– Что? Что вы там сделали? – нетерпеливо спрашивает шеф. – Как вы смогли повлиять на процесс гниения?
– Слишком много вопросов сразу. – В моем тоне появляются жесткие нотки. А почему никто, никто из вас не поинтересовался, почему я один? А?
– Ах, да действительно, – спохватился шеф, поняв свою оплошность, – а почему один? Где Артем и Александр?
– Ребята остались там! На вершине серой скалы под красным небом! – со злостью говорю я. – Они спасали вас, толстозадых, беспомощных ублюдков, неспособных самостоятельно решать свои проблемы. – Я, наверное, во многом не прав, но обвинения сами изливаются потоком. – Зачем вы придумали весь этот обман? Зачем подсунули Шурику фальшивку – виртуальный, или как эта технология у вас называется, образ женщины с ребенком? Зачем устроили этот мордобойный цирк со мной на дороге?
Вика опустила глаза и сделала шаг назад, как бы опасаясь моих дальнейших действий. Бросаю кривую улыбку в ее адрес, как бы показывая, что я все вижу. Умная девочка, как чувствует, что меня надо боятся. Ох как надо…
– Вить, понимаешь, мы хотели как лучше, – тихо начала она.
– Да пошли вы все в задницу со своим лучше! – рявкнул я. – Из-за вас, из-за вашего чертового мира погибли два самых дорогих мне человека! Они верили вам! Они погибли, сражаясь с вашей ошибкой! Мне плевать, плевать на весь ваш полигон! – уже ору я импульсивно размахивая руками.
Вика пристально взглянула мне в лицо и поспешно встала так, чтобы нас разделял стол.
– Как ты догадался? – со спокойным лицом поинтересовался шеф.
Я смотрю на его каменное холеное лицо и вспоминаю стеклянные глаза Шурика, устремленные в красное небо, изувеченное взрывом тело Артема, трупики детей в озере. Очень хочется сомкнуть руки на его жилистой шее и душить, душить. Ох, как хочется!
– Все очень просто, – начал я, немного успокоившись и закинув ногу за ногу. – У меня начали появляться подозрения в самом начале этой истории. Слишком уж велико было чувство что, – я помотал в воздухе рукой, придумывая удачную фразу, – что мы как актеры в театре играем уже заранее написанные кем-то роли. Сейчас я почти уверен, что вы каким-то образом ослабляли эти подозрения, не позволяя нам выходить за границы своих ролей. – Шеф кивнул головой, подтверждая правоту моих слов. – Потом было слишком много драматических сцен и досадных плюх здесь, в этом здании. Чересчур много для серьезной организации, тем более вашего профиля. И еще ряд неувязок на самом Древе или чем оно там является. Ну не может в пределах одного мира существовать почти беззащитная раса гуманоидов и полчища разномастных киборгов…
– Ладно. Это сейчас не важно. Меня интересует, как вам удалось ликвидировать гниль? – тем же спокойным тоном спросил Петр Семенович.
– Давайте по очереди, – попросил я. – Я точно знаю, что отсюда не выйду, – шеф утвердительно кивнул, – поэтому давайте вы сперва расскажете все, как есть, без обмана, а уж потом я поведаю о наших подвигах.
– Хорошо, – безразлично кивнул головой шеф. – Спешить нам некуда. Почему бы и не удовлетворить твое нездоровое любопытство.
Вика стоит, не поднимая глаз, и делает вид, что пристально изучает носки своих туфелек.
Со слов Петра Семеновича складывается следующая картина.
Никакого Древа нет, и никогда не было. Раса, во многом родственная нашей, создала себе простенький, по их меркам, мир-полигон для испытаний разнообразного оружия. В том числе и информационного. Мир построен по принципу замкнутого цикла. Люди рождаются в оазисе-роддоме полностью оснащенным всем необходимым, а после смерти поглощаются полигоном для дальнейшей переработки. Полигон действительно пересекается в нескольких точках с поверхностью, как Земли, так и мира испытателей. Форпосты служат для предотвращения попадания подопытных кроликов на Землю и проникновения землян на полигон. Это обосновано естественно не гуманностью, а чистотой эксперимента. Инородные объекты могли исказить результат.
На этом полигоне были испытаны тысячи моделей физических и информационно-биологических средств уничтожения. Все злобные твари, с которыми мы сталкивались, это остатки более ранних экспериментов. Полигон разделен на зоны использования конкретных моделей оружия.
Испытания последнего вируса, наиболее разумного и прогрессивного, начались как обычно. Внезапно что-то пошло не так. Вирус вышел из-под контроля. Схема начала разваливаться как карточный домик. Несколько сотен носителей вируса, по небрежности карантинной службы, проникли в их мир и вирус начал свое пиршество там. Миру создателей полигона грозила медленная и мучительная смерть. Единственный способ устранить вирус – устранить ядро, находящееся на полигоне в районе родильного озера. Но на программные команды вирус не реагировал. Причину произошедшего они понять не могли. Было предположение, что в этот район попали люди, и разумное ядро вируса переместилось в них. Теоретически, если убить носителя ядра, то с гибелью его мозга погибнет и сам вирус, и его периферийные модули, живущие в зараженных особях.
На полигоне для вируса были созданы идеальные условия. Для заражения достаточно было приблизиться к инфицированному на расстояние в пару сотен метров. Как только вирус обнаруживал в радиусе досягаемости еще не зараженный мозг, он тут же перебрасывал в него периферийный модуль. Находясь в мозгу одной из своих жертв, он с легкостью мог управлять армией инфицированных. Его дальнейшие действия полностью зависели от заложенной программы. В ходе последнего эксперимента планировалось полностью очистить полигон от гуманоидных объектов, для дальнейшего построения новой модели социума состоящего из более развитых личностей.
К счастью за пределами полигона вирус не столь всемогущ. Заражение может произойти через кровь, сперму, слюну и так далее. То есть при непосредственном контакте.
Хозяева не могли попасть на полигон. Это грозило моментальным заражением. Но это с успехом могли сделать люди. От времени заражения человека вирусом до момента его активации проходит две недели. Такова, оказывается специфика наших организмов…
После недолгих раздумий было решено отправить туда людей. Создатели полигона широко использовали на земных форпостах людей. Люди проходили психологическую обработку и после этого не задавали ненужных вопросов и соответственно ничего никому не рассказывали. Они жили обычной человеческой жизнью: дом, работа охранником в какой-то непонятной, но богатой фирме, шикарная зарплата и так далее. Но условия на полигоне не допускали появление человека подвергшегося психообработке. Такой человек погиб бы, немедленно, провалив операцию.
На нас выбор пал совершенно случайно. Честно говоря, я в эту случайность не особо верю, но в то же время какой смысл шефу врать. Ночью Шурика легкими психо-толчками вывели к нужному месту и разыграли перед ним трогательный спектакль с беременной женщиной и говорящим новорожденным. Благо технологии чужаков позволяют и не такое. Шурик купился на это представление и тут же ночью вызвал меня. Всю дорогу до города Вика вела меня на легком психоповодке, не нарушая дозволенной степени воздействия. Воспользовавшись моим безнадежным положением, она еще крепче ввязала меня в нарастающий процесс, дав визитную карточку охранного агентства, которое служило внешним прикрытием для форпоста. Я, как и было запланировано, увлекся девушкой. Потом Шурик убедил меня в правдивости происходящего, используя в качестве аргумента порошок, оставшийся после красочного исчезновения младенца и матери в парке. Во время нашего эксперимента с кактусом мы были подвергнуты легкой обработке и приняли иллюзию за реальность. Полностью убедившись в правдивых словах друга, я вызываю из Киева Артема. По плану владельцев полигона нас должно быть именно трое, и мы должны быть связаны нитями старой дружбы, что повысило бы нашу степень выживаемости. А вот в здании форпоста все пошло немного не по плану. Нерасторопные охранники забросили нас в камеру, где лежала Машен – беглянка с полигона, пойманная накануне. Она была обездвижена и усыплена в надежном помещении, дабы предотвратить распространение вируса. Ее действительно ждала отправка. Но не на мифическое древо, а на полигон. Никто не ожидал, что беглянка сможет проснуться и заразить меня вирусом. Так я стал первым человеком, официально инфицированным вирусом с кодовым названием "Гниль". Не смотря на это, экспериментаторы решили не прерывать начатый процесс. Вирус уже вовсю сеял смерть и безумие в их мире. Им частично удалось приостановить его распространение, но спасение цивилизации требовало уничтожение ядра вируса. Так же полнейшей неожиданностью для всех было как освобождение Машен так и ее попытка прийти мне на помощь. Она при передаче вируса отделила мне частичку себя, если можно так выразиться. Во мне поселилась частица ее разума, частица ее жизни. Именно поэтому я так тяжело пережил ее смерть.
Я поинтересовался, почему для решений проблемы на полигоне не использовали каких-нибудь роботов. Оказалось, что использовали, но безуспешно. Большинство из них гибли в стычках с разнообразными собратьями, а те счастливчики, которым удавалось достичь хребта окружающего оазис, останавливались не в силе преодолеть окружающую роддом преграду.
Дальше следовала цепочка красивых сцен, в результате которых мы трое полностью уверовали в изложенную схему мира. Особую роль сыграл разговор с Викой, которая собственно и изложила мне историю о Древе. Ожидая смерти, я в тот момент был наиболее открыт для обычного внушения. Дальше все было еще проще. Подстроенное неожиданное спасение в лице Артема, постановка задачи и наконец отправка.
Надо отдать должное этим людям. Все было спланировано замечательно и сыгранно как по нотам за исключением нескольких фальшивых аккордов.
– А как ты догадался про полигон? – с любопытством, наклонившись вперед, спрашивает шеф. Вика тоже отрывается от созерцания собственной обуви и устремляет заинтересованный взгляд на меня.
Я вкратце рассказываю нашу эпопею. Особо останавливаюсь на подробностях моей резни в деревне. Вика брезгливо морщится.
На лице шефа не дрогнул даже мускул. Для него это не люди. Это материал… Они считают, раз они их создали, создали их мир, то это собственность. Собственность, с которой можно делать что угодно. Убить, заразить вирусом и при этом хладнокровно записывать результаты эксперимента.
Претендовать на место бога – это чересчур!
– Лежа на дне расщелины, зараженный вирусом, обессиленный, я был готов умереть. Но произошло обратное… Присутствие во мне частички Машен, уроженки этого мира, и нарастающее влияние вируса благотворно повлияло на мой организм и расставило в голове кусочки мозаики по своим местам…– немного соврал я. Время для правды еще не пришло. – Окружающий мир был слишком упрощенный. Это и навело меня на мысль о чем-то вроде полигона.
– Догадливый, – сказала Вика и подарила уважительный взгляд. Ну что ж, уважение со стороны противника это хорошо…
– Теперь меня интересуют подробности уничтожения вируса. И хватит увиливать от ответа! – с угрозой произнес шеф. – Или прикажешь силой доставать из твоей головы нужную информацию?
– Знаете, а ведь вы не люди, – закуривая сигарету, глубокомысленно произношу я. – Вы – нелюди! Так издеваться над подобными себе… – Выдыхаю тяжелый клуб дыма прямо в лицо Петру Семеновичу.
– Кто бы говорил, – нахмурился он и отогнал взмахом руки клубящееся у лица облачко. – А вы? Что вы творите здесь, у себя, в своем мире? Причем вы делаете все то же, только не на специальных образцах, на полигонах, а на своих ближних. Ваши зверства и войны своей жестокостью порой удивляют даже нас. А ваше отношение к планете?…
Шеф не торопясь достал тазер из верхнего ящика стола и навел на меня.
– Я вижу, ты не горишь желанием поговорить начистоту, – с наигранным сожалением произнес он. – Придется разговаривать с твоими мозгами тет-а-тет. Так будет намного проще. Они в отличие от тебя врать и увиливать от ответа не могут.
Мысленно даю команды:
"Инициализация"
"Загрузка системных модулей"
"Загрузка боевых модулей"
"Отключение модуля размножения"
"Закрыть ввод данных в процедуру Инфицирование"
"Открыть поток для ввода исходных данных в ядро"
"Ввод исходных данных"
"Задача1: поражение целей, представляющих опасность, в пределах этой комнаты до состояния легкого шока."
"Задача 2: обездвижить все цели в пределах этого здания "
"Задача 3: защита носителя ядра от любых вредных воздействий извне."
"Задача 4: уничтожение мужчины, находящегося в пределах этой комнаты"
"Задача 5: уничтожение женщины, находящейся в пределах этой комнаты"
"Конец ввода исходных данных"
"Выполнение загруженных модулей "
"Задача 3 – выполнить."
"Задача 1 – подготовить"
"Задача 2 – подготовить"
"Задача 4 – подготовить"
"Задача 5 – подготовить"
"Приоритет – Задача 3"
– Постойте! – неожиданно схватила Вика шефа за руку, удерживающую оружие, – Может, решим как-нибудь по-другому? – Ее голос наполнен беспокойством.
– Ты стала слишком сентиментальна! – осудительно сказал Петр Семенович, не отрывая от меня взгляда. – Нельзя работу смешивать с личной жизнью! Я тебе очень рекомендую изменить поведение и в дальнейшем быть более благоразумной, иначе… – Он многозначительно взглянул на побледневшую от таких слов Вику.
– Золотые слова про работу и личную жизнь, – с легкой издевкой говорю я, ехидно взглянув на девушку.
Хлопок и понеслись к моей груди как две пчелы иглы тазера. Не долетев несколько сантиметров, иглы на мгновение зависают в воздухе и падают на пол.
С улыбкой наблюдаю за замешательством противника. После тазера наступила очередь пистолета и вот у моих ног кроме игл валяется еще пяток теплых пуль.
– А пушки у вас есть? – интересуюсь вежливым тоном.
Шеф, тяжело дыша, злобно смотрит сперва на меня, потом с подозрением на пистолет.
– Что? Бракованный подсунули? – заботливо интересуюсь. – Часом не на распродаже покупали?
Сегодня мой день. Сегодня все играют только по моим правилам и моими картами. Я не отягощен моральными принципами, все они остались на полигоне вместе с друзьями, поэтому карты крапленые, а рукава трещат от тузов.
По глазам вижу – сожрать готов меня шеф вместе с анализами, но боится. Не понимает что происходит и поэтому боится.
– Вирус?! – шумно выдыхает он свою догадку. На высоком лбу появляются бисеринки пота.
Вика делает круглые глаза. Смугленькое личико под рыженькими локонами несет печать изумления. Губки приоткрыты в немом вопросе. Какая же она все-таки обаятельная. С трудом отрываю от нее взгляд и сосредотачиваюсь на ее мене обаятельном соседе.
– Есть такая буква в этом слове! – радостно выкрикиваю я голосом ведущего популярной телепередачи. – Играем дальше. Крутите барабан. Хотя нет… Вы же сразу отгадали все слово. Тогда для вас эта игра окончена… – тон моего голоса резко меняется на злобный.
– Как? – почти стонет шеф. – Как ты смог? Это невозможно! Этого не может быть! – Изумление лица под рыжей копной волос тоже перерастает в страх.
Похоже, что они уже все поняли. Они знают, что теперь бессильны перед нашим трио. Да именно трио. Я, Машен и вирус. Вирус, с информационной точки зрения, оказался обыкновенной программой. Разве что очень сложной а местами так и совсем непонятной. Основное отличие от обычной программы – возможность непосредственно влиять на окружающий мир. Звучит глупо – но это так. Механизм подобного влияния для меня непонятен абсолютно, но надеюсь, что со временем я разберусь и с этим вопросом. Там, на дне расщелины, мой раздвоенный разум, раздираемый когтями вируса, нашел доступ к его системным модулям. Не знаю как, для меня самого это большая загадка. Дальше все было делом техники. Пока разум Машен отвлекал вирус, мое сознание – сознание профессионального программиста, мчалось по каналам связи к ядру. Эти каналы связывали ядро вируса, с периферийными модулями, которые находились в каждом зараженном человеке. После недолгого сопротивления система защиты сдохла, открывая доступ к ядру: системным модулям, модулям нападения и размножения. Удивительно, но вирус оказался разумен. Не в прямом смысле этого слова. Он уже имел набор примитивных инстинктов и прогрессировал в сторону формирования сознания. Потратив несколько часов, я все же взял вирус под свой контроль. Значительную роль в этом процессе играло сознание Машен. Без нее мне этот трюк был бы не по зубам. Потом осталось лишь перекачать его ядро в себя, тем самым, став его носителем. Следующим шагом стала временная деактивация и усыпление. Она и привела к тем последствиям, которые наблюдали экспериментаторы: все зараженные стали нормальными, исчезли признаки самого вируса. Теперь я могу его почти полностью контролировать. Слуга и хозяин. И не просто слуга, а как минимум джинн из лампы. И вот хозяин пришел требовать оплаты по всем просроченным счетам.
– Компромисс? – поинтересовался шеф, пристально изучая меня взглядом, как бы желая прочесть мысли. – Давай попробуем договориться. У всего есть цена…
Шилова Юлия
Корнев Павел
Распопов Дмитрий
Володихин Дмитрий
Сертаков Виталий
Орловский Гай Юлий