Чтение 19–й страницы книги ~Властелин Руси~

— Это смотря что, — Нильс еще раз осмотрел странного бородача и усмехнулся: — Боюсь, «Джефферсон Эйрплан» или «Грейтфул Дэд» точно не сыграем.

— А их и не надо, — снова заржал бородач. — Хорошо хоть, еще их помните, не ожидал… Короче, у меня в машине есть одна девушка, добрая и красивая. Хочет с кем-нибудь спеть. Позвать?

— Зовите, — пожал плечами Нильс. — Только… Он не успел договорить — бородач уже скрылся за дверью, но тут же вернулся, ведя за собой… Магн!

— Вот это да! — переглянулись ребята. Еще бы! Сама Магн захотела спеть с ними. У Ханса затряслись руки. Только бы не облажаться, только бы…

Магн — в всегдашней своей серой хламиде поверх джинсов — подошла к микрофону, оглянулась…

— Чего играть-то? — тронув струну, тихо спросил Нильс.

— Что-нибудь торжественное и грозное.

— «Чилдрен оф Бодом» подойдет?

— Играйте!

Нильс взглянул на остальных:

— «Бодом Бич Террор», наверное, ей подойдет.

— В самый раз, — улыбнулась за ударной установкой Стигне. — Сами заодно потренируемся, а то неделю уже эту вещицу учим… Ну, три-четыре…

Стигне стукнула палочками… В унисон взвыли гитары…

Шум штормовой волны и вой ветра, скрежет черных ветвей в колдовском лесу, стенания и плач, яростный звон мечей и гордые крики радости — все смешалось в нарастающем вале музыки. Потрясенный бородач, восхищенно качнув головой, повалился в кресло. А музыка все нарастала, становилась изысканней, громче. Мощное уханье бас-гитары, скрежет и громовые раскаты ударных сливались вместе, подобно тому как бегущие с гор ручьи сливаются в грозный поток, сметающий на своем пути все преграды! Вот, казалось, накал страстей уже достиг своего пика… Ухнули ударные! Громыхнул бас! Раненым волком взвыла гитара Нильса…

И в этот момент Магн запела. В голосе ее — то хрипящем, то взлетающем к невиданным высотам — слышались отголоски давно позабытых молитв и пронзительная надежда.Мир до неба,Небо до тверди,Земля под небом,Сила в каждом!

Пела Магн на древнем языке Ирландии — изумрудного острова посреди бурного моря.Я ветер на море,Я волна в океане,Я грохот моря,Я капля росы…Я свирепый вихрь!

Вытянув руки вперед, Магн подняла голову; синие пылающее глаза ее смотрели куда-то вдаль, и стены вовсе не были ей преградой. Допев последнюю строчку, девушка перешла на речитатив:О, люди, что стремитесь к власти,За девять волн зеленоплечих, грозных,Не отойдете вы без покровительства богов могучих,Пусть разрешится спор! Пусть грянет битва!Приди, приди же, о могучий воин!Пусть разрешиться спор! Пусть грянет битва!

Магн упала на колени, закрыв лицо руками. Резко оборвалась музыка, лишь застывшая на одной ноте струна еще долго звенела в наступившей тишине, постепенно затихая. Ребята и пришедший в себя бородач бросились к девушке… Та подняла к ним измученное, но улыбающееся лицо:

— Он услышал меня. Он скоро придет! Надо только чуть-чуть подождать.

— Кто? Кто придет?

— Тот, кто может…

Хельги-ярл широко распахнул глаза и вздрогнул. Опять вернулся тот давний сон! Белый потолок, провода, какие-то блестящие штуки. И он сам, недвижно лежащий на койке. Зачем?

Сбросив с себя одеяло, ярл неожиданно легко вскочил на ноги… и почувствовал от этого какую-то не совсем понятную гордость… Ах, да! Он же лежал здесь уже несколько месяцев! Он? Он… Он — кто? Хельги-ярл, прозванный Вещим Олегом, или… или русский музыкант Игорь Акимцев, ввергнутый в неподвижность после схватки с друидом? И то и другое… «Шизофрения», — насмешливо вспыхнуло в мозгу чужое слово. Разобраться бы во всем получше, да некогда. Времени не так уж и много… Не так уж и много — для чего? Как для чего? Для решающей схватки с друидом! Он где-то здесь, Черный друид Форгайл Коэл, возмечтавший о власти над миром, иначе… иначе не было б здесь ярла. Иначе б не позвала его Магн, и тот, кто… Тот, кто может.

Хельги подошел к окну — зима, снег, синие тускло мерцающие фонари. Оглядел себя — полностью голый. Однако без одежды не выберешься! Вообще, где хоть он? Кажется, это называется — клиника. Как много вокруг странных, ни на что не похожих вещей! Впрочем, чего в них странного? Можно подумать, он осциллографа никогда не видел! Конечно, видел… только не в той своей жизни, полной звона мечей и проклятий, а в другой, в петер… петер… петербуржской. Хельги с удовольствием выговорил по слогам незнакомое слово. Незнакомое? Впрочем, хватит рыться в мозгах — пора действовать. Нужно поскорей выбраться отсюда, отыскать Магн, а через нее выйти на притаившегося друида. Бежать! Бежать немедля! Да, но для этого нужна одежда, а тут ее, похоже, не наблюдается. Позвать вра… врачей? Дескать, выписывайте побыстрей, уже выздоровел. Да, но сейчас ночь или, по крайней мере, вечер. Врачей может и не быть… но ведь есть и другой медперсонал. Сторож должен быть точно.

Завернувшись в простыню, Хельги решительно шагнул из палаты. Длинный коридор, залитый ярким светом, зеленый палас под ногами, на стенах — картины в золотистых рамках. Какие-то странно нарисованные подсолнухи. Ван Гог? Стоп! Внизу, в холле, — чьи-то приглушенные голоса. Хельги-Акимцев осторожно выглянул из чуть приоткрытой двери. Ага… В холле, за небольшим столиком, азартно играли в карты. Светлоусый охранник и два санитара. А где же та красивая медсестра, с глазами как звезды? Ведь была же она, была… Акимцев чувствовал, как часто она склонялась над его головою… Видно, сегодня не ее смена. Жаль… Как бы их отвлечь? Да, но потом куда? Голым — на улицу? Так не май месяц. Соображай, соображай, ярл! Во-первых, надо бы раздобыть одежду… Нет, сначала свернуть из одеяла «куклу», оставить на койке, чтоб выгадать время хотя бы доутра. «Куклу»… такую, как делали когда-то в лагере… В лагере Эгиля? Нет, в пионерском… в оздоровительном…

На цыпочках пробравшись обратно в палату, Хельги быстро свернул одеяло и, сняв с себя простыню, накрыл его так, чтоб издали казалось — лежит себе человек, никого не трогает, как, в общем-то, и должно быть. Теперь — отвлечь охрану… Вот, похоже, подходящий предмет — Хельги посмотрел на висевшее на стене кашпо. Осторожненько снял и,прихватив с собой, снова пробрался к холлу. Затаился на лестнице, приметив висящие на вешалке халаты, куртки и длинный пижонский плащ, светло-серый, с алыми вставками. На первое время хватит. Еще бы штаны… и обувь… Ага, вон — тапочки! Хм… Тапочки… Впрочем, ничего другого все равно нету. Нет, нет, не стоит оглушать охранника, лучше уж так, по-тихому. Впрочем, совсем уж тихо не получится.

Спрятавшись за стоявшим у самой лестницы шкафом, Хельги прицелился и метнул кашпо в другой конец коридора, стараясь попасть в плафон. Попал! Пушечный выстрел разорвал сонную тишину клиники, звякнув, полетели на пол осколки.

— Что там такое, парни? — бросив карты, насторожился охранник. — Пойду посмотрю.

— Я с тобой, Карл, — поднялся со стула санитар. — Заодно загляну в палату к тому старику. Эди, ты пока раздавай…

Оба — охранник и санитар — быстро поднялись по лестнице и бросились в коридор.

— Ну, так и знал, что этот плафон когда-нибудь свалится! — Санитар хлопнул руками по бедрам. — Теперь убирай вот… Что ж, пойду за шваброй. — Поворчав, он скрылся за боковой дверью.

— Можешь не торопиться! — крикнул ему вслед охранник. — Обойду пока весь периметр.

Оглядевшись по сторонам, он свернул за угол. Хельги выскочил из-за шкафа, присев у лестницы, просипел:

— Эди, эй, Эди! Тащи сюда тряпку.

— Тряпку? — недовольно потянулся Эди — совсем еще молодой длинноволосый парень. — То банкуй, то тряпку неси. — Он подошел к вделанному в стену шкафчику-купе и, прихватив пластиковое ведро с тряпкой, насвистывая, поднялся наверх:

— Эй, где вы там?

Хельги вихрем спустился вниз, сунул ноги в первые попавшиеся тапки и, накинув на плечи плащ, откинул щеколду запора… Он не почувствовал холода. Немного пробежав вдоль фонарей, спрятался за деревьями. Пошарил в карманах… Ого! Мо… Мобильник! И словно бы осенило — такси! Нужно вызвать такси… Быстро пролистал справочник… ага… есть!

— Да, такси, слушаю… Вообще-то, я уже закончил на сегодня… Что, очень-очень надо? Именно меня? Ну, хорошо, говорите адрес… Как это не знаете? Клиника… Какая именно клиника? Красивая и богатая… Черт побери, хорошее определение! Думаю, это не иначе как клиника доктора Норденшельда. Ну, ждите у ворот, сейчас буду.

Сунув телефон в карман, Хельги, таясь за деревьями, понесся к воротам. Таксист не обманул, приехал — мигнув фарами, остановился у ворот синий «СААБ». Жаль, расплатиться с ним было нечем… Ладно, главное — уехать отсюда и разыскать Магн.

— Куда едем? — длинноусый таксист распахнул дверцу.

Садясь, Хельги лишь пожал плечами:

— Пока прямо.

Друид был взбешен! Черные глаза его, казалось, метали молнии, и, если бы не кое-какие соображения, он тут же убил бы этого недоумка волхва.

— Ну, зачем, зачем ты привел сюда эту девку? — потрясая руками, вопил друид.

— Это моя жертва, господин, — Велимор повалился на колени и чуть слышно добавил: — Жертва и пища. Я не могу есть то, что едят все.

— Я знаю, — успокаиваясь, ухмыльнулся друид. — Ты должен питаться кровью. Но неужели ты не мог потерпеть хотя бы два дня?

Волхв молча ткнулся лбом в темные дощечки паркета.

— Ладно, встань. Поднимись, — смилостивился друид. — Спрячь девку в подвал. Закроешь на замок, ключ принесешь мне.

— Но…

— Я сказал — спрячь! Все остальное — потом. Видишь ли, я не хочу раньше времени испугать нужного мне человека… — Форгайл Коэл прикрыл глаза. — Да, и не забудь связать ее и заклеить рот скотчем.

— Скот-чем?

— Ну, вон той клейкой лентой. Твои чары, думаю, скоро закончатся, и девка начнет буйствовать.

— Понял тебя, о мой друид, — Велимор приложил к груди руки и, поклонясь, увел в подвал покорно стоявшую рядом с ним девушку с крашенными в желтый цвет волосами.

Проводив его взглядом, друид в нетерпении посмотрел в окно. Ага, кажется, вон та машина. Ну да… Желтое такси. Подъезжает… Неужели мимо? Нет, остановилось. Вылезли пассажиры. Двое, молодая женщина и ребенок. Ну, наконец-то, хвала богам!

Накинув на плечи шаль, друид проворно спустился вниз и, не дожидаясь звонка, широко распахнул дверь:

— Рада вас видеть, Марина! — широко улыбнулся он устами почтенной госпожи Херредаг. — Проходите! Какой славный у вас мальчуган. Сколько ему — шесть? Семь? целых восемь, — обиженно сморщив нос, пробурчал мальчик.

— Дима, веди себя прилично, — поднимаясь по лестнице вслед за хозяйкой, одернула сына Марина. — Ты ведь уже не маленький, правда?

— Правда. А здесь и в самом деле есть игрушечная железная дорога? Такая же, какую ты мне подарила?

— Нет, родной, по словам любезной госпожи Херредаг, эта дорога гораздо лучше. Но сначала поужинай.

— Ну, мама…

— Я кому говорю? Иначе никаких игрушек!

— Ладно… так и быть…

На втором этаже, в гостиной, у празднично накрытого стола их уже ждала улыбающаяся хозяйка. Розовые волосы ее смешно кудрявились, рука нервно сжимала вилку.

— Прошу, садитесь… Отведайте яств. А Вэлмор уже отужинал, ну, вы же знаете, он не совсем здоров и все такое…

Маленький Димка наелся быстро. Собственно, на столе и не было каких-то особых закусок — лишь две бутылки немецкого вина да огромных размеров торт, на который и накинулся мальчик.

— Вкусно? — участливо поинтересовалась госпожа Херредаг.

— Угу…

— Кушай, кушай, малыш. Хочешь еще?

— Не, наелся…

— Тогда иди поиграй. Вэлмор покажет тебе игрушки… Вэлмор!

Из смежной комнаты на зов тут же явился воспитанник — красивый подтянутый юноша, посмотришь — не скажешь, что у него не все дома.

Посмотрел на Димку, улыбнулся, протянув руку. Бросив недоеденный торт, мальчуган подбежал к нему:

— Ты и есть Вэлмор? Покажешь мне железную дорогу?

— Дима, он не понимает по-русски.

Велимор улыбнулся. Вот уж он-то как раз хорошо понимал по-русски… вернее, по-древнерусски… Выйдя из гостиной, подмигнул Димке:

— Идем?

— О, да ты все понимаешь! Здорово. Будем вместе играть? А куда мы идем? У вас на первом этаже детская? Ой, в подвале, что ли?

— Как работа? — подливая гостье вина, поинтересовался друид.

Спасибо, все хорошо, госпожа Херредаг.

— Нравится в клинике?

— Ну да, врать не стану.

— Покажете мне ее?

— К сожалению, туда не пускают посторонних.

— А если очень постараться?

— Нет, вряд ли. Доктор Норденшельд такой строгий…

— Но все же тебе придется туда поехать. Марина удивленно вскинула глаза — и вздрогнула,

увидев прямо пред собой искаженное лютой злобой лицо хозяйки.

— Что… Что вы делаете, госпожа Херредаг! — Марина закричала от боли, когда, выпрыгнув из-за стола, старуха ловко заломила ей руку за спину.

— Молчи, тварь! — прошипела она, ударив женщину кулаком в живот. Марина задохнулась, на глазах ее выступили слезы. Она все еще никак не могла понять — что происходит? С чего вдруг эта милая смешная старушка обратилась в злобную фурию? Слабая догадка промелькнула в ее голове, когда неожиданно оказавшаяся чрезвычайно сильной старуха связывала ей руки бельевой веревкой. Сумасшедшая! Ну да — сумасшедшая! Недаром во всем поведении госпожи Херредаг наблюдалась какая-то странность. И этот ее воспитанник, Вэлмор, он ведь тоже того… с присвистом. Да, это многое объясняет… И уж она-то, с медицинским-то образованием, могла бы давно догадаться. Видно, наступил момент обострения, у сумасшедших такое бывает. Главное — ни в чем не перечить и воспользоваться любой возможностью, чтобы вырваться из лап психов. Зачем, зачем она взяла с собой Димку? Вот дура… Он ведь пошел с Вэлмором…

— Где мой сын?

— А мы к нему и идем, — гнусно улыбнулась старуха…

Связанный Димка, плача, валялся в подвале рядом с какой-то стонущей девушкой. Над ними альбатросом нарезал круги свихнувшийся Вэлмор. Увидев вошедших, он как-то странно взглянул на Марину и глубоко поклонился хозяйке. Ну, натуральнейшие психопаты — оба.

— Держи Камень, Велимор, — вытащив из кармана сияющий изумрудный кристалл, бабка протянула его подростку. Потянуло холодом.

Старуха простерла вперед руки и ухмыльнулась:

— Вяжи, чтоб потом не возиться.

Марина недоуменно посмотрела на них. Неужели психи сейчас сами себя свяжут?

Связанная старуха обернулась к ней и посмотрела прямо в глаза… Марина отшатнулась — она вдруг словно заглянула в могилу. — В глаза, — тихо сказал друид. — Смотри мне прямо в глаза, тварь… Вэлмор, поднеси ближе Камень… Еще ближе… Еще! Так…

Вспыхнул яркий неземной свет, и гнусная старуха без памяти повалилась на пол. Тихо заскулил Димка…

— Закрой их и никому не давай ключ, — строго наказала Велимору медсестра Марина. — Жди до утра.

Утром расправишься с ними со всеми. Потом будешь ждать меня у водопада. Всю ночь — бди. Можешь отлучиться, только если увидишь отступницу Магн, она, кажется, поет песни в Черном лесу вместе с такими же придурками, как наш Ханс. Ты почувствуешь Магн сразу. И выследишь, где она живет… Все понял? Юноша с благоговением поклонился:

— О да, мой друид! Ханс говорил, как раз сегодня концерт.

В ответ ему медсестра лишь сверкнула черными колдовскими глазами.

Таксист Аксель недоуменно обернулся к странному пассажиру. Переспросил:

— То есть как это — прямо?

— Да так, — пожал плечами тот и неожиданно заговорщически подмигнул: — Понимаешь, у меня есть девушка, музыкантша, я б поискал ее, но не знаю где.

— Музыкантша? — исподлобья оглядывая пассажира, протянул Аксель. — Она что, поет, играет, пляшет?

— Поет.

— А что поет? Джаз, рок, попсу?

— Гм… Скорее, рок. И самый тяжелый. Тот, что называют «блэк».

— А, так она из этих? — Таксист неожиданно засмеялся. — Тогда я, кажется, знаю, где стоит ее поискать — либо в Черном лесу, либо на хуторе «новых хиппи».

— А что, в Черном лесу сегодня концерт?

— Да, наверное… Правда, нам быстрей через хутор. А если уж там нет, то прямиком в лес.

— Отлично! — Хлопнув в ладоши, странный пассажир откинулся на спинку сиденья.

Инспектор Плеске задержался на работе дольше всех, даже дольше, чем комиссар, который вообще-то уходил поздно, но вот сегодня, надев праздничный темный костюм — чем несказанно удивил весь коллектив комиссариата, — поехал в Тронхейм на день рождения к племяннице. Попрощавшись со стариком, Ньерд уселся за стол перед компьютером. Никак не давал ему покоя истерзанный труп… впрочем, не только ему — всему отделу. Даже комиссар, уезжая, наказал немедленно звонить, если по делу появится что-нибудь новенькое… Да уж, появится тут что-нибудь, как же!

Опрошены уже, казалось бы, все, кто хоть что-нибудь мог сказать. И лыжники, и водители рейсовых автобусов, и «новые хиппи». Их разрозненные сведения ну никак не хотели укладываться хоть в какую-то схему, никак… Может быть, допросить еще раз? Инспектор чувствовал: что-то ускользнуло от него и коллег, что-то еле уловимое, какая-то несовсем бросающаяся в глаза странность. Откуда мог появиться убийца? Или убийцы? Мог (могли) приехать на машине… однако никакой незнакомой машины водители там не встречали — а ведь дорога одна, и по вечерам довольно пустынная. Сам вон так и просидел бы тогда в сугробе, если б не та странная девушка, Магн. Магн… Странная? А почему она показалась странной? Что в ней такого необычного, кроме босых ног и длинного балахона? И то и другое вполне укладывается в привычные атрибуты хиппи. Только вот почему босая — зимой? Странно… А что еще странного произошло в городе и округе за последнее время? Ньерд потянулся к клавишам:

1.Пропавший из муниципальной больницы человек, до этого лежавший без сознания в сугробе за автобусной остановкой.

И что в этом такого странного? Почувствовал себя хорошо да и свалил втихаря, а что не захотел пообщаться с медперсоналом — так это его личное дело, может, он с детства врачей боится, этот странный парень. Стоп! Почему странный? Одежда! Точно — одежда! Какой-то нелепый, дурно пахнущий балахон, пояс с бляшками… Кто так может одеваться? Ну конечно же — парень явно шел к хиппи на хутор… или возвращался оттуда. Отметим это…

Следующее…

2.Неадекватно ведущая себя бабуся-канадка и ее еще более неадекватный воспитанник.

Вот в этих-то, пожалуй, ничего странного нет. Мало ли как ведут себя старухи да психи? Отметаем…

3.Странное исчезновение молодого преступника из квартиры в одном из домов Снольди-Хольма.

Бандит тогда едва не прирезал девчонку, хорошо, явился вовремя комиссар… он же и упустил бандюгана, в чем, если подумать, нет ничего такого уж странного — комиссар далеко не молод. Отметаем… Хотя надо хоть краем глаза взглянуть на материалы, кажется, там фигурировала Магн… Та самая Магн… И этот мальчишка, Ханс, который… который…

4.Который едва не сгорел в сарае в собственном саду вместе с некоей Мартой Йоргенсен.

Запутанная история. Так и не выяснили до конца, кто и зачем их там поджигал. Кстати!

5.Странная — и в самом деле очень странная — смерть родителей Ханса.

В ноябре от удара молнией! Ну, тут уж никакого убийцу не притянешь — что поделать, силы природы. Отметаем…

Может, пожалуй, уже хватит странностей? Ну, для порядка, можно вспомнить и

6.Случай с русским музыкантом в фонтане. Кто-то его туда столкнул, или сам упал по пьяни, что вообще-то характерно для русских?

Громкое было дело… Впрочем, не столько громкое, сколько шумное — все бульварные газеты писали. А — посмотреть?

Ньерд щелкнул клавишами, выбирая номера тогдашних газет. Нашел одну — ага, целая статья… гм-гм… вот врут, собаки! Волк какой-то в фонтане им привиделся, надо же! Обоим! А главный свидетель там — все та же Магн! Сумасшедшая Магн… Волк… И ведь та нечастная девушка, найденная в лесу, тоже пострадала от волка! Может, эта самая Магн вспомнит еще что-нибудь связанное с волками. Жаль только, показания ее не имеют юридической силы — похоже, девушка официально признана психически нездоровой. Жаль… Симпатичная. Ну, конечно, не красивее Фриды… Ох, какая женщина! Пусть даже она и старше его, Ньерда, — ей двадцать пять, а ему двадцать три — да, на два года… всего лишь на два года… Она, кстати, так весело смеялась, когда он рассказывал о хиппи. Даже хотела к ним съездить… Папа, говорит, тоже хипповал когда-то, даже в Вудстоке был и в Монтерее, на знаменитых тогда фестивалях… Кстати, идея! А не прокатиться ли сегодня, вот прямо сейчас, к хиппи на хутор? Еще раз поговорить с Магн, взять с собой Фриду… Если, правда, та согласится. Позвонить? Нет, страшновато… Да что уж, попытка не пытка…

Воровато оглянувшись, Ньерд нажал клавишу мобильного телефона:

— Фрида? И я рад слышать… Не хочешь ли прокатиться куда-нибудь? Замечательно! Куда поедем? А к хиппи… Я заеду сам.

Отключив вызов, инспектор широко улыбнулся и громко выкрикнул:

— Йес!

Ханс положил гитару на монитор:

— А все-таки хорошо мы сегодня играли! Особенно — с Магн.

— У, как она пела, — покачала головой Стигне. — Аж мурашки по коже, правда, ребята?

— Ага, — тихонько признался Ханс. — Ну что, вечером в Черный лес? Магн звала ведь.

— Я поеду, — Стигне улыбнулась и тут же вздохнула: — Если родители отпустят.

— Так ты им скажи, что с нами… Верно, Нильс? Нильс виновато улыбнулся:

— Я, наверное, не смогу пойти.

— Ты? Да почему же?