– Ровно тысячу шестьсот, если новый. Могу отдать за тысячу триста. К нему есть два пластиковых магазина и «холосайт» ATN. Если купишь, подарю еще и чехол. [Холосайт (holosight) – у американцев коллиматорный прицел открытого типа.; ATN – недорогой (около ста долларов), но вполне надежный и качественный коллиматорный прицел открытого типа.]
Нормально. «Калашников» не один такой надежный в этом мире. Есть несколько систем, которые с него, прямо говоря, прилежно содраны. В том числе и вот эти швейцарские винтовки. Сними крышку с ресивера и сразу все поймешь: никаких сомнений не останется, откуда ноги выросли. Разбери «зиг», разбери «калаш», глянь на все детали, по столу разложенные, и все становится ясно. Тот же длинный газовый поршень, толкающий затворную раму, тот же вращающийся затвор с двумя боевыми выступами.
На девять десятых с АК и на одну десятую – с бельгийской FN-FAL, которая, в свою очередь, во всем, кроме наружного дизайна, слизана с СВТ-40. Тоже прилежно и до мелочей. Такая вот штука. А вы знали? На «зиг» с бельгийки перекочевал газовый регулятор, правда, всего двухпозиционный. Можно и без того несильную отдачу делать совсем незаметной. Или усиливать во избежание засоров – тут кому чего. Или «зима-лето» переключать, как на СВД. [FN-FAL – бельгийская винтовка.; СВТ-40 – самозарядная винтовка Токарева.; СВД – снайперская винтовка Драгунова.]
Да, «калаш» чуток надежнее и намного крепче – швейцарцы по наивности алюминий используют там, где у нас непобедимая сталь, и зазоры у них поменьше, отчего вероятность засорения больше, хоть и не существенно. Но по сравнению с другими системами все равно небо и земля.
Из плюсов – безукоризненность качества. Подгонка всего идеальная, как у швейцарских же часов. Берешь в руки и понимаешь – не фуфло, настоящая вещь, старались люди, когда делали. Полимерное длинное цевье по нынешней моде оснащено тремя планками Пикатинни, и еще одна венчает крышку ствольной коробки. Задние прицельные складные, что удобно. На все нанесены светящиеся точки – вообще отлично.
Приклад телескопический, на манер американской М-4, и это тоже очень удобно. По мне, так и нашим бы давно пора такие выпускать: климат у нас под подобные приклады как специально придуман. Переоделся или сменил положение – и за секунду можешь сделать его длиннее или короче, только пальцем ступор утопи. В прикладе герметичное хранилище для батареек к прицелу – пустячок, а приятно. Спуск трехпозиционный – легко выбирать холостой ход, легко сжимать пружину.
Ну и самое главное – очень меткая и кучная винтовка, особенно с поправкой на короткий шестнадцатидюймовый ствол. Американская М-4 по точности на уровень «зига» никак не тянет.
– Магазинов всего два? – поморщился я.
– Не проблема. Эта модель стандартный военный магазин от М-16 принимает, – отмахнулся Хесус. – А у нас их несколько ящиков, и к ним что угодно набирай. По тридцать, по сорок и по сто патронов «бета-си». Тебе что надо?
– По тридцать. Еще… почем они?
– Если брать совсем хорошие, стальные с тефлоном, то по двадцать пять. Алюминиевые с тефлоном – по пятнадцать. И есть пластик по двенадцать. Что возьмешь?
Я задумался. Сталь рулит, это не вопрос. Другое дело – насколько рулит? Винтовка сама алюминиевая. Это я так в себе жабу успокоил, чтобы не душила.
– Давай четыре алюминиевых.
Хесус полез в шкаф, извлек оттуда четыре плоских серых матовых магазина, запечатанных в полиэтилен, выложил на стол. Я взял один в руки, посмотрел – не тайваньская дешевка, местное изделие, качественное. Сойдет, отодвинем к винтовке.
– А патроны? – поинтересовался Хесус. – Тебе модные, в красивых коробочках, или военное имущество?
– Мне попроще.
Дорогие патроны мне точно не нужны – достаточно стандартного армейского качества. Армия, кстати, дерьмо не закупает, там боеприпасы испытания проходят, да и основной автомат у американских военных от плохих патронов быстро загибается. Зато мне их нужно побольше. Хесус открыл гулкие створки здоровенного стального шкафа, извлек оттуда увесистый полимерный пакет цвета хаки, запаянный с двух сторон. Показал мне пальцем на этикетку:
– Есть армейские оболочечные М193, «Федерал», без сердечника, по девяносто за упаковку в двести штук, десять пачек в упаковке, по двадцать патронов в каждой пачке. Они лучше всех этих «бюджетных» коммерческих – все же по правительственному заказу сделаны.
– Отлично! – обрадовался я, затем вспомнил про свой новый пистолет: – А что, есть «девять-люгер»?
– Тоже попроще и побольше? – уточнил он.
– Именно, только чтобы утыкания на каждом выстреле не было или перекоса, – подтвердил я его предположение. – Качественные, но без изысков.
Он полез в другой шкаф, чем-то загромыхал, выволок картонный ящик, заполненный непривычными коричневыми коробками с надписью «Фьокки». Достал одну, погремел у меня перед носом.
– Итальянские, очень неплохие, они недавно стали популярны. Стоят пятнадцать пятьдесят за пятьдесят, и за них ни единого цента не жалко. Но бывают проблемы с некоторыми моделями – форма под патронник не подходит. Во что будешь заряжать?
Я откинул полу куртки, достал «таурус». Хесус кивнул, сказал:
– И с «береттой», и с «таурусом» лучше всего работает. Будешь доволен.
– Понял, – кивнул я. – Подожди минут пять, пока я финансы прикину.
– Не вопрос. Могу предложить что-то попить, – сказал Хесус, указав на прозрачный холодильник – такой, какие стоят в супермаркетах. – Там и пиво есть.
– Спасибо. Но я лучше воды пока.
Я вытащил из-за мгновенно покрывшейся туманом стеклянной двери бутылку минеральной, скрутил пробку и хлебнул из горлышка. Вода оказалась такой ледяной, что горло перехватило. Я мысленно пробежался по затратам, прикидывая, что в совокупности перебираю заранее запланированные расходы всего сотни на две, если считать с дополнительными мелочами вроде ремня для карабина, разгрузки и съемных черных «почей» под магазины. А если еще напрячься, и…
– У тебя оптика на такой карабин есть? – спросил я у Хесуса, не обнаружив ничего похожего, лежащего открытым.
– Нет, – мотнул он лысой головой. – Если и есть, то такое дерьмо, что своим не предложишь. Развалится после трех выстрелов.
– Тогда… есть маленький револьвер тридцать восьмого?
– В смысле, на щиколотку? – вскинул брови Хесус.
Действительно, какая уж тут щиколотка, когда чуть ли не из пушек на улицах стреляют.
– Почти. Но с подвесной кобурой.
– На плечо?
– Плечо и пояс, универсальная.
– Нет проблем.
Он полез на «пистолетные» полки и взял оттуда два почти одинаковых револьвера с коротким двухдюймовым стволом и обтянутой резиной рукояткой, показал мне. Один был вороненым, второй – никелированным.
– Тридцать восьмой калибр, пять патронов, «чартер армз», модель «Андеркавер». Черный двести пятьдесят, светлый – двести восемьдесят.
– Черный.
На кой дьявол мне переплачивать только за внешний вид? Не надо нам такого.
– Патроны? Скорозарядники?
– Скорозарядник не нужен, потому как думаю, что больше одного раза из него стрелять не придется, – усмехнулся я. – А патронов… что есть? Но уже из хорошего.
– «Хорнади» неплохие, с полым наконечником, двадцатка за двадцать пять патронов.
А вот это будет оружием последнего шанса, и даже с патронами рисковать нельзя. Это спасательный круг. Но все же протратился. Впрочем, как из песни слова не выкинешь, так и здесь ничего не сделаешь. Патроны для краденого дробовика нужны? Нужны. Взял двести штук чешских с картечью, вот те и пожалуйста. Самое главное – тысяча двести патронов для «зига». И тысяча пистолетных. А еще нужны ремни, разгрузка не лишней будет, поэтому, как ни экономь, а денежки уходят.
После того как я рассчитался, Хесус совсем расцвел и подарил мне большую тактическую сумку для всех покупок, прозрачно намекнув, что стоила она сотню долларов, чему я не очень поверил – дешевую азиатскую подделку видно сразу. Но все равно спасибо – и халява, и тащить все удобно.
Закончив со своими делами, я вновь посмотрел на Пабло, спокойно сидящего в углу все с той же бутылкой ледяного чая.
– Пабло, что ты думаешь делать дальше?
Тот задумчиво покрутил почти пустую пластиковую посуду в пальцах, поставил на стол.
– Пока буду дома. Что потом – покажет время.
– Хочешь добрый совет? – спросил я.
Хесус, возившийся с товаром, тоже остановился, прислушиваясь.
– Если совет хороший, то хочу, хефе, – с совершенно серьезным видом кивнул Паблито.
– Если почувствуешь, что дела идут плохо, езжай к нам на склад. Сегодня возьми грузовик и на нем езжай домой. И если ситуация начнет ухудшаться, загрузи в него всех и приезжай на работу. Там забор, там хорошие ворота, генератор – можно продержаться какое-то время, пока не придумаем что-то получше.
– Хефе, вы сказали «нам». Вы планируете туда переехать?
– Не знаю, – вздохнул я. – Но это очень вероятно. Если нет, то ты знаешь, где меня искать.
– Знаю.
– Вот и не стесняйся. Проявись, если приедешь туда.
Я попрощался, подхватил с пола тяжелую сумку и направился к двери. В последний момент, когда уже взялся за ручку, спохватился и не вышел решительно и смело во двор, а сначала выглянул в окошко. Затем еще раз, приоткрыв створку. И лишь потом быстро поволок сумку к фургону. Пора избавляться от мирной привычки смело топать куда глаза глядят, потому что сожрать могут.
Надпись на борту. Закрасить бы надо, а то слишком вызывающе получается. Юма – город маленький. Хотя… Я присмотрелся повнимательнее. Прекрасно, здесь виниловая пленка с логотипом, а вовсе не краска. Как я не сообразил сразу? Попробовал подцепить ее ногтем, и она на удивление легко стала отделяться от белого борта фургона. Я оглянулся. Хесус с любопытством наблюдал за мной от дверей. Когда мы столкнулись взглядами, он понимающе улыбнулся.
* * *
22 марта, четверг, вечер. Округ Юма, Аризона, США
Дорога до Уэлтона была на этот раз вообще пустой. Ехали только я и следом за мной «Сатурн» Паблито, который решил не откладывать дела в долгий ящик и направился на склад за фургоном. У нас был большой «исудзу» с кузовом-«ящиком», на котором Паблито частенько доставлял товар заказчикам. Я тоже решил ему помочь, хотя бы прикрыть в силу моей здорово возросшей огневой мощи. Однако в Уэлтоне было тихо, даже выстрелов не слышно. Что-то горело к северу от города, но что именно, я так и не смог понять – в тех местах, кроме песка, и нет ничего. Чему там гореть?
Охраны на складе не было, естественно. Ворота закрыты, и даже офис не разорен. Поэтому процедура изъятия фургона прошла рутинно – Паблито взял ключи в трейлере, пересел в него, выгнал на улицу, я запер ворота, и мы разъехались. А я направился прямо к дому: во-первых, не терпелось убедиться, что он на месте, во-вторых, хотелось разобраться с оружием, а то, к моему позору, «зиг» даже не был заряжен. Хорошо, что догадался натолкать патронов в ружье, в магазин и в патронташ на прикладе.
Едва я перескочил через мост над шоссе и проехал чуть дальше, к мостику через узкий канал, как наткнулся на пикет из двух «шевроле» управления шерифа округа. Они расположились прямо за мостом, да еще и под прикрытием кучки фундаментных блоков, которые сюда явно притащили волоком за машинами, судя по глубоким шрамам на асфальте. Там стояли четверо депьюти и еще трое гражданских в разномастном камуфляже, среди которых я узнал толстяка Марка. [Депьюти (deputy) – помощник. В данном случае помощник шерифа, как называют служащих управления шерифа, выполняющих работу обычного патрульного полицейского.]
Один из депьюти повелительным жестом остановил меня. В руках у него был карабин с оптикой, и вид вполне решительный.
Остановившись, я опустил стекло машины. Дробовик лежал на виду, но если честно, то я решил уже плюнуть на это. Все равно никто не догадается, что он незаконный, а сейчас все с оружием, кто может и имеет. Дробовиком в машине в Аризоне и в мирное время никого не поразишь – сигареты и то реже увидишь в салоне.
– Простите, сэр, – подошел ко мне второй депьюти, с серебряной звездой на коричневой форме и в песочного цвета ковбойском «стетсоне». В руках у него был армейский М-4. – Вы живете в Койотовой Купальне или у вас там дела?
– Живет он здесь, – влез в разговор Марк, проталкиваясь к машине.
Депьюти посторонился и показал жестом, что претензий не имеет. Марк задержался, с любопытством посмотрел на фургон, ничего не сказав, спросил:
– Не смог улететь? Попал в заварушку в аэропорту?
– Уже знаешь? – удивился я.
– Есть у кого спросить, и даже по ТВ показали, как оттуда люди разбегались, – усмехнулся толстяк. – А ты еще удачно разбежался, как я вижу. Что будешь делать?
– Не знаю, думать пока, – пожал я плечами.
Махров Алексей
Суворов Виктор
Прозоров Александр
Каменистый Артем
Соломатина Татьяна
Орловский Гай Юлий