– Вот! – обижено показываю ему продырявленный приклад.
Шурик сочустливо машет головой.
– Что ты там насчет гадить на голову говорил? – интересуюсь у Артема. Он сидит, печально взирая на расплавленный каблук ботинка.
– Засранцы! – пылая благородным негодованием, орет Артем вслед клиньям. – Хоть бы уже дерьмом гадили! Так нет! Оригиналы хреновы! Что же они жрут, если потом кислотой дрыщут!
Противник пошел на разворот, готовясь к новой атаке.
Если так и дальше пойдет, то после очередной атаки мы превратимся в отличнейший набор шумовок.
Разворачиваемся на сто восемьдесят градусов и вновь открываем огонь по приближающемуся противнику.
– Надо чего-нибудь придумать! – на мгновение оторвавшись от оружия кричит Артем, стараясь заглушить Калашников. – Нас на долго не хватит!
Утвердительно машу головой и отправляю на тот свет еще одно существо. Удачный выстрел. Вместо пернатого получился замечательный набор запчастей. Отдельно летит голова, отдельно кое-какая часть туловища, а обтрепанные крылья не спеша планируют вслед.
Придумать чего-нибудь это конечно замечательная идея… Только вот чего? На переговоры противник вряд ли пойдет. Подкупить тоже нечем. Неужели вот так и придется сдохнуть под потоком фекалий какой-то породы летающих ящеров? Вот тебе и спасители мира! Вот тебе и герои!
Пернатые уже почти рядом. В ушах уже звенит от их противного кряканья.
– Утки блин нашлись! Петухи бритые эпилятором! Смесь дельтаплана, пингвина и бочки с кислотой! – сердито звучит в наушниках Артем. Он забыл выключить микрофон, и теперь мы вынуждены выслушивать его комментарии. – На тебе! Получай срань пернатая!
Готовлюсь в последний момент сделать резкий бросок в сторону и уйти от прожигающих даже камень струй. Краем глаза замечаю плывущее по красному небу очень даже безобидное облачко. Такое себе самое обычное перистое облачко. В земном небе таких облачков сотни и никто не обращает на них внимания. Но то на Земле… А здесь оно кажется совершенно неуместным. Как и противник, облачко стремиться к нам. Неужели еще какая-то дрянь нас сверху поливать будет.
Внутри все сжалось от дурного предчувствия. Ох, не судьба мне провести с Викой ассимиляцию народов! Не судьба!
Еще мгновение и противник будет над нами.
Резким движением бросаю карабин в одну сторону, а сам откатываюсь на несколько метров в другую. Не уверен, что этот дешевый трюк сработает, но выбора у меня все равно нет. Зачем-то крепко зажмуриваю глаза.
Над головой раздается звучный хлопок и сквозь закрытые веки в глаза врывается яркий свет. Где-то рядом раздается протяжный крик боли. Кажется это Шурик.
Все тело наливается свинцом и прилипает к земле под собственным весом. Не могу пошевелить ни рукой, ни ногой. Знаю, что необходимо встать и открыть огонь вслед противнику, но тело отказывается подчиняться. В общем, лежу, изображая бревно, а заодно и замечательную мишень для дерьмометания.
И откуда взялся такой яркий свет? До сих пор глаза режет. Как будто сработала гигантская фотовспышка.
Спустя несколько секунд тяжесть исчезает сама по себе. Почувствовав возможность двигаться, вскакиваю на ноги и рывком выхватываю из подмышечной кобуры пистолет. Моргая, еще не освоившимися после вспышки глазами, ищу противника.
В небе никого кроме величаво удаляющегося облачка. Его размытый силуэт уже еле виден на красном фоне.
За спиной раздается сдавленный стон.
Резко оборачиваюсь и вскидываю оружие. Артем лежит вниз лицом, не подавая признаков жизни, а Шурик сидит, покачиваясь из стороны, в сторону зажав руками глаза. Лицо перекошено гримасой боли.
– Шур! Что с тобой? – бросаюсь к нему. Судя по тому, что Артем не шевелится, я сейчас больше нужен Шурику.
– Глаза! – стонет он. – Вспышка! Кажется, ослеп!
Преодолевая его сопротивление, отрываю ладони от глаз. Пальцами открываю веки и сразу же отпускаю.
– Что там? – морщится он.
– Ничего страшного! До свадьбы заживет! – утешаю, стараясь придать голосу уверенность. Ну не могу же я ему сказать, что у него полностью покраснели белки, а зрачки вообще невозможно различить под кровавым пятном в центре глаза.
Помогаю ему лечь. Срываю с себя куртку и, скомкав ее, делаю импровизированную подушку.
– А Артем где? – беспокойно вертит головой он. – Почему я его не слышу?
Удивительно, но не смотря на увечье он думает о друге. В этот момент мне почему-то это кажется верхом героизма. Не думаю, что на его месте вел себя так же.
– Он в сторону отошел. Поэтому и не слышишь, – вру, глядя на спину Артема, лежащего в нескольких шагах от меня в неестественной позе. Обычно именно так в фильмах выглядят трупы солдат на поле боя.
– Не лги! – поворачивает он лицо, перекошенное страданием в мою сторону. – Ты никогда врать толком не умел… Моим глазам хана! Это точно! Артему, судя по твоему тону тоже… Так?
– Наверное, – очень тихо выдавливаю из себя. – Сейчас посмотрю что с ним. Ты главное лежи не двигайся. И руками глаза не трогай, а то вдруг заразу какую занесешь. – Я прекрасно понимаю, что говорю глупости… Но ведь надо что-то говорить или делать. Как-то бороться с навалившимся отчаянием.
Дрожащими руками переворачиваю Артема лицом вверх. Его глаза закрыты, лицо напоминает гипсовую маску, символизирующую воплощение боли. Дыхания вроде нет.
– Нет! Не может этого быть! – как молитву несколько раз повторяю я.
Пытаюсь непослушными пальцами нащупать пульс. После нескольких неудачных попыток мне наконец повезло. Что-то слабенько дернулось под моим пальцем.
– Живой! – выдохнул я. – Шурик, он живой!
На лице Шурика сквозь гримасу страданий проявилась слабая улыбка. Он повернул голову в нашу сторону и, кажется, слушает каждое мое движение. Я стараюсь без надобности не смотреть на него. Лицо ослепшего друга вызывает во мне ужас. И вообще я себя чувствую на грани нервного срыва. Оказаться в чужом, исключительно враждебном мире имея на руках двух беспомощных калек… Я даже не знаю, что делать дальше… Куда идти? Как им помочь? Чем?
Наверное, от растерянности появляется желание все бросить и бежать подальше отсюда. От этих злобных тварей. От этого проклятого мира переполненного ненавистью и насилием. От требующих моей защиты беспомощных друзей. Я не хочу больше видеть кровь! Я хочу обратно домой! Хочу пить пиво, сидя у телевизора. Хочу ходить на работу и с нетерпением ожидать зарплаты. Чтобы насилие было лишь на экране телевизора, который всегда можно выключить на самом страшном месте.
Я завертел головой по сторонам, как бы выбирая направление, куда же бежать. Глаза мечутся, выискивая в каменном хаосе безопасное направление.
Я уже на ногах и готов броситься наутек. Взгляд падает на Шурика, слепо шарящего руками вокруг себя в поисках оружия. Наконец его рука наткнулась на ствол автомата. Он положил оружие на грудь, и на его лице снова мелькнуло слабое подобие улыбки. Именно эта улыбка и остановила меня.
Закрыв лицо руками, со стоном опускаюсь на колени.
Спустя пару минут мне удается взять себя в руки и вернуть самообладание. Я никому и никогда не расскажу о своих сомнениях и моменте слабости. Сейчас мне даже противна мысль о том, что я мог бросить в беде своих друзей… Уйти оставив их здесь… Предать самых близких людей.
Артем шевельнулся, и что-то тихо пробормотал.
– Он говорит? – прислушался Шурик.
– Да. – Я наклоняю ухо к губам Артема. – Что?
– Хороните, мать вашу! Не дождетесь! – вползает в ухо слабый шепот.
– С ним все будет в порядке! – с облегчением говорю я.
Артем приподнимает дрожащую руку и сжимает мою ладонь. От его рукопожатия становится легче на душе и появляется хоть какая-то надежда.
– Не дрейф Витек, – обнадеживающе звучит его шепот. – Все будет о'кей.
Через час Артем поднялся на ноги и начал ходить. Оказывается он очень тяжело перенес тот самый приступ тяжести. Для меня и Шурика это было не более чем кратковременное явление, прошедшее безо всяких последствий, а у него вызвало полный и длительный отказ тела повиноваться.
– Ужас! – передернул он плечами, вспоминая свое состояние. – Лежишь, все слышишь, в том числе и ваши причитания, а ничего сделать не можешь. Теперь я понимаю, что значит полный паралич. И врагу такого не желаю.
– А из-за чего это все произошло? – спрашиваю я. – Кто-нибудь видел?
– К сожалению, видел, – приподнялся на локте Шурик и поправил носовой платок, прижатый к глазам при этом болезненно поморщившись. – Это все облако. Видели его?
Я киваю, совершенно забыв, что друг слеп.
– Оно приблизилось к нападающим сзади и неожиданно вспыхнуло. Похоже было на очень мощную фотовспышку. Точнее сказать не могу, так как видел только начало вспышки. Все. Дальше темнота. Не повезло мне…
Я взглянул на Артема, как бы спрашивая, что делать дальше. Мы не сможем достигнуть цели, имея на руках такую обузу.
– Идите, – тихо говорит Шурик напряженным голосом, как бы подслушав наши мысли. – Необходимо достичь цели, а я уже не игрок. Заберете меня на обратном пути. – Его голос дрожит, выдавая бурлящие в глубине эмоции, но в остальном, он держится молодцом. Я бы так, наверное, не смог…
– Нет! Так нельзя, – возражает Артем. – Ты не проживешь и пары часов. Сам знаешь, сколько здесь любителей отбирать жизни. Надо найти другое решение проблемы. Возможно, это можно как-то вылечить…
– Вылечить? Здесь? – иронично ухмыльнулся Шурик. – Ты сам веришь в то, что говоришь?
– Да! – уверенно отвечаю я вместо Артема. – Есть шанс! Крохотный, но шанс…
– Не понимаю, – повернулся ко мне Артем. – Что ты имеешь ввиду?
– У каждого из нас в ранце лежит аптечка. В ней имеются не только земные препараты, но и кое-что из арсенала хозяев форпоста.
– Точно! – вскочил на ноги Артем и бросился к своему ранцу.
Не тратя времени на копание в содержимом, он ухватил ранец за нижние углы и всыпал все прямо в пыль. Расшвыряв в стороны запасные обоймы и упаковки с едой, он выудил из образовавшейся кучи небольшую аптечку.
Начинаем совместное изучение ее начинки. К сожалению, большая часть названий нам совершенно незнакома.
– Шурик, а йод тебе не поможет? – неуклюже пытается пошутить Артем.
– Думаю, что нет, – хмыкает Шурик. – А чего-нибудь посерьезнее там нет?
– Есть, – из внутреннего кармана аптечки Артем вытащил сложенный вдвое листик бумаги. – Инструкция!
Через несколько минут Шурик лежит с комками какой-то жижи зеленого цвета на глазах. В инструкции это средство называлось как "Реаниматор универсальный". Не смотря на громкое название, комки мерзко воняют болотной тиной.
Лечебные процедуры дополнились парой таблеток с надписью "Греэг-56". В умной бумажке напротив такого названия стоял комментарий "Общеочищающее средство". Мне такое пояснение показалось подозрительным, но Артем убедил, что это труднопроизносимое слово "общеочищающее" предполагает вывод из организма всяких там вредных веществ. Я поверил.
– Как думаешь, поможет? – спрашиваю, раскуривая сигарету и поглядывая на дремлющего Шурика. Похоже, лекарство действует… Хоть боль сняло…
– Должно, – с неуверенностью пожимает плечами доморощенный лекарь. – Судя по уровню технологий с медициной у них должно быть все нормально. Главное, чтобы мы все правильно сделали…
– А есть сомнения? – насторожился я. В процессе лечения он выглядел значительно более уверенным и все время хвастался, что ему разобраться в чужой медицине раз плюнуть
Березин Федор
Свержин Владимир
Херберт Фрэнк
Никитин Юрий
Шилова Юлия
Пехов Алексей