Чтение 24–й страницы книги ~Путь в Селембрис~

— Нет, Лён, я ещё не вурдалак. Пока я просто хищник. Оказывается, мало быть оцарапанным упырём. Это только превращает человека в зверя, в оборотня. А вот то угощение, что подавал вчера чёрный, вот это зелье и завершает превращение и подчиняет оборотня власти Лембистора.

— Ты видел Натинку? А дракона видел?

Волк помотал головой. Нет, никого, кроме чёрного он не видел. Тот провёл его совсем недалеко, дал ему кусок отравы и запер в темнице. А утром выгнал и велел больше не мешкать и не искать по кустам добычу. Всё равно здесь нет ничего живого. Надо отправляться следом за всеми и делать своё дело.

— Делать дело, — догадался Лён, — это делать новых оборотней.

Но волка сейчас это нисколько не волновало.

— Смотри, что я принёс. — и он подкатил лапой круглый шарик с довольно противным запахом. — Вот его-то и дал мне колдун.

— Значит, это и завершает превращение? — Лён с отвращением посмотрел на шарик. — Гадость какая!

— Напротив, очень вкусно пахнет. Как хорошо выдержанная падаль.

— И что с ним делать? — спросил Лён.

— Не знаю. Я не стану его есть.

Они прервали разговор. Потому что за холмами собирался шум.

Войско снова выходило в путь. Чёрный маг снова стоял на своей колеснице прямо на мосту. Но, теперь ехали не только всадники. Их сопровождали громадные чёрные псы, похожие на демонов. Они ехали мимо — молчаливые, неподвижные всадники в наглухо закрытых шлемах. Ничто, кроме стука лошадиных копыт и шелеста доспехов, не нарушало мёртвой тишины Сидмура. Чёрные псы бежали бесшумно.

Усталость одолела Лёна, сонливость закрыла уши, словно ватой — звуки уходящей колонны стали чем-то посторонним. Хотелось хоть немного расслабиться отдохнуть. Главное, не думать о доме.

"А за кастрюльку-то нагорит." — проплыло в мозгах.

ГЛАВА 31. Кот в гриндерах

Зоя не спала всю ночь. На рассвете она пришла в комнату сына в надежде, что обнаружит его спящим. Тогда можно будет сказать себе, что это дурной сон, просто обыкновенный кошмар. Ей только снилось, что он исчез. Ей вообще всё снилось. И милиционер, и эта девочка, и её родители. Нет ничего.

Диван по-прежнему был пуст. Зоя в отчаянии смотрела на него, не зная, как быть дальше. Куда бежать, кого спросить. И тут снова возникло сияние. Мгновение спустя, передошеломлённой Зоей на диване с кастрюлей на голове очутился её сын.

— Мама, — признался он, — меня каждую ночь похищают инопланетяне. Они и Наташу похитили. Они учатся нашему языку. А нам объясняют, что уничтожат нашу планету, еслимы не прекратим загрязнять окружающую среду.

— А кастрюля зачем? — тупо спросила мама. Она утратила способность удивляться.

— Для Наташи. Ей же надо что-то есть! А то у инопланетян только концентраты.

— Она слопала два батона?!

— Мама, там время идёт совсем иначе. — терпеливо объяснял Лёнька. Вралось на удивление легко и складно. Вот правду говорить куда труднее.

— А парень этот странный — тоже пришелец?

— Нет, он землянин. Только одичал маленько. Ладно, мама, мне пора в школу. Не стану же я Маргусе объяснять, что опоздал из-за того, что меня задержали инопланетяне!

— Лёлик! — кинулась вслед мама. — Они тебя там не пытали?!

— Нет! — крикнул он с лестницы. — Это специальность Кренделючки!

Дурачить маму было очень совестно, но всё же это какой-то выход из положения. Терпеть эту напряжённость в домашней ситуации невыносимо тяжело. Лёнька радовался, исчезая из привычной среды. Пусть Селембрис и очень нелёгкий мир, даже опасный, но там было намного проще. Там никто не наезжал с ревнивыми подозрениями, с гневными обвинениями, с занудливой моралью. В мире Селембрис многое возможно и многое доступно. А тут сплошные ограничения. Живёшь, словно загнанный в клетку, а кругом одни загонщики с хлыстами. Чуть не так повернулся, едва оплошал, так сразу с криком по бокам.

Теперь он чувствовал себя почти гостем в своём мире. Ему тут ещё кое-что требуется, только нужно выполнять некоторые условия, чтобы не вступать в конфликт с этой реальностью. Теперь такими далёкими казались и наезды одноклассников, и стычки с Гондурасом, и пересечения с учителями. Теперь Лёнька готов признать, что большинство их требований справедливы. Но, дубовый лист, как они всё это делают! С каким усердием они втаптывают в тебя мораль! С каким остервенением приобщают тебя к реалиям жизни! С каким отвращением тратят на тебя свои нервные клетки! Они сами преисполнены страха перед жизнью. Закрылись в своём мире абстрактных знаний. Да и сам реальный мир в их исполнении походит на примитивный мультсериал.

Хочет ли Лёнька жить в этом куцем мире? Кто-нибудь спросил его о том, нравится ли ему занимать свою жизненную нишу в этом гигантском поле всеобщего безразличия? Этот мир дарит своим обитателям игрушки для забвения. А мир древней эллинской мифологии такое забвение даёт лишь сходящим в небытие. Здесь он должен будет, отвалявшисьна плацу положенный срок, втягиваться в изматывающий процесс жизнеобеспечения. Для этого его и снабжают на уроках сведениями о мерах жизненной безопасности.

Его всю жизнь снабжают такими мерами. Не тронь — бо-бо! Не ходи — упадёшь! Не влезай — убъёт! С плохими ребятами не играйся, с хулиганами не дружи! Чужие игрушки не трогай! Слова на заборе не читай! Умный человек учится на ошибках других! Как будто весь круг его интересов ограничивается лишь желанием брать чужие игрушки и без конца хулиганить!

Учителя убеждены, что ученики им даны в наказание. Всякий выход во внешний мир похож на лавирование между львами и крокодилами. Поэтому, добравшись до дома, большинство забодатых жизненным занудством одноклашек погружаются в мир компьютерных войнушек. Мочишь монстров сотнями — и расслабляешься. Для взрослых тоже придуманы средства оттянуться. Тащатся же они от своих бесконечных сериалов! Так интересно знать, родила Марианночка или не родила! И обнаружила какая-нибудь там забитая служанка, что она замужем за собственным братом, имеет издательский дом в Париже и дядю-миллионера? Что милее, чем увидеть в финале собачливую сеньору Кукараччу с последним песо в кружке на панели перед Нотр-Дамом!

Впрочем, никто не оспаривает образовательную ценность сериалов. Вот соседка, Клоповкина Дуся Ванна, убеждена, что Мексика — столица Парижа.

Покорно выдержав атаки замечательной щётки тёти Паши, Лёнька помчался на поиски кабинета информатики. В башке полный абстракциональ. Сегодня их будут учить пользоваться компутером! Ура-аа! Наконец-то.

Но уже через десять минут Лёнька понял, как много не знает о своей машине. Он никогда не думал о технике безопасности, сидя за своим компом. Да и никто не думал, поэтому все старательно писали. Новая училка, Валентина, спросит с них. Наизусть. И было всё очень серьёзно. Во-первых, нельзя лить воду на клавиатуру.

— А иде же вода? — простодушно спрашивал Костя Чугунков со своим всегдашним хохляцким акцентом.

— Зачем тебе вода? — в недоумении отзывалась неопытная Валентина Сергеевна.

— А шоб не лить её на клавиатуру. — мудро отвечал молодой Чугун.

— Должен же быть выбор. — любезно пояснял онемевшей учительнице Завидов Борька. — К чему правила, если нет соблазна нарушить их?

— Правило второе. — с неприязнью сказала Валентина. — Не вкладывать пальцы в зазор между розеткой и вилкой.

Все немедленно сунулись смотреть на розетки.

— Валентина Сергеевна! — разочарованно воскликнул Парамонов. — Это просто невозможно! Тут европейские розетки!

— Ну, разумеется! — почти вышла из себя учительница. — Здесь позаботились исключить попадание пальцев в зазор между розеткой и вилкой! Это вам для домашней безопасности!

— Шо-то я не бачу. — озабоченно возник Чугун. — Мине теперича менять розетки на обратно?

— Перейдём к устройству клавиатуры. — ловко избегла конфронтации информатичка. Она явно обрастала опытом. — Клавиша «энтер» предназначается…

Макс Гринштейн, родившийся в обнимку с компьютером, старательно заносил в тетрадочку данные о клавише «энтер».

Учительница чувствовала себя, как цыплёнок, который учит коршунов летать.

— Ладно, можете поиграть. — бросила она.

Все немедленно полезли за дисками.

Валентина Сергеевна вдруг осознала, что институтская наука, преподаваемая ей в таких солидных объёмах, явно отстала от жизни лет на полтораста. Умные дяди и тёти, составлявшие методические планы для уроков информатики, как-то не сообразили, что жизнь меняется быстрее, чем контора пишет.

Бедная Валечка Камчинская! Она ещё не преуспела в житейской хитрости и не знала, зачем нужно вкладывать в бедовые хакерские головы примитивные инструкции по пользованию электроприборами. А потому это нужно, господа, что компьютерная техника проходит в имущественных списках как электроприбор. Видите ли, при помощи таких инструкций можно обезопасить себя от претензий в случае чего. Мол, лезли мокрыми пальцами к клавиатуре, и всё тут! Говори им, не говори!* * *

Урок ОБЖ в кабинете экономики не обещал быть интересным. Людмила Фёдоровна открыла журнал и принялась сосредоточенно искать, кого бы сдёрнуть с места.

Раздался быстрый стук в дверь и тут же в класс влетел Вавила.

— У меня вообще-то урок. — недовольно заметила экономичка.

— Знаю, знаю. — торопливо отозвался кот. — Вас срочно вызывает к себе в лаборантскую биологиня Наталья Игоревна. Она желает проконсультировать вас вот по этой теме.

И подбросил на стол рулет «Торнадо». Экономичка ещё не вышла, как он вспрыгнул на стол к Косицыну.

— Лён, скажи мне, сколько будут стоить… — он посмотрел на заднюю лапу, — гриндеры второго размера?

— Вавила, ты обалдел! Гриндеров второго размера не существует.

— Опять, опять дискриминация! — застонал кот.

— Вот гриндара!

Чугун взгромоздил на стол конечности в рифлёной платформе сорок пятого калибра.

Кот немедленно перескочил к нему на парту.

— Дай, дай сюда немедленно!

И начал стаскивать один обувь.

— Вавила, отвали! — Чугун отпихивался. — Меня маманя укокошит.

— Молчи, Костян! — сунулся к его носу кот. — Не понимаешь? Это вопрос жизни!

— А шо за спешка? — осведомился Костян.

Кот заметался по столу.

— Такая девочка, блин! Нет — чувиха! — в волнении бормотал он.

— Та хто? — всё недоумевал Костян.

— Вот, вот, смотри! — кот подсунул под нос Чугуну любительскую фотографию.

— Классная девчонка. — одобрил скин. — Какая группа?

— Ты шо, Костян, не бачив? Глядай глазиками в фотку! Они же вымерли, как динозавры! Это же хиппи! Смотри, какая миниюбка! А пояс — в дециметр шириной! А волосы! А платформа! А ноги, ноги!

— Ноги офигенные. — согласился Чугунков. — Хто это?

— Да это же Изольда! То есть Кренделючка ваша! А я маленький такой! — кот затосковал. — Как думаешь, в скины податься? Башку побрею!

— Да ты шо, Вавила! — испугался Костик. — Бритый кот — такая лажа! Ладно, бери обои гриндара! От мамки отмахаюсь. Кажу, шо бабе подарил.

— Да ты не боися, гриндара верну! Мне только гномам показать, как образец!

Кот сгрёб добычу и умчался.

— Ну шо? — спросил неизвестно кого Костик, любуясь на свои конечности. Все отвернулись, зажав носы.

— Вторую обувь в дело. — подытожил сердобольный скин.

Он достал из сумки и надел на ноги шлёпанцы. Таково было мамкино представление о второй обуви.

Лёнька с досады чуть не треснулся лобио о парту. Опять забыл спросить про Дивояр!* * *

— Приходите и сами всё увидите. — тихо говорила мама в трубку, прикрывая её ладонью.

— Я приду. — отвечал далёкий голос. — Но вы напрасно всё это выдумали. Поверьте, я такого наслушался за все годы!

Лёнька сидел в наушниках и слушал «Радиотранс». Батон колбасы и две буханки дожидались его на диване. Бедная девочка оголодала в гостях у зелёных человечков. Ему было жалко сводить мать с ума, но Пафу надо элементарно жрать.

Неслышно растворилась входная дверь. После ловких пальцев участкового замок больше не скрипел. Семёнов тихо вошёл. Мама приложила палец к губам. Он добродушно пошевелил бровями. Бедные люди, чего только не наслушаются по телевизору! Особенно такие одинокие, как эта Зоя.

— Скоро десять. — шепнула Зоя. — Он уже клюёт носом.

Она взяла в руки кастрюлю с супом и направилась в комнату сына.

— Лёня. — деловито сказала мама. — Не пора?

— Пора. — ответил сын, отваливаясь от компьютера и зевая.

Семёнов беззвучно засмеялся за дверью, придерживая фуражку, чтобы не свалилась.

Утомлённый Лёнька лёг на диван, обнял кастрюлю.

— Сынок, а буханки куда? — засуетилась мама. И засунула хлеб ему под локоть. А колбасу за пазуху.

— Ладно, иди. — сонно пробормотал Лёнька.

— А ложку-то! — вдруг вспомнила мама и помчалась на кухню мимо Семёнова.

Милиционер тихо умирал со смеху.

Не успела Зоя войти с ложкой, как безмолвный свет озарил комнату и пробился в растворённую дверь.

— Ну вот. — расстроенно опустила руки мама. — А как же ложка?

Семёнов вскочил в комнату. Диван был пуст. Ни кастрюли, ни батонов, ни подозреваемого.

ГЛАВА 32. Свет Дивояра

— Гадость какая! — ужаснулся Пафнутий, но быстро умял всю колбасу.

— Ты на супчик больше налегай. — советовал ему Лён. — Не больно-то с кастрюлькой побегаешь по Сидмуру!

И вдруг вспомнил!

— Дубовый лист! А минералку так и не купил!

— Чего не купил? — с подозрением уставился на него Паф.

— Пить-то чего будем?!

Объевшийся волк начал икать, но всё-таки долизал кастрюлю, а то у Лёна жир потечёт по голове. Больше девать ёмкость некуда. Если привязать за ручку к поясу всадника, то она колотит волка по рёбрам.

— Что хочешь, — подытожил серый, — а придётся возвращаться на водопой обратно на Селембрис. Всего-то пути полдня.

Если замок Лембистора стоит в центре Сидмура, то этот мир очень невелик.

Обратный путь они проделали довольно быстро. Сытый Паф летел, как ветер, по следам вурдалаков.

— Эх, была не была! — крикнул он, проскакивая меж двух столбов. И оба тут же поняли, что поймали удачу. Светило солнышко, пробиваясь между набрякших влагой облаков — они опять в Селембрис!

Волк остановился и обернулся, внимательно рассматривая местность позади себя. Два столба так и стояли, но за ними виднелась совсем другая местность. Никаких высоких гор, поросших мрачным лесом. Заснеженное поле и лес неподалёку.

Лён и Паф принялись торопливо хватать чистый снег и есть его. Грязная широкая полоса, протоптанная вурдалаками, начиналась сразу от столбов. За ней же было девственно нетронутое снежное покрывало.

— Этак мы не набегаемся за водой. — проворчал волк. — Доставай-ка трубку.

Лён достал из сумки старухину трубочку.

— А это что? — удивился он, увидев чёрный шарик на дне.

— На всякий случай прихватил. — уклончиво ответил Паф. И признался: — Ну нравится он мне.

— Есть идея. — серьёзно сообщил Лён.

Он сел верхом на волка, дунул в трубку и воскликнул:

— К Гонде!

И представил его лицо.

Они никуда не перенеслись — как были посреди дороги, так и остались. Расстроенный Лён осматривал трубку, как Паф вдруг крикнул:

— Гонда!

Да, это был Гонда и не один. На лунных конях неслись к ним двое. Синий плащ Магируса развевался за его плечами так же, как и синий плащ Фифендры. Только это не старуха.А та молодая женщина с синими глазами, какой она была на Кудовае.

Удар ветра опрокинул Лёна и Пафа в снег. Они смеялись.

Едва спрыгнув с коней, волшебник и колдунья кинулись к ним и горячо обняли.

— Паф, бедный Паф! — Фифендра смотрела на волка ясными глазами. — Поверь мне, это пройдёт! Ты не обратишься в вурдалака. Моя защитная магия до сих пор не позволила яду овладеть тобой. Ты изменился только внешне.

Волшебники увели обоих с тропы подальше в лес, где рассказали им всё.

Селембрис — это мир живущих сказок и легенд. И он реален. Да, здесь живут все герои славянских сказок. Здесь ты можешь встретить Нибелунгов. Здесь даже география похожа. Лён побывал в мифологической Элладе. Лишь забитость и замутнённость сознания помешали ему сразу попасть в сад Гесперид.

Почему Геспериды приняли вид отвратительных старух? Обычное дело. Ведь и Грайи, прекрасные дочери титана Форкия, рождённые с седыми волосами и лебедиными шеями, позднее превратились в мифах в трёх старух. Легенды тоже старятся. Поэтому и здесь, на Селембрис, Геспериды принимают разные обличия. Каким ты видишь мир, таким он и становится. Что ты вносишь в него, тем он тебя и одаривает.

Здесь также живут люди. Обыкновенные люди. Со всеми их страстями и недостатками. И здесь живут волшебники, маги, колдуны, ведьмы. Мир чёрной и белой магии. Здесь тожеесть добро и зло, но формы его несколько иные. И множество промежуточных форм. Как, например, кикимора Дёрка и её гости, примитивные лесные сказочные существа. Аналоги мифологических эллинских сатиров, дриад и наяд. Только дремучесть северных лесов превратили их в диких.

Но здесь есть и вполне цивилизованные маги, как этот Семикарман. При помощи волшебной силы даже такой недалёкий волшебник может создать неплохой уютненький мирок лично для себя. Только не трогайте его, и он вас не тронет. Есть и более агрессивный тип, вроде лесного ведьмака. У того свои затеи. Его запросы побольше, чем у Семикармана. Но, есть и другие, которые просто хотят жить. Как те горные жители, что прячутся в своих каменных норах от вурдалаков.

Селембрис велика — для всего есть место. Это противоречивый мир, но в нём нет единообразия. И это не единственный мир. Есть и другие. Как мир Лёна, например. Ведь Селембрис — это отражённый мир. И другие отражения. Мир Лембистора, например. Он тоже реален, хотя и невещественен.

Лембистор — демон. Его среда — лимб, бездонное пространство, поглощающее души. Он вырвался из своего однообразного мира в мир реальности и старается укрепиться, захватывая разные миры. Сначала ему удалось приобрести кусок чужой земли вместе с жителями. Из них он понаделал своих чёрных воинов. Но, его царство утратило жизнь.

Тогда демон населил его имитацией жизни. Но, даже его воинам надо что-то есть. И чёрный маг посылал их грабить за пределы своего пространства. Сразу две задачи — едадля воинов и уничтожение чужой земли. Но, этого ему показалось мало. И он посредством своей магии начал превращать людей в вурдалаков. Тут и раньше была нечисть, но она не переступала своих границ.

Но магия Лембистора тоже ограничена в возможностях. Новоявленным упырям требовалась дозаправка. Они время от времени собираются в стаи и бегут в Сидмур. Там их превращение завершается.

— Вот это? — спросил Лён, доставая из сумки чёрный шарик. — Вот этим он их кормит.