read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com

АВТОРСКИЕ ПРАВА
Использовать только для ознакомления. Любое коммерческое использование категорически запрещается. По вопросам приобретения прав на распространение, приобретение или коммерческое использование книг обращаться к авторам или издательствам.


Александр Воробьев


Огненный след

***
— Демин, я — Рысь, готовься к танцу.
Денис медленно-медленно приподнял над травой штатив с закрепленной камерой. В десяти метрах от него, у входа в бункер переминались с ноги на ногу пятеро пехотинцев, облаченных в тяжелые бронежилеты. Расслабленные и сонные в предрассветный час, они не представляли особой угрозы. Гораздо больше Дениса волновала автоматическаятурель, установленная слева от приоткрытой двери. Там, где прозевает дремлющий часовой, вполне могли сработать сенсоры охранной системы. Маскировочный комбинезонв теории мог обмануть армейские чипы, но на практике случалось всякое. Слава богу, скоро начнется! Группа выдвинулась на исходные, и уже сейчас часовые на периметреостывают с перерезанным горлом или от дозы яда.
— Танец!
Денис отпустил тут же втянувшуюся в шлем камеру и швырнул в солдат заранее подготовленную гранату. Поставленная на мгновенное действие, граната рванула среди солдат раньше, чем ее успели разглядеть. Денис дернул стволом, испятнав попаданиями сервоприводы турели, отметил, как задергался заклинивший механизм, и прыгнул к стене возле двери. Из бункера очумело замолотили длинными очередями, перечеркивая дверной проем, но внутрь уже влетели одна за другой две гранаты. Глухо ухнуло, наружу вынесло клок сизого дыма.
Рядом возник грязный с ног до головы Черт, прошелся по лежащим пехотинцам очередью, махнул рукой: «входи, прикрою». Денис метнул в двери «вспышку» и ужом ввинтился в проем сразу за сработавшей шоковой гранатой. В тамбуре неподвижно лежал еще один пехотинец — на сей раз без брони, в повседневной форме. Так и есть, сегодня их не ждали, иначе часовой не расслаблялся бы, отдыхая от тяжести бронежилета. Ой, не зря командир гнал группу в рвущем жилы темпе, ой, не зря!
Денис встал сбоку от внутренней двери и забросил в нее две последние «вспышки». Черт, по другую сторону двери, присел, и Денис, оттолкнувшись ногой от стены, ворвался в штабной бункер. Трое офицеров, лежали контуженные разрывом сразу двух «вспышек» в тесном помещении. Перекатившись, Денис ударом ноги отправил в нокаут самого подвижного из них и ткнул в кнопку ларингофона.
— Бункер под контролем, присылайте «Чижика».
Он повернулся к Черту.
— Оттхорн, который тут наш клиент?
— Майор.
Денис споро скрутил майору-связисту руки и ткнул пальцем в его соседа.
— Полкан. Брать будем?
Черт отрицательно помотал головой.
— Приказ брать только майора.
— Понял, берем только майора.
Два выстрела слились в один — не было нужды целиться на таком расстоянии. Черт, уже подхвативший пленного, обернулся в дверях.
— Заряд с датчиком поставь!
Денис приладил под захламленный стол килограммовый кусок каталитической взрывчатки и, воткнув в нее цилиндрик детонатора, рванул следом за Грегом. Пять секунд до постановки на боевой взвод — если не успеешь, размажет по дну воронки!
Снаружи вовсю грохотала перестрелка — группа отвлечения внимания маскировала точечный удар штурмовой группы. Сейчас большинство сил батальона внутренних войск занято метрах в двухстах отсюда, и это дает немного времени на отход. В лесочке неподалеку их заберет «Чижик» — легкий стелс-транспорт. Дьявол!
Денис выстрелил быстрее, чем успел осознать, что над бруствером ближайшего окопа выросла фигура в тяжелой броне. Попал, кажется, в плечо, и фигура с воплем исчезла. Но выросло еще трое. Кто-то очень умный решился ослабить атакуемый участок и послать подкрепление к штабному бункеру. Уроды!
— Демин, — прошелестело в наушнике, — обеспечь отход группы!
— Понял.
Денис бросил в сторону залегших врагов последнюю гранату и, огрызаясь одиночными, стал отползать вниз по склону. Если противников немного, или они будут появляться в поле зрения не все сразу, то у него есть шанс.
Черта с два! Сразу четверо выпрыгнули из окопа на склон. Одного Денис снял в голову. Второму попал в ногу, а потом сумасшедшим кульбитом попытался уйти от двух гранат, что синхронно метнули в него вражеские пехотинцы. Одна ушла далеко в сторону, зато другая, взорвавшись в каком-то десятке метров, оглушила. Сквозь звон в ушах он сумел расслышать поданную вражеским офицером команду:
— Брать живым!
— Щас!..
Он метким выстрелом сбил еще одного пехотинца, а потом сразу два заряда пришлось ему по ногам — в колено и бедро. Денис застонал и рухнул ничком. Враги подобрались почти вплотную, а где-то неподалеку уже жужжал беспилотник с парализующей гадостью на борту. Он дождался, пока на фоне неба вырисуется треугольник беспилотного «сапсана», и выпустил по нему остатки магазина. Кажется, попал, по крайней мере, на это хотелось надеяться — ребятам и так нелегко будет оторваться от погони.
Времени перезаряжать автомат уже не осталось — азартные крики загонщиков раздавались почти рядом. Денис, отбросив пустой ствол, вырвал из кобуры пистолет, встал во весь рост и, ухмыляясь в искаженные азартом лица пехотинцев, выстрелил себе в сердце.
Офицер, командующий преследованием, в сердцах выругался, а Денис еще и добавил от себя, показав ему язык. Тот молча сплюнул и махнул рукой солдатам: «продолжаем преследование». Денис знал, что они опоздают: в данный момент группа, разбросав на своем пути мины ловушки, уже грузилась в «Чижика». По условиям учений, сразу после взлета турбинника квадрат в лесу накрывают батареи РСЗО. Так что вскоре в «мертвятник» поволокутся и незадачливые преследователи. Ценой одного курсанта группа задание выполнила.
Денис вздохнул и поднялся на ноги. Он-то свое получил, а через пару часов получит еще и втык. Условная смерть на учениях каралась начальником училища так, что, пожалуй, легче было бы умереть по-настоящему. Остановившись, Денис повязал на рукав вызывающе алую повязку «мертвеца». Чип чипом, а любой шатающийся без дела боец внутренних войск вполне мог влепить в неясную фигуру добрый заряд пластмассы — считай потом синяки и кровоподтеки, правая нога и так ощутимо ныла после двух попаданий.
Уже светало, бой утих, и первые, еще несмелые птичьи трели стали разноситься над просыпающимся лесом. Денис обожал раннее утро, когда встающее солнце освещало верхушки корабельных сосен. Середина лета — райское время в этих широтах. Кто-то без ума от морской глади, кто-то от гор, а Денис всегда предпочитал отдыхать в лесу. И когда узнал, что плановые учения пройдут в тайге Забайкалья, то от радости закатил своей группе пирушку, за единый вечер просадив двухнедельную стипендию. Но сейчас для радости причин не имелось. Денис мог представить те выражения и эпитеты, которыми его встретит куратор курса. Ничего хорошего.
По пути ему попалась большая, человек в тридцать, группа солдат с красными повязками. Пехотинцы шли, оживленно переговариваясь, но когда в поле их зрения появился Денис, замолчали, уважительно пропуская вперед юного бойца ВКС. Денис кивком поздоровался с ними и слегка ускорил шаг. У него совершенно отсутствовало желание вести беседы, жутко хотелось спать и есть, марш-бросок через «линию фронта» вымотал до последнего предела. А ему, как «убитому», еще предстояло топать без малого десять километров до расположения «мертвятника».
Как пошутил майор Семенихин: «Убитый топает в рай на своих двоих. Любите комфорт — постарайтесь не умирать».
Денис не постарался.
Луна вышла наконец из-за стены леса и немного осветила путь — дорога пошла веселей. К лагерю он подошел, когда небо на востоке уже окрасилось розовым. Замаскированные палатки терялись из виду уже в десятке шагов, так что, если бы не вкусный запах готовящегося в кухне завтрака, Денис мог бы и промахнуться. Все-таки курсант-десантник после года обучения — это вам не матерый волкодав. Так, щенок-сеголеток. Настоящий боец-десантник сожрет половину их курса и не поморщится. Позади всего год обучения, и пока что курсанты способны лишь на равных противостоять лопухам из внутренних войск. И впереди еще долгие два года уроков и тренировок. А завтра по итогам этих учений их распределят на дальнейшую специализацию.
Денис отметился у дежурного в «мертвятнике» и, поинтересовавшись, когда пойдет транспорт в расположение десанта, выругался. Еще два часа! Он прошелся между спящими солдатами. В такую погоду грех было ворочаться в душной палатке, и облаченные в боевую броню пехотинцы, вповалку кемарили на свежем таежном воздухе. У полевой кухни, замаскированной в распадке от обнаружения с воздуха, дежурил одинокий усатый сержант с эмблемой службы снабжения. Увидев измызганную форму ВКС, тыловик махнул рукой.
— Эй, служивый, двигай сюда, накормлю.
Денис поблагодарил и полез в ранец за котелком. Сержант отрицательно помотал головой.
— Не пачкай, я тебе в одноразовую наложу. Что будешь?
— А что есть?
— Греча с тушенкой или бобы с мясом.
— Бобы.
Сублимированная греча за последние три дня надоела пуще горькой редьки. Денис принял из рук тыловика зеленую пластиковую тарелку с дымящейся едой. Усмехаясь в усы, тот поинтересовался:
— Что, сынок, командира нашего в «языки» взяли?
— Майора?
— Нет, полковника. Майор — это наблюдатель от штаба. — Сержант недоумевающе поморгал и вдруг согнулся в приступе хохота: — Погоди, вы что, наблюдателя захватили?!
— Кого приказали, того и взяли.
Сержант вытер выступившие слезы.
— Ну, вы, десант, и шутники! Ты-то, я смотрю, «труп»?
Денис поморщился, мысль о предстоящей взбучке совсем не радовала.
— Прикрывал отход группы.
Сержант одобрительно крякнул.
— Герой. А чего пёхом-то?
— «Мертвым» в ВКС транспорт не полагается. Как хочешь, так и выкручивайся. Вот и буду попутку ждать, или пёхом.
Тыловик вынул из внутреннего кармана наладонник, потыкал в экран.
— Погоди, до ваших же полста километров.
Денис скорчил неопределенную гримасу.
— К утру дойду.
— Через тайгу? Эх, одно слово — десант! Погоди-ка. — Он снова потыкал в наладонник. — Чжао, ты когда выдвигаешься?
Маленький динамик пропищал в ответ. Денис невольно напряг слух, собеседник сержанта прошелестел:
— Через двадцать минут.
— Тут хлопца одного надо бы подбросить. Он шутник большой, грех не помочь.
— Докуда?
— А до развилки.
— Это же крюк!
— Для твоей колесницы и семь верст не крюк! С меня пиво, уж больно хлопец гарный, ты уж порадуй старика.
— С тебя литр.
— Договорились!
Сержант упрятал наладонник обратно в недра мешковатого комбинезона.
— Лопай быстрее, тебе через четверть часа нужно быть в автопарке. Там найдешь капрала Чжао, он подбросит.
Денис заглотил очередную ложку бобов и пробормотал с набитым ртом:
— Спасибо, сержант!
— Да что уж там. Это вам за майора спасибо — изрядный сукин сын, всех тут достал уже… Доел?
— Угу.
— Флягу давай, чаю горячего налью.
— Спасибо.
Денис забрал флягу и рысью метнулся на шум работающих движков. У самого парка его остановил часовой, пришлось затормозить, проходя проверку сетчатки. В итоге к массивному колесному «мамонту» Денис добрался, когда тот уже прогревал двигатель. Низенький желтокожий капрал Чжао, и без того недовольный предстоящим крюком, молча указал на сиденье рядом с собой.
«Мамонт», тяжелый армейский транспорт, одинаково неторопливо полз, что по дорожному полотну, что по бездорожью. Огромные колеса начисто игнорировали даже средней величины валуны, зато бронированный корпус не позволял разогнаться выше сотни. Так они и плелись по великолепному, асфальтированному в незапамятные времена, проселку. Всю дорогу Денис продремал и проснулся только от тычка в бок.
— Вставай, курсант, приехали. Не заблудишься?
Денис с нескрываемым чувством превосходства крякнул.
— Я из десанта, капрал.
— Ну-ну.
Видимо обидевшись на тон, больше он не произнес ничего, и Денис, спрыгнув с трехметровой высоты кабины, бодро зашагал в ту сторону, где по идее размещался полевой штаб их училища.
Тайга просыпалась, под первыми лучами солнца уползал с полян туман, в придорожном чапыжнике вовсю свиристели птицы, а полевая форма надежно защищала от утренней прохлады. Не учения, а настоящий курорт.
Денис даже порадовался, что больше никто из группы не «погиб» — такое утро заслуживало одиночества. Иди он с товарищем, тот вряд ли проникся бы очарованием момента. История о курсанте из второй роты, подхватившем триппер и поэтому залетевшем на «губу», на корню убила бы обаяние таежного утра. Не будь назначен срок прибытия, Денис с радостью провел бы тут весь сегодняшний день. Даже предстоящая взбучка не могла перевесить чувства свободы. Одна не способна, но каменной тяжестью на чашу весов рядом с ней ложился долг. А долг способен перевесить все что угодно.
Так что ровно в девять часов утра Денис миновал пост у входа в замаскированный среди тайги полевой лагерь. Его товарищи, уже умытые и позавтракавшие, встретили беззлобными шутками — как же, единственный убитый! И пусть даже он погиб, прикрывая отход, настоящий десантник должен выживать в любой ситуации. Денис досадливо отмахнулся, спеша за оставшееся до построения время переодеться и наскоро привести себя в порядок. Вот только, принять душ уже не оставалось времени. А жаль, по его прикидкам, запах пота мог свалить метров за десять непривычного к солдатским ароматам гражданского человека.
В тот момент, когда Денис заканчивал смывать крем-депилятор, в палатку заглянул Михайлов.
— Дэн, Кракозябр уже на плацу.
— Успею.
Командор Сигурд Сваальсон, прозванный Кракозябром за изуродованную правую половину лица, опоздавших не терпел. Получив ранение во время последней войны при усмирении сепаратистов на Большом Шраме, он отказался от положенных по страховке услуг пластической хирургии. В мире и так слишком мало настоящих мужчин, говорил он, не хватало еще, чтобы и я уподобился гражданским хлюпикам.
В строй Денис успел вовремя — секунд за тридцать до команды «смирно». Кракозябр, в отутюженной парадной форме, словно и не ходил вместе с ними в рейд. Ни малейшего следа усталости, а ведь ему уже за пятьдесят — почти предельный срок в армейских рядах. Встав так, чтобы курсанты видели изуродованную половину лица, он гаркнул:
— Вольно! Поздравляю с успешно сданным экзаменом за первый курс, орлы!
Сотня глоток рявкнула, согнав нескольких птиц с ближайших деревьев:
— Служим Лиге!
— Вы в очередной раз показали дохлякам из внутренних войск, что именно Военно-Космические Силы, были, есть и будут элитой Лиги!
Сваальсон понизил голос, добавив, правда, металлических ноток:
— Но не радуйтесь прежде времени, курсанты. Регулярное подразделение десанта обломало бы вам зубы, даже не вспотев. Я посмотрел записи боя: большинство из вас допустили ошибки, достойные выпускников хореографического училища! Я опечален, курсанты, опечален. А ведь от этого экзамена будет зависеть решение командования о вашейдальнейшей специализации. Помните, в десант попадут лишь самые достойные!
Денис похолодел. По итогам его тестов все висело на волоске. Высокие математические способности и пространственное воображение подходили для технических специальностей, а зоркий глаз и отличная реакция делали его великолепным кандидатом в десантники. А Денис с детства мечтал стать таким же, как и его отец, полковник десанта.И если его завернут из Рязанского десантного, останется лишь подать рапорт на увольнение. Служить в каких-нибудь танковых войсках, копаться в замызганных грязью моторах и лишь в мечтах смотреть на звезды, на это он не согласиться никогда!
Кракозябр еще некоторое время распинался о высокой миссии военнослужащего Земной Лиги, о том, что именно им предстоит сохранять мир во всех тринадцати колониях, о воинских традициях, восходящих чуть ли не к Африканскому конфликту. Все это была обычная болтовня, главное Денис узнает не раньше, чем вернется из положенного отпуска — через месяц. И решение это будет окончательным, даже отец не сможет ничего выудить из недр комиссии, не говоря о том, чтобы хоть как-то повлиять на ее решение.
***
Расцветала весна, через разрывы облаков ощутимо пригревало солнце, и в городе практически не осталось снега. Даже по ночам лужи уже не покрывались коркой льда, а днем солнце и вовсе припекало. Разбухшие на деревьях почки готовились явить на свет первую нежную листву, и воздух казался необычайно пьянящим, обещающим скорое лето.И с каждым днем наряды гуляющих девушек являли все больше и больше открытого взорам тела.
Майкл Дюффек, глава физической лаборатории Вологодского технического университета, тридцати двух лет, семьянин с девятилетним стажем и отец двух очаровательных малышей, со вздохом сожаления проводил взглядом стройные ножки продефилировавшей мимо юной красотки. До назначенного времени оставалось всего двадцать минут, как раз хватит, чтобы допить заказанный «каппучино» и не торопясь пересечь наискосок университетскую площадь.
Дюффек неторопливо прихлебывал обжигающий кофе, любуясь высокими шпилями университета Нового Кембриджа, выбранного в этом году местом заседания комиссии по грантам. Построенный более четырех веков назад, в конце двадцать второго столетия, Новый Кембридж считался одним из крупнейших университетов Земли. Тридцать тысяч студентов всевозможных специальностей из метрополии и колоний. Майкл читал, что предтеча Нового Кембриджа — Кембридж Старый, взорванный ядерным террористом-смертником в самом конце Африканского конфликта, был куда как меньше.
Неслышно для посторонних пиликнул, напоминая о времени, смонтированный в солнечных очках комп — пора. Осталась четверть часа до назначенного срока. Майкл одним махом допил оставшийся глоточек и, подтвердив подушечкой большого пальца оплату в два кредита, прошел сквозь тепловую завесу паркового кафе. Он любил вот такие маленькие, в полдюжины столиков, кафешки на свежем воздухе. Они давали ощущение истинного уюта и единения с природой. Нет ничего лучше, чем пропустить чашечку кофе, сидя под высоченными вязами, наслаждаясь тишиной и покоем. А это так важно сейчас, когда вот-вот решится судьба его научного исследования. Если лаборатория получит финансирование Лиги, то через пять, максимум через семь лет, его имя узнают за стенами родного университета. «Только бы дали! — мысленно взмолился Майкл. — Если откажут, все грозит затянуться на десятилетия…»
На площадь вдруг выплеснулись пестрые, гомонящие толпы студентов — похоже, закончилась пара, и молодежь рванула в многочисленные кафе и ресторанчики, разбросанные вокруг университетской площади. Большая перемена — целый час, который можно потратить как душе угодно. Майкл, с большим трудом избегая столкновений, стал пробираться сквозь людской поток к массивному, серого гранита, корпусу ректората. Возле святая святых Нового Кембриджа стало поспокойнее, учебные корпуса остались ближе кТемзе, а преподавательский состав был менее буен, чем будущая интеллектуальная элита Лиги.
Третий этаж, аудитория триста семь. Запыхавшись от быстрой ходьбы, Майкл воспользовался эскалатором для подъема на искомый уровень. Четыреста лет назад строили с размахом: высота потолков превышала пять метров, а внешняя стена и вовсе представляла собой гигантское, от пола до потолка, окно. И мрамор с гранитом — помпезный, официальный стиль последних лет существования Британской империи.
Майкл раньше не бывал в Кембридже, поэтому, не мудрствуя, вывел на очки схему пути и, следуя за видимой лишь ему меткой, добрался до указанной аудитории, имея в запасе целых две с четвертью минуты. И вот теперь пришел мандраж.
Дюффек отправил описание проекта еще два месяца назад, едва комиссия по грантам открыла ежегодный прием. Подробное описание идеи, толково составленный план финансирования — он все вложил в эту идею, все поставил на кон. Весь последний год его лаборатория фактически работала лишь над этим проектом. Ему удалось убедить ученый совет Вологодского университета в своей правоте, но если грант не будет получен, исследования свернут. Бюджет университета не потянет и десятой доли необходимого финансирования. А значит — прощай мечта! Но, ведь последовал вызов на заседание комиссии, и значит, как минимум, на его работу обратили внимание! Гораздо хуже получить по электронной почте вежливое послание, смысл которого можно сжать до трех слов: «Не морочьте нам голову».
Нервничая, Майкл переминался с ноги на ногу, нетерпеливо поглядывая на темный пластик дверей. Скорей бы на комп пришло приглашение заходить — ожидание сводило егос ума.
Но его вызвали в срок, и, на секунду прикрыв глаза, Майкл миновал гостеприимно раскрывшуюся дверь, прошел в аудиторию. В отличие от большинства известных ему аудиторий, вход в этот зал оказался прямо напротив трибуны, так что вошедший оказывался в некоем, постепенно понижающемся ущелье между креслами. А в остальном — ничего необычного: выкрашенные в светло-синий цвет стены, высокий потолок, окно во всю левую стену, большой экран над трибуной. И простой длинный стол, за которым сидели пятеро членов комиссии по распределению грантов. Четыре пожилых мужчины и моложавая женщина, Кадди Эдельштейн, доктор математических наук из университета Аделаиды. Ученый — так себе, но член Совета Лиги по науке, гениальный администратор и хозяйственник. Председатель комиссии.
Майкл кашлянул и представился:
— Профессор Майкл Дюффек, глава физической лаборатории Вологодского технического университета. Подал заявку на разработку технологии «Пакетирования и управления холодной плазмой с помощью модулированных электромагнитных полей высокой мощности».
Эдельштейн рассеянно кивнула, один из старых профессоров, по трудам которого Майкл начинал учиться, приветливо указал на стул.
— Присаживайтесь, коллега. Вы ведь только что прилетели?
Майкл кивнул.
— Полтора часа назад. И Карл Башенькин просил передать вам привет.
Старик довольно хлопнул по столешнице.
— Давненько мы не виделись, пожалуй, с ассамблеи в Аделаиде одиннадцатого года. Нужно бы навестить, да никак не выкрою времени. Вот выйду на пенсию — мне до девяноста сущие пустяки остались, там и повидаемся. А пока привет ему в ответ, скажите, что читал его последние работы и со многим не согласен. Так и передайте!
Председатель комиссии деловито прервала их беседу.
— Итак, к делу. Господин Дюффек, я вынуждена с сожалением отказать вам в предоставлении гранта.
Дюффек, собравшийся было представить комиссии свежие данные расчетов, замер с полуоткрытым ртом. Видя его замешательство, мадам Эдельштейн, успокаивающе подняла ладонь:
— Ваша теория неплоха и вполне имеет право на жизнь. Я дала распоряжение своей команде проверить ваши выкладки, и полученные результаты не противоречат тому, что описали вы. Более того, я охотно верю в определенную перспективность данной технологии и даже взяла на себя смелость указать вам на потенциальное военное значение вашей теории.
Чувствуя себя так, словно ему только что выбили из-под ног пол, Майкл убитым голосом поинтересовался:
— Но почему же тогда вы отказываете в гранте?
Мадам Эдельштейн задвигала пальцами по столешнице. Немного сместившись вбок, Майкл разглядел на мореном дубе стола виртуальную клавиатуру. На экране позади комиссии выстроились формулы его выкладок, а, судя по отблескам, второй экран образовался позади него, дублируя изображение для комиссии. Председатель выделила блок формул.
— Здесь все просто великолепно, теоретическая часть выше всяких похвал. Но поймите, ежегодно мы получаем десятки, а то и сотни подобных, великолепно сформулированных, безукоризненных теорий. Для финансирования всех элементарно не хватит бюджета, выделяемого Лигой на исследования в области физики. Но ваша основная ошибка даже не в этом, молодой человек.
Кадди Эдельштейн прочистила горло и отхлебнула немного минеральной воды.
— В общем, вот вам мой совет. Подайте заявку на следующий год, просите меньше, и главное, попробуйте создать хотя бы что-то, подтверждающее вашу правоту. Любую, даже самую примитивную модель. Думаю, бюджета вашего университета хватит на проведение подобного рода работ. Более того, я лично созвонюсь с господином Квашниным, вашим ректором, и походатайствую о выделении вам потребных средств.
Майкл нашел в себе силы вежливо улыбнуться.
— Благодарю вас, профессор.
— Не стоит, господин Дюффек. Ваша теория, подкрепленная даже примитивной демонстрацией, вполне может заинтересовать военных, особенно если вы немного сместите акцент от усовершенствованных двигателей в сторону новых систем вооружения для ВКС. Военные обычно платят больше всего, господин Дюффек. Еще раз примите мои сожаления, не смею вас больше задерживать.
Поднявшись на ноги, Майкл коротко поклонился.
— Господа, честь имею. Надеюсь на встречу в следующем году.
Комиссия ответила кивками и одним пожеланием удачи, от старого профессора, автора институтского курса теоретической физики. Кадди Эдельштейн ограничилась выразительным жестом бровей. Дерзайте, мол, молодой человек.
Майкл развернулся и, держа спину как можно более прямо, проследовал к выходу, едва не зацепив бедром подлокотник крайнего кресла первого ряда аудитории. Как он добрался до двери, память почти не сохранила. Майкла душили обида и боль от несбывшихся надежд. Пусть его работу и оценили высоко, но все же недостаточно, для получения финансирования.
Едва распахнув дверь, он почти столкнулся с новым соискателем — смуглым мужчиной лет сорока, еще полным радужных надежд и ожиданий. Как и Майкл, несколько минут тому назад.
***
Исследовательский корабль «Ихневмон» вот уже третий месяц висел на высокой орбите новооткрытой планеты. Сто девять световых лет от Солнечной системы, дальше, чем забирался кто-либо до них. Хотя?..
Пять лет тому назад на этом векторе пропал другой поисковик. Исследовательский корабль «Золотая лань» в обозначенное время так и не вернулся на передовую базу в системе Троя. Когда же истекли все допустимые сроки, Корпус официально признал «Золотую лань» пропавшим без вести и выплатил родственникам значительную компенсацию. Это был не первый и, увы, не последний пропавший исследовательский корабль. Организовывать спасательную экспедицию не имело никакого смысла. Слишком много неисследованных звезд и слишком мало кораблей. Именно поэтому другой поисковик по маршруту пропавшей «Лани» отправили лишь через три с половиной года. Все равно то направление считалось перспективным — группа желтых звезд давала надежду обнаружить пригодные для колонизации миры, которые, к сожалению, встречались довольно редко.
Полтора года «Ихневмон» шел по маршруту «Лани». Исследовал систему за системой, составлял звездные карты и занимался первичным изучением вновь открытых планет. Но, найти хоть что-нибудь, хоть какие-нибудь следы пропавшего поисковика так и не удалось. Зато в системе Аспайра, звезды того же класса что и Солнце, дальних разведчиков поджидал очень приятный сюрприз.
Полтора года, проведенных вдали от цивилизации и открытых просторов, окупились сторицей! Аспайр-три, живой кислородный мир, вполне пригодный для заселения после минимального воздействия на биосферу. Настоящая жемчужина нежно-голубого оттенка, четырнадцатая по счету в ожерелье освоенных человечеством миров! Два огромных материка в лоне светло-зеленого океана, с горными массивами в центре и пятнами темно-желтых пустынь вокруг них. Множество больших и малых архипелагов, удобные побережья и собственная развитая жизнь, застывшая на уровне каменноугольного периода. Валери Амонд, начальница экспедиции, профессор галактографии Новотюменского университета, предложила назвать открытую планету Ирис, в честь своей глубоко любимой матушки. Предложение не встретило ни малейшего нарекания со стороны экипажа. С высокой орбиты, особенно когда Аспайра встает над горизонтом, планета и в самом деле напоминает ирис, красивый, хоть и сорный цветок, кто произрастает только в метрополии и нигде более.
Земная Лига рассылала поисковые суда по всем векторам за пределы известного космоса. Сфера радиусом в сто световых лет официально считалась исследованной, но на самом деле она едва ли была разведана на четверть: опять таки, слишком много звезд и слишком мало кораблей для более детального изучения. Даже сейчас, спустя три с лишним века после открытия виртуальных туннелей, космические полеты оставались дорогим и весьма медлительным занятием. И пусть сами прыжки занимали ничтожно малое время, внутрисистемное маневрирование обычно выливалось в месяцы полета. Опытный навигатор мог привести корабль с точностью в астрономическую единицу к самой границе «красной зоны», где начиналась сфера гравитационного воздействия светила. Но именно эта, самая «последняя миля» занимала львиную долю пути.
Конечно, в Корпус изыскателей принимают только очень уравновешенных людей. Далеко не каждый способен без вреда для тела и души перенести замкнутый мирок коллектива, два, а то и три года подряд видеть одни и те же лица и все равно сохранять завидную работоспособность. Наверное, поэтому им столько и платили.



Страницы: [1] 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.