая «шибкоумность», какая у всех военных имеется. И моя «шибкоумность» встречная, тоже ведь служили, знаем, что к чему, и знаем, как такие дела обычно делаются.

– Знач, так, товарищ майор, – выступил я навстречу. – Дней сколько-то я на вас послужил бы, пока народ идет. С завтрашнего утра, сегодня просто не готов, меня вон люди ждут. – Я показал на «беженцев», толпящихся у «буханки». – В Москву не поеду, далеко, а у меня есть гражданские неподалеку, я говорил, мне еще и их защищать надо. А вот если выдашь нам, скажем, сколько-то стволов и патронов к ним, то вокруг трассы мы поработаем, не вопрос. Народ у меня боевой, с опытом, кто с каким, правда, но будут стараться.

– Ну блин… ты еще ко мне домой жить приди, – развел руками майор. – Стволы дай, патроны дай.

– Майор, знаешь, вот не надо! – изобразил я праведный гнев. – У тебя от дивизии полк остался, а на складах у вас, я точно знаю, по мобпланам – на четыре дивизии. Сидите как собака на сене. А у нас, сам понимаешь, – сколько у нас может быть? Гарантийный ресурс ствола – десять тысяч выстрелов, артмастерской нет и запасных стволов тоже. А как мы патроны добывали – ты лучше и не спрашивай. Это тебе хорошо – бойца застроил и на склад послал, вот тебе и патроны. А нам строить некого, сами строимся, и один хрен – по нулям!

– И что предлагаешь? – усмехнулся майор, сообразив, куда от моей речи ветер дует.

– Так что дело такое: если даешь шесть стволов с запасными магазинами, то шесть человек на тебя работает, по ближним окрестностям и Солнечногорску, – объявил я наши условия. – На своем транспорте, со своей связью. И патронов давай сколько не жалко, у нас лишних точно нет, тут без вариантов. Ни единого из своего кармана не выстрелю, каждый на счету. Если гранат подкинешь – вообще замечательно, а то вокруг трассы уже разбойничать начали, насколько я вижу.

– Да ну? – удивился он.

Я вкратце рассказал о найденной в кустах «Сонате» с мертвыми ментами, чуть приукрасил, создавая общее впечатление, что разбой пошел во всю ширь. В армии главное правило какое: проси много, очень много, чтобы получить столько, сколько тебе нужно. А последнее я у них не отбираю, у меня товарищ в мобилизационном отделе штаба Таманской дивизии служил, рассказал, на сколько людей у них оружия и техники и сколько боеприпасов заныкано. Да и любой служивший срочную это знает. Оставшемуся полку за жизнь не расстрелять, если сейчас начнут и будут сменяться только на замену перегретых стволов. Ну приврал конечно, но очень, очень много, офигеть сколько.

– Возможно. Предложение нормальное, возьмешь на себя ближние подступы к заправкам, свободную охоту. Соляры тебе тоже дадим, ты же на этой будешь? – Он показал на «Патруля».

– На двух таких.

Майор кивнул, мол, понял, затем сказал:

– Сейчас у меня стволов лишних нет, машина со склада будет через час, могу дать команду, чтобы докинули. Или тебе с НЗ? Мы эскаэсы везем и акаэмы, тут раздаем. Акаэмов мало, карабины все больше, с пятьдесят девятого арсенала. А вообще даже «мосинки» есть, и даже ППШ, страна много запасла. ТТ еще тридцать третьего года, с экспериментального хранения.

– Точно раздаете? – уточнил я. – У меня вон люди приехали безоружные, те самые гражданские. А то пока мне еще и их прикрывать приходится.

– Раздаем, разумеется, – подтвердил майор. – А что с этим еще делать? Люди разбегутся, а нам столько куда? Мы-то здесь останемся, только ты прав, что у нас и своего до хрена. А НЗ пусть растаскивают, да и куда их девать, солить, что ли? Вон видишь, машины стоят? Это ждут, когда следующий «Урал» с оружием прибудет.

Ну вот и решился вопрос. Похоже, что еще стволов сколько-то мы себе добудем. И главное – патроны. Вот патронов слишком много никогда не будет, это точно. Я прикинул, сколько народу мне надо обучить бою, при этом чтобы совсем не оголить тылы, и сказал:

– В общем, если будет завтра с утра у вас семь стволов с магазинами и по ящику на ствол, то дам вам семь человек. С обязательством того, что половина каждого ящика гарантированно улетит в мертвяков, а вторую мы заныкаем. И с магазинами запасными не скупитесь, дайте по два комплекта.

– Ну… можно, – кивнул майор. – Еще пожелания? Я могу АКМ дать и «семьдесят четвертые», которые «весла», их тоже есть сколько-то. Выбирай.

Пожеланий-то у нас как в детском саду перед Новым годом, только успевай письма Деду Морозу писать.

– Нам все годится, что ни дайте. А вот если получится найти что-то вроде СВД или даже «мосинки» снайперской, будем вообще благодарны, – тут же озвучил я потаенное желание. – А у нас по-любому с утра тут встреча назначена, так тогда план и согласуем. Годится вам? Ну и тогда автоматы дадите.

– Нормально, – кивнул майор. – Подъезжайте. А насчет снайперки… Я вооруженным стволы не выдаю, но для вас одно исключение сделаю. Дождись «Урала», там что-то может быть для тебя, ожидаем мы трехлинейки. Патроны, правда, пулеметные все больше, снайперских пока не предвидится, сразу предупреждаю, но винтовки с оптикой есть, привозим на всякий случай. Кстати, гражданские твои все с документами? Так не даем.

– Вроде бы все, их предупреждали, – кивнул я.

– А вон и машина идет, – вдруг сказал майор, показав на бронированный «Урал», идущий по шоссе в нашу сторону в сопровождении БТР-90. – Давай зови своих, пусть документы готовят.

Я махнул рукой толпящимся возле «буханки» людям, подзывая. Кроме всех мужчин, за оружием направились четыре женщины. Еще две остались с детьми, но если все получится, как ожидается, то завтра «беженцы» планировали и на них получить. Заочно военные ничего не выдавали, только в руки «конечному пользователю».

«Урал» с бронетранспортером, рыча дизелями, заехали на стоянку, и у кузова грузовика стала образовываться очередь, порядок в которой начали наводить два «контрабаса». Какой-то прапорщик ловко раскинул складной столик, на котором взгромоздились сразу два лэптопа. Кстати, подразжились военные компьютерами, все лэптопы новенькие, словно из магазина. А собственно говоря, откуда им еще и браться-то?

– Воронков, этих двух бойцов первыми отпусти, – сказал майор, подводя нас к машине. – Они к нам по делу и ищут что-то с оптикой или под оптику.

– Трехлинейку? – уточнил прапорщик, белобрысый круглоголовый дядька лет сорока с оттопыренными ушами.

– А именно снайперские есть? С прицелом ПУ? – уточнил Леха.

– Есть, – кивнул прапорщик. – Три штуки. Паспорт, военный билет или что у тебя?

– Военный, – сказал Леха, вытаскивая документ из кармана и протягивая его прапорщику.

– Не судим? – спросил прапор. – Мы проверяем. А если судим, то говори, по какой статье.

– Нет, не судим, – ответил Леха.

Прапор передал военный какому-то ефрейтору в очках, который быстро защелкал клавишами лэптопа. Интересно, видать, по каким-то базам прогоняют. А где добыли такие? Менты поделились? Ладно, в любом случае полезно.

– Нормально все, – сказал ефрейтор, начиная заполнять какую-то форму.

Прапорщик крикнул сидевшему в кузове бойцу:

– Малышев, давай «мосинку» с оптикой и один БК.

– Это сколько? – спросил я.

– Сто двадцать, – ответил прапорщик. – Шестьдесят в подсумках, в обоймах, и шестьдесят в «сидор».

– А на кой черт в обоймах, если заряжать все равно по одному? – не понял Леха. – Там же прицел не дает из обойм наполнять.

– Как положено, так и выдаем, – отрезал прапорщик. – Потом выбросить можешь, но два подсумка двойных из чистейшей кирзы и в них шестьдесят с обоймами получи и отвали.

Леха принял измазанную пушечным салом «мосинку», несколько раз сочно щелкнул затвором с изогнутой ручкой, спустил курок, затем вытащил затвор, осмотрел, вставил обратно.

– Нормально, новье, – заключил после осмотра. – И маркировка «СН» на месте, так что снайперка настоящая. До ума доведем, будет стрелять, как в лучших домах, куда там всяким «Ремингтонам».

– Это как? – заинтересовался я.

– Запросто, – ухмыльнулся Леха. – Вообще есть целая технология улучшения боя из трехлинейки. С ними главная проблема – калибр, военных лет все же производство, но именно со снайперскими такая проблема не стояла. Они же обычные серийные, но почти без допусков, селективная сборка. Ну и ресивер у них получше, с дообработкой, это у валовых просто из прутка сверлили. Но мы пойдем другим путем.

– Дай-ка, – сказал я, протягивая руку за винтовкой.

Леха передал ее мне, и я приложился, прицелившись в виднеющиеся вдалеке дома окраины Солнечногорска. Прицел простенький, без подсветки, естественно, зато даже с виду понятно, что крепкий, как кувалда.

– Четырехкратный? – спросил я, постучав по черному корпусу.

– Три с половиной, – ответил Леха.

– Темноват малость, – посетовал я на качество линз.

– Есть немного, – согласился Леха. – Просветление тогда еще не делали. Да нормальный прицел, его даже на пушки ставили, гвозди им можно забивать. А если у себя покопаюсь, то, может, и найду алюминиевый крон под что-то другое на это крепление. Вроде бы был, но не уверен, на них спрос маленький.

– Так что сделать хочешь? – не удержавшись, проявил я любопытство.

– У меня две полимерные ложи есть американских под «мосинку», производство АТ1, – ответил Леха. – Народ такое довольно часто заказывал. Там уже и крепление под прицел что надо, и ствол открыто стоит, и пружина курка помягче в комплекте идет. На часок работы, если не торопясь. Крепление под прицел современное, так что «Льюпольд» со штуцера можем переставить, вообще супер будет.

Тем временем, пока мы разглядывали снайперку-ветерана, военные начали раздачу оружия все разраставшейся очереди гражданских. «Калашей» в этой партии не было вообще. Предлагали карабины Симонова и старые добрые ППШ, с секторными магазинами вместо привычных по фильмам дисковых. Спрашивать тоже никого не спрашивали, что бы емухотелось получить. Каждый претендующий на получение оружия тянул жребий, и там уж как выпадало. Затем к карабину придавали россыпью плоские обоймы и сто двадцать патронов. К ППШ давали больше, по двести штук, но охотников до этого оружия было заметно меньше.

Дожидаться, пока пройдет очередь всех «беженцев», пришлось больше часа. Первым из них с делом справился Паша, получив измазанный пушечным салом СКС, кирзовые подсумки и шесть бумажных пачек патронов. Пристроился на капоте «Патруля» и начал набивать обоймы. При этом было заметно, что он хочет о чем-то с нами поговорить.

– Паш, у тебя дело какое? – попытался я ускорить процесс.

– Ну типа того, – вздохнул он. – Я бы к вам хотел перебежать.

– А чего так? – спросил Шмель, стоявший рядом со скрещенными на груди руками.

– А что мне с ними делать? – пожал он плечами. – Я там вообще человек случайный, они ищут, куда с детьми пристроиться, а мне что с ними делать? Эта только, Лизавета, не пускает. Вцепилась, блин…

Лизавета, крепкая и спортивная дамочка с довольно симпатичным лицом, как раз получала карабин у прапорщика Воронкова.

– Не нравится, что ли? – усмехнулся Леха. – А вид сзади так и ничего, вдохновляет на подвиги.

– Там и спереди нормально, если раздеть, но они одна компания, все друг друга знают, все друг с другом дружат, – сказал Паша. – Не по пути мне с ними, если честно.

– А проблем не будет? – спросил я.

– Да какие проблемы? – даже удивился он. – Мыс ней три дня знакомы, какие тут могут проблемы быть? А так я и машину вожу, и стрелять умею, и вот ствол у меня теперь свой, чем плох?

– А к нам ты зачем? – спросил я. – Ты же наших планов вообще не знаешь. Мало ли что мы задумали?

– Да мне по хрен! – даже чуть возмутился Паша. – Куда вы, туда и я. Все равно мне, понимаете? Я домой не могу дозвониться, и как мне в Кемерово добираться, я вообще без понятия. Все, вообще не знаю, что с родителями, где они. Одна надежда, что батя пропасть не даст, полковник все же. Ну а хрен ли мне теперь делать?

Понять его можно. Оказался не пойми где и не пойми с кем, куда дальше – самому непонятно. Лучше уж и вправду к кому толковому прибиться, и будь что будет.

Я поглядывал на «беженцев» и обратил внимание, что Дмитрий с Рамазом уже о чем-то говорят с майором. Может, договорятся о чем-нибудь? Здорово было бы, никак нам не сподручно двадцать человек под опеку брать и на содержание. А с другой стороны, и не откажешь. Пристроились бы они куда-нибудь, что ли…

– В общем так, Паш, – повернулся я к студенту. – Если договоришься со своими по-человечески, без скандала и стрельбы, то переходи к нам, к делу я тебя приставлю. Ну а если какие напряги за собой потащишь, то не взыщи, нам оно без надобности – с людьми отношения портить. Решай вопрос, короче.

– Я понял, – вздохнул он без особого вдохновения.

Ну что так все гладко у него не пройдет, это я сразу понял. Парнишка он симпатичный, спортивный, вцепилась в него Лизавета большой своей любовью. А ему и не надо такой любви, так что конфликт интересов налицо. Вот пусть и выкручивается или в чужие койки не лазит.

Между тем разговор с майором становился все оживленней и оживленней. Тот даже показывал им что-то на карте, вселяя в меня тихую надежду, что показывает он именно то место, в которое они скоро уедут, причем с большой радостью. И как выяснилось, надеялся я неспроста. Ко мне подошли Дмитрий с Рамазом, и последний объявил, поправив висящий поперек груди ППШ:

– В общем, спасибо хотим сказать за спасение и машины. Завтра уедем от вас, и так хлопот с нами выше головы.

– Да ладно, вы чего? – при этом вполне искренне возмутился я. – А что мы еще делать должны были? Не люди, что ли? Куда вам предложили?

– В Наро-Фоминск. Вроде как все мы можем там к делу прибиться, обещал майор.

– А чем занимался, если не секрет? – спросил я.

– Задницами, – засмеялся Рамаз. – Проктолог я, геморрой чиню. В любом случае за терапевта тоже сумею, врачу дело найдется. Дмитрий вот по системам дальней связи спец, так что он у них вообще в дефиците. Нормально все будет.

– Ну и отлично, – очень искренне обрадовался я за них.

Сергей Крамцов

25марта, воскресенье, утро

Когда я вышел, зевая и потягиваясь, из домика утром следующего дня, то обнаружил сидящего во дворе на скамейке Пашу, курящего и задумчиво глядящего в небо. Табачный дым висел у него над головой синеватым облаком – утро было совершенно безветренным, ветка не шелохнется. Полученный вчера карабин лежал у него на коленях, допотопные кирзовые подсумки висели на ремне. Пистолет заметно оттягивал карман куртки.

– Серег, в общем, ушел я от них, – сказал он. – Примешь в группу?

– Нормально ушел? – спросил я. – Предъявлять тут не начнут?

– Ну как нормально… – пожал он плечами. – Кроме Лизы, никто и не возражал, в общем, а сама она с ними осталась. Так и ушел.

Я выглянул со двора, посмотрев в дальний конец переулка, где видна была какая-то суета вокруг машин. Грузятся явно, уезжают. Я специально старался с ними особо в отношения не вступать, причем по самой простой причине – чтобы не привязываться, а то там дети, да и вообще, они люди нормальные, даже хорошие. Не можем мы такой балласт на себя брать, потонем, не доберемся до «Шешнашки». У нас ведьдело.

Неожиданно меня окликнул вышедший откуда-то из-за угла Пал Палыч, с рюкзаком и двустволкой на плече.

– Серега, спасибо тебе, но я от вас тоже уезжаю, – сказал он, протягивая мне руку. – С ними поеду.

Он кивнул на фургоны «беженцев». Признаться, тут я чуток удивился, как-то не думал о таком. Полагал, что он с другом своим Степанычем останется, не чужие ведь.

– А чего вдруг? – спросил я его.

– Лиду схоронил, – вздохнул он. – Ну и остался один как перст. А там и детки, и работа вроде как ожидается, как мужики сказали. А мне что? Я любую машину до винтика знаю, у вояк на дивизию ни одного такого спеца не будет, как я. Так лучше уж при людях и приделе быть, чем с вами не пойми куда ехать.

– Ну тебе видней, – сказал я и протянул руку. – Тебе тоже за все спасибо. Не ты – так эти люди так бы и ждали смерти дома. Удачи тебе, Палыч.

– И вам удачи, сделайте, что хотите, – сказал он и побрел по улице от нас.

Я посмотрел на его сутулую худую спину и подумал, что, может быть, это и правильно, что встретил он наших «беженцев». Как бы еще смерть жены пережил, да еще такую страшную? А тут вроде как и новый смысл в его жизни появиться может. Действительно, удачи ему, нам есть за что ему благодарными быть.

– Ладно, Паш, уговорил, – повернулся я к парню. – Сейчас тебе форму, обувь и все такое выдадим. Но предупреждаю: дисциплина военная, церемониться не буду. Не уживешься – сразу уходи, никого не держим. И у нас дело есть, большое и серьезное, за которым мы поедем. Причем очень вероятно, что поедем с проблемами, которые закончатся плохо. Если у тебя другие планы, то прямо сейчас скажи.

– Да какие у меня вообще планы могут быть? – отмахнулся он. – Сказал же, куда вы, туда и я. Мне лишь бы с людьми нормальными, а куда – все равно, хоть на Луну.

– На Луну не надо, тут покрутимся, – хмыкнул я, вспомнив тот смысл, какой мы придавали выражению «отправить на Луну».

К нам подошел Леха, спустившийся с крыльца, голый по пояс, вытирающийся полотенцем, но уже с кобурой на поясе. Дослушал мою речь, кивнул после Пашиного ответа, затем сам ему сказал:

– Тогда напомни мне вечером, чтобы я твой карабин до ума довел, чтобы как у Сергея был.

Взгляд Паши упал на мой СКС невероятного вида, в глазах явно мелькнуло восхищение.

– Круто выглядит, – сказал он. – Удобно?

– То, что надо, – ответил я. – Свой я ни на что не поменяю, уже сверхценность. А теперь давай за Лехой, экипироваться. Полчаса на сборы, потом едем к воякам.

Леха увел нашего нового бойца, а я пошел к машинам в соседний двор, возле которых уже колдовали Шмели – старший с младшим. Они обернулись на скрип открываемой калитки, и Степаныч с ходу заговорил:

– Вот этого «козла» пока не трогайте, а два других берите. Их я уже проверил.

Все верно, сегодня я решил отправиться на выезд на двух военного вида УАЗах. И обкатать их в щадящих условиях, по городу и недалеко от Базы, и выглядеть в них мы будем чуть серьезней для окружающих. Пора, в общем.

– Не вопрос, – сразу согласился я. – Какие скажешь. А по грузовикам какие выводы?

Степаныч посмотрел в сторону двух зеленых кунгов, видневшихся уже в соседнем дворе, и сказал:

– А что тут скажешь? У них обоих пробег меньше двадцати тысяч, проходимость, как у «шестьдесят шестого», и кунги военные, с отоплением. Можно в Сибирь на них ехать или во Владивосток, коли охота. В одном мастерская почти полноценная. Инструмента нет, правда, но верстачок, шкафы, проводка – все готово. А вот топчаны и прочее делать придется, там конь не валялся.

– И надо чутка доделать будет сами машины, – встрял Мишка, вытирая тряпкой замасленные руки. – Решетки сделать бы и веткоотбойники. И «люстру» сверху нацепить – вообще цены бы не было.

– А фары откуда брать?

– Что-то есть уже, а что-то поискать можно будет. В городе, поближе к центру.

– Не страшно? – усмехнулся я.

– А чего страшного-то? – ухмыльнулся Шмель. – Ездили ведь уже. На всех трех «японцах» рвануть, да еще большой компанией, – и без проблем.

Ну тоже верно. Фары с брошенной техники свинчивать дело нехитрое, если компанией, да хорошо вооружившись… Главное, чтобы военные обещанного припаса подкинули.

– Разумно, – согласился я. – Ты вот что продумай – как кунг с кабиной объединить в одно пространство? Чтобы можно было из-за руля в жилой отсек забираться, не выходя на улицу.

– А надо? – удивился Мишка.

– Не помешало бы, – ответил я. – Сам прикинь: так все, кто едет, вроде под рукой, а так – двое в кабине, а остальные как в сундуке, и не выглянешь толком.

– Хорошо, прикинем, – влез Степаныч.

– А как вообще колонну мыслишь? – спросил я у Шмеля.

Он задумался на секунду, затем сказал:

– Две грузовых, «буханка» и два «козла». – Он как бы к самому себе прислушался, кивнул и добавил: – Вполне достаточно, больше уже проблемно будет, растянемся, и людей не хватит. «Козлы» за боевые единицы, а остальное – транспорт. К «буханке» еще прицеп, и в нем часть горючки везти, чтобы все сразу не утратить, случись чего.

Я прикинул, представил – и согласился.

– Степаныч, ты тогда транспорт к походу готовь понемногу, делай, что получится в этих условиях, а я попробую решить вопрос по месту, где этим всерьез заняться можно, – сказал я Шмелю-старшему.

– Это где? – удивился он.

– Не скажу пока, – покачал я головой. – Есть идея, да проверить ее надо. Позже.

– Позже так позже, – легко согласился Степаныч и направился к машине.

Наш лагерь оживал. Из моего дома выбежали Машины дети, Сашка с Ликой, и с ними вышла Катя, которая сама назначила себя в няньки по ходу дела. Появилась и Маша, готовящаяся к выезду с нами. Подошла, указала на суету «беженцев» возле машин, спросила:

– Гости наши уезжают?

– Уезжают, у них своя дорога, – немного пафосно и очень туманно ответил я.

– Жаль… – покачала рыжей головой Маша. – У них детишки, Сашке с Ликой было бы раздолье.

– Верно, – кивнул я и старательно вздохнул: – Но что поделаешь.

– Ладно, – сказала она. – Уезжают так уезжают. Пойду детям поручения дам и с Катей поговорю.

Я лишь отступил, давая дорогу, и она легкой трусцой забежала во двор.

Из другого двора на улицу вышел Сергеич – уже одетый, собранный, даже с автоматом на груди, висящим стволом вниз.

– Подменю девчонок на «фишке», – сказал он. – А ты уверен, что хочешь сразу с ними выехать? Может, в первый раз проверенным составом? Осмотреться, разведать?

– Так дальше только хуже будет, – возразил я. – Пусть лучше с легкого начинают. И нового парня возьму.

– Пашку-то?

– Его самого, пусть в деле себя покажет.

– Ну может, и верно, – кивнул Сергеич. – Ладно, я на НП.

Он вернулся во двор и направился к соседнему дому задами.

Мы по-прежнему не афишировали наше там присутствие. Я вновь бросил взгляд на улицу и заметил Дмитрия Рогова, бегущего ко мне и призывно размахивающего рукой. Я остановился, поджидая его.

– Спасибо за все, не знаю, как еще поблагодарить, – протянул он мне руку. – Даже водки нет, чтобы проставиться. В общем, не поминайте лихом, мы в Наро-Фоминске, вот тут… – Он полез в карман и достал оттуда сложенный листок бумаги. – Тут все наши имена и данные. Чем черт не шутит, занесет в те края, а там у вас уже друзья будут.

– Спасибо, – улыбнулся я, забирая листок. – Действительно, шарик круглый, все встречаются, рано или поздно. Удачи.

Где-то за спиной фыркнул, заводясь, уазовский мотор, и вездеход со снятым брезентовым верхом выехал со двора на улицу. За рулем сидел Шмель, но это временно, поскольку ему тоже надо стрелять учиться, «мазута» – он и есть «мазута», стрелок Мишка так себе. Следом за ним выехал второй УАЗ, с Лехой за рулем.

Со двора вышли Татьяна с Викой и с ними Пашка, преображенный новенькой «горкой» и прочей снарягой. Появились сестры Дегтяревы, тоже подошли.

– Паш! – окликнул я новенького. – Сегодня все время рядом со мной держишься, понял?

– Понял, – с готовностью кивнул он, правда скашивая глаза на Ксению.

Да, вид у него уже воинственный. ПМ в кобуре, карабин по-модному на груди наискось, впрочем, в машине или на броне так носить удобней. Я подумал, не выдать ли ему АКМС вместо карабина, но решил не спешить, пусть сперва покажет, кто он такой. А то уже женихаться начал. Дело молодое, блин… пусть лучше о службе думает. Ладно, это я ему обеспечу.

– Первая машина – Маша, Татьяна, Паша, я. Вторая – Леха, Шмель, Ксения и Аня. Движение в колонне, дистанция пятьдесят метров, не щелкаем! По машинам!

Я забрался за руль сам, вытащив из кобуры пистолет и сунув его под бедро. Врубил первую, нажал на газ и понял, что «уазик» – это не мой «Форанер» ни разу. Грубая машина, прыгучая и дубовая, которая по отсутствию комфорта мой вездеход запросто переплевывает. Ну не для комфорта и строилась, для нее главным в задании на проектирование была возможность идти следом за танками, а не девочек на пляж вывозить. А за танками она пойдет запросто.

Дальше был привычный проселок до асфальта, затем двухполоска до шоссе. Выбрались на Ленинградку, пересекли ее внаглую, притормозив поток, который послушно расступился перед людьми в форме и масках на военных машинах, и покатили на заправку.