Чтение 15–й страницы книги ~Коридор~

— Ты хочешь обвинить меня в том, что вчера опять нажрался, как скотина?

Жан, не зная, как выразить эмоции на немецком языке, перешел на родной, при этом обильно жестикулируя то в сторону Карла, то в сторону незнакомца с саквояжем. Спокойно все выслушав, Мелен, взяв его под локоть, стала уводить в дальний конец погреба, где из-за слабого освещения почти ничего не было видно. Уже через пару минут оживленной «беседы», они так увлеклись собой, что совершенно позабыли про Карла, а затем и вовсе скрылись за дальней бочкой.

В этот момент Карл поймал себя на том, что в голове импульсивно бьется только одна мысль: «А не воспользоваться ли сейчас моментом и не сигануть к двери?».

Но как бы то ни было, что-то удерживало его от этой рисковой затеи. Во многом причина было в том, что он совершенно не знал расположения комнат наверху. И что более важно, сколько человек там находилось. Из-за всего этого его попытка вырваться на свободу могла закончиться где-то в коридоре или в одной из комнат первого этажа. — «И если после этого они сразу же меня не пристрелят, то уж точно не поверят ни единому слову…».

— «Ну, так что? Надо решать». — Он уже напряг правую ногу, приготовив ее для толчка. — «У меня есть шанс, причем неплохой. Два рывка, и я наверху. Дед не помеха. А там закрою дверь на засов, и будь что будет. Ну, ну же. Надо решать…» — «Но если я это сделаю, то пути назад уже не будет и мне до конца войны придется быть на стороне немцев. Причем не просто быть. Но и…» Неожиданно Карла встретился взглядом со стариком. Тот сильно нервничал, периодически поглядывая то на него, то в сторону ругающихся псевдосупругов. Заметив на себе чужой взгляд, старик тут же отвернулся, а после небольшой паузы стал как-то украдкой, но с интересом разглядывать его. Эта перемена поведения произвела на Карла странное действие, полностью откинув предыдущую затею о побеге.

— А ты молодец.

Обернувшись на голос, Карл обнаружил Мелен, стоящую в нескольких метрах от него. Повернувшись к «супругу», она что-то поучительно добавила на французском, после чего дала команду, и из двери вышел здоровяк с одним из близнецов.

— Вот мы тут спорим. А ты сам скажи. Почему не сбежал?

— Мы с тобой не уладили один важный вопрос, — кинул в ответ Карл, даже не задумавшись.

— Я ж тебе говорила, — снова обратилась она к Жану.

— Это ничьего не значит. Он мог попросту струсить. Вот и всье.

— После такой ночки отсюда не то что трус, а и безногий калека на культях убежит.

— Все равно, я не верю ни слову из того, что ти наплела. Он просто питается спасти свою шкуру, пользуясь твоей слабостью в этой… — Жан покрутил пальцем у виска. — А ти ненормальная, я тьебе это давно говориль. И тьеперь об этом буду знать не только я, но и в «Центре».

Неожиданно резкий оклик Мелен перепугал даже Карла. — «Если мне еще пару дней придется провести в этом подвале, то я спокойно смогу говорить на их языке. Или, по крайней мере, ругаться». — Мелен, быстро закончив с Жаном, снова обернулась к Карлу.

— Это доктор… — представила она незнакомца, начавшего после ее представления издавать странные звуки, которые были ни на что не похожи и которые трудно было с чем-то сравнить. Правда, несмотря на все шероховатости, он все же добился своего. Все обратили на него внимание.

— Не волнуйтесь, доктор. Наш Карл умеет хранить тайны, как могила. Не так ли, дорогой? — спросила она. — Или сам в ней окажется.

— Будем вас звать просто Кристиан. Вы не против?

Доктор одобрительно замахал головой. И как-то даже немного успокоился. Как будто это безликое имя и вправду могло защитить от неприятностей, которых он так боялся.

— Это психиатр. Хороший психиатр, — снова переключившись на Карла, произнесла Мелен.

— Он тьебе уже не поможет, да и ему тоже, — выкрикнул Жан, не дав ей закончить свою мысль.

— Если ты скажешь еще хоть слово, то… Tu sauteras comme le bouchon du champagne[20],— закончила она по-французски.

Решив больше не накалять обстановку, Жан пошел к знакомой бочке, что-то недовольно бубня себе под нос. Мелен же, одарив его еще одним фирменным взглядом, вновь повернулась к Карлу.

— Мне нужны доказательства того, что ты говоришь правду.

— И что с его помощью ты собираешься проверить? Мою вменяемость?

— Не совсем.

— Как мне тебя понимать?

Она переглянулась с доктором, после чего стала осторожно изъяснять цель своего плана.

— Доктор введет тебя в состояние транса и задаст несколько вопросов, чтобы убедиться в том, что ты говорил правду.

— Нет. Я не согласен. — Тут же запротестовал Карл. — А кто мне даст гарантию, что кроме вопросов, интересующих вас, он не будет ковыряться там, где ему этого делать совершенно не следует?

— То есть?

— То и есть, — замялся Карл, не зная как бы более правильно сформулировать свой протест. — Ну, я не знаю, что-то личное или еще что-нибудь.

Мелен улыбнулась, вскоре ее примеру последовал и доктор.

— Еще что-нибудь нас совершенно не интересует. Свои секреты можешь оставить при себе… К тому же, я не понимаю, откуда это упорство? Мне кажется, глупо мешать людям, которые пытаются помочь тебе. Ведь казнь-то еще никто не отменял.

Все вдруг стало на свои места, и дальнейшие препирательства оказались бессмысленны.

— Но я никогда не общался со всеми этими гипнотизерами, экстрасенсами и прочими шарлатанами. Как он что-то со мной может сделать, если я во все это не верю?

— Твоя вера ему совершенно ни к чему. Ты всего-навсего не должен сопротивляться, и выполняй все требования врача. Вот и все.

— Да что ти с ним церемоньишься? Дай, я ему в рыло дам — сразу паинькой станет.

Жан было хотел выполнить свою угрозу, но хрупкая рука Мелен остановила его. В этот момент Карлу показалось, что она имеет над ним какую-то непонятную власть. Впрочем, не над ним одним. Все окружающие неукоснительно и беспрекословно подчинялись ее воле, и дело тут было не столько в привлекательности и женском шарме, сколько в чем-то другом, что понять и объяснить Карл пока не мог.

— Ми просито хотим вам помочь, — немецкий доктора был еще хуже, чем у Жана, от чего Карл, не сдержавшись, тут же ему ответил.

— Просито мне уже помогли. Причем задолго до вас.

— Карл, что за детские выходки! Прекрати сейчас же. Если тебя заставить говорить по-французски, то мы посмеемся ничуть ни меньше.

В воздухе повисла зловещая тишина, которую периодически нарушало монотонное капанье вина из плохо закрытого Жаном крана.

— Продолжайте, Кристиан.

— Во-первых, — начал доктор — мне надо, чтобы ви расслабились.

— Одну минутку, доктор, — остановил его Карл. — Мелен, у меня к тебе будет одна просьба. Убери отсюда Жана.

Он кивнул в конец погреба, где тот стоял между бочек и, потягивая вино, с издевкой наблюдал за всем происходящим.

— Я не могу расслабиться, когда он там стоит.

— Я не против, — поддержала его Мелен.

Повернувшись к Жану, она что-то добавила на французском, и после недолгого сопротивления тот был вынужден подчиниться.

— Можете начинать, — произнесла Мелен, когда Жан скрылся за дверью вместе со своими дружками.

— Итак, для начала расслабьтесь.

Слова доктора прозвучали, по меньшей мере, издевательски, потому что Карла вновь усадили на тот самый стул, который после проведенной ночи стал для него сродни «электрическому».

— Доктор, на нем нельзя расслабиться.

— Не слушайте его, — вмешалась Мелен, — продолжайте, доктор.

— Расслабьтесь. Вот так. Ваше тьело свободно и легко…

Болтовня доктора почему-то совершенно не раздражала Карла, а даже, наоборот, как-то успокаивала. Казалось, что его больное тело и безо всякой на то помощи могло погрузиться во что угодно.

— Смотрите внимательно вот сюда. Сейчас я досчитаю до…

Прямо перед лицом Карла возникли дорогие золотые часы, притягивавшие взгляд не только своим блеском, но и стоимостью.

— Пьять, шесть…
* * *

Очнулся Карл, как и стало в последнее время для него привычным, от боли. Лежа на каменном полу подвала, он подпирал головой до боли знакомое ведро, при помощи которого еще совсем недавно его приводили в чувство. Вокруг было много народу, и к уже присутствующим Мелен и доктору присоединились Жан вместе со всей своей бандой. Молчаглядя сверху вниз, они даже не пытались помочь ему встать, ведя себя так, словно сами пребывали под гипнозом.

Голова жутко болела. Эпицентр боли находился где-то в районе затылка. — «Неужели эти гады воспользовались моим состоянием для того, чтобы еще раз избить?»

После небольшой заминки первой отреагировала Мелен, помогая ему подняться.

— Подонки, что вы со мной опять сделали?

— Мы здесь не причем. Ты так быстро упал со стула, что мы даже не успели прийти на помощь.

— А по голове вы меня тоже из гуманных соображений стукнули?

— Я еще раз повторяю. Тебя и пальцем никто не трогал. А голова болит от ведра — ты упал прямо на него. Мы же не думали, что это вызовет у тебя такую реакцию.

— Что это?

Мелен как-то сразу осеклась, слегка смутившись.

— Под конец мы спросили, как ты сюда попал? Ты начал рассказывать про полет, и тут влез Жан и…

— Причем здесь я, — тут же откликнулся виновник случившегося.

— Я просито сказаль, что самолета нет и ти падаешь вниз. Я же не виноват, что ти такой доверчивий. — Жан довольно заржал, вмиг заполонив пустоту галереи своим громогласным хохотом, правда, на этот раз без аккомпанемента дружков, которые так и продолжали изумленно стоять в стороне.

— В данном состоянии он все воспринималь буквально. И ваша шалесьть могля для этого молодого человьека стоить жизни, — констатировал доктор, пытаясь заглушить хохот Жана.

— А что он вообще здесь делает? Он ведь должен был отдыхать в коридоре?

Упрек Карла был адресован в первую очередь к Мелен, потому что, судя по ее легкому смущению, именно она была во всем виновата.

— Ну, я думаю, тебе надо немного отдохнуть. Ты, наверное, голоден?

— Не так уж чтоб очень. Но…

— Я к тебе скоро загляну.

Мелен жестом показала присутствующим, что пора удалиться, что молча все и проделали. Вскоре на двери опять щелкнул засов, и Карл вновь остался в погребе совсем одини без света.

— Я не крот! Включите свет!

Как ни странно, но просьба была услышана, и свет опять зажегся. Оглядевшись по сторонам, он остановил свой взгляд на ближайшей откупоренной бочке с краном, напоминавшим крюк Бабы-Яги. — «Да, работы непочатый край».

— Вы еще пожалеете, что меня развязали.
* * *

— Так, собирай свои манатки и за мной.

— А собирать-то, собственно говоря, и нечего.

Сняв с гвоздя китель, Карл покорно направился к выходу.

— Ты, что, пил? — спросила Мелен, когда тот проходил мимо нее.

— Я только чуть-чуть попробовал из каждой бочки. Надеюсь, это не сильно ударит по вашему семейному бюджету?

Взяв под руку, Мелен повела его в ближайшую комнату, где на тумбочке стоял старый, видавший виды телефон. Положив его на кровать, она несколько раз нажала на рычаги, после чего принялась ожидать свободной линии коммутатора.

— Попроси соединить с номером 34-98, — категоричным тоном произнесла она, протянув трубку.

— Алло, алло, вас не слышно, — раздался в трубке приятный, женский голос.

— Соедините меня, пожалуйста, ик, прошу прощения, с номером…

— 34-98.

— Обождите минуту.

— Скажешь, что на тебя напала шпана, тебе крепко досталось и что в часть ты попадешь только завтра. Можешь соврать еще что-нибудь от себя. Только сильно не увлекайся.

— Ты думаешь, мне поверят?

— А это уж от тебя зависит.

У нее в руках появился крохотный пистолет, который по своим размерам был скорее похож на детский, нежели дамский.

— Это так на всякий случай, — ответила она на его пьяный, немой упрек.

— 34-98, соединяю.

— Дежурный по… — после первой же фразы Карл убрал трубку от уха, потому что от громкости доклада можно было оглохнуть.

— Это 26-й полк ПВО? — переспросил он.

— А с кем я говорю? — в свою очередь поинтересовался дежурный.

— Это оберлейтенант Маер.

— А это ты, Карл? Ты чего это прямым текстом по городской линии заговорил? Хорошо, что старик тебя не слышал.

— Извини, я еще не совсем привык, ты ведь слышал, что со мной произошло? — Откровенничал Карл с человеком, которого даже в глаза ни разу не видел.

— Да, да, мне Рихард говорил. Слушай, что ты, собственно говоря, хотел, а то сюда…

Дежурный прикрыл трубку ладонью, но Карлу все равно было слышно, что он кому-то начал рапортовать.

— Вы еще что-то хотели, — перейдя на сухой официальный тон, снова обратился он к Карлу.

— Да, хотел, чтобы мне продлили увольнение до завтрашнего утра. Я тут попал в небольшую переделку и мне надо время, чтобы «зализать» раны.

— Подождите секундочку, — дежурный опять прикрыл рукой трубку, принявшись снова кому-то докладывать.

— Карл, что у тебя там стряслось? — на этот раз на том конце провода послышался знакомый голос Бренеке.

— Какая-то шпана, господин майор, напала. И мне слегка подправили физиономию.

— А что послужило причиной?

— Да черт его знает, они пьяные все были. Если бы не проходившие мимо солдаты, то вообще неизвестно, чем бы все закончилось.

— Может быть, тогда тебе лучше в санчасть? Скажи куда, и я пришлю машину.

— Нет, не надо, я у Мелен, а она лучше любой санчасти.

Мелен, судя по всему, не очень понравилось то, что было раскрыто ее инкогнито. Но было уже слишком поздно, чтобы что-то менять.

— А, вот в чем дело, ну тогда отдыхай. Я дам распоряжение, чтоб тебе продлили увольнение.

— Спасибо, господин майор.

— Не за что. Да и еще. Карл, ты не обращался в полицию или комендатуру?

— Пока нет.

— И не надо. У нас и так восемь нарушений в этом месяце. И не забудь, завтра в 15:00.

— Я понял.

— Все, конец связи.

— А ты еще тот фрукт, — произнесла она, когда Карл положил трубку.

— Стараюсь.

Взяв свободной рукой телефон, она поставила его обратно на тумбочку.

— Ты это все правду говорил про сорок пятый год и про пятьдесят миллионов погибших?

— Не помню, чтобы я про это тебе говорил, но это все чистая правда.

— Тогда у меня к тебе есть много вопросов. Пошли.

Убрав пистолет, она увлекла его по коридору в глубину дома.
* * *

— Еще раз… — опять инструктировала его Мелен.

Она это делала раз пятый за всю дорогу, от чего Карл давно все знал наизусть. К тому же тех четырех часов, отведенных на сон за последние двое суток, было явно недостаточно для обострения его внимания.

— Ты меня не слушаешь. Мне нужны планы полетов и…

— Да, я помню, вся прочая документация, которую смогу найти по материальной части нового «Мессершмидта» серии G-4… На счет документации по поводу самолета я что-то,возможно, и нарою. Бренеке постоянно таскает мне горы всякой секретной макулатуры. А что касается планов полетов, то если я что и найду, то только старье. Ведь они, как правило, летают по тревоге и без всяких планов. Это же перехватчики, а не бомбандировщики. Так что я вообще не понимаю, зачем они тебе?

— Вот и хорошо.

После резкого ответа Мелен Жан, довольно оскалившись, смачно сплюнул в окно.

— Что значит, хорошо? — обернувшись к Мелен, переспросил Карл. У него почему-то появилось предчувствие, что сейчас она держит направленным на него ствол своего «игрушечного» пистолетика, и хотя он не в состоянии был пробить толстую спинку «Ситроена», тем не менее, легкий дискомфорт все же ощущался.

— Тебе лучше этого не знать, на тот случай, если тебя поймают.

— Поймают? — тут же повторил он. — А я над таким вариантом еще не задумывался.

— Тогда не теряй времени, пока оно есть.