Чтение 10–й страницы книги ~Герой нашего времени.ru~

Верю я, что оттает твой взгляд,

Перестанешь ты быть одинокой —

Есть немало хороших ребят.

Пусть тебе в это трудно поверить

Через опыт прошлых обид,

Но поверь, что находка с потерей

Где-то рядышком, близко лежит.

– Какая прелесть! — улыбнулась она. — Твоё?

– Моё.

– Так что я всё-таки упустила?

– Ты теперь не одна. Прошу не забывать и о моём существовании.

Она опустилась на кровать возле него и положила ему на плечо свою голову.

– Нет, Саша, — прошептала она. — Я знаю почти наверняка, что мы не будем вместе. Мне никогда не везло с хорошими мужчинами. И я не хочу думать о том, что будет завтра. Знаю только, что мне будет очень больно потерять тебя.

– Ну-ну, Наташка! — он погладил её по волосам. — У меня совсем нет желания расставаться с тобой.

– Узнаешь меня больше — может быть, появится.

– Не появится. Слишком дорого ты мне досталась.

– Может, ты и замуж меня возьмёшь? — она посмотрела ему в глаза.

– Если не будешь драться, — с улыбкой ответил он и поцеловал её ресницы.

– Сумасшедший. Умеешь ты «лапшу на уши вешать», Иванов. Но мне так хочется слушать тебя. Рядом с тобой я тоже начинаю сходить с ума…

Их разговор прервал звон будильника. Со словами:

– Я вернусь через десять минут. Не скучай. — Наташа вышла из комнаты.

Иванов сидел один в темноте и благодарил судьбу за то, что она подарила ему эту женщину. Как он мог раньше жить без неё? Теперь Иванов знал точно, что никому и никогда её не отдаст.

– Заждался? — спросила Наташа, входя в комнату. Она завела будильник. — Сейчас сообщили, что вертолёты с первой партией раненых уже вылетели из Грозного. Саша, ты извини, но мне надо хоть немного поспать. Тебе это тоже не помешает. Ложись на соседнюю кровать.

– Что же, будем спать, как брат с сестрой? — пошутил Иванов.

– Как брат с сестрой, — улыбнулась она в ответ.

Они легли на разные кровати не раздеваясь. Иванов почти сразу уснул.

Иванову приснился какой-то непонятный и странный сон: будто он идёт по знакомому ещё из детства саду, впереди — дом. Иванов видит этот дом в первый раз, но он его знает. Дом чем-то похож на дворец. На балкон третьего этажа выходит Наташа, очень красивая и одета, как царица, в белые одежды. За её спиной на ветру развевается накидка. Тоже белая. Никого кроме них двоих нигде нет. И тишина. Он бежит по крутой лестнице к Наташе. Высокие ступеньки поднимаются спиралью вдоль стен внутри дворца. Он пробегает второй этаж, забегает на третий. Из комнаты он видит Наташу, стоящую на балконе к нему спиной. Сердце его готово выскочить из груди от радости и счастья! Наташа поворачивается, поднимает ему навстречу руки, но смотрит куда-то мимо сквозь Иванова. И вдруг комната, где он стоит, начинает быстро наполняться водой. Она льётся со стен, с потолка — отовсюду. Неожиданно пол под Ивановым начинает опускаться, увлекая его вниз. Ему страшно потерять её, он зовёт Наташу по имени, но она не видит его и стоит с протянутыми вперёд руками. Пол вместе с Ивановым опускается всё ниже, но вода не приносит Иванову никакого вреда. Он всё зовёт Наташу, но уже не видит её. Рядом с ним откуда-то появляется старец в одежде буддийского монаха. Он произносит только одну фразу: «Ещё не время!». «Почему?!» — кричит Иванов. Мимо проходит незнакомая женщина в белом. Иванов видит только ее спину. Это не Наташа. «Почему?!» — снова кричит Иванов… и просыпается от тяжёлого звона будильника.

В холодном поту, не совсем ещё понимая, где находится, Иванов открыл глаза и увидел на соседней кровати просыпающуюся Наташу. Бешено стучащее сердце стало медленно успокаиваться, мысли приходить в порядок.

– Наташка, не бросай меня, — вымолвил он первое, что пришло в голову.

– Саша, что с тобой? — она смотрела на него в изумлении. Иванов не стал рассказывать про сон.

Неожиданно прозвучал знакомый голос:

– Вы тут живые, братцы-кролики? — в дверях показалась голова Ващенки.

– Сам ты — кролик! — шуткой ответил Иванов, приходя в себя окончательно. — А мы в этом деле — тигры! Львы! Правда, Наташа?

– Ну вот уже оскорбляют вместо того, чтобы сказать «Здрасьте», — заскулил в своей манере Ващенка. — Похоже, вы меня не рады видеть.

– Да, рады, рады — заходи! — ласково пропела Наташа, поправляя постель, с которой только что поднялась.

– А я, между прочим, ещё не ложился, — сообщил Ващенка, проходя в комнату.

– Андрюша, тебя за что-то наказали? — Иванов состроил участливую гримасу.

– Да нет, — подхватила Наталья, — это Нина у нас такая большая, что занимает всю кровать. Вот мужикам и приходится всю ночь рядом стоять.

Иванов с Натальей рассмеялись, а Ващенка обиделся:

– Я с вами больше не пью — грубые вы.

– Андрей помогал нам раненых распределять, — перестав смеяться, сказала Наталья.

Иванов сразу стал серьёзным:

– А меня не могли позвать?!

– Не хотели будить. Андрей сказал, что тебе летать.

Иванов бросил сердитый взгляд на Ващенку:

– А ему — нет?..

– Чай будете? — сменила тему Наталья.

– Нет, спасибо, — отказался Иванов за двоих. — Нам ещё в столовую идти.

– Какие планы на завтра? — поинтересовалась девушка. — Я завтра вечером свободна.

– Его сегодня арестуют, — ответил за Иванова Ващенка, с плохо скрытой обидой в голосе. — А я приду.

– Это может случиться? — Наташа смотрела на Иванова с беспокойством.

– Не придёт, — ответил Иванов, понимая, что совсем не об этом спрашивает Наташа.

– Саша, я серьёзно…

– Может случиться так, что, действительно, прийти завтра я не смогу. Замполит решил меня контролировать. — Он взял Наташину руку и, заглянув в глаза девушки, ласково пожал её пальцы.

– Тогда завтра вечером ждите меня к себе в гости! — неожиданно объявила она. Парни опешили от такой новости.

– Там же три этажа диких самцов! — Иванова беспокоило то, какую «славу» могут пустить о Наташе, увидев её в мужском общежитии.

– Я же не к ним — я к тебе приду, — спокойно ответила девушка. — А с собой возьму кого-нибудь из подруг.

– Во-во, Нину! — подсказал Иванов, покосившись на дующегося Ващенку. — За такую «секс-бомбу» тебе вся общага ящик водки «выкатит».

– Только не Нину! — испугался Андрей. — Или я останусь ночевать на аэродроме.

– Нину!.. — продолжал, настаивать Иванов.

– Успокойся, Андрюша, Нины не будет, — понимающе улыбнулась Наталья.

Через минуту за ними зашёл сменившийся с дежурства Ковалёв и, попрощавшись с Натальей, парни втроём направились на квартиру Михаила за отдыхающими в ней экипажами. По дороге невыспавшийся Ващенка делился впечатлениями от проведённой в госпитале ночи. Постепенно с серьёзных тем Андрей перешёл на свои обычные рассуждения в философском стиле:

– У вас там и женщины лежат, — говорил он, обращаясь к Ковалёву. — Правда, немного. Но можно было бы их всем звеном «полечить».

– Как бы «лечилки» не поотваливались! — пробурчал Ковалёв, но Ващенка оставил его реплику без внимания.

– Давай организуем шефство, Саня, — полусерьёзно предложил Андрей. — Поможем Михаилу.

– А может, они там все уродины, а ты в темноте с радости и не разглядел? — спрашивал Иванов с улыбкой. Ему почти всегда нравился безобидный трёп «правака».

– Есть, конечно, всякие, — согласился Ващенка, — но опять же, — это на любителя. И ведь, командир, ты и сам знаешь, что некрасивых женщин в природе не существует…

– Ну, это ты нам уже доказал, — снова вмешался в разговор угрюмый Ковалёв. Такую реплику Ващенка уже не смог стерпеть.

– А с этой вашей Ниной мне приказал поработать мой непосредственный начальник. Я выполнял приказ. Правда ведь, Саня? — Андрей искал у Иванова поддержки, но тот от приступа смеха уже не мог говорить и лишь, отмахиваясь от товарища, хватался руками за живот.

– Сам бы я никогда не решился на такое. Я боюсь больших и толстых, — с видом праведника продолжал почти серьёзно оправдываться Ващенка, не дождавшись нужной поддержки. — Они не в моём вкусе. Но не мог же я ослушаться приказа любимого командира.

– Ну, хоть чуть-чуть понравилось? — немного успокоившись и вытирая слёзы, поинтересовался Иванов.

– Командир, я дико извиняюсь, ты слонов любишь? — с невинным видом спросил Ващенка.

– Да как-то всё не приходилось, знаешь… Не каскадёр я и не люблю ни цирк, ни зоопарк с детства.

– Вот и я не люблю, коллега! — Ващенка сделал особое ударение на слове «коллега». Дождавшись, когда Иванов с Михаилом перестанут смеяться, он сказал уже серьёзно:

– Нина очень хороший человек. Мы с ней о многом переговорили. Не везёт ей в жизни, но она не теряет чувства юмора. И добрая она.

– Добрая, — поддакнул Михаил. — Никому не отказывает.

– А кому от этого плохо? — спросил Иванов.

– Да никому, — равнодушно пожал плечами Ковалёв.

– А знаешь, Миша, мне сегодня Наталья одну правильную вещь сказала, что не знаем мы женского сердца, порой, не чувствуем женской души. Нам этим девчонкам каждый день «спасибо» говорить надо: и Наташке, и Марине, и Иринке, и Тамаре, и Нине, и всем- всем, кого коснулась эта война. Ведь только они нам, мужикам, помогают успокоить наши изуродованные души! И они их лечат. Лечат, Мишка! Ты это сам знаешь. Правда, у нас тут ещё есть выбор: наркотики и водка. Но это уже для слабаков…

– Полностью поддерживаю, — серьёзно сказал Ковалев. — Особенно после Андрюшиного примера: на вид — не богатырь, а обязуется излечить всех женщин в госпитале вместе с медперсоналом, сёстрами и санитарками. Преклоняюсь перед будущим подвигом!

– Спасибо, конечно, за доверие, но вы переоцениваете мои скромные возможности: про санитарок я ничего не говорил, — сдержался Ващенка. — И тут работать всем звеном надо. Может, даже и полком.

– Специалист! — ухмыльнулся Ковалёв. — Быстро схватываешь.

– Теперь, Андрюша, в нашем звене, — обратился Иванов к Ващенке, — будет свой специалист симпатичного профиля: «Лётчик — гинеколог второго класса».

На квартире Михаила ожидал неприятный сюрприз: там была Ирина. Ковалёв вытащил её из ванной, где та пряталась. Вечером Ирина обещала ему, что только приведёт подруг, а сама не останется. Но нужно было знать Ирину! Теперь Иванову стала понятна причина испорченного настроения Михаила. Ковалёв вытащил Иринку за руку в коридор полностью одетой, но даже Иванов не верил в её клятвы, что она ни с кем из парней не переспала. Наверное, просто, не успела исчезнуть до Мишкиного прихода.

– Маринка вчера не пошла, а ребята попросили остаться потанцевать и всё! — горячо убеждала она Михаила, честно глядя ему в глаза. — Я только компанию составила. Спроси у всех, если мне не веришь!

Все — это четверо парней звена, почти уже одетых, и ещё три не знакомых Иванову девушки, одетых только наполовину. У всех тяжёлые мутные взгляды, лица помяты. Разборка между Ковалёвым и Ириной давила всем на нервы, надо было что-то срочно предпринимать. Иванов обратился к своим товарищам:

– Вижу, что отдохнули вы неплохо. Приберитесь тут и через десять минут жду всех на улице.

Теперь надо было выручать Иринку.

– Миша, остынь. Если не веришь ей — набей морду мне. Только не ори при всех — пользы от этого не будет.

Михаил зло посмотрел на Иванова:

– Это к нашему с тобой разговору о душе. Ты ей веришь?

– Верю, — честно ответил Иванов, потому что имел в виду не Иринку, а душу.

– Да идите вы все!.. — Ковалёв выскочил из квартиры, со всей силы хлопнув дверью. Ситуация развивалась не лучшим образом. Схватив скулящую посреди коридора Иринку за руку, Иванов затащил её обратно в ванную и прикрыл дверь.

– Ты что, совсем сдурела?! — зарычал он на неё.

– А чего вы так рано притащились? — чуть не плача, ответила виновница скандала.

– Ты бы хоть меня предупредила.

– Я не хотела, так всё получилось! — уже не стеснялась слёз Ирина.

– Уж ты-то «не хотела»! — передразнил Иванов. — Правильно говорят, что красивым Бог ума не даёт. Как теперь быть с Мишкой?

– Я попрошу у него прощения, — ревела Ирина.

– Ладно, — Иванов, успокаивая, обнял её за плечи. — Проси. Может, простит. А плакать будешь перед Мишкой. Но я бы на его месте не простил.

– А ты думаешь, что твоя Наташка лучше, что ли? — всхлипывая, выговорила Ирина.

– Эх, ты… — спокойно сказал Иванов и, не удостоив её даже взгляда, вышел из ванной.

Михаил ждал внизу, на улице и разговаривать с Ивановым не захотел. Когда все, кроме Ирины, вышли, Ковалёв зашёл в подъезд. Какой у них там состоялся разговор — можно было только догадываться.

По дороге в общежитие Иванов думал, что сегодня для полного счастья ему не хватает того, что бы его, как командира, «выдрали» перед строем полка за «самоволку» звена. Но когда они прибыли в расположение, оказалось, что их никто не искал. В такой подарок судьбы Иванов поверил с трудом. На аэродроме он ожидал, что вот-вот командир полка вызовет его «на ковёр», но всё было спокойно. Причина вскоре стала ясна: прошлым вечером новый комэск «обмывал» с начальством своё назначение и «нализался» так, что не смог добраться до расположения эскадрильи и ночевал в гостинице в комнате замполита полка. Всё это выяснил незаменимый Ващенка.

– Как говорится, везёт дуракам и пьяницам! — балагурил на радостях Андрей. — Командир, если мы не пьяницы, тогда кто?

– А ты сам подумай, кто в армию сам идёт, тем более в нашу? — беззлобно зубоскалил в ответ Иванов.

– Обижаешь, Саня. А если идут не от хорошей жизни?

Иванову снова вспомнился ночной разговор с Наташей.

Лётная ночь прошла как обычно: взлёт — посадка, взлёт — посадка. Только в Ханкале Иванову запомнилась группа молоденьких солдат — человек восемь, особняком стоявших в стороне от всех. Иванов подрулил вертолёт на стоянку, недалеко от этой группы, и выключил двигатели. Пока велась разгрузка — погрузка, он подошёл к солдатам.

– Здорово, бойцы! — поприветствовал он бодро.

– Здравия желаем, — ответили они тихо и недружно. В глазах этих ребят он увидел столько боли и пустоты, что ему стало даже как-то стыдно за своё хорошее настроение.

– Что такие невесёлые?

Молчат, опускают взгляды.

– Из госпиталя?

– Нет, — глядя в землю, ответил один. Видя, что разговора с ними не получается, Иванов отошёл. Объяснил ему всё армейский прапорщик — старший этой странной группы.

– Из плена пацаны. Кастрированные. Везу вот по домам — отвоевались. М-да! Что матерям говорить буду? — прапор закурил, пряча глаза, будто это он сам был виновником их беды.

Иванов почувствовал, как остатки хорошего настроения совсем исчезли. С чувством необъяснимой собственной вины он смотрел на этих восемнадцатилетних ребят, у которых уже никогда не будет детей, жён, которые уже никогда не смогут испытать счастья любить женщину.

Когда, взяв на борт раненых, они выруливали на взлётную полосу, Иванов оглянулся назад: кучка несчастных всё так же сиротливо жалась в стороне от всех.

– Тут уж не знаешь, что лучше, — вздохнул Мельничук, — сразу насмерть, или когда яйца отрежут.

Весь полёт экипаж молчал.

Днём два экипажа, отработавших ночью, отдыхали в «общаге». Иванов жил в ожидании вечера. К ужину парни набрали хлеба и котлет в столовой, троих ребят Иванов отправил в магазин за водкой и консервами — звено ждало гостей. Соорудив между двух кроватей стол из табуреток и настелив на них газет, летчики с удовольствием занялись сервировкой.

В комнате наводился авральный порядок. Кто-то мыл голову, кто-то брился. Вскоре на столе появились водка и консервы. Заняв всех делом, Иванов пошёл на улицу встречать девушек.

Три светлых девичьих силуэта он заметил издалека и почувствовал, как сердце забилось в радостном волнении. Наташу и Ирину он узнал сразу по уже знакомым платьям, а вот третью девушку, которая выглядела ничуть не хуже своих подруг, смог рассмотреть, когда они подошли ближе. И он с удивлением узнал в третьей девушке ту самую Марину, с которой познакомился в доме Анны Семёновны несколько дней назад. Она тогда ещё приглянулась Ващенке.

– Надеюсь, знакомить вас не надо? — после взаимного приветствия улыбалась Наташа. — Показывай, где вы ту живёте.

– Да мы, вроде, все знакомы, — ответил Иванов и повёл трёх фей к себе на этаж.

С каким чувством гордости шествовал Иванов по лестнице впереди трёх красавиц, наблюдая, как «зависают» и с нескрываемой завистью глядят им вслед пилоты из соседних подразделений! Кто-то, не удержавшись, присвистнул и выразил свои чувства возгласом:

– Вот это да!

– Саня, куда тебе так много? — весело прокричал выскочивший на лестничную площадку один из пилотов с «двадцатьчетвёрок». — Дай нам одну!

– Извините, парни, спецзаказ. Самим мало! — также весело отшутился Иванов.

– И где же таких заказывают? Подскажи!

– Нас нужно завоевать! — ответила за всех Наташа.

Все три девушки держались на высоте: улыбались, не опускали глаз перед любопытными взглядами, чем вызывали всеобщее уважение.

– О-о-о! — прозвучал дружный вскрик восторга, когда девушки перешагнули порог комнаты, и все находящиеся в ней, повернув головы, вначале застыли на месте, затем те, кто сидел, поднялись навстречу. Немая сцена продолжалась несколько секунд.

– Прошу любить и жаловать дорогих гостей! — Иванов был явно доволен произведённым впечатлением.

Всё звено сразу представить он не мог, поэтому каждый подходил к девушкам сам и галантно представлялся. Иванов не узнавал своих парней, — они изменились за какое-то мгновение: от усталости на лицах не осталось и следа, она сменилась добрыми улыбками, в глазах заблестела радость, весёлые шутки звучали с разных сторон. Праздник начался.

Иванов закрыл на палку дверь в комнату, чтобы не примазался кто-то лишний. Всё звено вместе с гостьями разместилось за импровизированным столом. После третьего звучали тосты за женщин и любовь. Наташа и её подруги нравились всем присутствующим. Девчата пили не меньше мужчин, понимали и поддерживали негрубые армейские шутки, сами рассказывали смешные истории из своей жизни, были настоящим украшением грубой мужской компании. Потом начались танцы под магнитофон. Дверь пришлось открыть, пилоты часто выходили курить. Всех любопытных и случайно забредших вежливо выпроваживали в коридор. В туалет, — а на этаже работал только мужской, — девушек сопровождал конвой из четырёх или пяти джентльменов.

– Классно гуляем, командир! — выразил общее мнение один из пилотов. — Жаль только, что девчат так мало.

Чтобы как-то восполнить этот недостаток, девушки танцевали со всеми по очереди. Их яркие разноцветные платья, как три весёлых островка на зелёном поле, создавали радостный контраст в сплошной массе камуфляжа. Иванову удалось потанцевать с Наташей только один танец из пяти или шести.

– Хорошие ребята у тебя в звене, — промолвила девушка, когда они медленно кружились под музыку. — И девчонкам нравятся.

– А что здесь Ирка делает? Что-то она совсем не похожа на убитую горем.

– Она с Мишкой повздорила и теперь решила всё делать ему назло.

– Ты сегодня очень красивая. — Иванов нежно коснулся губами Наташиных губ.

– Стараюсь тебе нравиться, — с улыбкой ответила она. — Жаль, что скоро нужно уходить.