Ладно, прицелы в первую очередь. И сразу радость – «ACOG» полуторакратный, компакт, с шестнадцатимиллиметровым окуляром. Откинул крышки, посмотрел – в поле красное перекрестье в силуэте грудной мишени. Очень хорошо! Он крепкий, как молоток, и батарейки не нужны: на солнечном свете функционирует. Даром что маленький, а стоит под тысячу долларов, хоть и непонятно за что. Богатенького Буратину грабим. Куда его? Все равно ведь не отдам никому, скорее утаю. Ладно, позже решу.
Еще прицел, что-то круче некуда, чистая электроника. ATN – скорее даже два прицела в одном блоке – коллиматорный и электронная четырехкратка. Ох, что-то пока не верю я в такие системы: очень уж они продвинутые и сложные, и батарейки жрут почем зря. А кто теперь батарейки выпускать будет? Подарю кому-нибудь – вон Майку, например. У него на «мини» оптики нет, с «пип-сайта» стреляет, а тут и лишний «маунт» нашелся. [«Маунт» (mount) – кронштейн под прицел.]
Еще прицел, уже нормальный, длинный, с изменяемой кратностью от трех до девяти. Прочитал: «Трайджикон». Ага. Неплохо, в общем. Сетка «Мил-Дот», сойдет для сельской местности. Руководства никакого нет, придется устанавливать все клики барабанов экспериментально. Ну, не страшно: я в дальний бой ввязываться и не собираюсь, а до трехсот метров все сработает на прямом выстреле. И даже дальше. Ноль бы только вывести – ну да ладно, успею. Кольца для установки на планку Пикатинни под него есть, я его на «штайр» поставлю, тем более что он лежит с набором для чистки от этого карабина. Значит, под него и пристреливался скорее всего.
В общем, нашлось все. Прицелов было несколько, все недешевые, ухоженные, комплекты для чистки, машинки для набивания магазинов, да и магазинов военного американского стандарта нашлось еще с десяток, на двадцать и тридцать патронов. Я даже на дробовик поставил коллиматорный прицел, который тут нашелся. Фанат хозяин туристического магазина был, фанат.
Теперь к пистолетам. Все культурно, в пластиковых коробках. Вот две коробки, на каждой написано «Glock». «Глок» – это хорошо. А «Глок-19» – это особенно хорошо, потому что он класса «компакт» и калибром девять миллиметров. А значит, идеально подходит под женскую руку. Спуск у него противный, правда, но Дрика не профессионал, ей все равно. Что еще? Еще «глок», но уже двадцать второй модели, сорокового калибра. В Америке таким пистолетом половина всей полиции вооружена. А как с патронами?
Зазвенело разбитое стекло внизу. Я подлетел как ужаленный, схватив дробовик, бросился к двери. Снизу возня и какой-то топот. Приклад к плечу, быстрым скользящим шагом вперед. Догадались стекло разбить? Как сумели? Ума набираются?
Лестница здесь деревянная, гулкая, шаги на ней слышны, но наверх никто не идет. Я тихо подошел к ней, глянул вниз, но никого не увидел. Но шум какой-то доносится. Ладно, можно и спуститься немного, аккуратненько так, глубоко дыша, чтобы не очень бояться. Медленно-медленно выглянуть за поворот. Посреди гостиной лежит камень. Добротный такой облицовочный булыжник, какими здесь любят газончики обкладывать. И возня слышна со стороны кухни, но мне ее не видно. Как будто кто-то из шкафов все выгребает.
Еще чуть ниже. Выглянул через перила, откинулся назад. Мертвячка. Тетка. В плохом состоянии, здорово пахнет. На кухне хозяйничает. Обедать собирается, что ли?
Толстуха лет сорока, раздувшаяся и гнилая, сгребала неуклюжими полуразложившимися руками всю кухонную утварь и роняла ее на пол. Гремело, звенело, бились тарелки со стаканами. С грохотом посыпались вилки-ложки из ящика. Наблюдая за ней, я чуть не прозевал атаку. Что-то быстро метнулось ко мне снизу, я почувствовал, что не успеваю навести ружье, и сделал то, что следовало сделать – упал спиной на лестницу, одновременно изо всей силы толкая ногой то, что почти уже дотянулось до меня. Мой ботинок угодил в солнечное сплетение тому самому мертвяку с перепачканной кровью мордой, которого я заметил через окно, откинул его назад. Ноги зомби потеряли опору, он с грохотом скатился с лестницы, но быстро перевернулся на бок, вскочил. Лицо странное – человечины нажрался, наверное, уже меняться начал.
Подумал я это уже в момент, когда трижды подряд нажимал на спуск ружья, неуклюже зажав приклад под мышкой – изготовиться времени уже не оставалось. Но все же попал в голову – мертвяк свалился. И я сразу же на четвереньках рванул вверх, к повороту лестницы. И вовремя: гнилая тетка довольно решительно и быстро направилась ко мне, а еще один мертвец лез в открытое окно.
В тетку стрелял, уже нормально прицелившись, успев порадоваться наличию «холосайта». Свалил с одного выстрела, ударом картечи разнеся ей весь верх головы так, что мозги вперемешку с клочьями волос забрызгали светлые стены. Она тяжко рухнула, покатившись было вниз, но застряв рукой в перилах.
Мертвец в окне замер, а потом вдруг резво выбрался обратно и зашел за угол. Я выстрелил сдуру, на эмоциях, и еще одно стекло со звоном и грохотом осыпалось на пол. Но в мертвяка не попал. И сразу начал судорожно заталкивать патроны в приемник магазина, продолжая пятиться наверх. Значит, в атаку пошли, обложили. Что делать будем?
На втором этаже с кучей оружия и этой лестницей я неуязвим, по крайней мере для обычных зомби, не «суперов». А если «супера» принесет сюда? Есть два варианта: садиться в кабриолет и прорываться домой или лезть на чердак и отсиживаться там до утра. Барахла слишком много, чтобы спокойно ломиться в гараж. Заметят меня мертвяки, снова полезут. Пусть меня так просто не возьмешь, но это до поры до времени. А как снова куча собак нарисуется? Или такой «живчик», как тот, что меня в складе гонял? Или он все же «супер»? Не знаю, оба названия я сам придумал – как хочу, так и назову.
Ладно, полезем наверх, пока на меня никто не бросается. Не будем суетиться: с утра за мной транспорт должен прибыть, его и подождем. А может, заодно и мертвяки, если совсем меня из виду потеряют, отстанут.
Побежал в кабинет, оглядываясь на каждом шагу, начал торопливо запихивать в сумку все свои трофеи. За раз поднять не получится – так хоть до лестницы дотащу. Собрал, потащил в коридор и услышал шаги со стороны лестницы. Неровные такие, неприятные, словно пьяный идет. Или мертвый. Пьяный или мертвый, угадайте? Мертвый. Однорукий – вторую отъели начисто, и совсем недавно, даже кость оторвали в локте. Медленный, вялый какой-то. Нет, не очень медленный: увидел меня – и сразу ходу прибавил.
Ну, с такими мы запросто – в тесноте коридора ружейный выстрел как из пушки прозвучал, уши заложило. Плеснуло пламенем, мертвяка с разломанным черепом опрокинуло назад. Чего это всех их сюда понесло? Что за приманка? Я тут один живой на весь район остался? А они это друг другу рассказывать умеют или как? Приглашают соседей отужинать, и все такое? Типа: «Не сходить ли нам перекусить в дом напротив – там как раз какой-то мужик шляется»?
Ладно, разболтался. Да еще и вслух, хоть и под нос себе. Мне весь груз надо наверх затащить по шаткой лесенке, нечего время терять. Схватил первую сумку и полез с ней наверх, матюгаясь про себя.
Когда закончил, был весь в поту, даже руки дрожали – попробуй одновременно с грузом забираться по шаткой стремянке, да еще опасаясь каждую секунду нападения твари-людоеда. Но справился – и то хорошо. Прямо возле люка выросла целая куча полезного имущества.
Снова услышал шаги на лестнице, изготовился к стрельбе. Но никто в коридор не зашел, а труп безрукого зомби вздрогнул, когда его потащили за угол. И вскоре оттуда донеслось чавканье. И опять меня чуть не стошнило, как представил себе картину.
Ладно, смываться надо. Залез наверх, затянул складную лестницу, закрыв крышку, а потом еще и воткнул в нее очередную отвертку, найденную в оружейном шкафу. Все, теперь так просто не откроешь и ко мне не проберешься. Жарко здесь, как в сауне. Бросился к окнам, открыв их все по очереди, чтобы сквозняк появился. Действительно слегка потянуло ветерком, а у окна сидеть стало даже терпимо.
Выглянул наружу – а по улице мертвяки гуляют. Немного, по одному, но топают в эту сторону. Неужели так моя персона их приманивает? Как они меня чуют?
Я посмотрел на дробовик у себя в руках. Выстрелы. А трупы друг друга они тоже поедают. И скорее всего уже начали соображать, что где выстрелы – там пища. Они вообще соображать начали – они вовсе не та безмозглая нежить, которой казались поначалу, у них даже инстинкт самосохранения есть. Тот, в окне, в которого я не попал, смылся ведь. Самым натуральным образом смылся, увидев судьбу двух «коллег». А который на лестнице, что труп утащил за угол, где и взялся лакомиться, – он наверняка специально не высовывался: знал, что человек рядом, но не напал.
Это плохо. Их глупость была нашим спасением, а если поумнеют – жди беды. Сейчас еще нажрутся и ускорятся… Плохо. Ладно, в любом случае у меня есть почти целая бутыль воды, бутерброд, и при этом нет никакого выбора. Надо время с пользой провести и разобраться с трофеями окончательно. А заодно попробовать прицел пристрелять на «штайре» – вон сколько мишеней блуждает. Тем более что отсутствующий хозяин всего этого богатства озаботился покупкой дальномера «баррис».
С другой стороны, на выстрелы эти самые мертвяки еще сползутся. Начну стрелять – толпу соберу. Или не соберу? В городе много где стреляют. Пальба уже в привычный фон превращается. Там дробовик бахнет, там автоматический огонь, где-то так прямо перестрелка, и не слабая.
Ладно, черт с ним, с ума сходить не буду, а трофей надо опробовать. Кстати, и распаковать надо то, что не распаковано. Я же имущество, что в гараже взял, так и тащил в сумке не разбирая, и содержимое оружейного шкафа все навалом. Так у люка кучей и лежит.
В углу чердака валялся зеленый пластиковый ящик, в котором раньше жили какие-то бутылки. Подтащил его к горе трофеев, уселся сверху, бросив на него для мягкости сложенный ружейный чехол. Посмотрел на кучу добра, найденного в доме: не-э-эт, это так просто отсюда не утащить. А бросить… скорее разрыв сердца у меня случится, скорее я останусь здесь жить, и пусть мне будет хуже. Ладно, продолжим.
Пистолет для Дрики в сторону: тут перекреститься впору от такой везухи – под ее субтильную ладонь что-то найти. Магазин в рукоятке и в коробке еще два – нормально. Фонарь с ЛЦУ в одном блоке, тоже глоковский. Это классно, но… тоже батарейки, везде нужны батарейки. Всем подряд пользоваться – и их не напасешься. Надо открытым прицелом пользоваться учиться – за ним будущее, так сказать. И оптикой с выключенной подсветкой. Кстати, фонаря два, и «глока» два, но вот как с патронами? Сорокового калибра у меня ни одной штучки нет, вот сюрпризом-то будет! Сорок пятого есть с полторы сотни и почти тысяча девятимиллиметровых. Может, здесь попадется? Пока до патронов не добрался, хоть ящичек под них есть. Ну-ка его сюда…
Открыл зеленый сундучок из армированного пластика со сдвижными отделениями, начал копаться в нем. Есть сороковой калибр. Две коробки «серебряного Глейзера» – фактически контейнеров с мелкой дробью с синей полимерной головкой. Двести крошечных дробинок в каждой пуле. Никогда такими стрелять не пробовал. Ага, они еще и «плюс Пи», то есть повышенного давления. Ну-ка, ну-ка…
Огляделся вокруг, попутно начав набивать магазин «Глока-22» патронами. Попробовать… В коридор выглянуть? Может, там шляется кто уже? Я прислушался. Похоже, кто-то топчется. Дослал патрон, подобрался к люку, выглянул в крошечную щелку. Точно, прямо подо мной есть кто-то. Вытянул отвертку из стопора, приоткрыл аккуратно крышку, свесив ее вниз – именно это мне и не очень нравится: можно схватиться. Так и есть – мертвяк. Свежий, сегодняшний, наверное: кровь почти не запеклась, и никаких следов разложения, только глаза уже мертвые, плохие такие, страшные.
– Привет, – сказал я, сидя на безопасной высоте.
В основном свой страх заглушил. Не могу я им в глаза смотреть: у меня от этого мандраж начинается. Мертвяк не ответил, только протянул в мою сторону руки, одна из которых словно прошла через мясорубку.
Я прицелился зомби в переносицу… и опустил оружие. А затем закрыл люк и воткнул на место отвертку. Пока он тут просто топчется – это одно, а если будет лежать и разлагаться, да его еще и жрать соберутся, то вообще житья не будет. В другой раз ствол проверю – в коробку его пока.
Что еще есть? Еще одна «Беретта М9», совсем новая. Куда же без нее? Если любитель военного имущества, то обязательно должна быть. Считая «таурус» в разгрузке, у меня таких теперь три – хоть соли их. Что еще? Пистолеты закончились, всего три штуки оказалось. Даже странно: у таких ребят их по два десятка обычно. Ладно, и на том спасибо. Я вот как сделаю… вдруг вернется хозяин домой? Я намерен к себе добраться, и он к себе, может быть. Я «беретту» эту здесь оставлю. И найденный клон М4. И патроны к ним, если здесь найду.
Нет, я все понимаю, что идиотизм, но это как жертву богам удачи принести. Пусть он до своего дома доберется. И я до своего доберусь.
В ящичке оказалось целых три коробки патронов к «беретте» и сотня патронов к М4. Вот это и оставлю. И никому из своих не скажу, чтобы на смех не подняли. Попробую под верстак засунуть, если получится прорваться, а не получится… ну, здесь оставлю, например.
Так, что еще? Патронов вроде и много, но все разные, к разному оружию. Выбрал целевые калибра «.223», отложил в сторонку – они у меня специально к «штайру» пойдут. И не сейчас ими пользоваться, а в самом крайнем случае, если жизнь подопрет. В магазин теперь не сбегаешь, а их всего две коробочки: сорок штучек.
Разобрался с прицелами, обнаружил, что патронов «.308» к «болтам» осталось всего одиннадцать штук – видать, пострелял владелец недавно. Зато были прицелы «Льюпольд Марк 4», как раз военного типа. Кстати, один из трех «болтов» под малый калибр заточен – вот с ним можно поэкспериментировать. И сошка есть. Попробую попозже: все равно мне до утра тут торчать. Или не попробую, а потом в пустыне пристреляю. В любом случае делать нечего – поставлю пока прицел и ту же сошку, пусть будет.
Подошел к окну. Вроде особо мертвяков не прибавилось, но и не убавилось. А вот еще один топает через двор напротив, у самого бассейна. Попробовать стрельнуть? Нет, не буду. Все равно магазины надо набивать и прицелы ставить. Ладно, с чего начать?
Начал со своего «зига»: поставил на него полуторакратник. Приложился, примерился – все в ажуре, с таким увеличением можно и вблизи стрелять, проблем никаких. Для «холосайтов» батарейки закончатся, а этому «акогу» они не нужны. Вечный прицел, к тому же еще и очень прочный. Отставил карабин в сторону, к стене – он у меня главный и основной.
Потом после недолгой возни установил прицел на «штайр». А затем убрал его в чехол – не дело здесь пристрелкой заниматься, как бы ни хотелось. Есть проверенная винтовка – вот и пусть будет. Я даже не знаю: как она с этим «акогом» себя поведет, куда стрелять будет? Нет, не могу, а все же руки чешутся. От одного выстрела большой беды не будет – хоть примерно пойму.
Мертвяк из двора напротив остановился на противоположной от меня стороне бассейна и замер. Как они умеют замирать – абсолютно, каменно неподвижно. Уставился на воду и таращится. Интересно, сколько до него? Не больше ста… Сейчас померим… Семьдесят семь. Мало. Ладно, начнем с него, дальше видно будет.
Приложился к «зигу», но выстрелить не дали – с дальнего конца улицы донесся звук автомобильного мотора, причем сразу нескольких машин. Несколько машин – это может быть и хорошо, и плохо, поэтому я на всякий случай почти полностью убрался из окна, да еще и отступил назад, в густую тень.
На улицу въехал грузовик «Шеви Кодьяк» – нечто вроде полноприводного пикапа-переростка, и большой черный «сабербен», на каком любят кататься федеральные агенты, и, судя по плоским стеклам в дверях, еще и бронированный. Это кто такие, интересно? Серьезные ребятишки, видать.
Кстати, «кодьяк» тоже не просто так – все окна закрыты профессионально установленными решетками, решетка радиатора прикрыта пулестойкими жалюзи, мощный кенгурятник впереди, двери усилены, подножки откидные, кузов – самая настоящая КШМ с целой порослью антенн на крыше. А замыкал колонну большой серый пикап «Форд Ф-250» с пулеметной турелью в кузове, возле которой виднелись две головы, и массивной бронеплитой, прикрывающей машину от обстрела сзади. А такое мне видеть доводилось, причем в новостях – так любят частные военные подрядчики машины сопровождения в Ираке оборудовать.
Колонна остановилась за три дома от меня, дверцы внедорожника и пикапа распахнулись, и на дорогу выскочили человек восемь в однообразной полувоенной одежде с нашивками на рукаве и в бейсболках с какой-то надписью. Зато вооружены все были кто во что горазд.
В общем, если бы мне кто-то предложил поспорить, кто это такие, я бы смело поставил ферму против мула – частная военная компания, разве что название прочитать не получается. А вот что это сюда господ наемников привело? Что им тут понадобилось? Жил кто-то из них или тоже за мародерство взялись?
Послышались частые одиночные выстрелы и короткие очереди, бухнул дробовик. Все мертвяки, шлявшиеся по улице, полегли на глазах, кроме двоих поодаль, которые свернули за углы домов. Точно, прячутся от стрельбы – ничем другим это не объяснишь. Умнеют сволочи прямо на глазах. Плохо.
Дверь в кунге, установленном на «кодьяке», открылась, оттуда высунулся парень со сбитыми назад наушниками. Он окликнул одного из наемников – крепкого мужичка лет пятидесяти, вооруженного М-16, стоявшего с независимым и важным видом – явно командира. Парень в наушниках что-то сказал ему, тот кивнул, затем коротко скомандовал. Четверо бойцов двумя парами, толково прикрывая друг друга, направились в дом.
Прошло не больше минуты – послышалось несколько выстрелов, затем люди вышли, вынося в руках большие сумки, набитые черными, плотно обмотанными клейкой лентой полиэтиленовыми пакетами. Насколько я знаком с местной криминальной хроникой, именно в такой упаковке идет через недалекую границу белый порошок с мексиканской стороны. А на ту сторону он попадает из Колумбии и Боливии.
Интересно, интересно… Не похоже на полицейскую операцию. Зачем им этот порошок, если это именно он и есть? Непонятно. Хотя… вот не верится мне, что народ в честь такого горя нюхать кокаин бросит. Или черные братья из гетто завяжут с крэком. Да ничего подобного. Наркота, равно как и спиртное, может быть настоящей валютой теперь: публике надо будет нервы успокаивать, тем более что психоаналитики съедены все – благо они тут небось жирные были, сочные. А я вот перед сном начал принимать на грудь – и сплю лучше, спокойнее. Закончится запас бухла – горевать начну.
Интересно, а где эти бойцы обосновались? Здесь только одна относительно серьезная охранная компания была, которая полигоны охраняла, но это не они. У охранников с полигона униформа серая, а эти в «песчанке» и белых майках… Хотя… Так! Границу здесь, помимо пограничников, еще и частники охраняли, и вот о них всякое болтали, как раз о наркотиках. «ДинКорп» наверняка.
Сумки загрузили в машину, но колонна не уезжала, словно чего-то дожидаясь. Или кого-то. Даже застрелили еще одного мертвяка, вышедшего из-за угла ближайшего к ним дома. Ну что они тут торчат? Свалили бы. Не нравятся мне они, если честно, совсем не нравятся. Не могу аргументировать, но напрягают до невозможности, и все тут. Думаю, если засекут, то даже на секунду не задумаются на предмет убивать меня или нет. Здешние хлипкие стены – защита никакая. А у них еще и пулемет стоит в машине. Развернут и переработают чердак в опилки со мной вместе.
Вскоре с треском моторов на улицу залетели две белые багги с зеленой полосой по капоту и надписью «Пограничный патруль» на борту. На багажниках, что разместились на крыше, были навалены целые горы каких-то тюков, в каждой из машин сидели по два человека в светлой форме патруля, вооруженные до зубов. Один из них даже выставил на капот пулемет «миними». Впрочем, он у них не пулеметом называется, a SAW – Squad Automatic Weapon, «взводное автоматическое оружие», что выступает в экологической нише нашего РПК-74. Правда, весит при этом как ПК: не умеют они нормально пулеметы конструировать. [РПК-74 – ручной пулемет Калашникова.; ПК – пулемет Калашникова, по российской классификации единый пулемет калибра 7,62x5411. Существует несколько модификаций.]
Багги лихо затормозили возле наемников, люди поприветствовали друг друга. Затем «динкорпы» загрузились в машины и колонной покатили следом за пограничниками, а улица вновь опустела, но ненадолго. Вскоре у дальнего от меня убитого зомби, лежащего посреди проезжей части, появилась шатающаяся фигура, бывшая в прошлой, нормальной жизни полицейским. Фигура уселась грязными форменными брюками на асфальт и принялась обедать, обгладывая изрядные куски мяса с руки трупа.
Тошноты я уже не испытал. Не знаю, может, притерпелся, а может быть, в прицел это все выглядит по-другому, вроде как не на самом деле, а кино смотришь. А смотрел я на него через прицел «штайра», предварительно измерив расстояние дальномером. Двести десять. Уже и без меня тут постреляли, можно теперь и самому попробовать.
Выбросил из своего магазина десяток патронов, зарядил до половины один рожок к «штайру». Откинул сошки, приложился, поддерживая увесистый и довольно неудобный приклад «булл-папа» под магазин левой рукой. Подвел перекрестье к голове мертвяка, аккуратно притопил спуск… Треснуло звонко, винтовка слегка толкнула в плечо, но даже не подпрыгнула на сошках. А пуля прошла выше – намного выше, выбив искру на асфальте. Мертвяк не среагировал: он жрал, да и не понял ничего.
Попал с третьего выстрела, прострелив бывшему полицейскому голову. Он замер, а затем грузно завалился на бок. Оказалось, что на такой дистанции пуля заметно вверх уходит – не меньше, чем на метр. А ноль, получается, метрах на пятистах будет, где у этой пули кучность уже так себе. А что это значит? То, что буду выводить ноль на трех сотнях – не вижу я другого использования для этой не слишком мощной винтовки. Да и я тот еще снайпер. А «болт» под этот патрон мне вообще не нужен, это уже совсем на любителя. Подарю кому-то из наших.
Выстрелы привлекли внимание еще двух мертвецов, которые пришли подкормиться к трупам. И тоже действовали достаточно осознанно: схватили бывшего полицейского за руки и потащили за угол, чтобы перекусить в тишине и спокойствии. Ой, что делается, ой, что же это делается… Если они выйдут сознанием на уровень хотя бы самого тупого хищника, проблем не оберешься. Одно дело, если они на тебя как в тире прут – знай оттачивай стрелковые умения, и другое совсем будет, если научатся засады устраивать.
Ладно, чем еще можно заняться? Времени у меня много, очень много. Вернулся к разбору новоприобретенного имущества, смирившись с тем, что надо сидеть аж до завтра тихо, как мышь, и с тем, что любая активность неуместна.
* * *
26 марта, понедельник, вечер. Округ Юма, Аризона, США
Потянуло гарью, резко и сильно. Выглянул в окно и выматерился от души – дом, посещенный наемниками, горел. Разгорался с дальнего от меня конца, жарко и дымно. Не знаю, они ли что-то оставили или сам загорелся, но радости с этого было мало. Еще с утра поднялся заметный ветер из пустыни, который так и не стих, и искры летели почти горизонтально. Как бы большому пожару не случиться – он меня точно отсюда выживет. Дома здесь горят как картон, без всяких проблем.
На улице мертвяков не прибавилось, а труп полицейского исчез – утащили. Что делать будем? Ждать развития событий? Может, и не пойдет пожар гулять по всему кварталу? А если пойдет, то что делать мне в таком случае? Если подожмет, то я не успею стащить все вниз, к кабриолету, и тогда все с таким риском обретенное имущество просто сгорит. И зачем тогда все это было нужно? Мог бы с товарищами в лагере сидеть и холодное пиво пить – благо его целый штабель в наличии.
Упаковать удалось все «на три ходки» примерно. «Жертву» приносить не стал: все равно сгорит вместе с домом, не принеся никакой пользы хозяину и как следствие мне удачи. Лучше потом придумаю, на какое благое дело это все употребить.
Так, а что делается в доме? Расслабившись, я никуда не заглядывал и не прислушивался ни к чему – своими делами занимался. Нет, ждать нельзя, надо хотя бы утащить все барахло в гараж, запихать в «кабрик», после чего можно уже думать, что дальше делать. Только вот тащить все придется опять через гостиную. Плохо.
Приоткрыл люк и увидел снизу лишь пустой коридор. Мертвяк, что здесь ошивался, наверняка перекусить пошел на лестницу, я даже отсюда возню слышу. Сколько их там могло собраться? Гадство, еще за спиной у меня две комнаты остаются – как бы там кто-то не скрылся. А что делать? А ничего.
Столкнул вниз разложившуюся со скрипом стремянку и вытащил «таурус» из кобуры – с ним поповоротистей пока будет. Но никто не появился. Взял одну сумку за ручки, свесился с нею вниз и, раскачав, бросил. Она глухо бухнула в затянутый ковролином пол, но на шум опять никто не появился. Но они здесь, точно здесь: мне их слышно. Вторую сумку – туда же. Снова шум, но никуда не денешься. Зато сижу безопасно: кинется кто-то – а я еще наверху. Но никто не кинулся и позже, когда я сбрасывал вниз, на сумки, чехлы с винтовками. Затем сам спустился, прыжком, упал на колено, сразу хватая дробовик, послушно скользнувший по нейлоновому ремню из-за спины в руки. И на этот раз вовремя: из-за поворота на лестницу вышел мертвец, измазанный кровью до самых глаз. Тот самый, с каким я из люка здоровался. Даже не вышел – скорее, выбежал. Повернулся ко мне резко, присел, готовясь к рывку, и попал под выстрел в лицо.
Стегнуло по ушам, окровавленное лицо мертвяка превратилось в месиво, и он завалился назад. И сразу за ним сунулся второй, но не рывком – просто выглянул из-за поворота, стоя на карачках. Тоже вся харя в крови, одного глаза вместе с половиной лица не хватает, гниющие лохмы мяса свисают вниз. Убраться от выстрела он не успел, но попытался. Так и упал на верхней ступеньке, загадив все вывалившимися из черепной коробки мозгами. Гадство. Противно – мне же там вещи таскать…
Частые легкие шаги сзади, заставившие меня заорать матерно и подскочить на месте. Мертвая девчонка-подросток, в одной кроссовке и в трусиках от купальника, выскочила откуда-то из пустых спален. Тощая, мелкая, с пятнами тления на маленькой груди и с искусанными руками. Лицо… нет, морда, вся в запекшейся крови, крашеные волосы висят космами, волна вони от нее.
Проспал, кретин! Меня спасла лишь куча сумок, что я сбросил сверху. Мертвая девка перед ними тормознула на лишнюю секунду – и эта секунда меня и спасла. Не будь ее, грызла бы она уже меня, кинувшись сзади. У меня аж кожу на затылке от ужаса свело, когда представил. Все это мелькнуло в голове чередой картинок, но руки сработали сами: сначала я двинул ее в лоб прикладом, прямым ударом, так что она назад отлетела, а затем «бенелли» плюнул картечью, снося верх головы у мертвячки, разбрызгивая его по стенам. И дальше я сам прыжком махнул через мешки, повернулся в одну сторону, другую, заглянул в спальню, из которой она вышла. Никого. Туда и забежал – теперь хоть никто сзади не подойдет.
Патроны из подсумка – один за другим в магазин, принимающий их с сытым металлическим звуком. Есть, доснарядил, навел на дверь. Можете надо мной смеяться, но девка сидела в засаде. Может, и совпадение, конечно, но я в него не верю. Обычной жратвы, мертвечатины, у нее на лестнице и внизу целый запас, а она паслась в коридоре. И когда я зашебуршился, спряталась. Вот так. Вот мы и дожили до засадной тактики охоты. Кранты нам, грешным, хотя… поборемся еще, покувыркаемся.
Дымом тянуло все сильнее, и я выглянул в окно спальни. Дом уже хорошо разгорелся: занялись сухие кусты живой изгороди. Их тут поливать было принято – иначе откуда кустам взяться, – а насчет поливать теперь полный облом. И они теперь как сухая солома горят. До того, как соседний дом загорится, минуты остались, я думаю.
И два мертвяка от огня уходят резво, причем один подпалился – бок обуглен и дымится. И хоть бы хны ему, тварюге неживой. Ненавижу. А ненавижу потому, что боюсь до оторопи.
Нет, ходить взад-вперед нельзя – не до того. Раз пройду, второй и дохожусь до неприятностей, а их тут на выбор сколько угодно. Надо все разом утаскивать и запираться в гараже, потому как на улице оживленно становится, а если дойдет до стрельбы, то станет еще веселее. Так, что делать? Тут не столько в весе проблема – здесь во всех сумках разом и пятидесяти килограммов не наберется, – сколько в размерах. Никак все эти сумки на себя не навесишь, да еще так, чтобы в двери пролезать и отбиваться можно было.
Я беспомощно посмотрел на эту кучу, и вдруг меня осенило. Открыл верхнюю, достал из нее тактический ремень из зеленой синтетики, что для винтовки предназначен, и обхватил им ручки всех чехлов и сумок. Получилось что-то вроде вязанки мешков на веревочке. Потянул – не тяжело, в общем, и это по ковровому покрытию. Лестница и пол на первом этаже ламинатные, скользкие: поедет без всяких проблем.
Тогда разведка по маршруту выдвижения – без нее никак. Тихо-тихо к лестнице, откуда хруст слышится. По коридору – ружье у плеча – к повороту, так, чтобы в смердящие кровавые лужи не влезть… Шаг в сторону, боком – ствол сразу на площадку ниже.
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Суворов Виктор
Херберт Фрэнк
Афанасьев Роман
Посняков Андрей