Чтение 6–й страницы книги ~Цитадель~

— Кто вы? — спросил Найл.

— Строитель Берг.

— Строитель Лисе.

Отвечая, они не разогнули спины, что выдавало в них бывших слуг пауков.

— Можете выпрямиться, — разрешил Найл. — И расскажите, что вы тут делаете.

— Размечаем читальный зал, — зачастил строитель Лисе, толстый и невероятно лопоухий, зачем-то постоянно и суетливо вытирающий руки о тунику. — Здесь будет длинный коридор во весь этаж. Читальный зал с этой стороны, а книгохранилище в другом конце здания. Разделяться они будут одной стеной. Здесь намечена библиотека развлекательных книг, а на третьем этаже — научных. Там, за хранилищем, будет выделено пять комнат для переписывания самых ценных манускриптов.

Слово «манускрипт» в устах слуги пауков резануло слух, и Найл внезапно спросил:

— Ты умеешь читать?

— Нет, нет, что вы, правитель! — испуганно вскрикнул Лисе и сложился в поклоне.

Подул легкий ветерок, принеся с реки освежающую прохладу.

«Здесь действительно хорошо, — подумал Найл. — Размер книгохранилища делается с запасом. И на счет переписывания „манускриптов“ правильно предусмотрено», — а вслух сказал:

— Нужно выделить два-три помещения для классов обучения грамоте.

— Слушаюсь, правитель, — не разогнулся Лисе.

— И где они будут? — решил уточнить Найл.

— Ну… Вот… — замялся строитель и уже более внятно закончил: — Мы спросим у принцессы Мерлью. Она укажет место.

— Хорошо, — согласился Найл. Он поднялся на третий этаж, обошел здание по периметру. Ему здесь откровенно нравилось. Нравился красивый вид, нравился свежий воздухс реки, нравилось величие здания, которое должно стать памятником свободе. Он даже решил выразить свою благодарность принцессе, которая так хорошо все устроила.

Только не сегодня. Сегодня она выходит замуж. Не стоит отвлекать.

Он быстро сбежал вниз по лестнице и отправился обратно во дворец… Первым человеком, которого он увидел на крыльце, была принцесса Мерлью.

— Как, разве ты не выходишь замуж? — невольно спросил он.

— У тебя только одно на уме, — вздохнула Мерлью. — Так хочешь от меня избавиться?

— Просто я хочу извиниться. Вчера я погорячился.

— Да? — приподняла брови девушка… — Тогда больше не называй меня умной.

— Почему?

— Как гласит древняя поговорка, после ссоры первый шаг к примирению делает более мудрый. Раз ты успел извиниться первым, значит, ты умнее.

Она тепло рассмеялась и протянула ему руки. Он улыбнулся и сжал ее пальцы в своих ладонях.

— А теперь, Найл, когда мы разобрались в наших отношениях, расскажи, что случилось?

— Где?

— Ты откуда идешь?

— Был в библиотеке. Ты просто молодец, Мерлью…

— Подожди. — Она села на ступеньки, усадила правителя рядом. — Час назад ко мне пришел Дравиг и спросил, где я была и что делала сегодня на рассвете.

— Ну и что?

— Найл, ты знаешь, что такое «алиби»?

— «Нахождение обвиняемого или подозреваемого лица в момент, когда совершалось преступление, в другом месте как доказательство его непричастности к преступлению», — отчеканил Найл определение, записанное ему в память среди прочих премудростей.

— Вот именно. Дравиг проверял мое алиби. А раз проверяется алиби, значит, должно быть и преступление.

— О, Богиня! — Лирическое настроение Найла сменилось глухим беспокойством. Он встал, отряхнул тунику. — Нет, я ничего не знаю.

— Плохо, — поднялась следом принцесса. — Гадай теперь.

— Послушай, — повернулся к ней Найл и взял за руку. — Я голоден, как сколопендра. Пойдем позавтракаем?

— Пойдем, — послушно кивнула принцесса Мерлью. — Все равно ничего не поделаешь.

Во время завтрака принцесса Мерлью несколько подняла правителю настроение, рассказав, как на заседании городского Совета полтора месяца спорили, делать газовое освещение на улицах бесплатным или возложить стоимость на жителей.

— И вот наконец, — улыбалась она, маленькими глотками прихлебывая вино, — является ко мне советник Бродус и объявляет, что большинством в двадцать пять голосов при трех воздержавшихся газовое освещение решено сделать бесплатным. Ну, я, естественно, спрашиваю, где мне взять хоть пару сотен фонарей, газовые трубы к ним и сам газ, который в город уже лет семьсот не поступает. Он хлопает своими круглыми глазками и говорит: «А об этом мы как-то не подумали».

Найл улыбнулся в ответ, проглотил кусочек запеченного в тесте хвоста скорпиона и переспросил:

— А что тогда за газовые фонари продают на рынке слуги жуков?

— Карбидки? Зажигалка, вода да известь. Даже если мы наберем нужное количество негашеной извести, наделаем фонарей и пустим водовозку, то вокруг будет стоять такая вонь… Там не то что ходить, жить никто не сможет! Или взять постановление об общественном транспорте…

Договорить принцессе не удалось. В столовую вошла Нефтис и, поджав губы, сообщила:

— К вам Шабр, мой господин.

— Вот оно, — мгновенно посерьезнела принцесса Мерлью, схватила Найла за руку и поволокла столь рьяно, словно он пытался сопротивляться.

— Где ты был сегодня на рассвете, Посланник Богини? — спросил паук, даже не подумав поздороваться.

— В здании строящейся библиотеки, — ответил Найл, переглянувшись с принцессой.

— Ты был один?

— Нет, меня видели две надсмотрщицы и двое строителей. — Про рабов упоминать не имело смысла.

— Меня уже спрашивал Дравиг, — сообщила принцесса Мерлью, не дожидаясь обращения к себе.

— Сегодня на рассвете убили еще одного паука-смертоносца.

— Убийцу поймали? — почти одновременно выкрикнули Найл и Мерлью.

— Нет. Но это был человек. Пауки-волки видели, как он затаскивал свою жертву в дом. Дом обыскали, но никого не нашли.

— Плохо, — заметила принцесса Мерлью, — Мы надеялись, убийца попадется.

— Смертоносец-Повелитель считает, — продолжил Шабр, — что вы просто убиваете пауков из человеческой кровожадности, а потом выдумываете мифических хищников.

— А почему ты решил все это нам рассказать? — с плохо скрытым подозрением поинтересовалась дочь Каззака.

— Почему? Смотрите. — Паук, повернувшись к Найлу, приглашающе раскрыл свое сознание. И правитель, в отличие от принцессы, мгновенно понял все.

Свою жизнь Шабр потратил на изучение людей. Людей-рабов, людей-слуг, диких людей. Нет, он не проникся любовью к объекту исследований. Но заразился чисто человеческой чертой — любопытством. Он любил ставить эксперименты, он желал получать результаты, он научился радоваться успехам. Да, пауки обладают бесконечным терпением. Шабр бестрепетно ждал почти год — с того момента, как людей сочли равными паукам, и до того часа, когда Посланник Богини решил возродить работу над выводом породы совершенных людей. Он столь же бестрепетно мог годами ждать окончания эксперимента. Но если сейчас вновь начнется война с людьми, то о любимой работе придется забыть очень надолго, если не навсегда. А это слишком даже для паука. Шабр не любил людей. Но он хотел мира.

Все это Найл понял не из рассказа, он осознал это, слившись сознанием со смертоносцем, став им самим. И став — поверил.

— Но что мы можем сделать? — спросил он Шабра.

— Вы, люди, очень хитрые существа. Вы должны что-нибудь придумать.

Мерлью не обладала телепатическими способностями. Она ничего не поняла. Просто увидела, что Найл верит пауку, и согласилась с правителем, не теряя драгоценного времени на споры:

— Где произошло убийство?

— Недалеко отсюда, в стороне квартала рабов.

— Так идем туда. Может, удастся найти след.

Нефтис увязалась следом, а гужевых мужиков правитель брать не стал: неприлично ехать в коляске, когда смертоносец идет пешком. Пришлось бежать следом за Шабром. К счастью, дорога заняла всего минут десять. Найл даже не запыхался — дала о себе знать выучка пустыни. Нефтис и Мерлью, добежав, еще полчаса не могли отдышаться. Паук, храня презрительное молчание, дождался, пока женщины придут в себя, а затем указал передней лапой на шестиэтажный дом, стилизованный под стеклобетон:

— Хищник затащил убитого сюда.

Стены высокого здания искрились под высоко поднявшимся солнцем, разбрасывая разноцветных зайчиков. В отличие от соседних построек, этот дом не только не рассыпался за прошедшие века, но и сохранил в целости все окна.

— Тут кто-нибудь живет? — поинтересовался Найл.

— Нет, — сообщил Шабр.

— Странно. Целые окна в городе большая редкость.

— Простите, мой господин, — нерешительно прошептала Нефтис, — но этот дом стоит отдельно. Слишком далеко от других. В таких местах люди очень часто… исчезают.

Выразить при пауке свою мысль более четко она не рискнула. Все и так было ясно.

— Удивительно, стекла не повынимали, — высказалась принцесса Мерлью.

— Из этого здания невозможно вынуть стекла, — сообщил Найл, который получил весь объем знаний в Белой Башне, а не собирал в книгах по крупицам, как принцесса. — Это монолит.

Когда-то по фасаду нижнего этажа шли сплошные двери, но теперь на их месте рос рыжий, густо переплетенный кустарник.

— Начнем с левой стороны? — предложил Найл и решительно направился к крайней левой двери. Точнее, к провалу там, где она раньше стояла.

Исследовать оказалось нечего: глухой колодец с крутой витой лестницей, лохмотья проводов, труб, прекрасно сохранившаяся шахта мусоропровода. Канализационная труба местами осыпалась, но тоже еще держалась. Хорошим следопытом Найл не был, да и отпечатки паучьих лап сплошь покрывали стены и ступеньки. Смертоносцы облазили тут все.

— Ладно, — сказал правитель, вытряхивая пыль из волос. — Заглянем в следующую.

Как оказалось, почти все остальные двери вели в огромный высокий холл. Помещение ярко освещалось окнами на уровне второго этажа, а посередине зиял провал в три человеческих роста глубиной, наполовину засыпанный кусками бетона, щебня и осколками пластика.

— Так. Здесь тоже искать нечего, — развернулся было Найл, но тут принцесса положила руку ему на плечо.

— Нефтис, — позвала она не оборачиваясь, — отправляйся к ближайшему жилью и принеси нам газовую лампу.

— Слушаюсь, принцесса, — повиновалась стражница.

— Зачем нам фонарь? — не понял Найл.

— Все очень просто. Как сообщил уважаемый Шабр, хищник вошел в этот дом. В доме его нет. Значит, или он улетел по воздуху, но тогда бы его заметили, или… Или нам следует внимательнее осмотреть эту ямку.

— Ты гений, принцесса, — прошептал правитель. — Похоже, у нас появился шанс.

Строительный мусор на дне провала за долгие годы слежался в монолит, твердый, как стены здания, однако Найл и Мерлью не поленились дернуть на себя каждый камень, угол каждой плиты, каждый выступающий стержень, в надежде открыть замаскированный проход. Шабр тоже пытался помогать по мере сил, но его лапы оказались мало приспособлены к подобной работе.

Все оказалось намного проще.

С чисто паучьей методичностью засовывая свой нос во все щели, Найл заполз под сложившуюся домиком пластиковую плиту, готовый ощутить пальцами шершавую стену, но ничего не почувствовал, продвинулся еще немного, потом еще, пока не уперся головой, и тут до него дошло, что стена провала идет не вертикально вниз, а под углом, позволяя ему заползать под нее все дальше, дальше и дальше. Он выбрался обратно и уселся рядом с обнаруженным лазом, брезгливо отряхивая тунику.

— Нашел? — глядя на него, догадалась принцесса.

Отвечать Найл счел излишним.

Шабр повернулся сперва к девушке, затем к Найлу, шустро подбежал к плите и попытался влезть под нее. Безуспешно. Паук покачался вперед-назад и предложил:

— Я подожму лапы, а вы меня протащите.

— Нужно Нефтис подождать, — напомнил Найл. — У нас фонаря нет.

Смертоносец испустил импульс согласия, ловко забрался на потолок и замер в затененном уголке. Как успел заметить Найл, Шабр вообще предпочитал перемещаться кверху лапами.

Вскоре затрещал кустарник. В провал сбежала начальница охраны и продемонстрировала новенький карбидный фонарь:

— Вот, в караулке взяла. С отражателем, — сообщила она и, спохватившись, добавила: — Мой господин.

— Тогда вперед, — Найл приглашающе указал на обнаруженный лаз.

Нефтис заглянула под плиту, кивнула, склонилась над фонарем. Послышалось тихое шипение, пахнуло тухлятиной. Стражница высекла искру, накрыла вспыхнувший розоватый огонек стеклом и полезла вперед. На серебряной паутине свалился сверху Шабр, лег на спину и поджал лапы. Найл без особого труда протолкнул его в проход — насекомыевсегда намного легче, чем кажутся с виду.

— Ты вперед или за мной? — спросил Найл принцессу.

— Я вообще не полезу.

— Как это?! — не поверил своим ушам Найл.

— Просто не полезу, и все, — фыркнула Мерлью. — Не принцессье это дело — по катакомбам ползать.

Такого Найл понять не мог. А потому грубо и бесцеремонно прощупал ее сознание. Принцесса вскинула руку, словно хотела заслониться, но все уже стало ясно: если Посланник Богини погибнет во имя борьбы с хищниками, то отношения людей и пауков однозначно улучшатся, а сама она, как самый осведомленный человек, хорошо знакомый и смертоносцам, и людям, а вдобавок еще и близкая соратница правителя, отправившая его в опасную экспедицию, станет реальным претендентом на звание правительницы города. Если Найл возвратится, то она, по тем же причинам, заметно упрочит свой авторитет. Она выигрывала в любом случае и не видела никаких причин рисковать жизнью.

У Найла возникло такое ощущение, словно он вляпался в дерьмо. Принцесса Мерлью теперь не казалась ему красавицей, она походила на толстого крысенка, укравшего у кухарки вкусный кусок.

— Ну и дрянь же ты, — сказал Найл.

— Отправляйтесь под землю, мой юный герой, — презрительно усмехнулась принцесса Мерлью. — Вас ждут великие дела.

Словно огромный холодный камень лег Найлу на грудь. Бесследно пропал азарт охотника, идущего по следу, стремление как можно быстрее разобраться с загадкой появления и исчезновения хищников прямо в центре города. На миг показалось, что от принцессы. Мерлью повеяло злом, замогильным злом таинственного Мага и его каменных божков. Оставлять в своем тылу подобного «соратника» правителю очень не хотелось, но его действительно ждали. Пусть не «великие дела», а всего лишь паук и стражница.

А еще — мирные жители города, которые даже не представляли, что вот уже десять дней над ними висит смертельная угроза.

— Я вернусь, — зло пообещал Найл и полез под плиту.* * *

Провал в центре здания оказался не просто глубокой ямой, а наклонным тоннелем, настолько широким, что по нему могли бы свободно идти бок о бок десять бойцовых пауков. Свет фонаря выхватывал часть полукруглого потолка сверху и причудливую мешанину из тонких листов декоративного пластика, покрытых белой пылью алюминиевых уголков, вздыбленных, маслянисто поблескивающих металлических швеллеров и паутины желтых проводов без малейшего признака изоляции внизу.

— Осторожно, мой господин, — опасливо предупредила Нефтис, — не повредите ноги.

Стражница опустила фонарь ниже, и Найл увидел толстый слой из мелких белых косточек. То ли крысы, то ли летучие мыши поколение за поколением находили здесь свою кончину. Местами из толщи костей выступали поперечные прутья. Зацепишься ногой за такую поперечину, грохнешься на уголки, да швеллером сверху и прихлопнет.

— Да, — вслух сказал правитель, — здесь нужно беречь свои кости.

Шабр без труда взбежал на гладкий потолок, умчался вниз, в непроглядный мрак, вернулся обратно. К счастью, у пауков начисто отсутствовало чувство нетерпения, и он не пытался подгонять медленно ступающих людей.

— Где-то здесь должна быть тропа, по которой шел хищник… — сказал Найл.

Нефтис подняла фонарь над головой и посветила по сторонам. Тропа обнаружилась у самой стены. Узкая, чуть шире паучьего панциря, усыпанная белым мелом, в который истерлись косточки то ли мышей, то ли крыс, она позволила заметно ускорить движение. Глаза постепенно привыкали к темноте, но ноги быстро устали от непривычно долгой ходьбы под уклон.

Наконец тоннель изогнулся и стал горизонтальным. Одновременно закончилась мешанина из металла и пластика. Пол оказался покрыт квадратными пластинками, с виду похожими на мох, но плотными и твердыми. Стены напоминали окаменевший кустарник, высокие ветви которого смыкались над головой. Здесь не было ни слоя косточек, ни меловой тропки, указывающей направление к логову хищников, но правитель надеялся, что дальше след врагов снова отыщется.

Тоннель причудливо вилял, словно ручеек в оазисе, потом внезапно раздался в стороны, и Нефтис восхищенно ахнула:

— О, Великая Богиня Дельты! Да здесь поместится ваш дворец целиком, мой господин!

Пятнышко света на потолке белело на высоте примерно пятого этажа, стены терялись в сумерках. Даже Шабр предпочел спуститься и шагать рядом с людьми. Впереди заблестели изумрудные огоньки, в свете фонаря проявилось переплетение ветвей…

— Да это же лес, мой господин… — прошептала Нефтис.

— Только его кто-то уже порубил, — заметил в ответ правитель.

Деревья лежали как попало, переплетясь тонкими ветвями. Влажно поблескивала изумрудно-зеленая листва. Найл взялся за разлапистый кленовый листок, потянул к себе. Тот согнулся почти пополам и обломился с тонким печальным звоном. Подделка. Правитель прошелся вдоль длинного ствола, растер руками рыжую пыль, скопившуюся у комля.Почему далекие предки укрепляли деревья из практически вечной пластмассы с помощью слабого и недолговечного железа? Теперь уже не узнать.

— Когда-то давным-давно, — нараспев произнес Посланник Богини, — люди устали видеть вокруг себя пустыню. И тогда они создали под землей искусственный лес.

— Но почему было не посадить его наверху? — удивилась Нефтис.

— Не знаю, — пожал плечами правитель. — Возможно, наверху такие породы не растут.

Они пробирались среди листвы, и Найл с восхищением отмечал мельчайшие детали, делающие поддельный лес совершенно неотличимым от настоящего: мелкую пичугу с еловой почкой в клюве, гнездо из сухих травинок, ворону со слегка наклоненной головой, ныне оказавшуюся кверху лапами, рыжего кота, карабкающегося по стволу. Раньше здесь, наверное, чирикала звукозапись и растекался пряный запах весенней рощи. А сейчас слабо пахло испуганным жуком-бомбардиром и сухим пустынным песком.

Вдруг все кончилось: перед ними стояла стена. Найл оглянулся. Шабр отстал на несколько шагов — среди ветвей его широко расставленные лапы только мешали. Что-то не нравилось правителю в поведении паука. Разумом Найл не мог осознать причины беспокойства, но в душе зарождалась неясная, глухая тревога.

— Здесь книги, мой господин, — позвала его Нефтис, и он сразу забыл про беспокойство.

В стену вдавалась неглубокая прямоугольная ниша, посреди которой одиноко стоял настоящий книжный шкаф. Три полки за бликующим стеклом, плотно, корешок к корешку, заставленные аккуратными томиками. Их было здесь не меньше полусотни!

Дрожащими руками Найл коснулся стекла и даже успел заметить, что оно какое-то странное — тонкое сверху и толстое снизу, — как вдруг стекло ушло вниз и звонко разлетелось на осколки. А сверху повисло густое коричневое облако, еще несколько мгновений назад бывшее шкафом. Труха. Труха съела все.

Свет фонаря выхватил в углу темный прямоугольник. Найл наклонился и поднял красную пластину.

— «Посторонним вход воспрещен», — прочитал он.

— Что-что-что? — прочастил подошедший Шабр. — Мы нашли? Мы ищем-ищем?

— Ищем, — ответил правитель города.

Втроем они пошли дальше вдоль стены. Через несколько шагов пол резко обрывался. Они остановились на краю высокой, почти в рост паука, ступени, за которой начинался черный, густо пахнущий креозотом, узкий тоннель.

— Кажется, нам туда, — после короткого колебания сказал Найл и спрыгнул вниз.

Тоннель казался узким только после громадного зала с подземным лесом. На самом деле здесь было не меньше чем три человеческих роста в диаметре. Правда, отделка стен как-то не радовала глаз: равномерные углубления, лохмотья проводов, черные и вонючие бруски поперек дороги и две ровные полосы из рыжей пыли вдоль всего пути.

Постепенно поведение Шабра казалось все более и более странным: он то метался по потолку вперед-назад, то прыгал со стены на стену, то принимался очень быстро и неразборчиво говорить. Однако правитель пока не решался выяснять у смертоносца причины такого поведения.

Примерно через полчаса после входа в креозотный тоннель Найлу начало мерещиться журчание ручейка. Еще через пару минут Нефтис неуверенно спросила:

— Вы слышите, мой господин?

Они пошли медленнее, внимательно глядя по сторонам. Звук становился все более явственным, но пол под ногами оставался совершенно сухим. Найл представил себе, что где-то впереди на них катится вал воды, и по спине побежали мурашки.

Наконец свет фонаря выхватил у самого пола тоннеля лаз, прикрытый толстой решеткой. Журчание, похоже, доносилось оттуда. Нефтис потянула решетку к себе, и та, без малейшего сопротивления, осталась в руке.

— Посмотрим? — скорее приказал, чем спросил правитель. Ему вдруг страшно захотелось пить. Стражница кивнула и полезла первой.

Несколько ступенек привели в широкий коридор, покрытый бледной плесенью. Воздух казался спертым и неживым. Шабр попытался было опять забраться на потолок, но несколько раз соскользнул по стене и на том успокоился. Через два десятка шагов коридор закончился небольшим залом, в который выходило около дюжины комнат с распахнутыми дверьми. Прислушиваясь к журчанию, Найл заглянул в одну из комнат и увидел самые настоящие сталагмиты! Целый лес хрустальных стволов перегораживал комнату поперек, переливаясь всеми оттенками красного в свете фонаря.

Найл осторожно переступил порог, положил ладонь на ближайший к себе камень. Сталактит был холодным, просто ледяным, но совершенно сухим, и пить от этого захотелось еще сильнее. Правитель попытался втиснуться между «стволами» каменного леса, но безуспешно. Журчание стало раздражать. Тогда Найл, сопровождаемый верной стражницей, заглянул в соседнюю комнату и просто ахнул: там, перед усыпанной белой пылью путаницей проводов, сиял снежной чистотой самый настоящий пластиковый стул!

Не веря своим глазам, правитель города вошел в комнату, взял стул в руку, подержал, поставил обратно и, немного поколебавшись, сел. Это была не грубая поделка ремесленников из Диры и не простецкое сооружение мастеровых из квартала жуков. Самый настоящий стул, легкий и удобный, который несколько столетий ждал, пока в эту комнату войдет человек. Подумать только, он первый человек, севший на этот стул за много-много веков!

Найл увидел валяющийся на полу телефон, поднял трубку и спросил: