Чтение 21–й страницы книги ~Путь в Селембрис~

Уговор был таков: как только Лён проникнет в свой этот сад, то вернёт старушке её добро, то есть трубочку заветную. А пожар и ступу она ему простит. На надо было, в самом деле, пытаться есть, чего не следовало.

— Переходник у тебя в руках. — сказала она ему. — Наверно, знаешь, чего хочешь. Просто скажи ему. И дунь.

— Сад Гесперид! — волнуясь, воскликнул Лён. И дунул.

Пространство вокруг них заволоклось розовым туманом. Потом туман принял интенсивно-красный цвет. Потом рассеялся. Все трое оказались в удивительном месте. Вокруг были какие-то нелепые здания, похожие на декорации. Пространство выглядело плоским.

— Это сад Гесперид? — спросил Пафнутий каким-то неестественным голосом. Он стал синего цвета.

— А вот сейчас спросим у прохожего. — ответила ему бабка тоже каким-то забавным голосом. Она изменилась. Нос у неё стал таким длинным, что свисал ниже подбородка. Вместо бесформенного старого тряпья теперь на ней надето подобие туники, тоже синей, как цвет шерсти волка.

Лён всё оглядывался. Одежда на нём очень изменилась. Какая-то юбка топорщится, как деревянная. Какие-то сандалии на ногах.

Навстречу, странно подпрыгивая, шёл прохожий. Он походил на чучело. Волосы его торчали волнистыми змеями в разные стороны. Маленький, кривоногий и хромой. Один глазнамного больше другого. И вдобавок они вращались в разные стороны.

— Приветствую вас, гости Древней Эллады! — с дурацким пафосом воскликнул он. — Меня зовут Гермес! К вашим услугам!

— Нам бы надо попасть в сад Гесперид. — неуверенно обратился к нему Лён.

— Раз плюнуть! — беспечно отозвался Гермес. — Прошу за мной в контору!

И тут же вошёл в один из домов. Все трое гостей последовали за ним. Немного запоздало над их головами загорелась неоновыми огнями вывеска: "Туристическое агенство Гермеса и К.".

— Прошу! — пригласил их к древнегреческим кушеткам предприимчивый Гермес. — Непременно к Гесперидам? А посетить Трою не желаете? Горящие путёвки! Ежевечернее представление с деревянной лошадью! Лернейские болота! Впрочем, это детям до шестнадцати. О! Вот! Незабываемые впечатления! Сафари на Немейских львов! Не желаете? Понятно. Послушайте, есть кое-что только для понимающих людей. Путешествие на остров Цирцеи. Неделю хрюкаете и валяетесь в грязи! Нет? Тогда посетите варьете змееедевы Ехидны! Такая, вам скажу, хореография! Я бы предложил вам Авгиевы конюшни, но Геракл только что всё вычистил. Нового ещё не навалили.

— Нам в сад Гесперид. — напомнил Лён.

— Я плачу. — поспешила ответить баба Яга.

— Как скажете, мамаша. — немедленно отозвался Гермес. — Оптом скидка.

Он втолкнул всех троих в одну из дверей и крикнул напоследок:

— Инструктором Ладон!

Они оказались в новом месте. Плоские кусты уставили по краям дорожку. А прямо перед глазами мелькала разноцветными огнями арка. На ней переливалась неоном вывеска:"Сад Гесперид".

— Пошли. — буркнул Лён. Всё это ему не нравилось.

— Тебе что, пацан, не в кайф? — вдруг спросил кто-то и из арки вышла какая-то большая ящерица, вся украшенная разноцветными чешуями. Ящерица встала в позу и продекламировала:

Познакомимся: дракон.

А зовут меня Ладон.

И тут же начал восторгаться:

— Такое шоу, чуваки! Советую начать с колодца бесмертия. По центу за стакан.

— Я плачу. — поспешила ответить баба Яга.

— Само собой. — ответил инструктор. — Потом бой с Гераклом. Он покажет вам приёмы древнегреческой борьбы кун-гре. Потом чествование победителя. Счастливец получает в подарок торт-мороженое. Потом даёт концерт группа «Геспериды». Ну, улёт! Потом раздача волшебных яблок.

— А нельзя ли приступить сразу к последнему пункту? — спросил Паф.

— Нет, нельзя. У нас программа. — отрезал дракон. — Следуйте за мной.

Он завилял по дорожке разноцветным хвостом. Вскоре послышался многоголосый шум. Вокруг крытой эстрады собралось множество народа. Все пили пиво, тоники, обнимались, орали, раскачивались, как на стадионе. Тут внезапно эстрада ожила, засияла огнями и загремела музыкой. Все завопили, засвистели и стали кидаться пустыми банками. Завязались драки.

На сцену выскочили три девчонки с птичьими головами, разряженные в развевающиеся блестящие тряпки и оглушительно забренчали на электроинструментах. И заорали хриплыми голосами. И затопали высоченными платформами. Вся публика заколыхалась и стала подпевать.

Мифы все к чертям в Аид!

От попсы нас всех тащит!

Для придурков нет базара,

Оторвёмся, чтоб отстало!

— Тебе оно надо? — спросила баба Яга. — Вы же за яблоками пришли.

И первой отчалила. Обалделый от зрелища Лён потащился следом за ней. "Это Древняя Эллада?" — подумал он. Что-то здесь было не так.

— Вот и яблоня. — доложила старуха.

Посреди площади стояло в загородке аккуратное деревце с золотыми листьями. К растению давилась большая очередь. Сидящий за столом человек принимал деньги и выбивал чеки. А второй срывал яблоки и подавал по штуке на одного. Очередь двигалась быстро.

Едва взглянув на сборщика яблок, Лён сразу узнал в нём Геракла. Точно он. Челюсть ковшом, неприлично тонкая талия и квадратные плечи. Знакомый придурок из мультфильма, который показывали каждый день. Смотреть на это было забавно, а вот участвовать в этом — не совсем. Отстояв очередь, они купили три сувенирных яблока.

— Ты получил, чего хотел. — сказала бабка. — Отдавай трубку.

— Чего делать-то с этими яблоками? — уныло спросил Лён.

— Ешь его. — отозвалась старуха. — Бессмертным будешь.

Лён послушался и откусил. Выплюнул вату и спросил:

— Почему всё так фигово? Балаган какой-то.

— Да?! — изумился молчавший до сих пор волк. — А я думал, тебе нравится! Это же всё, как по телевизору!

Вот именно, как по телевизору.

— Тебе чего не нравится?! — рассердилась бабка. — За это деньги плочены!

— Что так быстро?! — заволновался Гермес. Глаза его забегали в разных направлениях.

— Дрянь представление! — сурово заявила баба Яга. — Яблоки фальшивые. Гони обратно деньги.

— Дельце не выгорело! — весело сообщил пройдоха. — Гешефт накрылся!

Обернулся вокруг себя и растворился в розовом тумане.

Все трое снова оказались на поляне.

— Ты меня обманула. — мрачно заявил старухе Лёнька. — Какой это на фиг сад Гесперид?

— Касатик, неча на зеркало пенять, коли рожа крива! — отозвалась та. — Чего приказал трубке, то она тебе и подложила. Давай её сюда. Уговор дороже денег.

Мучаясь желанием не делать этого, Лёнька отдал переходник. Волк поник.

— А зачем тебе яблоки? — спросила ведьма.

— Мне нужно спасти принцессу и выручить друга. — печально ответил Лён, понимая, как мало всё это касается бабы Яги.

— Спасти принцессу. Выручить друга. — старуха покачала головой. — Давно что-то на моей памяти никто не говорил такого. И кто же задал тебе такую задачу — попасть в сад Гесперид? Откуда знать тебе, каков он, этот сад? И кто такие Геспериды. Я видела там, в твоей памяти, что творится у тебя в голове. Кто так безжалостно с тобою обошёлся? Каков тот мир, в котором с юных лет в умы детей бросают семена цинизма, пошлости, разврата? Нет, мальчик, твоя задача безнадёжна. Ты не увидишь Гесперид.

— Я должен! — Лён почти рыдал.

Волк опустил голову на лапы и тихо заскулил.

— Ох, бедный! — пожалела его старуха. — Судьба твоя ужасна. Постой-ка, нет ли средства от твоего недуга? Сама-то я не знаю, да вот сестра моя, она меня постарше. Не скажет ли она?

С этими словами старуха вынула из старого передника клубок верёвки и бросила на землю со словами:

— Беги, клубок. Веди нас среди лесов, холмов и гор, и далей. Веди к сестре моей, Аглае.

Клубок помчался, словно мячик. Паф бросился за ним.

— Садись на спину мне, Лён! Ты не угонишься за ним!

Лён на бегу запрыгнул на спину волка. И удивился, как легко понёс его крупный серый зверь.

— Я с вами, погодите! — воскликнула старуха и моментально обратилась лесной вороной.

Так вся диковинная троица неслась следом за клубком. Тот же резво скакал по лесным тропинкам, перелетал через овраги, катился с гор, взлетал на кручи.* * *

Аглая жила в замшелом каменном жилище, сложенном из древних неотёсанных камней. Мрачная старуха, ещё страшнее, чем её сестра. Сначала она не хотела говорить. Но, слово за слово и стала помягче.

Нет, к сожалению, она не знала средства для избавления от той заразы, которая и здесь встречалась временами. Сюда тоже забегали вурдалаки. Чья-то злая воля плодила на Селембрис непонятную им нечисть. Зато всего лишь сотню лет назад она встречалась со старшей сестрой. И та случайно обронила, что знает средство для спасения от попавшего в кровь яда.

— Ты не скажешь нам, — спросила её сестра, — как попасть к Эрифии?

— Что толку? — усмехнулась ведьма. — Эрифия не станет говорить. Она заснула и обратилась в камень. В последний раз я еле добудилась её.

Но всё-таки вышла за порог.

— Вот, молодец, — сказала она Лёну, — держи стрелу. Только нет лука для неё. Сумеешь пустить её в полёт, найдёт она тебе дорогу к старшей нашей сестре. Да только ктоугонится за той стрелой, что некогда лежали в колчане у той, которой имя мы не смеем вслух назвать?!

— Я знаю, кто угонится. — сказал Лён и громко свистнул. В ответ раздалось ржание и с неба явился Сияр. К его седлу привязан лук, для которого Лён так и не нашёл стрел.

Взвилась стрела, со свистом рассекая воздух. А следом на коне взвился и Лён. Тогда за ним полетели две седые птицы — ворона и сова. И только волк помчался по земле.* * *

— Да. Есть средство. — ответила всё ещё наполовину каменная старуха. — Но вам не добыть его. Нет героя, что мог бы убить дракона и его кровью окропить этого несчастного.

— Хорошо. — сказал Паф. — Но не спасти принцессу Лён не может. Не имеет права. Иначе ему не вернуться в свой мир. Его принцесса — девочка из другого мира. Как и он сам.

— Вот как? — вяло удивилась Эрифия. — Сейчас посмотрим.

Сухой, как птичья лапа, рукой она смахнула с себя остатки окаменения. И, слегка шатаясь от старости и немощи, пошла по пещере, в которой жила.

— Вот здесь, — она сказала, — стоит старый мой котёл. Давно мы не встречались, сёстры. Давайте, посмотрим, что творится в мире.

Три старых ведьмы сели над пустым котлом, протянули над ним руки и запели песню, ни одного слова из которой ни Лён, ни Паф не знали.

— Идите сюда, посмотрите. — пригласили их.

В черноте едва забрезжило тусклое пятно. Постепенно оно расползлось и в его мутной глубине сгустилась маленькая фигурка. Очертания затвердели, обрели чёткость. И вот Лён видит, наконец, Натинку. Она жива и даже спокойна. Но, очень невесела. В пальцах она вертит тот талисман, что дал ей Гонда. И видение растаяло. Но, тусклое пятно стало наливаться краснотой. Из кровавого тумана выплыло лицо.

Кажется, человек спал, сидя на троне. Медно-красная кожа, раскиданы по плечам длинные перепутанные пряди угольно-чёрных волос. Веки вдруг шевельнулись и поднялись и ярко-жёлтые глаза с вертикальными зрачками глянули прямо на затаивших дыхание Лёна с Пафом.

— Желтоглазый! — вскрикнул Лён. И видение пропало. Котёл опустел.

— Что это было? — спросила Аглая.

— Не знаю. — ответила Эрифия. Она снова стала обрастать камнем. — Я спать хочу.

— Значит, не попасть мне в сад Гесперид? — спросил Лён.

Старухи покачали головами.

— И яблок не добыть?

— Нет. — ответила Аглая.

— Я отправляюсь на охоту. — мрачно проронил Паф.

— А мы пойдём спать. — ответили сёстры.

Лён остался в одиночестве. Он сидел и смотрел на неумолимо полнеющую Луну.

ГЛАВА 28. Гномы во втором «Г»

— Ты где всю ночь шатался?! — яростный шёпот мамы прозвучал, как гром.

От этого голоса Лён вздёрнулся, словно от удара. Он сел и уставился сначала на будильник, потом в окно, потом на маму. Он опять попал домой! Значит, надо идти в школу! Без пятнадцать восемь!

Лёнька кинулся одеваться.

— Нет, уж подожди! — мама отняла у него одежду. — Говори, где шлялся всю ночь? И как сумел пробраться назад? Я не спала и всё ждала тебя!

Он сел обратно на диван и тяжело вздохнул. Что тут скажешь?

— Лёнька, — тоскливо проговорила мама, — я больше не знаю, что врать участковому.

— Мама, — серьёзно ответил сын, — однажды Наташа вернётся. Просто однажды утром она выйдет из своей комнаты. И всё.

— Кто тот парень, что был с тобой?

— Он больше не придёт. — пообещал Лён и выбежал на лестничную клетку.* * *

— Наших побили. — мрачно сообщил Бубно. Второй его глаз тоже украсился хорошим фингалом. — Устроили засаду и напали.

Они двигались через второй этаж, где скины не ходят. Так меньше риска нарваться на врагов.

— Ну, ничего, мы им ещё наваляем! — пообещал кому-то Бубенцовский.

— Точно, без облома? — поинтересовался Лёнька, думая совсем о другом.

— Наши зубы салом точат! — небрежно ответил Федюн.

Навстречу бежала группа гномов. Красные штанишки у них повисли где-то чуть не под коленками, над пояском с завязочками вызывающе торчат трусы в горошек.

— Рок — нормально! — кричали гномы. — Попса — отрава! Слушай рэп — совет Минздрава!

— Слушай, ты приходи сегодня на историю! — посоветовал Лёньке друг. — У нас такой учитель клёвый! Филипп Эрастович Гомонин! Партийная кличка — Филин.

Косицын вдруг остановился, словно поражённый мыслью: если Вавила здесь, то и Гомоня может быть в школе! Он же такой старый, что многое может знать о Селембрис!* * *

— Изольда Григорьевна. — нервно проговорила молодая учительница второго класса "Г", — у меня гномы в классе.

— Которые? — спросила завуч, едва отрываясь от проверки тетрадей.

— Как это — которые?

— Панки или рэперы?

— А что, есть существенные различия? — озадаченно поинтересовалась учительница.

— Есть, Лариса Николаевна. — ответила завуч, откладывая ручку. — Одна группа гномов представляет собой неформалов, это полные пофигисты. А вторая — полегче — рэперы. Так которые у вас?

— Изольда Григорьевна! — чуть не плача, заговорила учительница. — Мне никаких не надо!

— Я предупреждала вас: не выставляйте детей за дверь. — назидающе возразила завуч Кренделькова. — Не могли справиться с нормальными детьми, теперь попробуйте нашего куска. Ступайте, Лариса Николаевна. Найдёте подход к этим, остальное покажется пустяками. Не жалуйтесь. Это карма.

Лариса Николаевна вошла в класс и посмотрела на маленькие рожицы, едва виднеющиеся из-за парт. Гномы — все шестеро — убирались за одним столом. Некоторые из них даже бородатые. Но, по характеру — сущие дети.

Дима Сорокин сидел со взъерошенной прической.

— Ларисаниковна-аа. — плаксиво пожаловался он. — А Дуксик тычет меня в башку лине-еейкой!

— Неправда! — вскочил гном Дуксик. — Я не тыкал! Врёт он всё! Кто видел, что я тыкал?! Никто не видел!

— Садись, Дуксик. А ты, Сорокин, иди решать пример.

Едва Дима двинулся с места, как тут же и свалился. У него оказались завязанными шнурки. Снова гномы нашалили.

Этот Сорокин был наказанием класса. Абсолютно неконтролируемый экземпляр. Настоящая копия своей мамаши, только поменьше. Белобрысый толстяк с бледным одутловатым лицом и выпученными белесыми глазами. Лариса тихо ненавидела его. В каком зверинце его воспитывали? Он пакостил всем без разбора — одноклассникам, учителям, соседям. Его лупили — он не понимал. Потом являлась дебелая мамаша и подолгу вякала одно и то же: какие все злодеи, её мальчика совсем забили. И подробно перечисляла все потери: тут разорвано, там поломано, это украли, то испачкали.

Слушать её нытьё всё равно что жевать опилки. И всё это тяжёлым насморочным голосом, на одной ноте. Она несчастная, больная, всеми обижаемая. Мужа нет, денег нет, соседи сволочи, кругом одни подонки. А сынок стоит рядом и в продолжение всего монолога однообразно долбит ногой учительский стол. Глаза — две пробки.

— Не надо реветь. — сказала учительница. — Ты взрослый мальчик. Иди к доске и решай пример.

Он пошёл и постепенно все начинали смеяться. Лариса Николаевна мрачно глянула на ученика. Всё ясно, будет разговор с Сорокиной.

— У тебя, Сорокин, вся спина белая. — обречённо проговорила учительница.

После беспрерывного одёргивания класса и выговоров по поводу летящих в Сорокина комков жёваной бумаги, она со вздохом усадила на место бестолкового ученика.