Чтение 22–й страницы книги ~Проходящий сквозь стены~

– Слушаю вас?

– Что бы у вас перекусить? – спросил я.

Он с самым серьезным видом поклонился.

– Желание клиента для нас закон. Старый телевизионный кабель подойдет?

– Годится, – решил я. – Я так голоден, что к кабелю добавьте еще лучший бифштекс, салатики, птицу и чего-нить сладкого.

Он провел меня к столику, официант появился мгновенно, буквально через пять минут принес и мясо, и салатики, сообщив виновато, что кабель еще не готов, ему нужна специальная обработка для изысканности вкуса.

Бифштекс просто сказочный, я вообще только первые пару месяцев жрал экзотическую дрянь, пока не врубился, что лучше обыкновенного куска мяса ничего нет. А если ещес лучком, перчиком, соусами…

Мясо тает во рту, слабое вино просто чудо, однако странная горечь во рту, или не во рту, но все равно как-то все не так, как раньше. Как она отрезала… Будто я враг. Нет, еще хуже. Как будто я нищий пьяный бомж, предлагающий леди в парке что-то насчет минета.

Не понимаю. Дура какая-то. Хоть и заканчивает универ. Мало ли дур с дипломами? Даже тех, кто в самом деле закончил, а не купил диплом.

Официант принес кофе с пирожными, голос снизил до вкрадчивого шепота:

– Вами наши девушки интересуются…

– Вон ту и ту, – сказал я. – Рыженькую и брюнетку.

Он улыбнулся.

– У вас прекрасный вкус.

Через минуту к столу подошли рыженькая и брюнетка, я жестом указал на места напротив. Официант тут же принес им по бокалу шампанского, две шоколадки. Я допил кофе, поднялся и кивком пригласил их идти со мной. Рыженькая смолчала, но брюнетка заметила осторожно, то ли одобрительно, то ли осуждающе:

– А ты крутой. Времени не теряешь.

– Время – деньги, – сообщил я новость.

– Время – деньги, – согласилась брюнетка, – но никто не жалеет время, все жалеют деньги.

– Я не жалею, – сообщил я. – Но я привык к качественному обслуживанию.

Девочки переглянулись, заулыбались.

– Шеф, мы делаем все, что только пожелаешь и как пожелаешь.

– Заметано, – сказал я и вытащил ключи от машины. – Начнете прямо в салоне. У меня стекла тонированные.

Они со смешками загрузились, довольные, я из щедрых клиентов, даже ценами не поинтересовался, ведь хоть делу – время, а потехе – час, но как платить, всех напрягаютобратные пропорции. Мне же по фигу, денег у меня меньше не становится. Даже таскать из банков не надо: Бойко ежемесячно присылает по сто тысяч, теперь это я у него крыша, да и моя фирма дает стабильный доход, вот уж не ожидал… Но что толку, если деньги сами плывут в руки, а ты в это время идешь ко дну? В наше время часто приходится выбирать – либо звучать гордо, либо быть человеком.

Машина выкатилась на дорогу, рыженькая молча принялась за работу, а я отстраненно напоминал себе, что все хорошо идет, чего это я хандрю, с какой стати иду ко дну, когда у меня все заметано и везде все схвачено, и при чем здесь выбор насчет гордости или человечности?

На другой день впервые за долгое время вспомнил о фирме, но поехать поленился: включил скрытые телекамеры и около часа смотрел и слушал, что там происходит. Работу Вован наладил: все при деле, трудятся, как муравьи. За время, пока я смотрел, прибыло две машины от фирм-производителей, со склада идет постоянная отгрузка мелким оптовикам и частным лицам. Плюс ребятня бегает посыльными, разнося заказы по Москве.

Я уже собирался отключиться, когда к Вовану в кабинет прошли двое очень солидных мужчин, с виду ну прям депутаты Госдумы, лица значительные, фигуры – как у памятников на площадях, но в кабинете у Вована сразу стали меньше ростом, заискивающе улыбались, угодливо хихикали шуткам Вована.

Вован развалился в директорском кресле, животик через ремень, сытый и довольный, величественным жестом позволил обоим сесть.

– Вот что, Сергей Палыч, – сказал он благодушно, – я просмотрел отчет. В общем неплохо, даже хорошо местами. Только поменьше о моей руководящей направляющей роли… Скромный я типа, ха-ха-ха! Нам что главное? Верно, чтобы доход был, чтобы прибыль росла… А все остальное – лирика… А мы не поэты какие-нибудь, мы – настоящие люди.

Сергей Палыч сказал восхищенно:

– Уже успели? Там же двенадцать страниц! Все-то вы, шеф, успеваете…

Вован величественно кивнул.

– А что, кто-то говорил, что я лодырь?

Второй мужчина ахнул, посмотрел на Сергея Палыча с великой укоризной. Тот испугался, выставил перед собой ладони.

– Что вы, шеф! Просто все видят, как вы пашете с утра до поздней ночи!.. После такого дня и расслабиться не грех, это ясно. Иначе нервы перегорят, каждый психотерапевт скажет.

Вован величественно кивнул.

– Я все успеваю, – молвил он по-царски, – только такие ребята могут руководить фирмой. Которые успевают везде.

Он захохотал, и Сергей Палыч и второй угодливо захихикали шутке шефа. Сергей Палыч тут же сказал еще угодливее:

– Вот в фирме и удивляются, что работаете только вы, а владельцами являются двое!.. Это как-то несправедливо.

Второй сказал многозначительно:

– И не по понятиям.

Вид у него был таков, что уж он-то знает, как правильно по понятиям, сам такой, у него и концы есть в том мире, где все по понятиям.

Вован спросил с чувством юмора:

– По понятиям это где, в Думе? Ну ты даешь, Ахматович!

И захохотал, довольный остротой. Ахматович сделал вид, что смутился, раскусили, но Сергей Палыч уже гоготал и смотрит на Вована с восторгом, как на мистера Бина. Ахматович подумал и засмеялся еще громче.

– Вы отмочили, шеф, вот уж отмочили!.. Не в бровь, а в глаз!.. В Думе, ха-ха, сегодня же расскажу ребятам, все со смеху полягут!..

А Сергей Палыч, страшась, что Ахматович перехватит инициативу, сказал в лоб:

– Шеф, извините, но скажу правду-матку прямо в глаза! Это не дело, что один пашет, как вол, а другой и вовсе в фирму не показывается. Я слышал, что этот ваш хозяин вполне нормальный пацан, но зря вы ему дали сесть себе на шею. Так дела в бизнесе не делаются.

Вован молчал, Ахматович вклинился в паузу:

– Шеф, в самом деле, нельзя ли как-то перевести все на вас? В бизнесе это обычное дело. И никакого кидалова – каждый получает то, что заслуживает. Если вы и начиналикогда-то вместе, то за это время ваша фирма разрослась из жалобной мышки в огромного волка! В этом только ваша заслуга.

Я слушал, злился, снова слушал, сейчас Вован всем им ответит, но Вован, к моему смутному недоумению, все молчал, сопел, потом цапнул со стола граненый стакан с водкой, залпом выпил, перекосился, фыркнул.

– На здоровье, – сказал Сергей Палыч угодливо.

– Спичку в нос, – сказал Ахматович и добавил: – на щасте!

– Он работал со мной вместе, – проговорил наконец Вован. – Мы в самом деле начинали вдвоем… Ну не могу я друга выпихнуть из дела. Хотя да, фирма разрослась моими усилиями, не спорю. Но не все ж деньгами меряется? Пусть он и дальше получает всю прибыль, как и раньше, я не жадный.

Вот зараза, мелькнуло у меня в голове. Он не жадный, а я, оказывается, жадный. Не работаю, только деньги гребу. Знал бы, что доходов фирмы не хватит мне даже на карманные расходы! Только вчера я в казино оставил десять тысяч долларов. Клянусь, что больше ходить не буду, но иногда руки как будто сами поворачивают баранку в нужную сторону…

Я отключился, попробовал расслабиться, закатил грандиозную вечеринку, ко мне начали приходить и те девочки, что ведут развлекательные передачи по жвачнику, но этотак, для тщеславия, а в остальном ничуть не лучше, чем простые парикмахерши или массажистки.

Однако мысль то и дело возвращалась к подслушанному разговору. Теперь телекамеры, установленные у Вована, постоянно работают. Я видел, как Вована обрабатывают постоянно, и где-то через недельку, когда эти двое явились к Вовану с бумагами и снова начали уговаривать взять фирму в свои руки, он сказал замедленно, как будто все ещераздумывая или в самом деле все еще колеблясь:

– Ну ладно, что у вас за варианты?.. Не обещаю, что приму, но рассмотрю, что там накопали…

– У нас все просчитано! – воскликнул Сергей Палыч.

– До нюансиков, – подтвердил Ахматович.

– Уверяю вас, босс…

Вован буркнул:

– Если сумеете красиво вытеснить Виталия из дела, возьму обоих в долю. Но чтоб красиво, комар носа чтоб. Поняли?

Просветленный, будто на него снизошел дух небесный, Сергей Палыч воскликнул:

– Именно красиво!

– Схема-то отлаженная, – поддержал Ахматович.

– Уже не дикий капитализм, – пояснил Сергей Палыч, – а развитой! Опыт накапливается, ценные наработки сохраняются и развиваются дальше.

Вован сказал угрюмо:

– Ладно, действуйте. Если получится, то… пятьдесят процентов не обещаю, но по пять дам.

Сергей Палыч воскликнул:

– Сумеем! Схемы проверенные!.. У меня двоюродный братан в черных юристах ходит. Он все ходы-выходы знает! Любое черное сделает белым, как и наоборот. Не сомневайтесь, шеф, все сделаем!

Ахматович бросил на него предостерегающий взгляд, но Вован, уже увлекшись идеей стать единственным хозяином фирмы, не заметил прокола, а я чуть не сказал вслух что-то вроде: смотри, осел, он же чуть ли не проговорился, что со своим братаном и тебя чуть позже так сковырнет, что будешь лететь до Чукотки, как гордый пингвин после удара бейсбольной битой…

Я присматривался к Вовану, а вдруг он их просто разыгрывает, вдруг просто хочет вывести на чистую воду, но лицо Вована, как всегда глуповато-хитроватое, ничего не выражает, только глазки зыркают настороженно и очень быстро, готовые сразу же юркнуть еще глубже в свои норки.

Глава 4

На вечер планировались гости, новые девочки, у одной сиськи вот такие, даже в Книгу Гиннесса чуть-чуть не попала, одного сантиметра в объеме не хватило, и никакого силикона, всякий может прощупать хоть руками, хоть чем, но голова занята Вованом и фирмой, которую вдруг не захотелось терять. До этого почти не помнил о ней, а вот сейчас ощутил себя не столько ограбленным, как оскорбленным.

Отменив все, я поздно вечером вырулил на шоссе, через полчаса машина подкатила уже к зданию, где не светится ни одно окно: жилых помещений нет, только офисы, самый идеальный вариант для любого вторжения.

Пока ехал, пока осматривался, не увидит ли кто, горько думал, что детские иллюзии разлетелись, как дым. Везде лицемерие и предательство, все только прикидываются приличными людьми, как девочки из нашего класса – невинными девственницами. Каждый имеет ближнего, как хочет или как получается, но возможности не упускает… однако от Вована как-то не ожидал, не ожидал.

Просто не приходило в голову, что и он как все. Хотя, если подумать, это как раз и должно было прийти в голову. Раз «как все», то как раз и должен лгать, прикидываться, предавать. Вован всегда отличался деловой хваткой, а такая хватка ведет к успеху, только если по трупам, по трупам, как уже вижу.

Хорошо, будет вам по трупам.

Наконец я поднялся по стене, быстро отыскал его кабинет и вышел из бетона. Помимо стола с запираемыми на ключ ящиками, у Вована еще и вделанный в стену сейф, замаскированный картиной. Сейф очень немаленький, но главное, что я о нем ни сном ни духом. Думаю, не знают и пронырливые Сергей Палыч с Ахматовичем. Крутой у меня директор, очень крутой. Уже этого достаточно, чтобы принять меры…

Я вдвинулся лицом в сейф, тугие на ощупь пачки бумаги, понятно, все мы баксы узнаем даже на ощупь. Пальцы нашарили включатель, который загорается при открытии сейфа, как в холодильнике. Так, семь пачек долларов, россыпь пятисотовых евро, листы документов, контрактов, а это вот любопытно…

Вытащив из сейфа, я засел за стол, включив настольную лампу. Если кто и заинтересуется слабым светом, я услышу стук в дверь и уберусь в стену, но у нас еще не Европа, чтобы соседи предупреждали милицию про орудующего рядом вора.

Бумаги оказались в самом деле любопытными. Вован собирал досье на всех сотрудников, конкурентов, что вообще-то правильно, но вот отдельный листок, куда он заносил все, что касалось меня, это вообще-то предательство. Уже тем, что пытаешься узнать о друге больше, чем он говорит. Если друг, то принимай его таким, каким тот себя подает. Или не дружи с ним. Вован со мной дружил, но компромат собирал, а это уже удар в спину. Подготовка к удару.

Про себя, конечно, читал с жадным интересом, хотя Вован ничего важного не накопал, а вот о Сергее Палыче и Ахматовиче оказалось немало ценного. Оба раньше работали вдостойных фирмах, оттуда их ушли, а до этого занимались махинациями по сделкам с недвижимостью, липовыми приглашениями для гастарбайтеров. У Ахматовича и сейчас тесные связи с подпольем, что фабрикует фальшивые водительские удостоверения.

Еще интереснее адвокат, на которого они ссылались. У этого связи с достаточно крупными фирмами, что выпускают пиратские диски. Здесь я мысленно поставил ему в винуто, что мало выпускают, приходится ездить на Горбушку за новинками, а раньше в любом ларьке мог купить… Ага, еще его трижды привлекали по делу отмывания денег наркоторговцами, но он уходил, как намыленный налим…

Красным подчеркнуты строки, что у него есть связи с бандитскими группировками.

– Вован, – сказал я вслух, – зачем тебе это?

Я аккуратно переписал адреса и телефоны, хотя руки от злости дрожат, как у паралитика. Больше мне пока что ничего не нужно, бумаги сложил обратно в сейф, а закрыл его, не имея ключа, изнутри.

Еще пару вечеров и ночей потратил на рейды в разные правоохранительные организации. Удалось собрать ужасающую картотеку на большинство чинов, замешанных в тяжелых уголовных преступлениях, не считая крупных финансовых, которых я не понимаю и потому не считаю мошенничеством. По мне, все эти игры на биржах – мошенничество, но раз такое принято, то это легальное мошенничество, как, скажем, такая узаконенная разводка лохов, как лотерея, а вот грабеж или убийство – это действительно преступление, как ни крути.

Из депутатов Государственной думы треть отмотали сроки, еще треть привлекалась к суду, но были оправданы за недостатком улик, а треть умеет проворачивать дела так ловко, что вообще не попадается на крючок, хотя по косвенным данным… вот они все, тоже либо имеют связи с бандитскими группировками, либо напрямую направлены в Думу из мафии.

Я копировал и копировал файлы на стогигабайтную флешку, по спине волнами холодок, а волосы начинают шевелиться. Нервы тинькают, я как будто из привычного и достаточно уютного мирка очутился в мире чужом и насквозь опасном. И те отечески улыбающиеся с экрана телевизора дяди, что открывают новые Дома культуры и ласково гладят по головкам детишек, вечерами либо зверски трахают их же, либо устраивают конкурсы красоты, чтобы отбирать для постели и саун самых эффектных девчонок, а потом передавать их тем, кто на ступеньку ниже.

Адвокат даже не средняя сволочь, а так, мелкая, хотя, конечно, сволочь, ничем не брезгающая. Будь я человеком справедливым, я либо должен перебить их всех, либо простить, так как всех перебить невозможно. Но я пока не паладин, готовый пасть за человечество, я – Dark Avenger, наказывающий избирательно, не забывающий о своих интересах. Сперва разберусь с теми, кто наезжает на меня, такого замечательного, и уже этим чуточку помогу оздоровить общество, если говорить, как эти, что после траханья малолеток выходят, на ходу застегивая штаны, на трибуну и учат нас жить хорошо и чисто.

По одному из адресов съездил к наемному киллеру, что выполняет заказы на убийства, так же осторожно отключил сигнализацию, а затем перетаскал из тайника три пистолета, оптический прицел и несколько пакетов со взрывчаткой. Пришлось сделать три рейда, а если бы можно было унести гранатомет, унес бы и его: в подвале целый арсенал, одних автоматов штук сорок, на фиг ему столько?

К дому адвоката приехал на другой день с утра, но после того, как тот отбыл в свою адвокатскую контору. Сперва прошелся по всем стенам вокруг квартиры, отключая сигнализацию, камеры видеонаблюдения, еще разок перепроверил, в моем случае вообще нельзя попасть под телеобъектив пишущей камеры, шагнул в прихожую. Большое зеркало в стене показало накачанного парня в плотно облегающей одежде с черной маской на лице. Может быть, и перебор, но я человек осторожный, почему не перестраховаться, если это нетрудно?

Из окон виден Старый Центр, квартира у адвоката в фешенебельном доме, естественно, не однокомнатная. Живет один, с женой не в разводе, но она в загородном доме с двумя детьми, видятся не чаще трех раз в год. Хорошо, не надо слишком уж таиться, хотя будь здесь хоть толпа, кто мне помешает?

Злое чувство всемогущества распирает так, что едва удерживался, чтобы не бить дорогую посуду, видеотехнику, вот только на комп рука не поднимется, а все остальное разнес бы в щепки…

– Стоп-стоп, – сказал я. – Месть хороша в холодном виде.

Пакетики с наркотой я разложил на видном месте, пистолет пристроил на краю стола. Там же оставил один из пакетов взрывчатки, остальные сунул в ящик стола.

По-прежнему удерживаясь от желания все здесь побить, слишком шикарно живет, сволочь, квартира покруче, чем у меня, я вышел в ванную, заткнул пробкой дно и на всю мощьоткрыл оба крана. Вода ударила толстой струей, словно из пожарного шланга. Через пару минут ванна переполнится, а внизу живут крутые, уже проверил. Как только начнет заливать, сперва прибегут и начнут стучать в дверь, а потом, не дожидаясь хозяина, вызовут из ЖЭКа слесарей, те пригласят милицию и в их присутствии вскроют двери…

Мелькнула мысль, что вообще-то пострадают нижние этажи ни за что, но с другой стороны: кто из них купил квартиру на зарплату? Прямо под квартирой адвоката расположился таможенный инспектор. Как мог купить такие апартаменты, если здесь квадратный метр – восемь тысяч долларов, это ж вся квартира обошлась в миллион долларов! Откуда у скромного таможенника такие деньги? Нет, всех их топить, взрывать, грабить, давить танками…

К дому Сергея Палыча я подъехал, когда эта сволочь уже вернулась из фирмы. Я вышел из стены, когда он, сидя ко мне спиной на кухне, громко чавкал, уминая огромный бифштекс с кашей.

Пистолет я старался держать крепко обеими руками на уровне головы сволочи, прицелившись в средину затылка. Руки дрожат, я задержал дыхание и напрягся, а то эта штука, по слухам, лягает, как здоровенный конь. Палец нажал на спусковую скобу. Выстрел грянул оглушительно громко. В толстой шее возник туннель, струей плеснуло темно-красное.

Сергей Палыч дернулся и начал поворачиваться, я торопливо нажал снова, панически страшась, что увидит меня, мое лицо, пусть даже в маске. На этот раз взял слишком высоко, пуля ударила в верх черепа и, срикошетив, звякнула о стену. Третья пуля вошла в висок. Он уже почти повернулся, и я страшился, что вдруг да старые байки правду говорят, что в застывающих глазах сохраняется фото убийцы.

Правда, морда прикрыта, но кто знает, что сейчас за методы у криминалистов. Ничего не трогая, я поспешно отступил в стену, как можно быстрее спустился вниз, а оттуда к машине.

Теперь остался пустячок, подбросить пистолет Ахматовичу. Милиция по отстрелянным гильзам быстро определит, кого из него убили, а связь Сергея Палыча и Ахматовича установить проще простого, как и темные их делишки, проворачиваемые совместно.

Глава 5

На третий день я пришел в фирму перед обедом. Охранник посмотрел на меня несколько удивленно, я нахмурился, в самом деле начинают забывать, поднялся на этаж. В комнатке, которая у нас была с коробками, за столом лицом ко входу сидит очень серьезная блондинка с голубыми глазами и строгим лицом. Голые ноги из-под стола торчат так, будто выше на них вообще ничего лишнего. В нашем мужском смысле лишней бывает только одежда.

Дверь во вторую комнату чуть ли не за ее спиной: великанская дверь из дорогих пород, массивная дверная ручка из темной латуни в виде львиной головы, большая блестящая табличка с надписью «Генеральный директор».

Блондинка профессионально улыбнулась мне.

– Вы к кому?..

– Да вроде бы сюда, – пробормотал я. – Добавки… э-э-э… здеся?

– Да, – ответила она с готовностью. – Лучшая, как мы считаем, фирма по продаже спортивных добавок. Что вас интересует?

Она улыбнулась, заметив мой взгляд, устремленный ей за низкий вырез платья, в самом деле есть на что посмотреть; не шевелится, чтобы не мешать мне рассматривать под нужным углом. А я обвел взглядом комнатку, задержался на массивной двери.

– Директор у себя?

Она прощебетала уже строже:

– Он очень занятой человек. Вы по какому делу?

– По важному, – ответил я.

Она покачала головой.

– Все дела идут через мои руки. Это я их сортирую по степени важности… и либо передаю Владимиру Васильевичу, либо решаю сама.

– Ого, – сказал я с удивлением. – Вам доверяют решать вопросы?

Она произнесла тем же милым щебечущим голосом, но я уловил стальные нотки в щебетании:

– Я закончила с отличием факультет экономики.

– Теперь бумажка значит так мало, – ответил я насмешливо. – Хотите, куплю вам диплом магистра? За некоторые услуги, понятно.

Ее взгляд стал холодным, а рука демонстративно потянулась к телефону на столе.

– Думаю, вам лучше уйти.

– Почему?

– Потому что сейчас придет охрана, вас выведут.

– А если я оптовик с толстым бумажником?

Она покачала головой.

– Вы не похожи на оптовика с толстым бумажником.

– А на кого похож?

Она ответила тем же холодным голосом:

– На мальчика очень богатеньких родителей. Который швыряется деньгами, не зная им цену. Так звать охрану или уйдете сами?

Я покачал головой, улыбнулся победно:

– Лучше доложите своему генеральному… ах-ах, он уже генеральный, что пришел хозяин.

Она переспросила непонимающе:

– Хозяин?

– Именно.

– Хозяин чего?

Я обвел рукой вокруг.

– Этого всего. Фирмы. И всех, кто в ней работает. Думаю, красотка, тебе придется сосать у меня. А теперь иди и доложи этому… генеральному.

Она побледнела, поднялась, глаза испепеляют меня взглядом, но повернулась и, открыв дверь, исчезла за нею. Через пару минут, которые показались чересчур длинными, дверь распахнулась, на пороге Вован, раздобревший, с помятой мордой, но с вечно хитрыми глазами. Сейчас, правда, в них еще и настороженное недоумение.

– Виталий, – произнес он растерянно, – вот уж не ожидал, что заглянешь… Что ж ты напугал нашего референта? Давай, заходи, расскажешь, как дела…

Он обнял меня за плечи, чтобы секретарша видела, он-де принимает старого приятеля, но все равно главный здесь он, Вован, мы прошли в кабинет.

Когда за нами захлопнулась дверь, Вован поспешно оставил меня, обогнул директорский стол и, плюхнувшись в кресло, посмотрел уже с меньшей настороженностью.

– Что случилось, Виталий?

Я стоял посреди кабинета и молча смотрел на него. Улыбка начала сползать с лица Вована. Он подобрался, лицо снова стало настороженным.

– Что случилось с тобой? – спросил я.

Он нервно подвигал задом в кресле.