Мы одновременно издали громкий вздох облегчения. Я поставил «зиг» на предохранитель, Джефф снова прижал бедром свой «девятнадцать-одиннадцать». Пронесло: не за нами. Вообще не по нашу душу. А я чуть последнее здоровье не отдал. Да и мужики тоже дураки – а если бы я от переизбытка чувств огонь открыл? Понятно, что они о таком варианте не задумывались, и я не задумался бы на их месте, но поправочки на ветер все же теперь делать стоит. Публика нынче нервная и пальнуть может за просто хрен, чисто с перепугу. Так что красивой винтовкой тоже козырять надо аккуратненько: как бы чего не подумали. Да и сама винтовка может понравиться…
Минуты три ехали молча, я лишь глядел в окно по сторонам. Мелькали машины, неряшливого вида холмы опять сменились утыканным жестким кустарником песком, который тянулся до других холмов. Очертания всего размывались в потоках горячего воздуха, поднимавшегося от земли, лучи беспощадного аризонского солнца отражались в асфальте, как в зеркале, бликуя «лужами» на изломах дороги.
На заправке, что расположилась на противоположной стороне, скопилось множество машин с калифорнийскими номерами. Горючего не было, да и магазин уже был распродан до последней бутылки воды, но навесы над колонками давали тень, и под ними собирались понурые люди, застрявшие в пустыне и продолжающие надеяться на какую-то помощь. Самые разные, с разным цветом кожи, на машинах новых и дорогих, равно как старых и дешевых. Оружия ни у кого не видно, что для калифорнийцев почти стандарт.
– Смотри, вот они, – сказал Джефф, указывая вперед.
Действительно, синий «Сильверадо», вырвавшийся далеко вперед, успел развернуться и теперь, сбросив скорость, заезжал на заправку.
– Ты думаешь то же самое, что и я? – спросил я у Джеффа.
Он кивнул, задумчиво пожевав губами. А зачем они еще могли туда направиться так лихо и в таком составе? Скорее всего банда из трейлерного поселка уже объявила окрестности своими и теперь решила пощипать проезжих. Реакция всякой сволочи в такие времена всегда однозначна – рвать глотки ослабевшим и отставшим от стада. Люди, сидящие на пустой заправке в пустыне, явно отстали от своего стада, и теперь к ним направились местные койоты.
Джефф не стал ничего предлагать вроде «помочь беженцам» или «защитить невинных». И я не стал. Полезу сейчас защищать, а меня ранят или убьют, и тогда моя семья останется ждать меня в нашем доме под Москвой, но я к ним не приеду. А я должен приехать. И у Джеффа тоже в планах все больше собственное спасение, иначе он не приехал бы к нам на склад, а направился на призывной пункт. Или в национальную гвардию. А пока он вместе со мной едет выяснять, как можно украсть несколько Ар-Ви со стоянки и угнать их в пустыню так, чтобы никто не смог помешать.
– Они скоро начнут грабить всех, кто по этой дороге едет, – заговорил Джефф. – Если возьмем Ар-Ви и поедем мимо, нападут. Если армия возьмется за них, узнав, что они творят, то мы все равно в этом направлении не проедем.
– Согласен, – кивнул я, а затем спросил: – А в долгосрочном плане у тебя какая цель?
– Нет у меня долгосрочных планов, – пожал он плечами. – Пока хочу выжить. Желательно в компании людей, мне лично симпатичных. Потом буду думать, что делать дальше. Примкну к кому-нибудь, когда пойму, к кому есть смысл примыкать. В национальную гвардию подаваться поздно – возраст.
– А сколько тебе лет? – удивился я.
По Джеффу возраст действительно сложно определить. Можно дать от сорока пяти до пятидесяти с хвостиком. Крепкий, сухощавый, с седым ежиком, загорелый дочерна.
– Мне ровно шестьдесят. Из призывных списков исключен уже давно, – усмехнулся он. – Поэтому имею законное право спасаться вместе с вами. Так вот, о национальной гвардии: национальная гвардия скоро сама поделится на отдельные отряды или банды – называй их как хочешь. А пока идея с уходом в пустыню кажется мне самой удачной из возможных.
– Почему? – уточнил я.
Интересно все же узнать чужое мнение о твоей идее.
– Потому что гобблеры туда не должны забредать, а оттуда проще будет наблюдать за тем, что делают живые. Мили долбаной пустыни – всегда хорошая защита. Нам надо ехать либо к озеру Митри, либо немного дальше, к дамбе водосборника, и устраиваться там лагерем.
– Почему? – удивился я.
Моя идея чуть-чуть в другом состояла, а Джефф начинает вносить в нее поправки. И чем обосновать их намерен?
– Потому что там есть вода, потому что удобно наблюдать за подступами. Потому что система каналов может прикрыть со всех сторон. А скалы Лагуна прикроют со стороны города и с востока. Можно посадить наблюдателя на скале. И потому, что там легко обороняться, если туда доберутся очередные ребята из трейлерного парка.
Интересно, но он привел мне все те же резоны, которыми воспользовался я, проталкивая свою идею.
– А почему не в парк техники? – спросил я. – Там есть еще и навесы, и вода, и есть возможность контролировать место вокруг.
– Вода откуда там? – усмехнулся Джефф. – Вода из канала. А в этих краях вода всегда определяла жизнь, И распределение производится как раз от водосборника. И в канал Хила, и в Олл Америкэн. Дальше думай сам.
– Считаешь, что они его перекроют?
– Первым делом, замкнув всю воду на себя, – решительно заявил он. – Более чем уверен в этом. Сейчас там наверняка армия или национальная гвардия на охране дамбы как стратегического объекта, а позже как раз они и начнут этим всем распоряжаться. Если сами не догадаются, так кто-то научит.
– Там же есть какой-то поселок, верно?
– Верно, там живут те, кто работает на дамбе и резервуаре, – кивнул Джефф. – И там же все их склады, конторы и прочее. И поселок работников полигона, справа как раз.
– А они не решат в тренировочных целях погнать нас оттуда, как подозрительных бродяг?
– Ты забыл про «домики выходного дня» и трейлерный парк сразу за плотиной. Они как раз для всех и предназначены.
– М-да… – озадачился я.
Действительно, как ни странно, но такой лежащий на поверхности вариант я до сих пор не рассматривал, что свидетельствует не в мою пользу. Возле водохранилища проводила выходные чуть не половина населения Юмы: как и подобает жителям пустыни, люди тянулись к воде. И там был целый поселок, состоящий из множества маленьких щитовых бунгало, а рядом с ним раскинулась огромная стоянка для жилых прицепов. И если военные возьмут под контроль плотину, в чем сомневаться не приходится, то они автоматически возьмут под свое крыло и этот поселок.
Вопрос в другом: а каково будет под их крылом?
– Как-то сомневаюсь, что они туда всех подряд пускать будут, – высказался я.
– А я для них не «все подряд», – усмехнулся Джефф. – Но в одном ты прав: надо сначала самим где-то устроиться, а потом уже выбирать место получше. Положение у просителя всегда хуже, чем у того, кому ничего не нужно.
– Это верно! – согласился я с облегчением.
Мне, иностранцу из страны, откуда явно пошла по миру зараза, да еще и нелегально вооруженному, как-то не очень хотелось лезть в руки военных. Да и вырваться оттуда может быть сложнее потом, как мне кажется.
– Кстати, там очень неплохая рыбалка, – добавил Джефф. – Ловишь на муху?
– Я вообще не ловлю. В жизни не пробовал.
Приврал немного, но большим рыбаком меня точно не назовешь – так, в отпуске баловался пару раз.
– Придется учиться, – сказал Джефф, просто констатируя факт. – Рыба может здорово улучшить меню.
– У нас в компании детей хватает – пусть они этим занимаются, – отбоярился я, придерживая мысль, что меню они будут вскоре конструировать без меня, ибо у меня другие планы на будущее.
Джефф лишь скептически хмыкнул себе под нос, затем сказал:
– О’кей, посмотрим, что ты дальше скажешь, когда все вокруг полетит под откос.
– Смотри!
Вновь мое внимание привлек поворот в Фортуна Футхиллз. И на этот раз моей основной эмоцией было уважение. Мало того что опорный пункт национальной гвардии на въезде стал намного серьезнее, – там уже дежурили вперемежку люди в военной форме и люди в гражданской одежде. Похоже, что слияние национальных гвардейцев с обществом уже произошло. Подкрепив силы за счет своих складов, гвардейцы обосновались в своем городишке и взялись за его оборону.
Привлекал внимание большой плакат на въезде: «Если ты из другого города – вали к себе домой. И быстро!» Подкрепляли его внушительность два крупнокалиберных пулемета М-2 на крышах домов, обложенные мешками с песком. По идее, этого было достаточно, чтобы убедить посторонних искать счастья и гостеприимства в другом месте.
Мои прогнозы начинают сбываться один за другим. Но у этих шансы есть безусловно. Еще привлекла мое внимание группа тяжелой строительной техники, окрашенная в желтый цвет. Похоже, они решили окопать город рвом по кругу.
Правда, есть одна тонкость – как они дальше будут снабжать целый город продуктами? Есть какой-то план или пока просто никто не думал об этом? Сомневаюсь я в возможности одновременного снабжения такой массы людей, хотя могу и ошибаться.
После Фортуна Футхиллз шоссе шарахнулось в сторону, проталкиваясь между пустыней и промзоной, а Джефф съехал с него на узенькую пыльную улочку, носившую гордое имя Сансет-бульвар, хотя, кроме трех-четырех покосившихся сараев и стаи бродячих собак, на этом Закатном бульваре не было ничего. Точнее, настоящий бульвар начали прокладывать, предполагая в этом месте бурную застройку, но как-то быстро забросили, поэтому длина его асфальтированной части была эдак метров сто, не больше.
Наш «бронко», поскрипывая подвеской и поднимая тучи красноватой пыли, промчался по этой тропе-бульвару, съехал с нее и взобрался на невысокий плоский холм, с которого открылся прекрасный вид на «Ар-Ви Уорлд», «Мир трейлеров» – огромную дилерскую стоянку этих самых мобильных домов, на которой их было не меньше сотни, наверное, а то и больше. Огромные сорокафутовые «Революшн» и «Дискавери» на базе больших автобусов, «Фиесты» и «Южные ветры», сделанные из автобусов поменьше, «нахлобученные» на грузовики большие дачи, относящиеся по американской привычке ко всему большому к классу «мини», роскошные «пятые колеса» – полуприцепы, «надевающиеся» на большие пикапы, «таскатели игрушек» – смесь трейлера и передвижного гаража для мотоциклов, квада, а то и автомобиля.
Это все мне было не нужно. То, что нужно мне, я обнаружил сразу – двадцатитрехфутовый двухосный прицеп, высоко сидящий над дорогой, легкий и мобильный, который мой фургон мог не напрягаясь затащить в любую глухомань, не опасаясь засесть на первой же кочке. Именно этот, белый с серыми полосами, с большим подвесным танком для воды и платформой для генератора на сцепке понравился мне больше всего – их там несколько в ряд стояло. Двадцать три фута – это почти семь метров, никаких «раздвижных» стен, все просто и крепко, но место для двуспальной кровати, кухни, душа и туалета там наверняка есть. А что еще нужно в этой жизни?
– Хороший выбор у них, – пробормотал Джефф, извлекая из «бардачка» маленький бинокль. – А что там у них с охраной?
Он распахнул дверь, выбрался из машины, сунув свой пистолет в кобуру. Я тоже решил размяться и присоединился к нему, став рядом.
– Так не видно, но они, если и есть, наверняка в конторе сидят, – предположил я.
– Это наверняка. Но тогда должны быть машины у конторы – не пешком же они сюда пришли?
– Вон целых три машины на стоянке, – указал я.
– Не годится, – покачал головой Джефф. – Они на пустой стоянке на противоположной стороне от офиса. Ты бы стал парковать свою машину на самом дальнем месте, если весь паркинг пустой?
– Нет, – честно сознался я.
– Вот и они бы не стали. Думаю, что эти машины уже давно стоят. На лобовые стекла их посмотри.
– Мне плохо видно.
– Возьми.
Он протянул мне бинокль, в который я и заглянул. Да, эти машины уже несколько дней никто не трогал, вездесущий песок и пыль осели на лобовых стеклах. Если бы ездил кто, не поленился бы щетками махнуть.
Я отдал бинокль обратно и оглянулся, уловив краем глаза движение. Черт, мы слишком увлеклись разглядыванием пейзажей и совершенно забыли о том, что надо смотреть по сторонам. А теперь так нельзя. И сейчас к нам направлялась целая стая бродячих собак. Правда, как-то странно направлялась, шагом и без обычного дурного лая, которыми все эти уличные своры привыкли отгонять людей от своих владений. Да и шаг что-то странный, словно они ходить на четырех ногах разучились и заново учатся теперь.
– Джефф… – чуть тронул я своего напарника за рукав, отступая к машине. – Надо валить отсюда.
– Почему? – быстро спросил он, а его ладонь расцвела большим «кольтом». – Что с ними не так?
– С ними все не так! – ответил я, вскидывая карабин и прикрываясь капотом машины. – Это мертвые собаки! Быстро в машину!
Последние слова я крикнул, и этот крик сработал как сигнал к атаке. Свора из пяти разномастных собак бросилась вперед молча, оскалив пасти. И я открыл частый огонь из карабина, быстро отступая назад, высоко поднимая ноги и молясь про себя, чтобы ни за что не запнуться. Звонкий стук «зига» разнесся по окрестностям, хвосты прозрачного пламени срывались с пламегасителя, гильзы непрерывной струей летели в песок. Первого пса я убил сразу, он кувыркнулся и затих. Еще одному попал в позвоночник, наверное, потому что он упал и начал как-то странно дергаться. Надо же, а у меня еще хватило времени отметить эту странность.
А вот трое других успели добежать до меня как раз в тот момент, когда магазин опустел окончательно. Единственное, что я успел сделать, – это оттолкнуть ногой морду с раззявленной пастью, щелкнувшей прямо у моего колена, и судорожно схватиться за рукоятку пистолета.
Джефф, успевший усесться в кабину, снова выскочил наружу и, перегнувшись через капот, вогнал пулю в череп еще одной собаке. А вот две других заметались вокруг меня, норовя вцепиться в ноги, мешая Джеффу стрелять, а меня вгоняя в дикий ужас. Одна царапина – и все!
«Таурус» вылетел из кобуры в ладонь. К счастью, я даже на предохранитель ставить его перестал. И затем не меньше десятка выстрелов я выпустил один за другим куда-то себе под ноги, даже не попадая в собак, выбивая фонтаны красной земли, матерясь и подпрыгивая, отталкивая оскаленные морды тяжелыми ботинками и всеми силами уворачиваясь от укусов.
Спас меня сначала болтающийся на ремне карабин, в цевье которого вместо моей ноги вцепились собачьи зубы, потом вмешался Джефф, который просто схватил одну из собак, небольшую мерзкую шавку, за хвост и, оттащив в сторону, прострелил ей голову, приставив к ней ствол пистолета. А последнюю удалось убить мне, в запале высадив в нее все оставшиеся пули, после чего я судорожно сменил магазин в пистолете, а затем забил полный сдвоенный рожок в карабин.
Джефф тоже испугался. Тут и догадываться не надо было – достаточно глянуть на его побледневшее лицо и то, как он оглядывался по сторонам, удерживая «кольт» двумя руками. Но больше никто на нас не бросался – лишь вдалеке, у покосившегося сарайчика, использовавшегося раньше рабочими-дорожниками, топтался на одном месте однорукий мертвяк в одежде, насквозь пропитанной свежей кровью. Я посмотрел на мертвых собак и обратил внимание, что у них у всех морды перемазаны кровью. Точно, они мужика и порвали. Других вариантов я не вижу: кровь на нем красная, а на такой жаре она буреет очень быстро.
– Быстрее в машину, – пробормотал Джефф, забираясь за руль, и я с ним согласился на все сто.
Заскочил на правое сиденье, хлопнул дверцей, заблокировался, а заодно и стекло приподнял. Так оно спокойнее.
Мы никуда не уехали, а остались на этом самом холме, продолжая наблюдать. В машине с заблокированными дверями и готовым к бою оружием мы чувствовали себя в достаточной безопасности. Разве что трясло меня неслабо, и, пока я набивал магазин карабина патронами, руки тряслись так, что от всех нормативов я отстал в разы.
Семенова Мария
Верещагин Олег
Никитин Юрий
Каменистый Артем
Шилова Юлия
Кервуд Оливер Дж.