За хребтом находится долина диаметром в несколько километров. Хребет опоясывает ее по периметру. Получается что-то вроде неправильного овала с зубчатой каменной каемкой.
Долина абсолютно не похожа на окружающее нас каменное убожество. Кажется, что она не принадлежит этому миру, что принудительно помещена в эту каменную аскетичную обитель.
В долине доминирует зеленый цвет. Да именно зеленый. За последнее время мы успели отвыкнуть от ярких красок в этом бесцветном мире.
Вся долина представляет собой сказочный парк с озерами, петляющими в зарослях ручьями, как бы игрушечными водопадами и чудесными полянами, покрытыми зеленой травой. Эта сказочная красота как будто сошла с красочной иллюстрации детской книги. Я совершенно не удивлюсь, если на одной из полян мы наткнемся на стройного эльфа или деловитого гнома.
Непроизвольно улыбаюсь своим по-детски наивным мыслям и бросаю взгляд на друзей. На покрытом бисеринками пота лице Артема играет добрая улыбка. Его взгляд как бы обласкивают этот крохотный мирок, купается в изобилии зелени. Шурик застыл, приоткрыв рот, с восторгом глядя на близкие кроны деревьев.
Парк состоит из разносортных деревьев имеющих весьма отдаленное сходство с земными. В общих чертах вроде все такое же, но стоит присмотреться и сразу же в глаза бросается непривычная геометрия форм.
В центре парка находится идеально круглая площадка диаметром приблизительно метров двести. Поверхность площадки гладкая и маслянисто поблескивает.
– Не может быть! – наконец прошептал пораженный Шурик, часто моргая все еще красными глазами. – Вот это да!
– Да-а-а! Однако! Не ожидал! – добавляет Артем, – Прям тебе Диснейленд, только каруселей не хватает.
– А вон и карусель, – уже громче и с улыбкой говорит Шурик. – В виде самолета.
Действительно, он не ошибся. В деревьях, на дальней стороне площадки, виднеется транспортный самолет.
Площадка по усыпана светлыми точками. Вспоминаю про оптику на карабине. Вскидываю оружие и уже через мощный прицел осматриваю сказочный мирок.
Во! Так значительно лучше. До деревьев можно рукой дотянуться.
Да действительно деревья не земные. У одних вместо листьев длинные зеленые стручки, свисающие до земли как ветви ивы, другие вообще похожи на волосатые грибы высотой метров десять. Несмотря на несхожесть с привычной растительностью все выглядит очень красиво и гармонично. Даже те же грибы, не смотря на необычный вид, вызывают симпатию.
Замечаю присутствие животных. В траве мечутся пушистые зверюшки, похожие на енотов своими продольными полосами на спинах. Кое-где на деревьях сидят родственники наших обезьян, а в воздухе порхают птицы очень яркой раскраски.
И растительность и животные выглядят очень безобидно. После общения с ранее встречавшимися жизненными формами это кажется необычным. Наверное, эту долину можно сравнить с раем. По крайней мере, на первый взгляд. В результате этот рай вполне может оказаться изощренной ловушкой или иллюзией.
Перевожу прицел на самолет. Транспортник. Судя по знакам различия американские ВВС. Похоже, это и есть виновник разгула гнили. Небось, высадилась толпа каких-нибудь спецназовцев и давай грохать все на лево и на право. Кто знает, какое у них с собой оружие было. Средств массового уничтожения сейчас понапридумывали в избытке.
Цель миссии приобретает реальные формы.
Но где же пассажиры? Где виновники всех бед?
При посадке самолет проложил небольшую просеку в зеленом массиве. Внимательно осматриваю заросли вокруг самолета. Никого.
Оборачиваюсь к друзьям и рассказываю, что увидел. Сразу же высказываю свою версию возникновения гнили на этой ветви.
– Ага. Значить с америкашками стреляться будем, – задумчиво произносит Артем.
От мысли, что придется убивать людей, становится не по себе. Я уже морально подготовил себя к боям с аборигенами и животными… Но люди это совсем другое… Люди… Люди – это люди! Не уверен, что смогу выстрелить в человека… Хотя… Кто его знает. Последние несколько дней существенно изменили как нас самих, так и наши взгляды на окружающий мир. Можно сказать с полной уверенностью, что в течение этих самых дней мы вели себя более чем необычно.
– Хорошо, хоть не земляки, – говорю, мрачно взглянув на свой карабин.
– А зачем убивать? Вы уверены, что это они послужили толчком для роста гнили? И какая гарантия, что после их смерти все восстановится, – решительно вставляет Шурик.
– Но Петр Семенович …..
– К лешему твоего Семеныча! – резко перебивает меня Артем, – Они сами ничего толком не знают! ЧеПе такого масштаба у них еще ни разу не было! У этих говнюков одни предположения и теории. Я совсем не уверен, что если мы положим в гроб всех америкашек, то что-то изменится! Совсем не уверен.
– Но что же делать? – с растерянностью спрашиваю скорее себя, чем его.
– Давайте попробуем установить контакт с ними и что-нибудь выяснить. Возможно, это прольет свет… – предлагает Шурик.
За неимением лучшего, останавливаемся пока на этом плане.
Спуск обещает быть еще более тяжелым, чем подъем. Стоит один только раз оступиться и до самого низа хребта придется ехать на пузе. Учитывая крутизну спуска и обилие камней внизу, вероятный слалом у меня радости не вызывает.
– У нас проблема! – резким движением сбрасывает с плеча автомат Шурик и падает на одно колено, занимая удобное для стрельбы положение.
Проследив за его взглядом, судорожно хватаюсь за карабин. Дрожащая рука все никак не может передернуть затвор. Наконец затвор лязгнул и оружие готово к бою. Хотя есть ли в этом смысл? Не уверен…
– Ого! Я и не думал, что оно такое большое! – глазами полными страха смотрит вверх Артем.
На нас беззвучно опускается бесформенная туша величиной с пятиэтажный дом подъезда этак на три – четыре. Она как будто создана из застывшей мыльной пены. Неопределенного цвета пузырчатая плоть кажущаяся грязной все время шевелится. Волны судорог перетекают по ее поверхности. Пучки тонких щупалец подрагивают и жадно тянутся в нашу сторону. На пузырчатом животе существа, если конечно это можно назвать животом, виднеются почти полностью растворенные останки какого-то существа. Щупальца бережно удерживают обрывки кожи и ворох пластиковых костей, стараясь, чтобы ничего не было утеряно. Сквозь полупрозрачную плоть просматриваются шевелящиеся в процессе пищеварения внутренности.
От такого зрелища у меня к горлу подкатил противный ком.
Автоматная очередь, протарахтевшая над ухом, заставляет прийти в себя. Это Шурик первый встретил летающее чудовище. Я тот час же присоединяюсь к нему. Через секунду дуэт превращается в дружное трио.
Пузырчатому летуну наши пули вреда не приносят. Пробивая тело насквозь, они уходят в небо, а отверстия мгновенно затягиваются.
Массивная на вид туша все ближе и ближе. Осталось не более десяти метров и тонкие, похожие на стеклянные нити, щупальца потащат нас к мерзко подергивающему брюху.
В поисках выхода оглядываюсь назад.
Если мы начнем спуск прямо сейчас, то станем легкой добычей. Одновременно спускаться по скале и стрелять, никак не получиться. Нам остается лишь стоять, где стоим, и пытаться найти уязвимое место в этой плотоядной твари.
– Лови! – кричит над ухом Шурик и изо всех сил бросает гранату. Я даже не заметил как он стащил ее у меня с пояса.
Ребристый шарик пробивает внешнюю оболочку как мыльную пену и застряет где-то во внутренностях.
Шурик радостно улыбается своей сообразительности. Артем же напротив делает страшное лицо, и мешком падает на камни, закрывая голову руками.
– Ложись! – орет он, не вставая.
Тут до нас с Шуриком доходит, что нас от точки взрыва отделяет всего десяток метров. Как подкошенные падаем на животы и вжимаемся в камень в поисках защиты.
Близкий взрыв бьет по ушам. С визгом отскакивают от скал осколки. Какой-то невидимый молоток изо всех сил бьет по шлему так, что темнеет в глазах. На спину с мерзким чваканием падают куски чего-то мягкого и шевелящегося.
Поднимаю голову. От нашего противника осталось меньше половины. Жалко свисает пучок оборванных щупалец. Ну, теперь ему точно не до нас.
– Ну ты и …! – отплевывается от пыли Артем оторвав голову от камней. – Ты лучше с собой камни носи а не гранаты… Так всем безопаснее будет.
– Так ведь сработало! – весело улыбается Шурик. – Главное что получилось, а не как добились!
– Зря веселитесь! – говорю, глядя на то, как восстанавливается огромная туша. – Его так просто не возьмешь.
– Только гранат больше не надо, – умоляюще посмотрел Артем на Шурика.
Пузырьки, составляющие тело животного быстро увеличиваются в диаметре и начинают делиться на несколько мелких. Откуда-то из пузырей выскальзывают тонкие нити извивающихся щупалец.
Напоминает научно-познавательный фильм про размножение простейших методом деления. Вот только, к сожалению, я не в домашнем кресле и это простейшее, если его можно так назвать, не на экране телевизора.
Кажется, прошло не более минуты, а животное уже вернулось к начальным размерам и опять беззвучно двинулось в нашу сторону. Руки, сжимающие карабин, безвольно опускаются под гнетом отчаяния.
Шурик и Артем все еще стреляют, а я лишь наблюдаю за происходящим с каменным выражением на лице.
Ритмично сокращаются воздушные мешки, по бокам тела выбрасывая потоки сжатого воздуха. Туша медленно надвигается на нас. Сантиметр за сантиметром. Медленно, но неуклонно. Под ее нажимом мы вынуждены отойти на самый край скалы. Опасливо поглядываю вниз. Высоко! Не хватало еще оступиться и кубарем скатиться вниз. Тогда точно костей не соберешь.
Вот задачка получается. С одной стороны обрыв с другой неуязвимая тварь. Интересно, есть ли у этой задачки положительное решение? Положительное для нас.
Щупальца уже мельтешат в метре от наших лиц. Прозрачные нити жадно тянутся, желая ухватить… Ухватить и тянуть… Тянуть пока сопротивляющаяся плоть не прижмется к пульсирующему животу… А тогда…
Закрываю глаза, не желая видеть пузырчатую смерть. Лучше уж подумать о чем-нибудь приятном… Вика ласково улыбается мне и обнадеживающе подмигивает. Мол, держись герой, это далеко не последнее испытание. Вот только за что держаться?
– Эй Витек! Ты чего? – раздается над ухом веселый голос Артема. Слишком веселый для данной ситуации. – От страха в коматозники записался?
Осторожно открываю глаза. Щупальца по-прежнему тянутся к нам. Да и их хозяин никуда не делся… Чего же тогда Артем так веселиться?
– Он не двигается! – поясняет Артем, видя мое удивление. – Какая-то невидимая преграда. Мы сквозь нее прошли беспрепятственно, а эта куча пены не может.
– Как тогда, с крокодилами, – напоминает Шурик. – Ведь тоже была некая невидимая линия, через которую они не смогли перешагнуть. Странно все это, вам так не кажется?
– Кажется, не кажется, – передразнил его Артем. – Главное что она есть, и этот пузырчатый урод сквозь нее пройти не может. – Он добавляет еще несколько крепких слов в адрес этого самого урода. Шурик кривится и укоризненно качает головой.
Действительно, тварь как бы уперлась в невидимую преграду. Судорожно сжимаются воздушные мешки, толкая тело вперед, но все безуспешно, преграда неумолима.
– Откуда она взялась эта преграда? – спрашиваю, переводя взгляд с одного друга на другого. Я еще не до конца уверовал, что опасность позади, что эта мерзкая с виду тварь нам больше не страшна.
– Прилетел вдруг волшебник в голубом вертолете, – улыбается Артем. – А кто ее знает? Может это и не преграда вовсе. Может энту гадость какой-то невидимый поводок удерживает.
Я никогда особо серьезно не задумывался над собственной смертью и тем, что будет дальше, после нее. Но сейчас, глядя на жадно тянущиеся ко мне щупальца я искренне желаю, чтобы моя смерть не была такой… Нет, я не хочу сказать, что помышляю о спокойной тихой старости в окружении толпы внуков и в финале умиротворение на ложе. Я предпочел бы прожить жизнь пусть и намного более короткую, но в полной мере насыщенную приключениями и романтикой.
Опасливо поглядывая на настырно рвущуюся к пище тварь, начинаем спуск. Оказалось даже тяжелее чем я ожидал. Пришлось забросить карабин за спину, а в правую руку взять нож. Втыкая его в щели между камнями, я немного облегчаю спуск и уменьшаю вероятность падения. Друзья следуют моему примеру и уже через минуту раздается дружное поцокивание металла о камень.
Не успевшее толком отдохнуть после подъема тело тупо ноет. Жилы натянуты как струны. Я двигаюсь как автомат. Радует лишь то, что с каждой минутой мы все ближе и ближе к цели.
Добравшись до узкой площадки шириной менее метра, устраиваем пятиминутный отдых. С радостью сбрасываю с плеч свой ранец. Осмотрев более чем скромную жилплощадь нашего пристанища, умащиваюсь прямо на своей ноше и облокачиваюсь спиной о шершавую скалу. Никогда бы и не подумал, что спуск такое изнурительное дело.
Шурик трясущимися от усталости руками выудил из кармана пару сигарет и одну протянул мне.
Докурив, решаю еще раз осмотреть парк с помощью оптики.
У самолета при посадке вылетели стекла в кабине пилотов, и сорвало боковую дверь. Теперь она валяется метрах в двадцати позади. Фюзеляж основательно покрыт глубокими вмятинами. В стороне от самолета валяется вырванное с мясом правое шасси. Одно крыло почти полностью отвалилось. Хищно скалятся из-под рваной обшивки обломанные ребра жесткости.
Березин Федор
Орлов Алекс
Смоленский Вадим
Орлов Алекс
Влодавец Леонид
Куликов Роман