Олег Бажанов

ГЕРОЙ НАШЕГО ВРЕМЕНИ.RU

Волгоград 2008

ББК 84(2Рос=Рус)6-44(2Рос-4Вог)

Б16

Бажанов О.

Герой нашего времени.ru : роман / О. Бажанов. – Волгоград: Издательство «ПринТерра», 2008. – 328 с.

ISBN 978-5-98424-082-6

О чём эта увлекательная книга? О войне? Наверное, и о войне. Но правильнее будет сказать – о жизни, о любви. В основу остросюжетного романа О. Бажанова «Герой нашего времени.ru» положены события весны-лета 1995 года (первая чеченская компания). Главный герой – командир вертолётного звена майор Иванов Александр Николаевич. Действия разворачиваются не только на территории Чечни. Центральной линией прослеживается внутренний конфликт Иванова с самим собой, выливающийся в конфликт с начальниками. На фоне жестокости и бессмысленности той войны показаны отношения мужчины и женщины. Основной нитью проходит тема любви к Родине и чести офицера. Вторая книга называется «Иванов.RU», о гражданской жизни главного героя.

Роман будет интересен широкому кругу читателей.
Заслуженный артист России,
член Союза журналистов России
П. П. Зайченко

ББК 84(2Рос=Рус)6-44(2Рос-4Вог)

© Бажанов О., 2008
© Оформление, ООО «ПринТерра», 2008
Моей жене Татьяне
посвящается

I. ЛЕНА

…Под остеклением пилотской кабины промелькнул близкий край высокого берега реки, и винтокрылая машина послушно устремилась вниз вдоль откоса к самой воде.

– Держать строй!.. — бросил в эфир Иванов.

– Идут как привязанные, — сообщил, взглянув в свой блистер, правый лётчик. — На этот раз удержали.

– Сколько до аэродрома дозаправки? — поинтересовался у него Иванов.

– Через сорок минут будем…

Шла вторая за три месяца командировка на Кавказ. В первый раз, ещё в самом начале весны, был получен приказ перегнать звеном из части в Моздок четыре вертолёта «Ми-8». Машины старые, доживающие свой второй срок, но других просто не было в наличии. В полку все машины летали с продленным техническим ресурсом. При отборе вертолётов Иванову пришлось поругаться с полковыми инженерами, не желающими отдавать лучшее. Наконец, выбрали из того, что было: четыре машины с мощными двигателями. Навесили броню, оружие и — в путь!

Из состава четырех экипажей обстрелянных только двое: майор Александр Иванов, командир звена, и ведущий второй пары Серёга Чамов, орденоносец, капитан, старший летчик звена. «Афганцы». Остальные — «молодежь». Для Иванова с Чамовым — обычная командировка, летят спокойно, ведь не на саму войну идут, а «пацанам» интересно — волнуются.

Когда внизу проплывала безлюдная степь, Иванов использовал время в пути для тренировки звена, отрабатывая групповую слётанность экипажей. Его машина то падала к самой земле, то резко набирала высоту. Ведомые вертолёты еле успевали за ней. Слётанность пар оставляла желать лучшего. Сказывалась нехватка горючего в части и, как следствие, малый налёт часов молодых лётчиков. А вертолёт на войне без манёвра — удобная мишень.

Первая посадка на дозаправку по плану значилась на одном из аэродромов истребительной авиации в Волгоградской области. Сели по расчётному времени. Заправились. Ждут. А метеослужба вылета всё не даёт. Над аэродромом погода, как говорят лётчики, — «так себе», но взлететь можно. А вот к югу метеослужба пугает ухудшением. Но запас светлого времени ещё позволял, и вертолётчики с надеждой ждали, сидя в грузовой кабине командирского вертолёта.

– Андрей, пойди, потревожь метеослужбу, — распорядился Иванов, взглянув на своего правого лётчика, — а то светлое время скоро закончится.

– Понял, — отозвался «правак», поднимаясь.

Отправив своего помощника на командно-диспетчерский пункт к метеорологам, Иванов пошел прогуляться по аэродрому. Ностальгия у него по истребителям — с детства. Мечтал он на них летать, и до сих пор ещё душа не успокоилась. После школы из-за глупой мальчишеской драки не поступил Иванов в истребительное училище. Тогда ему пришлось скрываться от милиции. Забрав документы в приёмной комиссии Качинского училища, он уехал навсегда из родного города.

В вертолётное училище в тот год Иванов сдал экзамены без особого труда. Вначале пузатые и неспешные вертолёты вызывали в нём простой интерес и, по сравнению со стремительными стреловидными истребителями, казались тихоходными каракатицами или, как говорят профессионалы, — «вертушками». Но со временем он полюбил эти машины за их особенную манёвренность, за надёжность и возможность видеть красоту земли с высоты птичьего полёта. А в Афганистане — и за живучесть. А об истребителях в душе навсегда осталась ностальгия, как о несбывшейся детской мечте.

И вот идёт военный лётчик первого класса гвардии майор Иванов по бетонным рулёжным дорожкам аэродрома, смотрит на остроносые красавцы-истребители и как будто купает душу в чистых водах детской мечты. Вдруг слышит с той стороны, откуда прилетело и их звено, накатывается и становится громче знакомый звук. Так гудят вертолёты, летящие группой. Через пять минут заходят на аэродром шесть «Ми-8».

Вертолёты зарулили на стоянки, выключают двигатели.

Иванов подошёл. Из открывшихся дверей выходят экипажи. Ребята молодые, знакомых лиц нет. А машины — все шесть — чистенькие, только что с завода, ещё пахнут краской. Иванову ли не разбираться в этой технике! В боевых частях про новую модификацию «Ми-8МТВ-2» только слышали, а тут — вот они, можно потрогать руками. Хорошая машина — мощная, с локатором, с новой автоматикой и вооружением. Не то что «старушки» «Ми-8», побывавшие в Афгане, на которых летает полк Иванова.

Получив разрешение экипажа осмотреть кабину, Иванов поинтересовался:

– С нами в Чечню, мужики?

– Нет, — отвечают. — Проданы машины в Казахстан. Гоним уже третью партию.

Не понятно Иванову стало тогда, даже обидно: нашим войскам эти машины в Чечне нужны, как воздух, новых вертолётов в полках нет, а первоклассную технику продают в другие республики, откуда она может попасть в Чечню, но уже к бандитам. Видно, не надумана в России пословица: «Кому война, а кому — мать родная».

Транзитные экипажи дозаправили свои машины и взлетели, взяв курс на восток. А группа Иванова всё сидит. Лететь на юг — погоды нет. Лётчики и техники кое-как перекусили бортовым пайком и стали возмущаться:

– Как продавали Россию, так и продают, сволочи! Совести нет…

– Этих гадов самих бы в Чечню!..

– Совсем стыд потеряли. У нас такие потери! Техники не хватает, «горючки» не хватает! Всё продают! Лишь бы карманы набить!..

Пришлось вмешиваться. Голос Иванова прозвучал спокойно, но властно:

– Хватит без толку глотки драть. Нервы поберегите. Вон, лучше погоду ругайте. А то Ващенки всё нет, видно, метеослужба «добро» на вылет не даёт.

Лётчики ещё немного повозмущались по поводу улетевших вертолётов, затем обругали всю метеослужбу с их прогнозами и успокоились. Сидят — ждут погоды. А что ещё остаётся? Достали картишки и расписали «пульку» по офицерскому преферансу. Иванов тоже поучаствовал.

В этот день майору в картах не везло.

Правый лётчик ещё не возвращался из штаба. Иванов не выдержал и, бросив карты, пошёл сам на командно-диспетчерский пункт, пробивать вылет.

От разводящих руками диспетчеров он поднялся на этаж метеослужбы. А там — сюрприз.

– Сашка! Кислов, ты? Вот это да! — воскликнул Иванов, открыв дверь начальника метеослужбы полка и не поверив своим глазам.

Из-за рабочего стола навстречу Иванову с улыбкой поднялся красивый высокий мужчина лет тридцати пяти в лётном комбинезоне:

– Я всё думаю: что ты не заходишь? Прилетел уже два часа назад! Сам уже хотел идти тебя искать.

Они по-дружески обнялись.

– Знал бы — сразу зашёл! Теперь улетим! — улыбался Иванов, радостно похлопывая Кислова ладонью по спине.

Но не тут-то было. Кислов показал карту погоды, а там — дело плохо. И на завтра прогноз неутешительный. Настроение у Иванова совсем испортилось.

– Вот «невезуха»!.. — произнёс он озадаченно, разглядывая карту, висящую на стене.

Товарищ подбодрил:

– Саня, ты не расстраивайся! Сдавайте вертолёты под охрану. Я сейчас позвоню в гостиницу. Вас устроят. А ты вечером к нам в гости приходи. Супруга будет рада. Вот адрес.

Кислов написал на оторванном клочке бумаги свой адрес и протянул Иванову. Тот прочитал и, гася разочарование, пообещал с улыбкой:

– Ладушки… Заодно и пообщаемся. Расскажешь, как ты-то в такую «дыру» угодил? За «майорскими» погонами погнался?

Кислов грустно улыбнулся:

– Почти угадал.

– Насчёт дыры?

– Насчёт погон. Значит, мы с женой ждём тебя к ужину.

– Договорились. Кстати, ты моего «правака» тут не видел?

Кислов поднял трубку телефона:

– Он у связисток на коммутаторе. Позвать?

Иванов усмехнулся:

– Скажи, чтобы шёл к вертолёту вещи собирать. Ромео!..

Последнее слово Иванов бросил уже с порога двери. За дверью его догнал громкий голос Сани Кислова:

– Да! Он там насчёт вашего питания уже договорился! Можете идти прямо в столовую. Дежурную машину я пришлю туда.

Иванов, обернувшись, крикнул из коридора:

– Спасибо!..

Вся группа командированных внешне спокойно отнеслась к новости о том, что им придётся пару дней «куковать» на этом аэродроме. Видели аэродромы и похуже. Трудности могли возникнуть только с питанием. Закончилось в авиации то «золотое время», когда можно было на любом аэродроме рассчитывать на хорошую еду, и когда в частях принимали лётные талоны на питание. Как объяснил всезнающий Ващенка, эта столовая кое-как обслуживала даже своих лётчиков. Продуктов едва хватало на то, чтобы во время полётов кормить пилотов по лётной норме. Но шустрый правый лётчик Иванова сумел как-то договориться с поварихами, и командированных в тот день накормили в столовой как полагается.

После столовой, сдав вертолёты под охрану, экипажи отправились в гостиницу. До неё добрались быстро на дежурной машине, присланной Кисловым.

Водитель остановился у старого четырёхэтажного типового кирпичного строения. Красная вывеска, ярко контрастирующая со всем видом обшарпанного здания, сообщала: «Общежитие войсковой части».

Всего группа, вместе с инженерным составом, насчитывала четырнадцать человек. Для них выделили три четырёхместных номера на втором этаже и один двухместный — на третьем. Иванов со своим правым лётчиком, как некурящие, разместились в двухместном номере, выше этажом от основной группы.

Оставив вещи, всё звено отправилось на экскурсию по городку и его магазинам. Благо, что всем командировочным в финансовой службе полка перед вылетом выплатили долги почти за год.

Не найдя для себя ничего примечательного и накупив недорогих продуктов, компания в полном составе вскоре возвратилась в общежитие, где в одной из комнат второго этажа дружно и быстренько занялась приготовлением походного ужина. А Иванов, дав «ценные указания» и оставив за старшего Серёгу Чамова, направился в гости к бывшему однополчанину Сане Кислову, предусмотрительно по пути ещё раз наведавшись в магазин.

Дверь квартиры открыла эффектная белокурая женщина в ярком красном платье — жена Кислова — Людмила. С ней Иванов поздоровался как со старой знакомой. Когда они с её мужем служили в полку на Дальнем Востоке, она работала официанткой в офицерском кафе. А так как холостяк Иванов являлся частым посетителем этого заведения, то он с ней всегда здоровался и один раз даже танцевал на каком-то празднике. А однажды они выпивали в одной холостяцкой компании и сидели рядом, но тогда в середине вечеринки Людмила ушла с другим офицером. Хотя про неё и ходили разные слухи, но Иванов не вдавался в подробности.

Итак, дверь Иванову открыла женщина, знающая о том, что она красива. Поздоровались как друзья, обменявшись улыбками и любезностями.

– Привет, Людмила! Извини, цветов нигде не нашёл, — Иванов протянул ей пакет с продуктами.

Женщина ответила очаровательной улыбкой, пропуская Иванова через порог:

– Здравствуй, Саша! Ты не меняешься. Сколько же мы не виделись?

– Чуть больше двух лет. А ты всё хорошеешь!

– Шутишь, Саша! — снова улыбнулась Кислова, кокетливо поправляя причёску. — В таком захолустье разве похорошеешь?

– Но тебе это удаётся.

По всему было видно, что хозяйка искренне рада гостю. Иванов не удержался и поцеловал ей руку, вложив в этот жест как можно больше галантности. Она приветливо улыбнулась и погладила Иванова по голове как старого друга. Он снова сказал ей комплимент по поводу её внешности и спросил про мужа.

Саня Кислов появился из ванной комнаты в шикарном спортивном костюме, и друзья обменялись приветствиями.

Иванов достал из пакета и поставил на стол купленные в магазине бутылку вина и бутылку водки.

Ужин удался. Жена Кислова готовила неплохо. Оба Александра пили водку, закусывая мясом с картошкой и разносолами. За столом они вспоминали полк, дни совместной службы, общих знакомых. Людмила расторопно суетилась между комнатой и кухней, но и успевала посидеть за столом с мужчинами, шутила и смеялась наравне с ними. Кисловы были рады неожиданному появлению Иванова — это внесло какое-то разнообразие в их установившийся уклад жизни в глубокой провинции.

– У нас тут «глухомань», Саня, — жаловался Кислов. – До Волгограда полдня трястись на машине. Только новостями по телевизору и живём. Хоть сыну ни в чём не отказываем.

Сынишка Кисловых — симпатичный парнишка шести лет — Иванову понравился.

И Людмила произвела на Иванова должное впечатление. Он даже произнес тост: «За красивую женщину, прекрасную хозяйку и замечательную супругу!». Довольный Кислов поддержал тост.

Людмила пила только вино, а бокалы мужчин наполняла водкой. Иванову показалось, что делала она это слишком резво. Не успела закончиться одна бутылка водки, как на столе появилась другая.

Кислов-младший уже спал, когда Людмила предложила посмотреть фотографии и принесла большой толстый альбом. Оба Александра уже достаточно охмелели. Людмила позвала их на диван и села между ними, сказав, что между двух Александров обязательно загадает желание, которое сбудется, положила альбом к себе на колени и раскрыла его на первой странице. Чтобы видеть фотографии, Иванову пришлось прижаться к молодой хозяйке с правой стороны. Безотчётно он обнял Людмилу за талию. Его рука через одежду ощутила, как упругое и горячее женское тело напряглось от его прикосновения. Иванов убрал руку.

Рассматривая карточки, Иванов неожиданно почувствовал, как под альбомом рука Людмилы мягко легла на его колено. У него перехватило дыхание. Людмила, как ни в чём не бывало, продолжала говорить, показывая фотографии. А её рука стала медленно подниматься по его ноге, вверх. Иванов застыл в напряжении, чувствуя, как вместе с движением женской руки внутри него поднимается желание. Он боялся оторвать взгляд от альбома, чтобы не встретиться с глазами Сани Кислова. Иванов находился в мучительно-сладостном оцепенении. И даже когда пальцы Людмилы стали осторожно расстёгивать пуговицы на брюках, Иванов не противился. Он уже «поплыл» и смело поднял отяжелевший взгляд на товарища...

Кислов спал, откинув голову на спинку дивана. Иванов медленно перевёл взгляд на Людмилу и увидел очень близко томные глаза жаждущей ласки женщины. Она отложила в сторону уже ненужный альбом и стала медленно поднимать подол платья, оголяя стройные ноги в тёмных тонких колготках. Людмила не отрывала затуманенного взгляда от его глаз, и Иванов, как загипнотизированный, не мигая, смотрел на неё. Дыхание женщины стало частым и глубоким, глаза наполнились какой-то отрешенностью. Она приоткрыла рот, облизав кончиком языка яркие тонкие губы, полуопустила длинные ресницы, и из её полураскрытых губ вырвался глухой короткий хриплый стон: «Да-а!».

Ничего не соображая, Иванов откинулся на спинку дивана. Он желал Людмилу так, как, казалось, никогда не желал ещё ни одну женщину! Прямо здесь, прямо сейчас!

Закрыв глаза, Иванов почувствовал, как хозяйка быстро сползла с дивана на пол… До того, чтобы шагнуть за край, оставался всего только миг. И, вдруг, сквозь туман дьявольского наслаждения в мозг пробился трезвый внутренний голос: «Что ж ты делаешь, гад, ведь Саня — твой товарищ!». Мягко отстранив ничего не понимающую Людмилу, Иванов встал и, застёгивая брюки непослушными пальцами, вышел в коридор. Голова кружилась от выпитого спиртного, в виски стучала кровь, плоть желала своего...

Людмила выскочила следом и повисла у Иванова на шее.

– Не бойся, он не проснётся, — горячо прошептала она, целуя Иванова в щёки и губы. Он, поддавшись новой волне наваждения, целовал её, ощупывая руками небольшую, но крепкую грудь, упругие ягодицы, стройные ноги и ощущая горячее тепло между ними…

– Давай, милый, сделай это прямо здесь!.. — как в бреду шептала Людмила, снова расстёгивая брюки. Иванов безумно желал этого. Но если бы только в другом месте, если бы рядом не было её мужа!.. Иванов не мог позволить себе дома у товарища совершить такую подлость. Надо было немедленно уходить.

Кое-как освободившись от цепких объятий слишком гостеприимной хозяйки и сорвав с вешалки куртку, Иванов с трудом открыл замок и выскочил на лестничную площадку. Там он остановился, растерянно глядя в открытую дверь квартиры — на вешалке осталась его фуражка.

Помятая Кислова вышла на порог и протянула фуражку. В глазах женщины Иванов прочитал немой вопрос.

– Извини, я так не могу. Пойми, Саня — мой товарищ, — задыхаясь и чувствуя сухость в горле, прохрипел Иванов, глядя в глаза Людмиле, застывшей на пороге квартиры…

Он уже прошёл целый этаж, когда услышал вслед злое и раздраженно-насмешливое: «Телёнок!», и с резким звуком захлопнулась дверь квартиры.

«Ну и ладно!», — грустно улыбнувшись, подумал Иванов.

Вечерняя прохлада немного остудила голову, притупив чувство неутолённой жажды тела, но огонь, разожжённый Людкой Кисловой, внутри жёг всё с той же силой: сейчас Иванову любая женщина показалась бы желанной! О том, чтобы возвратиться к Кисловой, не могло идти и речи. Иванов шёл к общежитию, кляня и Людмилу, и её мужа, и себя самого, но легче от этого не становилось.

Городок ещё не спал, но на тёмной улице редко встречались прохожие, и все женщины шли с мужчинами. Иванов мечтал, что вот если бы сейчас встретилась хоть одна одинокая, то он уж сумел бы напроситься к ней на чашечку чая, да так, чтобы она бы никогда об этом не жалела. Но ему в этот вечер хронически не везло.

На пороге общежития Иванов появился злой, как цепная собака, поэтому, даже не проверив, как дела у подчинённых, он пошёл сразу в свой номер.

«Правак» уже мирно спал, не заперев дверь на ключ. Иванов попытался последовать примеру подчинённого, но из головы никак не выходила жена Кислова! И организм спать совсем не желал.

Иванов встал, оделся и решил снова погулять на свежем воздухе. Но, к ещё большему своему раздражению, обнаружил, что входная дверь общежития заперта на ключ, а дежурная старушка спокойно спит, забаррикадировавшись стульями у себя в тесной «дежурке».

Поднявшись обратно на третий этаж, Иванов услышал доносившийся со стороны кухни характерный шипяще-булькающий звук кипящего чайника. Подумав, что чай бы сейчас не помешал, Иванов пошёл на этот призывный звук.

В большом помещении общей кухни он увидел сидящую в одиночестве невзрачную глазастую худую девчушку, похожую на мальчика. Своей внешностью она произвела на Иванова впечатление не более, чем надетый на ней блеклый старенький халатик. Но Иванову нужно было с кем-то поговорить.

Девушка красила ногти, и внезапное появление незнакомого мужчины её напугало. На плите вовсю надрывался паром видавший виды большой алюминиевый чайник, но девушка не обращала на него внимания — по– видимому, была слишком поглощена своим занятием. При неожиданном вторжении Иванова она растерялась, стала зачем-то поправлять и запахивать халат, вскочила со стула, наконец, вспомнив про кипящий чайник, выключила газ, потом села обратно за стол и, не глядя на незваного гостя, стала нервно теребить подол халатика.

– Не спится? — поинтересовался Иванов, разглядывая с порога потёртые в трещинах стены и потолок и не посчитав нужным даже поздороваться. Внешне девушка всё ещё не производила впечатления, а хмель у Иванова уже почти прошёл. Осталось только раздражение.

Девушка не ответила.

– Чайком угостишь? — спросил Иванов, подходя к столу, за которым сидела, положив на стол худые руки, незнакомка.

– Сейчас кружку принесу. — Девушка, перестав дёргать халат, с готовностью сорвалась с места и пулей вылетела в двери.

Усмехнувшись, Иванов равнодушно поглядел ей вслед: небольшого роста хрупкая девчушка со спины вполне могла сойти за подростка. С красавицей Людкой Кисловой ни в какое сравнение она не шла.

Через минуту, с двумя кружками, заваркой и сахарницей в руках девочка-мальчик так же стремительно влетела на кухню.

– Печенья у меня нет, — смущаясь и как бы оправдываясь, пожала она плечами. Затем подняла на Иванова чистый светлый взгляд голубых глаз:

– Хлеба хотите?

– Нет, спасибо, — мотнул он головой и подумал: «Взгляд, как у ребёнка».

Пока девушка хозяйствовала возле стола, Иванов подошёл к окну и, опершись руками о подоконник, стал смотреть на тёмную, освещаемую редкими фонарями, неширокую пустынную улицу, чувствуя, как мучившее его последний час раздражение постепенно уходит.

– А Вы меня не узнали, Александр Николаевич? — донеслось до Иванова. Он повернулся и с удивлением посмотрел на девушку, стараясь уловить что-нибудь знакомое. Она разливала чай по кружкам и совсем никого ему не напоминала.

– Честно говоря, нет, — озадаченно признался Иванов. — А вы, что, меня знаете?

– Вы же к нам сегодня заходили. Вы — друг моего начальника, майора Кислова. Я Вам ещё карту погоды приносила. Ну, вспомнили?

«Друг! — с усмешкой подумал Иванов. — Сегодня чуть не стал братом…». А вслух произнёс:

– Вот теперь вспомнил! Как одежда меняет женщину! — Хотя, если говорить честно, он и тогда не обратил на неё никого внимания.

– Ты чего же не спишь, Золушка? — уже по-доброму поинтересовался Иванов.

– Завтра у подруги день рождения, а я до вечера буду на службе. Боюсь не успеть. Голову, вот, помыла, теперь сушу. Да, Вы идите к столу, чай готов.

– А звать-то тебя как? — спросил Иванов, устраиваясь на стуле напротив случайной знакомой.

– Лена. — Голос у девушки, как и её взгляд, был приятным и чистым, и от неё самой веяло такой простой человеческой добротой, что Иванов тоже решил отбросить все сложности:

– Раз мы с тобой старые знакомые, Лена, можешь называть меня Сашей. Не забудешь, потому что так и твоего начальника зовут.

– Для меня он Александр Павлович. Я, наверное, не смогу Вас просто по имени называть… Можно с отчеством?